Политический центр России должен быть перенесен на Восток

Нельзя не признать справедливости слов Александра Севастьянова: "<...> кусок суши, очерченный нынешней государственной границей РФ <...> невозможно отождествить с Россией"¹. Но что же такое Россия?

Думается, что это не только крупнейшее в мире государство, но и специфическая "часть света", особый, внутренне самодовлеющий мир, особое природно-географическое пространство, особая культурно-историческая система и особое "человечество", тесно, более того - неразрывно - связанные и взаимодействующие с другими, соседними с ними "частями света", природно-географическими пространствами, культурно-историческими системами и "человечествами". Как таковая Россия представляет собой одну из мировых цивилизаций, существующих ныне, и выходит за границы этнической территории русского народа, однако пространство российской (или же российско-евразийской) цивилизации в настоящее время является полем русского языкового и в целом культурного и исторического влияния, то есть "русским полем" - при всей условности и, главное, символичности этого названия.

Органическое строение российского мира

Всякую цивилизацию, всякий культурно-исторический мир можно описать как концентрическую структуру, состоящую из четырех элементов.

Первый. Полоса земель, представляющая собой культурно-географическую границу, отделяющую одну цивилизацию от другой. Назовем эту полосу "цивилизационный лимес", или же просто "лимес". Поскольку любая цивилизация имеет полевую природу, представляет собой некое культурно-историческое поле, лежащее на соответствующем поле географическом, то и цивилизационный лимес практически невозможно представить в виде узкой и четкой линии: это, скорее, специфическая контактная зона шириной от нескольких десятков до нескольких сотен километров.

Второй. Пояс примыкающих к лимесу территорий, в пределах которого происходит зарождение, активная борьба и вытеснение (вплоть до полного искоренения) и наряду с этим интеграция и синтез сюжетов, геополитических парадигм, форм и элементов, присущих соседним цивилизациям. В нашей терминологии это - лимитрофные земли.

Третий. Пояс территорий, примыкающих к лимитрофным землям, в чьей традиционной нормативной культуре формы и комплексы, происходящие из соседних цивилизаций, играют весьма заметную роль, но доминирование коренных, автохтонных, свойственных данной цивилизации культурно-исторических сюжетов и форм прослеживается вполне отчетливо. Этот пояс назовем "лимбом".

Четвертый. Территории, находящиеся за лимбом, в культуре которых иноцивилизационные комплексы существенного значения не имеют. Такие земли составляют платформу цивилизации, ее устойчивое ядро.

Лимб (лат. limbus) - кайма.

Лимес (лат. limes) - граница, предел. Так называлась специальным образом устроенная и укрепленная граница Римской империи.

Лимитроф (лат. limes и греч. trophos) - питающий, образующий.

Границы российско-евразийского мира, его цивилизационный лимес довольно близки к государственным границам Российской империи и распавшегося колосса - СССР. Этот лимес связывает российско-евразийский культурно-географический континуум с другими цивилизациями Старого Света - европейской, афразийской (арабо-персидской) и восточноазиатской.

Лимесом российской цивилизации можно считать полосу, примерно совпадающую с пограничной зоной между РФ и Финляндией (но с включением в российско-евразийскую сферу некоторых восточных округов этой страны), далее идущую по Балтике к границе Литвы с Калининградской областью и по ней через Восточную Польшу - Мазурию и междуречье Вислы и Буга, спускающую-

стр. 29

ся к Карпатам и следующую по Карпато-Балканской дуге до побережья Черного моря.

На Кавказе он пролегает между Большим Кавказским хребтом и нагорьями Передней Азии - Малым Кавказом и северо-западным углом Иранского нагорья - до Каспия, далее через Каспийское море идет к городу, некогда именовавшемуся Красноводск (ныне - Туркменбаши), следует по Копетдагу с его предгорьями, хребту Сафед-Кох, нагорью Хазараджат, Гиндукушу и через Памир выходит к Тибетскому нагорью. Северную границу Тибетского нагорья и границу Внутренней Монголии с собственно китайскими провинциями и с Маньчжурией можно, хотя и с массой оговорок, признать продолжением российско-евразийского лимеса.

Но уже в Северной Маньчжурии - в китайском Приамурье, а также в Приморье и в Приамурье российском эта культурно-историческая и географическая структура едва ли не размыкается, попадая в особое пространство - пространство, не охваченное устойчивой тысячелетней историей цивилизационного бытия, которое мы предлагаем называть "варварской периферией" цивилизованных обществ. В последние 300 - 400 лет этот дальневосточный сегмент варварской периферии был разделен между государствами, представляющими российский и восточноазиатский культурно-исторические миры, то есть между Российской империей, циньским Китаем и тогда еще единой Кореей.

стр. 30

Очевидно, что участок нынешней государственной границы РФ от Хингана до Японского моря следует считать элементом лимеса, разделяющего российско-евразийскую и восточноазиатскую цивилизации.

К лимитрофным землям российско-евразийского мира, видимо, следует отнести Кольский полуостров (Восточную Лапландию), Карелию (вместе с устьем Невы - исторической Ингрией, Ижорской землей и южным побережьем Финского залива), Прибалтику, Западную Белоруссию и тем более Западную Украину, исторические области Молдову, Валахию, Буджак², Северную (предбалканскую) Болгарию, Крым, республики и автономии Северного Кавказа, Краснодарский и Ставропольский края, Туркмению, основную часть - важнейшие районы - Узбекистана, Афганский Туркестан, Таджикистан, Южную Киргизию, Кашгарию и Джунгарию, большую часть Халха-Монголии и всю Внутреннюю Монголию, Приамурье, Приморье, Сахалин и Курилы.

При всей спорности и даже условности отнесения многих перечисленных территорий к лимитрофным землям именно российско-евразийского мира вряд ли всерьез можно опровергнуть тезис, что природа и культура всех этих земель являются переходными, что они несут в себе характерные черты, присущие как российско-евразийскому

стр. 32

географическому субконтиненту и культурно-историческому бассейну, так и тем природным мирам и цивилизациям, которые являются их соседями. В отношении же Кольского полуострова, Приморья, Приамурья, Курил, Сахалина - то есть Мурманской, всей Сахалинской и юга Амурской областей, Приморского и южной части Хабаровского краев - ситуация осложняется еще и тем обстоятельством, что данные территории, выступая как лимитрофные, одновременно с этим являются и частью варварской периферии цивилизованных обществ Большого Евразийского континента - пояса земель, не имеющих устойчивой тысячелетней истории цивилизационного бытия, земель, которые лишь включаются в это интенсивное бытие.

Лимбом можно считать северозападные области Российской Федерации, примыкающие к Белому морю, Карелии и Прибалтике, - территории, являвшиеся ядром и главными промысловыми районами старинной Новгородской республики, центральные и тем более восточные регионы Украины и Белоруссии, а также прилегающие к ним области РФ вплоть до северных и восточных районов Тверской и Московской областей, восточной части Тульской области, центральных (находящихся к востоку от Дона) районов Липецкой и Воронежской областей, Приднестровье, территории между Нижним Доном и Волгой, Казахстан, исключая крайние северные его регионы, часть северо-западных и северо-восточных районов Узбекистана, северную Киргизию, Горный Алтай, Туву, южные и центральные районы Бурятии и Забайкалья, северо-западные и северные области Халха-Монголии.

Все остальное относится к ядру, платформе российско-евразийской цивилизации. Однако весьма существенная часть этой платформы является массивом, принадлежащим к поясу земель варварской периферии. Это - обширная область территорий малоосвоенных, в цивилизационно-географическом плане только колонизируемых, находящихся на "трудных" (термин Вадима Цымбурского), как правило, северных, если не приполярных и даже заполярных, пространствах Большой Евразии. К ним можно причислить территории ранее существовавших или все еще существующих Ненецкого, Ямало-Ненецкого, Таймырского, Эвенкийского, Чукотского автономных округов, часть Ханты-Мансийского округа, Камчатскую и Магаданскую области, северные районы Республики Коми, Республику Саха (Якутию), значительную часть области Томской и Красноярского края как такового, большую часть Иркутской области, северные районы Бурятии и Читинской области, центральные и северные районы Амурской области, Хабаровского края.

Освоенные районы платформы российского цивилизационного мира также определенным образом структурированы. Они принадлежат к двум крупным историко-этнографическим и природно-географическим бассейнам, которые можно было бы назвать "метакультурами" российско-евразийской цивилизации - Сибирской и Восточно-Европейской - по географическому расположению последней на Великой Русской (Восточно-Европейской) равнине.

Необходимо отметить бинарность обеих метакультур российско-евразийского мира. Эта бинарность выражается в историко-культурной, экономической и отчасти в этнографической специфике лесных и степных пространств как Европейской России, так и Сибири. Соединяет их лесостепь - контактная зона между российскими лесом и степью.

Уральский же хребет демаркирует метакультуры российско-евразийской цивилизации. С запада к нему примыкают земли, которые имеют значительное число сибирских природно-культурных черт, но общее лицо их определяет все-таки восточноевропейская этногеографическая среда, а с востока - территории, обладающие множеством восточноевропейских особенностей, однако стержневой их характер диктует принадлежность к Сибири. К первым относятся центральные и восточные районы Татарстана и Республики Коми, Пермский край, Коми-Пермяцкий округ, Удмуртия, Башкирия, основной массив земель Оренбуржья, восточная часть Уральской и северо-запад Актюбинской областей. Ко вторым - Свердловская, Челябинская и Кустанайская области, восточные районы области Оренбургской, центральная и западная части Курганской области, северо-восток Актюбинской и северо-запад Тургайской областей. Эти переходные земли образуют сплошной меридиональный пояс, составляющий подлинную сердцевину России, ее цивилизационный "хартленд". В целом его границы можно прочертить от Волги до Ишима с запада на восток и от северных берегов Каспийского и Аральского морей до Приполярного Урала с юга на север. Именно эти районы обеспечивают целостность и единство всего российского мира как такового. Полосу названных территорий можно назвать также "внутренним лимитрофом" России.

О той роли, которую данная область играет в истории нашей цивилизации, следует сказать несколько подробнее. Ее территория была довольно плотно населена и обладала сравнительно высокоразвитой культурой уже в эпоху палеолита и мезолита. В эпоху неолита и раннего энеолита в юго-западной части этого ареала сложилась индоевропейская культурно-лингвистическая общность, на севере его - уральская языковая семья. Южный Урал является прародиной культурно-исторической общности арийских - индоиранских - пле-

стр. 33

мен, откуда эти первые в истории объединители нашего субконтинента начали осваивать бескрайние пространства Евразии, названные ими Арья Варта, Арьяна Вэджа - Арийский Простор. В эпоху бронзы в процессе распада индоиранского единства в пределах рассматриваемой области сформировались абашевская, самусьская, андроновская и срубная культурно-исторические общности. Они сыграли решающую роль в истории степных и лесостепных областей Русской равнины и Сибири, всей Средней Азии. В I тысячелетии до нашей эры здесь происходил генезис сармато-массагетских племен, также внесших огромный вклад в летопись культуры евразийского субконтинента и примыкающих к нему стран. В I тысячелетии нашей эры там сформировались племенные союзы гуннов, авар, венгров, сыгравшие важную роль в истории не только евразийского, но и европейского культурных миров. Наконец, во II тысячелетии нашей эры эти земли стали очагом этногенеза множества небольших тюркских и угро-финских народов, и на протяжении всего периода истории человечества именно через этот ареал осуществлялись многообразные связи сначала племен, а затем народов и государств Восточно-Европейской равнины с Сибирью и с культурно-географическим бассейном Средней Азии. Именно здесь пролегали их культурные, военные и торговые коммуникации.

стр. 34

Урал, в особенности Южный Урал, играл (и играет!) столь важную роль в жизни Евразийского субконтинента (России-Евразии), потому что этот горный хребет является его географическим центром, а Южный Урал выступает как средоточие всего Урала в целом. Поэтому можно сказать, что Южный Урал - это сердцевина российско-евразийского центра.

Действительно, Урал является "осью симметрии" природно-географических зон Восточно-Европейской равнины и Сибири, естественным образом разделяет Евразийский субконтинент на европейскую и азиатскую части с их специфическими культурными и природно-географическими чертами. Южный же Урал, по которому, кстати, проходит область лесостепных ландшафтов, соединяющая лесные и степные регионы страны, - наиболее важная, богатая и освоенная его часть.

Южный Урал значим не только для внутренней жизни России-Евразии. От него пролегает кратчайший путь к Центральноазиатскому "узлу скучивания", где друг с другом встречаются четыре цивилизации Старого Света - российско-евразийская, южно- и восточноазиатская, афразийская (арабо-персидская), которые, в свою очередь, входят в метацивилизации Севера, Востока и Юга. Данный узел является "золотым ключом" к замку на дверях, ведущих к контролю над всем Евразийским континентом в целом³.

Все это свидетельствует о необычайной - непреходящей! - важности российско-евразийского "хартленда" - исторической, геополитической и так далее.

стр. 37

По обе стороны от него в пределах платформы российской цивилизации лежат наиболее стабильные и устойчивые регионы Российского мира. Назовем их совокупность землями "штатными". Штатные земли представляют собой два мощных территориальных массива - Западный, расположенный на Русской равнине, и Восточный, находящийся в пространствах Сибири. В них входят все остальные территории нашей страны, которые не были названы выше.

Геополитическое устройство Российской Федерации

Структура РФ выражается весьма символической схемой "метрополия плюс провинции"⁴. По фактическому устройству современная Россия - своего рода аналог Римской республики II-I веков до нашей эры, эпохи гражданских войн и раннего Принципата. Несравненно более интегрированная и гомогенная в цивилизационно-культурном плане, она подобна федерации народов и территорий, сложившейся вокруг тогдашнего Рима. Эти народы и территории имели неодинаковый статус, делились на разные группы. Для РФ метрополией ("Римом", но в данном случае нисколько не "Третьим") является, конечно, Москва, и только одна она. Ею и устанавливается внутрироссийская иерархия статусов. Ступенькой ниже Москвы находятся столь разные географические объекты, как Московская область, Санкт-Петербург, Ленин-

стр. 38

градская область, Татарстан, Екатеринбург, Чечня.

Наибольшей важностью для столицы по вполне понятным причинам обладают Московская область и Петербург. Первая как базис, почва, на которой и располагается метрополия и которая в то же время является своего рода буфером, защитным поясом, закрывающим Москву от остальной России. При этом Московская область выступает в качестве элемента, обеспечивающего режим фактического существования столицы как своего рода государства в государстве. Город же на Неве столь значим для метрополии, потому что нынешняя элита страны (московская элита - вне зависимости от того, где родился и откуда попал в столицу каждый конкретный ее представитель) была и остается западоцентричной, в стратегическом плане ориентированной на Запад. Поэтому для нее Петербург обладает беспрецедентной ценностью как наиболее близкое и досягаемое окно в Запад - вместе со всей системой коммуникаций Москва-Петербург.

Данная связка в реальной внутренней геополитике России вполне привычна и даже традиционна. Она существует более 300 лет - с того времени, когда правительство страны стало направленно и систематично ее европеизировать. И в Первопрестольной центр тяжести связки Москва-Петербург находится лишь менее девяти последних деся-

стр. 40

тилетии, переместившись в нее из Северной Пальмиры. Следует, однако, сказать, что сам Петербург в историческом смысле является протуберанцем московской имперской воли, брошенным на лимитрофные для коренной России берега Балтики, где он довольно быстро, в течение одной первой половины XVIII столетия, обрел несколько призрачную, лунную, самость. И с этого времени в небе российско-евразийской цивилизации сияют и дневное, и ночное светила - светит не только Солнце-Москва, но и Луна-Петербург.

Последними из последних являются в новейшей России, пожалуй, регионы Нечерноземья, Тува и многие из упраздняемых в настоящий период национальных округов.

Однако конкретные приоритеты, хотя бы чисто теоретически, могут в Кремле и измениться, тогда как главная, глубинно-онтологическая линия водораздела - в рамках установившейся в России экономической и социально-политической модели - проходит между регионами-донорами и регионами, требующими дотаций. При этом, как известно, большая часть областей-реципиентов находится в европейской части страны, а основные регионы-доноры - в Русской Азии.

В связи с этим следует отметить: если в политико-административном отношении современная РФ напоминает позднюю Римскую республику, то в плане своей финансово-экономической организации - еще и Британскую империю 20 - 30-х годов прошлого века, но с одной крайне существенной разницей. Последняя являлась образованием гораздо более иерархичным, нежели федерация земель, созданная Первым Римом. Помимо метрополии в ее состав входили доминионы, протектораты и собственно колонии - области, имевшие внешнее управление. Но территории, так или иначе подчинявшиеся английской короне, отделялись от метрополии океанами или по крайней мере "морями"⁵, были разбросаны по всему миру, тогда как их российские квазианалоги находятся на территории самой нашей страны. Британская империя была империей мировой и выступала своего рода слепком земного шара. В то же время она являлась также моделью, неким образцом нынешнего мироустройства, имея в своем составе имперский мировой центр, имперскую мировую полупериферию и имперскую мировую периферию. Нынешняя РФ - если рассматривать ее как таковую, взятую саму по себе, безотносительно к любым внешним силам - является аналогом, моделью, с одной стороны, Британской империи, с другой - всего современного мира в целом, этакой планетой в миниатюре. Она имеет собственный мировой центр, являющийся получателем финансовых потоков из разных концов страны, полупериферию, куда они отчасти перераспределяются центром, и мировую периферию, откуда центр данные потоки черпает. Но значительная часть данной "русско-мировой" периферии никаких потоков не дает и является имперским грузом, имперским бременем. При этом, если обратиться к миру в целом, к Большому миру, центр российской мир-экономики является если не глобальной полупериферией, то, во всяком случае, глобальным центром второго порядка. Он находится в определенной зависимости от главных центров экономики глобальной в качестве младшего их партнера и во многом играет роль представителя их интересов, власти и влияния в нашей стране, которая экономически в целом выступает как сегмент глобальной периферии. Таким образом, можно сказать, что в современной России осуществлен довольно оригинальный и даже в каких-то отношениях самобытный социально-экономический и политико-административный проект - проект своего рода внутреннего колониализма, в некоторых пунктах перетекающего в колониализм (точнее, в неоколониализм) внешний. Его можно было бы назвать моделью колониализма новейшего, колониализма XXI века - моделью, могущей служить образцом для стран бывшего второго мира. Из приведенного описания видно, насколько данная конструкция сложна и зеркальна (и при этом, конечно, чрезвычайно хрупка).

Сложившаяся в стране социально-экономическая модель в весьма существенной степени является наследницей и продолжательницей советской, в частности брежневской, модели прежде всего в отношении централизации различных сфер жизни и во многом в отношении добывающе-сырьевой основы своей собственно экономической составляющей. Но в плане фискальной политики эта модель оказывается вывернутой наизнанку, поскольку в СССР средства в большей степени направлялись из центра в периферию, а не наоборот, как это происходит сейчас.

Будем считать, что сформировалась она более-менее стихийно и является продуктом, так сказать, ползучего эмпиризма. Действительно, отцы-основатели РФ и желали бы вписать Россию в западный мир, но в реальности сделать это оказалось невозможным: места для нее в "золотом миллиарде", то есть не в основании, а на вершине глобальной экономической "пищевой пирамиды", не было и быть не могло. Нормальная, западная, капиталистическая модель в нашей стране остается неосуществимой. Поэтому эмпирическим (в целом) путем к началу III тысячелетия и сложилась ее нынешняя социально-экономическая система, основанная на добыче и экспорте сырья и товаров сравнительно невысокой степени индустриальной переработки. Отметим, что произошло это благодаря устойчивому начиная с рубежа тысячелетий росту мировой экономики и гигантскому повышению благодаря

стр. 41

сложившейся геополитической конъюнктуре цен на энергоресурсы. Думается, что без этих очень своевременных "бонусов" ельцинская и постъельцинская Россия (а вместе с ней, видимо, Украина и Казахстан) были бы обречены на развал и мучительную новую пересборку.

Но вечным мировой экономический рост быть не может, рано или поздно он сменится стагнацией, если не глобальным финансово-экономическим спадом, что, учитывая сложившееся к настоящему времени экономическое и особенно геополитическое положение США - крупнейшей фигуры мировой экономики, составляющей 25 - 30 процентов ее веса, - представляется намного более вероятным. Стагнация и тем более кризис глобальной экономики и его геополитические последствия не могут не сказаться на нашей стране, интегрированной в эту экономику гораздо сильнее, нежели в эпоху существования СССР, и на других странах, образовавшихся после его развала.

Начало этого масштабного кризиса так или иначе будет связано с событиями на Большом Ближнем Востоке. По-видимому, пусковым механизмом ожидаемой депрессии американского, а затем и других сегментов глобальной экономики станет практически неизбежное в ближайшие годы обострение ситуации в данном регионе - от Пакистана до Турции и от Египта до Афганистана. Для РФ оно обернется осложнением геополитической обстановки по периметру всех ее границ - в первую очередь южных и восточных, усилением сепаратистских тенденций на Северном Кавказе, в Сибири и, возможно, в Поволжье и в Приуралье. Следует ожидать начала вполне реальной борьбы за фактическое влияние в Русской Азии в целом и на Дальнем Востоке в особенности, а также усиления борьбы за постсоветский Восток - Северный Кавказ, Центральную Азию, Казахстан.

Императив геополитической революции

Вполне очевидно, что экономическое и социально-политическое устройство современной России мало чем соответствует описанному выше органическому строению российско-евразийской цивилизации. Отметим, что в принципе оно этой органической структуре никогда, ни на одном историческом этапе существования Российского государства и не отвечало. Из всех макрополитических образований, возникавших в пределах Евразийского субконтинента, пожалуй, только Золотая Орда, земли которой раскинулись и в европейской, и в азиатской частях российско-евразийского мира, в той или иной степени вписывалась в эту структуру: центр данного государства находился на Нижней Волге, а этот регион весьма близок к ее естественному центру тяжести. Современное же российско-русское государство изначально, по определению, складывалось как Московская Русь: в начале XVIII столетия превратилось в Петербургскую Россию, а в 1918 году стало переформатироваться в империю Красного Кремля. Отметим, что обе исторические столицы Российской державы находятся на окраине российско-евразийской цивилизации: Москва - на самом рубеже его лимбовых земель и платформы, Петербург - вообще в лимитрофной зоне. Но и в московский, и в петербургский, и в советский периоды державная мощь опиралась главным образом на европейскую часть страны, которая обладала не только политическим, но и экономическим весом - несопоставимо большим в сравнении с азиатскими ее областями. Кстати, освоение Русской Азии также шло в основном благодаря изъятию самых разнообразных ресурсов западных регионов страны - от людских до материально-технических и морально-духовных.

Сейчас же положение стало совершенно иным. Крупнейшие мощности - фундамент нашей экономики, ориентированной на экспорт сырья и товаров сырьевой группы, - тяготеют к Уралу, в особенности - к южной, наиболее освоенной его части. В то же самое время политический (равно как и культурный) центр страны находится в пределах МКАД и занимается перераспределением средств, полученных главным образом за счет продажи сырьевых ресурсов из Русской Азии, в пользу европейских регионов России, снимая с этих средств собственную геополитическую ренту, составляющую, без всякого преувеличения, львиную долю. В этом смысле Москва напоминает лисицу из сказки, делящую головку сыра между обидчивыми глупыми медвежатами. Основная масса этого сыра исчезает у нее в пасти, а медвежатам достается по мизерному, но равному кусочку этого лакомства.

Данная диспропорция, как и экспортно-сырьевая ориентация народного хозяйства, крайне опасна для самого существования страны, для ее единства, являющегося, увы, не столь уж и прочным. Они делают Россию хрупкой и уязвимой и - особенно в перспективе вполне вероятной уже в недалеком будущем борьбы если не за всю Русскую Азию в целом, то по меньшей мере за некоторые ее части - диктуют необходимость приведения социально-политического устройства страны в соответствие с органическим строением российско-евразийского мира. Нельзя не прийти к выводу: императив перенесения центра тяжести политической, да и во многих отношениях культурной жизни страны на Восток, к Уралу, вполне созрел. По сути своей данная задача вполне революционна, ее осуществление означает настоящую революцию во всех сферах жизни не только России, но и всей российско-евразийской цивилизации. Одним из главных пунктов этой метазадачи

стр. 42

должно стать перенесение политического центра на стык России Европейской и Азиатской. Думается, что это был бы наиболее верный шаг для сохранения ее единства и целостности.

Кроме того, в свете обозначившихся в последние годы вызовов и угроз российско-евразийскому миру - частных аспектов глобальных вызовов и угроз - необходимо начать государственно-политическое объединение входящих в него пространств. Целью этого процесса должно стать создание нового - сначала конфедеративного, а в перспективе федеративного - государства с общей внешней политикой, системой обороны и внутренней безопасности, рынком труда и капиталов, погранично-таможенным контролем, валютной системой. К вхождению в состав этого конфедеративного государства следует привлекать постсоветские страны с достаточно выраженной российско-евразийской цивилизационной идентичностью - страны, пространства которых относятся к ядру и к лимбовым территориям российско-евразийского мира, но не к его лимитрофным землям, а именно: Россию, Казахстан, Белоруссию, Приднестровье, Украину - очевидно, без галицийской ее составляющей. Отчасти это относится к Киргизии и - в гораздо меньшей степени - к Узбекистану, но едва ли не половина первой и основная часть второго лежат в лимитрофном ареале. Поэтому на первом этапе державостроительства их вряд ли стоит существенно выделять из все-

стр. 44

го состава ближнего зарубежья. А вот Белоруссия, Казахстан, Приднестровье и Украина в рамках ближнего зарубежья должны выступать для России как зарубежье ближайшее - и в прямом, и в переносном смыслах этого слова. В то же время перегрузка конфедерации лимитрофами контрпродуктивна. По всей вероятности, Москва центром нового объединения российско-евразийских земель стать не сумеет: ни Казахстан, ни Белоруссия, ни тем более Украина даже в формате конфедерации под державную длань Москвы не пойдут. Это является еще одним крайне важным аргументом в пользу переноса столицы страны к Уралу.

Более всего для ее размещения подходит область лесных, степных и лесостепных ландшафтов, расположенная между Уфой, Оренбургом, Орском, Челябинском и Екатеринбургом, являющаяся не только стыком Европейской России с Россией Азиатской, но и стыком русского леса и русской степи. Она имеет достаточно развитую инфраструктуру, хорошо обеспечена природными и человеческими ресурсами и составляет центр тяжести российского "хартленда".

Способна ли Москва осуществить такую геополитическую революцию? Крайне сомнительно, но Время, по словам Владимира Карпеца, "евразийствует"⁶.

Примечания.

¹Севастьянов А. Глобализация и интересы России. Как нам выжить в ситуации транзита глобальных проектов // Политический класс. 2006. N 8. С. 57.

²Находится между устьями Дуная и Днестра, составляя юго-западный уголок современной Одесской области.

³Хатунцев С. Стратегические цели США на Среднем Востоке (www.apn.ru 22 февраля 2005).

⁴Переслегин С. Б. Самоучитель игры на мировой шахматной доске. М.; СПб., 2005. С. 429.

⁵Например, Ирландия и Ирландское море, фактически являющееся проливом, подобным Ла-Маншу.

⁶Карпец В. Время евразийствует (www.pravaya.rn 15 августа 2007).

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: