(29 апреля 1927 г.)

Речь М. Н. Покровского

Заседание открывает тов. Покровский, М. Н.: "Прежде всего, товарищи, за истекший год последнее наше собрание было, если не ошибаюсь, 24 марта прошлого года; мы потеряли двух действительных членов Об-ва, один из которых был членом Совета: Авдеева, скончавшгося в апреле прошлого года, и Рожкова, скончавшегося, как вы знаете, в феврале этого года. Я не буду говорить особых слов, посвященных памяти этих товарищей: о Николае Александровиче мы говорили недавно, имели специальное заседание, посвященное его памяти, и надеюсь, что мы осуществим то положение, которое было высказано на этом заседании учениками Николая Александровича, а именно - выпустим сборник его памяти. Николай же Николаевич Авдеев - одна из самых трогательных фигур среди наших историков, человек много и трагически пострадавший, человек, который показал, что быть революционером это не значит быть задорным, грубым человеком, что можно быть человеком чрезвычайно мягкой и нежной души и в тоже время возбудить такую ненависть в контрреволюционерах, что будут не только сажать в тюрьму, но расстреливать и подвергать всяческим мучительствам и издевательствам. Все мы хорошо помним Николая Николаевича и Николая Ал-ча, который недавно ушел из нашей среды. Я предлагаю почтить память их вставанием. (Все встают).

Я не буду делать отчет о деятельности О-ва. Этот отчет сделает т. Горин. Скажу только несколько слов в виде общей характеристики нашего Об-ва. Оно было основано фактически почти два года тому назад, потому что первое заседание у нас было 1 июня 1925 г., а юридически несколько больше года, приблизительно 14 месяцев тому назад, с определенной целью сгруппировать вокруг основного марксистского ядра ряд историков, которые тяготеют к марксизму, чувствуют известную симпатию к историческому материализму, и, таким образом, об'единить ту группу историков, которая у нас до настоящего времени об'единена не была. Это основная цель нашего Об-ва.

Должен сказать, что в процессе этой двухлетней работы обнаружились некоторые стороны, которые, с одной стороны, пожалуй, показывают, что мы можем достичь цели дальше идущей, а с другой стороны, показывают, что все-таки этой основной цели мы не достигли. Когда мы основывали это Об-во, мы были убеждены, что своими партийными силами мы ни в коем случае такого дела, как Об-ва Историков - Марксистов и журнал при нем состоящий, не поднимем. С другой стороны" мы твердо надеялись, что мы привлечем довольно обширный круг беспартийных историков, нам сочувствующих. На практике выяснилось, - вы это увидите из отчета, - что приблизительно. 80% членов нашего Об-ва - партийные и лишь около 20% - беспартийные. Это одна сторона дела. В этом, я повторяю, известный минус нашей работы, поскольку мы наше Об-во основывали именно для того, чтобы об'единить вокруг марксистского ядра всех сочувствующих. Но оказалось в то же время, что Об-во при таком составе энергично работает и издает свой журнал. Таким образом, минус, который есть и который надо постараться исправить, приблизив к Об-ву, Сгруппировав вокруг него беспартийных товарищей, в то же время покрывается тем плюсом, что наши собственные силы все-таки не так незначительны, чтобы мы не могли вести работу при помощи этих сил. Это внушает известную бодрость и для дальнейшего. Идут обыкновенно к тем, кто силен, к тем же, кто слаб, никто не идет. Мы оказываемся достаточно сильными и можем надеяться, что тяготение к нам в будущем - а тяготение уже и сейчас имеется - очень большое, я должен сказать, что список членов Об-ва невелик, отчасти оттого, то целый ряд кандидатур ждет в хвосте, _{ждет очереди, пока мы в состоянии будем эти кандидатуры обсудить и поставить здесь на утверждение. Таким образом, можно надеяться, что количество членов, повторяю, тех беспартийных сочувствующих историков, которые бы шли с нами, сделается гораздо больше, чем то, которое числится в списке нашего Общества. Деятельность нашего Об-ва выразилась, - над этим можно, если}

угодно, издеваться, - главным образом, в организации празднования целого ряда юбилеев. Над этим, повторяю, можно издеваться, но по существу дела, эта работа была очень полезна, она оценена высшими инстанциями именно, как полезная работа, поскольку юбилей представляет собой наиболее простой и ясный способ пропаганды среди очень широких масс новых взглядов на те или другие исторические события. Мы начали 1 июня 1925 года с празднования 150-летнего юбилея Пугачевщины." Мы продолжали организацию целого ряда заседаний, посвященных 20-летнему юбилею 1905 г., декабристов, затем мы отпраздновали юбилей Бакунина, с некоторым пропуском юбилей Щапова, и, наконец, сейчас мы так или иначе, хотя не с такой энергией, как следовало бы ожидать, втягиваемся в подготовку празднования грандиозного юбилея, которое предстоит в Октябре, именно, десятилетия нашей пролетарской революции. Я повторяю, что хотя все эти заседания могут казаться какими-то случайными и приуроченными к случайному поводу, на самом деле они дали великолепный повод для того, чтобы выявить целый ряд новых точек зрений на события, которые всем примелькались, которые до такой степени вросли в наше собственное сознание в буржуазном освещении, что, когда мы по-новому их расцениваем, выясняем наши собственные взгляды на эти события нашей собственной истории, потому, что все это события революционной истории, эти события представляются совершенно новом свете. Так началось с Пугачевщины. Казалось, Пугачевщину всякий знает, но тем не менее все должны были согласиться после того, как мы поставили соответствующий ряд заседаний и докладов здесь в Об-ве, что мы о Пугачевщине почти ничего не знаем. Мы о Пугачевщине почти ничего не знаем не потому, чтобы буржуазные историки, которые раньше занимались Пугачевщиной, систематически фальсифицировали ее, - это значит приписать им слишком большую честь, - но они в силу своего социального облика брали такие стороны Пугачевщины, которые для нее вовсе не характерны. Характерны для нее совершенно другие черты, черты, которые перед нами самими вскрылись только тогда, когда мы в связи со 150-летним юбилеем перетряхнули всю эту сырую массу материала, оставшуюся после Пугачевщины и открыли новые стороны и в самой личности Пугачева и в самом движении. Картина, которая перед нами встала, была так разительно непохожа на то, что писалось до сих пор о Пугачеве и Пугачевщине, что некоторые наши товарищи пришли в негодование от того, что мы якобы эту картину скрывали от них. На эту тему появились книжки, где говорят нам: вы знали и раньше эту истину, но прятали от нас, а пришла Октябрьская Революция - и открыли. Ничего подобного. Мы не знали, товарищи, не знали, что такое Пугачевщина. Тоже самое и со вторым юбилеем относительно декабристов. Сейчас та картина, которую дает восстание 14 декабря, очень мало общего имеет с той картиной, которая существовала до сих пор. Брошюры Плеханова и Герцена, которые в литературном отношении представляют самые лучшие памятники агитационной литературы, посвященной декабристам, до такой степени устарели в своем содержании, что их приходится трактовать и издавать именно, как литературные памятники, как можно переиздавать, как теперь переиздают романы Достоевского. Но никто не смотрит на романы Достоевского, как на фактическое изложение, напр., Нечаевщины, если брать "Бесы". Никто так не подходит к Достоевскому, тем не менее его переиздают. То же самое и с этими произведениями. И тут таким образом не только в одном нашем обществе, но в целом ряде организаций, которые этим заняты, удалось выявить совершенно новую картину.

То же самое было и с Бакуниным. Сейчас, в особенности после помещенных в нашем журнале и отчасти в других журналах статей В. П. Полонского, вся старая постановка конфликта Маркса и Бакунина, которая сводилась к тому: знал ли Маркс об инсинуациях, которые появились в прессе, знал или не знал. Теперь это отошло куда-то совсем далеко в сторону, потому что мы теперь знаем другой объективный факт, что Бакунин действительно организовывал тайное общество в Интернационале, организовывал заговор против Маркса. Поскольку мы знаем этот факт, все эти сплетни отходят на второй план, не в этом дело.

Теперь относительно 1905 года. Тут опять-таки целый ряд переоценок ценностей имел место в докладах, которые читались у нас. Я не стану утверждать, что все эти доклады были одинаково удачны и в особенности, что были одинаково удачны все выступления, которые были по этим докладам и которые мы запечатлели при помощи стенографического искусства и потом издали. На нас вешали достаточное количество собак, в особенности за опубликование всех прений, говорили, что это только засоряет страницы нашего журнала. Я думаю, что это было недурно, поскольку большинство высказывающихся, как бы они ни высказывались, хорошо или плохо, были не только свидетелями, но и участниками 1905 г. Участники 1905 г. сходят со сцены один за другим, и, может быть, мы при помощи этих стенограмм ухватили кое-что, ухватили такие факты, которые остались бы неизвестными, поскольку эти лица сошли со сцены. Если откинуть в

сторону эти наши недочеты, приходится признать, что крестьянская революция 1905 г. после того, что было сделано в связи с изысканиями нашего Об-ва под его руководством в его ближайшем окружении, дает совершенно новую картину. Той крестьянской революции, которую рисовали меньшевики, как и той крестьянской революции, которую рисовали с. -р., никогда в 1905 году не было, а было нечто новое, и это новое заключалось в том, что диктатура пролетариата в крестьянской революции, которая казалась некоторым, по правде сказать, фразой из партийной резолюции, есть просто реальный факт. Действительно, деревню в 1905 г. бунтовали рабочие, пришедшие из города фабричные. Этого одного факта достаточно, чтобы оправдать нашу работу-

К сожалению, мы в значительной степени отстали в подготовке последнего юбилея, о котором я говорил, именно Октябрьской Революции. Я не знаю, что здесь виновато, но мы успели пока что поставить только два доклада: один мой доклад о книжке Милюкова, которая все-таки является самым крупным белогвардейским произведением, другой был доклад тов. Яковлева по поводу Февральской Революции. 3-й доклад - мы его все ждем - об архивных источниках. Он был назначен на декабрь, не прочитан даже до сих пор, в апреле, но кажется, будет прочитан в мае, так что мы этот доклад в конце концов дадим. Надо надеяться, товарищи, что в будущем Об-во будет более энергично работать в этом направлении. Было бы немного стыдно, если бы мы, обслужив с огромной пользой для исторической истины целый ряд юбилеев, не были бы в состоянии обслужить самый основной из юбилеев - юбилей Октябрьской Революции. Я выражаю эту надежду, а не уверенность, потому, что мне самому в качестве активного работника участвовать не придется. Созерцая меня в том виде, в каком я предстал перед Вами, некоторые, может быть, думают что я с кем-нибудь похристосовался. На самом деле со мной произошло нечто худшее. На почве склероза у меня стали лопаться сосуды, и на правый глаз я сочти совершенно ослеп, и поэтому мне почти запрещено заниматься: мои занятия ограничены 4-мя часами в день. Я до осени буду находиться вне пределов столицы нашего Союза и только к сентябрю получу разрешение сюда вернуться и то, если в тех местах, где меня будут лечить, я буду вести себя достаточно доброкачественно и обнаружу успехи в этом направлении. Это обстоятельство и заставляет меня со стороны выражать надежду, что Общество пойдет по этому пути, потому что мне самому по этому пути пойти не придется - я вернусь поздно, накануне Октябрьской Революции. Я надеюсь, что Об-во в течение тех 4-х месяцев, которые я буду отсутствовать, более энергично будет действовать в этом направлении, нежели до сих пор.

В заключение своего маленького вступления я должен сказать несколько слов относительно нашего журнала. Я должен сказать, что я был одним из тех, кто к этому журналу относился с величайшим скептицизмом, именно потому, что я видел, что приток сил со стороны идет к нам довольно слабо и недооценивал собственных сил и думал после первой книжки, что из журнала ничего не выйдет. Я не стану наш журнал, как и наши доклады о 1905 г., безусловно восхвалять: конечно в нем есть масса пробелов, состав NN достаточно случайный, это не подлежит никакому сомнению, печатаются иногда вещи, которые не то, чтобы можно было их совсем не печатать, но можно было бы печатать сократив примерно втрое. Есть такие статьи, и, конечно с точки зрения чисто технической, скажем, американский исторический журнал является для нас пока образцом почти недосягаемым, потому что мы имеем там чрезвычайно сжатые, бьющие в самую точку небольшие статьи, с одной стороны" и великолепную библиографию, с другой стороны. У нас есть хорошая библиография и то, что мы сумели ее поставить, это уже огромный шаг вперед, потому что с моей точки зрения библиографии по исторической литературе у нас до сих пор не было. Это крупный шаг вперед, крупное достижение. Но мы не научились до сих пор писать, как американцы, и не без вины в этом деле то обстоятельство, что в Америке демократия существует 150 лет, а у нас демократия - ибо советский режим тоже есть демократия и наилучшая демократия, - всего-навсего 10 лет. Американцы привыкли к тому, что если ты начнешь говорить запутанно, длинно, то через 1/4 часа увидишь перед собой пустые скамейки, и потому, что никому не лестно увидеть такую картину, они привыкли в кратких словах ярко, сильно и образно выразить несколько основных мыслей, которые им нужно провести в сознание аудитории. Это сказывается на американских популярных научных журналах, где они ухитряются на нескольких страницах дать чрезвычайно ярко и выпукло и понятно всем читателям историю эволюции, причем с самыми свежими данными и написанную чрезвычайно компетентным человеком. У нас этого нет. У нас действуют своеобразные ножницы. Найдет человек в архиве интересный материал, настрижет оттуда, затем наклеит в своей статье, снабдит переходными периодами, вот вам и статья готова. Она интересна, если хотите, но она страшно сырая. Это по существу не есть та концентрация мысли около данного сюжета, которая желательна, а просто изложение сырого материала, на основании которого человек

думающий может притти к тем или иным определенным выводам. Когда мы научимся так писать, я не знаю, но стремиться к этому нужно, и мне кажется, что Отдел Печати или Комитет Печати собирается дать нам некоторый толчек по этому пути, сократив размер нашего журнала. Этот вопрос нам придется обсудить. Я думаю, что ничего дурного, кроме хорошего, от сего произойти не может. Если мы будем давать вместо 20 листов довольно пухлых, если дадим вместо этого 12 - 13 листов четкого, интересного, сжатого текста, где выжата вся вода, которой у нас бывает много, это будет очень хорошо, а иначе картина получается довольно неприличная, и мы должны обращаться к другим людям, чтобы научиться писать статьи хотя бы для Энциклопедии. И научаемся, и в последнее время те, кто наблюдают Большую Советскую Энциклопедию, замечают, что статьи, подписанные марксистами, значительно выигрывают по сравнению с теми, которые были в Большой Советской Энциклопедии в самом начале. В этой области с журналом дело обстоит гораздо благополучнее, чем можно было представить. Журнал живет, является несомненно нужным, количество подписчиков растет очень энергично и очень быстро. Сейчас мы бы могли жить своей подпиской, если бы сами издавались. Но так как мы не издаемся сами, а при помощи некоторого централизованного аппарата, то наша подписка попадает в общий котел и вылезает очень слабо, в лоскутном виде из этого котла, а все остальное смешивается со всеми другими вещами, которые находятся в этом котле. Но то, что подписка растет, это субъективно нас должно ободрить. Журнал стал на ноги так же прочно, как и Об-во. Повторяю, у нас есть все данные, раньше мы могли только гадать, а теперь мы можем не гадать, а определенно рассчитывать, что мы действительно сделаемся притягательным центром для обширного круга историков, тяготеющих к историческому материализму. Что такая тяга к историческому материализму есть, об этом приходилось говорить и на первом заседании нашего Об-ва и теперь остается только повторить. Есть обширная группа ученых старых и молодых, которые к нам тяготеют. Мало того, несомненно, что тяготение к марксистской литературе, - говорю об исторической литературе, об историческом материализме, - далеко выходит из пределов нашего Союза, и очередной нашей задачей является - завязать связь с Западной Европой. Прежде всего с теми молодыми германскими учеными, которые инстинктивно тяготеют в нашу сторону. Затем с французской организацией, - здесь есть между прочим некоторые предложения от издательств, показывающие, что и у них есть тяготение и интерес к историческому материализму. Из С. Штатов я недавно получил письмо, и даже 2 письма, что особенно характерно, одно прислали мне, _{другое - в О-во культурной связи. Американцы ищут возможности что-то противопоставить учебнику Платонова, который переведен на английский язык и издан в Америке. Они просят дать им руководство по русской истории, и, когда им говорят: есть Платонов, они говорят: нам этого не надо, нам нужно нечто другое, надо противопоставить что-то новое, свежее, И они обращаются за этим в марксистский лагерь. Обращаются люди, занимающие в Америке определенное положение, профессора американских университетов. Этого довольно. Если Вы припомните известную книгу Синклера "Гусиный шаг", из которой мы видим, что представляет собой американский университет в настоящее время, то, когда профессура этого университета, не довольствуясь книгой Платонова, обращается в наш лагерь и просит: дайте нам руководство по русской истории, потому что нам нечего дать студентам, а они интересуются этим, - то это симптом чрезвычайно характерный, показывающий, Что в этом отношении, в смысле завязывания связи с заграницей, у нас есть большая возможность.}

Позвольте надеяться, что О-во, от'юбилировав, поскольку самый крупный юбилей предстоит, и выполнив эту очень крупную и благодарную работу, как бы ни усмехались над этим люди, что оно не остановится, а будет развиваться возможно дальше. Оно должно стать, - потому что в других местах это невозможно, - основным марксистским центром для изучения истории в международном масштабе. Те возможности, которые уже открылись перед нами в процессе недолгого нашего бытия, не больше, чем двухлетнего, они показывают, что эти надежды вовсе не так дерзки, как это может показаться с первого взгляда, и что мы при желании, при серьезной работе, можем стать международным центром, конечно, если только сами мы приучимся работать по-европейски, чего мы к сожалению не умеем, ни со стороны формы, ни со стороны выдержки в нашей работе. Этого нужно достигнуть, и я надеюсь, что этого мы достигнем. Этим пожеланием нашему О-ву я закончу. Слово для отчета предоставляется тов. Горину.

Отчет о деятельности общества

(П. О. Горин.)

Прежде всего я хотел бы отметить, что первоначально, как вы уже знаете из разосланных извещений, годовой отчет о работе общества предполагал сделать М. Н. Покровский. К большому сожалению, будучи больным, на вчерашнем заседании Совета М. Н. Покровский от годового отчета отказался. Однако я думаю, и присут-

ствующие со мною согласятся, что вступительное слово М. Н. Покровского, выслушанное всеми с таким вниманием, может вполне рассматриваться, как отчет. В нем он кратко, но весьма выпукло подвел итоги годовой работы нашего Общества и затем наметил ее дальнейшие перспективы. Поэтому в своем выступлении я постараюсь дать только некоторый конкретный и цифровой материал о работе Об-ва, который иллюстрировал бы выводы М. Н. Покровского.

Прежде всего маленькая справка относительно истории О-ва. М. Н. Покровский считает, что мы существуем 2 года, официально же - 1 год и 1 месяц. Осенью 1925 г. мы были еще как бы на полулегальном положении. Наш устав утвержден 15-го февраля 1926 г., а 1 марта 1926 г. был избран постоянный Совет. Сравнительно короткий срок жизни нашего общества естественно может вызвать вопрос, насколько целесообразно существование нашей организации и как выполнило общество первоначально поставленные задали. Здесь, конечно, придется в первую очередь затронуть вопрос о составе Общества. Общее число членов Общества, как действительных, так и членов - корреспондентов на 15 апреля 1927 года достигает 177 - цифра, которую нельзя не признать весьма значительной. И в этом вопросе заявление М. Н. Покровского, что наш состав невелик, безусловно является спорным. Говоря о составе Общества, необходимо иметь в виду, что никакой вербовки, никакой пропаганды в деле привлечения членов Общество не проводило. Оно оставалось с момента своей организации свободной ассоциацией историков, в которую по своему доброму желанию был открыт доступ каждому историку - марксисту. В лице этих 177 членов Общества мы имеем таких добровольцев, которые самостоятельно из'явили желание работать в нашей организации. Из 177 членов общества действительных членов 90 и членов-корреспондентов 87.

Главный контингент, из которого до сих пор вербовались члены, были историки Москвы. Нужно сказать, что в настоящее время наиболее деятельные и активные историки-марксисты Москвы действительно об'единены в обществе. Из общего числа 177 членов на долю Москвы в настоящее время падает 79 действительных членов и 66 членов-корреспондентов. Общество, таким образом, в первую очередь является как бы общемосковской организацией, об'единяя в своих рядах почти всех историков - марксистов Москвы. На долю же иногородних приходится 11 действительных членов и 21 член-корреспондент.

Не лишне будет обратить внимание и на количественное соотношение действительных членов и членов-корреспондентов. Я думаю, что эти данные о соотношении действительных членов и членов-корреспондентов говорят, что общество не является кастой ученых. Действительными членами являются, как вы знаете, преимущественно историки, имеющие научные труды. Но, как вы видете, помимо действительных членов, большой процент падает и на членов-корреспондентов, и таким образом общество как бы обрастает кадрами исторического молодняка. (Правда, не всегда этот молодняк в области исторических наук является молодым). В большинстве своем этот исторический молодняк группируется вокруг деятельных членов, которые, конечно, являются и будут являться в дальнейшем основным ядром общества. Теперь перейдем к партийному составу нашего общества. Из 90 действительных членов ВКП(б) - 68, из 78 членов-корреспондентов членов партии - 66. Эти цифры говорят, что прежде всего в обществе собраны коммунистические кадры. Это достигалось, главным образом, благодаря строгому приему, который был установлен советом, ставившим своей задачей в первую очередь об'единение историков-членов ВКП(б) и наиболее близкой нам беспартийной профессуры. Меры совета безусловно себя оправдали, потому что строгий фильтр, который применялся советом, дал возможность сколотить основное, ядро и оно проделало ту основную работу, о которой говорил М. Н. Покровский.

Далее, в связи с составом любопытно еще отметить данные о проценте членов общества, занятых педагогической работой. Из общего числа действительных 90 членов, т. е. включая московских и иногородних, преподающих - 59 чел. Это показывает, что в наше общество входят "коренные" историки, являющиеся своего рода историками - профессионалами. Этот момент мне кажется чрезвычайно существенен, так как наличие таких кадров в дальнейшем обеспечивает работоспособность общества. Широкий приток этих "коренных" историков и сплочение их вокруг общества, мне кажется, прежде всего об'ясняются тем, что общество занимает необходимое место, должно его занимать, как в системе наших вузов, так и в системе научно-исследовательских институтов. Общество, как вам известно, не является научно-исследовательским институтом. Задачи его отличны от Института Красной Профессуры, Российской Ассоциации Научно-Исследовательских Институтов и университетов. Оно с первого момента организации являлось как бы вольной трибуной историков-марксистов. Товарищи, работающие в различных вузах, имели возможность прийти и заслушать здесь доклады по наиболее актуальным и злободневным вопросам истории и самим принять активное участие в обсуждении спорных и злободневных вопросов истории. Этим путем они повышали свою квалификацию. Мне кажется, что один этот момент, что общество

занимает определенно необходимое место в системе наших научно-исследовательских институтов и вузов, дало возможность такого массового сплочения вокруг общества историков-марксистов.

Первоначально главная работа общества протекала преимущественно в форме докладов. Действительно, мы в прошлом году по числу прочитанных докладов заняли первое место среди других секций Коммунистической Академии. За последнее время число зачитанных докладов упало, как вообще за последние 2 месяца в связи с болезнью М. Н. Покровского работа у нас замерла. Число открытых докладов, прочитанных в обществе за отчетный период, достигает 17. Были заслушаны следующие доклады: (в порядке прочтения) 1. Нечкина - Декабристы. 2. Фридлянд - Якобинцы против Марата. 3. Рожков - К методологии истории промышленных предприятий. 4. Урсынович - Колонизация Камчатки. 5. Меерсон - Пугачевщина. 6. Иоаннисиани - Место истории в программе школ 11-й ступени. 7. Покровский - Буржуазная концепция пролетарской революции. 8. Рындич - Лабораторный план и преподавание истории. 9. Радек - Спорные вопросы китайской истории; 10. Рожицын - Марксизм и этнология. 11. Покровский и Сидоров - Щапов, как историк. 12. Никольский - Появление христианства на Руси. 13. Мамет - Программно-методические вопросы преподавания истории на рабфаках. 14. Заседание, посвященное памяти Рожкова. 15. Красный - Эволюция социально-экономических воззрений Бланки. 16. Яковлев - Февральские дни 1917 г. 17. Аптекарь - Яфетическая теория Марра.

Некоторые доклады заняли по два заседания. Как видите, Совет общества в организации докладов главным образом руководствовался постановкой именно тех докладов, которые имели наиболее актуальный злободневный интерес в развитии нашей исторической мысли. К сожалению я точно не вычислил, какой процент заявок членов нашего общества на прочтение докладов мы удовлетворили. Должен сказать, однако, что число заявок превышает число поставленных докладов, примерно, более, чем в 5 раз. Это показывает, что Общество имело возможность "планировать доклады, ставить доклады, которые наиболее интересовали широкие круги историков. Этим об'ясняется, что сравнительно с общей посещаемостью докладов Комм. Академии процент посещаемости наших докладов в среднем достигает 70 человек. Некоторые же доклады вызывали чрезвычайно большой интерес и мы лишены были возможности удовлетворить всех товарищей, желающих присутствовать на докладах. Кроме "планирования", не все заявки членов общества на прочтение докладов могли быть реализованы, так как мы упирались в "жилищный кризис". Первоначально мы забронировали себе помещение в Комм. Академии по пятницами. Пятница стала традиционным днем историков и все так привыкли, что в пятницу должен состояться доклад у историков, что на этой почве неоднократно происходили довольно курьезные недоразумения. Ряд членов общества высказывал недовольство, что мы преждевременно не информировали их, что в такую-то и такую-то пятницу дни пустые. Сейчас нам пятниц не хватает, и вопрос о днях - очень больной вопрос. Если бы удовлетворить заявки всех секций о-ва, мы могли бы ставить доклады каждый день. Я остановил ваше внимание на докладах, потому что они являлись в истекшем году главной основной формой работы.

Как же у нас вообще поставлена работа в обществе? За истекший год, благодаря быстрому росту членов общества, мы естественно выросли из рамок, когда можно было совету непосредственно руководить всей текущей работой общества. Мы встали перед фактом, что, благодаря широкому об'единению историков, общество необходимо дифференцировать. И за этот отчетный год было приступлено к организации секций. В настоящее время у нас существует 5 секций: секция методическая, истории России и ВКП(б), западная секция, секция востока и секция социологическая. Первый опыт с организацией секций падает на весну 1926 г. Я думаю, что на сегодняшнем нашем собрании придется главным образом обратить внимание на организацию форм нашей повседневной работы, обратить внимание на работу секций, подитожить, насколько секции целесообразны и оправдал ли себя опыт работы секции. Мне кажется, что секции необходимы, и секционная работа должна стать основной формой работы. Раньше мы с организацией секций не торопились, но в настоящее время, об'единив широкие кадры историков нам нужно подумать и об их активной работе, возможно, в первую очередь в форме секционной работы. Кроме того, необходимо иметь в виду, что если мы могли развернуть массовую работу общества, то это об'ясняется не тем, что у нас работал один - два товарища, а тем, что в работу через секции был втянут широкий коллектив. Только такой дифференцированностью работы и участием широкого коллектива и об'ясняется широкий размах работы общества. В этом отличие нашего общества от других учреждений Комм. Академии. Надо сказать, что мы до сих пор являемся учреждением, не имеющим ни одной штатной единицы. Правда, мы и сами не добивались получения их, стараясь упорно защищать принцип добровольчества. В связи с огромными задачами, которые выросли перед нами, однако возможно, что нам придется подумать о постоянных работниках, закрепленных за обществом. Этот вопрос уже поднимался в ревизионной комиссии. Но пока что наше общество единственно

бесплатное учреждение в Комм. Академии, которое не просит от государства штатных единиц и никаких дотаций. Наоборот, я скажу, что мы имеем в кассе наличных 425 р., собранных с членов об-ва. Если мы могли при таком положении развернуть работу, будучи добровольной организацией в полном смысле слова, то только благодаря такой дифференцированной работе, благодаря существованию отдельных секций, которые в различной мере, поразличному себя проявляли. Наиболее активной надо признать секцию методическую, которая чрезвычайно широко и интересно развернула работу. Председателем ее состоит тов. Кривцов, секретарем тов. Мамет. Учитывая опыт ее работы, надо сказать, что секционная работа вполне приемлема и прививается у нас. Несмотря на сравнительно небольшое число докладов (только 3 доклада), зачитанных в методической секции, она в настоящее время обращает на себя внимание не только внутри, но и далеко за пределами нашего общества. Ее работой интересуются не только методические организации Москвы, но и ряд провинциальных методических организаций, с которыми устанавливается постоянная связь. В частности очень тесная связь установлена с Казанским педагогическим обществом, с которым в ближайшее время предполагается даже обмен докладами. Кроме чисто докладной работы секции, вызывавшей чрезвычайно большой интерес среди преподавателей вузов, методическая секция развила большую работу по изданию двух сборников. Первый сборник по вопросам программно-методической работы в совпартшколе и другой сборник по вопросам десятилетия Октября в школе. По заявлению тов. Милютина, зав. школьным отделом Главполитпросвета, издание этих сборников стало возможным исключительно благодаря участию методической секции. Первый сборник в настоящее время окончательно подготовляется к печати. В стадии обработки находится сборник "Октябрь в школе". Я сейчас, товарищи, не буду подробно останавливаться на дальнейшем плане работ методической секции, а прочту только темы, которые здесь предполагается поставить. - Это даст возможность судить о характере работы методической секции.

Вот эти доклады: 1. Место истории в системе народного образования. 2. Место истории в социально-экономических вузах. 3. Место истории в индустриально-технических вузах. 4. Место истории в комвузах и совпартшколах. 5. Подготовка научных работников по истории. 6. Учебные планы вузов и исторические дисциплины. 7. Методика преподавания истории. 8. Методы семинарских работ. 9. Источниковедение в системе преподавания исторических дисциплин. 10. Задачи дипломных исторических работ, 11. Типы учебников и учебных пособий. 12. Обзор учебных пособий. 13. Обзор учебных программ. 14. Преподавание истории на Западе.

Я только, товарищи, зачитал план тех докладов, на которые уже есть докладчики. Конечно, в этом году их заслушать не придется, и по всей вероятности мы их заслушаем только осенью.

Из следующих секций следует остановиться на секции по истории России ВКП(б). Это секция, которая по заявлению М. Н. Покровского, главным образом, не выходила из рамок празднования юбилеев. Действительно, мы были активны и откликнулись на проведение годовщин 1905 года, пугачевщины, декабристов, Бакунина и Щапова. Учитывая опыт проведенных юбилеев, мы думаем своевременно подготовиться и к юбилею 10-летия Октябрьской Революции. В этом отношении кое-что уже сделано. Кроме двух докладов, которые мы уже заслушали в этом году, доклад М. Н. Покровского и затем доклад т. Яковлева, у нас в ближайшие дни будет доклад А. Шестакова о "Крестьянских организациях в 1917 г." и затем намечается целая серия докладов по революции 1917 г. Кроме этой докладной работы, секция приняла активное участие в литературной подготовке 10-летия Октябрьской Революции. По почину общества перед Агитпропом ЦК ВКП(б) был поднят вопрос о своевременном обеспечении популярной литературой предстоящего 10-летия. Секция поставила перед собой задачу создать образцовую популярную литературу, которая была бы в достаточной степени научной и в то же время доступной литературой для широких масс. Совместно с Агитпропом и Истпартом ЦК ВКП(б) намечена общая серия популярной литературы по Октябрьской Революции. Всего предлагается издать 14 популярных брошюр, каждая размером от 3 до 5 печатных листов. Я не берусь судить, насколько удачной получится у нас эта работа. Общество безусловно постарается, чтобы работа была проделана и намеченная цель была осуществлена, но как это удастся осуществить, заранее, конечно, сказать трудно. Любопытно отметить, что этой работой заинтересовались многие издательства и шла довольно жестокая конкуренция за подписание договора на эту серию. Далее можно отметить, что брошюры еще не написаны, но мы имеем неоднократное обращение к нам национальных издательств с просьбой о разрешении перевода этой серии на иностранные языки. Такие же переговоры мне пришлось вести с Коминтерном, который предлагает перевести эти работы на иностранные языки. Это очень показательно, насколько остра потребность в хорошей популярной книге и какую ответственность мы взвалили на себя, взяв подготовку этих брошюр. Мы сознаем также всю трудность и ответственность этой работы, необходимо принять все меры, чтобы эта серия была к 10-летнему юбилею Окт. Револ. издана.

Кроме указанной подготовки к Октябрьской Революции, секция по истории России уделила внимание и вопросу о создании книги для чтения по истории России. Пробел в такого рода пособиях чувствует каждый преподаватель как в школе 2-й ступени, так и на первых курсах университета. Общество, сплотив коллектив преподавателей, предполагает в этом году издать книгу для чтения преимущественно по новейшей русской истории, которая явилась бы учебным пособием на первых курсах наших вузов. Всего предполагается издать 5 частей. Издает Издательство "Пролетарий". Серия выйдет под общей редакцией М. Н. Покровского.

Что же касается других секций, то работа их вкратце может быть так охарактеризована. Секция по истории Запада - одна из наиболее старых секций. К сожалению до сих пор сна недостаточно развернула свою работу, хотя первое организационное собрание ее было раньше, чем у первых двух секций. В первоначальном своем плане задачи, которые поставила себе секция по истории Запада, чрезвычайно интересны. На первом организационном заседании развертывание работ секции намечалось в области изучения новейшей истории, в особенности проблем по истории империализма, 2-му интернационалу и послевоенному рабочему движению. Кроме того, предполагалось уделить внимание на изучение истории социалистической мысли на Западе; постановку докладов-рефератов по методологической литературе, выходящей за границей; постановку докладов по выходящей за границей литературе и отражению Октябрьской Революции в заграничной исторической литературе. Секция своей задачей поставила также установление связи с заграничными историческими организациями и отдельными историками. Намеченный план, однако, слабо, реализован и задачи его выполнения - очередная работа секции. Связь с заграничными историками также не налажена и связь с Западом не установлена. Пока только эта связь вылилась в посылку от общества 150 рублей во Францию на памятник Робеспьеру. Текущим летом предстоят поездки отдельных членов общества, которые должны быть использованы для установления связи общества с отдельными историками-марксистами Запада.

Социологическая секция возникла 18-го апреля, но работу начала вести с конца осени 1926 г. Первоначально секция именовалась секцией по истории общественных форм. Задачи и работа секции определялись разработкой: 1) вопроса о месте истории общественных форм в системе других общественных наук, 2) вопросов методологии, 3) вопросов периодизации истории, 4) организацией рефератов по состоянию исторической науки заграницей и 5) подготовкой популярной литературы. Работа социологической секции до сих пор преимущественно выражалась в постановке докладов.

Наиболее молодая секция - это восточная, которая только что приступила к своей организации. Можно предполагать, что с осени работа секции развернется.

Вот, товарищи, в кратких чертах работе, отдельных секций.

Я не буду касаться работы общества по журналу "Историк-Марксист". Мы, конечно, все уделяем большое внимание изданию этого журнала и поэтому этот вопрос специально выделили. Т. Шестаков вас информирует как о постановке журнала, так и о его дальнейших перспективах. Я еще остановлюсь на вопросе, правда, общего характера, но заслуживающем внимания. Если в прошлом году в период организации общества выражались сомнения в целесообразности его существования и высказывались опасения, что мы создаем организацию, параллельную ряду исследовательских институтов, то за последнее время о "параллелизме работ общества" слышать не приходится. Сейчас о-во историков-марксистов имеет свое место, и вопрос о его существовании не вызывает дальнейших сомнений. Оно за последнее время завоевало определенный авторитет. Не замыкаясь в узких рамках, оно развернуло широкую связь с другими организациями. Прежде всего нужно отметить, что у нас установлена активная связь с Агитпропом ЦК ВКП. Кроме общих указаний, которые мы получали от А. П. О. ЦК ВКП (б), общество им втянуто в подготовку литературы к десятилетнему юбилею Октябрьской Революции. Затем дальше мы начинаем увязываться с работой ГУС'а. Правда, вопрос об использовании о-ва ГУС'ом стоял неоднократно, и в полной мере вопрос у нас не разрешен, но для начала о-во приняло участие в подготовке книги для чтения по истории России. Затем общество связано с Главполитпросветом и совместно выпускает два методических сборника. За последнее время работой о-ва чрезвычайно заинтересовался отдел печати ЦК ВКП(б). Ряд совещаний показал желательность такой связи как для о-ва, так и для отдела печати. Я не буду касаться того, что мы в настоящее время широко связаны с работниками вузов и комвузов, что те доклады, которые здесь устраиваются, посещаются преимущественно историками этих учебных заведений. Любопытно отметить, как иллюстрацию к авторитету, которым пользуется о-во, это отношение к о-ву со стороны издательств. К нам обращаются издательства (это почти постоянное явление) с просьбой рецензирования работ по истории России. Мы по вполне понятным причинам часто отказываемся от этой работы.

Следует обратить внимание еще на одну сторону работы нашего о-ва, - это необходимость в дальнейшем установить связи с провинцией, с которой о-во до сих пор было связано лишь случайно.

У нас неоднократно в Совете стоял вопрос об организации филиалов, тем более, что ряд мест, как, например, Ростов, Харьковь, Одесса, Ташкент, обращались к нам с неоднократной просьбой организовать у них такие филиалы. Пока что к организации филиалов мы не приступили из боязни, что, не имея достаточно сплоченного ядра выдержанных историков - марксистов на местах, мы не сможем обеспечить работу этих филиалов в направлении, которое нам желательно. Поэтому мы предпочитаем с _{провинцией первоначально устанавливать персональную связь с отдельными историками. Я не скажу, что эту персональную связь мы наладили идеально. Наоборот, мы не всегда имеем возможность удовлетворять запросы наших провинциальных товарищей. Пока эта связь носит случайный характер. Она выражается преимущественно в консультации отдельных иногородних членов в их работе. Мне кажется, что увязка работы о-ва с провинцией в настоящее время чрезвычайно актуальна и своевременна. Поскольку о-ву удалось сплотить основное марксистское ядро, оно обязано помочь нашим иногородним товарищам в их работе. Это особенно важно, так как за последние два года научная работа в провинции значительно подвинулась вперед. Об этом можно судить по статьям, которые мы получаем от товарищей из провинции в журн. "Историк-Марксист" и "Пролетарская Революция". Нередко это чрезвычайно ценные статьи, и это говорит о том, что провинциальные товарищи быстро поднимают свою квалификацию, и мы, конечно, в их научной работе должны принять самое активное участие.}

Разрешите в заключение остановиться на последнем вопросе о финансовом поло-положении нашего о-ва. Я указал, что мы до сих пор остаемся о-вом, не имеющим штатных единиц, и живем без дотаций. Правда, в ревизионной комиссии высказывались опасения, не повредит ли наша защита принципа добровольчества выполнению задач и реализации тех возможностей, которые стоят перед обществом. В этих опасениях есть доля истины, но до сих пор мы живем только членскими взносами. Из них мы располагаем наличным капиталом в 425 р. 80 к. Ревизионная комиссия отметила, что мы недостаточно упорно собирали эти членские взносы. Действительно мы здесь проявили пассивность. Если бы мы получали эти членские взносы нормально, мы бы имели значительно большую сумму. В о-ве всего у нас уплатило членских взносов 50 человек, а из членов-корреспондентов 49 человек. Ревизионная комиссия предложила в двухнедельный срок покрыть членскую задолженность, в противном случае исключать неплательщиков из о-ва. Общее собрание, повидимому, утвердит это предложение.

В заключение я хотел бы кратко резюмировать очередные задачи, стоящие в данный момент перед о-вом. Прежде всего активное участие в Проведении годовщины Октябрьской Революции, - опыт нашего проведения юбилея 1905 г. показал, что мы, имея основной кадр историков-марксистов, сможем и должны обеспечить предстоящий юбилей. В смысле дальнейшего строительства общества необходимо усилить работу секций. Секции необходимо укреплять и вокруг них базировать всю работу общества. Далее обратить особое внимание на организацию иногородних филиалов и установление связей с иногородними членами. Затем особого внимания заслуживает также установление связи с заграничными историками-марксистами. В этом отношении наше о-во могло бы быть ячейкой о-ва культурной связи с заграницей.

Вот те общие вопросы, на которые, мне кажется, о-ву придется обратить особое внимание. Я думаю, что общее собрание подведя на сегодняшнем собрании итоги нашей годовой работы, укажет, в каком направлении следует развивать работе о-ва.

Отчет о журнале о-ва "Историк-Марксист".

(А. В. Шестаков).

С общей физиономией о вышедших номерах журнала все присутствующие знакомы, но более четкую картину о характере журнала мы можем получить из небольшой статистической справки по статьям нашего журнала. Мы имеем почти 50% статей по русской истории, 33% - по всеобщей (все они исключительно по истории Франции) и 17% - по истории Востока. Вполне нормально, что в русском историческом журнале мы имеем 50% статей по истории России, но совсем ненормально, что по всеобщей истории мы имеем материал только по истории Франции. Это объясняется, вероятно, тем, что наши историки больше всего владеют возможностью изучения истории Франции, а может быть и потому, что Франция есть классическая страна разных типов революций, и потому естественно наши историки революционеры тянутся именно к истории Франции. Таким образом, мы можем констатировать полное отсутствие в журнале материала по истории главнейших стран в Западной Европе и Америки. Между прочим, у нас не удалась статья юбилейного характера в связи со 150-ти летием независимости Америки, потому что мы не могли найти ни одного историка-марксиста, знающего, как следует, историю Америки.

Затем необходимо отметить крайний недостаток материала по истории Востока.

В общем журнал отражает историческую работу всего общества, где также на первом месте стоит русская история, слабее работают историки Запада и очень плохо историки Востока.

Перехожу к вопросу о хозяйственном положении журнала. Номер 1 вышел в 3.000 экземплярах, 2-ой и 3-йй по 2.500 экземпляров каждый. Таблица распространения журнала такова:

Из таблицы видно очень быстрое возрастание числа подписчиков и такое же сильное падение розничной продажи через магазины.

Главный состав подписчиков по приблизительному подсчету издательства - библиотеки и разного рода учреждения, процент частных подписчиков невелик; это происходит потому, что журнал, как это признает и само издательство Комакадемии, является дорогим и нуждающимся в удешевлении. Может быть было бы целесообразно принять предложение об уменьшении числа печатных листов в номере с тем, чтобы количество номеров в год было не четыре по 20 печ. листов, а шесть по 15, т. -е., чтобы были сохранены те же 80 - 90 печатных листов в год, которые мы имеем сейчас. Материал, поступающий теперь в редакцию, хотя и несколько однороден и мало разнообразен, но все же портфель редакции растет, это является прямым отражением нашего общего исторического роста.

Издательством принимаются меры к увеличению розницы, и недавно им был заключен ряд договоров о распространении журнала как в Москве и Ленинграде, так и в других больших городах. Перспектива увеличения розницы дает основание полагать, что удешевление журнала вещь вполне возможная.

Следует увеличить распространение журнала за границей, куда пока направляется всего лишь 10 - 20 экземпляров через "Международную книгу", главным образом, по заказам наших представительств и некоторых иностранных библиотек. Таким образом можно считать, что распространение журнала за границей очень слабо организовано, и издательству предстоит войти в сношения с иностранными покупателями - заказчиками и подписчиками, хотя бы через отдельные книжные фирмы в главнейших странах Европы и Америки.

Есть возможность усиления подписки на журнал для отделений Истпарта, для библиотек провинции через Главпрофобр, Главполитпросвет и пр.

Одно из слабых мест в нашей работе - это плохая выплата издательством авторского гонорара. Если подсчитать, полученные издательством деньги от подписчиков, то можно сказать, что издательство не только окупило свои расходы по технике журнала, по бумаге, администрации и проч., но имело и остаток, которым можно было бы покрыть авторский гонорар полностью, но эти деньги попали в общий котел издательства на покрытие его задолженности, и мы очутились в отношении гонорара в затруднительном положении, так как затягивание с уплатой гонорара очень тормозит работу редакции. Раздающиеся здесь речи, относительно сжатых "американских" способов писания статей для журнала, их, так сказать, рационализации - это в конце концов требует более повышенного труда над статьей, что в свою очередь вызывает необходимость более повышенного гонорара. Мы платим очень низкую полистную плату 80 - 100 р. за лист, да и то платим не аккуратно. При такой организации дела заказывать статьи, требовать их хорошей отделки и проч. вещь весьма затруднительная. Правда, за последнее время издательство обещало покрыть свои обязательства по гонорару и кое-что уже делает. Таким образом можно считать, что, несмотря на ряд трудностей все же журнал значительно окреп и что при улучшении финансовой стороны мы сумеем скоро твердо встать на путь дальнейшего нормального развития.

----------

В прениях по докладу выступают т. т. Селинская, Пригожий, Брасловский, Иоаннисиани и др., указывая на некоторую академичность журнала, его недостаточную плановость, на необходимость увеличения материала по истории Востока, методики истории и т. п.

Возражая оппонентам, М. Н. Покровский отмечает, что плановость журнала не всегда может быть реализована по ряду причин, но что к этому редакция стремилась с первого же N И. М." По предложению о слиянии с журналом "Летопись Марксизма" "М. Н. заявил: мы употребляем все усилия, чтобы связать общество возможно теснее с Институтом Маркса и Энгельса, но это до сих пор нам не удалось. Несмотря на все наши попытки, на целый ряд шагов, которые мы делали для этого слияния, Институт Маркса и Энгельса сохранял прежнюю позицию и ни одного шага в направлении слияния не сделал. Что же касается слияния журналов, то этот вопрос ставился в несколько иной плоскости, а именно, так, что может быть не нужно двух таких журналов, как "Ист. -Марксист" и "Летопись" достаточно одного. Но "Летопись Марксизма" занимается специально вопросами марксизма, а мы специально историей, что не одно и то же, к тому же это даже не журнал, а сборники.

"Два слова по поводу заявления о нецелесообразности для нашего читателя американского" типа статей продолжает М. Н. Покровский, - так как, де, американцы пишут только для специалистов сухо и учено, но преимущество американских журналов как раз наоборот заключается, главным образом, в популярности и доступности, так как они написаны очень четким и ясным языком без излишних разговоров. Как раз это тот тип демократической литературы, которая нам нужна и которую мы должны выучиться писать именно в интересах рас-

пространения нашего журнала среди самых широких масс. Это будет способствовать и удешевлению журнала. Манера писать нарочно ученым языком свойственна именно нам, потому что эти статьи, переполненные цитатами и обыкновенно написанные довольно тяжелым стилем, для масс совершенно не понятны. Но я не предлагаю немедленно к этому перейти, но вижу в этом только известную линию. Само собой разумеется, что по содержанию статьи американских журналов это ни в коем случае не то, что нам нужно. До боли жалко видеть, как такую свою чепуху, злостную чепуху, какой-нибудь Форд излагает так, что она сама в голову ложится, тогда как мы наши превосходные коммунистические мысли излагаем так тяжело, что никто ничего не поймет. Это-то и жалко. Я имел в виду лишь эту внешнюю форму, эту сторону внешней доступности.

В заключительном слове т. Шестаков указывает т. Пригожину на затруднительность получения статей по истории Востока, в частности Китая, так как мало товарищей, занимающихся этим вопросом. Упрек по поводу дороговизны журнала должен быть направлен не по адресу редакции журнала, а по адресу издательства. Для членов общества делается скидка до 30 - 35% и ее возможно получить, если мы будем обращаться в магазины Комакадемии с записками за подписью секретаря редакции.

Покровский, резюмируя обмен мнений по отчетам тт. Горина и Шестакова предлагает резолюций сейчас не формулировать, а передать их будущему совету общества, который и учтет те предложения, которые были сделаны и не встретили возражений, при чем считает необходимым подчеркнуть вопрос о придании большей плановости журнала и относительно более широкого распространения журнала среди учащейся молодежи и в провинции.

После докладов были произведены выборы в совет общества и в ревизионную комиссию. В Совет избраны следующие товарищи: Васютинский, Волгин, Горин, Гусев, Кнорин, Кривцов, Лукин, Максаков, Максимовский, Покровский, Полонский, Павлович-Вельтман, Фридлянд, Шестаков, Ярославский.

Кандидаты: Моносов, Минц, Мороховец, Гурко-Кряжин, Панкратова.

В Ревизионную комиссию избраны: Самойлов, Антонов - Саратовский, Дубровский, Кушнер, Черномордик.

Первое заседание новоизбранного Совета состоялось 6 мая. Было решено послать "Правде" приветствие по случаю ее 15-летней годовщины.

Председателем общества избран М. Н. Покровский, ученым секретарем - П. О. Горин, членом президиума - А. В. Шестаков. Выборы еще двух членов президиума и товарища председателя отложены до осени.

Заслушав сообщение о работе О-ва и его секций, Совет признал удавшимся опыт существования секций и предложил членам О-ва сообщить в двухнедельный срок о том, в какой секции они желают работать.

Летний перерыв установлен с 15 июля по 15 августа.

Было заслушано сообщение редакции "Историка-Марксиста" о содержании 4-го тома и о подготовке 5-го тома. Советом предложено выпустить 5 том не позднее конца августа.

Совет заслушал сообщение об увязке работ общества с отделом печати ЦК ВКП(б) и признал необходимым установить с ним более тесную связь и осуществление этого решения проводить через секции.

В текущих делах Совет постановил: предложить всем членам О-ва погасить задолженность по членским взносам за 1426 г.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: