Недавно мне удалось обнаружить в Государственной публичной библиотеке Ленинграда документы из архива хивинских ханов. Эти документы содержат значительный материал о социально-экономическом прошлом ханства в XIX столетии.

Дела из архива хивинских ханов были конфискованы генералом Кауфманом при завоевании им Хивинского ханства в 1873 г. и, как удается теперь установить, вместе с другими среднеазиатскими документами были отправлены в 1876 г, в Петербург, где и находились до настоящего времени в составе необработанных фондов Государственной публичной библиотеки. Первые краткие данные об архиве хивинских ханов промелькнули в газете "Туркестанские ведомости" в 1873 г., после чего сведений о нем нигде в печати не появлялось.

Архив состоит из 120 тетрадей ("дефтер") различной величины и формы, заключающих в себе записи на хивинско-узбекском языке за период 1822 - 3872 годов. Содержание тетрадей весьма разнообразно. Записи касаются различных сторон внутренней жизни Хивинского ханства за указанный выше период.

Особенно многочисленными являются записи, связанные с взиманием налогов. Среди них находим большое количество списков налогоплательщиков, распределявшихся обычно на категории: "высшую", "среднюю" и "низшую" - соответственно их имущественному положению. Списки велись по "мечетям", на которые делился как столичный город ханства - Хива, - так и сельские районы. Деление на "мечети", как известно, сохранялось в Хиве до момента национально-государственного размежевания Средней Азии в 1924 году. Некоторые из списков содержат данные о размерах принадлежавших отдельным плательщикам земельных участков, - а иногда и о количестве скота. Здесь же указывается и размер салгыта (земельная денежная подать), причитавшегося с каждого из плательщиков. Другая группа тетрадей содержит записи поступлений салгыта с отдельных "мечетей", уже без указания имен плательщиков. Наличие богатого цифрового материала, показывающего не только характер и размер обложения отдельных категорий налогоплательщиков, но и характеризующего их имущественное положение, придает указанным спискам особую ценность и позволяет отнести их к числу основных источников для изучения социально-экономической истории ханства.

К этой же категории документов следует отнести значительное число довольно больших списков арендаторов так называемых вакфных земель. Располагая крупной земельной собственностью, хивинские мечети и медресе не вели на своих землях самостоятельного хозяйства, какое велось, например, на землях старых русских монастырей, а сдавали свои участки в аренду испольщикам. Арендаторы вакфных земель в среднеазиатских ханствах находились обычно в более тяжелом положении нем крестьяне, сидевшие на государственных землях, так как первые несли обязательства и перед непосредственным владельцем земли и перед государством, тогда как вторые - только перед государством. Именно этими обстоятельствами можно объяснить тот факт, что в Средней Азии, несмотря на малоземелье, вакфные земли в некоторых районах оставались необработанными. На чрезвычайную текучесть состава арендаторов вакфных земель в Хивинском ханстве указывает то обстоятельство, что фамилии многих, прежде числившихся по спискам арендаторов оказываются вычеркнутыми и замененными другими, а эти в свою очередь заменены новыми и т. д.

Имеющиеся в делах архива специальные записи показывают, какое количество зерна поступало в ту или иную мечеть или медресе и каким путем производилось его распределение между от дельными категориями духовенства и учащихся в медресе. Можно установить, например, что одна из хивинских мечетей получила в 1858 г. (в 1275 г. хиджры)1 со своих земель около 4700 батманов (около 5 тыс. пудов). Если принять во внимание, что издольщиками обычно отчислялось в пользу землевладельца, в данном случае мечети, около одной трети валового урожая, то общий сбор хлебов с вакфных земель одной только мечети

--------------------------------------------------------------------------------

1 В дальнейшем в скобках указываются даты по магометанскому календарю.

стр. 220

--------------------------------------------------------------------------------

следует определить в 17500 пудов. Учитывая то обстоятельство, что число мечетей, медресе и прочих религиозных учреждений в Хиве было весьма значительно, мы на основании этих расчетов приходим к выводу о чрезвычайно высоком удельном весе вакфного землевладения в Хивинском ханстве в середине XIX в., что в известной мере определяло собой весьма видную роль духовенства в общественно-политической жизни страны. Как показывают хивинские хроники, представитель высшего мусульманского духовенства в Хиве, так называемый шейх-уль-ислам, принадлежал к числу видных сановников и играл крупную роль в политической жизни ханства. Некоторые из документов архива показывают, что хивинский шейх-уль-ислам имел даже собственную военную дружину1 .

В архиве есть также группа записей, относящихся к характеристике удельных земель хивинских ханов, составлявших их личную или родовую собственность, противополагавшуюся общегосударственным землям. Сведения об этой категории земельных имуществ встречаются и в хивинских хрониках, однако в слишком общем виде2 . Встречающиеся на этот счет в архиве документы носят характер приходо-расходных записей, позволяющих установить размеры поступлений зерна с некоторых ханских имений, что является весьма существенным дополнением к слишком общему рассказу авторов хивинских хроник. Для характеристики размеров ханского землевладения достаточно отметить, например, что одна только часть ханских земель, расположенная в районе Шурахана, дала в 1849 г. (1256 г. х.) около 20 тыс. батманов, что, повидимому, составляет только одну треть валового сбора. Имеется также в тетрадях ряд записей о расходовании зерна из ханских амбаров (анбар-ханэ). В одной из тетрадей содержатся также списки рабов, занятых обработкой отдельных ханских поместий.

Внешняя торговля Хивинского ханства также получила известное отражение в документах архива. Имеются тетради, заключающие в себе описи товаров, привозимых караванами из России и Бухары. При этом приводятся именные списки купцов, с указанием вида и количества привезенных ими товаров и размеров причитающегося с них закята. Некоторые из записей показывают, что хивинские ханы непосредственно участвовали в торговых делах, давая из своей казны деньги на покупку товаров для торговли с Россией.

В архиве имеется несколько тетрадей с записями сумм закята, собранного с базарных торговцев и ремесленников, что позволяет судить о характере торгово-ремесленной жизни ханства, которая в имеющейся литературе была освещена лишь в самых общих чертах.

Значительный интерес для изучения ханства представляем одна из самых объемистых тетрадей архива, заключающая в себе результаты переписи населения, произведенной в центральных районах ханства, повидимому, в первой половине 60-х годов XIX века. Цель переписи не вполне ясна. Повидимому, она была проведена для облегчения учета военнообязанного населения в связи с войной, которая велась в это время хивинским правительством с туркменами. На это отчасти указывает и то обстоятельство, что переписью учитывалось только мужское население, без женщин. Против имен некоторых домохозяев стоит пометка "безземельный". Число таких "домохозяев", имевших в своем распоряжении участок земли только под домом, но не располагавших пахотными землями, по отдельным "мечетям" иногда довольно значительно. Данные переписи содержат в себе также весьма интересный материал для выяснения ряда вопросов исторической топографии города Хивы и прилегающих к нему районов. Другая тетрадь содержит результаты подобного же рода переписи, произведенной на периферии ханства.

Документы архива имеют важное значение для изучения структуры местного феодального общества, во многих своих деталях неуясняемой ни на основании хивинских хроник, ни по материалам имеющейся литературы, вообще довольно скудной.

С этой точки зрения заслуживают внимания довольно объемистые тетради со списками сановников и различного рода должностных лиц, пользовавшихся правительственным содержанием. Списки с исчерпывающей полнотой отражают все детали и особенности местной феодальной иерархии, знакомя нас как со штатом хивинского двора, так и с правительственным аппаратом в целом.

Другая, также довольно значительная группа тетрадей содержит в себе списки нукеров, служивших хану и отдельным его сановникам. Нукеры - военные слуги, дружинники феодалов - составляли основное ядро военной силы ханства, главную опору его господствующего класса. За свою службу нукеры пользовались рядом льгот. Количеством нукеров определялась военно-политическая

--------------------------------------------------------------------------------

1 Хивинские хроники также указывают на это обстоятельство, однако в слишком общих и не вполне ясных выражениях. Ср., например, "Фирдаусу-ль-икбаль", сочинение Муниса-Агехи, рукопись Института востоковедения Академии наук СССР. Е. 6, л. 379 б.

2 Иванов, П. П. "Удельные земли Сейид Мухаммед-хана хивинского". "Записки Института востоковедения Академии наук СССР". Т. VI, стр. 23 - 55.

стр. 221

--------------------------------------------------------------------------------

мощь отдельных феодалов, включая сюда и высших представителей духовенства, как это отмечалось выше. Детальное исследование списков нукеров поможет будущему исследователю подойти к разрешению ряда вопросов, связанное с организацией военных сил ханства, их численностью и т. д., а также к выяснению вопроса о материально-правовом положении различных групп хивинского нукерства, игравшего, как отчасти "известно из литературы и хивинских хроник, довольно значительную роль.

Материалы архива дают также новые и весьма существенные сведения о положении туркмен, каракалпаков и казахов в Хивинском ханстве. Встречаются тетради с записями о распределении земли между туркменами, с указанием размера наделов и пр. Другие документы содержат списки туркмен, состоявших на ханской службе, с указанием размеров выдававшегося им вознаграждения; приводятся списки всадников выставлявшихся отдельными племенами; сообщаются сведения о взятых у туркмен заложниках, а также ряд данных об экономическом положении туркмен, например о количестве собранного с них налога, и т. д.

В такой же степени новыми являются и данные о каракалпаках, населявших, как известно, северовосточные окраины ханства. Встречаются тетради со списком плательщиков закята или салгыта, где наряду с именами каракалпаков-крестьян приводятся также данные о количестве у них скота или земли. Сообщаются имена баев-предводителей и правителей отдельных племен, - указываются районы расселения племен и прочие данные, не встречающиеся ни в хивинских хрониках, ни в литературе о каракалпаках. Сообщается также ряд данных, представляющих значительный интерес для истории последнего восстания каракалпаков против хивинского владычества в 1856 (1272 г. х.) году1 .

Войны, редко прерывавшиеся в Хивинском ханстве на всем протяжении его истории, также, разумеется, не могли не получить своего отражения в наших документах. В противоположность официальной хивинской историографии, изображающей обычно войну как торжественное, победное шествие хивинских ханов, документы освещают хозяйственно-бытовую обстановку отдельных походов, хотя, к сожалению, далеко не всех. В них приводится количество продовольствия, фуража и военного снаряжения, отпущенного на время той или иной кампании, указывается количество верблюдов, погибших во время похода на Мешхед в 1827 г. (1243 г. х.), сообщаются списки воинов, получивших пособие по случаю ранения или за погибших во время сражения своих лошадей, указывается распределение пленных между отдельными предводителями и т. д.

Одновременно с бумагами архива хивинских ханов, в составе неописанных фондов Государственной публичной библиотеки в Ленинграде обнаружено также значительное число документов из архива конандского хана, относящихся преимущественно к периоду, непосредственно предшествовавшему ликвидации Кокандского ханства Россией в 1876 году. Просмотр этих документов будет производиться одновременно с подробным исследованием и описанием дел хивинского архива, к чему в настоящее время уже приступлено.

В заключение необходимо отметить, что как ни важны в историческом отношении вновь открытые документы Государственной публичной библиотеки, они все же составляют только незначительную часть того обширного фонда документов, который сосредоточен в настоящее время в архивах среднеазиатских республик, в первую очередь Узбекистана. Среди них, повидимому, особое место займет так называемый архив бухарского кушбеги, к описанию которого, к сожалению, до настоящего времени не приступлено. В таком же положении, к сожалению, находятся и остальные архивные фонды советских республик в Средней Азии.

--------------------------------------------------------------------------------

1 Иванов, П. П. "Очерк истории каракалпаков". "Труды Института востоковедения Академии наук СССР". Т. VII, стр. 86 и сл., а также стр. 135 и сл. Л. 1935.

Постоянный адрес данной публикации: