Номадизм в науке и новая геополитика знания

 Автор: Жан-Батист Мейер, Дэвид Каплан, Хорхе Чарум

Проблема гипермобильности и понятие номадизма

Начало XXI в. часто называют временем пришествия глобального информационного общества. Ожидается, что в этом обществе знания, став основным фактором производства в новой экономике, будут распространяться свободнее, чем когда-либо, потому что этот процесс больше не будет сдерживаться особенностями развития отдельных государств. Следовательно, люди, которые являются важными, но не единственными носителями знаний, вероятно, станут активнее мигрировать в соответствии с динамикой международного рынка квалифицированной рабочей силы. В настоящее время нередко можно услышать опасения, что этот феномен негативно сказывается на тех странах, которые борются за сохранение возможностей для своего внутреннего роста и развития. Это проблема мирового значения и все увеличивающейся сложности. В 1960-е и 1970-е гг. "утечка мозгов" ученых и инженеров с Юга на Север происходила в постколониальном мире, для которого характерно быстрое, но неравномерное развитие. В конце 1980-х - начале 1990-х гг. фокус сместился в сторону исхода исследователей с Востока на Запад вследствие окончания холодной войны и распада научного, технологического и промышленного аппарата в этих странах. Сегодня все средства информации сообщают об эмиграции квалифицированных специалистов из самых разных регионов в многочисленные и разнообразные центры притяжения. Они указывают на то, что в этот процесс вовлечен широкий спектр профессиональных категорий, и выражают озабоченность распространением этого феномена. Некоторые примеры недавних и иногда хорошо известных случаев, дающие представление о многообразии ситуаций, в которых протекает этот процесс, включают миграцию: колумбийских интеллектуалов - в Соединенные Штаты, Испанию и Австралию; кубинских врачей - в Южную Африку; южноафриканских медсестер - в Великобританию и Новую Зеландию; новозеландских докторов наук, продолжающих образование после получения степени, - в Канаду; канадских исследователей - в Соединенные Штаты; французских финансистов - в Великобританию, и молодых ученых - в Соединенные Штаты; инженеров из Гонконга - в Австралию, Соединенные Штаты и Великобританию; индийских специалистов по информационным технологиям - в Германию и Соединенные Штаты; аргентинских психоаналитиков - в Мексику, Испанию или Соединенные Штаты и т.д.

Жан-Батист Мейер - старший исследователь Института исследований развития (Париж. Франция) и координатор международных проектов по изучению диаспор и миграции высококвалифицированных специалистов (Е-mail: jmeyer@bondy.ird.fr). Дэвид Каплан - профессор и директор Исследовательского центра политики в области науки и технологий при Кейптаунском университете (Южная Африка). E-mail:kaplan@hiddingh.uct.ac.za. Хорхе Чарум - профессор Национального Колумбийского университета и старший аналитик Центра мониторинга в области науки и технологий (Богота). E-mail:jcharum@openway.com.co.

стр. 145

Миграция квалифицированных специалистов характеризуется многосторонностью и гюлицентричностью, хотя и не абсолютной многонаправленностью, поскольку похоже, что ее поток всегда тянется из менее развитых в более конкурентоспособные регионы мировой экономики, базирующейся на знании. Она больше не ограничивается странами с относительно низким уровнем развития или странами, испытывающими специфические социально- политические проблемы, хотя эти факторы и сохраняют свое значение. Она стала проблемой для высокоиндустриализированных экономик, так же как и для экономик со средним уровнем доходов. По мере того, как национальные государства осознают, что они теряют контроль над своими гражданами - квалифицированными специалистами, тревога растет. Межправительственными организациями предложена аналогия с печально известными своей нестабильностью международными финансовыми рынками, для чего ими было введено понятие "бегства человеческого капитала" (Haque, Kirn, 1994). Идея о том, что высококвалифицированные специалисты крайне легки на подъем, поскольку они получают заманчивые предложения и, следовательно, склонны к неожиданным переездам, становится все более влиятельной. Действительно, новые информационные и коммуникационные технологии, кажется, предоставили рынку адекватные инструменты для непосредственного и очевидного обеспечения соответствия между предложением и спросом в глобальном масштабе. Сейчас считается, что транзакционные издержки, которые, помимо всего прочего, радикально ограничивали подвижность механизмов найма и назначения высококвалифицированных специалистов, сбалансированы за счет новых рыночных условий (Stewart, 1997). Соответственно, регионы с низкой интенсивностью производства знаний могут вполне обоснованно опасаться того, что они окажутся заражены "гемофилией" по отношению к населяющим их только что получившим свободу дарованиям, которые больше не удерживаются в пределах государственных границ социальными, организационными или другими связями. Тревога растет по мере того, как в высокоиндустриализированных странах увеличивается давление, которое вызывается порожденным новой экономикой спросом на квалифицированную рабочую силу. Почти полная занятость, связанная с характерным для высокотехнологичных отраслей дефицитом, усиливает озабоченность по поводу структурных инфляционных тенденций, риска перегрева и необходимости охлаждения экономики путем открытия клапанов иммиграции, особенно иммиграции высококвалифицированных специалистов.

Мобильность описывается как обычный феномен в мире ученых и инженеров. Их труды, деятельность и влияние во многом сформировали модели сегодняшнего глобального информационного общества и экономики, базирующейся на знании. Таким образом, существует преемственность между номадизмом, который традиционно демонстрировался людьми, занятыми исследованиями, и наблюдающимся в наши дни его распространением на другие сферы деятельности. Предполагается, что новый способ производства знаний размыл профессиональные границы, и исследование стало необходимым элементом во многих из этих сфер. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что мы являемся свидетелями продолжающейся генерализации этого кочевого профессионального поведения. В известном смысле, оно просто воспроизводит и расширяет тенденцию, изначально присущую научному миру. Вот почему наблюдение за мобильностью в научном сообществе может открыть исторические глубины, множество антропологических свидетельств и количественных данных, а также совокупность понятий и теорий, которые помогают нам понять, что поставлено на карту в связи с ростом мобильности актеров в глобальном информационном обществе. Таким образом, в последующих разделах статьи в фокусе внимания будут находиться ученые и инженеры, но эпизодически сфера рассмотрения будет также расширяться и включать другие профессиональные категории.

Понятие "номадизм" избрано по соображениям выразительности. Как отметил в своей философской работе Жиль Делез, кочевое поведение означает пространст-

стр. 146

венную, социальную, а также интеллектуальную мобильность. Само собой разумеется, что кочевники-номады - это не единичные субъекты. Как правило, они образуют отличающиеся высокой сложностью общества; они передвигаются по маршрутам, которые учатся отыскивать; они взаимодействуют с противостоящими им контекстами, которые встречают на своем пути, и иногда вступают при этом в отношения конкуренции; они часто возвращаются на то место, которое посетили однажды. Понятие "номадизм" выражает именно такой подход к мобильности, включающий инкультурацию, обучение, процессы взаимодействия и коллективные связи, далекий от представлений о невесомых, атомистических, постсоциальных и индивидуальных элементах человечества, реагирующих на действие глобальных рыночных сил. Этот подход никоим образом не претендует на сравнение современных научных групп с традиционными кочевыми обществами. Скорее, он использует понятие "кочевники" чтобы подступиться к рассмотрению геополитических факторов, формирующих потоки миграции актеров, учитывая при этом то, что в наши дни стало главным источником развития. В последующих разделах будут представлены историческая перспектива, эмпирические сведения и концептуальные замечания о том, что все это означает в условиях глобального информационного общества. В последнем разделе на примере существенного результата номадизма - формирования научных диаспор - будет подчеркнуто наличие потенциала трансформации миграционных потоков в целях обеспечения менее неравного распределения информационных возможностей по всему миру.

Мобильность ученых и истоки науки

Существует широко распространенная точка зрения, что наука естественным образом основывается на "циркуляции людей и идей" (Gaillard, Gaillard, 1997). Фактически, может быть, мобильны не столько научные знания как таковые, сколько ученые как люди, практикующие институцио-

нализированныи в той или иной степени вид деятельности. Нет сведений о пересечении западноафриканскими кузнецами, жрецами-космологами майя или народными целителями кхоса - все они носители особых знаний, а также религиозной власти - границ районов проживания их народов. Однако ситуация меняется, как только возникает специализация, несущая с собой более комплексное разделение задач, и духовная деятельность намеренно отделяется от сферы производства знания. Такое положение дел - одно из главных отличий современной науки от туземного знания (Horton, Finnegan, 1973); оно заключается в том, что производители знания приобретают особое место, положение и статус в обществе. Когда в прошлом это случилось с такой категорией как ученые и инженеры, перемены ассоциировались в первую очередь с перемещением в географическом пространстве (Dedijer, 1968). Чрезвычайно показательным в этом смысле является эллинистический период IV-I вв. до н.э. Великие ученые- эпонимы (Евклид, Архимед, Евксод Книдский, Аполлоний Пергский, Эратосфен Кирен-ский) путешествовали по всему Средиземноморскому бассейну и, кажется, посещали Александрию. Этот город был местом, где производство знания велось особенно интенсивно, местом, где инструменты и материалы, включая знаменитую библиотеку, были доступны и, вероятно, привлекали талантливых людей. Помимо этих структурных элементов, он стал местом встречи, чем-то вроде форума, благодаря которому сохранялись, накапливались и обменивались знания и практические навыки, что в свою очередь усиливало его притягательность. Этот город можно считать интеллектуальным центром цивилизации, которая уже была вполне глобальной. Там действительно пересекались Азия, Европа и Африка благодаря греческим диаспорам, наследовавшим финикийцам после четырех столетий осуществлявшейся ими культурной и торговой колонизации в архаический и классический периоды (800-402 гг. до н.э.) и после политической унификации, которая стала результатом экспедиций Филиппа и Александра Македонских в последовавшие за этим де-

стр. 147

сятилетия. Этот ранний пример показывает, насколько сильно, как две стороны одной монеты, связаны между собой тенденции к передвижению и к концентрации в процессе развития науки и насколько трудно отделить этот феномен от контекста, в котором он существует.

Начиная с этой эпохи, мы постоянно встречаемся с примерами путешествующих ученых. Важность, значимость и значение этой мобильности эволюционировали. Однако, в XX в. стала явной тенденция к транснационализации науки, и в этой тенденции миграция исследователей - только один из элементов (Crawford, Shinn, Sorlin, 1992; Elzinga, Landstrom, 1995).

Существует фундаментальная детерминанта мобильности ученых, которая объясняет, почему эта мобильность проявляется одновременно с возникновением ин- ституционализированной науки в древние времена. Одна из базовых норм института науки - универсализм (Merton, 1973). Это - причина номадизма ученых. Еще раз необходимо взглянуть на то, что отличает локальное, туземное знание от современной, глобальной науки. Согласно Робину Хортону, открытость - главное отличие. В то время как локальное туземное знание не вступает в противостояние с внешними по отношению к нему способами мышления, наука, напротив, основывается на требовании проверки и оценки истинности каждого утверждения кем-то другим. Хортон, опираясь на философию науки Поппера, показывает существование механизмов конкуренции/отбора/опровержения/ратификации, которые характеризуют саму динамику науки и необходимы для поддержания ее претензий на универсализм (Horton, Finnegan, 1973). Другими словами, открытость для конкуренции является гарантией - хотя и временной и ненадежной - новаторства, а также качества, короче - оптимального результата. Нельзя не заметить возможности провести аналогию с экономической глобализацией сегодняшнего дня с ее риторикой преимущества/производительности.

То, что процесс универсализации требует передвижения самих ученых, связано со сложностью знания. Его кодированные элементы (например, уравнения, результаты экспериментов и т.д.) распространять легко, но большая часть практических навыков, необходимых для получения этих элементов, а также для их воспроизведения и применения с конкретными целями, зависит от неявного (tacit) знания, носителями которого являются отдельные люди. Они не всегда должны переезжать на длительный срок. Поэтому многие виды научного обмена -от участия в международной встрече до творческих отпусков, проводимых за границей - краткосрочны. Однако, как убедительно показали социальные исследования науки и технологий, необходимость глубокого понимания часто предполагает коллективную инкультурацию, обучение и практику, а, следовательно, более длительное пребывание вне привычной среды. Потоки миграции неизбежно согласуются с принципами распределения знания по миру. Районы высокой интенсивности производства знания, задающие стандарты и парадигмы, предоставляющие экспериментальные мощности, обеспечивающие проявление внимания со стороны коллег, а также обучение и привлечение новоприбывших, определяют направления, по которым осуществляется обмен. Вот почему большинство случаев долговременной эмиграции, или то, что часто именуется "утечкой мозгов", действительно касается персонала, прибывшего в другую страну для обучения и затем начавшего на новом месте интеллектуальную и профессиональную карьеру.

Та же логика действует и в сфере технологических инноваций. Как показало развитие в течение последних десятилетий экономики технологических изменений, решающим стал процесс обучения на промышленных предприятиях. Усвоение и развитие знания, связанного с осуществлением инноваций, зависит не только от наличия информации, данных, проектных моделей, планов и изделий. Оно также требует приезда знающих людей, чтобы те вместе с коллегами приняли участие в испытаниях, проверках шаг за шагом все более значительных изменений и во многих других поэтапных действиях, результатом которых станет

стр. 148

выпуск готовой продукции соответствующего качества. Как и фундаментальная наука, осуществление технологических инноваций - локус конкуренции в глобальном обществе - основывается на знании, носителями которого являются люди, и, следовательно, тоже способствует передвижениям людей и объединениям усилий для работы над коллективными проектами.

Обычный номадизм и "утечка мозгов"

Исторически - если не онтологически - сфера науки и технологий существует за счет передвижений в пространстве тех, кто вносит свой вклад в ее развитие, независимо от того, вызваны эти передвижения стремлением поделиться чем-то, конкурировать и/или сотрудничать. Широко признан тот факт, что эта циркуляция людей и знаний в международном масштабе ведет к положительным последствиям. Она выступает в качестве механизма "перекрестного опыления", конечным результатом которого является оптимизация глобального процесса познания. Таковы были аргументы "интернационалистов" в теоретической дискуссии об "утечке мозгов" в 1960-е-1970-е гг.; они утверждали, что международный рынок труда перераспределяет человеческие ресурсы в пользу тех регионов, где они могут быть наиболее эффективно использованы и оплачены. Их взгляды опровергались аргументами, свидетельствующими о том, что направление этой циркуляции может изменяться под действием многих других факторов, что в результате приводит к несправедливому увеличению привлекательности Севера. Однако преимущества такой международной циркуляции никогда не подвергались сомнению. Признается, что для науки выгоден номадизм ученых.

Фактически, начиная со времен возникновения науки в бассейне Средиземного моря, очевидно, что научное развитие обогащается благодаря циркуляции занятых этим видом деятельности людей. Эти люди, кажется, чередовали периоды обмена знаниями и обучения в центрах науки с периодами независимой практики и преподавания в более периферийных районах. Таким образом, для этого передвижения характерно чередование концентрации и рассеивания, что, как предполагается, благоприятно и с точки зрения стабильности универсальной научной практики, и с точки зрения получения обоюдных выгод социальными субъектами, к которым традиционно принадлежат ученые (университетами, городами, странами и т.д.). Фактически, это передвижение рассматривается как негативное в том случае, когда считается, что оно асимметрично, т.е. когда концентрация перевешивает рассеивание и перераспределение. Пример с действиями французского правительства в июне этого года показателен с точки зрения как позитивных, так и негативных оценок номадизма. Министр научных исследований и технологий принял совместно со своими европейскими коллегами меры по увеличению мобильности ученых на территории этих стран. Между тем, детальное исследование, проведенное специальным комитетом Сената, указывало на наличие оттока квалифицированных специалистов, особенно в Северную Америку. В первом случае предполагается сотрудничество и взаимовыгодный обмен, тогда как во втором выявляется одностороннее движение к исключительной выгоде только одной (принимающей) стороны. Это отражает два взгляда на мобильность высококвалифицированных специалистов, а именно: циркуляция и "утечка мозгов".

Взгляд на этот процесс как на циркуляцию, при которой передвижения могут быть кратко-, средне- и долгосрочными, был открыто поддержан недавно (Сао, 1996; Gaillard, Gaillard, 1997; Johnson, Regets, 1998; Mahroun, 1999; Pedersen, Lee, 2000), хотя эти принципы не новы в исследованиях по проблемам миграции (Chapman, Prothero, 1985). Эти оценки в существенной своей части основываются на материалах изучения граждан недавно индустриализированных стран Азии, которые возвращаются домой после обучения на высшем уровне и даже професси-

стр. 149

ональной практики за рубежом. Эти исследования показывают преимущества, которые могут получить от обмена и принимающая страна, и страна, из которой происходит миграция, предполагая, что вернувшиеся высококвалифицированные специалисты, носители знания, вносят заметный вклад в развитие на своей родине областей, находящихся "на переднем крае" науки. Однако, в рамках этого подхода подчеркивается, что подобные возвращения с положительным результатом действительно значимы для новых индустриальных стран, динамичный технопромышленный сектор которых в состоянии превратить этот приток специалистов в капитал, но отнюдь не для всех стран. Цель этого подхода показать, что циркуляция - даже в случае с асимметричными отношениями между Севером и Югом - может быть позитивной, если это не односторонний и ограниченный поток миграции из одного региона в другой.

То, что является обычной и позитивной динамикой в сфере науки и технологий, а именно обмен носителями знания, может стать ненормальным и негативным явлением, когда масштабы и характер мобильности резко изменяются. Именно это произошло после второй мировой войны (Oteiza, 2000). Наука стала громадным институтом с очень дорогим оборудованием, огромными инвестициями и прибылями. Она все больше оказывалась связанной с промышленными, экономическими и политическими интересами. Технологическое развитие тоже в большей степени, чем когда- либо до этого, стало фактором различия между теми, у кого есть власть, и теми, у кого ее нет. Деятельность в сфере науки и технологий стала соответствовать отношениям между центром и периферией, типичным для капиталистического империализма. Таким образом, появился взгляд на этот процесс как на "утечку мозгов"; он описывал массированный отток квалифицированных специалистов из развивающихся стран в страны индустриализированные. Этот подход недвусмысленно согласовывался с биполярной картиной мира, существовавшей в те времена холодной войны и преобладания диалектики развитости/отсталости в отношениях Севера и Юга. Действительно, с точки зрения теоретиков зависимости, чем активнее развивался Север, тем более зависимым и бедным должен был становиться Юг из-за неравномерного накопления капитала, способствующего в большей степени его концентрации, чем перераспределению.

Человеческий капитал - возникавшие тогда теоретические принципы обеспечивали подход, опирающийся на понятие "утечки мозгов", соответствующим концептуальным инструментарием - не отличался от капитала материального или финансового. Его огромная по масштабам экспансия и мобилизация в высокоиндустриализированных странах, притягивала части этого капитала, только накапливавшиеся на Юге, что мгновенно обесценивало результаты инвестиций развивающихся стран в образование и подготовку квалифицированных кадров на месте. Традиционный номадизм ученых и инженеров оказался, таким образом, подчинен действию глубинных макроскопических сил, управляющих потоками человеческих ресурсов. Центр действовал как магнит, притягивающий рассеянных в пространстве, хотя и многочисленных, талантливых специалистов с периферии.

Довольно упрощенные и механистичные взгляды, характерные для этого подхода, были впоследствии во многом оспорены. В особенности они были подвергнуты критике за пренебрежение специфическими аспектами деятельности в сфере науки и технологий, значение которых подчеркивалось социологией науки с конца 1970-х гг.; речь идет о том, что сообщество, социокогнитивные ассоциации и сети, действующие на микро- и мезоуровне, кажется, в действительности не подчиняются макросилам, как это предполагается при рассмотрении проблемы в перспективе отношений между центром и периферией (Meyer, Charum, 1995; Meyer, 2000). Тем не менее, подход, опирающийся на понятие "утечки мозгов", впервые создал концептуальную основу для размышлений о геополитике потоков миграции носителей знания и связанных с этим этических проблем.

стр. 150

Асимметрия отношений в новой мировой системе

Системный подход основывается на концепции центра - периферии (Wallerstein, 1978). Он позволяет нарисовать более сложную карту мира, на которой отношения между различными субъектами и связывающие эти центры миграционные потоки формируются не одним центром, а, скорее, несколькими центрами, различающимися по силе, масштабам и интенсивности влияния. Этот подход также дистанцируется в концептуальном отношении от экономического детерминизма или рассуждений о превосходстве, характерных для теоретического дискурса о зависимости периферии от центра, и придает большое значение влиянию знаний на направление потоков миграции. В рамках этого мультицентрического подхода подчеркивается, что международные отношения в сфере науки и технологий иерархически организованы (Altbach, 1995; Choi, 1995). Некоторые страны обладают большими, чем другие, возможностями по производству, распространению и использованию знаний. Эта иерархия структурирует мобильность ученых и инженеров, хотя для понимания ее роли на глобальном уровне необходимы более детальные данные.

Наличие этой иерархии прекрасно показывают три недавних примера с разных континентов:

- "иммигранты помогают бороться с кризисом из-за "утечки мозгов" в Канаде" (Nature, 2000, Vol. 405, No. 6787); иностранцы, в основном из стран третьего мира, ликвидируют нехватку специалистов, вызванную эмиграцией канадских исследователей в США;

- молодые французские исследователи, у которых "Есть докторская степень, должны путешествовать" (Fast, French Advances in Science and Technology. 2000, Issue 185); показана озабоченность научного истеблишмента эмиграцией новоиспеченных докторов наук ради продолжения образования в США, хотя при этом признается, что Франция сама принимает многочисленных иностранных специалистов высокой квалификации;

- "утечка врачей обходится Южной Африке в шестьсот миллионов рэндов" (Саре Argus // African Medical Journal. 1999. December 22); подсчитываются финансовые убытки, вызванные эмиграцией врачей из этой страны в Новую Зеландию, хотя в то же самое время в Южную Африку приезжают сотни кубинских медиков.

Эти примеры показывают существование многоуровневой иерархической системы. Более бедные страны, такие как Куба (хотя и обладающие высокоразвитой системой образования), могут терять своих специалистов, которые уезжают в страны со средним уровнем доходности (по терминологии Всемирного Банка), такие как Южная Африка. Последние, в свою очередь, могут страдать от "утечки мозгов" в той же самой области, что приносит выгоды не столько глобальному центру, сколько стране, занимающей полупериферийное положение в мировой системе (например, Новой Зеландии, как в данном примере). Франция, которая входит в "триаду гегемонов" (Северная Америка, Западная Европа, Япония) в сфере науки и технологий и сама является мощным "магнитом" для африканских студентов и специалистов, выражает озабоченность утечкой многообещающих кадров в другой регион, входящий в триаду, а именно в Северную Америку. Последняя сама испытывает внутренние проблемы, связанные с тем, что Канаде необходимо компенсировать потери в пользу своего соседа с помощью притока кадров извне.

Т.е., дело больше не обстоит таким образом, что эмиграция квалифицированных кадров характерна лишь для одного типа стран, а иммиграция - для другого типа. Ситуация изменилась, и страны будут одновременно и терять, и принимать талантливых специалистов. Средства информации отражают эту нестабильность и непредсказуемость циркуляции, которая стала трудноуловимой, неопределимой. В одном из таких средств информации указывается на каскад миграции в сфере информационных технологий, который выражается в том, что азиатские специалисты могут направляться из Индии в Малайзию, из Малайзии - на Тайвань или в США, они как

стр. 151

стр. 152

будто "катаются на карусели" (Business Day, May 5, 2000). Все это действительно выглядит, как стратегическая игра, в которой одна из сторон пытается переложить на другую убытки, вызванные миграцией, обеспечивая для себя приток специалистов из стран, находящихся на более низком уровне, заполняя, таким образом, лакуны в своей кадровой базе, ставшие следствием эмиграции. Однако такие потоки возникают не случайно. У этого каскада есть определенный угол наклона, который задает геополитическую ориентацию миграционных потоков - из регионов с более низким уровнем развития труда, где этот уровень выше, что в целом согласуется с интенсивностью производства знания в этих регионах. На верхушке этой иерархии находится единственная страна, которая сохраняет положительный баланс миграции квалифицированных кадров со всеми остальными странами, а именно Соединенные Штаты Америки. В самом низу находятся страны, в которых интеллектуальные институты и промышленность настолько слабы и истощены, что они не могут удержать на месте большую часть своих талантливых специалистов. На объединенном конгрессе ЮНЕКА (UNECA - Экономическая конференция ООН по проблемам Африки) и ИОМ (ЮМ - Международная организация по проблемам миграции) под названием "Утечка мозгов" и обеспечение потенциала развития Африки", состоявшемся в феврале 2000 г. в Аддис-Абебе, приводилось множество примеров плачевного положения в этих странах. Следовательно, хотя больше и не существует единого центра притяжения или типичной периферии, новый номадизм ученых и инженеров однозначно определяется асимметрией отношений, на которые главное влияние оказывают власть и богатство.

Знания и навыки все более важны для экономического успеха. Овладение ими жизненно необходимо, чтобы обеспечить высокую конкурентоспособность - не только в сферах, относящихся к новой экономике, но даже и в более традиционных отраслях, таких как добывающая и обрабатывающая промышленность. Например, в производстве промышленных товаров доля компонента, связанного со знаниями, выросла с 20% в 1950-х гг. до 70% в настоящее время (Stewart, 1997). Соответственно, доступность дешевого сырья или энергии и дешевой неквалифицированной рабочей силы становится все менее важным фактором. Неспособность развивающихся стран удержать квалифицированных специалистов резко сокращает их возможности, подрывая их конкурентоспособность даже в традиционных секторах. В развивающихся и индустриализирующихся странах, в дополнение к дефициту иностранной валюты, дефицит квалифицированных кадров становится все более серьезным сдерживающим фактором, мешающим достижению высоких экономических показателей. Кроме того, возможность эмиграции предоставляет представителям тех профессиональных категорий, которые пользуются спросом на международном уровне, серьезную рыночную власть, что еще больше усиливает неравенство доходов в развивающихся странах.

Более того, эмиграция квалифицированных кадров, как правило, сопровождается значительным по объему экспортом частного капитала. По существующим оценкам, примерно 34% частного богатства африканских стран, расположенных к югу от Сахары, в которых наблюдалась эмиграция большого числа квалифицированных специалистов и представителей среднего класса, в настоящее время хранится за рубежом (Kaplan, Meyer, Brown, 1999).

Миграция квалифицированных кадров способствует обострению неравенства как между странами, так и внутри них, - такова характерная черта глобализации. В то же самое время, именно это неравенство между странами усиливает и поддерживает процессы миграции квалифицированных кадров, которая является ответом на растущий разрыв в оплате труда специалистов в развитых и развивающихся странах.

стр. 153

Посредники и каналы мобильности

Циркуляция высококвалифицированных специалистов по всему миру часто описывается как феномен глобализации - неизбежный результат интернационализации рынка труда. Отсюда возникает впечатление, что этот феномен недоступен для контроля со стороны отдельных субъектов и для государственного вмешательства. Фактически дело обстоит совсем не так. Национальные государства глубоко вовлечены в этот процесс. Многие страны ОЭСР в течение последних десятилетий явно или неявно проводят политику контролируемой иммиграции (OECD, 1998). Недавно это стало еще более очевидно, поскольку спрос на иностранные высококвалифицированные человеческие ресурсы значительно вырос. Ожидания участников рынка породили в высокоиндустриализированных странах большую потребность в квалифицированных кадрах. Поэтому они стали применять юридические и технические средства, чтобы привлечь талантливых иностранных специалистов. Конгресс США увеличил количество виз, выдаваемых некоторым категориям квалифицированных рабочих. Советники Французского национального агентства занятости (ФНАЗ) получили четкие инструкции облегчить наем иностранцев в сфере информационных технологий. Австралийские иммиграционные службы, преследуя те же цели, открыли прекрасные веб-сайты и ввели в своих посольствах особые должности для чиновников. Действуя более конкретно. Канадское представительство по торговле и инвестициям в Южной Африке предприняло исследовательскую экспедицию, чтобы извлечь выгоду из хорошо известного процесса оттока специалистов из этой страны. Следовательно, потоки миграции ни в коем случае не являются естественным результатом действия сил спроса и предложения. Источник этих изменений вполне очевиден. Это пространство конкуренции - нечто большее, чем свободный рынок, предоставленный действию его собственных механизмов, в котором актеры-государства стремятся направить реальные или потенциальные потоки кочевников на свои земли на временное или постоянное поселение.

Актеры-государства часто действуют рука об руку с частными фирмами и агентствами и компаниями по найму, целью которых является обеспечение клиентов адекватно подготовленной рабочей силой. Интересно, что это часто происходит в сфере информационных технологий, в которой, как считалось, Интернет и другие виды опосредованной компьютерами коммуникации избавили рынок от возможности любого человеческого и/или социального вмешательства и тем самым освободили отношения по типу спрос - предложение от каких бы то ни было посредников. Объекты знания, о которых идет речь, -по большей части это программное обеспечение и базы данных - действительно достаточно унифицированы, поскольку они сформированы немногочисленными техническими процедурами и стандартизированы как раз теми процессами, которые привели к их широкому распространению в качестве инновационных продуктов в соответствии с логикой увеличения прибыли. Можно подумать, что для того, чтобы обменивать и нанимать носителей этого знания, достаточно было бы разместить кодифицированные сведения об их предполагаемой компетентности в общественном пространстве - виртуальном пространстве, вроде веб-сайта, например, где каждый, кому нужны специалисты в этой области, мог бы найти их и установить с ними контакт. Но, как свидетельствует практика, все обстоит совсем не так. Хотя профессиональный обмен с использованием электронных средств стал чрезвычайно распространенным, он не устраняет человеческое вмешательство. Он только замещает это вмешательство выше по течению. Посредники больше не занимаются простым согласованием предложения со спросом. Вместо этого посредники напрямую участвуют в определении и выражении спроса и предложения. В Кремниевой Долине роль профессиональных ассоциаций, а также специализированных агентств стала решающей в обеспечении адекватного соответствия предложения спросу - не установления непосредствен-

стр. 154

ных отношений, а, скорее, планируемого, выстраиваемого, продуктивного взаимодействия (Benner, 2000).

Современная мобильность высококвалифицированных специалистов ни в коем случае не является простым результатом действия факторов, управляющих перемещениями ресурсов на глобальном уровне. Особенно важно то, что существует множество опосредующих актеров и инстанций - как людей, так и других механизмов опосредования, - делающих эти перемещения возможными. Возможно, то, что глобализация изменяет фундаментально, - это роль и количество этих опосредующих инстанций. Они множатся и диверсифицируются, и соответственно растут масштабы потенциально возможных передвижений. Однако существуют различия между типами занятости по отношению к условиям, при которых люди переезжают с места на место. В то время как некоторые актеры демонстрируют высокую степень автономности, другие намного более зависимы от условий, в которых им приходится действовать, и эта изменчивость зависит от типа их занятости. Это становится очевидным после тщательного изучения историй жизни мигрантов, в которых представлены их личные маршруты, пути, по которым они передвигались. Ученые, представляющие сектор академических исследований, передвигаются по сетям, образованным связями вполне личного свойства, - сетям, формирующимся обычно с течением времени благодаря традиционным встречам, интеллектуальному сходству и наличию интересов в довольно специфической области. Решение о переезде принимается после прямых переговоров между потенциальным мигрантом и принимающей стороной. Доверие - главный компонент этих отношений. Напротив, специалисты в области информационных технологий намного более склонны наниматься на работу через специализированные компании по найму, которые занимаются административными вопросами (визами), гарантируют заработок даже в случае, если специалист на новом месте не будет сразу принят на работу, часто, кроме всего прочего, предоставляют по прибытии жилье. Следовательно, эти отношения изначально строятся на контрактной, анонимной основе.

Между этими двумя весьма различными ситуациями располагается весь спектр возможных вариантов - все зависит от специфики работы, которая должна быть выполнена, от удобства транспортирования требующихся специалистов, от условий занятости дома и в принимающей стране и от местной законодательной, а также организационной базы. Однако имеющиеся данные показывают, что академические ученые передвигаются вдоль или внутри сетей, создаваемых ими самостоятельно ad hoc (специально для этой цели), при этом когнитивное посредничество и предшествующие личные контакты являются решающими и зависят от особенностей тех сфер и тем, которых они касаются. Инженеры или специалисты в области информационных технологий, чьи навыки и знания менее специфичны, более стандартны и, по меньшей мере, более кодифицируемы в терминах, использующихся для описания условий и сути работы, чаще передвигаются благодаря посредничеству институционализированных агентов, которые не обязательно обладают соответствующими познаниями в данной области и действуют только как посредники транзакции.

Номадизм как умеренная тенденция глобализации

Количественные данные о миграции высококвалифицированных специалистов на глобальном уровне разрозненны. Поэтому трудно дать исчерпывающую и окончательную оценку масштабов этого феномена. Однако некоторые тенденции можно выявить, наблюдая за несколькими влиятельными фигурами, хотя при этом нужно сохранять осторожность и не делать слишком далеко идущих выводов. В нашем случае были использованы данные по Соединенным Штатам Америки и Франции - двум крупнейшим странам, принимающим иностранных студентов и квалифицированных специалистов в сфере науки и технологий.

стр. 155

Недавние исследования, базирующиеся на использовании различных подходов, опирающиеся на различные источники и дающие разные оценки (Carrington, Detragiache, 1998; Meyer, Brown, 1999), указывают на то, что численность высококвалифицированных специалистов-эмигрантов в мире очень велика. Этот факт приобретает особую значимость, если принять во внимание происхождение этих эмигрантов. По существующим оценкам, по меньшей мере треть (300 000) всех ученых и инженеров, родившихся в какой-либо из развивающихся стран, работает на Севере, в настоящее время - в странах триады (Meyer, Brown, 1999). Их продуктивность в сфере науки и технологий, измеряемая количеством научных публикаций и патентов, намного выше в тех странах, где они проживают в настоящее время, чем она могла бы быть там, где они родились и где условия менее благоприятны. В результате, большая часть продукции в сфере науки и технологий, создаваемой специалистами- выходцами с Юга, в действительности сейчас размещается на Севере (Meyer, Brown, 1999). Даже при том, что большинство ученых и инженеров, родившихся в странах Юга, все еще проживает там, основная часть продукции исследователей, которые родились и получили образование на Юге, приносит прибыль в странах Севера.

Развивается ли эта тенденция в определенном направлении? Встречается ли номадизм чаще и стал ли он более важным фактором, чем раньше? Собранные данные показывают, что рост действительно имеет место, но только в умеренной пропорции. Во Франции численность высококвалифицированных иммигрантов по отношению к общему числу иммигрантов удвоилась на протяжении 1980-х гг. и в середине 1990-х достигла уровня в 10% от числа всех иностранцев, въезжающих в страну. Только 40% из этих иммигрантов являются выходцами из определенной группы стран (по большей части развивающихся) и занимаются в основном интеллектуальным и творческим трудом, тогда как высококвалифицированные иммигранты из других (главным образом - представляющих Север) стран по большей части предприниматели (Wagner, 1998).

Данные по Соединенным Штатам Америки во многом схожи. Эти цифры действительно свидетельствуют о резком увеличении в течение последних десятилетий числа ученых и инженеров иностранного происхождения, намного более заметном в этой категории, чем среди иммигрантов с низким или средним уровнем квалификации. Однако, среди общего числа ученых и инженеров, работающих в США, процент иностранцев по происхождению в отношении к числу местных уроженцев вообще едва ли изменился (Burton, Wang, 1999). Другими словами, США не находятся в большей зависимости от талантливых иностранцев, чем раньше. Увеличение численности высококвалифицированных иммигрантов пропорционально росту числа соответствующих профессиональных категорий.

Интересно, что среди высококвалифицированных специалистов чем больше их профессия связана с исследовательской работой, тем выше количество иностранных по происхождению ученых и инженеров. База данных SESTAT Национального научного фонда США показывает, что в 1997 г., когда только 12% всех высококвалифицированных специалистов имели иностранное происхождение, процент высококвалифицированных рабочих иностранного происхождения подпрыгнул до 17% от общего числа занятых в сфере НИОКР, 19% занятых в чисто исследовательских областях и превысил 20% от числа занятых в сфере фундаментальных исследований. Численность выходцев из стран Юга также очень велика. Однако на протяжении 1990-х гг. (по сопоставимым данным за 1993, 1995 и 1997 гг.) не наблюдалось ни относительного, ни абсолютного роста.

О чем свидетельствуют представленные данные, так это о том, что номадизм в современном информационном обществе не настолько нов, как это предполагает дискурс о новой экономике, базирующейся на использовании Интернета. Он наблюдается с 1980-х гг. Он, очевидно, по-прежнему преобладает прежде

стр. 156

всего в среде ученых и инженеров, и еще более явно - в среде исследователей, чем среди других категорий высококвалифицированных специалистов. Он особенно характерен для развивающихся стран, "вклад" которых в увеличение численности персонала этого типа достаточно значим. Наконец, он сильнее затрагивает развивающиеся страны, чем высокоиндустриализированные, просто поскольку то, что для последних - относительно умеренный приток рабочей силы, для первых - значительный отток, так как численность исследовательского персонала в этих странах серьезно разнится. Однако очевидно, что необходимо проводить различия и между развивающимися странами. Например, потеря нескольких тысяч специалистов по программному обеспечению из огромной когорты индийских программистов, возможно, не настолько драматична, как потеря Замбией нескольких сотен квалифицированных врачей.

Другой вопрос - легкость на подъем высококвалифицированных специалистов. Насколько часто талантливые люди действительно меняют места проживания и не склонны ли они к тому, чтобы осесть где-нибудь? В прошлом ответ на этот вопрос было нелегко подкрепить количественными данными. Поэтому оставалось исследовать частные случаи, отдельные маршруты, что не обязательно отражало поведение целых групп кочевников. Недавние наблюдения за диаспорами позволили получить более систематические и сопоставимые данные, хотя, все же, только в отношении небольшого числа стран. Исследования прежде всего колумбийских и в меньшей степени - южноафриканских диаспор высококвалифицированных специалистов показывают, что эмигрировавшие ученые и инженеры определенно предпочитают осесть в одной из зарубежных стран, чем всю жизнь переезжать из одной страны в другую. 80% южноафриканских экспатриантов, навсегда оставивших свою родину, поселились в одной из принявших их стран. Соответствующие цифры для Колумбии - 70%. Из них 7% на короткий период вернулись в Колумбию, а затем снова уехали в ту же самую страну проживания. Только 21% эмигрировавших ученых и инженеров переехали в третью страну (т.е. в страну, отличную от Колумбии и от первой страны их пребывания в эмиграции), 7% - в четвертую и 1% - в пятую. Таким образом, эти результаты показывают относительную стабильность мест, выбираемых эмигрантами для проживания. Учитывая большое количество научных степеней и званий, а также профессиональный опыт этих эмигрантов, можно утверждать, что это не связано с ограничениями из-за их квалификации. Причину, скорее, стоит искать в социопрофессиональной ситуации. Они включены в эффективно действующие социальные сети за рубежом и во многих случаях занимают в этих сетях ответственное положение. Такое административное положение часто связывает их со страной пребывания, даже при том, что это не исключает перемены места жительства на более короткие сроки. Выясняется, что эти люди также часто ездят на родину, в среднем раз в 2-3 года, как по профессиональным, так и по личным мотивам. Следовательно, рассматриваемый тип номадизма ученых и инженеров скорее свидетельствует о существовании некой культурной амфибии (Mockus Sivickas, 2000), способной передвигаться и действовать в двух различных жизненных контекстах, чем поддерживает образ свободного, постоянно переезжающего с места на место интеллектуала.

Формирование социальных сетей в диаспорах интеллектуалов

Двойственные жизненные обстоятельства многих оказавшихся в эмиграции высококвалифицированных специалистов, которые одновременно тесно связаны и с родиной, и с принявшими их странами, обеспечили базу для стремительного появления новых диаспор интеллектуалов, ориентированных на науку и технологии. За последнее десятиле-

стр. 157

тие засвидетельствовано рождение и развитие не менее 41 сети такого типа в 35 странах (Meyer, Brown, 1999). Эти сети очень разнообразны, но цели их создания, по существу, одинаковы. Каждая из них призвана стимулировать развитие страны, из которой родом члены этой сети, путем использования возможностей этих эмигрантов, обладающих высокой квалификацией. Существуют различные методы сделать такую передачу знаний возможной и эффективной. Они включают передачу технологий; обмен студентами; совместные исследовательские проекты; опосредованную компьютерами деятельность; предоставление доступа к данным, информации или любым другим ресурсам, которых недостает на родине; создание возможностей для ведения бизнеса; проведение обучающих встреч и консультирование в специальных областях, находящихся "на переднем крае" науки.

Эта программа получила название "вариант диаспоры". Она концептуально отличается от "варианта возвращения". В последнем случае имеется в виду физическое возвращение высококвалифицированных специалистов из эмиграции на родину, тогда как во втором - только их мобилизация и установление связей с родиной - где бы они ни находились. Вариант возвращения базируется на традиционном подходе, исходящем из понятия человеческого капитала; при этом преследуется цель вернуть знания, носителями которых являются индивиды. Вариант диаспоры намного ближе к новому понятию социальной сети. Он отражает коннективистское течение мысли, которое предполагает, что можно подключаться не только к этим укорененным в сознании индивидов знаниям, но и к большим социопрофессиональным сетям, а также к человеческим, материальным и когнитивным ресурсам, которые с ними ассоциируются.

Идея о налаживании сотрудничества между успешными и обладающими специальными знаниями учеными и их родиной не нова. История науки знает много примеров такого сотрудничества и по личной инициативе выдающихся ученых, и благодаря коллективным усилиям местных ассоциаций при кампусах европейских или североамериканских университетов. Однако сегодня этот феномен имеет другую природу и гораздо больший размах. При том, что новые социальные сети в диаспорах отличаются друг от друга, они становятся все более многочисленными, систематическими и распространенными. Причины их появления в течение последнего десятилетия и их растущего признания в качестве стратегического инструмента связаны с сочетанием трех факторов, прежде всего демографии, коммуникации и политики.

Первое обстоятельство заключается в том, что за последние десятилетия количество высококвалифицированных специалистов, эмигрировавших из одних и тех же стран, значительно увеличилось, несмотря на то, что процентное соотношение их числа с численностью соответствующих групп населения в странах их проживания осталось прежним. Это увеличение плотности, очевидно, способствует повышению частоты взаимодействий и организации коллективных усилий. Второй фактор связан с невероятной эволюцией систем коммуникации. Интернет предоставил индивидам и группам, разбросанным по всему миру, постоянный механизм для онлайнового обмена, удобный с точки зрения общей идентификации и дефакто создающий всемирные диаспоры. Наконец, общепризнанной стала растущая значимость знания, особенно научного и технологического, как основного фактора развития, тогда как одновременно в развивающихся странах все чаще говорят о нехватке квалифицированных кадров. Это более четко, чем когда-либо, определяет социальную роль, миссию и признание ученых и инженеров, многие из которых являются эмигрантами.

Выбор варианта диаспоры вводит новую и оригинальную логику международных отношений в сфере науки. Этот выбор несколько дистанцируется и от подхода, основанного на концепции отношений между центром и периферией, и от системного подхода. Условия зависимости действительно могут быть смяг-

стр. 158

чены, поскольку часть обладающих знаниями сил страны отныне можно не размещать в ее границах. Рост накоплений информационного капитала в странах Севера теперь необязательно происходит за счет увеличения разрыва с Югом, поскольку последний может сам включиться в этот процесс ради достижения собственных целей и по собственной инициативе. Парадоксальным образом, асимметрия в отношениях сильного и слабого частично упраздняется, так как сила первого становится частью последнего. Всемирное иерархическое распределение и его категории размываются благодаря тому факту, что локусы власти и роста теперь множественны и рассеянны. Все более основанный на знании, потенциал развития в большей степени вездесущ, не потому, что он стал нематериальным, но благодаря кочевой активности и двойственной идентичности его носителей. В стратегии, напоминающей отношения инь и ян , периферия представлена в центре эмигрантами из этих регионов, а ресурсы центра могут быть мобилизованы периферией, поскольку она имеет доступ к ним по своим каналам. Выбор варианта диаспоры означает, что центры знания буквально "теряют свое положение". Геополитическая топология, использующая термины "центр" и "периферия", - будь это нечто уникальное, как в теории зависимости, или нечто множественное, как в рамках системного подхода, - может видоизмениться, если основанные на понятии диаспоры программы приобретут влияние. Достаточно интересно, что не столько страны Юга, из которых эмигрируют специалисты, но и страны Севера, куда специалисты иммигрируют, положительно оценивают эти программы. Они считают, что формирование диаспор открывает возможности для выгодного, эффективного сотрудничества со странами, откуда члены этих диаспор родом (Libercier, Schneider, 1996).

Однако этот выбор в пользу извлечения выгод из номадизма в сфере науки и технологий непрост. Он предполагает, что и эмигранты, и актеры, представляющие национальное сообщество, обладают волей и средствами для организации и поддержания коллективных усилий. Это требует стратегического руководства и поддержки на политическом уровне, чтобы обеспечивать эффективность этого партнерства и отыскивать ресурсы для проведения совместных акций. Поэтому задается вопрос о том, насколько это реально для многих развивающихся стран. Пример зарубежной сети колумбийских ученых и инженеров четко показывает сложности, которые могут в данном случае возникнуть. Созданная в 1990 г., когда национальные усилия в сфере НИОКР значительно активизировались, эта сеть была официально ликвидирована после десятилетия многообещающего - хотя и не без проблем - существования. Когда сменилась администрация, наблюдавшийся во многих областях кризис привел к изменению приоритетов, и бюджет был резко сокращен. Следовательно, развитие по варианту диаспоры, хотя оно и требует ограниченных инвестиций и позволяет извлекать прибыль из уже имеющихся ресурсов, может нарушиться из-за того, что часто называют проблемой развивающихся стран, а именно - из-за недостаточной институциональной преемственности и социополитической нестабильности.

Заключение

Очевидно, что в глобальном информационном обществе мобильность высококвалифицированных специалистов значительно выросла. Однако этот рост - не новое явление; он наблюдается, по меньшей мере, в течение последних двух с половиной десятилетий. Более того, типы мобильности не особенно отличаются от традиционного номадизма ученых и инженеров. Действительно, эти последние продолжают оставаться наиболее мобильными среди всех профессиональных категорий. Их передвижение явно по- прежнему опосредуется социальными актерами и условиями. Это передвижение приводит скорее к оседанию на одном месте на длительный срок, чем к бесконечным поискам и

стр. 159

вечному номадизму. Как и на заре развития науки в бассейне Средиземного моря, сегодня мобильность ученых и инженеров соответствует основным геополитическим ориентациям и концентрационных, и дисперсионных миграционных потоков. Происходящее в настоящее время умножение числа программ, направленных на мобилизацию и использование диаспор высококвалифицированных специалистов, возможно, отражает новую тенденцию к рассеиванию после огромной по масштабам концентрации в последние десятилетия. Именно такова этимология греческого слова "diaspora" - рассеивание и распространение, преодоление границ, но не при отсутствии социальных связей и объединений. В результате, возможно, некоторые из них будут "возобновлены" благодаря созданию управляемых социальных сетей.

Библиография

Altbach P. Foreword: International Knowledge Networks and the 'Invisible College' of Scientists and Scholars // An International Scientific Community; Asian Scholars in the United States / Ed. Choi H. L.: Praeger, 1995.

Benner C. Building Community-Based Careers:

Labour Market Intermediaries and Flexible Employment in Silicon Valley. Urban Futures Conference. Durban, 2000.

Burton L., Wang J. "How Much Does the U.S. Rely on Immigrant Engineers?. NSF-Issue Brief 99-327. Washington DC: National Science Foundation, 1999.

Cao X. Debating Brain Drain in the Context of Globalisation // Compare. 1996. V. 26. No. 3. P.269-284.

Carrington W., Detragiache E. How Big is the Brain Drain? IMF Working Paper. Washington DC:

International Monetary Fund, 1998.

Chapman M., Prothero M. Circulation in Population Movement. L.: Routledge and Kegan Paul, 1985.

Choi H. An International Scientific Community;

Asian Scholars in the United States. L.: Praeger, 1995.

Dedijer S. Early Migration // The Brain Drain /Ed. Adams W. N.Y.: Mac Millan. 1968. P.9-28.

Denationalizing Science: The Contexts of International Scientific Practice. Sociology of Science Yearbook / Eds Crawford E., Shinn Т., SorlinS. 1992.Vol.XVI.

Gaillard J ., Gaillard A. The International Mobility of Brains: Exodus or Circulation? // Science, Technology and Society. 1997. V. 2. No. 2. P. 195-228.

Hague N.U., Kirn S. Human Capital Flight:

Impact of Migration on Income and Growth. IMF Working Paper. Washington DC: International Monetary Fund, 1994.

Horton R., Finnegan R. Modes of Thought. L.: Faber and Faber, 1973.

Internationalism and Science / Eds Elzinga A., Landstrom C. L.: Taylor Graham, 1995.

Johnson J ., Regets M. International Mobility of Scientists and Engineers to the United States: Brain Drain or Brain Circulation? NSF-Issue Brief 98-316. Washington DC: National Science Foundation, 1998.

Kaplan D., Meyer J.-B., Brown M. Brain Drain: New Data, New Options // Trade and Industry Monitor. 1999. V. 11. P. 18-20.

Lihercier M., Schneider H. Migrants; Partners in Development Cooperation. P.: OECD, 1996.

Mahroun S. Competing for the Highly Skilled:

Europe in Perspective // Science and Public Policy. 1999. V.26. No. l.P. 17-25.

Merton R.K. Sociology of Science. Chicago: Univ. Press of Chicago, 1973.

Meyer J.-B. The satellite: towards a local and global observation of the circulation of competences // International Scientific Migrations Today: New Perspectives / Eds Charum J., Meyer J.-B. P.: IRD-COLCIENCIAS, 2000.

Meyer J.-B.. Brown M. Scientific Diasporas: a New Approach to the Brain Drain. UNESCO World Science Conference. Budapest; June; MOST Discussion Paper Series, 1999.

стр. 160

Meyer J.-B., Charum J. La fuite cerveaux estelle epuisee? Paradigme perdu et nouvelles perspectives // Cahiers des Sciences Humaines. 1995. V. 31. N 4. P. 1003-1017.

Mockus Sivickas A. Introductory Remarks // International Scientific Migrations Today: New Perspectives / Eds Charum J., Meyer J.-B. P.: IRD-COLCIENCIAS, 2000.

O.E.C.D. Organization for Economic Cooperation and Development, Trends in International Migration. Annual Report. P.: O.E.C.D. 1998.

Oteiza E. Brain Drain: an Historical and Conceptual Framework // International Scientific Migrations Today: New Perspectives / Eds Charum J., Meyer J.-B. P.: IRD- COLCIENCIAS, 2000.

Pedersen P., Lee K.S. Running Head: 'Back and Forth' as a Viable Alternative to the Brain Drain Perspective, with Chinese Examples // International Scientific Migrations Today: New Perspectives / Eds Charum J., Meyer J.-B. P.: IRD- COLCIENCIAS, 2000.

Stewart J. Intellectual Capital. L.: Nicholas Bradley, 1997.

Wagner A.C. Les Nouvelles Elites de la Mondialisation; une Immigration Doree en France. P.: Presses Universitaires de France, 1998.

Wallerstein I. World System Analysis: Theoretical and Interpretative Issues // Social Change in the Capitalist World Economy / Ed. Kaplan B. Beverly Hills: Sage, 1978. P. 219-236.

Постоянный адрес данной публикации: