С. А. ЖЕБЕЛЕВ. Северное Причерноморье. Исследования и статьи по истории северного Причерноморья античной эпохи. Ин-т истории АН СССР. Изд. АН СССР. М. - Л. 1953, 387 стр.

Покойный академик Сергей Александрович Жебелев создал сотни научных трудов, посвященных самым различным вопросам истории, культуры и искусства: античного мира. В этих грудах С. А. Жебелев выступает и как исследователь экономических и социальных вопросов развития древнего мира, и как историк искусства, и как замечательный эпиграфист и филолог. Не являясь полевым археологом-практиком, он и в этой области науки сумел сказать своё слово многочисленными исследованиями археологических материалов, активной работой в археологических учреждениях.

Среди очень широкого круга исследований, проведённых А. С. Жебелевым в течение его многолетней плодотворной научной деятельности, большой интерес представляют работы, посвященные истории северного Причерноморья в античную эпоху. В своих исследованиях С. А. Жебелев использовал данные письменной традиции, надписи, археологические и нумизматические материалы.

Рецензируемая книга С. А. Жебелева "Северное Причерноморье", выпущенная в свет Институтом истории Академии наук СССР, состоит в основном из ранее опубликованных работ покойного академика, представляя собой посмертное собрание его сочинений, посвященных истории античных государств северного Причерноморья. Большая часть работ, опубликованных в сборнике, была написана и опубликована С. А. Жебелевым в конце 20-х и в 30-х годах. С тех пор советская наука ушла далеко вперёд, сделан ряд значительных открытий и в области изучения античной культуры северного Причерноморья.

Уже после написания этих работ С. А. Жебелевым начались систематические раскопки боспорских городов, давшие новый

археологический материал, который значительно изменяет наше представление о различных сторонах жизни этого древнейшего государственного образования. Много нового дали за последние годы и исследования других античных центров - Ольвии, Херсонеса. Естественно, что с накоплением новых материалов, с углублением изучения археологии и истории северного Причерноморья ряд представлений и взглядов должен был измениться. И с этой точки зрения важно разобраться в наследии академика С. А. Жебелева, с тем, чтобы выяснить, что из этого наследия остаётся действенным и ценным, а от чего следует уже отказаться.

Сборник трудов С. А. Жебелева, посвященных истории северного Причерноморья, содержит самые разнообразные статьи, касающиеся как общих проблем, так и специальных вопросов; в нём нашли место статьи, посвященные и древностям Ольвии и Херсонеса, и основным вопросам истории Боспора, и развитию скифо-сарматского мира северного Причерноморья. Наибольший интерес представляют работы по истории Боспорского государства, которому С. А. Жебелев всегда уделял особое внимание. Именно С. А. Жебелев сформулировал значительную часть тех основных положений, которые до сих пор лежат в основе всего нашего представления о социально-экономическом и политическом развитии Боспора. Прежде всего, следует указать на замечательную работу С. А. Жебелева "Последний Перисад и скифское восстание на Боспоре". Открытие автором этой работы факта восстания рабов под руководством Савмака на Боспоре во II в. до н. э. пролило яркий свет на социальную природу рабовладельческих государств северного Причерноморья. Установление этого факта имело огромное значение не только для изучения истории самого Боспорского государства, но и для исследования всей проблемы борьбы рабовладельческих государств с "варварами", проблемы падения рабовладельческого строя.

Прав Д. П. Каллистов, отмечающий в предисловии к рецензируемому сборнику ("От редакции") полную несостоятельность попыток ревизовать точку зрения С. А. Жебелева по этому вопросу. Более того, новый материал, открытый после смерти С. А. Жебелева, даёт новые подтверждения его взглядам. Так, об ожесточённой борьбе, о широком размахе восстания (о чём С. А. Жебелев мог только предполагать) свидетельствует открытое и истолкованное В. Д. Блаватским значительное разрушение боспорской столицы в конце II в. до н. э., явившееся последствием восстания Савмака и последующего взятия города Диофантом.

С. А. Жебелев правильно оценивал классовую сущность Боспорского государства как государства рабовладельческого. Восстание Савмака явилось результатом развития основных противоречий между рабами и рабовладельцами. "Эта классовая вражда вылилась, в конце концов, в открытую классовую борьбу в виде восстания скифских рабов в европейской части Боспорского государства" ("Последний Перисад и скифское восстание на Боспоре", стр. 103). Однако отдельные положения С. А. Жебелева вызывают возражения. Ошибочным является его утверждение, что население боспорских городов состояло из господ, а население деревень - из рабов. Тем самым С. А. Жебелев недооценивает рабский труд в ремесленном производстве, строительстве и других областях городской жизни. Скорее можно согласиться с предположением В. Ф. Гайдукевича и В. В. Струве, что в крупных боспорских городах сосредоточивалась значительная масса рабов-ремесленников, строительных рабочих, гребцов. Вряд ли правильно и предположение С. А. Жебелева, что упоминаемые Демосфеном феодосийские  были вольнонаёмными рабочими. Ряд соображений говорит за то, что это были рабы (В. В. Струве, В. Д. Блаватский). Тем не менее, заслугой С. А. Жебелева является его вывод о том, что рабовладение было основной формой производственных отношений на Боспоре.

В настоящее время в советской науке не вызывает сомнений факт господства рабовладельческих отношений в Боспорском государстве. Но в то время, когда писались основные труды С. А. Жебелева, имели хождение представления о господстве на Боспоре феодальной собственности и феодальных отношений (В. П. Бузескул). Сам С. А. Жебелев, характеризуя социальный строй Боспора, употребляет иногда выражения "крепостные", "крепостничество" ("Основные линии экономического развития Боспорского государства"); однако общее изложение вопроса свидетельствует о том, что он имел при этом в

виду не феодально-крепостнические отношения, а ту форму зависимости, которая характерна для многих рабовладельческих государств древности и при которой рабы, так или иначе, были связаны с земельными участками. Неточность терминологии встречается у С. А. Жебелева и в ряде других мест, и редакция сборника хорошо сделала, что оговорила это обстоятельство в предисловии и в отдельных примечаниях.

Большой заслугой академика С. А. Жебелева является его неустанное стремление подчеркнуть тесную зависимость и взаимосвязь античных рабовладельческих городов северного Причерноморья с северо-черноморским местным племенным миром. "Без тесных связей с "варварами" Боспор не мог бы существовать, равно как и эти "варвары" не могли бы достигнуть той роли, какую им пришлось сыграть в жизни Боспорского государства, которое в результате постепенной ассимиляции греческого и туземного населения приняло характер типичного сначала греко-скифского, затем греко-сарматского государства" ("Основные линии экономического развития Боспорского государства", стр. 157- 158). Новые археологические материалы, добываемые при раскопках как скифских, меотских, синдских памятников, так и греческих городов, подтверждают это положение С. А. Жебелева. Поэтому вполне закономерна попытка С. А. Жебелева, рассматривать Боспорское государство, объединившее под своей эгидой греческие города и местные племена, как прообраз позднейших эллинистических монархий. Этот вопрос, поставленный С. А. Жебелевым, нашёл своё дальнейшее развитие в трудах советских археологов и историков.

В статье "Основные линии экономического развития Боспорского государства", впервые напечатанной в 1934 г. в "Известиях" АН СССР, С. А. Жебелев изложил своё понимание сущности экономического развития и социального строя Боспора. Боспорское государство, по мнению С. А. Жебелева, представляло собой "аграрно-коммерческую монархию", экономическая мощь которой основывалась на экспортной торговле сырьём и продовольствием, главным образом, хлебом, вывозимым в собственно Грецию. Наличие большого количества зерна, потребного для экспорта, обеспечивалось господством крупного землевладения как основной формы собственности на землю; обладателями больших земельных владений являлись немногочисленные представители греческой и туземной знати и прежде всего самой правящей династии, использовавшие труд порабощенного и зависимого местного сельского населения. Период наивысшего расцвета Боопора приходится на IV и первую половину III в. до н. э., на время наиболее тесных экономических связей Боспора с Грецией, преимущественно с Афинами. С середины III в. до н. э. начинается постепенный и всё прогрессирующий экономический и политический упадок Боспорского царства, завершающийся в конце II в. до н. э. восстанием рабов под руководством Саймака и подпадением Боспора под власть Митридата Понтийского. Этот упадок, или "увядание", Боспора был обусловлен сокращением хлебного экспорта, вызванным, в свою очередь, конкуренцией на мировом рынке египетского хлеба. Некоторый расцвет боспорской экономики наблюдается лишь в I в. н. э., когда вновь усиливается хлебный экспорт с Боспора теперь уже в южное и западное Причерноморье. Таким образом, С. А. Жебелев усматривает в истории Боспора три линии экономического развития: 1) стремление к максимальному использованию производительных сил; 2) стремление к возможно более широкому налаживанию экспортной торговли; 3) стремление к вовлечению в экономические интересы государства верхушки местного населения.

Далеко не всё в этой концепции может быть безоговорочно принято. Не говоря уже о том, что подмена С. А. Жебелевым объективных законов экономического развития сознательной направленностью экономики является проявлением волюнтаризма, и ряд конкретных положения концепции вызывает возражения. Новые археологические данные говорят о значительно более раннем и более мощном развитии ремесленного производства Боспора, чем это можно было предполагать по материалам, находившимся в распоряжении С. А. Жебелева. Накопленные за последние годы знания в этой области дают основание отвести ремеслу гораздо большее место в общей оценке боспорской экономики, соответственно уменьшив роль торговли, которая, по мнению С. А. Жебелева, занимала главное место в экономической жизни Боспора.

Вызывает сомнение также и положение С. А. Жебелева об исключительном значении крупного землевладения во всей социально-экономической жизни Боспор-

ского государства. Хотя крупные рабовладельческие хозяйства, и, прежде всего владения самих Спартокидов, несомненно, играли значительную роль в производстве сельскохозяйственных продуктов и особенно шедшего на экспорт хлеба, вряд ли можно считать правильным предположение, что наряду с этими крупными хозяйствами на Боспоре не было мелкого и среднего землевладения, что для развития последнего на Боспоре не было подходящих условий. Против этого предположения говорят и наделение Евмелом выходцев из Каллатии земельными участками, и некоторые особенности боспорского денежного обращения, и характер рядовых погребений боспорских некрополей. Кроме того, надо полагать, что удельный вес различных форм землевладения не был одинаков во всех районах государства и во все времена его истории; во всяком случае, значительную роль крупного землевладения, наблюдаемую во второй половине IV - III вв. до н. э., нельзя безоговорочно переносить в более раннюю эпоху. Вообще следует отметить, что С. А. Жебелев часто понимает социальные отношения на Боспоре слишком статично, не придавая должного значения их постепенному развитию и изменению.

Решительное возражение вызывает утверждение С. А. Жебелева и большинства исследователей истории Боспора о постепенном, но всеобщем и глубоком упадке и деградации боспорской экономики с середины III в. до нашей эры. Целый ряд данных свидетельствует о том, что наряду с явлениями упадка в ряде областей экономики Боспорского государства в III - II вв. до н. э. наблюдался значительным подъём, что упадок не был всеобщим, а касался лишь отдельных сторон экономической жизни, прежде всего связанных с аттическо-боспорской торговлей. Как раз в III - II вв. до н. э. исключительное развитие получило боспорское виноделие, заметно выросло керамическое производство, резко усилились связи с малоазиатскими и иными центрами. Ко II в. до н. э. относится наибольшее территориальное расширение ряда боспорских городов, в том числе Пантикапея. Вместе с тем в момент, казалось бы, наивысшего подъёма боспорской экономики, в первой половине III в. до н. э., имеет место такое явление, как тяжелейший денежный кризис, дезорганизовавший всю финансовую систему государства. Таким образом, картина экономического развития Боспора в эллинистическую эпоху была значительно более сложной, чем она представлялась С. А. Жебелеву и многим другим историкам.

Нельзя согласиться и с некоторыми другими, более частными положениями С. А. Жебелева, высказанными им в различных статьях по истории Боспора, помещённых в сборнике. Так, не соответствует действительности неоднократно повторяемое С. А. Жебелевым утверждение, что первоначально, в течение второй половины VI в. до н. э., на Боспоре было основано только четыре или пять греческих городов: Пантикапей, Феодосия, Гермонасса, Фанагория и, может быть, Кепы, а остальные населённые пункты возникли позднее в процессе "внутренней колонизации". Уже в 30-х годах расколками В. Ф. Гайдукевича было выяснено, что во второй половине VI в. до н. э. возникли также Тиритака и Мирмекий. Теперь то же самое можно утверждать и в отношении Киммерика, Нимфея, Патрея и ряда поселений в Синдике. Повидимому, огромное большинство боспорских поселений, во всяком случае городов, возникло ещё в середине и в третьей четверти VI в. до н. э.

Неправильно также отрицает С. А. Жебелев факт подчинения Нимфея Афинам в V в. до н. э. ("Боспорские этюды"). Это отрицание основывается на недоверии к свидетельству письменных источников, которое вряд ли можно признать основательным. Учёные, ранее разделявшие эту точку зрения С. А. Жебелева, в последнее время отошли от неё (Д. П. Каллистов, В. Ф. Гайдукевич). Нам представляется ошибочным и мнение С. А. Жебелева о благотворном влиянии римского владычества, "pax Romana", на благосостояние Боспора ("Народы северного Причерноморья в античную эпоху"), равно как и преувеличение, им роли римской политики в жизни Боспорского государства в последние века его существования.

Можно назвать ещё ряд вопросов истории Боспора, решение которых С. А. Жебелевым уже не может нас больше удовлетворить. Тем не менее, значение трудов С. А. Жебелева по истории Боспора и сейчас ещё очень велико. Большая часть сделанных им конкретных открытий и выводов остаётся в силе. С. А. Жебелев указал историкам Боспора новые пути исследования, которым они во многих случаях продолжают следовать и в настоящее время.

Работы С. А. Жебелева, касающиеся истории Херсонеса и Ольвии, посвящены более частным вопросам. Почти все они построены на разборе важнейших эпиграфических памятников, в интерпретации которых С. А. Жебелев всегда проявлял особое мастерство. Правда, теперь, после работы академика А. И. Тюменева, мы должны отказаться от предположения С. А. Жебелева относительно участия в основании Херсонеса теосцев ("Возникновение Херсонеса Таврического"), предположения, возникшего в результате того же чрезмерно критического, недоверчивого отношения С. А. Жебелева к литературной традиции, которое определило и его ошибки в вопросах об Археанактидах и о Нимфее. Но другие этюды С. А. Жебелева по истории Ольвии и Херсонеса, основанные, главным образом, на скрупулёзном исследовании надписей, в полной мере сохраняют свою ценность. Не говоря уже о замечательном истолковании С. А. Жебелевым херсонесского "декрета" в честь Диофанта, результатом которого явилось блестящее открытие факта восстания рабов на Боспоре, следует отметить, что С. А. Жебелев подробно разобрал и очень оригинально и убедительно интерпретировал такие важнейшие эпиграфические документы, как Херсонесская присяга ("Херсонесская присяга"), Ольвийский декрет в честь амисского гражданина ("Ольвия и Мифрадат Евпатор") и другие.

В сборник включено несколько ранее не публиковавшихся работ С. А. Жебелева. Это, к сожалению, не оконченные автором статья "Скифский рассказ Геродота" и очерк "Античные источники для изучения Северного Кавказа", а также два варианта плана книги или лекционного курса "Северное и восточное Причерноморье в античную эпоху". Наибольший интерес представляет первая из этих работ, содержащая подробный анализ источников, использованных Геродотом в той части его труда, которая касается Скифии, а также разбор легенд о происхождении скифов и обзор этногеографии Скифии по рассказам Геродота. Следует отметить, что в этой своей работе С. А. Жебелев значительно отошёл от того преувеличенно критического отношения к сведениям, сообщаемым Геродотом, которое чувствуется в его более ранней статье на сходную тему, "Геродот и скифские божества", опубликованной в 1927 году.

Сборник, изданный Институтом истории Академии наук СССР, довольно полно отражает тот вклад, который покойный учёный сделал в исследование истории своей страны. Можно пожалеть, однако, что в сборник не вошёл ряд статей и рецензий С. А. Жебелева, также имеющих прямое отношение к археологии северного Причерноморья, например, "Пантикапейские Ниобиды" и некоторые другие. Редакция сборника снабдила статьи примечаниями, содержащими довольно полные списки литературы по данному вопросу, вышедшей уже после первого опубликования статей С. А. Жебелева.

В предпосланном статьям С. А. Жебелева кратком предисловии "От редакции" определяется место, занимаемое работами покойного академика, посвященными северному Причерноморью, в русской исторической науке. К сожалению, здесь не указана связь исследовательской деятельности С. А. Жебелева с деятельностью других русских учёных, его предшественников и современников, среди которых были такие крупнейшие исследователи, как В. В. Латышев, Б. В. Фармаковский и другие.

Неприятно поражает огромное количество ошибок и опечаток в русском и особенно в греческом тексте. В списке опечаток их указано, всего 16, на самом же деле число их далеко превосходит сто. Портят впечатление от книги небрежно, а иногда и неграмотно составленные указатели, также изобилующие ошибками. Так, в географическом указателе рядом дважды повторяется название Буго-Днестровский лиман. Под разными рубриками часто стоят разные формы одних и тех же имён и названий: Каллатис - Каллатия, Папай - Папайос, Экзампей - Эксампея, Бухта Символов - Гавань Примет и многие другие. В указатели механически перенесены и многие ошибочные написания имён из текста: Сабеи вместо Хабеи, Аспаг вместо Асиак и т. п. Подобная неряшливость совершенно нетерпима в книге, выпускаемой издательством Академии наук СССР.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Д. Б. ШЕЛОВ:

Комментарии: