Т. I. Партиздат. 1933. 464 стр.

Несмотря на то, что со времени Парижской коммуны прошло уже много лет, большая часть документов, относящихся к ее истории, попрежнему глубоко скрыта в архивах французского военного министерства и совершенно недоступна для научного исследования. Несмотря на истечение "законного" пятидесятилетнего срока за все время существования третьей буржуазной республики к материалам и документам первого в мире опыта диктатуры пролетариата были допущены лишь немногие правительственные историки: реакционный публицист Добан, вскоре после падения Коммуны выпустивший в свет целый том грязных и лживых измышлений, имевших целью очернить деятелей Коммуны, да судейский чиновник Ларонз, не так давно в своей "Истории Коммуны 1871 г." также оклеветавший память коммунаров.

Только очень немногие документы Коммуны 1871 г. избегли этой участи, и среди этих источников, безусловно, одно из первых по своему значению мест занимают сохранившиеся в подлинном своем виде Протоколы Коммуны.

Судьба этих важнейших документов весьма своеобразна. Почти с первых же дней Коммуны во главе ее секретариата встал молодой рабочий - шляпочник Шарль Амуру, избранный в члены Коммуны от 4-го округа. Амуру удалось хорошо выполнить порученную ему работу по организации канцелярии Коммуны и тщательно вести протоколы отдельных заседаний.

Незадолго до начала кровавой майской недели Амуру, предвидя возможность уличных боев и опасаясь за целость Протоколов, попросил одного из своих друзей, Майера, не принимавшего участия в революции 18 марта, сохранить у себя эти важнейшие документы.

В воскресенье 21 мая, в день вступления версальской армии в Париж, рабочий Амуру покинул ратушу и секретариат совета Коммуны, чтобы с винтовкой в руках защищать на улицах Парижа дело пролетариата. А на другой день, 22 мая, Майер по заранее полученному от друга пропуску прошел в помещение секретариата, забрал Протоколы и другие ценные материалы и сумел бережно сохранить их в течение долгих лет, до возвращения Амуру из далекой каледонской ссылки.

В 1894 г., согласно воле бывшего секретаря Коммуны, Протоколы были переданы на хранение в Исторический музей Парижа. В 1924 г. часть этих Протоколов (за время с 28 марта по 30 апреля 1871 г.) была издана французским либеральным историком Бурженом, которому помогал в работе другой французский историк, Анрио.

В настоящее время перевод первого тома "Протоколов Парижской коммуны", подготовленный к печати тт. Ф. Козловым, Е. Окуловой и А. Удальцевым, выпущен в свет Партиздатом.

Научное и политическое значение издания "Протоколов Коммуны" на русском языке огромно. Несмотря на целый ряд недостатков, присущих Протоколам как историческому источнику, в них, как отмечают редактора русского перевода, "как мир в капле воды отразились достоинства и недостатки Коммуны - первого опыта пролетарской диктатуры".

Перелистывая страницы Протоколов и останавливаясь внимательно на протоколах тех заседаний, на которых обсуждались вопросы, особенно волновавшие парижских пролетариев (например, на протоколе заседания от 28 апреля о запрещении ночного труда в булочных), советские читатели сумеют лучше понять, почему Ленин всегда считал советскую власть "государством типа Парижской коммуны" и почему, по словам т. Сталина, Парижская коммуна является подлинным зародышем советской власти, прообразом диктатуры пролетариата.

Но особенно большое значение имеют "Протоколы Коммуны" для изучения тех слабых сторон в ее деятельности, которые в конечном счете обусловили торжество Версаля над делом рабочего класса.

Как известно, отсутствие единой, монолитной пролетарской партии особенно тяжело отразилось на судьбе Парижской коммуны. Протоколы заседаний ее совета дают полное представление о внутренней борьбе между отдельными партиями, с одной стороны, и Коммуной и ЦК национальной гвардии - с другой. Эта борьба с каждым днем все больше и больше подтачивала силы пролетарского государства и в конце концов самым печальным образом отразилась на судьбе первой рабочей власти.

"Протоколы Коммуны" показывают читателю лучше чем какой-либо другой исторический документ также и слабые стороны в деле организации военного аппарата Коммуны, концентрации ее воинских сил. Недостатки военного командования, непонимание самим руководящим ядром коммунаров исключительной важности поднятия на должную высоту обороноспособности Парижа всплывают перед читателем после прочтения протоколов тех заседаний Коммуны, на которых обсуждались результаты неудачной вылазки 3 - 4 апреля или заслушивались рапорты бездарного военного делегата Клюзере.

Перевод Протоколов на русский язык, делающий их доступным самым широким массам нашего Союза, - чрезвычайно важное и своевременное дело.

К сожалению, первое русское издание "Протоколов Коммуны" несвободно от отдельных недостатков, поскольку при подготовке к печати перевода не всегда тщательно соблюдались обычные при издании подобных документов правила.

Еще в период Коммуны, начиная с 13 апреля 1871 г., "Journal officiel", официальный орган Коммуны, начал печатание отдельных протоколов. Редактор французского издания Буржен, приступая к подготовке к печати рукописного текста, проделал большую работу по сличению этого текста с текстом протоколов, напечатанных в "Journal officiel", причем уста-

новил, что по различным политическим соображениям секретариат Коммуны и редакция газеты выбрасывали из протокола целые куски или же подвергали подлинный текст существенным изменениям. Не предавались гласности не только протоколы отдельных секретных заседаний, но и протоколы тех прений, которые велись в совете Коммуны по всем наиболее острым вопросам тогдашней политической жизни (военное положение, взаимоотношения с ЦК национальной гвардии и т. п.).

Во французском издании все те места рукописи подлинных протоколов, которые чем-либо отличаются от текста протоколов, напечатанных в "Journal officiel", специально оговорены редакцией в многочисленных подстрочных примечаниях и, как правило, заключены в квадратные скобки. Редактор французского издания Буржен вообще широко пользовался квадратными скобками для добавления недостающих по смыслу слов и т. п.

В русском переводе оставлены на своих местах все имеющиеся во французском издании скобки, подстрочные же примечания, поясняющие употребление этих скобок, то непонятным причинам опущены редакцией. Больше того, в предисловии к русскому изданию имеется редакционное пояснение, которое способно запутать читателя. "Квадратными скобками в тексте отмечены те места, - указывается там, - которых нет в рукописи Протоколов и которые представляют собой дополнения и изменения рукописного текста на основе "Journal officiel" и других материалов". И это "пояснение" дается редакцией, в то время как у Буржена черным по белому написано, что в "квадратные скобки заключены те части Протоколов, которые не были напечатаны в "Journal officiel" (см. стр. 16 французского издания).

За примерами получающейся при этом путаницы далеко ходить не приходится: уже первые строки протокола от 13 апреля (выступление Гамбона по поводу необходимости организации внутренней охраны в ратуше) отсутствуют в тексте, напечатанном в "Journal officiel", что во французском издании оговорено особым подстрочным примечанием и отмечено квадратными скобками. В русском же издании строки эти просто оказываются заключенными в квадратные скобки, что, по редакционному "пояснению", должно, как мы видели, означать, что соответствующего места нет не в "Journal officiel", а в "рукописи протоколов".

В результате всего этого по новому советскому изданию невозможно разобраться в том, какая часть текста подлинных протоколов Коммуны была опущена или изменена в редакции "Journal officiel", и вследствие этого за необходимыми справками придется обращаться к французскому изданию.

Удивляет также отсутствие в советском издании обычного и необходимого описания Протоколов как исторического источника. Редакция русского перевода сочла почему-то возможным опустить своеобразную историю протоколов, подробно освещенную на страницах французского издания.

Перевод французского текста выполнен удовлетворительно. Удачно также составлен отдел "приложений", в котором мы находим не только многочисленные документы Коммуны, упоминаемые в тексте Протоколов, но и хронологическую таблицу по истории Коммуны и большой именной указатель. Об этом указателе стоит сказать отдельно несколько слов.

Е, Окулова, работавшая над его составлением, стремилась дать краткие биографические сведения относительно всех встречающихся в тексте Протоколов деятелей революции 1871 г.

Принимая во внимание полное отсутствие соответствующего биографического справочника, выполненная т. Окуловой большая работа, безусловно, имеет самостоятельное значение и может стать отправной точкой при составлении в будущем полного биографического словаря коммунаров.

Разумеется, было трудно избежать отдельных промахов при составлении подобного биографического указателя. Укажем здесь на некоторые из них: о Лео Франкеле, например, в указателе даются прямо фантастические сведения (участие в гарибальдийском движении, свидание с Бебелем в крепости, участие в восстании 22 января 1871 г., инициатива при создании ЦК национальной гвардии) и в то же время не говорится об его участии в лассальянском движении. Ни Л. Франкель, ни П. Груссэ, ни Э. Вальян, ни Амуру, ни Жаклар никогда не были членами ЦК национальной гвардии. Б. Декан был одним из немногих коммунаров, оправданных версальским судом, и вовсе не был расстрелян, как это отмечено в указателе.

Подведем итоги. Выход в свет первого русского издания столь важных документов, как "Протоколы Парижской коммуны", нужно признать большим достижением на историческом фронте. Несмотря на отмеченные выше недостатки первое советское издание "Протоколов Коммуны" нужно рекомендовать нашему студенческому, преподавательскому и партийному активу, столь сильно интересующемуся историей революции 1871 г. Остается пожелать, чтобы ИМЭЛ, располагающий в настоящее время полными фотокопиями Протоколов, по возможности ускорил выпуск в свет нового полного подлинно-научного их издания.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: