Казань. Изд-во Казанского университета. 1974. 352 стр. Тираж 1200. Цена 1 руб. 70 коп.

О разночинцах периода первой революционной ситуации написано немало работ, особенно за последние годы. Они посвящены в основном исследованию взглядов и деятельности наиболее передовой части разночинной интеллигенции - революционных демократов¹ . Однако слабо разработанными остаются такие вопросы, как место разночинцев в обществе; причины, под влиянием которых шел процесс формирования политических взглядов разночинцев; почему именно из их среды на рубеже 50-х - 60-х годов XIX в. вышла основная масса участников освободительного движения. Назрела также необходимость в комплексном изучении проблемы, базируясь на результатах большой работы, уже проделанной советскими исследователями.

Эта задача поставлена в монографии доктора исторических наук Г. Н. Вульфсона (Казанский университет), известного исследователя разночинного движения в Поволжско-Уральском регионе в середине XIX века² . В годы революционной ситуации

¹ Г. И. Ионова. Воскресные школы в годы первой революционной ситуации (1859 - 1861 гг.). "Исторические записки", 1956, N 57; Р. А. Таубин. Революционная пропаганда в воскресных школах России в 1860 - 1862 гг. "Вопросы истории", 1958, N 8; М. В. Нечкина. Возникновение первой "Земли и воли". Сборник "Революционная ситуация в России 1859 - 1861 гг.". М. 1960; Ф. С. Горовой. Революционно-демократическое движение в Пермской губернии в 60-х годах XIX века. Пермь. 1962; Я. И. Линков. Революционная борьба А. И. Герцена и Н. П. Огарева и тайное общество "Земля и воля" 1860-х годов. М. 1964; Э. С. Виленская. Революционное подполье в России (60-е годы XIX в.). М. 1965; Н. Н. Новикова. Революционеры 1861 года. М. 1968; Е. Л. Рудницкая, Н. П. Огарев в русском революционном движении. М. 1969; П. С. Фатеев. Михаил Михайлов - революционер, писатель, публицист. М. 1969; сборники "Революционная ситуация в России 1859- 1861 гг.". М. 1960 - 1974, и др.

² Г. Н. Вульфсон, Е. Г. Бушканец. Общественно-политическая борьба в Казанском университете в 1859 - 1861 годах. Казань. 1955; Г. Н. Вульфсон. Из истории разночинно- демократического движения в

стр. 151

здесь наблюдался большой подъем массового антикрепостнического движения, общественно- политическая борьба приняла ярко выраженные формы, активно действовали демократы-разночинцы, члены революционного подполья. Поставленная в работе проблема многогранна и включает несколько вопросов. По некоторым из них существует обширная литература, причем значительная часть работ принадлежит самому автору и его ученикам³ , другие же вопросы освещены слабо или почти не разработаны (история складывания разночинцев как социального слоя, их жизненный уклад и другие). В своей новой книге Г. Н. Вульфсон широко привлекает новые архивные материалы (об условиях жизни разночинцев, воздействии на демократические круги Поволжья и Урала Передовой литературы, формировании новых настроений учащихся под влиянием учителей-демократов, деятельности революционных кружков и организаций). Пожалуй, в нашей литературе это первая работа, где анализируются не только взгляды и деятельность представителей революционной интеллигенции, но и их социальное положение, материальные и правовые условия жизни, показывается, как шел процесс их пробуждения, выясняется, почему именно разночинец включается в те годы в революционное движение и становится в нем главной действующей силой.

Прежде всего автор определяет, что разночинцы - это социальный слой со своим жизненным укладом (стр. 49). Он прослеживает эволюцию этого понятия: на протяжении XVIII -первой половины XIX в. и превращение разночинцев в новую политическую силу под влиянием первой революционной ситуации. В книге раскрываются причины, приведшие к политическому пробуждению разночинцев, и как естественное следствие этого пробуждения расценивается деятельность разночинцев - и легальная (просветительская) и нелегальная (революционная). Таким образом, проблема рассматривается как бы в развитии, показан процесс формирования русской демократии, высшей ступенью которого был переход разночинцев- демократов к революционной работе. Большое внимание впервые уделяется материальному положению, жизни и быту разночинной интеллигенции в середине XIX века. Автор приходит к выводу, что "тяжелые материальные условия и то морально-правовое положение, в которые были поставлены многие представители разночинной интеллигенции... рождали настроения протеста против установленных порядков" (стр. 137).

Одной из основных причин политического пробуждения разночинцев автор считает воздействие передовой демократической и революционно-демократической литературы (журналы "Современник" и "Колокол", произведения А. И, Герцена, Н. П.. Огарева и другие издания Вольной русской типографии, прокламационная литература). Важную причину Г. Н. Вульфсон видит также в том влиянии, какое на разночинную молодежь оказывали передовые учителя-просветители. Признавая большое значение этих двух факторов для формирования прогрессивных воззрений разночинной интеллигенции, нельзя вместе с тем не обратить внимания на то, что автор не останавливается на роли, которую сыграло в данном вопросе нараставшее массовое движение. Хотя он и делает оговорку, что "такой важный вопрос, как роль классовой борьбы в формировании мировоззрения разночинцев, прослеживается в ряде глав работы" (стр. 138), однако в монографии роль этого фактора показана недостаточно; и логичнее было бы проанализировать ее в специальной главе. Следовало бы также показать влияние на разночинную интеллигенцию широкого подъема общедемократического движения в России в годы первой революционной ситуации.

Большое место в книге отводится просветительскому движению, инициатором и ор-

Поволжье и на Урале. Казань. 1963; его же. К истории казанской организации "Земля и воля" 60-х годов. "Труды" Общества истории, археологии и этнографии. Казань. 1963, N 1 (36); его же. Использование разночинцами-демократами легальных возможностей для революционной работы. "Из истории Татарии". Казань. 1965; Г. Н. Вульфсон, Ф. А. Литвина. Разночинцы-демократы о литературных вечерах эпохи падения крепостного права. "Вопросы историографии и источниковедения". Сборник IV. Казань. 1969, и др.

³ Н. С. Шпилева.. Воскресные школы Поволжья и Урала в 60-х годах XIX века. "А. И. Герцен и Н. П. Огарев и общественное движение в Поволжье и на Урале". Казань. 1964; Л. П. Бурмистрова. "Губернские ведомости" как источник для изучения антифеодальных взглядов просветителей эпохи падения крепостного права. "Очерки истории народов Поволжья и Приуралья". Вып. 1. Казань. 1967; Ф. А. Литвина. Пермские литературно-музыкальные вечера 60-х годов XIX века. "Очерки истории Поволжья и Приуралья". Вып. II-III. Казань. 1969, и др.

стр. 152

ганизатором которого была разночинная интеллигенция; в нем автор видит важную составную часть освободительного движения России на рубеже 50-х -60-х годов XIX в. (стр. 173). Убедительно показано, что все разночинцы были в то время противниками крепостного права и считали нетерпимым, что народные массы лишены нормального человеческого существования. Один из путей служения народу они видели в просвещении его - отсюда широкая организация воскресных, школ, библиотек, литературно- музыкальных вечеров, выступления в защиту прав народа в печати и т. д. Просвещение широких народных масс и освобождение крестьян от крепостной зависимости разночинцы рассматривали как два взаимосвязанных вопроса (стр. 177).

Справедлив и вывод автора о том, что, хотя разночинная интеллигенция и была единым социальным слоем, на рубеже 50-х - 60-х годов XIX в, в ее среде начинается процесс размежевания по ряду социально- общественных и политических вопросов. Это отчетливо проявилось в ее просветительской деятельности. Одни стремились разъяснить "угнетенному крестьянину, что он не быдло и не раб, а такой же человек, как и все остальные люди, и что его голос и мнение - это большая сила, с которой должны считаться все, в том числе и царь"; другие хотели, чтобы "веками забитый крестьянин избавился от своего невежества и стал "свободным тружеником", чтобы "свободные рабочие силы" появились повсюду, где возникает в них потребность". Третьи старались объяснить "мужику-страдальцу земли русской, что за лучшую жизнь надо бороться не стихийно, а сознательно, что у крестьян есть настоящие защитники, с которыми надо выступать сообща" (стр. 197 - 198).

Автор показывает, что революционные разночинцы широко использовали в своей работе наряду с нелегальными и легальные формы борьбы. Они создали легальные общества для распространения грамотности и полезных сведений в Перми, Пензе и Казани, а также организовали воскресные школы (в них "разночинцы-демократы справедливо видели один из наиболее важных каналов, посредством которого можно было вести просвещение народа, его политическое воспитание" - стр. 203 - 204), литературные вечера (вопрос, довольно обстоятельно разработанный в последние годы казанскими историками), которые благодаря революционным разночинцам приобрели ярко выраженный политический характер (стр. 217), и библиотеки, игравшие важную роль в пропаганде передовых идей (стр. 225).

Отмечая достоинства работы, нельзя не обратить внимания на некоторые положения, вызывающие возражения. Так, не совсем ясно, почему автор говорит о "пробуждении" только учащейся молодежи. А как обстояло дело с другими группами разночинной интеллигенции, чьи материальные и бытовые условия жизни освещены в монографии? Разве не влияла эпоха на воззрения учителей, врачей, инженеров и прочих разночинцев? Говоря о нелегальной революционной работе разночинцев, Г. Н. Вульфсон рассматривает деятельность, революционных кружков Казани и Перми и казанского отделения "Земли и воли". Однако, на стр. 259. он сам же пишет, что в городах Поволжско-Уральского региона было много и других разночинно-демократических кружков. Между тем о деятельности этих кружков, а также комитетов и отделений "Земли и воли" в монографии почти ничего не говорится. Хотя казанскому и пермскому подполью (в чем нельзя не согласиться с автором) принадлежала ведущая роль в революционном движении Поволжья и Урала, однако ими не исчерпывались масштабы революционно-демократического движения этого района России.

Название главы второй - "Революционеры 61-го года" о разночинцах" - не полностью соответствует ее содержанию. В ней речь идет в основном о понятии "разночинец", его социальном и правовом положении, о процессе складывания разночинцев как социального слоя. Лишь в последнем (четвертом) разделе главы ("Миссия разночинцев-демократов") ставится вопрос об отношении революционеров-демократов к разночинцам. Здесь автор показывает, какое серьезное внимание обращали на разночинцев Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, стремясь воспитать из них "новых людей", борцов за свободу народа. Их агитация находила благоприятную почву. "Молодое поколение, - пишет автор, - активно воспринимало идеи своих духовных наставников и искренне, горячо верило, что способно выполнить возлагаемую на него задачу" (стр. 77). Следовательно, речь идет о политическом пробуждении разночинцев, а значит, этот раздел целесообразнее было бы включить в главу IV ("Пробуждение").

Постоянный адрес данной публикации: