М. Наука. 1982. 358 с.

Рецензируемая монография призвана ответить на повышенный интерес научной общественности к весьма актуальной и в научном и в политическом плане проблеме. Редакционная коллегия и авторы рецензируемого труда ¹ задались целью проследить формирование учения об общественно-экономической формации в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, его развитие в теоретическом наследии В. И. Ленина, показать значение этого учения для современного процесса общественного развития. В соответствии с этим книга делится на три больших раздела: "Формирование теории общественно-экономической формации", "Методологическое значение теории общественно-экономической формации", "Формационный анализ современной эпохи".

В главе, открывающей книгу (автор Г. А. Багатурия), подчеркивается, что учение об общественно-экономической формации является основой концепции материалистического понимания истории. Понятие общественной формации лежит как бы на пересечении двух аспектов марксистской концепции: учения о структуре общества (структура общественной формации) и учения о периодизации истории (формационное членение исторического процесса). Первая сторона определяет вторую (с. 7). Автор намечает основные этапы выработки основоположниками марксизма теории общественной формации. Такими этапами он считает 1842- 1845, 1845 - 1848, 1848 - 1857, 1857 - 1871, 1871 - 1883, 1883 - 1895 годы. Эти этапы Г. А. Багатурия группирует, в свою очередь, в три главных этапа: до европейской революции 1848 - 1849 гг., от нее - до Парижской Коммуны 1871 г.; после Парижской Коммуны (с. 8). Автор показывает, что Маркс и Энгельс совместно работали над выработкой этого понятия, но решающая роль в его выработке принадлежит Марксу (с. 9).

Процесс становления марксизма с 1842 г., указывает Г. А. Багатурия, в известном смысле с самого начала явился процессом познания структуры общественной формации (с. 19 - 20). С этим процессом связаны и первые попытки периодизации Марксом и Энгельсом истории человечества. В 1846 г. они связывали периодизацию истории с формами собственности и описывали пять господствовавших в разные периоды форм собственности - племенная (родоплеменная), античная, феодальная, буржуазная, коммунистическая. "Так в общих чертах складывается периодизация исторического процесса, выделяющая пять основных общественных формаций" (с. 28). В главе на большом конкретном материале и в историческом плане показано, что познание Марксом и Энгельсом структуры общества шло "от внешнего к внутреннему, от поверхности в глубь явлений, к их причинам, от частного к общему, от абстрактного к конкретному" (с. 30).

В следующей главе (автор В. А. Вазюлин) показано, что Ленин, развивая созданное Марксом и Энгельсом учение о формации, особое внимание обращал на проблемы перехода от докапиталистических формаций к капиталистической и от капиталистической к коммунистической. Ленин обобщил, расширил и углубил сделанное Марксом и Энгельсом в области теории общественной формации. Он создал теорию империализма и разработал учение о переходном периоде от капитализма к социализму - периоде диктатуры пролетариата. Ленинские идеи стали прочным фундаментом дальнейшего развития учения об общественно-экономических формациях. "КПСС, другие братские партии, основываясь на ленинских идеях, конкретизировали взгляды на содержание современной эпохи, развили марксистско-ленинские воззрения на стадию умирания, загнивания старого общества, выделили и рассмотрели новые этапы общего кризиса капитализма, разработали дальше вопросы о переходе к социализму, минуя капитализм, о построении основ социализма, об общих закономерностях и национальных особенностях перехода к социализму; создали концепцию развитого социалистического общества" (с. 57).

В первой главе второго раздела (автор Е. Н. Лысманкин) содержание категории "общественно-экономическая формация" подвергается анализу по следующим направлениям: определение этой категории в советской философской литературе; учение об общественно- экономической формации и проблема логического и исторического; соотношение теории и реального исторического

¹ Авторский коллектив: И. Л. Андреев, В. А. Андриевская, Г. А. Багатурия, В. А. Вазюлин, В. В. Денисов, Е. Н. Лысманкин, Ю. И. Семенов, В. Г. Федотова. Редакционная коллегия: В. В. Денисов (отв. редактор), Ю. К. Плотников, Е. Н. Лысманкин.

стр. 128

процесса; общественно-экономическая формация как категория исторического материализма; структура общественно-экономической формации. В центре внимания автора соотношение исторического и логического. Именно формационная теория дает возможность выявить в каждой общественной структуре главное, позволяющее разобраться в сложной, противоречивой структуре конкретных обществ. Теория прежде всего указывает основные классы, основные противоречия общества. Лишь такой подход дает возможность разобраться во множестве конкретных фактов. В историографии мы неоднократно встречаемся с тем, что исследователи (особенно историки-немарксисты), подчас обладающие глубоким зданием конкретных фактов, путаются и теряются при попытке их объяснения, не видят единства и закономерности исторического процесса. Выступая против смешения теории с эмпирической действительностью, автор возражает тем историкам и философам, которые пишут о многоукладкости общественно-экономической формации как таковой. "Вместо признания многоукладности отдельных обществ, в которых действительно переплетаются различные уклады, объявляют многоукладной общественно- экономическую формацию " (с. 92).

Во второй главе второго раздела (автор Ю. И. Семенов) в центре исследования категория общественно-экономического уклада. Автор разбирает понятия "общественно- экономический уклад", "способ производства", "укладные и неукладные производственные отношения". Ю. И. Семенов решительно возражает против такого понимания общественно-экономического уклада, которое допускает его существование либо в качестве зародыша новой общественно-экономической формации, либо в качестве остатка старой формации в недрах нового общества (с. 128). Автор настаивает: если понятие "способ производства" характеризует общественное производство в целом, а понятие "общественно-экономическая формация" - структуру общества в целом, то категория "общественно-экономический уклад" характеризует "лишь систему производственных отношений, которая, являясь общественной формой производства, представляет собой либо основу общества, либо составную часть основы общества". В тех случаях, когда производственные отношения того или иного типа не образуют в социальном организме систему (т. е. определенный уклад), а существуют в виде придатка к системе, образованной отношениями другого типа, "мы сталкиваемся с другой формой бытия производственных отношений - неукладной" (с. 131).

Глава Ю. И. Семенова, как и первая глава первого раздела (автор Г. А. Багатурия), в значительной мере носит исторический характер. Авторы то и дело обращаются к конкретным историческим примерам, пытаются рассмотреть, в какой мере анализируемые ими теоретические формулы применимы к практике. Утверждая, что общественно- экономический уклад не обязательно должен господствовать в какой-то определенной формации, Ю. И. Семенов делит уклады на "формационные" (первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, коммунистический) и "неформационные" (в качестве примера он называет "мелкобуржуазный общественно-экономический уклад") (с. 140).

Говоря о том, что в истории можно наблюдать периоды, когда ни один из существующих общественно-экономических укладов не является господствующим, "т. е. не определяет характера социально-экономического строя общества в целом", выдвигая положение, что в таком случае "общество не может быть отнесено ни к одной общественно-экономической формации "и" может быть охарактеризовано только как переходное", автор приводит конкретный пример: Советская Россия начала 20-х годов. В ней имелось пять общественно- экономических укладов: социалистический, государственно- капиталистический, частнокапиталистический, мелкотоварный и патриархальный (с. 140 - 141).

Но здесь следовало бы сделать существенную оговорку. С момента Октябрьской революции 1917 г. государственная власть находилась в руках определенного класса, представляющего определенный уклад, и посредством рычагов государственной власти этот класс руководил всеми другими классами и укладами, направлял их развитие. Социалистическая собственность, социалистический уклад заняли господствующее положение, несмотря на количественное преобладание мелкособственнических отношений. Поэтому важно подчеркивать не то, что "общество не может быть отнесено ни к одной общественно- экономической формации" (с. 140), а то, что эпоха новой социалистической формации (хотя еще в форме переходного общества) открывается, как общепризнано, с октября 1917 года. Сам Ю. И. Семенов, подчеркивая, что социали-

стр. 129

стический уклад в то время "не определял социально- экономического строя страны в целом", в то же время констатирует: "Социалистический уклад был ведущим" (с. 141).

В поисках критерия, который позволил бы провести четкое различие между укладными и неукладными производственными отношениями, Ю. И. Семенов вводит понятия "хозяйственная ячейка" и "хозяйственный организм" (последний характеризуется им как "сложное образование, включившее в себя множество хозяйственных ячеек" - с. 143). "О бытии, например, капиталистического уклада можно говорить лишь в том случае, когда существует капиталистический хозяйственный организм. Если этого нет, то наемный труд, как бы широко он ни был распространен, не может быть охарактеризован как капиталистический", - пишет Ю. И. Семенов (с. 144). В этом случае отношения наемного труда, по терминологии автора, выступают как неукладные.

Цитируемое место у автора представляется спорным: "Как бы широко... ни был распространен" наемный труд, вряд ли можно утверждать, что это никак не отразится на характере общества в целом. Количественное нарастание, как известно, приводит к качественным скачкам. Если наемный труд, распространяясь, дойдет до какого-то предела (что, несомненно, зависит в первую очередь от развития и уровня производительных сил общества), то в таком обществе, по терминологии Ю. И. Семенова, будет существовать уже "капиталистический и хозяйственный организм" и, следовательно, капиталистический уклад. Но можно согласиться с автором, что никогда даже довольно широко распространившиеся отношения наемного труда не означают еще капиталистических отношений и могут рассматриваться как неукладные.

Укладов мелкого производства, по логике автора, имеется столько, сколько имеется типов хозяйственных организмов. Уклад мелкого товарного производства, существовавший в феодальном городе, автор называет бюргерским, или цеховым. Тот же по внешнему виду уклад в составе капиталистического общества становится уже мелкобуржуазным. Качественно отличным от них обоих является мелкотоварный уклад в рабовладельческом городе (с. 145 - 146). Все уклады мелкого самостоятельного производства являются, как считает автор, неформационными, дополнительными (с. 146).

Ю. И. Семенов подчеркивает, что рабовладельческое общество без уклада мелкого самостоятельного производства вообще немыслимо. "Рабовладельческий уклад может существовать только в симбиозе с укладом мелкого самостоятельного производства... Соответственно в таком обществе необходимо существование не двух, а трех общественных классов" (с. 147). Необходимым условием существования и господства в обществе рабовладельческого уклада является сосуществование рабства с укладом мелких производителей (не обязательно товаропроизводителей). Мелкие земледельцы и ремесленники, составляя значительную часть общества в границах рабовладельческих государств, а также основную часть общества за пределами этих государств, служат основой, постоянно поддерживающей и питающей рабовладельческий уклад.

Анализируя структуру средневекового общества, Ю. И. Семенов не находит внутри крестьянского двора и крестьянской общины ничего специфически феодального. Поэтому данный уклад он называет крестьянско-общинным, резко отличая его от вотчинного. Для феодализма, по мнению автора, характерным был "симбиоз двух укладов общественного хозяйства, один из которых является системой производства необходимого продукта, а другой - прибавочного. Феодальный уклад включал в себя крестьянско- общинный в качестве необходимейшего своего компонента" (с. 154).

Третья глава второго раздела (автор В. В. Денисов) посвящена роли социальных революций в смене исторических типов общества. В ней разбираются следующие вопросы: диалектический характер революционной смены общественно-экономических формаций; революционный процесс и объективные законы истории; революционная деятельность масс и общественный прогресс; диалектика общего и особенного в революционном процессе. Автором показано соотношение понятий социальная и политическая революция. Рассматривая отношение между революцией и реформой, он отмечает, что марксизм-ленинизм не отвергает в принципе реформ как частного и постепенного метода решения отдельных задач общественного прогресса. Но реформы "не имеют самостоятельного значения и не могут быть самоцелью в революционной борьбе. Они ее побочный продукт, имеют исторически обусловленный революционным движением масс характер" (с. 204). Неверно, подчеркивает автор, что современная эпоха, в

стр. 130

частности успехи научно-технической революции, приводят якобы к торжеству реформистского пути: "XX в. принес человечеству больше социальных изменений, чем любое предшествующее столетие. Революционное обновление мира продолжается во все более широких масштабах и ускоряющихся темпах" (с. 207).

Последний раздел книги написан Е. Н. Лысманкиным, В. Г. Федотовой, В. А. Андриевской, И. Л. Андреевым. В нем рассматривается марксистское учение о формации в связи с современной исторической эпохой, прежде всего сущность империализма как высшей стадии капитализма и особенности развития современного этапа общего кризиса капитализма. Затем авторы анализируют пути развития освободившихся стран в свете теории общественно-экономической формации, стремятся показать диалектику общего, особенного и единичного в их развитии, место и роль национально- освободительных движений в мировом революционном процессе, противоположные типы формационной ориентации освободившихся стран, дают стадиально-генетический анализ некапиталистического пути развития. Заключительная глава третьего раздела и книги в целом посвящена коммунистической формации - ее сущности и основным этапам развития. В ней говорится о теории и практике коммунистического строительства, значении этапа развитого социализма и перспективах коммунистического строительства.

Перечень затронутых в книге проблем сам по себе говорит о несомненной пользе ее издания. В то же время можно было бы высказать несогласие с трактовкой в ней ряда моментов. Так, тщательно прослеживая подробности разработки Марксом и Энгельсом теории общественных формаций, Г. А. Багатурия опускает некоторые звенья, которые кажутся нам существенными. На с. 38, справедливо оговаривая, что различные варианты периодизации истории общества, встречающиеся в произведениях Маркса и Энгельса, "по- своему и относительны, и правомерны", автор мог бы добавить, что, поскольку речь шла о применении выработанной классиками теоретической формулы к конкретному содержанию всемирной истории, основоположники марксизма в большей мере зависели от добытого к тому времени историками материала, отчасти все еще находясь в стадии поиска, Г. А. Багатурия отмечает (там же), что в варианте периодизации 1859 г. Маркс выделял "еще одну эпоху экономической истории - азиатский способ производства. Это явилось прямым результатом новых исследований, которые Маркс предпринял в 50-х годах (изучение работ Прескотта, Бернье и др., анализ азиатской, античной и германской форм собственности в рукописи 1857 - 1858 гг. и т. д.)" (с. 38). В данном случае, во-первых, важно было бы отметить что в перечне пяти общественно- экономических формаций 1859 г. у Маркса не только присутствует "азиатский способ производства", но и отсутствует первобытная формация, фактически присутствовавшая, по признанию самого Г. А. Багатурия, в периодизации 1846 г. и прочно вошедшая затем в марксистско-ленинскую периодизацию исторического процесса. Во-вторых, когда ниже Г. А. Багатурия говорит о книге "Происхождение семьи, частной собственности и государства", в которой "Энгельс, опираясь На исследования Моргана и анализ его открытий Марксом, разрабатывает материалистическое понимание первобытной истории" (с. 41 - 42), стоило бы по аналогии со с. 38 отметить, что в схеме периодизации, приводимой в книге Энгельса, вновь присутствует первобытная общественная формация и отсутствует азиатский способ производства. Г. А. Багатурия этого не делает. Тем самым последний этап теоретических поисков Маркса и Энгельса неправомерно оказался несколько сокращен.

Тенденция подобного отношения к последней стадии разработки Марксом и Энгельсом всемирно-исторической периодизации еще более заметна в главе Ю. И. Семенова, которому хотелось бы, видимо, доказать, что для Маркса первой антагонистической формацией всегда была не рабовладельческая, а та, которую он назвал "азиатской". Семенов утверждает, что в книгах советских историков не приводится "никаких доказательств" того, что в 1881 - 1882 гг. Маркс отказался от концепции "азиатского" способа производства (с. 158). Но книгу Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства" Семенов при этом не упоминает. Между тем если говорить о доказательствах, то именно данный труд Энгельса явился итоговым в процессе выработки марксистской теории формации и периодизации всемирной истории. Именно на данной работе основывается вся последующая марксистская периодизация, в том числе и работа Ленина "О государстве". Как известно, Энгельс в конечном счете пришел в своей книге к известной пятичленной

стр. 131

периодизации, включающей первобытнообщинную, затем рабовладельческую общественные формации и не содержащей "азиатского способа производства".

Общепризнано, что Маркс и Энгельс создавали теорию общественной формации совместно. Но все-таки книга Энгельса была написана после смерти Маркса: может быть, поэтому авторы (в том числе и Ю. И. Семенов), не признающие общемирового характера рабовладельческой формации и отстаивавшие в дискуссиях концепцию "азиатского способа производства" на Востоке, допускают, что книгу Энгельса можно не считать доказательством изменения взглядов Маркса. Предмет спора при этом ими подменяется, поскольку речь идет не об одном Марксе. Что касается лично Маркса, то напомним: незадолго до кончины он конспектировал книгу Моргана "Древнее общество", положенную потом Энгельсом в основу работы "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Известно, далее, что Маркс беседовал с Энгельсом о книге Моргана. Приступив после кончины Маркса к чтению Моргана, а потом к работе над книгой "Происхождение семьи, частной собственности и государства", Энгельс писал, что выполняет завещание Маркса ² . Наконец (если всего этого еще недостаточно), сохранился конспект Маркса, в котором, между прочим, говорится: " Стихия частной собственности... принесла человечеству деспотизм, империализм, монархию, привилегированные классы" ³ . Как видим, Маркс в конце жизни считал, что частная собственность порождает деспотизм, а это положение расходится с концепцией "азиатского способа производства", согласно которой государство выросло из первобытной общины.

Число примеров, характеризующих взгляды Маркса и Энгельса, сложившиеся к началу 80-х годов XIX в., можно было бы увеличить. Поэтому вряд ли уместно делать вид, что их нет. Приверженность отдельных авторов книги к спорной концепции "азиатского способа производства" объяснима: как говорится в предисловии, авторский коллектив сосредоточил внимание в первую очередь на "нерешенных и остающихся спорными вопросах" (с. 5). Не разделяя указанной концепции, мы, разумеется, не имеем ничего против проведения ее в рассматриваемой работе, мы лишь за то, чтобы увлеченность не мешала объективному освещению авторами точек зрения Маркса и Энгельса.

Глава Ю. И. Семенова свидетельствует, что проблема "азиатского способа производства" передвигается из области спора о пяти или шести эпохах всемирной истории в плоскость дискуссии по поводу "уклада" - очевидно, внутри одной из формаций. Вряд ли в этом своем новом качестве категория "азиатского способа производства" окажется более доказуемой, поскольку до сих пор никто из участников дискуссии никогда даже не пытался найти уклад "азиатского способа производства" - в виде зародыша либо пережитка - внутри любой реально существовавшей общественно- экономической формации. Отсутствие в истории подобного уклада как раз служит для ученых, отрицающих формацию "азиатского способа производства", одним из доводов против возможности существования где-либо, когда-либо целой такой формации. Историографически еще в концепциях XVII- XVIII вв. понятие особого азиатского строя базировалось на двух элементах, взятых из различных формаций: общины - из первобытного общества, государства - из классового общества, т. е. из обществ и укладов, существовавших реально, но в разные эпохи.

Ю. И. Семенов пытается утвердить гипотезу о существовании строя, основанного якобы исключительно на верховной государственной собственности при полном совпадении класса эксплуататоров с государственным аппаратом. При этом вводится новое название для данного способа производства - "политарный" (с. 162). Но в реальной истории подобный строй неизвестен. Возникновение классового общества начинается, как правило, с зарождения класса рабов и рабовладельцев, и эта линия оставалась ведущей до конца эпохи древности. Большая роль в древних цивилизациях государственной машины, численное преобладание, особенно на ранних стадиях, земледельцев- общинников над оторванными от средств производства рабами сегодня в чем-то меняют старые представления о рабовладельческом обществе ⁴ . Но они никак не диктуют необходимости замены понятия "рабовладельческое общество" в схеме всемирно-исторической периодизации чем- то другим, вообще туманным и недоказанным.

Характерно, что Ю. И. Семенов в пара-

² Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21, с. 25.

³ Архив Маркса и Энгельса. Т. IX, с. 182.

⁴ Современное представление о рабовладельческом строе содержит, напр., История древнего мира. Тт. I-Ill. М. 1982.

стр. 132

графе "Проблема "азиатского" общественно-экономического уклада" не смог убедить не только читателей, но и редакционную коллегию книги: по крайней мере в предисловии признается, что точка зрения оппонентов Ю. И. Семенова пользуется "в настоящее время большим признанием" и что эти оппоненты доказывают свои взгляды "достаточно аргументированном (с. 5).

Несмотря на спорность ряда своих положений, рецензируемая книга в общем служит цели, которая поставлена перед ней редакционной коллегией: сосредоточиться на спорных вопросах и раскрывать их "в полемическом ключе (с. 5). Она приковывает внимание к проблеме общественно- экономической формации и дает достаточную пищу для размышлений.

Постоянный адрес данной публикации: