Начавшийся в XVII в. процесс формирования всероссийского рынка свидетельствовал о глубоких изменениях в хозяйственной жизни страны, в производстве продуктов сельского хозяйства и промышленности. Москва становилась центром этого рынка, крупные торговые города - Нижний Новгород, Ярославль, Тихвин, Псков, Смоленск, Сольвычегодск, Устюг Великий и другие - устанавливали связи с пунктами, отстоявшими от них на многие сотни верст. Развивавшийся купеческий капитал усиливал свои позиции во внутренней и внешней торговле России, содействовал созданию буржуазных связей, характерных для "нового периода русской истории"¹ .

Купеческие капиталы, возникавшие в результате неэквивалентного обмена, стали вкладываться в промышленные предприятия (солеварение, кожевенное и мукомольное производства). Купечество более настойчиво начинало добиваться от феодального правительства благоприятных условий для проведения своих экономических операций.

В XVII в. дворянство России еще не чувствовало угрозы со стороны поднимавшегося купечества, и центральная власть поощряла торговую деятельность, так как видела в ней "необходимые условия как национальной мощи, так и собственного великолепия"² .

Однако феодальная монархия содействовала развивавшемуся купеческому капиталу лишь постольку, поскольку это не противоречило общей направленности внутренней правительственной политики, в частности интересам казны.

Меркантилизм в России проявлялся весьма своеобразно. В специальной литературе неоднократно отмечались общие причины, задерживавшие и стеснявшие развитие купечества; они определялись господством феодальных отношений (узость рынка, недостаточное количество свободных капиталов, отсутствие кредита). Немалую роль играла и политика правительства, которое стремилось поставить под свой контроль и мелочно регламентировать деятельность купцов.

Под влиянием наметившихся изменений в экономике феодальная монархия в середине XVII в. в целях поддержки национального купечества упорядочила и кодифицировала внутренние таможенные пошлины, установив единую рублевую пошлину (Таможенный устав 1653 г., Печатная уставная грамота 1654 г.). Введение Новоторгового устава 1667 г. явилось важным шагом по пути ограждения внутреннего рынка от иноземного капитала. Вместе с тем центральная власть не склонна была устранять внутренние причины, тормозившие развитие буржуазных элементов. Так, кодификация внутреннего таможенного обложения распространялась только на Европейскую часть России. Почти неприкосновенной осталась старая практика торгово-промыслового обложения в

¹ См. В И. Ленин. Соч. Т. 1, стр. 137.

² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 4. Изд. 2-е, стр. 308.

областях, наиболее привлекавших русское купечество, в частности в Сибири. Это обстоятельство отражало общую официальную политику в вопросах управления Сибирью и эксплуатации ее богатств.

Русское правительство считало Сибирь "государевой вотчиной"; оттуда поступала большая часть мехов - в то время основная валютная ценность. Сибирь приносила казне огромный доход. Общий оклад Сибирского приказа (таможенные и кабацкие сборы, ясак, доход с десятинной пашни, неокладные сборы) составлял в 1680 г. 143610 руб., то есть 10,8% всего годового государственного дохода. За два года (1698, 1699) казна получила одних собольих шкурок в результате ясачного и таможенного сборов около 1 200 сороков³ .

Во второй половине XVII в. заметно ускорился процесс экономического развития Сибири. Расширение пашни в различных районах этого края (Верхотурско-Тобольском, Томско-Кузнецком, Енисейском, Илимском), первые опыты по разработке рудных богатств, солеварение, расширение городского ремесла - все это способствовало созданию местных торгов в Тобольске, Верхотурье, Ирбите, Енисейске, Иркутске, Нерчинске, Илимске, где велась оживленная торговля хлебом, пушниной, изделиями русского ремесла, восточными тканями.

Сибирь все теснее и теснее связывалась экономическими нитями с центральной частью России. Для русского купечества сибирские меховые рынки были "златокипящим царством", которое приносило огромные барыши. В результате неэквивалентного сибирского торга вырастали крупные купеческие капиталы. Так, в 1630 - 1640-х годах купцы Босые вывозили из Сибири ежегодно от 79 до 167 сороков соболей; агенты купца гостиной сотни Н. Ревякина за три года (1651, 1655, 1657) из одной Мангазеи вывезли 161 сорок соболей и т. д.⁴ . В конце XVII в. за 7 лет (1691 - 1697) только в Москву, по данным приказа Большой казны, было привезено из Сибири купцами 2920 сороков соболей⁵ .

С присоединением Сибири неизбежно возникал вопрос об установлении регулярных экономических связей России с восточными соседями - Китаем, Джунгарией и Монголией. Торговля со странами Востока привлекала и правительство и русское купечество.

Непосредственные торговые связи России с Китаем установились уже к середине XVII в., и до подписания Нерчинского договора 1689 г. были созданы необходимые предпосылки для систематической русско-китайской торговли. В последние годы XVII в. общий товарооборот достигал нескольких сот тысяч рублей и играл важную роль во внешнеторговых операциях России⁶ . Таким образом, местные сибирские рынки имели весьма существенное значение в концентрации капиталов в частных руках. Такие представители купечества, как Филатьевы, Ушаковы, И. Микляев и др., используя сибирские и китайские торги, создавали огромные капиталы, которые потом вкладывали в промышленность, подряды; они занимались ростовщичеством, вели откупные операции. В 1680 - 1690-х годах гость И. Ушаков имел солеварни и вел мукомольное дело в Иркутском уезде; И. Микляев владел кожевенным предприятием и винокурнями в Поволжье, позднее, в 1720-х годах, он стал "ком-

³ Н. П. Милюков. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПБ. 1892, стр. 97 - 100; П. М. Строев. Статистико-финансовая картина в 1698 - 1700 гг. Ч. 6. М. 1825, стр. 55, 56.

⁴ К. В. Базилевич. Крупное торговое предприятие в Московском государстве в первой половине XVII в. Л. 1933, стр. 8; Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), Сибирский приказ, стб. 391.

⁵ ЦГАДА, Сибирский приказ, стб. 1100, лл. 81 - 84.

⁶ В. А. Александров. Из истории русско-китайских экономических связей перед Нерчинским миром 1689 г. "История СССР", 1957, N 5, стр. 204 и сл.; его же. Русско-китайская торговля и нерчинский торг в конце XVII в. Сборник статей "К вопросу о первоначальном накоплении в России (XVII-XVIII вв.)". М. 1958, стр. 422 и сл.; О. Н. Вилков. Китайские товары на тобольском рынке в XVII в. "История СССР", 1958, N 1, стр. 105 и сл.

панейщиком" полотняной мануфактуры в Москве и владельцем суконной мануфактуры в Казани. Эти влиятельные купцы, кровно заинтересованные в развитии сибирского торга, возглавили борьбу за упорядочение правил таможенных сборов в Сибири во второй половине XVII в., когда процесс хозяйственного роста этого края вступил в противоречие с правительственной системой управления, целью которой являлось обеспечение максимальных доходов казны.

Говоря о первоначальном накоплении, Маркс указывал на различные формы насильственной политики, которая частично проявлялась в организации налоговой системы, в законодательстве, в создании покровительственных пошлин, в даче привилегий отдельным группам купцов, предпринимателей и т. д.⁷ . Анализ таможенной политики русского правительства в Сибири в известной мере может содействовать изучению сложных условий, в которых происходило складывание всероссийского рынка, а также своеобразия меркантилизма в России.

В колебаниях таможенной политики проявлялась непоследовательность феодального правительства в вопросах протекционизма и борьба нарождавшихся буржуазных элементов с этим правительством. Поскольку вопрос об особенностях таможенных сборов в Сибири не находил до сих пор освещения в литературе, авторы делают первую попытку выяснить общую линию таможенной политики русского феодального правительства во второй половине XVII в. в этой огромной области, хозяйственное освоение которой началось с конца XVI века.

Основными источниками для статьи послужили документы общерусского законодательства, частично опубликованные, а также отдельные таможенные акты, относящиеся к Сибири, приказная переписка и другие документы. Ряд более частных вопросов - подробное рассмотрение таможенной практики в отдельных сибирских городах, организация местных торгов, сети таможенных застав, таможенные льготы подрядчикам и тобольским бухарцам, - естественно, не мог найти отражение в настоящей статье.

Как уже отмечалось, вопрос о таможенной политике в Сибири XVII в. никогда не подвергался специальному исследованию. В известной работе "Таможенные книги как источник экономической истории России"⁸ К. В. Базилевич писал, что система проезжих пошлин, формально отмененная уставной грамотой 1653 г. и Новоторговым уставом 1667 г., применялась в Сибири почти до конца столетия. В действительности дело обстояло сложнее.

Согласно Таможенному уставу 1653 г., в Центральной России значительная часть мелких таможенных сборов была заменена единой, так называемой рублевой пошлиной в размере 5% стоимости товара. Эта унификация сборов и уничтожение разнообразных пестрых пошлин в различных местностях были большим достижением купечества. Помимо того, устав 1653 г. поощрял ввоз валюты (с золотых и ефимков пошлины не взимались). С иноземцев при провозе товаров внутрь страны взималось не 10, а 12 денег с рубля, то есть сбор был несколько повышен⁹ . Таким образом, Таможенный устав 1653 г. положил начало протекционизму в России в широком масштабе.

В апреле 1654 г. была издана новая грамота, получившая название "печатной"¹⁰ ; в ней подчеркивалась забота феодальной монархии об интересах купечества. В грамоте разбирались вопросы порядка сбора пошлин (по местным ценам), организации таможенной службы, отчетности, проводилась мысль об отказе от откупной системы сборов пошлин,

⁷ См. К. Маркс. Капитал. Т. I. Госполитиздат. 1955, стр. 670, 678, 703, 706, 713.

⁸ См. "Проблемы источниковедения". Т. I. М. -Л. 1933, стр. 113.

⁹ Полное собрание законов (ПСЗ). Т. I, N 107.

¹⁰ Там же, N 122. Указание, что именно эта грамота называлась печатной, есть в документе, хранящемся в ЦГАДА, Сибирский приказ, оп. 18, д. 289. 1688 г., л. 59 об.

так как вследствие злоупотреблений откупщиков "торговые люди торговых промыслов отбыли, а иные многие обедняли, меж двор скитаются"¹¹ .

Настоятельные нужды экономического развития страны в сочетании с активными требованиями купечества привели к созданию Новоторгового устава 1667 года¹² . В его статьях отражены вопросы внутренней и особенно внешней торговли. И если в области внутренней торговли новый устав в основном исходил из ранее изданных грамот (1653 и 1654 гг.), то в области внешней торговли он значительно подробнее регламентировал правила ввоза, вывоза, сборов пошлин, вводил ограничения для иностранцев, контроль за предметами ввоза, качеством товаров. Иностранным купцам разрешалась лишь оптовая торговля в пограничных пунктах, уплата пошлин принималась от них в валюте (золотыми и ефимками), взималась проезжая пошлина (от 12 до 2 денег с рубля). В целом с иноземных купцов по новому уставу стали взимать пошлинные сборы примерно в четыре раза больше, чем с отечественных¹³ .

До известной степени таможенные изменения, принятые в середине XVII в., касались Сибири. Одним из основных требований русского купечества, особенно ярко и последовательно высказанных еще в 40-х годах XVII в., было освобождение от воеводского надзора. Весьма симптоматично, что это требование было удовлетворено правительством прежде всего в отношении Сибири. Под влиянием ряда крупных торговцев и промышленников, имевших торги в Сибири, - Исаака Ревякина, Кирилла Босого, Василия Федотова и других, - правительство в 1646 г. освободило торговых людей из-под юрисдикции сибирских воевод (кроме тобольского) в вопросах, касающихся проезда по Сибири, и подчинило таможенным и заставным головам и выборным целовальникам, "чтобы им от воеводского задержания и грабежу и насильству в конец не погибнуть"¹⁴ . В дальнейшем положения указа 1646 г. легли в основу статей 1,2, 18 и 36-й Новоторгового устава, который повсеместно запрещал воеводам ведать торговыми людьми. Согласно статье 35-й, в Сибири, как и "по всем городам", воеводам запрещалось вмешиваться в дела торговых людей, "кроме таможенного уставного права"; привозимые в Россию сибирские товары облагались на основании статьи 39-й по нормам общерусского законодательства¹⁵ . В Сибири с торговых людей взимали не только десятую пошлину (1 гривна с рубля), но и "иные многие проезжие пошлины", не ликвидированные там Таможенным уставом 1653 г.¹⁶ ; при приезде в Центральную Россию с них взимали по 5 денег с рубля при наличии "сибирских проезжих грамот", а в случае их отсутствия - вдвое.

С денег, вырученных в Сибири от продажи товаров или взысканных с должников, пошлины не брали. По уставной грамоте 1654 г. пошлины устанавливались на основе местных цен. Это положение распространялось и на Сибирь, что было подчеркнуто в 1683 г. в связи с разбором спора Большой Московской таможни с устюжскими торговыми людьми, приехавшими в Москву с сибирской пушниной. Дело разбиралось в присутствии царей Ивана и Петра и царевны Софьи. Протест торговых людей против вдвое завышенной пошлины был удовлетворен на основе ст. 39-й Новоторгового устава; московской таможне предложено было взимать по 5 денег с рубля, "а с прибылой цены сверх сибирской оценки по Мо-

¹¹ ПСЗ. Т. I, стр. 320.

¹² Там же, N 408.

¹³ Там же, ст. 40, 48, 50, 56, 59 и пр.

¹⁴ Этот указ распространялся также на Двину. С. В. Бахрушин. Научные труды. Т. II. М. 1954, стр. 70; Б. Чичерин. Областные учреждения России в XVII в. М. 1856, стр. 232, 233.

¹⁵ Ю. А. Тихонов. Таможенная политика Русского государства с середины XVI в. до 60-х годов XVII в. "Исторические записки". Т. 53. 1955, стр. 277.

¹⁶ Эти пошлины включали отъезжее, печатное, явчую головщину, полозовое, по-амбарщину и др. ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 1031, л. 5.

сковской денег не имать, потому, что того збору в Новом торговом уставе и в наказе таможенным головам не написано"¹⁷ .

На сибирских служилых людей, как русских, так и "татар" (то есть местных жителей), распространялось общее для всего государства правило льготной беспошлинной торговли при обороте не свыше 50 рублей. Оно было основано на том, что служилые люди в случае различных административных "посылок" не получали дополнительных средств к существованию и приобретали их "для проезда и дальнего пути" торговлей. Это право неоднократно подтверждалось указами 1672/73, 1673/74, 1674/75, 1676/77, 1679/80 и 1686 годов¹⁸ .

Весьма интересный материал дает обнаруженный нами среди дел Сибирского приказа сборник под названием "Книга царских указов и указных статей о сборе таможенных пошлин". Сборник датирован 24 мая 1683 г. и содержит списки торговых уставов, грамот, приговоров по конкретным случаям таможенной практики и другие документы, касающиеся сибирской торговли с 1653 года¹⁹ . Он свидетельствует о том, что таможенное законодательство в Сибири в принципе основывалось на общерусских актах, но их положения распространялись на Сибирь постепенно. В сборнике имеются списки с Таможенного устава от 25 октября 1653 г., с Печатной уставной грамоты, датированной 30 апреля 1654 г.²⁰ , Новоторгового устава 1667 г., указных статей о таможенных сборах от 11 июля 1681 г.²¹ . В сборнике есть важное указание на то, чтобы вскоре после обнародования Новоторгового устава его экземпляр был передан в Сибирский приказ. На обороте листа 6-го помещен заголовок следующего содержания: "Список с нового великого государя указу, каков прислан ис Посольского приказу за приписью дьяка Ивана Зиновьева 175 г. [1667] июня в 12 числе". Факт появления такого справочника по вопросам торговли, предназначенного для таможенной практики в Сибири, весьма показателен.

Таким образом, хотя принципы Таможенного устава 1653 г. и Уставной грамоты излагались в сборниках таможенного законодательства для Сибири и в различных грамотах, касающихся торговли, все же оставалось неясным, как брать пошлину в сибирских городах с привезенных туда денег, с покупки, при отправке товаров за рубеж²² . При этом надо иметь в виду, что изменения в организации таможенных сборов, введенные в России в 1650 - 1660-х годах, не распространялись на Сибирь. В Новоторговом уставе 1667 г. были определены только основные таможенные сборы (ст. 35, 39). В отличие от общей таможенной системы в Сибири пошлина с оборота была значительно выше: при покупке "на Руси" русских товаров уплачивалось 5%, с продажи их в Сибири-10%. Купленная в Сибири пушнина облагалась 10-процентной пошлиной, а будучи привезена в русские города, - 5-процентной рублевой пошлиной. Если "на Руси" с продажи привозных "русских товаров" пошлины взимали в размере 4 - 5% (соответственно с "невесчих" и с "весчих" товаров), то в Сибири - 10%; с имевшихся для покупки товаров денег "на Руси" брали пошлину 2,5%, в Сибири - 10%. Обложение сибирских промыслов "десятой" (10%) пошлиной было повсеместным, причем ее взимали натурой. Помимо этих основных статей обложения, в Сибири сохранялось большое количество мелких сборов, которые купцы должны были уплачивать в каждом таможенном пункте (городе), причем тяжесть и неудобство их уплаты усугублялись местными особенностями.

¹⁷ Там же, оп. 18, д. 289, л. 45 об.

¹⁸ Там же, кн. 1031, л. 5; стб. 354, д. 36.

¹⁹ Там же, оп. 18, д. 289. (Вопреки заглавию крайней датой сборника является 1684 год.)

²⁰ ПСЗ. Т. I. N 122.

²¹ ПСЗ. Т. II. N 876.

²² ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 1031, л. 8.

Н. Н. Оглоблин совершенно справедливо отмечал, что в Сибири "главные виды таможенных сборов одни и те же, но второстепенные варьируются, смотря по значению городов в торговом и промышленном отношении: чем крупнее город, тем разнообразнее в нем виды таможенного обложения. Притом, с течением времени одни таможенные сборы исчезали, другие нарождались, или старые виды обложения изменялись в размерах, условиях сбора, назначения и проч."²³ .

Действительно, во всей Сибири можно насчитать свыше пятнадцати видов мелких пошлин, уплачиваемых торговыми людьми: весчее (с взвешивания товаров), померьте (с определения меры сыпучих тел), поамбарщина, лавочное и тепловое (с найма амбаров, лавок и изб), полозовое (с саней), сенное (с покупки сена), явчее и отъезжее (с приезда и отъезда), печатная (с выдачи проезжих грамот), посаженное (с судов), посороковое (с каждого сорока соболей), годовой оброк, приворотное, веничное, дровяное и другие (с продажи отдельных видов товара, скота, хлеба и т. п.)²⁴ .

Вплоть до 1693 г. не существовало таможенной регламентации в отношении торговли с Китаем, Монголией, Джунгарией и т. п., так как в Новоторговом уставе не были учтены специфические условия внешней торговли через Сибирь. По указу 1673 г. под страхом конфискации 9/10 привезенного товара не разрешалось никого пропускать в Китай без соответствующей проезжей грамоты. В 1678 г. по грамоте, присланной в Енисейск, запрещалось, под страхом конфискации всего товара, торговать с Китаем без указа и вывозить за границу соболей и "добрую мягкую рухлядь". В обстановке неурегулированных политических отношений с Китаем Сибирский приказ не выдавал грамот на проезд в эту страну. Однако русское правительство было заинтересовано в поступлении китайских товаров, проникавших до 1690-х годов в пределы Русского государства через Джунгарию, и далеко не всегда придерживалось принятых им же законоположений.

В начале 1684 г. из Сибири в Москву прибыли с товаром тюменские юртовские "бухарцы" и тобольские служилые татары во главе с У. Шебабиным. Они предъявили сибирскую выпись об уплате десятой пошлины с суммы в 1166 руб. 26 алтын 4 денег. Однако в московской Большой таможне у них были обнаружены, кроме того, еще "локотные товары" (без сомнения, восточные ткани) на сумму 7684 рубля. Началось расследование, и в результате специального указа от 28 февраля 1684 г. торговцы уплатили по 5 алтын с рубля, "чтобы впредь неповадно было воровать и товаров беспошлинно покрадывать"²⁵ . Вопреки указам 1673 и 1678 гг. и многочисленным статьям Новоторгового устава (ст. 6, 9, 15, 57, 65, 67) о конфискации утаенных товаров как у русских, так и у иноземных купцов тобольские и тюменские торговцы поплатились даже не штрафом в прямом смысле этого слова, а лишь пошлинами в том размере, в каком они взыскивались с некоторых товаров (вина и др.) иноземцев по Новоторговому уставу.

Другой случай разбирался в Москве спустя два года. В 1686 г. был доставлен в Москву Д. Константинов, по происхождению грек из Царьграда, задержанный с крупной партией китайского товара у Ямыш-озера.

²³ Н. Н. Оглоблин. Описание документов и бумаг Сибирского приказа. Ч. II, М. 1895, стр. 20.

²⁴ Например, явчее в Верхотурье брали в размере 4 денег с человека, в Нерчинске - 1 алтын (1680-е годы), в Якутске - 1 алтын (1644); печатная: в Верхотурье и Якутске - по 1 деньге с рубля, в Нерчинске - по 4 алтына с человека; отъезжее: в Верхотурье - по 4 деньги с человека, в Нерчинске - по 4 алтына с человека, в Якутске - по 1 алтыну и т. д. См. ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 1031, л. 5; Нерчинская приказная изба, д. 16. лл. 1, 2, 9; Н. Н. Оглоблин. Указ. соч., стр. 17, 22; С. В. Бахрушин. Научные труды. Т. III, стр. 310; Н. Яницкий. Торговля пушным товаром в XVII в. "Университетские известия". Киев, 1912, N 9, стр. 26.

²⁵ ЦГАДА, Сибирский приказ, оп. 18, д. 289, л. 47 об.

Все его товары были оценены в Москве в 4265 рублей, однако по царскому указу половину товаров возвратили владельцу²⁶ .

При сборе пошлин с ввозимых иноземных товаров сибирские таможенные власти руководствовались наказами, выдаваемыми им в каждом отдельном случае²⁷ . Так, в 1671 г. из поездки в Китай вернулся через Джунгарию и Ямыш-озеро тобольский купец Сеиткул Аблин со служилыми людьми, тобольскими посадскими и бухарскими иноземными торговцами. Поданным тобольской таможенной книги 1671 г., с русских подданных была взыскана пошлина в размере 10% стоимости товара, а с бухарцев-иноземцев - 5%²⁸ .

Та же практика в отношении восточных купцов существовала в Томске и других городах. Пошлина с них взималась в половинном размере или вовсе не бралась, чтобы их "не ожесточить" и им "повадно было ходить впредь".

Иркутская администрация до 1688 г. вовсе не имела указаний о сборе пошлин с приезжих иноземных купцов. Когда в 1684 г. с посланцем джунгарского владетеля Галдана прибыли в Иркутск купцы с караваном китайских товаров на 170 верблюдах, то местные власти обратились к красноярскому сыну боярскому Г. Ермолаеву с запросом о таможенной практике Красноярска²⁹ . Только в наказе 1686 г. иркутскому воеводе Л. Кислянскому было указано, что с приезжих иноземцев следует взимать пошлины в размере 5%, торговать им только на Гостином дворе, оружие покупать не более чем на 40 руб., не вывозить соболей и черных лис³⁰ . Таким образом, на Иркутск была распространена практика, существовавшая до того в Тобольске и Томске. В 1689 г. в Нерчинске, Удинске и Селенгинске с поступавших китайских товаров пошлину брали в размере 10%, как и в других городах, а размеры пошлины, взимаемой в Нерчинске с русских и сибирских товаров, отправлявшихся в Китай, не были установлены, и даже в самом Сибирском приказе не знали, как и в каком размере она взимается³¹ .

Отсутствие единообразия в таможенном обложении влекло за собой большие злоупотребления местных административных и финансовых властей, что наносило ущерб не только частному купеческому капиталу, но и государственной казне. В 1680-х годах тревожные сведения об "умалении" пушных богатств и падении ясачного сбора стали волновать Сибирский приказ³² . Изучение мероприятий центральной власти в конце XVII в. по упорядочению системы управления Сибирью выходит за рамки настоящей статьи. Однако необходимо отметить, что изменение таможенного дела находилось в прямой связи с этими мероприятиями. Была усилена цепь таможенных застав, учреждены таможни в Иркутске и Нерчинске (1681 и 1683 гг.). Был построен Гостиный двор в Красноярске (конец 1670-х годов)³³ . В воеводских наказах все более подробно регламентировались организация и порядок сибирского торга. Напоминалось, что привезенные в Сибирь русские товары подлежат точной фиксации; купцам, служилым людям, "татарам" и приезжим бухарцам торговля разрешалась только после окончания ясачного сбора и исключительно на гостиных дворах. В случае нарушения данных требований правительство

²⁶ Там же, Иркутская приказная изба, д. 74, лл. 85, 86; Сибирский приказ, стб. 354, д. 32, лл. 79 - 34; оп. 18, д. 289, л. 47.

²⁷ Особенно это имело место там, где таможни были учреждены только во второй половине XVII века.

²⁸ ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 512, лл. 84 - 96.

²⁹ Там же, стб. 1017, ч. 1, лл. 120, 142, 143; стб. 1067, лл. 206, 207; стб. 1052, ч. 1, л. 176; Иркутская приказная изба, д. 69, лл. 26, 27.

³⁰ Там же, Сибирский приказ, стб. 952, лл. 27 - 33

³¹ Там же, Сибирский приказ, стб. 1331, ч. 1, лл. 193, 194; кн. 1031, л. 5.

³² Там же, Сибирский приказ, кн. 1225, л. 25 об. и далее.

³³ Там же, стб. 913, л. 140; стб. 709, ч. II, лл. 230 - 233; Иркутская приказная изба, д. 38, лл. 20 - 22; д. 107, лл. 11, 12; Нерчинская приказная изба, д. 21, лл. 2 - 5.

грозило конфискацией товаров³⁴ . Эти решения были вызваны стремлением обеспечить поступление полноценного ясачного оклада и не вносили конкретных фискальных изменений.

Однако под влиянием требований торговых людей в конце 1686 г. произошел определенный перелом. 13 декабря 1686 г. гости - члены гостиной сотни и торговые люди "русских" и поморских городов - в челобитной великим государям (Ивану и Петру) подняли вопрос о "всяких иных мелких сборах", взимавшихся с них и с их агентов в сибирских городах, отмененных в России в 1653 году³⁵ . Они указывали, например, что в Верхотурье с них взимали за сено по 6 алтын 4 деньги с воза, но сена не выдавали; несмотря на уплату в Верхотурье годовых оброков, таможенные власти других городов требовали с них новые оброки за тот же год. Торговые люди просили отменить сенную пошлину, взимать оброк один раз в году, а сбор мелких пошлин сконцентрировать в одном городе Верхотурье или "где пристойно".

В результате были составлены новоторговыё указные статьи для сбора таможенных пошлин, списки с которых, сделанные в апреле 1687 г., были разосланы по сибирским городам³⁶ . В них указывалось, что все противоречившее прежним грамотам не следовало принимать во внимание. Правительство удовлетворило просьбу торговых людей о взимании в Сибири оброка один раз в год, как и в русских городах, а также распространило на этот край действие Таможенного устава 1653 г. в части отмены сбора мелких пошлин (явчего, поголовщины, теплового, приворотного, полозового, с судов посаженного, отъезжего, печатного, веничного, дровяного); поамбарщину указано было взимать с торговых людей только в том случае, если они действительно подолгу и в большом количестве хранили свои товары в том или ином городе³⁷ .

Статьи 1687 г. конкретизировали и уточняли правила сибирской торговли. Таким образом, основное положение Таможенного устава 1653 г. о ликвидации мелких сборов распространилось на Сибирь лишь спустя 33 года. Это решение сыграло большую роль в увеличении торговых оборотов купечества в Сибири; оно частично уничтожало таможенные заслоны, препятствовавшие втягиванию Сибири в орбиту складывавшегося всероссийского рынка³⁸ .

Окрыленное успехом, купечество сделало попытку добиться новых уступок: через енисейского воеводу Г. Новосильцева оно ходатайствовало об отмене печатных пошлин с извозчиков (платить приходилось самим торговым людям, так как извозчики включали этот сбор в свою наемную плату), а также часовых пошлин по алтыну с человека. Эта челобитная рассматривалась в Сибирском приказе 2 сентября 1688 г. и была отклонена. Начальник Сибирского приказа князь И. Б. Репнин мотивировал отказ тем, что торговым людям и так "учинена льгота немалая". Действительно, как докладывал енисейский таможенный голова воеводе Г. Новосильцеву, таможенные сборы после отмены мелких пошлин упали приблизительно на 22%³⁹ . Так интересы казны вступили в противоречие с выгодами купечества.

Постановление 1687 г., без сомнения способствовавшее развитию

³⁴ Там же, Сибирский приказ, стб. 354, д. 47.

³⁵ Акты исторические. Т. V, N 150; Акты Археографической экспедиция. Т. IV, N 294; ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 1031, л. 6. стб. 1067, л. 194 и сл.; Иркутская приказная изба, д. 106, лл. 29 - 31.

³⁶ ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 1031, л. 8.

³⁷ Там же, л. 6.

³⁸ Точная дата принятия данного решения нам не известна. 10 апреля 1687 г. работа по составлению грамот была окончена. Таможенные правила получили название: "Новоторговые уставные статьи". Они должны были заменить уставные грамоты прежних лет, "если в них что написано не против новых статей" (ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 1031. л. 8).

³⁹ ЦГАДА, Сибирский приказ, стб. 1067, л. 194 и сл.

сибирского товарооборота, правительство обосновывало ранее принятыми общерусскими законодательными документами: уставными грамотами 1646 г. об ограничении воеводского надзора за торговыми людьми, Таможенным уставом 1653 г. об отмене мелких сборов, а также Новоторговым уставом, составлявшим основу русского торгового законодательства.

Ссылки на эти документы породили недоразумения между торговыми людьми и сибирской администрацией, с одной стороны, и Сибирским приказом - с другой. Местные власти поняли статьи 1687 г. таким образом, будто бы, помимо отмены мелких сборов, таможенные пошлины в Сибири вообще уравниваются с общегосударственными, и до 1693 г. руководствовались в основном положениями Таможенного устава 1653 г. и Новоторгового устава⁴⁰ . Не "раззнав" того, что по статье 35-й Новоторгового устава десятая сибирская пошлина (как основа для обложения всех явленых товаров) оставалась в силе, таможенные сборщики засчитывали прибывавшим торговым людям уплаченные "на Руси" пошлины (с покупки, промысла, явленых денег) и взимали десятую пошлину только с мехов, рыбы и скота. С внешнеторговых операций пошлину брали по Новоторговому уставу.

Исходя из того, что в новоуставных статьях специфика сибирской торговли не была охвачена полностью, "имянно не написана", правительство в 1689/90 г. еще более унифицировало сибирское торговое право, дополнив статьи 1687 года⁴¹ . Новые статьи отмечали незыблемость основной 10-процентной (десятой) пошлины с промысла, продажи и покупки мягкой рухляди, конкретизировали правила ее уплаты и размеры оброчных пошлин, а также, что весьма показательно для развития сибирской пашни, размеры пошлины с проданного хлеба.

Статьи 1689/90 г. вносили еще ряд дополнений. В частности, если мягкая рухлядь, за которую была внесена 10-процентная пошлина, оказывалась по каким-либо причинам непроданной, то в дальнейшем, вне зависимости от срока продажи, пошлина с нее не взыскивалась. Понимая невыполнимость категорического требования о совершении торговых сделок на меха только на гостиных дворах, правительство впервые официально возложило уплату десятой пошлины с продажи мехов "мелкими статьями" на покупателей, если они не объявят в таможне продавцов - "носящих людей". Для "промышленных" и "гулящих" людей, приехавших в Сибирь из русских городов, оброк устанавливался в размере полуполтины (с торговых людей и их агентов взималась полтина). Наконец, в связи с успехами сибирского сельского хозяйства и в целях его поощрения правительство распространило на Сибирь общерусское законодательство о хлебной торговле. Правило о таможенном сборе с продажи хлеба было дифференцировано: с торговцев-перекупщиков хлеба брали 10-процентную пошлину, а с продажи хлеба своего производства - только 5-процентную.

В памятях таможенным головам правительство подчеркивало необходимость взимания пошлины по царским грамотам и "уставным пополненным статьям" 1689/90 г., но не по Новоторговому уставу 1667 г. ввиду отсутствия в нем, кроме двух статей, конкретных указаний о сибирских пошлинах⁴² . Это, однако, не означало, что правительство игнорировало Новоторговый устав в своей деятельности по упорядочению сибирской торговли. Наоборот, унификацию отдельных сибирских пошлин оно всегда проводило, основываясь в принципе на положениях общерусского законодательства.

⁴⁰ Там же, кн. 1031, лл. 58 об. -72 об.

⁴¹ Там же, кн. 1037, лл. 59 - 66; кн. 1031, лл. 12 об. -16 об.; стб. 1035, ч. I, лл. 5 - 6, 14 - 20; ч. II, лл. 438, 439, 514 - 519.

⁴² Там же, Иркутская приказная изба, д. 330, л. 3.

Но практически статьи 1689/90 г. не ликвидировали возникавших недоразумений в системе обложения различных товаров, исключая меха. По материалам Нерчинских таможенных книг 1690 - 1692 гг., сборы взимались следующим путем⁴³ : с продажи привезенного русского товара - 5%; с привезенных мягкой рухляди и русского товара, а также пригонного скота записная пошлина - 2,5%; с вывозимой в Китай мягкой рухляди - 2,5%; с привозного хмеля записная пошлина - 5%; с привезенного китайского товара -5%; с купленного в Нерчинске китайского товара - 2,5%; с явленых денег - 2,5%; с покупки мехов - 10%; с рыбы своего промысла - 10%; с мехов своего промысла - 10%.

В 1693 г. эта практика обратила на себя внимание Сибирского приказа; его начальник И. Б. Репнин обвинил таможенных сборщиков в "воровстве" государевой казны и незаконной льготе торговым людям и приказал начать составление новых таможенных статей. Работа была проделана в очень короткий срок.

11 июня 1693 г. И. Б. Репнин приказал составить материалы о сборе пошлин в Сибири, а 20 июня новые статьи уже были "учинены". Была использована вся имевшаяся в Сибирском приказе документация - выписки из сибирских таможенных книг до 1687 г., статьи 1687 и 1689/90 г., наказы воеводам, челобития торговых и служилых людей о льготах в торговле, различные материалы об обложении соляных промыслов, данные о порядке пошлинного сбора в Астрахани с купцов, идущих в "шахову землю" (Персию), об обложении соляных варниц⁴⁴ . В ходе этой работы выяснилось, что местные власти продолжали нарушать основной принцип взимания таможенных сборов в Сибири - удвоенное обложение товаров; кроме того, оказалось, что в законодательстве отсутствуют указания о сборе пошлин с заграничного китайского торга, обороты которого к этому времени резко возросли и достигли десятков тысяч рублей в год. В статьях 1693 г.⁴⁵ была всесторонне кодифицирована таможенная система и конкретно учтены все случаи торговой сибирской практики, подлежащие обложению, в том числе и китайские торги. И, тем не менее, введение статей 1693 г. было попыткой правительства сохранить свои исключительные интересы путем усиления заградительного сибирского таможенного тарифа, сохранения 10-процентного обложения "русских" товаров (главным образом с предметов ремесла), привезенных в Сибирь на продажу, а также иноземных, в первую очередь китайских, товаров. Все пошлины с мехов и восточных тканей предписывалось взимать натурой, причем промышленные и торговые люди в течение целого года должны были заявлять в таможне о приобретении мелких партий мехов с тем, чтобы, отпуская товар, можно было взять пошлину с полных десятков шкурок.

Введенные в жизнь статьи предусматривали исключительно фискальные интересы; как можно заметить, помимо прямого подтверждения (в развитие Новоторгового устава) о взимании пошлины в размере 10% с привозимых в Сибирь товаров "русского" происхождения, особое внимание обращалось на наиболее "доходные" статьи обложения: торговлю мехами и торговлю с Китаем.

Фактически казна, заметив упадок ясачных доходов Сибири, пыталась восполнить его за счет купеческого капитала.

Статьи 1693 г. вызвали жалобы и протесты торговых и служилых людей, заинтересованных в сибирской торговле. Претензии были отклонены Сибирским приказом 30 марта 1695 года⁴⁶ . Однако ожидаемых результатов статьи 1693 г. казне не дали. Местная администрация нача-

⁴³ Там же, Сибирский приказ, кн. 1012, 1037, 1063.

⁴⁴ Там же, кн. 1031, лл. 1 - 32.

⁴⁵ Там же, лл. 35 - 49. Ср. таможенный наказ 1693 г. (ПСЗ. Т. III, N 1474).

⁴⁶ ЦГАДА, Сибирский приказ, кн. 1031, лл. 58 об. -72 об.

ла вакханалию подкупов, взяток и других злоупотреблений; протесты и просьбы не прекращались, а таможенные доходы против ожидания начали падать⁴⁷ .

Правительство, обеспокоенное положением в Сибири, устроило грандиозный сыск, возглавленный видным представителем московской бюрократии дьяком Д. Полянским, и начало расследование о воеводских "корыстях", привлекая к этому делу купечество. По именному указу 1697 г. надлежало допросить всех торговых людей, принимавших участие в торговле с Китаем с 1693 г., о порядке взимания с них пошлин в Нерчинске, так как поступления нерчинской таможни не соответствовали количеству привозимых китайских товаров. Для контроля за таможенными властями решено было впредь брать у торговых людей "сказки" о количестве посылаемого в Нерчинск товара и требовать в каждом отдельном случае от местной таможни отчет о караванах, приходящих из Китая⁴⁸ . Очевидно, воспользовавшись моментом, торговые люди вновь подняли вопрос о понижении таможенного обложения. Правительство убедилось, что статьи 1693 г. ведут не к прибыли, а к убытку. В результате расследования, произведенного дьяком Д. Полянским, выяснились масштабы коррупции сибирской администрации, стало очевидно, что дальнейшее развитие торговли России с Китаем находилось под угрозой. Заинтересованное в русско-китайской торговле, правительство вынуждено было на этот раз пойти на известные уступки отечественному купечеству.

Новые таможенные правила 1698 г. весьма ярко отражали политику феодального правительства Петра I по отношению к купечеству. Именно в это время Петр I, находившийся в составе "великого посольства" за границей, изучал проблему развития экономических связей с другими государствами. В частности, он непосредственно руководил из-за границы упорядочением сибирской и китайской торговли в 1697 - 1698 годах⁴⁹ .

Уже в феврале 1698 г. купцам, следовавшим в Китай из различных русских городов, кроме Москвы, именным указом был разрешен проезд без специальных проезжих грамот Сибирского приказа, с явно покровительственной мотивировкой, чтобы им "за скорым зимним временем" в сибирские города не опоздать и "в найме подвод лишних убытков не учинить"⁵⁰ . Несколько позднее, по именному указу 12 ноября 1698 г., в Сибири была введена таможенная пошлина "мерная, удобная", "применяясь к прежним старым Сибирским, также к Московским пошлинам по Торговому уставу 7175 [1667 г.] года"⁵¹ .

Пошлина с денег, предназначавшихся для покупки товаров, понижалась вдвое (до 5%); перекупная сибирская пошлина отменялась; с товаров, приобретенных в Сибири и вывезенных в Центральную Россию или Китай, размер пошлины устанавливался в 5%; но с товаров, привезенных в Сибирь и отправленных в Китай, - 10%. Пошлина, взимавшаяся с купцов при покупке мехов у промышленников, отменялась; соответственно уменьшалась вдвое (до 10%) и пошлина, которую брали в том случае, когда (при покупке мехов в розницу) купец не мог назвать продавца.

Основной принцип таможенной системы в Сибири - 10-процентная пошлина - сохранялся. Но в результате отмены сибирской перекупной пошлины с любых товаров снимались заслоны, препятствовавшие развитию внутреннего сибирского рынка. В указе подчеркивалось, что сбор пошлин должен проводиться только в "порубежных" городах - Верхотурье, Ирбите и Нерчинске. Купцов призывали к участию в сибирских торгах и особенно к торговле с Китаем.

⁴⁷ Там же, стб. 1366, л. 33 - 43; Иркутская приказная изба, д. 344, лл. 17, 18.

⁴⁸ ПСЗ. Т. III, N 1615.

⁴⁹ Е. В. Спиридонова. Экономическая политика и экономические взгляды Петра Первого. М. 1952, стр. 222.

⁵⁰ ПСЗ. Т. III, N 1618.

⁵¹ Там же. N 1654; ЦГАДА, Сибирский приказ, стб. 1366, лл. 33 - 34.

Вместе с тем правительство сохранило для Сибири повышенный таможенный тариф и в целях ликвидации частной конкуренции объявило монополию на наиболее ценные меха⁵² .

Таково содержание мероприятий в области торговли, проведенных в Сибири в 80 - 90-х годах XVII века. Таможенное законодательство второй половины XVII в. в отношении Сибири отражает важные процессы, характерные для истории всего Русского государства. В ходе развития экономической жизни Сибири, постепенного включения ее в орбиту формировавшегося всероссийского рынка русское феодальное правительство вынуждено было считаться с возросшими потребностями сибирского торга и связанных с ним восточных иноземных рынков. Всячески стремясь сохранить во имя интересов казны систему заградительных таможенных тарифов, ограничивавшую чрезмерно высокие прибыли купеческого капитала, правительство вместе с тем должно было учитывать требования русского купечества. В этом отношении рассмотренное выше законодательство весьма показательно. Создание областного рынка Сибири шло одновременно с постепенным включением его в систему формировавшегося всероссийского рынка. В результате во второй половине XVII в. была унифицирована общая система таможенных сборов в Сибири, часть которых в денежном выражении приравнивалась к сборам на основной территории России. Указы 1687, 1689/90, 1693 и 1698 гг. в определенной степени отражали изменения, происходившие в экономике Сибири. В таможенной политике правительства в Сибири властно проявлялись новые тенденции, вызванные к жизни первоначальным накоплением и политикой меркантилизма.

⁵² Акты исторические. Т. V, N 260.

Похожие публикации: L^{Украина} L^World Y G

Публикатор:

Alex Galchenuk → Контакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://elibrary.com.ua/Galchenuk

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир) • Google • Yandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. А. АЛЕКСАНДРОВ, Е. В. ЧИСТЯКОВА, К ВОПРОСУ О ТАМОЖЕННОЙ ПОЛИТИКЕ В СИБИРИ В ПЕРИОД СКЛАДЫВАНИЯ ВСЕРОССИЙСКОГО РЫНКА (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII В.) // Киев: Библиотека Украины (ELIBRARY.COM.UA). Дата обновления: 18.03.2016. URL: https://elibrary.com.ua/m/articles/view/К-ВОПРОСУ-О-ТАМОЖЕННОЙ-ПОЛИТИКЕ-В-СИБИРИ-В-ПЕРИОД-СКЛАДЫВАНИЯ-ВСЕРОССИЙСКОГО-РЫНКА-ВТОРАЯ-ПОЛОВИНА-XVII-В (дата обращения: 27.04.2024).

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. А. АЛЕКСАНДРОВ, Е. В. ЧИСТЯКОВА:

В. А. АЛЕКСАНДРОВ, Е. В. ЧИСТЯКОВА → другие работы, поиск: Либмонстр - Украина • Либмонстр - мир • Google • Yandex

Комментарии: