Автор: Дмитрий Выдрин

Штрихи к портретам современных украинских политиков

Бурные события сентября 2005 года в соседней с Россией Украине не могли не найти отражения в журнале "Политический класс". Мы обратились с просьбой о комментарии к одному из ведущих киевских аналитиков, директору Европейского института интеграции и развития Дмитрию Выдрину. Он же, в свою очередь, предложил для публикации несколько политических зарисовок к портретам виднейших действующих лиц украинской политики последнего времени, полагая, что именно личностными качествами персоналий многое объясняется лучше и ярче, чем сухим политологическим анализом. Прочитав текст Дмитрия Игнатьевича, мы решили его опубликовать - потому что писал его человек украиноцентричный, вовлеченный в процессы, и он увидел в своих героях то, что из Москвы вряд ли заметишь.

Ниже публикуются фрагменты из только что законченной книги "В ожидании героя: еженедельник года перемен" (Дмитрий Выдрин в соавторстве с Ириной Рожковой, издательство "Канком", Харьков).

В хроники "оранжевого года" сама история вписала множество главных и второстепенных персонажей. Так получилось, что практически со всеми из них я знаком лично. Почти с каждым у меня связаны какие-то ассоциации, воспоминания. Я подумал, что хроника года будет неполной, если не попытаться дать очень краткие характеристики хотя бы основным из этих персон, основываясь на самых запомнившихся особенностях их характера и взглядов.

Приношу читателем извинения за пространное цитирование в этих миниатюрах самого себя, однако считаю, что лучшие оценки - те, которые сделаны в актуальном политическом времени, а не даны задним числом.

Леонид Кучма - тесть известного олигарха Украины

Назову Кучму человеком формы и фарта. По моим наблюдениям, именно форма - внешняя, зрящная, наблюдаемая и осязаемая - господствовала в его восприятии и познании мира (в том числе и политического). Запомнилась первая встреча в 1994 году.

Когда Кучма пригласил меня к себе советником, я ожидал во время первой встречи вопросов об образовании, политических взглядах, научных работах. Вот первое, что спросил Кучма: "Ты почему в белых брюках?"

Как-то мне пришлось одну и ту же проблему утром обсуждать с президентом, а вечером - с премьер-министром (тогда Евгением Марчуком).

Кучма посередине доклада перебил меня: "Ты эту свою философию и обобщения оставь при себе. Ты мне детали говори: кто что обо мне говорил, как комментировал, какие слухи распускал..."

Премьер-министр тоже перебил меня: "Вы эти слухи, детали, кто что говорил, опустите. Что надо, я и так пойму. Вы мне философию, обобщение представьте..."

Хотя, как ни странно, оказалось, что в нашей специфической политической ситуации и среде многие годы более выживаемым, цепким, влиятельным и непотопляемым политиком оказался как раз тот, кто жил поверхностной, формальной и зрящной стороной жизни. Может быть, потому, что сама наша политическая жизнь многие годы была поверхностной и одномерной.

Что касается фартовости Кучмы, то он действительно человек невероятно удачливый. Столько лет продержаться на интригах и не иметь ни одной крупной проблемы: ни техногенных катастроф в стране, где практически не уделяли внимания этой проблеме, ни терроризма, ни крупных финансовых обвалов... Прав был все-таки Макиавелли, считавший, что удачливость определяет половину успеха политика. Но, наверное, нельзя долго эксплуатировать и надеяться только на фарт. Когда играешь не в шахматы, а в кости, рано или поздно они лягут не так, просто по теории вероятности.

При всей любви к формализации Кучма однажды изрек глубоко сущностную фразу. Дело было во время поездок по стране в первую выборную кампанию. Кучма уже открыл

стр. 19

дверь машины, чтобы выйти. Тут какой-то фермер предостерег его: "Осторожно, Леонид Данилович. Здесь грязь". Кучма ответил: "Здесь земля. А грязь - в политике". То есть он все знал заранее. Но позже сам в грязь и вступил.

Когда Леонид Данилович был не просто "тестем известного олигарха", но и президентом страны, Украины, в публикации, которая называлась "Эпоха президента Кучмы", я писал: "В 1994 году во время президентской предвыборной кампании я попытался смоделировать гипотетический тип президентства, который возникнет в Украине при победе того или иного претендента. Кучмина модель в этой схеме называлась "Президент-директор". Это была не метафора, а попытка применения закона социальной регенерации, открытого блестящим философом Зиновьевым, в наших условиях и актуальной ситуации.

Суть этого закона вкратце в следующем: если люди (кадры) из старой системы (политической, социальной, экономической) попадают в новую систему, не они подстраиваются под новую систему, а заставляют эту систему подстраиваться под себя, реанимируют старые, привычные для себя характеристики, атрибуты, стили отношений и даже бытовой дизайн".

При кажущейся простоте и даже наивности этот закон, по крайней мере в постсоветском пространстве, действует с неотвратимостью судьбы, а то и кармы. Бывший директор совхоза создал вместо европейской страны Белоруссии громадный, стилистически безупречный совхоз; председатель периферийного КГБ сотворил на месте солнечного Азербайджана громадную провинциальную Контору со всеми ее атрибутами, включая диссидентов и застенки; бывший молодой разведчик перекраивает Россию по классическим канонам разведки, создавая вместо губерний округа-резидентуры...

Естественно, было бы противоестественно, если бы заводской директор, причем многолетний директор по самой своей сущности, по призванию, вдруг начал бы строить из страны не аналог завода, а воплощать либеральные прожекты и демократические, с его точки зрения, извращения.

Поэтому вся эпоха Кучмы (для краткости - Эпоха) - это одна большая Директория, это действительно большой, даже громадный по меркам человеческой жизни период, когда целая страна формировалась в соответствии со взглядами одного директора.

Надо признать, что у нас не было президента страны в классическом смысле слова. Но в этом же классическом смысле был полновластный Директор страны. И сутью Эпохи стали его принципы. Точнее, суть Эпохи - суть этих принципов.

Обозначу и поясню их.

Принцип 1. Кадр решает все.

Леонид Данилович вместе с первым выпитым в задней комнате директорского кабинета стаканом не мог не впитать базовый принцип советского директората: ты не настоящий директор, ты не матерый руководящий кадр, если на своем предприятии не решаешь всё. Самостоятельность и своеволие нижестоящих работников для Кучмы всегда были абсурдом и даже мировоззренческим вызовом.

При этом, что характерно, система и структура власти строились по представлениям именно бывшего советского директора предприятия, а не, скажем, по представлениям западного хозяина или главного менеджера подобного предприятия. А различия здесь огромны. Для директора советского предприятия главное - чтобы ему подчинялись и чтобы от него зависели. А для хозяина западного предприятия главное - чтобы его указания выполняли точно и вовремя.

На заре Эпохи я поражался тому, что ни один указ или распоряжение президента не выполняется точно и в срок. Потом до меня дошло - президент в этом и не нуждается. Пусть подчиняются, а как выполняют - не важно.

Принцип 2. Жизнь - это экспансия.

Вообще-то это лозунг академика Андрея Сахарова. Как такое жизненное кредо стало одним из основных принципов директора Кучмы, сказать трудно.

стр. 20

Когда жизненным пространством президента оказалась целая страна, заявленный принцип был перенесен на все ее клетки. Только директорским инстинктом освоения финансовых и материальных пространств можно объяснить то, с каким маниакальным упорством президент расширял зону собственного влияния, включая в него даже сферы, которые в цивилизованных странах не регламентируются властью, набирая полномочия, которые для него были не только бесполезны, но и вредны.

Всю свою Эпоху Кучма неуклонно боролся с любыми запретами. Конечно, запретами в отношении себя. Если запретом становился закон - значит, закон обходили. Если запретом становилось общественное мнение (не важно - внутреннее или международное), значит, его игнорировали...

Виктор Янукович - человек инстинкта и провинции

Виктор Федорович прошел непростой и даже экзотический для чиновника и политика путь. Вряд ли кто-то другой, имея на старте профессиональной биографии подобные сложности, смог бы добиться должности премьера и лидера партии. Думаю, что значительную роль в карьерном и жизненном росте Януковича сыграли чутье и инстинкт.

Когда мы только познакомились, Янукович озадачил меня комплиментом. "А вы мне нравитесь", - сказал Виктор Федорович. "Чем же?" - стушевался я. "Вы меня не боитесь", - сказал он. "А откуда вы знаете?" - не смог скрыть я любопытства. "От других еще от двери тянет потом. Это они от страха потеют", - пояснил тогда еще премьер.

Я не удержался и ответил комплиментом на комплимент: "И вы мне симпатичны, Виктор Федорович". "Да?" - скупо удивился премьер. "Да, - подтвердил я. - Ведь вы меня тоже не боитесь".

Этот случай помог многое понять в характере Януковича. То, что другие политики с трудом постигали посредством логических построений, тратя значительные интеллектуально-информационные ресурсы, Виктор Федорович схватывал чуть ли не на уровне обоняния. Однако качество, помогавшее ему ориентироваться в чиновничьем режиме, то есть в формате "начальник - подчиненный", подвело при переходе в режим политика, то есть в формат "лидер - народ". Во-первых, народ запаха не имеет. А во-вторых, чутье, пусть и классовое, никогда не заменяло эрудицию, даже банальную.

Другую особенность я понял из разговора с начальником охраны Януковича.

Он как-то позвонил мне домой и предложил подвезти к премьеру. Я попросил: "Если можно, заберите меня от "Палаца спорта". "А где это?" - спросил начальник охраны. Я упростил задачу: "Тогда подойду к Бессарабке". "А что это?" - спросил начальник охраны. Я удивился: "А вы как долго охраняете в Киеве премьера?" - "Почти два года".

Вот это и оказалось ахиллесовой пятой "донецких". Вступив в Киев, они так и не изучили столичную топографию - ни географическую, ни политическую, ни культурологическую. Они остались в своей провинции. Их законная гордость и любовь к малой Родине, которой можно и умиляться, и восторгаться, вдруг явились барьером на пути постижении иных ценностей, взглядов, мировоззрения.

Надо сказать, это вообще одна из самых сложных проблем политики: как сочетать провинциальные корни, дающие соки и силы, со столичностью, дающей широту мышления, толерантность и раскованность, и просто знание "волшебного слова".

Юлия Тимошенко - персонаж рисковый и женственный

Не в обиду другим персонажам будет сказано, но главным символом "оранжевого года", безусловно, стала Юлия Тимошенко. Говорят, что популярный человек формирует общественное мнение. А сверхпопулярный - моду.

стр. 21

Юлия Владимировна сделала "оранжевый год" сверхпопулярным не только в Украине, но и в мире. Ее, казалось бы, архаичная коса превратилась в Париже в символ высокой моды.

Думаю, популярности Тимошенко способствовала прежде всего отчаянная рисковость.

Мне доводилось видеть Юлю ироничную, собранную, невозмутимую в ситуациях, способных сломить мачо.

Когда арестовали и отправили в Генпрокуратуру помощника Тимошенко Севульского, у него не забрали мобильный телефон и он успел сделать звонок Юлии Владимировне. Та немедленно и безоглядно ринулась на штурм Генпрокуратуры. Охранники, увидев подъезжающую "великую и ужасную" предводительницу "Батькивщины", успели забаррикадировать входные двери. И тогда Юлия Владимировна, набрав в белоснежный подол костюма от ESCADA кирпичей на соседней стройке, устроила ковровое бомбометание по цитадели в те времена беззакония.

Позже она сказала, что стыдится импульсивного поступка. Мне же кажется, что этот поступок - чуть ли не первый случай в истории Украины, когда начальник физически сражался за подчиненного. И видимо, не случайно Леди Ю некоторые современные художники изображают в рыцарских латах. Бросить вызов прокуратуре в кучмовские времена - это намного круче, чем рыцарю Ланселоту вызвать на бой трехглавого дракона.

Имея склонность к максимам, я как-то сформулировал: "Мужчина, входя в политику, оставляет перед ее порогом свои принципы. А женщина - свою женственность". Глядя на первые каденции нашего парламента, на мужиковатых теток-депутаток, я думал, что этот принцип универсален. Но вот в парламенте появилась Тимошенко. Именно она перенесла в политику закон светского общества: реальная сила женщины заключается в ее мнимой слабости.

Когда Юлия Владимировна в кураже (а из этого состояния Тимошенко не выходит), она способна обаять, обворожить любого (подробнее о подобной методике можно прочитать у Виктора Пелевина в "Священной книге оборотня"). Я видел, как штабелями падали к ее ногам, казалось бы, бездушные, словно идолы острова Пасхи, депутаты немецкого бундестага и бундесрата.

Когда Тимошенко была относительно начинающим политиком, мы летели с ней из берлинского аэропорта после ее выступления в бундестаге. Неожиданно перенесли место посадки в самолет. Надо было из одного здания аэропорта мчаться в другое - весьма отдаленное. Мы с трудом, буквально за минуту до конца срока, успели добраться до нужной точки. Автобус уже почти отходил от терминала, когда Юлия Владимировна вспомнила, что забыла сумочку с документами. Я, естественно, как любой мужчина, сначала впал в панику, а потом - в ступор. Тимошенко легко вывела меня из этого состояния. Она спокойно попросила сходить за сумочкой. Я, посмотрев на нее абсолютно безумными глазами, спросил: "Какой смысл, через минуту уедет автобус, а через пять - улетит самолет". Юлия Владимировна, улыбнувшись своей знаменитой улыбкой обслуживающему персоналу, сказала, что пока она здесь, никто никуда не уедет и не улетит.

Я вернулся через полчаса, и действительно - автобус стоял как привязанный, самолет никуда не летел, а вся аэропортовская обслуга, особенно мужского пола, с восхищением о чем-то расспрашивала Юлию Владимировну.

На Тимошенко можно обижаться. На то, что опаздывает, на то, что загорается проблемой быстрее, чем те, кому поручает ее решение, а остывает еще быстрее, чем исполнители...

Впрочем, нет смысла перечислять, за что можно обижаться на Тимошенко, потому что долго обижаться на нее нельзя. Она все равно либо очарует, либо заставит, либо переубедит, либо свергнет.

стр. 22

Кстати, недавно Тимошенко выступила на обложке известного журнала ELLE в качестве трогательно-очаровательной модели. И это еще раз подтверждает, что она все-таки больше женщина, чем премьер. И что тяга к высокой моде в Тимошенко сильнее, чем тяга к высокому креслу. Это обнадеживает.

Виктор Ющенко - человек миссии и реинкарнации

Одна из популярных киевских газет, получив от хозяина в начале 2004 года жесткое задание "мочить Ющенко", попыталась приклеить ему ироничный ярлык - "мессия".

Слово почти прижилось, но в течение года оно удивительным образом утратило ироничный и тем более глумливый подтекст и наполнилось пафосом и надеждой.

Многие действительно стали ожидать прихода Ющенко к власти как прихода мессии, то есть избавителя. Избавителя от тотальной коррупции, пропитавшей все поры общества; от лжи, лившейся потоками с экранов и с газетных страниц; от хамства чиновников всех уровней - от жэковского до президентского; от бессмысленности существования в стране, которая не ставила перед своими гражданами высоких или просто достойных целей...

В 2004 году несколько знаковых персон страны, принадлежащих к элите и контрэлите, оказались, если верить теории гениального Льва Гумилева, в разных фазах пассионарности.

Двое ведущих политиков, принадлежащих к оппозиции, находились в фазе пассионарного подъема. (Эта фаза выражается, среди прочего, в риторике типа: "Мы великие и сделаем свою страну великой!")

Подавляющая же часть властной элиты пребывала в состоянии фазы акматической. ("Мы устали от великих! Да и вообще устали от всего - от денег, от немыслимых возможностей, от молодых жен и подружек, а больше всего - от своего народа".)

Народ же все более впадал в фазу надлома. ("Дайте просто жить, гады!")

Такой диссонанс вертикальной социальной структуры общества можно было преодолеть только с помощью могучего и ясного смысла, который в равной степени мог стать если не целью жизни, то культовой ценностью и политических лидеров, и новой номенклатуры, и рядовых людей. (Как, например, в США поднятие национального флага у своего дома, что делают и президент, и руководитель корпорации, и оклахомский фермер.)

Этот смысл и придумал Ющенко, сказав, что во всем виноваты бандиты. Придумал и сам поверил в свое предназначение - очистить страну от скверны. Возможно, вера и дала Ющенко не свойственный его натуре заряд энергетизма, который катапультой забросил Виктора Андреевича в президентское кресло, несмотря на противодействие власти.

За год до "оранжевых" событий мне довелось обсуждать с будущим президентом смысл и перспективы политической реформы. Я тогда высказал следующее соображение: любые переговоры с нашей лукавой и коварной властью бессмысленны, поскольку главная цель переговоров - навязать оппозиции выгодные для власти, с точки зрения ее сохранения, тематику, формат и дискурс. Поэтому суть дискуссии оппозиции с властью нужно свести к постоянной ломке предлагаемого властью формата. Например, президент спрашивает у лидера оппозиции: "Вы за смешанные или за пропорциональные выборы?" А оппозиционный лидер отвечает: "Я вообще-то больше хочу узнать, как была приватизирована "Криворожсталь". Президент спрашивает: "Вы за перераспределение полномочий между президентом, парламентом и премьером?" Лидер отвечает: "Меня больше интересует, кто украл Никопольский ферросплавный завод". Президент спрашивает: "А как насчет выборности губернаторов?" А лидер отвечает: "Меня сильнее волнует, кому собираются подарить Одесский припортовой..."

Виктор Андреевич тогда все это выслушал внимательно и без комментариев. Но у меня создалось ощущение, что внутренне он был не готов к подобному вызывающему противодействию президентскому форматированию.

Не знаю, вышел ли бы Ющенко на свой сентябрьский уровень жесточайшей ломки любых форматов власти, если бы не история с отравлением. Власть, которая наверняка каким-то образом была причастна к этому и которая хотела либо уничтожить его физически, либо раздавить морально, либо разрушить эстетически, самым жутким образом сыграла сама против себя. Яд на время выборов как бы заморозил характерные для Ющенко свойства души и оставил на его "рабочей", "режущей" политической кромке жесткость, твердость и бескомпромиссность.

Ющенко в то время не просто отвергал предлагаемые властью форматы (оппонирование, дискутирование, предвыборная конкуренция и т.д.). Он их разрывал, растаптывал. Такое впечатление, что отравление привело к реинкарнации Ющенко, превратив его из обычного человека в совершенное политическое оружие. Иначе говоря, начав против Ющенко химическую или бактериологическую войну, власть тем самым дала ему моральное право стать терминатором форматов.

Универсальная фраза-ответ Ющенко на любые попытки власти втянуть его в полемику - "с бандитами переговоров не веду" - в других устах могла выглядеть проявлением либо ущербности, либо неподготовленности. В устах Ющенко она звучала едва ли не формулой священной мести. Это, собственно, и выковало победу. Ведь сомневающегося победить можно. Не сомневающегося - нет.

Хочется, правда, надеяться, что Ющенко-политик, не утратив приобретенных качеств, восстановит и те, что у него были и оказались, предположим, временно вытравленными ушедшей властью.

В начале 2004 года в одном из интервью я говорил о шансах Ющенко на президентство и о его политических качествах: "Виктор Ющенко, по моему убеждению, попал в кармическую струю. Его просто несет в президенты. Я пока не вижу препятствий, которые могут ему помешать. Даже если он поступает негативно с точки зрения политических технологий, то все равно в конечном счете ему это ставится в заслугу. Он изменяет партнерам, а народ трактует это как взвешенность и решительность. Он в самые ответственные моменты исчезает с политической арены, а все говорят, что это мудрость политического гуру, который не хочет участвовать в мелких дрязгах.

Как бы банально это ни звучало, Виктор Ющенко обладает харизмой. Некий литературный герой спросил у своего деда из глубинки, что такое харизма. Дед ответил: "Харизма - это когда беспричинно девки любят". Так вот, этой харизмы у Ющенко хватает в полной мере. И ключевое слово здесь - "беспричинно". Уверен, что никто никогда этой причины не найдет. Харизма не раскладывается на составляющие. Пока Ющенко находится в харизматическом поле, я не вижу, что его может остановить... Обидно только, что Виктор Андреевич иногда забывает, что политика - одновременно и любовь, и ненависть. По крайней мере между лидером и народом. Поэтому в политике нельзя

стр. 23

быть, как и в любви, скучным и нельзя быть, как и в ненависти, полностью серьезным".

Владимир Литвин - человек аппарата

С Владимиром Литвином мне довелось работать вместе в администрации президента Украины в 1994 - 1996 годах (до тех пор, пока я не подал в отставку по "моральным соображениям"). Тогда он был абсолютно незаметен, небросок и неярок, типичный аппаратчик с папкой под мышкой и тусклым взглядом.

Он не выделялся среди прочих сотрудников аппарата ни крестьянской колоритностью, как, например, Иван Салий, ни эрудированностью и интеллектуальностью, как Саша Разумков, ни казуистикой и иезуитством, как Дмитрий Табачник, ни шумной беспардонностью, как Александр Волков, ни отвязностью и нарциссизмом, как Андрей Деркач.

Собственно, известным в масштабах страны (и не только) Литвин стал благодаря пленкам Мельниченко, а изменился он, причем радикально, и как человек, и как профессионал, благодаря работе в Верховной Раде.

Было время, когда я к этой персоне не испытывал уважения настолько, что даже не чувствовал моральных ограничений.

Покаюсь. Когда я работал руководителем медиахолдинга, ко мне пришел корреспондент и принес заметку о том, как машина, в которой ехал глава администрации - Литвин, - сбила пенсионера. Заметка начиналась так: "Видимо, главный администратор так спешил к жене и торопил водителя, что участь пенсионера была решена..." Я заметил, что интерпретация пресновата. Тогда корреспондент исправил начало: "Видимо, главный администратор так спешил к любовнице..." Я сказал, что налет пресности все же есть. Корреспондент принес окончательный вариант: "Видимо, главный администратор так спешил к любовнику..."

К счастью, эту заметку я не поставил. Но тем не менее приношу извинения и за ерничество, и за неуважение, потому что Владимир Литвин за последние четыре года стал другим человеком.

Через год после того, как Литвин стал спикером Верховной Рады, я написал: "Особенно мне нравится, когда человек преодолевает в себе холопство и рабство. Помните, у Чехова: "выдавливать из себя раба". Когда Литвин хоть небольшую каплю рабства, но выдавил из себя, для меня это был не просто момент удовольствия, но и момент надежды. Ведь если один политик, особенно значимого масштаба, сумел это сделать, значит, не все потеряно и его коллеги, поднатужившись, тоже смогут победить себя. Не забывайте, что политика - особый способ взаимодействия особых белковых тел. Особенность белковых тел наших политиков в том, что эти тела на 90% состоят из таких не совсем позитивных качеств, как холуйство, рабство, холопство и так далее, и эти качества нужно выдавливать. Вот почему Литвин стал для меня политическим открытием. Я примерно представляю его политические возможности, поэтому, когда говорю о нем как об открытии, находке, имею в виду в основном нравственно-политические качества. Его поведение стало символом обновления. Видимо, он многое для себя переосмыслил (жизненные приоритеты, цели) и в результате какого-то позитивного давления стал поступать более нравственно, чем, наверное, сам предполагал. Может быть, все дело в том, что он часто был вынужден принимать решения очень быстро. У Макиавелли есть блестящая фраза: никогда не поступай по первому велению души, потому что оно непременно самое благородное. А поскольку Литвин всегда работал в цейтноте, он не успевал поступать по второму велению души..."

Александр Мороз - пурист и человек принципов

Как-то меня пригласил на своего рода словесную дуэль с Сан Санычем ведущий телепрограммы ICTV Дмитрий Киселев. При этом Дмитрий попросил до начала передачи, чтобы я для усиления пикантности программы спровоцировал в прямом эфире конфликт или конфликтик с участием известного политика. Я пообещал, а потом слово свое нарушил.

Я начал диалог с Сан Санычем с рассказа о том, что ведущие ожидают от нас как минимум словесной перепалки, а как максимум - скандала со взаимными оскорблениями. Многоопытный Мороз только грустно и мудро усмехнулся.

В ходе диалога я понял, откуда эти грусть и мудрость. Я постоянно говорил о том, что оппозиция должна взять на вооружение в том числе и методы действующей власти. Например, использовать такие - в случае жесткой необходимости - способы, как подкуп оппонентов, шантаж, психологический прессинг, блеф и т.д. А Мороз говорил, что никогда ни при каких обстоятельствах не пойдет на сделку с совестью, с мировоззрением и с принципами.

Видимо, давным-давно Сан Саныч решил жестко и неуклонно следовать неким принципам. В этом плане он очень похож на Михаила Грушевского, который всю жизнь следовал правилу: "Не каждое оружие подходит всякой руке, и лучше быть побежденным подлым оружием противника, чем победить подлым оружием".

Согласие с самим собой и фаталистическое следование своим принципам как карме и делает Мороза особым персонажем украинской политики, политическим мормоном. Впрочем, ради справедливости надо сказать, что в окружении Сан Саныча хватает людей, которые блестяще умеют пользоваться и "подлым оружием". Но сейчас вопрос не в том, может ли человек, чурающийся подлости, использовать людей, для которых подлость - родная стихия. Это, скорее, философский вопрос, и вопрос для какой-нибудь Швеции, а не для родной Украины. Поэтому вернемся в политику и вернемся домой.

Мороз привлек мое политологическое любопытство в 1991 году во время инаугурации первого президента Украины Леонида Кравчука. Тогда кто-то ернически предложил дать слово Морозу как лидеру крайне непопулярной левой оппозиции (компартия фактически находилась под запретом). В сопровождении свиста и улюлюканья Сан Саныч с неколебимой невозмутимостью и колоссальным чувством собственного достоинства вышел на трибуну и сказал, что время его политической силы не пришло, но оно неизбежно придет.

Не знаю, придет ли время для политической партии Мороза, но то, что оказались в какой-то мере вдруг востребованными его личные принципы и мировоззрение, которые, не скрою, казались мне чрезмерно стерильными и пацифистскими для украинской агрессивной и вечно воюющей политической среды, - это бесспорно.

Именно появление на майданной трибуне Мороза придало оппозиции не достававшие ей респект и солидность, без которых сложно было претендовать на власть. Благообразная седина Сан Саныча сыграла еще не вполне оцененную роль в смене элит в Украине.

Владимир Путин - человек службы и окружения

Владимир Владимирович Путин так часто появлялся в Украине в исследуемый период (не помню, сколько именно, но больше десяти раз -

стр. 24

точно), что его можно отнести к одному из главных персонажей "оранжевого года". У многих неискушенных людей сложилось впечатление, что он на время перешел на работу в администрацию украинского президента то ли для ее "усиления" (так называлось раньше, когда человека перебрасывали из успешного колхоза в отстающий), то ли для проведения специфических операций.

Появление ВВП как принципиально нового персонажа или даже типажа на постсоветском пространстве вызвало у меня немало энтузиазма. Я даже написал по этому поводу, возможно, чрезмерно восторженное эссе "Кстати о "жучке" Володе Путине", которое тем не менее приведу ниже.

"Когда я услышал о смерти Харрисона, испытал если не шок, то грусть и горечь. Не стало второго из великой четверки. Мы, их почитатели, были подготовлены к этой трагедии (если вообще можно быть готовым к смерти кумира) длительной его болезнью, но все равно - горечь, скорбь...

Когда я услышал "Битлз" впервые, у меня сразу, клянусь, возникло подозрение, что они переделают всю нашу жизнь и изменят всю нашу цивилизацию. И это оказалось под силу их безумному таланту. "Битлы" совершили невероятное - они были первые и почти единственные в истории нашей цивилизации, кто смог связать, заштопать, заиграть брешь, разрыв между поколениями... "Битлы" силой таланта почти уничтожили такое понятие, как возраст. И сегодня наши седовласые олигархи и бизнесмены вряд ли догадываются, что имеют любовниц-школьниц не только потому, что у них есть деньги для оплаты их теплых услуг, но и потому, что были "Битлы", которые дали разным поколениям единого кумира, единую ценность, единый предмет разговора, духовную связь, благодаря которой интимный контакт между представителями различных поколений стал не только куплей-продажей, но и иногда духовным сообществом, сговором или заговором, если хотите.

Поэтому понятна не всегда осознанная скорбь, посетившая людей моего поколения, когда ушли Джон Леннон, а теперь и Харрисон. Правда, у меня как у политолога есть утешение. Видимо, действительно "свято место пусто не бывает", и в мире появился еще один такого рода "жучок" - Володя Путин.

Сегодня, на мой взгляд, Вова в политике делает то, что делали в культуре его предшественники - Джон, Ринго и др. И в этом магия Владимира Путина. России страшно повезло, что она первая из постсоветских стран поменяла тип общественной связи.

Раньше в России многих людей связывала между собой харизма Ельцина.

Мне доводилось бывать в кремлевских коридорах, и я был свидетелем того, как чиновничий хаос, беспредел и разобщенность этого властного муравейника упорядочивались и усистемнивались, когда появлялся Сам. Ельцин своей харизмой выстраивал как бы независимые и изолированные друг от друга чиновничьи монады в функциональные цепочки, связки, спарки и т.д. Так магнит, поднесенный под лист с железными опилками, выстраивает их вдоль силовых линий.

Однако беда в том, что харизма способна связать между собой только локальные части общества или государства, да и то в основном в узкочиновничьем аспекте.

Другое дело обаяние. Обаяние - еще более загадочная вещь, чем харизма. Поскольку если харизма - тонкая грань между насилием и убеждением, то обаяние - тончайшая грань и между самолюбием и себялюбием, и между знанием и безапелляционностью, и между волей и упрямством, и между добротой и прекраснодушием, и между романтизмом и наивностью, и между силой и бахвальством.

Владимир Путин странным образом на этой грани пока балансирует. И поэтому он неожиданно для суровой и диковатой российской политической жизни начал обаянием заштопывать политические разрывы между разными поколениями точно так же, как "Битлы" делали это в культурологическом отношении...

Вот такая штука - великий талант и вот такая штука - президентское обаяние. Не думаю, что Бог пошлет нам в Украину когда-нибудь и то и другое сразу. Но надеюсь, что хотя бы одно из двух скоро появится, поскольку слишком много накопилось в нашем обществе прорех между людьми, поколениями, слоями, "вэрствамы", которые пора бы "подштопать". Let it be!"

Позднее я, конечно, стал сдержаннее и осторожнее в оценках ВВП. Хотя постоянно пытаюсь в силу былой симпатии внутренне его оправдывать, даже когда он совершает явно, на мой взгляд, неверные и неадекватные шаги. В этом случае я все пытаюсь свалить на путинское окружение.

Я подметил интересную психологическую особенность российского президента.

Мой российский знакомый как-то пригласил меня в конный манеж для детей-сирот, который должен был открывать ВВП. Я оказался напротив президента, когда он, маленький и худенький, в черном свитере, словно жокей, держа за уздечку гнедую кобылу, рассказывал, как важно из гуманных соображений приобщать трудных подростков к джигитовке и конному поло. Меня поразило то, как стеснителен был президент громадной страны. И как, стесняясь, он поворачивался к своей лошадке, гладил ее и даже целовал "в холодный нос". И я увидел - это стеснительный, даже очень стеснительный человек, который не просто стесняется аудитории, но еще и стесняется своего стеснения.

Видимо, только этим можно объяснить многие не совсем понятные действия ВВП во время "оранжевого года". Наверное, он как умный человек понимал, что неприлично ездить столь часто в чужую страну во время выборов и явно оказывать поддержку явно непопулярной власти. Но, возможно, ВВП просто стеснялся отказаться, когда об этом его просили украинские политики.

Наверное, ВВП как опытный профессионал понимал, что необходимо устанавливать контакты и с украинской оппозицией, но, видимо, стеснялся об этом сказать своей администрации, которая все эти контакты блокировала на корню.

Кстати, много прояснила для меня в характере ВВП ситуация, когда на октябрьском параде в честь освобождения Киева кандидат в украинские президенты от власти вдруг предложил ему "сосательные конфеты". На видеокадрах было видно, как Путин с недоумением и даже легким презрением отказался: не пристало офицеру, пусть и бывшему, сосать на параде конфеты, тем более во время исполнения ностальгической "Смуглянки".

Однако ВВП не пресек попытку накормить конфетами главу своей администрации. Хотя кто, как не он, знает, что глава администрации президента не должен есть из чужих рук.

ВВП бы преодолеть фатальную стеснительность. Гаркнуть на окружение, когда оно побуждает его грубо вмешиваться в политику чужих стран. Прикрикнуть бы публично на кремлевских политтехнологов, которые вроде бы с его благословения, как крысы по лабазам, шныряют по всем предвыборным штабам на территории СНГ. Стать бы самим собой и жить в гармонии со своими, уверен, вполне нормальными принципами и взглядами.

Постоянный адрес данной публикации: