Для историков-марксистов изучение проблем пореформенного развития российской деревни в огромной степени облегчается тем, что еще на рубеже XIX-XX вв. В. И. Ленин дал блестящий анализ основных вопросов аграрной истории России этого периода. И в последующее время аграрный вопрос занимал в трудах В. И. Ленина одно из центральных мест. Особенно большое методологическое значение для историков имеет ленинское учение о двух путях аграрной эволюции.

Как известно, реформа 19 февраля 1861 г. наметила такой путь развития, который, по словам В. И. Ленина, определялся тем, что "латифундии сохраняются и постепенно становятся основою капиталистического хозяйства на земле, - это прусский тип аграрного капитализма"¹ .

После сравнительно крупных крестьянских выступлений, связанных с объявлением "Положения" 19 февраля и введением уставных грамот, в русской деревне вплоть до начала XX в. не наблюдалось массового движения против помещиков, хотя в это время и имели место отдельные вспышки, принимавшие подчас довольно острый характер. Однако внешнее впечатление о тупой покорности и политической индифферентности крестьянства было обманчивым; в его массе зрело недовольство и накапливалась могучая революционная энергия. Впервые она прорвалась наружу в 1902 г. в восстаниях крестьян Полтавской и Харьковской губерний. В. И. Ленин примерно тогда же писал: "Крестьянское движение 1902 г. Геройство борцов: их великое начало"² . В 1905 - 1907 гг. крестьянство, поднявшись на революционную борьбу вслед за рабочим классом, развернуло беспощадную войну против помещиков. Представители крестьян в Государственной думе потребовали уничтожения помещичьего землевладения, передачи всей земли народу. И первое, на что следует обратить внимание в нашем сравнительно- историческом очерке, - это то, что Германия не знала такого широкого крестьянского движения с момента революции 1848 года. Последнее обстоятельство было связано прежде всего со сравнительно быстрым и глубоким процессом расслоения немецкого крестьянства.

Проанализировав требования революционного крестьянства, масштабы крестьянского движения, В. И. Ленин пришел к выводу, что в России (в отличие от Германии) был возможен не только прусский путь аграрной эволюции, но при известных обстоятельствах и другой путь

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. 15, стр. 137.

² В. И. Ленин. ПСС. Т. 7, стр. 371.

развития, когда "революция сметает помещичьи владения. Основой капиталистического земледелия становится свободный фермер на свободной, т. е. очищенной от всего средневекового хлама, земле. Это - американский тип аграрного капитализма, наиболее быстрое развитие производительных сил при условиях, наиболее благоприятных для массы народа из всех возможных при капитализме"³ .

В данном случае необходимо отметить весьма важное историческое явление, заключавшееся в том, что в Германии, как и в некоторых других странах Европы, не знавших даже прусского пути развития капитализма в сельском хозяйстве, в XIX - начале XX в. уже не существовало аграрного вопроса в качестве главного вопроса буржуазной революции. В России же этот вопрос, как и прежде, являлся основным в революции. Спрашивается, чем объяснить столь различные судьбы Германии и России того времени? Здесь едва ли нужно приводить общеизвестные факты истории той и другой страны. Германия в тот период превратилась в. первоклассную индустриальную державу. Между тем Россия оставалась слаборазвитой, аграрной страной, все более отстававшей от передовых государств Европы и все глубже увязавшей в финансово- экономической и политической зависимости от них. Ссылка на ликвидацию в 60-х годах XIX в. раздробленности Германии едва ли может все объяснить. В России этот вопрос в основном был решен уже в XVI веке. Что касается обычного для позднего капитализма фактора неравномерности экономического развития стран, то он определяется вполне реальными, хотя и трудноучитываемыми материальными условиями.

Итак, в аграрном развитии России и Германии было не только сходство, проявлявшееся в однотипности этого развития, но и различие, заключавшееся в том, что Россия была накануне крестьянской революции, тогда как в Германии эта возможность была исключена самим ходом капиталистического развития. Нередко особенности и различия в аграрной эволюции обеих стран упускаются из виду, а подчеркивается лишь тот факт, что и в России и в Германии эта эволюция была однотипной.

Чтобы глубже, всесторонне понять процессы, происходившие в российской деревне, необходимо изучить не только общность, но и особенности аграрного развития обеих стран. А это лучше всего сделать путем сравнения эволюции сельского хозяйства в России и Германии.

Прежде всего возникает вопрос, правомерно ли проводить такое сравнение для Германии в целом, ведь В. И. Ленин, вероятно, не случайно назвал один из путей развития аграрного капитализма "прусским", а не "германским". Действительно, именно для Пруссии были характерны те признаки, которыми определялся этот путь развития. Но немногим отличался он и в других "старых" провинциях Германии - Померании, Бранденбурге, Верхней Силезии, Познани. Правда, некоторые районы (особенно западная Германия, где крепостное право было ликвидировано в 1807 г.) значительно отличались по своим экономическим условиям. Но и там развитие сельского хозяйства шло под определяющим влиянием крепостнических пережитков, существовавших на востоке страны, а также политического господства юнкерства, которое сильнее всего было на востоке.

Что касается России, то по разнообразию социально-экономических условий она превосходила Германию. Но и здесь была своя "Пруссия", какой являлся крепостнический земледельческий центр: его влияние пронизывало экономическую и политическую жизнь всей громадной и многонациональной империи.

³ В. И. Ленин. Соч. Т. 15, стр. 137.

Это обстоятельство дает возможность сравнивать обе страны в целом. К тому же нас интересует не только вопрос о сходстве развития тех или иных районов, но и результаты развития капитализма в обеих странах.

Сходства и различия в ходе эволюции России и Германии можно рассматривать в двух плоскостях - типологической и конкретно-исторической.

По типу аграрного развития Россия шла тем же путем, что и Германия. Сходство между Россией и Германией можно свести, на наш взгляд, к таким основным моментам: 1) Освобождение крестьян от крепостной зависимости проводилось крепостниками в результате реформ сверху; 2) Помещики не только сохранили, но и приумножили свои земельные владения в период "освобождения" за счет крестьянских земель; 3) Крепостники взыскали с крестьян огромную дань в виде выкупа за землю и личность освобождаемых крестьян; 4) Помещики сохранили за собой политическое господство в стране; 5) Помещичье хозяйство развивалось путем медленного превращения феодальной вотчины в капиталистическую экономию; 6) В экономической и политической жизни страны надолго сохранились многочисленные пережитки крепостничества, тормозившие развитие производительных сил; 7) Условия развития крестьянского хозяйства оказались необычайно тяжелыми: крестьянство подвергалось сильнейшей эксплуатации со стороны помещиков; 8) Расслоение крестьянства в силу крепостнических пережитков протекало в общем замедленно, с выделением слоя "гросс-бауэров", практиковавших кабальную эксплуатацию соседних крестьян на одном полюсе, и "рабочих с наделом", "кнехтов", - на другом.

Но при этом в аграрной эволюции обеих стран имелись и существенные различия, корни которых уходят в далекую пору средневековья. В Германии крепостное право имело очень жесткие формы. Вотчинная власть помещика распространялась на все стороны хозяйственной жизни и быта крестьянина, но при этом важно, что помещик не имел права продажи крестьян, как это было в России. Зато в Германии под непосредственным гнетом помещиков находилась подавляющая часть крестьян (исключение составляли лишь сохранившиеся в небольшом числе свободные крестьяне - "именитые" крестьяне-"кульмцы", силезские ленные "шульцы", померанские вольные "шульцы"). В России феодальную эксплуатацию большой массы крестьян (государственных) осуществляло государство через свой бюрократический аппарат.

Исстари сложилось так, что основной хозяйственной и податной единицей в Германии стал крестьянский двор, вернее, определенная земельная площадь, в зависимости от размеров которой крестьяне делились на разряды. Повинности в пользу помещика взимались соответственно размеру участка земли. Следовательно, повинности в Германии носили не тягловый, подушный характер, как в России, а поземельный. Довольно устойчивым было право наследования крестьянского двора. Помещик, правда, был волен поставить во главе двора другого хозяина, но, во-первых, такое случалось не часто, а, во- вторых, двор как хозяйственная единица продолжал существовать. Это придавало ему определенную, хотя и относительную, устойчивость. Этому же способствовало и то, что право наследования двора принадлежало обычно одному из сыновей. Остальные должны были изыскивать себе средства к жизни сами или как распорядится помещик. Таким образом, в Германий еще в условиях крепостничества всегда имелся контингент людей, готовых предложить свои рабочие руки. Для России же характерны были семейные разделы, дробление хозяйства и земли между делящимися.

Важную особенность Германии составляла регламентация повинностей крестьян. Размер их и порядок исполнения, как правило, фиксировались в вакенбухах. Повинности крестьян здесь были велики, но факт их фиксирования имел значение в том смысле, что давал крестьянам известное право на определенные требования к господину. Конечно, помещики зачастую превышали нормы, записанные в вакенбухах. Но нередки были случаи и отказов крестьян выполнять эти новые требования, принимавших порой весьма острые формы. "Закон" при всей его феодальной направленности тем не менее служил иногда в подобных случаях для защиты крестьян. Сама возможность обращаться с жалобами на нарушения помещиками вакенбухов в какой-то степени умеряла их аппетиты.

Таким образом, у немецкого крестьянина было больше хозяйственной самостоятельности, и уже в крепостную эпоху в Германии образовался слой зажиточных крестьян. Эти крестьяне, а также помещики я заметных размерах стали применять наемный труд. В России подобные явления также имели место, но в гораздо меньшей степени. Даже среди государственных крестьян слой зажиточного крестьянства был весьма невелик.

Существенные различия были в обеих странах и в условиях ликвидации крепостнических отношений. В Германии этот процесс начался значительно раньше, чем в России. Так, немецкие дворцовые крестьяне освобождались законодательными актами в период 1777 - 1809 гг., причем последние остатки барщины были упразднены в Пруссии в 1805 году. В связи с этим был дан толчок перестройке на капиталистический лад хозяйства дворцовых арендаторов и некоторой части крупных крестьян. У первых было ликвидировано (в Померании) общинное пользование угодьями, произведена целесообразная консолидация участков и введена так называемая "мекленбургская" система хозяйства (Schlagwirtschaft), срок аренды продлен с 6 до 18 лет, хотя арендная плата и оказалась несколько повышенной. Еще радикальнее явилась реформа положения дворцовых крестьян в Курмарке, где барщина отменялась даже для домовников в расчете на то, что в свободное от работы время они будут использоваться как поденщики. Следовательно, был сознательно взят курс на образование постоянного контингента сельскохозяйственных рабочих. В Силезии также еще в начале XIX в. большинство дворцовых крестьян было освобождено от принудительных повинностей.

Нельзя недооценивать и того, что освобождение дворцовых крестьян сопровождалось превращением последних в наследственных чиншевиков, что фактически означало утверждение их права собственности на землю, хотя и за выкуп⁴ .

В литературе много написано о том, какой тяжелой ценой германские крестьяне покупали себе свободу. Г. Ф. Кнапп дает интересное описание хозяйства дворцовых крестьян после освобождения, показывает их тяжелое положение ⁵ . Наряду с этим он приводит и такие данные, которые указывают, что "дворцовые крестьяне в Померании, которые еще до войны (имеются в виду наполеоновские войны. - А. А.) сделались свободными от принудительной службы наследственными арендаторами, находились в несравненно лучшем положении, чем частновладельческие крестьяне, пребывавшие еще на старых правах"⁶ .

Освобождение частновладельческих крестьян началось в Пруссии с 1807 года. Устанавливалось льготное владение и свободное пользование земельной собственностью. С 1811 г. было введено так называе-

⁴ См. Г. Ф. Кнапп. Освобождение крестьян и происхождение сельскохозяйственных рабочих в старых провинциях прусской монархии. СПБ. 1900, стр. 91.

⁵ Там же, стр. 198 - 199.

⁶ Там же, стр. 200.

мое "регулирование": крестьянам передавалось неограниченное право собственности на двор и отменялись все обязательные отношения. В виде выкупа дворохозяин должен был отдать помещику 1/3 наследственного участка и 1/2 пожизненного. С 1821 г. началась "сепарация", то есть устранение чересполосицы и дробности крестьянских дворов. Упразднялись или сильно ограничивались права крестьян на общее пользование лесами и пастбищами.

Фактически остатки крепостничества в Пруссии давали о себе знать вплоть до революции 1848 года. Лишь законы 50-х годов отменили без выкупа часть повинностей, для облегчения выкупа остальных были учреждены рентные банки. В Баварии крепостное право отменялось конституцией 1808 г., но помещичий вотчинный суд был здесь ликвидирован только в 1848 г. (в Пруссии это произошло в 1850 г.), уничтожалась барщина (без вознаграждения помещиков) и вводился выкуп различных поземельных сборов, ставший принудительным лишь с 1872 года.

В Вюртемберге крепостное право было отменено в 1817 г., выкупные операции начались в 1836 г. и завершились в 1863 году.

В Бадене с 1820 г. разрешался выкуп барщины по требованию крестьян. В Саксонии рентный банк для содействия выкупу был организован в 1832 г., и выкупная операция протекала здесь довольно быстро. Частновладельческие крестьяне, подвергшиеся так называемому "регулированию" после 1811 г., несли еще большие тяготы по выкупу. Но и среди них крупные крестьяне часто оставались в выигрыше⁷ .

Менее благоприятными были последствия "регулирования" для крестьян в Восточной Пруссии и Верхней Силезии: многие хозяйства в этих провинциях разорились и пришли в полный упадок.

Сколько-нибудь точных статистических данных, отражающих ход реформы в Германии, нет. По расчетам Г. Ф. Кнаппа, в пяти "старых" провинциях (Пруссии, Померании, Бранденбурге, Верхней Силезии и Познани) до конца 1848 г. из всего числа ласситов и зажиточных арендаторов, являвшихся менее зависимыми категориями крестьянства, "регулированию" подверглось 70,6 тыс., или 71 %⁸ .

По сравнению с общим количеством крестьянских хозяйств это немного, но так как "регулированию" подлежали зажиточные хозяйства, а закон 1827 г. ввел еще большее ограничение и предусматривал, чтобы владение имело не менее 25 моргенов (1 морген - 0,36 га) земли (для огородников), то выгоды "регулирования" достались этим наиболее крупным крестьянским хозяйствам. Большое число крестьян, пользовавшихся мелкими участками, было согнано с земли. Они составили значительный слой наемных рабочих для сельского хозяйства и городской промышленности.

Бурными темпами шло развитие внутреннего рынка в стране. Зажиточные крестьянские хозяйства и хозяйства помещиков образовали емкий рынок для продукции промышленности, в основном средств производства, а обезземеленная, пролетаризирующаяся часть крестьян, расставшаяся со своим хозяйством, предъявляла спрос на предметы широкого потребления и продукты питания. Для роста внутреннего рынка имело значение и выгодное положение страны по отношению к внешним рынкам. Несмотря на тормозящее влияние пережитков крепостничества, промышленное развитие Германии шло намного быстрее, чем России. Немецкая промышленность поглотила избыточное сельское население, и в деревне не было характерного для России аграрного перенаселения.

Быстрое развитие промышленности стимулировало рост сельского хозяйства, так что обычная для капитализма диспропорция этих отрас-

⁷ См. там же, стр. 200 - 201.

⁸ Там же, стр. 223.

лей экономики сводилась в Германии к минимуму. В промышленности страны была инвестирована немалая доля капитала, полученного помещиками в качестве выкупа с крестьян. Основная же доля выкупных платежей пошла на развитие юнкерского хозяйства. Что касается русских помещиков, то полученные ими огромные выкупные суммы по большей части были употреблены на покрытие долгов и на непроизводительные личные расходы. Этот факт хорошо известен из бесчисленных признаний самих помещиков и государственных деятелей. Вот что писал, например, сибирский помещик Н. Зубасов в 1879 г.: "Куда бы привело нас машинобесие, не знаю, но нас спасли выкупные. Всякие заботы о несносном хозяйстве отлетели прочь; большинство с получением ссуды, заплатив экстренные, не терпящие отлагательств долги, разъехались по столицам, водам и выставкам, - одним словом, зажуировали по- прежнему. В большинстве имений дело не улучшалось, а значительно ухудшалось. Ничто не вечно под луной - выкупные прожиты. Завелись банки, общества взаимного кредита, начались учеты и переучеты векселей. Деньги, добытые путем кредита, не употреблялись на улучшение имений, а шли на поддержание прежней безумной роскоши"⁹ .

Едва ли здесь необходимо показывать условия освобождения крестьян в России. Они хорошо известны, а из приведенного описания освобождения немецких крестьян можно мысленно представить себе и различия в этих условиях. Остановимся лишь на самых существенных моментах.

Русские крестьяне, будучи ограбленными, так же как и немецкие, получили возможность выкупа значительно позже, причем условия выкупа были в России более тяжелыми. Наделение русских крестьян землей проходило, в общем, по уравнительному принципу, причем землю получали почти все крестьяне, за исключением сравнительно небольшой группы дворовых. В результате крестьянство в основном осталось на земле, и создание сельскохозяйственного пролетариата было делом будущего.

Едва ли не самым важным отличием было то, что в России после крестьянской реформы свыше четырех пятых надельной земли оказалось в общинном пользовании, причем община, носила одновременно и административно- фискальный и земельно-регуляционный характер. В Германии же остатки старых альменд (неразделенных угодий) встречались к концу XIX в. в виде пользования общими угодьями, но это было весьма редким явлением. До 1907 г. в России почти отсутствовало обычное для Германии свободное перераспределение земель.

Мы не останавливаемся на таких сильных ускорителях развития экономики Германии и ее сельского хозяйства, как объединение немецких государств и франко-прусская война. При всем их значении определяющими факторами аграрного развития обеих стран, на наш взгляд, явились различия в характере крепостного права, времени и условиях его ликвидации.

Аграрный капитализм как в Германии, так и в России развивался по одному и тому же типу, но темпы этого развития, его варианты и результаты были различными.

Попробуем сравнить эволюцию сельского хозяйства в обеих странах. Оговоримся, однако, что в нашем распоряжении имеется очень ограниченный сопоставимый материал, дающий возможность провести такое сравнение лишь за позднее время по самым укрупненным показателям. Но и при этом перед нами вырисовывается весьма выразительная картина.

Обратимся к помещичьему хозяйству той и другой страны.

⁹ "Труды Вольно-экономического общества". Т. 3. 1879, стр. 3.

Основы прусского пути развития и здесь и там закладывались еще до освобождения крестьян. В эпоху разложения феодализма крупные доходные хозяйства, производившие сельскохозяйственные продукты для продажи, велись на основе роста господской запашки, расширения барщины. Однако в хозяйствах немецких помещиков вольнонаемные рабочие и до отмены барщины использовались довольно широко; здесь имелось достаточное количество орудий производства, соответствующих количеству рабочих. Ничего подобного не было или почти не было в хозяйствах русских помещиков.

Лишившись дарового барщинного труда, и те и другие оказались перед необходимостью организовывать хозяйство целиком на вольнонаемном труде. Понятно, что для юнкеров, имевших уже определенную материально- производственную базу, эта задача не представляла больших трудностей. Немалую роль сыграли здесь и выкупные платежи, значительная часть которых пошла на развитие помещичьего хозяйства.

Утратив право на барщинный труд, немецкие бароны уже не могли найти в деревне сколько-нибудь значительного слоя крестьянства, которое можно было бы не только эксплуатировать как, рабочую силу, но также использовать в своих целях принадлежащий ему инвентарь. Богатые крестьяне имели возможность уклониться от этого, а обезземеленная и разоренная масса крестьян своего инвентаря не имела. Выход был найден: помещики сажали на свою землю безземельных крестьян-батраков, давали им дом, огород или клочок полевой земли, а иногда и скот. Здесь, конечно, давали себя знать и пережитки крепостнической эксплуатации. "Если мы видим, - писал В. И. Ленин, - например, в Германии и особенно в Пруссии, что в число сельскохозяйственных предприятий попадают клочки земли (так наз. Deputatland), которые помещик дает батраку в счет заработной платы, то разве это не прямое переживание крепостничества?"¹⁰ . Оно в Германии "совершенно ничтожно по сравнению с тем, что мы видим в России с ее знаменитой "отработочной" системой помещичьего хозяйства, но все же это есть переживание крепостничества"¹¹ .

Особенность России как раз и состояла в наличии этой отработочной системы ведения помещичьего хозяйства. Нет нужды описывать здесь эту систему. Следует отметить, что она развилась на основе прикрепления к земле огромных масс малоземельных крестьян, которые не могли прожить со своего клочка земли. Вследствие слабого развития городской промышленности в русской деревне образовывался огромный запас излишних рабочих рук¹² , причем крестьяне становились "наемными рабочими в условиях сохранения крепостнически-кабальных отношений"¹³ .

Существенной особенностью России было наличие огромных необжитых, неосвоенных территорий, позволявших капитализму развиваться вширь и принимавших большие массы переселенцев из Европейской России. С 60-х годов до конца XIX в. в восточные районы переселились (включая ходоков) около 1,4 млн. человек¹⁴ . Переселение за Урал наибольший размах получило в XX в. и особенно в годы столыпинской земельной реформы. По сравнению с естественным приростом населения Европейской России переселение в восточные районы страны и отлив в города можно представить в следующем виде¹⁵ .

¹⁰ В. И. Ленин. Соч. Т. 16, стр. 398.

¹¹ Там же.

¹² См. В. И. Ленин. Соч. Т. 20, стр. 291.

¹³ Там же, стр. 86.

¹⁴ "Ежегодник России. 1915 г.". Птгр. 1916, стр. 21.

¹⁵ "Ежегодник России за 1904 - 1915 гг.".

Годы	Естественный прирост сельского населения Евр. России (тыс. чел.)	Убыль за счет переселения за Урал		Убыль за счет перехода в города Евр. России
		(тыс. чел.)	(в %%)	(тыс. чел.)	(в %%)
1901 - 1905	7959,1	273,5	3,4	123,0	1,5
1906 - 1910	8567,9	2101,0	24,5	1789,8	20,9
1911 - 1913	5625,0	465,0	8,3	2348,7	41,6
Итого	22 152,0	2 839,5	12,8	4 261. ,5	19,2

Таким образом, только в 1906 - 1910 гг. переселенцы составили около одной четвертой части естественного прироста деревенского населения, в последующие же годы их доля упала менее чем до одной десятой. Все большую часть крестьян стали поглощать города. Рост последних (главным образом в Европейской России) показывает, что города после промышленного кризиса в начале века стали оттягивать из деревни до одной пятой прироста ее населения, а в годы промышленного подъема поглотили свыше двух пятых этого прироста. И все-таки свыше половины прироста населения оставалось на месте. А так как размеры крестьянского землевладения увеличились в годы реформы не более чем на 6 - 7%, налицо было дальнейшее земельное "утеснение" и рост аграрного перенаселения, обострение социально-экономических противоречий все в той же аграрной сфере.

Избыточное рабочее население деревни, составлявшее в начале XX в. 23 млн. чел., к 1913 г., несмотря на массовое переселение и отлив в города, возросло до 32 млн. человек. И эта цифра дана без учета вытеснения ручного труда машинами, потребная норма рабочей силы принята нами неизменной¹⁶ .

Емкость городского рынка рабочей силы в Германии и в России была различной. Сравним размеры и темпы роста городского населения в Германии и в Европейской России.

Германия¹⁷

Год переписи	Всего населения (тыс. чел.)	В том числе городского (тыс. чел.)	В % ко всему населению	в % к 1882 г.
1882	45222	25997	57,5	1000
1895	51770	33269	64,3	1280
1907	61721	44039	71,3	1694

Европейская Россия¹⁸

Год переписи	Всего населения (тыс. чел.)	В том числе городского (тыс. чел.)	В % ко всему населению	в % к 1885 г.
1885	81725	9965	12,2	100,0
1897	93443	12049	12,9	120,9
1914	121780	18597	15,3	186,6

Абсолютные данные здесь не совсем сравнимы, так как для Германии состав городского населения определялся по разности между

¹⁶ См. данные об аграрном перенаселении. "Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию благосостояния...". Ч. I. СПБ. 1903, стр. 16, 249; "Ежегодник министерства финансов на 1914 г.". Птгр. 1915, стр. 2; "Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств". Птгр. 1917, стр. 35.

¹⁷ Словарь "Гранат". Т. 14, стр. 109.

¹⁸ А. Г. Рашин. Население России за 100 лет (1811 - 1913 гг.). М. 1956, стр. 98.

всем населением страны и сельским населением, а в состав последнего ке включались лица, проживавшие в селах, для которых земледелие не было главным занятием. Тем не менее представление об интересующем нас предмете эти данные дают. Темпы роста городского населения России были даже несколько выше, чем в Германии, но если брать абсолютный рост, то картина будет иной. В Германии ежегодный прирост неземледельческого населения составлял 722 тыс. чел., а в России - 298 тыс. человек. При населении вдвое меньшем, чем в Европейской России, Германия увеличила неземледельческое население за 25 лет на 18 млн. чел., тогда как в России за 29 лет население городов возросло на 8,6 млн. человек.

Развитие капитализма привело в Германии к такому положению, что в деревне обнаружилась нехватка рабочей силы. Начался приток рабочих из-за границы. В 1912 г. в Германию прибыло 655 179 рабочих, главным образом поляков и украинцев¹⁹ .

Движение сельского населения в Германии и в России можно видеть по данным о числе лиц, живших доходами от сельского хозяйства как главного промысла.

Германия²⁰

Год переписи	Всего населения (тыс. чел.)	В том числе занятого в с/х (тыс. чел.)	% сельского населения	В % к 1882 г.
1882	45222	19225	42,5	100,0
1895	51770	18501	35,7	96,2
1907	61721	17681	28,7	92,0

Европейская Россия²¹

Год переписи	Всего населения (тыс. чел.)	В том числе занятого в с/х (тыс. чел.)	% сельского населения	В % к 1863 г.
1863	61176	55071	90,0	100,0
1885	81725	71760	87,8	130,3
1897	93443	81394	87,1	147,8
1914	121780	103 183	84,7	187,4

Как видим, Германия значительно отличалась от России характером движения сельского населения. В обеих странах шло сокращение доли сельского населения в его общем составе, однако в Германии этот процесс шел впятеро быстрее, чем в России. Но самое главное, в Германии имело место абсолютное сокращение сельского населения: за 25 лет оно сократилось на 8%. В России, наоборот, сельское население возросло абсолютно и за 50 лет увеличилось почти вдвое (на 87,4%). С этим было связано горестное положение деревенской бедноты в России, которая не могла найти применения в сфере производства. Крестьяне разорялись, образуя многомиллионную резервную армию безработных.

Крайне неблагоприятные социально-экономические условия, в которых находилось крестьянское хозяйство в России по сравнению с Германией, чрезвычайно затрудняли развитие сельскохозяйственного производства, все более отстававшего от западноевропейского, в том числе и от германского.

Наличие дешевой, почти даровой рабочей силы, пережитки крепостничества были тормозом и для развития помещичьего хозяйства.

¹⁹ Р. Гербер. Германия. М. 1925, стр. 28.

²⁰ Словарь "Гранат". Т. 14, стр. 109.

²¹ А. Г. Рашин. Указ. соч., стр. 98.

Поэтому сельское хозяйство России продолжало сохранять экстенсивный характер. Его интенсификация продвигалась чрезвычайно медленно. Это было также связано с таким фактором, как развитие капитализма вширь. В Германии, правда, также имелись некоторые возможности для колонизации ее восточных областей, но эти возможности не могли идти ни в какое сравнение с потенциальной емкостью внутренних колонизационных районов Российской империи. Это обстоятельство также сыграло определенную роль для интенсификации германского сельского хозяйства.

Мировой сельскохозяйственный кризис конца 70 - 90-х годов по-разному повлиял на развитие обеих стран. Большинство русских помещиков искало выход в сокращении вложений капитала в землю, в переложении тягот кризиса на крестьянство путем возврата к отработкам, внедрению испольщины, сдачи земли в аренду. Немецкие бароны, продолжая еще больше притеснять крестьян, все же в массе искали выход в дальнейшей интенсификации земледелия, в переходе к более доходным отраслям хозяйства, в частности к дальнейшему развитию животноводства.

Наиболее важным экономическим показателем калиталистического земледелия является уровень вложения капиталов в средства производства. В этом отношении Германия и другие европейские страны далеко опередили Россию. Накануне первой мировой войны капиталовложения в средства производства составляли (в руб.)²² :

	в России	в Германии
на 1 сельскохозяйственного работника	15,0	130,0
на 1 гектар посева	8,6	31,0

Сильно отставала Россия и в применении искусственных удобрений, хотя потребление их неуклонно шло вверх. Производство минеральных туков с 13,5 млн. пудов в 1908 г. возросло до 30 млн. пудов в 1911 г., а их ввоз из-за границы с 9,4 млн. пудов в 1907 г. увеличился до 26 млн. пудов в 1911 году²³ . Однако удобренная ими площадь не превышала 2,5 - 3% всех посевных площадей. Между тем Германия не только полностью удовлетворяла потребности своего земледелия в удобрениях, но и экспортировала их. Так, в 1913 г. она вывезла около 63 млн. пудов искусственных удобрений^24, то есть больше, чем потребляла их вся Россия.

Значительная разница наблюдалась и в области развития животноводства в обеих странах.

Сравним обеспеченность скотом сельского населения России и Германии накануне первой мировой войны²⁵ :

	Европейская Россия	Германия
Площадь обрабатываемой земли и лугов (тыс. дес.)	101006	31521
Сельское население (тыс. чел.)	103183	25955
Скот всех видов (голов)	48725	23195
Приходилось скота:
на 100 дес. с/х площади	48	74
на 100 чел. сельского населения	47	90

²² "Труды Первой всесоюзной конференции аграрников-марксистов". Т. I. Изд. 2-е. М. 1936, стр. 77.

²³ "Известия Главного управления землеустройства и земледелия", 1913, N 1, стр. 11.

²⁴ "Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств", стр. 428 - 429.

²⁵ Расчет составлен по данным (по Германии за 1910 - 1912 гг., России - за 1913 г.): "Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств", стр. 2, 236, 249; А. Г. Рашин. Указ. соч., стр. 98; А. Петрушов. Аграрные отношения в Германии. М. 1945, стр. 162.

Более высокая "плотность" поголовья скота относительно численности сельского населения и сельскохозяйственной территории в Германии имела два важных следствия: высокие доходы от самого животноводства и наличие вдвое большего количества органических удобрений.

Сравнительно высокая агротехника, значительное количество органических и искусственных удобрений обусловили заметный рост урожайности в Германии. Сравним урожайность основных хлебов и картофеля за 1911-1914 гг. (в пудах с десятины)²⁶ :

	Россия	Германия
Пшеница	44	146
Рожь	53	120
Ячмень	55	140
Овес	51	127
Картофель	488	904

Как видно, урожайность хлебов в России была в 2,5 - 3 раза ниже, чем в Германии, картофеля - почти в два раза.

Главная причина всех этих различий состояла в более высокой степени капиталистического развития германской деревни.

О глубине проникновения капиталистических отношений в сельское хозяйство надо судить прежде всего по степени распространения наемного труда. Строго сопоставимых данных здесь, к сожалению, также нет, но из материалов переписей все же можно сделать на этот счет некоторые выводы.

Всероссийской переписью населения 1897 г. было учтено в России (в тыс. чел.) ²⁷ .

лиц, живущих от земледелия и животноводства как главного занятия	92810,6
в том числе наемных сельскохозяйственных рабочих	2133,1
в процентах ко всему населению	2,3

С. Г. Струмилиным были учтены поденщики и чернорабочие как по главному занятию, так и по подсобному промыслу: их оказалось 4540,3 тыс. человек ²⁸ . Эту цифру необходимо сопоставить со всем сельскохозяйственным населением России (97 млн. чел.), к которому она составляет 4,7%, а ко взрослому населению - приблизительно 9,5%.

В Германии, по переписи 1907 г., в сельском хозяйстве насчитывалось рабочих (в тыс. чел.)²⁹ .

Хозяев	Семейных рабочих (помощников)	Наемных рабочих	Всего	Доля наемных рабочих (%)
2552,4	6727,5	3884,5	13164,4	29,5

Итак, применение наемного труда в Германии было в три с лишним раза выше, чем в России. Отсюда видно, насколько еще долог был для России путь к переустройству своего сельского хозяйства на капиталистический лад. Тот факт, что помещики пытались направлять его развитие по прусскому пути, в его худшей русской разновидности, делал этот путь особенно затяжным и мучительным для крестьянства.

Было бы чрезвычайно интересно провести сопоставление данных об имущественном и социальном расслоении русского и немецкого кресть-

²⁶ "Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств", стр. 117 - 118.

²⁷ "Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года". Т. II. СПБ. 1905, стр. LI.

²⁸ "Наемный труд в сельском хозяйстве". М. 1926, стр. 8.

²⁹ А. Петрушов. Указ. соч., стр. 101.

янства. К сожалению, здесь наши возможности ограничены, так как сопоставимых материалов вообще нет. При беглом же взгляде на итоги переписей можно прийти к ошибочным выводам. Так, обычно бросается в глаза огромная доля мельчайших, парцеллярных хозяйств в Германии, что невольно приводит к мысли об аналогии с русским крестьянством. Но, по существу, все оказывается значительно сложнее.

По переписи 1907 г. в Германии насчитывалось 5736,1 тыс. хозяйств, в том числе хозяйств, имевших до 2 га земли, - 3378,5 тыс., или 58,9%³⁰ . В. И. Ленин называл их пролетарскими "хозяйствами". Были такие хозяйства и в России. По переписи 1917 г. на Украине из вошедших в подсчет 278887 крестьянских хозяйств, которые производили посев, насчитывалось с посевом до 2 дес. (возьмем для условного сравнения имеющуюся посевную группировку) 107311 хозяйств³¹ .

Причисляя к этой цифре 0,8% помещичьих хозяйств, получим, что парцелльные дворы составляли 38,1% всех сельскохозяйственных "предприятий" (по терминологии немецкой статистики). Процент достаточно высок, хотя и намного ниже, чем доля двухгектарных хозяйств Германии. Но важно отметить другое. В Германии из "хозяев", имевших до 2 га земли, большинство - наемные рабочие по основному виду занятий. Земледелие для них - подсобный промысел. Из 378 509 предприятий этой группы 2920119 представляли из себя побочный промысел (Nebenbetriebe). Самостоятельных земледельцев, считая в том числе и таких, которые имеют, кроме того, побочный промысел в виде неземледельческих занятий, совсем небольшое меньшинство, всего 14%: 475 тыс. из 3,4 миллиона³² .

Обратимся к Украине. Из 107,3 тыс. парцеллярных хозяйств побочные заработки вне своего хозяйства имели 27,5 тыс. хозяйств, или лишь 25,7%. Даже если учесть сокращение занятости в связи с войной, то все же нельзя не прийти к выводу, что степень пролетаризации деревенских низов, как и возможности для нее, была в Германии гораздо выше по сравнению с Россией. Разорение хозяина здесь влекло за собой не столько превращение в пролетария, в наемного рабочего, сколько пауперизацию.

Положение трудящегося крестьянства при капитализме всегда и всюду характеризуется более или менее быстрым разорением, его хозяйство существует за счет сокращения потребления ниже физического минимума, за счет тяжелого, изнурительного труда без меры и времени. Немецкое трудовое крестьянство не представляло в этом смысле какого-либо исключения. Однако и в этом отношении имелись весьма существенные различия между двумя странами. Ничего похожего нельзя было наблюдать в Германии на рубеже XIX и XX столетий по сравнению, например, с тем, какой являлась жизнь русского крестьянина в это время, нашедшая отражение в земских документах, официальных обследованиях, в книгах и очерках русских бытописателей.

Особенно ярко эта разница в положении крестьянства обеих стран проглядывает на примере печально знаменитых русских голодовок. В то время как Западная Европа давным-давно забыла о массовых голодовках крестьян, в России они не только не были изжиты, а, наоборот, становились все более грандиозными. После всех "успехов" столыпинской буржуазной перестройки деревни в 1911 г. в России разразился очередной и самый большой голод, охвативший 20 губерний с населением в 30 млн. человек. Крестьяне за бесценок распродавали наделы, скот и т. п. "Почему в России и только в России, - спрашивал В. И. Ле-

³⁰ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 16, стр. 397.

³¹ "Пі;дсумки выбі;ркового пі;драхунку сі;льсько-господарського перепису 1917 року". Харкі;в. 1931, стор. 118 - 123.

³² См. В. И. Ленин. Соч. Т. 16, стр. 397 - 398.

нин, - сохранились еще эти средневековые голодовки рядом с новейшим прогрессом цивилизации? Потому, что новый вампир - капитал- надвигается на русских крестьян при таких условиях, когда крестьяне связаны по рукам и ногам крепостниками-помещиками, крепостническим, помещичьим, царским самодержавием"³³ .

Приведенные сравнения показывают, несомненно, превосходство германского сельского хозяйства над российским. Однако причины этого превосходства отнюдь не следует видеть в каких-либо достоинствах того пути развития капитализма, по которому шло сельское хозяйство Германии. Наоборот, этот путь был, как и в России, путем медленной эволюции, сопровождавшейся мучительным для крестьян, тянувшимся многие десятилетия изживанием многочисленных и тяжелых пережитков крепостничества. В. И. Ленин отмечал, что наличие большого количества крестьянских хозяйств, характерное для многих европейских государств, свойственно не всем капиталистическим странам. В США, например, хозяйства до 8 га, считавшиеся там мелкими, составляли немногим более 1/10 (11,8%), тогда как в Германии хозяйств размером 2 - 5 га насчитывалось свыше 40%³⁴ . "Очевидно, - заключал В. И. Ленин, - при отсутствии традиций крепостничества (или при более решительном уничтожении всех следов его), при отсутствии (или ослаблении) гнета поземельной ренты над сельскохозяйственным производством капитализм в земледелии может существовать и даже развиваться с особенной быстротой без создания миллионного кадра батраков и поденщиков с наделом"³⁵ .

Все это дает нам право прийти к следующему заключению: по сравнению с американским путем развитие сельского хозяйства в Германии надо признать медленным. И наоборот, сравнивая Германию с Россией, развитие первой надо признать чрезвычайно быстрым. Становится очевидным, насколько в России сильнее и глубже были пережитки крепостничества по сравнению с Германией.

Особенности в развитии аграрного капитализма в России и в Германии обусловили важнейшее из всех различий, к которому мы должны перейти по ходу наших рассуждений. Речь идет о разной судьбе прусского пути развития сельского хозяйства России и Германии. Обратимся в связи с этим к одному из ленинских документов - известному письму В. И. Ленина И. И. Скворцову- Степанову, который был убежден в том, что в России уже утвердился буржуазный аграрный строй, а потому крутой переход от "прусского" пути развития капитализма к "американскому" был якобы невозможен. Он считал, что революционное движение в российской деревне - это движение "пролетаризирующегося крестьянства", которое преследовало не буржуазно- демократические, а социалистические цели. Не отрицая факта пролетаризации крестьянства, В. И. Ленин вместе с тем решительно отверг соображения И. И. Скворцова-Степанова. "Я не отрицаю, - писал он, - возможности "прусского" пути; я признаю..., что политика Столыпина делает еще шаг вперед по "прусскому" пути, и что на этом пути на известной ступени может наступить диалектический перелом, снимающий с очереди все надежды и виды на "американский" путь. Но я утверждаю, что сейчас этот перелом, наверное, еще не наступил и что поэтому абсолютно недопустимо для марксиста, абсолютно неверно теоретически отказываться от "классической" постановки вопроса" ³⁶ .

Отмечая, что "прусский" путь развития окончательно победил в Германии уже к началу 70-х годов XIX в., В. И. Ленин писал: "И тогда

³³ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 17, стр. 473.

³⁴ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 16, стр. 400 - 401.

³⁵ Там же, стр. 401.

³⁶ Там же, стр. 100 - 101.

Либкнехт отказался от бойкота парламента. И тогда умер спор лассальянцев с эйзенахцами. И тогда умер вопрос об общедемократической революции в Германии..."³⁷ .

Владимир Ильич первый указал на то, что в России в отличие от Германии и других передовых стран Западной Европы оставались возможными два пути буржуазной перестройки сельского хозяйства: как "прусский", так и "американский" с ломкой старого землевладения через общедемократическую, крестьянскую революцию.

"У нас, - писал В. И. Ленин И. И. Скворцову-Степанову, - еще идет борьба. Еще не победил один из двух аграрных путей. У нас при всяком кризисе нашей эпохи... выступит, обязательно выступит "общедемократическое" движение "мужичка", и игнорирование этого было бы коренной ошибкой, на деле приводящей к меньшевизму..."³⁸ .

Различия в социальной структуре сельского хозяйства обеих стран нашли выражение и в позиции крестьянства в буржуазно-демократических революциях, происшедших в обеих странах в начале XX века.

Странно теперь звучат рассуждения, основанные на одних только типологических свойствах путей развития в России и в Германии³⁹ . Сравнивая положение в российской деревне в 1917 - 1918 гг. с ходом революции 1918 г. в Германии, мы видим немало сходных ситуаций. Характерным для германской революции был захват руководства в крестьянских Советах юнкерством и кулачеством, в результате чего эти Советы не пошли дальше попыток выкупа помещичьей земли. Нечто похожее наблюдалось и в России после Февральской и даже после Великой Октябрьской социалистической революции. Но в 1917 г. блок кулачества и помещиков был еще весьма слаб, хотя и наметился в форме организации совместного "Союза земельных собственников". В целом же крестьянство России в 1917 г. выступало против помещичьего землевладения, против крепостнических латифундий.

Вскоре после переворота 9 ноября 1918 г. в немецких селах стали организовываться крестьянские Советы. Были случаи, когда отдельные Советы выступали за то, чтобы отнять земли у помещиков, но это не превратилось в массовое движение. Преобладали иные требования. Вот один из многих примеров. "После 9 ноября крестьяне и беднота деревни Донсдорф у Гейслияена (Вюртемберг. - Л. А.), вооружившись, пошли к замку и вынудили графа письменно отказаться от его феодальных прав и отступиться от земли, сдаваемой в аренду"⁴⁰ . Таким образом, дело шло о конфискации не всей земли помещика, а лишь части ее. Были случаи, когда крестьяне выдвигали и более радикальные требования. Баварский крестьянский Совет, например, провозгласил, что вся земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает, однако в проведении этого лозунга не был последовательным, требуя одновременно уничтожения заповедности имений (фидеикомиссов) с целью облегчения покупки земли, а также отобрания земли у помещиков, имевших свыше тысячи тагверков (тагверк - 1/3 га)⁴¹ .

В России же главным требованием крестьянства была ликвидация всего помещичьего землевладения.

Таким образом, при одинаковых типических чертах развития капитализма в сельском хозяйстве Германии и России главное конкретно-историческое различие этого развития состояло в том, что германскому

³⁷ Там же, стр. 104.

³⁸ Там же.

³⁹ См., например, С. Ленчнер. Крестьянский вопрос в германской революции 1918 года. "Историк-марксист", 1941, N 3, стр. 67.

⁴⁰ Там же, стр. 70.

⁴¹ Там же.

капитализму удалось пересоздать сельское хозяйство на капиталистический лад реформистским путем, тогда как для российского капитализма такая задача оказалась непосильной. Забвение или недооценка этого различия может привести к неправильному объяснению многих коренных вопросов аграрной истории России, да и не только аграрной. Так, немало историков считает, что в российской деревне к началу XX в. уже преобладали капиталистические формы производства и существовали капиталистические производственные отношения, то есть произошел тот диалектический перелом, о котором писал В. И. Ленин в письме И. И. Скворцову-Степанову. Но если допустить такой факт, не означает ли это, что в стране была невозможной крестьянская аграрная революция? Не значит ли это, что крестьянство растеряло свои буржуазно-демократические революционные потенции и было неспособно стать союзником рабочего класса в общедемократической революции?

Как пытаются выйти из положения сторонники такой точки зрения, когда им задаются подобные вопросы, видно, например, из высказываний украинского историка М. А. Рубача на аграрной сессии Научного совета "Исторические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции" в мае 1960 года. "С точки зрения исторической, философской и экономической признание преобладания капиталистических отношений не в землевладении, а в сельском хозяйстве в целом (в землевладении преобладали остатки крепостничества) оставляет достаточно места для правильного понимания буржуазно- демократической революции. В Германии в начале XX столетия в сельском хозяйстве преобладали капиталистические отношения (вернее, еще в конце XIX столетия), и тем не менее там в 1918 г. оказалась возможной буржуазно- демократическая революция"⁴² .

Между тем как раз ни философские, ни историко-экономические соображения не позволяют поставить знак равенства между революциями начала XX в. в России и в Германии. Напомним слова В. И. Ленина в его работе "Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905 - 1907 годов". "Если бы в стране, - писал он, - аграрный строй которой настолько сросся уже с капиталистическим хозяйством вообще, что уничтожить этот строй было бы невозможно без уничтожения капитализма, произошла революция, ставящая, скажем, у власти промышленную буржуазию на место самодержавной бюрократии, то это была бы буржуазная революция, но вовсе не крестьянская революция... Возможна буржуазная революция в стране с значительным крестьянским населением и, однако, такая революция, которая отнюдь не является крестьянской революцией, т. е. такая, которая не революционизирует специально касающихся крестьянства поземельных отношений и не выдвигает крестьянства в числе сколько-нибудь активных общественных сил, творящих революцию"⁴³ .

Мы не исчерпали здесь всех различий в аграрном строе двух стран и не пытались вскрыть все причины, обусловившие особенности прусского пути развития сельского хозяйства России. Главные из этих причин кроются в наличии помещичьего землевладения, особенно крупного в России, в его более крепостническом характере, в специфических чертах землепользования и способов ведения хозяйства на помещичьих землях, в тех отношениях, которые существовали между помещиками и крестьянами. Но изучение этих явлений составляет иную область исследования.

⁴² См. "Особенности аграрного строя России в период империализма". М. 1962, стр. 329.

⁴³ В. И. Ленин. Соч. Т. 13, стр. 321.

Похожие публикации: L^{Украина} L^World Y G

Публикатор:

Alex Galchenuk → Контакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://elibrary.com.ua/Galchenuk

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир) • Google • Yandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. М. АНФИМОВ, ПРУССКИЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ И ЕГО ОСОБЕННОСТИ В РОССИИ (СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК) // Киев: Библиотека Украины (ELIBRARY.COM.UA). Дата обновления: 10.07.2016. URL: https://elibrary.com.ua/m/articles/view/ПРУССКИЙ-ПУТЬ-РАЗВИТИЯ-КАПИТАЛИЗМА-В-СЕЛЬСКОМ-ХОЗЯЙСТВЕ-И-ЕГО-ОСОБЕННОСТИ-В-РОССИИ-СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ-ОЧЕРК (дата обращения: 26.04.2024).

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. М. АНФИМОВ:

А. М. АНФИМОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - Украина • Либмонстр - мир • Google • Yandex

Комментарии: