История революционно-демократического движения 60-х годов XIX в. на Украине до сих пор сравнительно мало изучена. В научной литературе встречаются лишь отрывочные и иногда неверные сведения о деятельности украинских революционных демократов. Историки буржуазно-националистического толка просто замалчивают их деятельность. Так, о деле В. Синегуба него товарищей не упоминают в своих трудах ни руководитель украинской "Громады"¹ историк В. Антонович, ни член этой "Громады" Б. Познанский, хотя первый и сам привлекался к допросу по делу Синегуба, авто-рой много писал о восстании 1863 года. Ничего не говорят также о деле Синегуба польские мемуаристы и историки. Первое известие о нем встречается в "Воспомина-

¹ Украинское буржуазно-националистическое либеральное общество - "Громада" - было основано в декабре 1859 года. Весной 1861 г. в его состав вошла группа В. Антоновича. Последний вскоре стал играть в "Громаде" руководящую роль, утвердив ее либерально-националистическое направление. Членом "Громады" был В. Синегуб. По его показаниям, в 1862 - 1863 гг. "Громада" служила прикрытием для революционного Малороссийского комитета.

ниях чайковца" С. С. Синегуба² ; отрывочные и местами неправильные сведения содержатся в примечаниях М. К. Лемке к XVI тому сочинений А. И. Герцена³ . Историк С. Витковский в работе, специально посвященной связи русских и польских революционеров в период польского восстания 1863 г.⁴ , даже не упомянул о попытке Синегуба и его товарищей организовать крестьянское выступление в помощь полякам. Очевидно, недостаточная изученность архивных материалов не позволила советскому историку С. Н. Драницыну⁵ и современному польскому историку Ю. Ковальскому⁶ остановить свое внимание на этом бесспорно интересном эпизоде из истории революционно-демократического движения на Украине.

Между тем имеются факты, дающие основание предполагать, что в конце 50- начале 60-х годов в Киеве существовала группа украинских революционеров-демократов. В 1858 - 1860 гг., например, здесь вело революционную работу тайное студенческое общество в составе Я. Н. Бекмана, М. Д. Муравского и др.⁷ . В феврале 1860 г. общество было разгромлено. Но после трех - четырех месяцев заключения несколько членов его возвратились в Киев. В частности, возвратился и продолжал занятия в университете, оставаясь под надзором полиции, Г. Стрижевский. В сентябре 1862 г. он выезжал в Золотоношу, в феврале - апреле 1863 г. дважды посещал Войтово, Пилипчу и другие села Полтавской губернии, где, как увидим ниже, встречался с В. Синегубом и В. Потоцким, которые вели там революционную пропаганду⁸ .

Любопытно отметить, что именно в сентябре 1862 г. недалеко от местечка Богушева слободка, Золотоношского уезда, Полтавской губернии, была найдена написанная от руки прокламация на украинском языке. Она обращалась к крестьянам, казакам и мещанам Левобережной Украины, но местом ее составления, как указывалось в ней, был "святый Киев". Крестьянской массе она осталась неизвестной. Прокламация призывала бывших помещичьих крестьян, казаков и мещан бить помещиков, подобно тому как это делали гайдамаки. Если крестьяне и прочие восстанут все разом, говорилось в ней, ни паны, ни солдаты ничего с ними не сделают; вся земля должна принадлежать крестьянам, ибо их прадеды еще своей кровью ее поливали, а панам только на руку то, что у крестьян "не хватает духу" восстать против них. Помещики жгут села и города, чтобы обездолить крестьян и снова посредством ссуд и найма закрепостить их, писал автор прокламации. Но он обходил вопрос о царе, видимо, учитывая тогдашние монархистские иллюзии крестьян. Тем не менее в прокламации резко осуждался весь общественный порядок в стране. Не звучали в ней и националистические нотки. Прокламация не определяла срока восстания, говорилось только, что медлить нельзя, ибо на следующее лето помещики сожгут все крестьянское добро.

Автора прокламации обнаружить не удалось. Но совпадение времени выезда Г. Стрижевского в Золотоношу со временем появления здесь прокламации дает некоторые основания предполагать, что сочинил и распространял ее именно он⁹ .

Известен также факт распространения прокламаций в войсках, производившегося подполковником А. А. Красовским, который, по-видимому, являлся в 1861 - 1862 гг. одним из членов, а может быть, и руководителем группы украинских революционных демократов. В июне 1861 г. он был прикомандирован к киевскому кадетскому корпусу¹⁰ и переехал в Киев из Пе-

² С. С. Синегуб. Воспоминания чайковца. Журнал "Былое", 1906, август, N 8, стр. 43.

³ А. И. Герцен. Полное собрание сочинений и писем. Под редакцией М. К. Лемке. Т. XVI, стр. 303 - 304.

⁴ I. Witkowski. Powstanie 1863 roku i rosyjski ruch rewolucyjny poczalku 1860-ch lat. Minsk. 1931.

⁵ С. Н. Драницы и. Польское восстание 1863 г. и его классовая сущность. Л. 1937.

⁶ Ю. Ковальский. Русская революционная демократия и январское восстание 1863 г. в Польше. М. 1953.

⁷ См. А. З. Барабой. Харьковско-киевское революционное тайное общество 1856 - 1860 гг. "Исторические записки", 1955, N 52, стр. 235 - 252.

⁸ Центральный государственный исторический архив (ЦГИА) УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 226. 1862 г., л. 8; д. 541, 1863 г., лл. 28 - 29.

⁹ А. И. Герцен. Полное собрание сочинений и писем. Под редакцией М. К. Лемке. Т. XVI, стр. 298; Мияковський. Революці;йні; ві;дозви до украї;нського народу, стр. 7 - 12; ЦГИА УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 393, 1862 г.; ф. губернатора по секретной части, д. 226, 1862 год.

¹⁰ Киевский областной архив, ф. кадетского корпуса. 1861 г., д. 32 - 12, л. 19.

тербурга, где еще в 1858 - 1860 гг. примкнул к революционному движению¹¹ .

В апреле 1862 г. Красовский провел несколько дней в местечке Корсуне, Каневского уезда, где за семь лет до его пребывания там произошло большое крестьянское восстание. По мнению полиции, "беспрестанная ходьба и езда Красовского по местечку была для него средством иметь частные сношения с крестьянами". По представлению полиции начальник кадетского училища вызвал Красовского из Корсуня в Киев¹² . 17 июня Красовский разбросал десять экземпляров написанной им от руки революционной прокламации в расположенном под Киевом лагере 4-го резервного батальона Житомирского пехотного полка, который должен был на следующий день выступить на подавление крестьянских волнений в Каневском уезде. "Житомирцы! - говорилось в прокламации. - Полк ваш молодецки дрался во всех кампаниях. Но еще ни разу не поднимал руки на своих, не отличался в военных действиях против безоружных крестьян, своих же русских. Для этого теперь выводят вас из Киева раньше времени. Помните же, друзья, что русский солдат - защитник своей родины, а не цепной барбос, которого спускают без разбора на зверей и на человека, не бешеная собака, одинаково кусающая как своего, так и чужого... Приказ сечь своих и стрелять по ним за то, что они хотят земли и воли, - будь то и самого царя приказ, все же он приказ окаянный, исполнять его ни в коем случае не следует. За это и бог накажет и свои близкие люди проклянут... Поведут вас - идите, но помните: до народа и пальцем не дотрагивайся"¹³ .

В тот же день Красовский был арестован. При обыске у него нашли "много запрещенных возмутительных и пасквильных стихов и других сочинений". Он признался в том, что был автором прокламации и лично разбрасывал ее солдатам 4-го батальона. На следствии и суде о" заявил, что составление и распространение революционной прокламации, преступное с точки зрения правительства, он считает делом честным и благородным и что "причиной, побудившей его к тому, было негодование на унизительную роль, какую в глазах его играет войско, принадлежностью к которому он некогда гордился"¹⁴ . Запрещенные произведения Красовский, по его словам, "хранил для того, чтобы по смерти своей завещать своему сыну или передать при жизни тогда, когда сын его будет в состоянии так же понимать, как он понимает в настоящее время..."¹⁵ .

В лагере при обыске у солдат было обнаружено только шесть революционных прокламаций. Красовский скрыл от властей, что им было написано и разбросано не 6, а 10 экземпляров.

Во время следствия генерал-губернатор Васильчиков писал стряпчему, что Красовский отказывается выдать соумышленников¹⁶ . На суде Красовский также не назвал ни одной фамилии. Только два месяца спустя, когда Красовскому уже был объявлен смертный приговор, он передал киевскому коменданту, производившему осмотр крепости, "вынутую тогда же из-под подкладки пальто записку от имени солдат резервного батальона". Она была переброшена Красовскому в камеру через форточку еще в конце июня. Солдаты писали: "Господину подполковнику и кавалеру Красовскому. Ваше высокоблагородие! Мерзавцы и подлецы, недостойные благородного названия, выдали Вас. Но у нас не все такие, чтобы Вас не разумели. По крайности, сами Вы изволите видеть, что четырех из Ваших писем не доискались. Они у нас. Мы их на память заучили и в другие полки кому следует передали... Нас, изволите сами видеть, Ваше высокоблагородие, нынче мало таких, что Вас настояще разумеют, - завтра будет больше половины, а там и все. Покорно благодарим, Ваше высокоблагородие, что и нас, крестьян, разумным словом не оставили Житомирцы"¹⁷ .

Как известно, Александр II заменил смертный приговор Красовскому 12-летней каторгой на рудниках, лишением чинов и всех прав состояния. Красовского должны были отправить на каторгу пешком по этапу 2 ноября. Революционная часть студенчества Киевского университета собира-

¹¹ См. В. Острогорский. Из истории моего учительства. СПБ. 1895, стр. 91.

¹² ЦГИА УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 167, 1862 год.

¹³ "Колокол". 1863, N 162, стр. 1337 - 1338.

¹⁴ Там же.

¹⁵ Киевский областной архив, ф. кадетского корпуса, д. 6-а, лл. 85 - 86.

¹⁶ ЦГИА УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 107, 1862 г., л. 6.

¹⁷ "Колокол", 1863, N 162, л. 1338.

лась устроить ему проводы¹⁸ , но, проведав об этом, власти отправили Красовского под конвоем жандармов тайно, притом спустя некоторое время, во избежание революционной демонстрации, а также из опасения, чтобы Красовский, "следуя по этапу, не имел возможности рассевать в народе вредные свои убеждения"¹⁹ .

Нам удалось обнаружить в Центральном государственном историческом архиве УССР дело из фонда секретно-политической части канцелярии генерал-губернатора о студенте-украинце Е. Моссаковском. В 1861 г. Моссаковский вел революционную пропаганду среди учеников киевского военного училища. Он давал им читать герценовскую литературу, говорил, что революции необходимы для счастья народа, что во многих местах составляются заговоры против правительства, что весной 1862 г. в стране произойдет что-то необычайное. Моссаковский собирался организовать в Киеве литографирование статей Герцена. При обыске у него было найдено много нелегальной литературы в печатных экземплярах и списках²⁰ .

Все приведенные факты свидетельствуют о том, что на Украине так же, как и в Центральной России, в конце 50-х - начале 60-х годов под влиянием усиливавшегося крестьянского движения передовая интеллигенция вела активную борьбу с царизмом.

В этой связи, пожалуй, наиболее показательно дело Владимира Синегуба, который вместе со своими товарищами сделал попытку поднять украинских крестьян в помощь польскому восстанию 1863 года.

В ноябре 1862 г. гимназист последнего класса 2-й киевской гимназии В. Синегуб ушел из нее, "чтобы, - как писал он в своем заявлении на имя директора, - домашним образом подготовиться к поступлению в университет"²¹ . Однако он не остался в Киеве и в течение следующего полугодия не готовился в университет. С 1 декабря 1862 г. до 25 апреля 1863 г. Синегуб жил в селах Корнеевке, Войтове, Малом Круполе и Пилипче, Переяславского уезда, Полтавской губернии, расположенных одно от другого на расстоянии 2 - 6 километров. Дважды за это время он ездил в Киев; раз в январе на несколько дней, другой раз - в апреле. А 26 апреля Синегуб, мелкий помещик Пилипчи Виктор Потоцкий, брат последнего Леонид и беспоместный дворянин В. Пилипенко были арестованы по обвинению в "намерении подготовить крестьян к восстанию против правительства и вербовки шайки в видах польской партии". Был тогда же отдан приказ и об аресте вольнослушателя университета С. Плещенко, происходившего из вольноотпущенных крестьян с. Войтова. Но последний успел скрыться, и разыскать его не удалось. В момент ареста В. Синегубу было 19 лет, В. Потоцкому - 34 года, Л. Потоцкому - 23 года, В. Пилипенко - 18 лет. Все они, как и С. Плещенко, были украинцы по национальности.

Следствие по делу, продолжавшееся свыше трех лет, установило, что В. Синегуб в начале 1862 г. был вовлечен А. А. Красовским в тайную революционную организацию, которая называлась "Малороссийский комитет"²² . Задачей ее было "способствовать народному возмущению", то есть революции. Организация была связана с Русским революционным комитетом, то есть Центральным комитетом организации "Земля и Воля", находившимся в Петербурге, и Польским центральным комитетом, пребывавшим в Варшаве. В конце 1862 г. участники Малороссийского комитета поставили цель - поднять крестьян на восстание в помощь готовившемуся польскому восстанию.

По организационным правилам Малороссийского комитета каждый член организации был обязан вербовать в нее новых членов, причем завербованный знал в лицо только своего вербовщика и того или тех, кого он завербовал. Имя и фамилию вновь принятого члена вербовщик писал на клочке бумаги и передавал лицу, которое ранее его самого завербовало. Так по цепочке

¹⁸ ЦГИА УССР, ф. гражданского губернатора по секретной части, д. 654, 1862 г., л. 4.

¹⁹ Там же, лл. 5 - 12; д. 190, 1862 г; ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 266, 1861 г.; д. 107, 1862 г.; д. 241, 1863 г.; см. также "Колокол", 1863, N 162, стр. 1337 - 1338; "Красный архив", 1929, N 37, публикация Клевенского; "Красный архив", 1928, IV (24), стр. 180 - 181; П. Кропоткин. Записки революционера. М. 1932, стр. 84 - 85; Л. Пантелеев. Из воспоминаний прошлого. 1934, стр. 183, 581; "Литературное наследство", N 25 - 26, стр. 458 - 469; Киевский областной архив, ф. кадетского корпуса, д. 6а, 1861 г., лл. 85 - 87; д. 322, 1861 г., л. 14.

²⁰ ЦГИА УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 222, 1861 год.

²¹ Там же, д. 541, 1863 г., л. 192.

²² Там же, лл. 171 - 177. Показания В. Синегуба.

записка доходила до центральной пятерки, стоявшей во главе всей организации. Завербованный получал от принявшего его в организацию пароль. В случае смерти или ареста вербовщика связь с вновь принятым членом восстанавливалась. К нему являлся другой член организации и говорил первую половину пароля, а принятый должен был назвать вторую. Члены организации платили взносы в размере 3% своих доходов. Переписка между ними велась по особой системе: в письмах имели значение только отдельные слова: первое - первой строчки, второе - третьей строчки, третье- пятой строчки и т. д.²³ .

С декабря 1862 г. В. Синегуб, В. и Л. Потоцкие, В. Пилипенко и С. Плещенко вели в Войтове, Корнеевке, Малом Круполе, Пилипче и, видимо, еще в местечке Оржице пропагандистскую и организационную деятельность. Синегуб, Пилипенко и Плещеяко принимали участие в обычных в зимнюю пору среди крестьянской молодежи гульбищах, разучивали с нею революционные песни. С помощью В. Потоцкого, человека более зрелого годами и знавшего хорошо местную крестьянскую молодежь, они подобрали несколько молодых крестьян с. Пилипчи. Им они стали разъяснять, что помещики и правительство обижают крестьян, поэтому надо выступить с оружием в руках против царя, говорили о намерении поляков освободить крестьян от оброков и повинностей и отдать им землю даром, поэтому, когда в окрестности Пилипчи придут с правого берега Днепра поляки, вместе с ними надо будет пойти бить помещиков.

3 апреля 10 крестьянских парней согласились объединиться в тайное общество "Громаду", которое станет на сторону поляков и пойдет с ними войной против царя и панов. Атаманом тайной "Громады" был избран Влас Бабич. Члены "Громады" поклялись стоять всем друг за друга и никому не рассказывать о том, что происходит на собраниях. 7 апреля на собрании "Громады" на кухне в доме Потоцкого присутствовало уже 16 крестьянских парней. Имена и фамилии их были внесены в список, составленный В. Пилипенко. Синегуб и Пилипенко говорили парням, что в момент прихода поляков "Громада" двинется на панов и будет убивать тех, кто притеснял и обижал крестьян²⁴ . Члены "Громады" согласились с этим планом. На собрании Синегуб предложил избрать в помощь атаману десятника и казначея. Но в тот момент, когда решался этот вопрос, к дому Потоцких подошли староста и крестьянин из сельского обхода. Пилипенко не пустил их в кухню. Староста ушел, но пригрозил вернуться со всем обходом. Собравшиеся разошлись, отложив выборы до следующего раза.

8 - 10 апреля Синегуб говорил Пилипенко, что поскольку члены "Громады" уже согласны с ними в своих убеждениях, то стоит только ему "для скорейшего возмущения уведомить польские гмины в Киеве, и они сейчас же придут к ним и доставят оружие и деньги в награду тем, которые будут участвовать". 13 апреля в субботу пилипчанский кружок снова собрался на кухне в доме Потоцкого. Пели песни, плясали. Играл на скрипке парень, не посвященный в планы собравшихся. Несколько членов "Громады" шепотом просили Пилипенко... уничтожить список членов кружка, который может их погубить. Пилипенко обещал сделать это. 14 апреля приказчик Потоцкого Животок сказал Синегубу по секрету, чтобы он остерегался, ибо в селе все уже знают о его и Пилипенко действиях. Пилипенко, в свою очередь, также сообщил Синегубу, что один из парубков все рассказал на селе. В тот же день вечером состоялось тайное собрание кружка. Некоторые его участники стали выражать опасение, что им грозит Сибирь за эти собрания. Они заявили, что хотят впредь собираться только для гуляний, и потребовали уничтожить список членов "Громады". Пилипенко ответил, что список он уже порвал, и в доказательство показал, что в записной книжке вырван листок. Синегуб сказал членам "Громады", что надо умышленно (чтобы отвлечь внимание) распространять в селе слухи о том, будто бы члены кружка решили бить поляков в случае их прихода. Впоследствии в одном из своих показаний Синегуб даже утверждал, что он всерьез повел речи "в противную сторону", убеждая крестьянских парней, что действительно надо бить поляков, но что атаман "Громады" Влас Бабич категорически заявил о своем несогласии с этим коренным изменением первоначальных планов.

21 апреля Синегуб был в Киеве, а 22-го вернулся в Пилипчу²⁵ . 23 апреля вечером

²³ Там же, лл. 175 - 177.

²⁴ Там же, лл. 158 - 159.

²⁵ По прямой линии расстояние от с. Пилипчи до Киева равно 75 км., по дорогам - значительно больше. При тогдашнем состоянии путей сообщения Синегубу, выехавшему из Пилипчи 20 апреля и возвратив-

состоялось последнее собрание "Громады". Члены кружка требовали от Синегуба и Пилипенко расписки в том, что последние их "ни на что дурное не подговаривали". Такую расписку настойчиво требовал уже и Влас Бабич²⁶ . Синегуб и Пилипенко, естественно, опасались выдать такую расписку: в случае следствия она могла бы служить формальным доказательством их "неблагонамеренности". Возникла ссора. В этот момент на улице появился ночной обход. Волостной старшина, возглавлявший на этот раз обход, заявил Потоцкому и другим, что он сообщит в уездную полицию об их незаконных сборищах и о подговоре крестьян к участию в мятеже поляков²⁷ .

В ночь на 24 апреля Синегуб, Потоцкие и Пилипенко обсуждали вопрос о дальнейших действиях. Синегуб предложил устроить засаду на дороге в Малый Круполь, куда войтовские помещики должны были съехаться на следующий день в гости к помещице Куличенковой, перебить помещиков и ускакать в Киев к полякам. Но В. Потоцкий настоял на том, чтобы "ждать поляков здесь", в Пилипче, на левом берегу Днепра. Никто в Киев не уехал. Это решение станет понятным, если вспомнить, что 21 апреля Синегуб был в Киеве, а 26-го началось давно намечавшееся восстание поляков на Правобережье²⁸ . Синегуб и Потоцкие уничтожили все свои бумаги. В. Потоцкий написал в уездную полицию встречную жалобу на волостного старшину, рассчитывая, видно, выиграть время.

26 апреля, то есть опередив возможное прибытие на левый берег Днепра восставших поляков, в Пилипчу явился переяславский исправник с полицейской командой в 15 человек. Вместе с полусотней понятых из крестьян они оцепили дом Потоцкого. Сикегуб пытался бежать, но был задержан недалеко от дома. Были арестованы также Потоцкие и Пнлипенко²⁹ . Их и крестьянских парней, которые были завербованы в пилипчанскую "Громаду", подвергли допросу. В начале мая они были допрошены вновь особой следственной комиссией. Показания арестованных дали изложенную выше картину событий. Добавим, что Синегуб называл дом Потоцкого революционным комитетом. В связи с этим на шпиле дома был вывешен красный флаг.

Среди пятерых руководителей "Громады" были некоторые тактические разногласия. По словам Пилипенко, В. Потоцкий считал, что на "здешних простолюдинов" надо действовать не заблаговременно, а непосредственно тогда, когда нужно приняться за дело; если, скажем, "поляки придут завтра, то не прежде, как лишь накануне следовало бы подготовить здешних людей". Синегуб в своих показаниях излагал эту точку зрения Потоцкого в следующих словах: "Народ здесь таков, что не подготовлять его надо, а сильно возбудить уже перед самим делом и пользоваться мгновенными впечатлениями"³⁰ .

Полтавский губернатор в донесении от июня 1863 г. на имя министра внутренних дел так резюмировал предварительные итоги следствия: "Цель их (руководителей пилипчанской "Громады". -А. Б. ) была, собрав из местных простолюдинов шайку, действовать заодно с ожидавшимися ими по слухам польскими партиями против законного правительства..." В другом донесении в ноябре он сообщал министру, что следствием Синегуб, Потоцкие и Пилипенко обвиняются в организации "сборищ простолюдинов, в склонении последних к восстанию против правительства и в помощи польскому мятежу в соединении с малороссийским населением"³¹ .

Сорок лет спустя брат В. Синегуба, известный народник Сергей Силыч Синегуб, в своих воспоминаниях писал о том, что в 1863 г. Владимир пытался поднять крестьянское восстание на Левобережье в помощь польскому националыно-освободительному движению³² .

Руководители пилипчанского кружка находились в заключении свыше трех лет. Киевский генерал-губернатор Безак, стремившийся "замирить" Юго-Западный край после подавления польского восстания 1863 г., несколько раз подавал царю докладные записки о политической нецелесообразности организации суда над Синегу-

шемуся туда 22-го, удалось провести в Киеве, собственно, один день, 21 апреля.

²⁶ ЦГИА УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. Б41, 1863 г., л. 9 об.

²⁷ Расстояние от с. Пилипчи до уездного города Переяслава равнялось - по прямой линии - 45 км.

²⁸ ЦГИА УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 541, 1863 г., лл. 19 - 20.

²⁹ Там же, л. 237.

³⁰ Там же, лл. 10 - 11, 183.

³¹ Центральный государственный исторический архив в Ленинграде (ЦГИАЛ), ф. 1282, оп. 1, д. 162, 1863 г., лл. 6, 12.

³² С. С. Синегуб. Указ. соч., стр. 43

бом И его товарищами и предлагал окончить дело в административном порядке. В июне 1866 г. Александр II внял убеждениям Безака. По его приказу В. Синегуб был сослан на 5 лет в Вятскую губернию, а Потоцкие и Пилипенко возвращены на прежнее место жительства под надзор полиции.

Отбыв трехлетнюю ссылку в Вятке, В. Синегуб в начале 1870-х годов опять "ходил в народ" пропагандировать идею крестьянского восстания³³ .

Незадолго до начала польского восстания 2863 г., в ноябре 1862 г., представитель польского Центрального комитета С. Падлевский приехал в Петербург, чтобы установить контакт с "Землей и Волей" для совместной борьбы против царизма. С Падлевским вели переговоры А. Слепцов и Н. Утин. Член Петербургского комитета "Земли и Воли" Л. Пантелеев в своих воспоминаниях так описывает решение "Землей и Волей" вопроса об оказании помощи предстоящему польскому восстанию: "Какую же помощь можем оказать им? - Никакой. У нас нет ни малейших средств сделать в их пользу хотя бы самую незначительную диверсию. Надо быть честным. Нельзя подавать какие-нибудь призрачные надежды людям, идущим на смерть. Так говорило большинство в комитете и такой ответ решено было дать". Но далее в примечании Пантелеев пишет: "Впрочем, считаю нелишним оговориться. Господин с пенсне (Слепцов. - А. Б.) не особенно охотно принял решение комитета, что он не может обещать никакой помощи полякам. Вещь возможная, что в секретных разговорах с Падлевским он говорил в несколько ином тоне"³⁴ .

А в упомянутой книге историка С. Витковского опубликована обнаруженная в архиве 3-го отделения нота польского Центрального комитета от 23 ноября 1863 г. (ст. ст.) на имя Центрального комитета "Земли и Воли", именуемого комитетом "Свободной России". Нота оформляет и подтверждает соглашение, заключенное между Падлевским и "Землей и Волей". 4-й пункт этого соглашения гласит: "Центральный Народный Комитет признает, что Россия еще не так подготовлена, чтобы сопровождать повстанческим движением польскую революцию, если только она вспыхнет в скором времени. Но он рассчитывает на эффективную диверсию со стороны своих русских союзников, чтобы воспрепятствовать царскому правительству послать свежие войска в Польшу..."³⁵ .

Не менее важен для темы данного сообщения 3-й пункт соглашения, где сказано: "Организация Центрального Комитета (польской партии "красных". - А. Б. ) в Украине обнимет весь край по сю сторону Днепра и войдет в прямые сношения с организацией Свободной России через посредство уполномоченного члена русинского провинциального комитета, который войдет в соглашение с уполномоченным комиссаром Свободной России, действующим (agissant) как член провинциального малороссийского комитета..."³⁶ . Иными словами, польский Центральный комитет должен был связаться через члена подчиненного ему польского провинциального комитета Правобережной Украины с представителем "Земли и Воли", бывшим одновременно членом Малороссийского комитета. Этот пункт соглашения служит убедительным доказательством того, что Малороссийский революционный комитет - не продукт фантазии В. Синегуба или исправника, его допрашивавшего. Он действительно существовал к началу или середине ноября 1862 года. Этот пункт свидетельствует и о том, что поляки возлагали на Малороссийский комитет некоторые надежды.

В Киеве уже в начале 1862 г. действительно существовал польский провинциальный ("русинский") комитет под руководством С. Бобровского, организовавший выпуск подпольного журнала "Odrodzienie" и переиздание листков "Великорусса"³⁷ . С момента перехода Бобровского на подпольную работу в Варшаву (июнь 1862 г.) киевским польским комитетом руководили А. Юрьевич, В. Василевский и Г. Пшедпелзский.

Итак, в ноябре 1862 г. было заключено соглашение между Падлевским и представителями "Земли и Воли". В конце того же месяца В Синегуб - агент или, может быть, член Малороссийского революционного комитета - оставил гимназию и уехал за

³³ Там же.

³⁴ Л. Пантелеев. Из воспоминаний прошлого, стр. 183, 581.

³⁵ J. Witkowski. Указ. соч., стр. 151.

³⁶ Там же. Витковский опубликовал французский оригинал ноты и ее русский не совсем точный перевод, данный III отделением, В тексте даем точный перевод.

³⁷ ЦГИА УССР, ф. генерал-губернатора по секретно-политической части, д. 25, 1862 год.

Днепр, чтобы вести пропаганду среди крестьян. Цель пропаганды Синегуба и др. в Пилипче, Войтове и прочих селах заключалась, несомненно, в том, чтобы совершить одну из тех диверсий в пользу польского восстания, о которых говорил 4-й пункт соглашения Падлевского - Слепцова. Это выступление должно было стать актом помощи польскому национально-освободительному восстанию 1863 г., что придавало ему глубоко прогрессивный характер, ибо в тот период "шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской"³⁸ .

Прямым сигналом к выступлению должно было послужить, как нам кажется, прибытие из Киева на левый берег Днепра небольшой группы польских студентов-пропагандистов, бывших членов киевского хлопоманского (крестьянофильского) кружка. Это видно из следующих фактов.

Как известно, еще в 1861 г. Л. Мерославский, один из вождей польской мелкобуржуазной партии "красных", возглавлявшейся Центральным комитетом, выработал "Временную программу польского восстания", важнейшие пункты которой состояли в том, что в Польше, Литве, Западной и Правобережной Украине надо было примирить низшие сословия со шляхтой, гегемоном восстания должна быть шляхта, а членам хлопоманского кружка надо "открыть ворота за Днепр - пусть там рассеивают казацкую гайдамачину против попов, чиновников и богатых бар, стремящихся удержать своих крестьян в рабстве... Пускай все это пристойным образом издалека помогает освобождению нашей отчизны, раздирает и жжет внутренности царизма"³⁹ . Мелкобуржуазное понимание "красными" лозунга общенациональной революции и стремление примирить классы крестьян и помещиков на территории прежней Речи Посполитой были одной из причин того, что восстание 1863 г. осталось на уровне буржуазной революции, не превратившись в буржуазно-демократическую, народную революцию.

Польское восстание на Правобережной Украине началось в конце апреля 1863 года. Многочисленные мелкие отряды польской шляхты, созданные в разных уездах Киевской губернии и в самом Киеве, имели задание сосредоточиться в лесистом Радомысльском уезде и здесь вести партизанскую войну против царских войск. Только одна группа из 21 поляка-студента, бывших членов хлопоманского кружка во главе с Юрьевичем, направилась из Киева не в Радомысльский уезд, а на юг, в Васильковский и другие уезды. Ее первое задание состояло в том, чтобы читать украинским крестьянам Киевщины "Золотую грамоту", даровавшую крестьянам землю (которую они фактически имели), и тем добиться нейтрализации украинского крестьянства в момент движения польских отрядов в Радомысльский уезд и в период схваток с царскими войсками. Эта группа не имела с собой даже карты Радомысльского уезда, так как, по-видимому, не собиралась туда. Только тогда, когда в районе Мотовиловки группе студентов стала угрожать большая толпа враждебно настроенных крестьян, ей пришлось вслепую повернуть на запад в сторону Радомысльщины. Вскоре почти вся группа погибла на окраине с. Соловьевки⁴⁰ . По-видимому, заданием этой группы было по обнародовании грамоты переправиться на левый берег Днепра и именно ее ждали Синегуб и Потоцкие, чтобы начать крестьянское антипомещичье и антиправительственное выступление на Левобережье.

Наряду с буржуазными национал-либералами типа Антоновича и мелкобуржуазными националистами-мещанами типа Драгоманова украинская разночинная интеллигенция выдвинула в начале 60-х годов группу людей, которая под влиянием идей Герцена и Чернышевского сумела стать на позиции революционной защиты интересов украинского крестьянства и в то же время правильно оценить значение польского освободительного движения.

³⁸ В. И. Ленин. Соч. Т. 20, стр. 403.

³⁹ "Русская старина", 1879, кн. 11, стр. 498 - 503.

⁴⁰ Limanowski. Historja powstania narodu polskiego. Lwow. 1908, str. 325 - 326; S. Grabiec. Rok 1863. Poznan. 1929, str. 348 - 350.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. З. БАРАБОЙ:

Комментарии: