В историографии революционного движения XIX в. есть проблемы, вокруг которых издавна кипела идейная борьба, происходило четкое размежевание позиций историков-марксистов и их противников. К числу этих проблем, бесспорно, относится бакунизм. Нельзя считать случайностью, что реакционные историки, социологи, публицисты и в настоящее время стремятся ссылками на Бакунина и его учение подкрепить свои антикоммунистические концепции. Но и исследователи, которые с "левых" позиций перечеркивают в деятельности Бакунина то, что действительно принадлежит революционному движению, далеки от историзма. Ответом тем и другим должен быть анализ подлинной роли Бакунина в русском и международном освободительном движении. Настоящая статья, являясь самым общим очерком деятельности М. А. Бакунина, не претендует на полное и всестороннее ее рассмотрение. Это лишь первая в нашей историографии попытка после долгого перерыва вернуться к данной проблеме.

Михаил Александрович Бакунин родился 8 (20) мая 1814 г. в селе Прямухино, Новоторжского уезда, Тверской губернии. Как и большинство революционеров того поколения, с которым связано начало его общественной деятельности, он происходил из дворян. Родовитое, образованное и довольно богатое семейство Бакуниных, по преданию, вело начало от польского короля Стефана Батория. Отец будущего революционера Александр Михайлович Бакунин много лет был атташе при русском посольстве в Италии. Через мать Варвару Александровну Бакунин был в родстве с Муравьевыми, давшими России видных участников восстания 14 декабря 1825 года.

14-летнего Бакунина отдали в Петербургское артиллерийское училище. Пять лет спустя, в 1833 г., Бакунин был произведен в прапорщики, а с 1834 г. началась его военная служба в Западном крае. Именно в это время у Бакунина, не отличавшегося в училище особым усердием и рвением к занятиям, просыпается настоящая страсть к знаниям. Он много читает, размышляет, поверяя свои раздумья в письмах родным и друзьям. Он начинает видеть "прекрасное будущее" в том, чтобы "жить для своих братьев, указывать им путь к жизни, вырывать у природы ее тайны, чтобы открывать их человечеству, подавлять силою своей идеи материю и привычки..."¹ .

Новые увлечения и настроения делают все более тягостной для Бакунина его службу, к которой он никогда не чувствовал призвания. В 1835 г. он выходит в отставку "по собственному желанию", которое, разумеется, шло вразрез с желанием его родителей, их планами относительно его будущности. Бакунин порывает с семьей и поселяется

¹ М. А. Бакунин. Собрание сочинений и писем. Т. I. М. 1934, стр. 171.

в Москве, зарабатывая на жизнь уроками математики и переводами.

А. И. Герцен в статье "О развитии революционных идей в России", посвященной Михаилу Бакунину, рассказывая о таком типичном для передового молодого человека 30 - 40-х годов XIX в. пути, замечал, что "не домогаться ничего, беречь свою независимость, не искать места - все это, при деспотическом режиме, называется быть в оппозиции"² .

В Москве Бакунин сразу же попадает в атмосферу университетской жизни, становится членом кружка Н. В. Станкевича, сближается с В. Г. Белинским. Начало общественной жизни Бакунина, его идейного пробуждения пришлось на период глухой николаевской реакции. Это было время, когда, по его словам, все "низкое, грубое, пресмыкательское, жестокое и подлое воссело на престоле вместе с императором Николаем"³ . Но в забитой и неподвижной крепостной России, в условиях неослаблявшегося правительственного террора "совершалась великая работа - работа глухая и безмолвная, но деятельная и непрерывная"⁴ . В развитии русского освободительного движения это был период, исполненный глубокого значения, переломный по своему характеру, - период кризиса дворянской революционности, появления новых идей и тенденций. Осмысливая причины поражения декабристов, революционеры все больше начинали задумываться о народе, его роли и месте в общественном движении. Все шире проникают в движение социалистические идеи. Переходный характер движения, когда зарождавшаяся революционно-демократическая идеология еще не размежевалась с либерализмом, отразился в чрезвычайно пестром составе участников кружков второй половины 30-х годов. В самом кружке Н. В. Станкевича, в близком к нему окружении Бакунин сталкивается с такими разными общественными деятелями, как будущие революционеры-демократы В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев, будущие славянофилы (К. С. Аксаков), западники (Т. Н. Грановский, В. П. Боткин), представители либерально-буржуазной и либерально-помещичьей идеологии.

Члены кружка Станкевича увлекались немецкой идеалистической философией. Огромное место, которое начинает занимать она в умах передовой молодежи, определялось прежде всего теми теоретическими поисками, которые составляли главный смысл этого периода развития русского освободительного движения. Не только абстрактные философские идеи сами по себе, но главным образом прикладное значение философии, стремление с ее помощью осмыслить русскую действительность, ее важнейшие процессы - вот что заставляло в этот период обращаться к философии. Под влиянием философских занятий и споров в кружке Станкевича, по свидетельству его участника К. С. Аксакова, "уже выработалось общее воззрение на Россию, на жизнь, на литературу - воззрение большей частью отрицательное"⁵ . В 1835 - 1839 гг., будучи членом кружка Станкевича, Бакунин изучает Канта и Фихте и увлекается Гегелем. В этот период диалектика Гегеля, усвоенная им вне объективной революционной сущности, послужила его примирению с действительностью. В статье "Предисловие к гимназическим речам Гегеля", опубликованной в 1836 г. в редактируемом В. Г. Белинским "Московском наблюдателе", будущий бунтарь Бакунин, исходя из знаменитого гегелевского тезиса "все действительное разумно", защищал все устои этой действительности, включая бога и царя. Бакунин отре-

² А. И. Герцен. Собрание сочинений. Т. VII. М. 1956, стр. 213.

³ М. А. Бакунин. Собрание сочинений и писем. Т. I, стр. 37.

⁴ А. И. Герцен. Собрание сочинений. Т. VII, стр. 211.

⁵ К. С. Аксаков. Воспоминания студенчества. СПБ. 1911, стр. 17.

шился от этих убеждений довольно быстро и не без непосредственного влияния Герцена.

В 1840 г. Бакунин уезжает за границу. Не преследуя в этой поездке определенных политических целей, он, очевидно, ждал от нее чего-то большего, чем завершение и пополнение своего образования. Неудовлетворенность своим положением, в котором он видел для себя опасность превратиться в салонного философа, "опошлиться", неопределенность мировоззрения, смутная жажда общественной деятельности - все это гнало его из николаевской России за границу, где он надеялся получить "духовное перерождение и крещение"⁶ .

В предреволюционной Европе 40-х годов Бакунин оказался в водовороте политических событий, в гуще борьбы различных социальных группировок и партий. Он знакомится с родоначальником анархизма Прудоном, социалистами-утопистами Леру, Ламенэ, коммунистом-утопистом Вейтлингом, а также К. Марксом и Ф. Энгельсом, которые возглавляли в то время левое крыло немецких демократов. Взгляды Бакунина революционизируются и демократизируются. Уже в 1842 г. в радикальном журнале "Die Deutsche Jahrbticher" (NN 247 - 251) была опубликована за подписью Жюля Элизара его статья "Реакция в Германии. Заметки француза", явившаяся провозвестником крутого поворота в его воззрениях. Он писал о том, что революция стоит на очереди дня в Европе и России. В возникающих революционно-социалистических союзах Бакунин видел основу для "полного уничтожения существующего политического и социального мира"⁷ . Он предсказывал великое будущее своей родине, связывая его с революцией. При всей неопределенности политических взглядов, выраженных Бакуниным в этом своеобразном манифесте, их революционная направленность и демократизм резко отличаются от несколько абстрактного философского идеализма Бакунина второй половины 30-х годов. Однако столь быстрый и решительный поворот во взглядах показывает, насколько серьезной оказалась подготовка, пройденная им в русском общественном движении.

Связи Бакунина "со всеми главными лицами, злоумышляющими об изменении настоящего порядка вещей в государствах"⁸ , как доносило III отделение, обратили на себя внимание царского правительства. В 1844 г. правительствующий сенат лишил его чинов, дворянского достоинства, всех прав состояния и приговорил в случае возвращения на родину к ссылке в Сибирь. Этот разрыв с официальной Россией сделался бесповоротным после речи, произнесенной Бакуниным в Париже в 1847 г. в честь годовщины польского восстания 1830 - 1831 годов. В ней он предсказывал неизбежность революции в России и заявлял, что "элементов революционных достаточно в России"⁹ .

Революционные события 1848 г. в Европе целиком захватили Бакунина. По словам А. И. Герцена, он с головой нырнул в революционное море¹⁰ . Бакунин принимал непосредственное участие в революционных событиях в Париже и Берлине, Праге и Дрездене.

В восстании славян против Австрийской империи Бакунин в тот период надеялся найти "архимедовскую точку опоры для действий", то есть для революции всеевропейской. Позиция Бакунина по славянскому вопросу нашла выражение в выпущенных им в 1848 г. документах "Основы славянской политики" и обращенном к славянскому съезду в Праге "Воззвании к славянам". Возможность освобождения славян Бакунин видел в их объединении в единый всеславянский союз. Возник-

⁶ "Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву". СПБ. 1906, стр. 10.

⁷ М. А. Бакунин. Речи и воззвания. СПБ. 1906, стр. 28.

⁸ "М. А. Бакунин по отчетам III отделения". "Красный архив", 1923, т. 3, стр. 203.

⁹ М. А. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 121.

¹⁰ А. И. Герцен. Собрание сочинений. Т. XI. М. 1957, стр. 355.

ший на основе революционного разрушения Австрийской и Российской империй, этот союз должен был вобрать в себя все большие и малые славянские народы, объединившиеся на основе федерации. Сама федерация должна была базироваться на принципах равенства и независимости славянских народов. Всякие несправедливые, завоевательные действия одних народов по отношению к другим, войны между ними объявлялись преступлением. Внутреннее устройство союза основывалось на принципах равенства, братства, свободы. Во главе федерации мыслился совет, действующий как "первая власть и высший суд", ведающий вопросами политики. В противоречии с этой намеченной схемой государственного устройства союза находились декларируемые Бакуниным общие принципы союза, анархистские по своему характеру. По тогдашнему убеждению Бакунина, славяне не смогут "черпать новую жизнь и новую силу в чем-либо другом, кроме как в чистой и святой истине, в чистой свободе, в чистой справедливости без всякого ограничения... Новая политика славянских народов будет не государственная политика, а политика народа, политика независимых, свободных людей"¹¹ . Правильно связывая дело освобождения славянских народов с революцией, Бакунин в то же время отрывал его от общеевропейских демократических задач, от пролетарского движения. Он противопоставлял славянские народы другим народам, подчеркивая историческую обособленность пути славян, возводил ее в степень национальной исключительности. Позиция Бакунина была в этом вопросе определена Ф. Энгельсом как "демократический панславизм". Не было у Бакунина и попытки приглядеться к внутренним классовым противоречиям в славянских государствах, стоявших на разной ступени развития. Его абстрактный, утопический проект был обречен на неудачу, выявившуюся гораздо раньше, чем революционные движения славянских народов оказались подавленными. Отрыв Бакуниным, как и рядом буржуазно-демократических деятелей, национально-освободительного движения славян от общеевропейского демократического и, главное, рабочего движения не только ослабило борьбу славянских народов и делало ее бесперспективной, но и привело к тому, что европейской реакции удалось использовать движение южных славян в своих интересах.

После разгрома восстания в Дрездене Бакунин - один из его руководителей - был арестован саксонским правительством и приговорен к смертной казни. Выданный Австрии, он был судим вторично как участник Пражского восстания и приговорен к повешению. Несколько лет провел он в австрийских тюрьмах, причем полгода - в Ольмюцкой крепости, закованный в ручные и ножные кандалы. В 1851 г., выданный царскому правительству, Бакунин был привезен в Россию. Около шести лет он томился в Алексеевском равелине Петропавловской крепости и Шлиссельбурге. Тюрьма оказалась для Бакунина страшным наказанием. Она обрекла его, вырванного из самой гущи революционных событий, на бездействие. Бакунин не выдержал этого испытания и ценой унижения перед монархом, отречения от революционных убеждений решил купить себе свободу. Он написал "Исповедь" Николаю I, где отказывался от своего революционного прошлого, объявлял безумием и заблуждением все то, что проповедовал. Исполненная грубой лести, верноподданнических выражений, "Исповедь" была подписана "кающимся грешником Михаилом Бакуниным". Сейчас, когда известны его письма к родным, тайно передававшиеся им из тюрьмы, когда известна его деятельность после бегства из ссылки, можно с уверенностью сказать, что "Исповедь" была тактическим приемом в борьбе за свободу, приемом, недопустимым с точки зрения революционной этики, но вполне согласовывавшимся с принципом "цель оправдывает средства", которым Бакунин, очевид-

¹¹ М. А. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 125.

но, уже начал руководствоваться. В марте 1857 г. тюремное заключение было заменено Бакунину жительством в Сибири. Четыре года спустя он бежал - через Японию и Америку - в Западную Европу.

В декабре 1861 г. Бакунин прибыл в Лондон. Долгие годы тюрьмы и ссылки не сломили его революционного духа, но оторвали от реальной действительности. Новый подъем революционного и национально-освободительного движения 60-х годов происходил в условиях, значительно отличавшихся от условий, существовавших до 1848 года. На историческую арену выходит пролетариат, все более и более проявляя себя как решающая революционная сила общества, растет его классовое сознание, крепнет тяга к единству. Благодаря неустанной теоретической и практической деятельности К. Маркса и Ф. Энгельса постепенно распространялись идеи научного социализма. Создавалась почва для возникновения первой массовой международной революционной организации пролетариата - Международного Товарищества Рабочих. Жизнь подтверждала правоту идей марксизма, утопичность и реакционность буржуазной и мелкобуржуазной идеологии, становившейся тормозом на пути развития рабочего движения. Идейный же багаж Бакунина оставался прежним¹² .

В 1862 - 1863 гг. Бакунин живет в Лондоне, сотрудничает в "Колоколе", однако его все меньше удовлетворяет деятельность А. И. Герцена, революционная пропаганда, которую вел "Колокол", все более сказывается анархистское "нетерпение" Бакунина, его пренебрежение к задачам пропаганды и подготовительной революционной работы.

После неудачных попыток связаться с польскими повстанцами Бакунин переезжает в Италию, где поселяется сначала во Флоренции, затем в Неаполе. В 1864 г. он ненадолго приезжает в Лондон, где происходит его последняя встреча с К. Марксом. Встреча состоялась 3 ноября 1864 года. На следующий день К. Маркс писал Ф. Энгельсу: "...он мне очень понравился, больше, чем прежде"¹³ . Во время встречи К. Маркс рассказал Бакунину о создании Интернационала, его задачах, попытался привлечь его к деятельности в Товариществе. Несомненно, эта встреча оказала определенное влияние на Бакунина, усилила его интерес к рабочему движению, к роли и значению международной организации пролетариата. Но Бакунин, несмотря на свои заверения, не принял участия в работе Интернационала. Вернувшись в Италию, он устанавливает связи с радикально настроенными интеллигентами, левыми республиканцами-мадзинистами, масонами. Из этих разнородных элементов Бакунин создает свою первую тайную организацию - "Интернациональное братство", в программе которого уже немало анархистских положений. В годы пребывания в Италии в значительной мере под влиянием условий этой страны окончательно складывается мировоззрение Бакунина как одна из форм анархизма. Италия в то время занимала место в ряду самых отсталых стран Европы, с только зарождавшимся рабочим классом. Там бурно шел процесс пауперизации населения, острые социальные конфликты выливались в стихийные крестьянские бунты; в среде мелкобуржуазных демократов, где вращался Бакунин, усиливался идейный кризис, росло недовольство реформаторскими концепциями Мадзини, разочарование в политической борьбе.

В этих условиях идеи Бакунина, выражавшие стихийный протест крестьянства и мелкой буржуазии против утверждавшегося капитализма, оказали определенное воздействие на формирование и консолидацию левого крыла среди мелкобуржуазных революционеров. Если, с одной

¹² Об этом свидетельствует первая написанная Бакуниным для "Колокола" статья "Русским, польским и всем славянским друзьям". Приложение к "Колоколу" N 122 - 123, 15 февраля 1862 года.

¹³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 31, стр. 33.

стороны, ряд идей итальянских республиканцев, в особенности их повстанческие традиции и тайные организации, восходящие к карбонариям, а также стихийный анархизм масс оказали влияние на идейное формирование самого Бакунина¹⁴ , то, с другой стороны, практическая деятельность и пропаганда Бакунина способствовали отходу, особенно революционной молодежи, от реформаторских концепций Мадзини, пробуждению интереса к социальным вопросам, к страданиям и чаяниям народных масс. В условиях, когда национальное объединение страны, являвшееся основным вопросом мадзинизма, было осуществлено, Бакунин способствовал переходу ряда мелкобуржуазных революционеров на позиции социализма. Но это был утопический, домарксистский социализм, мелкобуржуазный по своей природе.

Бакунинский анархизм, как и анархизм вообще, был выражением протеста мелкой буржуазии против капиталистической эксплуатации и разорения. "Анархизм - порождение отчаяния. Психология выбитого из колеи интеллигента или босяка, а не пролетария"¹⁵ , - писал В. И. Ленин. Страстные призывы к уничтожению существующего порядка, проповедь социальной революции и ликвидации эксплуатации, мечты о светлом будущем человечества сочетались у Бакунина с крайним индивидуализмом, требованием абсолютной свободы личности, противопоставлением личности обществу. Как отмечал В. И. Ленин в 1901 г., "анархизм за 35 - 40 лет... своего существования... не дал ничего кроме общих фраз против эксплуатации"¹⁶ .

Отрицание всякого государства как якобы первопричины эксплуатации и угнетения, доводимое до отрицания диктатуры пролетариата, проповедь воздержания от всякой политической деятельности, отождествляемой с буржуазным парламентаризмом, полное равнодушие к формам и методам политического господства буржуазии, к задачам общедемократической борьбы, понимание революции как стихийного бунта - таковы основные положения бакунизма, подвергнутые всесторонней критике К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. И. Лениным.

Особенно явственно мелкобуржуазная сущность бакунизма проявилась в трактовке движущих сил революции, места и роли пролетариата, значения и форм его организации. Основными движущими силами грядущей "социальной ликвидации" Бакунин считал крестьянство, люмпен-пролетариат, "выбитую из колеи" буржуазную молодежь¹⁷ . Под влиянием развивающегося рабочего движения Бакунин увидел и в пролетариате одну из движущих сил революции. В разное время и в различных работах он по-разному писал о роли рабочего класса. Так, в "Письмах к французу..." он даже отмечал: "Чтобы крестьяне поднялись, нужно непременно, чтобы почин революционного движения исходил от городских рабочих", - понимая под этим, однако, не руководящую роль рабочего класса, а лишь необходимость путем пропаганды "действием" разбудить революционный инстинкт крестьян. В целом же Бакунин не только не понимал революционной роли пролетариата как единственной силы, способной объединить вокруг себя всех трудящихся, как носителя нового, более передового способа производства, но в конечном счете рассматривал его как наименее надежную силу в борьбе за "социаль-

¹⁴ См. И. В. Григорьева. Идейные истоки влияния бакунизма в итальянском рабочем движении эпохи I Интернационала. "Новая и новейшая история", 1962, N 3; A. Romano. Storia del movimento socialista in Italia. Vol. I. Milano-Roma. 1954; G. Cerreto. Radicalismo e socialismo in Sicilia (1860 - 1882). Messina-Firenze. 1958.

¹⁵ В. И. Ленин. ПСС. Т. 5, стр. 378.

¹⁶ Там же, стр. 377.

¹⁷ Например, в "Кнуто-германской империи...", "Письмах к французу о современном кризисе", "Государственности и анархии", ряде писем (особенно ярко в письме к Ф. Мора от 5 апреля 1872 г., впервые опубликованном К. Марксом и Ф. Энгельсом в работе "Альянс социалистической демократии и Международное Товарищество Рабочих" (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 451 - 452).

ную ликвидацию"¹⁸ . А в 1872 г. Бакунин пишет, что основной движущей силой революции, наиболее революционным классом является крестьянство, и противопоставляет его городскому пролетариату¹⁹ . Как отмечал П. Тольятти, "с идеологической и политической точки зрения позиция Бакунина состояла в идеализации наиболее отсталых в социальном и политическом отношении групп и слоев трудящихся, в идеализации их негативных качеств, в признании за этими группами роли гегемона революционного движения в борьбе против государства и капитала"²⁰ .

Этим определялись и взгляды Бакунина на пролетарскую "организацию. Он не только отвергал необходимость создания самостоятельных массовых политических партий рабочего класса, но вообще отрицал необходимость централизованных организаций рабочих. Рабочие организации, в том числе и Интернационал, по Бакунину, должны были представлять собой нечто вроде свободных федераций совершенно автономных профессиональных союзов, "организаций по ремеслам", ведущих исключительно экономическую борьбу. Они же, по его мнению, должны были служить ячейками будущего общества²¹ . "Анархия - вот боевой конь... Бакунина, заимствовавшего из социалистических систем одни лишь ярлыки, - писали К. Маркс и Ф. Энгельс. -...Он провозглашает анархию в пролетарских рядах как наиболее верное средство сокрушить мощную концентрацию общественных и политических сил в руках эксплуататоров"²² . Однако для успешной революции, для направления стихийного бунта масс Бакунин считал необходимым создание тайной (не только от правительств, но и от самих масс), узкой, заговорщической организации, организации строго централизованной, каждый член которой обязан слепо повиноваться приказам "сверху". Эта организация должна была исподволь вести пропаганду, а в момент революции направить ее в нужное русло "социальной ликвидации". Сама же "социальная ликвидация" понималась Бакуниным весьма туманно: это прежде всего отмена государства и всех его институтов, ликвидация всяких авторитетов, "социальное уравнение классов и индивидов" путем отмены права наследования. Выступая за ликвидацию частной собственности, Бакунин считал, что она должна превратиться не в общенациональную коллективную собственность, а в собственность сельскохозяйственных и промышленных ассоциаций²³ .

С этими воззрениями, после недолгого участия в буржуазно-пацифистской Лиге мира и свободы, Бакунин в 1868 г. вошел в Интернационал, стремясь использовать уже сложившуюся пролетарскую организацию в своих целях. Для этого Бакунин основывает Международный альянс социалистической демократии - открытую организацию - и в то же время создает новую тайную организацию, обычно называемую тайным Альянсом. Открытый Альянс строился как самостоятельная международная организация, со своей программой (изложение бакунинского кредо) и уставом, своим центральным и национальным бюро, собствен-

¹⁸ В этом отношении характерно бакунинское противопоставление "черни", "люмпен-пролетариата", рабочих Италии (то есть наиболее неразвитого тогда отряда рабочего класса) организованным рабочим Англии и Германии (см. M. Bakounine. Oeuvres. T. IV. Paris. 1910, pp. 414, 416; М. Бакунин Избранные сочинения. Т. I Птгр, - М. 1922, стр. 49 - 50).

¹⁹ См. "Исторический сборник". СПБ. 1907, стр. 12.

²⁰ Ercoli (P. Togliatti). Marxismo e bakunismo. "Stato operaio", 1934, N 11, p. 823.

²¹ См. "Политика Интернационала" (M. Bakounine. Oeuvres. T. V. Paris. 1931) и "Организация Интернационала" (М. А. Бакунин. Избранные сочинения. Т. IV).

²² К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 45.

²³ В сжатом виде позитивная программа Бакунина изложена в "Programme et Reglement de l'Alliance internationale de la Democratie socialiste". Geneve. 1869. С различными вариациями и изменениями она повторяется и в других его произведениях.

ными конгрессами и съездами; в то же время Альянс претендовал на вступление в Международное Товарищество Рабочих. Тайный Альянс состоял из двух частей: высшей ступени - "интернациональных братьев", осуществляющей руководство тайной организацией в международном масштабе, - и организации "национальных братьев", которая должна была существовать в каждой стране. Обе организации имели свои уставы и программы, были строго законспирированы, строились на основе абсолютного, беспрекословного подчинения низших звеньев высшим (недаром не только К. Маркс и Ф. Энгельс, но и сам Бакунин сравнил эту организацию с орденом иезуитов!)²⁴ . Цель организации состояла в том, чтобы служить направляющей силой в момент революции, а ближайшая цель - осуществление тайного руководства Международным Товариществом Рабочих. О существовании этой организации - типично мелкобуржуазного заговорщического общества - до апреля-мая 1872 г. не знали ни К. Маркс и Ф. Энгельс, ни Генеральный Совет.

Таким образом, тактика Бакунина с самого начала была направлена на раскол рабочего движения, ставила задачей тем или иным путем навязать ему анархистские догмы. С момента создания открытого Альянса в Интернационале началась острая идейная и организационная борьба с бакунистским сектантством.

29 ноября 1868 г. И. Ф. Беккер от имени инициативной группы Альянса направил Генеральному Совету письмо с просьбой о приеме и программу Альянса, которая еще до утверждения ее Генеральным Советом была отпечатана с указанием, что Альянс является частью Интернационала²⁵ . 15 декабря Генеральный Совет рассмотрел просьбу Альянса. Члены Совета подвергли положения программы резкой критике, подчеркивая необоснованность претензий Альянса на разработку теоретической программы Интернационала. По поручению Генерального Совета К. Маркс составил ответ, в котором Альянсу как самостоятельной международной организации отказывалось в приеме. К. Маркс подчеркивал, что "наличие второй международной организации, функционирующей внутри и вне Международного Товарищества Рабочих, послужило бы вернейшим средством для его дезорганизации"²⁶ .

Замысел Бакунина встретил отпор и со стороны членов Интернационала в Швейцарии, Бельгии и во Франции, куда в связи с образованием Альянса обратился Бакунин. Характерно письмо С. Де Папа Бакунину от 16 января 1869 г., в котором Де Пап указывал на неприемлемость для рабочего движения действий Бакунина, а также подвергал критике программу Альянса²⁷ . Все это заставило Бакунина отказаться от открытого Международного альянса, заявить о его роспуске и о вступлении его групп в Интернационал в качестве местных секций. С этого времени основную ставку он делает на тайный Альянс и, видя в Генеральном Совете основное препятствие осуществлению своих планов, направляет против него всю работу Альянса. Несколько позже, когда стала известна деятельность тайного Альянса, Ф. Энгельс писал: "Впервые в истории борьбы рабочего класса мы сталкиваемся с тайным заговором внутри самого рабочего класса, ставящим целью взорвать не существующий эксплуататорский строй, а само Товарищество, которое ведет против этого строя самую энергичную борьбу"²⁸ .

²⁴ Самый факт существования этой организации и характер ее деятельности впервые были разоблачены в брошюре К. Маркса и Ф. Энгельса "Альянс социалистической демократии и Международное Товарищество Рабочих" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18); лучшим с тех пор историческим исследованием этого вопроса является соответствующий раздел книги Ю. Стеклова "Михаил Александрович Бакунин, Его жизнь и деятельность". Т. 3. М. -Л. 1927.

²⁵ "Лондонская конференция Первого Интернационала". М. 1936, стр. 233 - 237.

²⁶ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 16, стр. 354.

²⁷ Ю. Стеклов. Указ. соч. Т. 3, стр. 14 - 16.

²⁸ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 137.

Следующий шаг в борьбе против Интернационала Бакунин предпринимает в связи с Базельским конгрессом. Следует отметить, что до 1871 г. бакунизм не имел сколько-нибудь глубоких корней в рабочем движении. Не удалось Бакунину и сплотить имевшиеся в Интернационале анархистские элементы. Секции открытого Альянса, вступившие в Интернационал, существовали в Женеве, Неаполе, Испании. Группы тайного Альянса, весьма малочисленные, существовали в горной Юре, на юге Франции, в Испании. В Италии в 1868 - 1869 гг. было создано национальное бюро тайного Альянса²⁹ , но его члены и не думали основывать здесь секции Интернационала. В Испании, где бакунисты, используя вызванный революцией 1868 г. подъем рабочего движения, явились инициаторами создания первых секций Интернационала (конечно, под главенством членов тайного Альянса и с программой открытого Альянса), до 1868 - 1870 гг. им не удалось еще добиться успеха.

Несмотря на отсутствие опоры в Интернационале, Бакунин прилагает все усилия к тому, чтобы добиться большинства на Базельском конгрессе; в его расчеты входит перевод Генерального Совета из Лондона в Женеву и захват в нем руководства. Действия Бакунина хорошо характеризует следующее его письмо к Гамбуцци 20 июля 1869 г.: "Приближается 6 сентября, день открытия конгресса в Базеле, абсолютно необходимо, чтобы ваша секция послала делегата... Важно, чтобы приехало насколько возможно больше итальянцев - и все из числа хороших, из наших. Абсолютно необходимо, чтобы одна из ваших секций М. Т. Раб, а не Альянса, выбрала бы меня делегатом... Лондон отказывается признавать наши секции Альянса... Необходимо, чтобы Альянс из Неаполя послал делегата в Базель. Что до меня, то, как я указывал, мне необходим мандат от ваших рабочих секций. Сколько их у вас? Только одна. Самая маленькая секция может послать делегата, даже если она насчитывает только 20 - 10 человек. При случае можно одну сымпровизировать..."³⁰ .

В качестве программного положения бакунисты вынесли на обсуждение конгресса требование отмены права наследования как исходного пункта ликвидации частной собственности³¹ . Однако планы Бакунина на конгрессе не осуществились³² . Единственно, чего он достиг, - это консолидации всех анархистских сил Интернационала.

После провала на Базельском конгрессе попыток овладеть Генеральным Советом бакунисты решили воспользоваться в качестве рупора женевской газетой "Egalite" (орган федерации Интернационала Романской Швейцарии), в редакцию которой входил Бакунин. Он выступил на страницах газеты с нападками на Совет, обвиняя его в нарушении устава, преувеличенном внимании к ирландскому вопросу и т. д. Впервые в официальном органе Товарищества подвергался резкой критике его руководящий орган. Ответ на эти выступления бакунистов Генеральный Совет дал 1 января 1870 г. в составленном К. Марксом закрытом циркулярном письме. В нем подчеркивалась недопустимость провокационных методов бакунистов, разъяснялась и обосновывалась позиция Генерального Совета³³ . Еще до получения этого письма Романский федеральный совет принял решение о реорганизации редакции "Egalite": из нее были удалены Бакунин и его приверженцы.

Другим шагом Бакунина была попытка захватить руководство Ро-

²⁹ См. M. Nettlau. Bakounine e Internazionale in Italia. Geneve. 1928, pp. 153 - 154

³⁰ См. ibid., pp. 162 - 163.

³¹ Маркс дал подробную критику этого реформистского и утопического плана (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 16, стр. 383 - 385).

³² См. "Базельский конгресс Первого Интернационала". М. 1934; Ф. А. Хейфец. К вопросу об идейных разногласиях на Базельском конгрессе Международного Товарищества Рабочих. Сборник "История социалистических учений". М. 1962.

³³ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 16, стр. 402 - 409.

манской федерацией. На съезде в Ла-Шо-де-Фоне в апреле 1870 г. бакунистам удалось создать фиктивное большинство, избрать свой федеральный комитет, вызвав раскол в федерации. Захват руководства Романской федерации рассматривался Бакуниным как прелюдия к борьбе за руководство всем Товариществом. За несколько дней до съезда в Ла-Шо-де-Фоне он писал: "Бой, который будет дан в Ла-Шо-де-Фоне, будет иметь огромный мировой интерес. Он будет предвестником того боя, который мы должны будем дать на предстоящем общем конгрессе Интернационала"³⁴ .

28 июня 1870 г. Генеральный Совет в ответ на обращение к нему обоих комитетов принял решение оставить функции Романского федерального комитета за старым комитетом, бакунистам же предложил образовать свою собственную федерацию.

Дальнейшее развитие борьбы было отодвинуто на второй план событиями франко-прусской войны и Парижской Коммуны. В это время Бакунин предпринимает первую попытку применить свою теорию и тактику на практике. Он участвует в восстании в Лионе, стараясь направить его в русло "социальной ликвидации". Не попытавшись организовать рабочих, не учитывая общего положения дел во Франции и преждевременности в этих условиях самостоятельного выступления рабочих, Бакунин с группой своих сторонников 28 сентября занял ратушу с целью объявить упразднение государства и дать толчок дальнейшему развитию революции. Бакунисты выступили под лозунгом "Никакой дисциплины, никакой теории, никакой власти". Их путчистское выступление, не получившее поддержки масс, кончилось провалом.

Парижская Коммуна, первое в истории человечества пролетарское государство, была историческим рубежом, определившим поворот к новой эпохе; начался новый этап развития международного рабочего движения. Обобщение К. Марксом и Ф. Энгельсом опыта Коммуны дало им возможность творчески развить свое учение о государстве, пролетарской революции и диктатуре пролетариата, о союзниках рабочего класса, о значении массовой пролетарской партии. После Парижской Коммуны деятельность К. Маркса и Ф. Энгельса была направлена на то, чтобы сделать ее уроки, ее исторический опыт достоянием международного рабочего движения.

Наступил новый этап и в развитии Интернационала. Уже после принятия Брюссельским и Базельским конгрессами решений об установлении коллективной собственности на средства производства как цели рабочего движения на первый план идейной борьбы постепенно выступают вопросы о путях и средствах достижения этой цели. После Парижской Коммуны эти вопросы приобретают первостепенное значение. Интернационал вступил в период утверждения политической программы рабочего движения. Основным идейным противником марксизма в это время становится анархистская идеология³⁵ .

Борьба эта осложнялась как открытым выступлением реформистов против революционных целей рабочего движения, так и тем, что подрывная подпольная деятельность бакунистов внутри Интернационала, грозившая самому его существованию, дала свои плоды: бакунистам удалось сплотить анархистские элементы в Интернационале, в ряде стран их теория получает более или менее широкое распространение. Под влиянием Парижской Коммуны начинается бурный подъем рабочего дви-

³⁴ См. "Архив К. Маркса и Ф. Энгельса". Кн. III. М. -Л. 1927, стр. 365.

³⁵ См. А. Коротеева. Гаагский конгресс I Интернационала. М. 1963; ее же. Идейно-теоретическая борьба Маркса и Энгельса против бакунизма накануне Гаагского конгресса I Интернационала. Сборник "История социалистических учений"; В. Э. Кунина. Из истории деятельности Маркса в Генеральном Совете I Интернационала (октябрь 1871 - август 1872). Сборник "Из истории марксизма и международного рабочего движения". М. 1963.

жения в Италии, Испании, на юге Франции, где рабочий класс был еще не развит и не имел опыта самостоятельной борьбы и только начинал выделяться из общедемократического движения. Эти отряды рабочих, состоявшие из вчерашних ремесленников и крестьян, зараженные психологией мелкого хозяйчика, переходили от мелкобуржуазного реформаторства к мелкобуржуазной революционности. Именно эти слои становились социальной опорой Бакунина. Необходимо отметить, что, распространяясь среди рабочих масс, бакунизм терял ряд своих специфических черт, далеко не все положения Бакунина воспринимались рабочими. Так, в Испании в это время происходит генезис своего рода анархо-синдикалистской идеологии, на формирование которой оказали влияние как идеи Бакунина, так и идеи Интернационала, а также непосредственный опыт рабочего движения в этой стране³⁶ .

В борьбе с марксизмом Бакунин опирался на анархистски истолкованный им опыт Парижской Коммуны, который заключался, по его мнению, в попытке уничтожения всякого государства, осуществлении принципов федерализма и анархии³⁷ . Как отмечал В. И. Ленин, анархисты "не поняли уроков Коммуны и анализа этих уроков Марксом. Ничего даже приблизительно подходящего к истине по конкретно-политическим вопросам: надо ли разбить старую государственную машину? и чем заменить ее? анархизм не дал"³⁸ .

Важнейшим событием в истории Интернационала была Лондонская конференция 1871 года. Ее решения о необходимости создания пролетарских партий, о самостоятельной политической деятельности рабочего класса и недопустимости сектантских организаций, а также решения об организационном укреплении Товарищества, обеспечивавшие общность действий и утверждавшие принципы пролетарской партийности, нанесли сильнейший удар по анархизму. В выступлениях К. Маркса и Ф. Энгельса на конференции, в речи К. Маркса 25 сентября на праздновании семилетнего юбилея Интернационала было дано обоснование политической программы Интернационала. В них указывалось на историческую необходимость пролетарской революции и диктатуры пролетариата как пути к построению бесклассового общества³⁹ . Против анархистской архиреволюционности было направлено и утверждение о возможности мирного пути развития революции. "Мы должны заявить правительствам, - говорил К. Маркс, - мы знаем, что вы - вооруженная сила, направленная против пролетариев; мы будем действовать против вас мирно там, где это окажется для нас возможным, оружием - когда это станет необходимым"⁴⁰ .

В ответ на решения Лондонской конференции, подымавшие рабочее движение на новую ступень развития, бакунисты на съезде юрских секций в Сонвилье (12 ноября 1871 г.) приняли так называемый Сонвильерский циркуляр, ставший знаменем борьбы против научного коммунизма в I Интернационале⁴¹ . В этом документе они открыто провозгласили войну "школе", требующей "завоевания политической власти рабочим классом", противопоставив решениям конференции требования "свобо-

³⁶ А. Гонсалес. Из истории борьбы марксизма против бакунизма в Испании (1869 - 1872). Сборник "Проблемы рабочего и антифашистского движения в Испании". М. 1960; Н. Ю. Колпинский. Общественное движение в Испании и Парижская Коммуна. "Парижская коммуна 1871 г.". Т. II. М. 1961; его же. Роль газеты "Emancipacion" в пропаганде идей марксизма в Испании (1871 - 1872). Сборник "История социалистических учений". М. 1962.

³⁷ М. Бакунин. Избранные сочинения. Т. IV; его же. Государственность и анархия. Женева. 1873.

³⁸ В. И. Ленин. ПСС. Т. 33, стр. 104.

³⁹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 17, стр. 415 - 422, 438, 646 - 649

⁴⁰ Там же, стр. 649.

⁴¹ "Circulaire a toutes les federations de I'Association Internationale des Travailleurs". Geneve. 1871.

ды и федерации". Авторы циркуляра выступали против Генерального Совета как руководящего центра Товарищества, требовали полной автономии его секций, отрицали необходимость дисциплины, выступали против участия в политической борьбе. Таким образом, нападкам подверглось все, что обеспечивало единство действий и единство взглядов Товарищества. По существу, Сонвильерский циркуляр призывал к объединению всех антимарксистских сил.

С этого момента борьба в Интернационале приобрела особую остроту. В своих газетах бакунисты публично выступали с резкими нападками на Генеральный Совет и его марксистское ядро, на большинство секций и федераций, шедших за Генеральным Советом. Бакунисты повели линию на раскол Интернационала⁴² .

К. Маркс и Ф. Энгельс в произведениях того периода, особенно после разоблачения Лафаргом в апреле - мае 1872 г. факта существования тайного Альянса⁴³ , в многочисленных письмах своим соратникам разоблачали бакунистское сектантство, подрывную деятельность бакунистов, показывали вред их авантюристской тактики⁴⁴ . В этих произведениях на примере бакунизма были выявлены и подвергнуты всесторонней критике общие черты анархистского сектантства.

К. Маркс и Ф. Энгельс вскрыли мелкобуржуазную природу анархизма, показав, что бакунисты пытаются навязать рабочему классу чуждую ему идеологию. В связи с тем, что одним из основных плацдармов бакунистов была Италия, Ф. Энгельс писал: "Итальянцы должны еще пройти кое-какую школу опыта, чтобы понять, что такой отсталый крестьянский народ, как они, делает себя только смешным, когда он хочет предписывать рабочим крупных промышленных наций, каким путем они должны освободиться"⁴⁵ . Основоположники марксизма подчеркивали реакционный характер сектантства, указывали, что авантюризм тактики бакунистов имеет свои корни в неверии в революционные возможности рабочего класса⁴⁶ . Знакомые с основными произведениями Бакунина, К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что его теория, как и анархистские догмы вообще, есть эклектическая смесь из давно погребенных идей и из отдельных неверно понятых положений научного коммунизма, что характерные черты этой теории - идеализм, "полное незнание политической экономии", догматизм.

К. Маркс и Ф. Энгельс показали, что революционные фразы Бакунина лишь прикрывают тот вред, который его учение наносит рабочему движению. Разоблачая догму о политическом индифферентизме рабочего класса, отрицание бакунистами необходимости создания самостоятельных пролетарских партий, они указывали, что анархизм обрекает рабочий класс на разобщенность и пассивность, идейно подчиняет его буржуазии. К. Маркс отмечал, что "те, кто проповедует абсолютное воздержание от политики... при первом же звуке исторического набата всегда впадают в буржуазную политику"⁴⁷ . Этот вывод К. Маркса подтверждался деятельностью бакунистов и самого Бакунина как во время франко-прусской войны, так и в период революции в Испании (1868 - 1874 гг.).

Особенно резкой критике были подвергнуты отрицание бакунистами всякого рода авторитетов, их проповедь абсолютной автономии ре-

⁴² См., например, письмо Бакунина Жуковскому 18 декабря 1871 г. (M. Nettlau. Op. cit., p. 287 - 288).

⁴³ Разоблачения Альянса были сделаны Лафаргом в газете "La Liberte" ("La Liberte", 28.IV, 5.V.1872) и в брошюре "A los internacionales de la region Espanola". Madrid. 1872.

⁴⁴ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Тт. 17, 18 и 33.

⁴⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 33, стр. 407 - 408.

⁴⁶ См. там же, стр. 278 - 279.

⁴⁷ Там же, стр. 129.

волюционных организаций, отрицание принципов пролетарской партийности, нападки на организационную структуру Интернационала, Подчеркивая огромное значение организации для рабочего класса, К. Маркс и Ф. Энгельс показывали, что жизнеспособность пролетарской партии зависит от партийной дисциплины⁴⁸ , что проповедь абсолютной автономии, отрицание необходимости подчинения меньшинства большинству ведет к разрушению интернационального единства, делает невозможными совместные действия рабочего класса⁴⁹ .

Большое внимание основоположники марксизма К. Маркс и Ф. Энгельс уделили критике авантюристской тактики бакунистов. На примере Лионского восстания 1870 г., участия бакунистов в революционных событиях в Испании в 1873 г. они показали, что волюнтаризм бакунистов, игнорирование ими реальных условий борьбы, неумение выдвинуть задачи, отвечающие потребностям времени, ведут лишь к поражению пролетариата. Брошюра Ф. Энгельса "Бакунисты за работой" является классическим образцом критики авантюристской тактики, важным вкладом в разработку тактических принципов пролетарского движения.

Разоблачая действия бакунистов, подчеркивая, что они наносят удар по единству рабочего движения, сеют раздор в его рядах, К. Маркс и Ф. Энгельс показали недопустимость методов их действий, характерных для левого сектантства. Характеризуя бакунистский Альянс, они писали: "Перед нами общество, под маской самого крайнего анархизма направляющее свои удары не против существующих правительств, а против тех революционеров, которые не приемлют его догм и руководства... Это общество нагло подменяет своей сектантской программой и своими ограниченными идеями широкую программу и великие стремления нашего Товарищества: оно организует внутри открыто существующих секций Интернационала свои маленькие тайные секции, которые повинуются единым директивам и которым поэтому путем заранее согласованных действий нередко удается забрать секции Интернационала в свои руки: в своих газетах оно открыто обрушивается на всех, кто отказывается подчиняться его (Бакунина. - Авт.) воле; и, по его собственным словам, разжигает открытую войну в наших рядах. Для достижения своих целей это общество не отступает ни перед какими средствами, ни перед каким вероломством..."⁵⁰ . Действия бакунистов характеризовались К. Марксом и Ф. Энгельсом как заговор против самого рабочего движения.

Бакунизм представлял собой опасность для самого существования I Интернационала. Дело не только в том, что Бакунин выступал как ярый идейный противник научного коммунизма, а бакунисты в ходе полемики прибегали к не виданным до тех пор внутри I Интернационала и рабочего движения вообще методам клеветы и инсинуации. К. Маркс и Ф. Энгельс неоднократно подчеркивали, что двурушническая деятельность бакунистов, их стремление путем создания тайных групп навязать рабочему классу свои сектантские догмы, сплотить в беспринципный блок всех противников научного коммунизма ведет к организационному расколу в рабочем движении.

Важнейший принцип Интернационала - единство действий рабочего класса и выработка общей теоретической программы - бакунистами был отброшен. Они открыто вели линию на раскол, стремясь в то же время уклониться от полемики по общим теоретическим вопросам.

К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали ту закономерность, что "в скандалах, вызываемых этим обществом (Альянсом. - Авт.), находит себе опору европейская реакция"⁵¹ . Действительно, европейская реакционная печать того времени внимательно следила за внутренней борьбой в Интернацио-

⁴⁸ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 17, стр. 483.

⁴⁹ См. там же.

⁵⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 329.

⁵¹ Там же, стр. 5.

нале и с радостью возвещала о его расколе. В настоящее время стали известны донесения полицейских агентов, показывающие, что охранка разных государств придавала большое значение деятельности бакунистов в деле раскола рабочего движения. Приведем один из подобных документов - донесение специального полицейского комиссара в Фарнее (Швейцария) от 30 декабря 1871 г. о деятельности анархистской газеты "Revolution Sociale": "Эта газета своими выходками, несомненно, подрывала основы Интернационала более основательно, чем это могли бы сделать самые мудрые писания... Было бы неприятно, если бы эта газета Малона и Геда прекратила свое существование так рано, было бы целесообразно истратить несколько сотен франков для продления жизни этой газеты еще на несколько недель, чтобы она смогла активизировать в рядах швейцарских интернационалистов свою разрушительную и дезорганизаторскую деятельность"⁵² .

Раскольнические действия бакунистов, существование их тайной организации внутри Интернационала обусловили исключение их из Товарищества. Идейная борьба с бакунизмом закончилась победой марксистских программных и организационных принципов на Гаагском конгрессе (1872 г.) Интернационала; Бакунин и его ближайший соратник Гильом были исключены из Интернационала. 30 мая 1873 г. Генеральный Совет дополнил это решение, объявив, что все лица и организации, отказавшиеся признать решение конгресса в Гааге, "сами поставили себя вне рядов Международного Товарищества Рабочих и не являются больше его членами"⁵³ . Попытки Бакунина использовать в своих целях Интернационал кончились провалом.

Идеи Бакунина не нашли сколько-нибудь широкого распространения среди пролетариата развитых стран Западной Европы. В условиях распространения марксизма, создания и роста самостоятельных пролетарских партий в Западной Европе анархизм был тормозом на пути развития рабочего движения. С накоплением опыта, в ходе острой идейной борьбы, которую вели марксисты против анархизма, рабочее движение в тех странах, где он распространился, постепенно преодолевало эту классово чуждую ему идеологию. Опыт рабочего движения, сама жизнь обусловили эволюцию ряда анархистов, многие из которых, в особенности в Италии и в меньшей степени в Испании, пришли в революционное движение под влиянием Бакунина, в сторону марксизма. Таков путь Жюля Геда, Пабло Иглесиаса, Сезара Де Папа, Андреа Коста и ряда других деятелей рабочего движения.

Последние годы жизни Бакунина были годами глубоких разочарований и духовного кризиса, отмеченного всеми его биографами. Бакунин видел, что его теория и тактика не нашли отклика у большинства организованных рабочих; тяжелый удар ему нанёс провал попытки анархистов поднять летом 1873 г. восстание в Испании и полный крах их авантюристской тактики, фактически облегчившей торжество реакции; в августе 1874 г. также крахом кончилась попытка поднять восстание в Италии, в котором с риском для жизни участвовал сам Бакунин. Но до конца своих дней (умер Бакунин 1 июля (19 июня) 1876 г. в Берне) он так и не понял, что его теория и тактика ошибочны; неудачи лишь порождали у него разочарование в людях, неверие в революционные возможности масс.

*

На рубеже 60 - 70-х годов XIX в. бакунизм начинает проникать в русское освободительное движение. В отличие от западноевропейских стран, бывших до тех пор ареной действий Бакунина, Россия, еще толь-

⁵² Цит. по: M. Vuilleumeir. Les proscrits de la Commune en Suisse (1871). In: "Schweizerische Zeitschrift fur Geschichte", 1962, S. 534 - 535.

⁵³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 18, стр. 653.

ко вступившая на путь капитализма и сохранявшая в значительной степени крепостнические пережитки в социально-экономическом строе, представляла собой страну, где на очереди дня стояли задачи буржуазно-демократической революции. В русских условиях бакунизм стал одним из идейных выражений борьбы крестьянских масс, страдавших больше от крепостничества, чем от капитализма. Этим и определялось объективное, в целом прогрессивное значение бакунизма в России как одного из течений народничества - идеологии крестьянской демократии.

С конца 60-х годов "всенепокорнейший подданный" русской империи, как называл себя Бакунин, все большее внимание начинает уделять русским делам. Этому немало способствовали те неудачи и разочарования, которые ему пришлось испытать в начавшейся уже борьбе с марксизмом. Нарастание нового подъема общественного движения в России не могло не обратить на себя внимание Бакунина. В основе этого подъема лежало ухудшение положения народа, прогрессирующее разорение крестьянских масс. Революционеры-разночинцы искали пути к народу, стремились сблизиться с ним. Популярной становится теория возвращения интеллигенцией неоплатного долга народу, за счет которого она получила образование. Изложенная в "Исторических письмах" П. Л. Лаврова (1868 - 1869 гг.), она воспринималась как призыв служить народному освобождению.

В начавшихся новых теоретических поисках в движении важнейшим был вопрос о перспективах развития России, о характере этого развития. Эта проблема становится тесным образом связанной с революционной практикой. Только ее правильное научное решение могло дать верное понимание характера будущей революции, ее основных сил. Однако русская действительность того времени еще не позволяла понять неизбежность развития капитализма в России и прогрессивность этого развития. Революционеры были далеки от такого понимания и в силу своего субъективно-идеалистического взгляда на общественное развитие. Они верили в возможность приостановить, задержать его, повернуть по другому пути. Средством для этого представлялся социальный переворот, крестьянское восстание. Вопросы подготовки этого восстания - организационные и тактические - стали в центре внимания в конце 60-х - начале 70-х годов. Обращение Бакунина к русскому революционному движению шло навстречу этим поискам. "Апостол всемирного разрушения", мечтавший о революции мировой, он с большой заинтересованностью следил за молодой Россией и во многом правильно понял сильные стороны новой "революционной фаланги" 60-х - 70-х годов, ее "серьезные и великие качества", ее "настоящую страсть равенства, труда, справедливости, свободы и разума"⁵⁴ . И он, надо отдать должное Бакунину, оказался к этой "фаланге" значительно ближе, чем другой революционер его поколения и неизмеримо более, крупный мыслитель - А. И. Герцен.

Бакунин думал найти на родине и народ, готовый к социальной революции, представлявшийся ему "социалистом по инстинкту, революционером по природе". Он был уверен, что "революция в России несомненна"⁵⁵ . Отсюда и его стремление установить прочные связи с русским революционным движением, получить возможность непосредственно влиять на него, руководить им. С этим стремлением Бакунина связана организация им в 1868 г. совместно с группой русских революционеров-эмигрантов (Н. И. Утин, Н. И. Жуковский, А. Д. Трусов, М. К. Элпидин и др.) журнала, предназначенного для подпольного распространения в России, - "Народное дело". Бакунин принимал активное участие в подготовке первого номера, а затем вместе с Жуковским вышел из соста-

⁵⁴ "Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву", стр. 316.

⁵⁵ М. А. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 199.

ва редакции из-за разногласий в ней, возникших в связи с отношением к русскому движению (Бакунин стоял за полное его подчинение руководству заграничного центра, Утин - за предоставление русским революционерам инициативы и самостоятельности)⁵⁶ .

Помещенная в первом номере журнала "Наша программа" в наиболее общем виде выражала взгляды Бакунина, уже сформулированные им применительно к западноевропейским странам. Идеалом революции, ее целью программа объявляла "полное умственное, социально-экономическое и политическое освобождение народа". Умственное освобождение должно было состоять в приобщении народа к материализму и атеизму, что, в свою очередь, облегчило бы его социальное и политическое освобождение. Основой социального освобождения должна была явиться передача земли тем, кто ее обрабатывает, - общинам, а капиталов и орудий труда - работникам, рабочим ассоциациям. В качестве конкретных мер для достижения этих целей программа называла упразднение права наследственной собственности, уравнения женщин в правах с мужчинами. Политическое освобождение понималось как разрушение государства и осуществление свободной федерации вольных общин⁵⁷ . Этот документ непролетарского домарксистского социализма по духу был близок идеологии народничества с ее верой в социалистический характер общинного уклада крестьянской жизни. Созвучным настроению передовой молодежи был призыв "Народного дела" к подготовке восстания. "Путь освобождения народа посредством науки для нас загражден, - писал М. А. Бакунин, - нам остается поэтому только один путь, путь революции. Наше дело - приготовить всенародное восстание путем пропаганды"⁵⁸ . Однако, несмотря на интерес и сочувствие, которое возбудило "Народное дело" в русских революционных кружках 1868 - 1869 гг., широкого распространения взгляды Бакунина в этот период еще не получили⁵⁹. Произошло это главным образом потому, что "Наша программа", посвященная всемирной революции, в понимании Бакунина, одинаково была применима ко всем странам. В ней не затрагивались вопросы о конкретных путях достижения поставленных целей в русских условиях, не учитывалась и специфика самих этих условий. Между тем именно ответы на эти вопросы настойчиво искали русские революционеры.

К концу 60-х годов относится попытка Бакунина установить непосредственные контакты с русским революционным движением с целью подчинения его своему руководству. В осуществлении этого стремления Бакунин проявил характерную для него склонность к революционным авантюрам, ставшую наиболее уязвимой чертой его практической деятельности.

Когда в 1869 г. в Швейцарии появился С. Г. Нечаев, участник студенческого движения в Петербургском университете, и стал выдавать себя за представителя ЦК русской революционной организации, Бакунин не только целиком доверился ему - он всегда верил в то, чего сильно хотел, - но и, в свою очередь, мистифицировал Нечаева сведениями о могучей, связанной с Интернационалом революционной организации. В качестве представителя "русской ветви всемирного революционного союза", снабженный документами с печатью этой несуществующей организации и подписью Бакунина, Нечаев уехал в Россию, где стал вербовать членов в свою организацию "Народная расправа". Когда один из

⁵⁶ Б. П. Козьмин. Русская секция Первого Интернационала. М. 1957, стр. 95 - 103.

⁵⁷ М. А. Бакунин. Избранные сочинения. Т. 1. Лондон. 1915, стр. 335 - 336.

⁵⁸ М. А. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 243.

⁵⁹ См. С. Г. Сватиков. Студенческое движение 1869. Бакунин и Нечаев. Сборник "Наша страна". СПБ. 1907, стр. 184 - 185.

привлеченных выразил ему недоверие, он был убит как предатель революционного дела по решению Нечаева и при его участии.

После того, как революционной эмиграции стала известна подлинная деятельность Нечаева, Бакунин резко отмежевался от него, осудив действия Нечаева как иезуитские. Но это его отмежевание было не совсем искренне, а участие Бакунина в нечаевской истории не случайно. Оно объясняется определенной общностью исходных взглядов на революцию. Подтверждением этой общности и явился "Революционный катехизис", написанный Бакуниным совместно с Нечаевым, где объявлялось нравственным все, что служит революции. Нечаев как бы гиперболизировал, довел до крайнего выражения то, что было заложено в анархистски-бунтарском учении Бакунина. Нечаевщина с ее признанием пригодности всех средств для дела революции во многом была близка Бакунину, готовому для "служения великому делу идти в барабанщики и даже в прохвосты", считавшему разбой проявлением революционности и понимавшему революцию как всеобщее разрушение, акт мести, где орудиями революционеров служат "яд, нож, петля", а "жертвы указываются нескрываемым народным негодованием"⁶⁰ . И дальнейшая революционная судьба Бакунина не раз подтвердила эту близость.

Трагедия этого крупного революционера заключалась, в частности, в том, что он лишь незадолго до смерти, уже уйдя от революционных дел, начал понимать, что "на иезуитском мошенничестве ничего живого, крепкого не построишь, что революционная деятельность ради самого успеха своего дела должна искать опоры не в низких и подлых страстях, что без высшего, разумеется, человеческого идеала, никакая революция не восторжествует"⁶¹ .

Влияние Бакунина на русское революционное движение, которого он добивался вначале без особого успеха, упрочилось с появлением в России его книги "Государственность и анархия" осенью 1873 года. С этого времени бакунизм оформляется как одно из течений народничества, ставшее постепенно господствующим. В этой книге Бакунин обобщил свои представления о социальной революции, условиях ее возникновения и движущих силах. Здесь же подробно изложены основы его анархистского учения о государстве - его роль в жизни общества, отношение к революции и перспективы развития. Именно "Государственность и анархия" дала русской революционной среде наиболее полное и четкое представление о бакунизме, об анархизме. Однако популярности, признанию его одним из вождей русского народничества Бакунин обязан не самой книге, а так называемому "Прибавлению А" к ней. Оно представляло собой программу практической революционной деятельности, потребность в которой остро ощущалась революционерами-народниками. Бакунин по-своему удовлетворял эту потребность⁶² .

В противоположность Лаврову Бакунин утверждал возможность немедленной революции в России и учил, как ее сделать. Он отвергал как бесполезные и вредные не только всякие мирные попытки социальных

⁶⁰ М. А. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 250.

⁶¹ "Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву", стр. 455.

⁶² Вспомним, что такая "практическая" программа у П. Н. Ткачева оформилась значительно позже - в 1875 году. П. Л. Лавров в том же 1873 г. в появившейся программе журнала "Вперед!" отодвигал непосредственные революционные действия до того неопределенного момента, когда народная революция станет необходимой, когда она будет вызвана течением исторических событий и действиями правительства, когда ее успех будет подготовлен долгой и кропотливой пропагандой в народе. Причем к самой этой пропаганде, по мнению Лаврова, революционеры должны готовить себя "умственным развитием, житейским опытом, выработкой в себе твердого характера" ("Революционное народничество 70-х годов XIX века". Т. 1. М. 1963, стр. 32). Проповедь столь длительной и сложной подготовки революционеров шла, по свидетельству участников движения, "прямо вразрез" с его практическими устремлениями (Сборник "П. Л. Лавров". Птгр. 1922, стр. 437).

преобразований, но и любой путь, сопряженный с долгой и серьезной подготовительной работой. Здесь он решительно расходился не только с Лавровым, но и со своими предшественниками в русском освободительном движении - революционерами 60-х годов, с программой Н. Г. Чернышевского, считавшего, что для успеха восстания нужна капитальная подготовка, что крестьяне должны "единодушие иметь между собой, да сноровку иметь, да силой запастись"⁶³ . Бакунин заявлял, что верен только один путь - "боевой, бунтовской"⁶⁴ .

Согласно убеждениям Бакунина, революционность народа прямо пропорциональна его страданиям. В "чрезмерной нищете, а также рабстве примерном" русского крестьянства он усматривал вернейший залог его революционных настроений. Видел Бакунин в крестьянстве и такой важнейший, с его точки зрения, признак готовности к социальной революции, как наличие сложившегося идеала, который "был бы способен осмыслить народную революцию, дать ей определенную цель". В этом крестьянском идеале Бакунин различал три черты, выражавшие понимание народом форм производства, собственности, политического устройства, - "всенародное убеждение, что земля, вся земля принадлежит народу, орошающему ее своим потом и оплодотворяющему ее собственным трудом", убеждение, что "право пользования ею принадлежит не лицу, а целой общине, миру, разделяющему ее временно между лицами", "квази абсолютная автономия, общинное самоуправление и вследствие того решительно враждебное отношение общины к государству"⁶⁵ .

В этом отношении Бакунин выступал как истинный народник. И здесь у него не было разногласий с такими его идейными противниками внутри русского движения, как П. Л. Лавров и П. Н. Ткачев. Отмечая социалистические инстинкты русского народа, Бакунин не считал их присущими только данному народу. Согласно его убеждению, всякий народ, "взятый в своей совокупности, и всякий чернорабочий человек из народа - социалист по своему убеждению"⁶⁶ . Характер революции в России, ее смысл и цели в понимании Бакунина ничем не отличались от западноевропейских революций, которые должен был совершить пролетариат. В русских условиях того времени такое понимание, типичное для народников, имело определенные реальные жизненные основания - в стремлении миллионов крестьянских масс к освобождению не только от старых, феодальных эксплуататоров, но и от новых, капиталистических.

Признавая наличие у русского крестьянина общественного идеала, Бакунин делает попытку рассмотреть его во всей сложной противоречивости. Он называл и другие черты, омрачавшие и искажавшие этот идеал, - патриархальность, поглощение лица миром, веру в царя⁶⁷ . Однако в обосновании готовности крестьянства к социальной революции Бакунин уделял этим чертам несравненно меньше внимания, чем положительным, с его точки зрения, сторонам крестьянского мировоззрения.

Говоря о необходимости для революционеров учитывать эти отрицательные черты, бороться с ними, он успокаивал себя и их тем, что эти стороны крестьянского идеала постепенно будут разрушены и исчезнут под влиянием изменившейся обстановки. Здесь проявились характерные

⁶³ Н. Г. Чернышевский. Избранные сочинения. Т. I. М. -Л. 1928, стр. 149 - 152.

⁶⁴ "Революционное народничество 70-х годов XIX века". Т. 1, стр. 43. Определенное сходство можно отметить у Бакунина с Ткачевым, несколько позднее сформулировавшим свое убеждение в том, что революционер не подготовляет революцию, а делает ее (П. Н. Ткачев. Сочинения. Т. 3. М. 1933, стр. 221). Несмотря на существенные различия во взглядах, Ткачева, не верившего в революционные возможности крестьянства, сближает с Бакуниным его волюнтаризм в подходе к революции.

⁶⁵ "Революционное народничество 70-х годов XIX века", стр. 45.

⁶⁶ М. А. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 243.

⁶⁷ "Революционное народничество 70-х годов XIX века". Т. 1, стр. 46.

черты Бакунина как революционера и мыслителя, глубоко схваченные еще Герценом, - "способность видеть во всем исполнение своих желаний и идеалов", тяготиться "долгим изучением, взвешиванием pro u contra".

Противоречие между существующим идеалом крестьянства и действительностью порождало в представлении Бакунина в крестьянстве состояние активного протеста, при котором "ничего не стоит поднять любую деревню...".

По мысли Бакунина, для успеха революции недоставало не готовности к ней крестьянства, не накопленной в нем революционной энергии, а только единства и организации. В замкнутости общин, в их разъединенности он видел главное препятствие ко всеобщему крестьянскому восстанию. Отсюда его понимание задачи революционеров, его план восстания: "разбить эту замкнутость и провести между отдельными мирами живой ток революционной мысли и дела... связать лучших крестьян всех деревень, волостей и, по возможности, областей, передовых людей, естественных революционеров из русского крестьянского мира между собой, и там, где оно возможно, провести такую же живую связь между фабричными работниками и крестьянством"⁶⁸ .

Революционной мечте Бакунина особенно был близок тип казачье-крестьянского восстания, где стихийный бунт сливался бы с разбоем. В эту форму борьбы он верил безгранично. "Всякий бунт, - по его словам, - как бы неудачен он ни был, всегда полезен"⁶⁹ . В своем стремлении к риску Бакунин не всегда отдавал себе отчет, насколько оправдан этот риск. Он обходил вопросы, неизбежно встающие здесь перед революционным вождем: окупятся ли этой предполагаемой пользой народные жертвы, превысит ли она тот моральный ущерб, который способно нанести подавление народного возмущения? А между тем в русском революционном движении они постоянно были в центре внимания. Н. Г. Чернышевский, призывая народ к революции, предостерегал от преждевременного недостаточно подготовленного выступления, несогласованного с революционным руководством. "Что толку, - обращался он к крестьянам, - ежели в одном селе булгу поднять, когда в других селах готовности еще нет? Это значит только дело портить да себя губить"⁷⁰ .

Возведение бунта в степень высшей формы классовой борьбы, апология разбоя - все это кажется поразительным во взглядах революционера, прошедшего школу борьбы в западноевропейских странах второй половины XIX в., знакомого с передовыми формами пролетарского движения. Однако эти особенности концепции Бакунина обусловлены самой природой его мелкобуржуазного мировоззрения. Типичное для мелкобуржуазного социализма возведение в теорию крестьянской бессознательности, стихийности, неспособности к организации Бакунин выразил особенно ярко.

В программе, обращенной к русскому революционному движению, Бакунин проводил идею решающей роли народа в социальном преобразовании, подчеркивая, что без народа дело революции мертво, призывая идти в народ, так как "вне народа, вне многомиллионных рабочих масс нет более ни жизни, ни дела, ни будущности"⁷¹ . Эти сильные стороны мировоззрения Бакунина тесно связывают его с революционно-демократической традицией в русском освободительном движении. В понимании им роли народа, в осмыслении характера будущей крестьянской революции нет ничего специфически бакунистского - эти идеи уже утвердились в русском революционном движении начала 70-х гг., как идеи господствующие. Бакунин принес этому движению убежден-

⁶⁸ Там же, стр. 54.

⁶⁹ Там же, стр. 52.

⁷⁰ Н. Г. Чернышевский. Избранные сочинения. Т. 1, стр. 152.

⁷¹ "Революционное народничество 70-х годов XIX века", Т. 1, стр. 52.

ность в готовности крестьянства к немедленной социалистической революции, а также тесно связанные с ней анархизм и аполитизм.

Широкое распространение и прочное усвоение бакунизма объяснялись прежде всего внутренней логикой развития русского народничества. Вера в социалистический характер общинного уклада крестьянской жизни, горячее стремление к революции подготовили его представителей к самому искреннему восприятию мысли о том, что народ созрел для социалистической революции, в любой момент готов к ней. В этом смысле Бакунин наиболее категорично и последовательно выразил уже зародившиеся в движении идеи⁷² . Приняв бакунинский постулат о незамедлительной крестьянской революции, которая одновременно уничтожит существующий социально-экономический и политический строй, русские революционеры должны были принять и анархистские идеи Бакунина, его аполитизм.

Народники вслед за Бакуниным утверждали, что вне социально-экономического освобождения "всякая свобода была бы отвратительной и пустопорожней ложью"⁷³ . Антилиберальная тенденция в демократическом движении, идущая еще от шестидесятников, в значительной мере была укреплена и развита Бакуниным и его последователями. Однако именно Бакунин усилил боязнь политической революции, уже зарождавшуюся в движении. По его мнению, политическая борьба отодвигала дело социального освобождения тем, что укрепляла позиции буржуазии, развращала массы "государственными" иллюзиями, отвлекала их от бунтовских настроений. Идея аполитизма, несовместимости "политики" с борьбой за социализм укореняется в русском революционном движении под непосредственным воздействием Бакунина и стоит в дальнейшем не только многих разочарований и ошибок, но и тяжелых жертв. Подчеркивая согласованность идей Бакунина с самой природой русского народничества - согласованность, облегчившую самый процесс их усвоения, - нельзя упустить из виду и ту немалую роль, которую сыграла в этом процессе личность революционного идеолога. Положительные, прогрессивные, а также реакционные стороны мировоззрения этой личности, ее деятельности отразились в русском революционном движении 70-х годов как подтверждение его противоречивости, его силы и слабости.

К началу распространения бакунизма в России Бакунин в глазах русской передовой молодежи был человеком полулегендарным: один из первых профессиональных революционеров в России, герой пражских и дрезденских баррикад, дважды приговоренный к смерти узник австрийских и саксонских тюрем, борец, за плечами которого было семь лет Петропавловской крепости и Шлиссельбурга и бегство из сибирской ссылки. В то же время на родине Бакунина мало были известны темные страницы его жизни. Ничего не знали в революционной среде о том, какой ценой была куплена им свобода. Самое смутное представление имелось о его деятельности в Интернационале, о связях с Нечаевым. Обаяние личности Бакунина, революционный пафос его агитации действовали на

⁷² В самой крупной революционной организации 70-х годов - кружке "чайковцев" - в ноябре 1873 г., то есть почти одновременно с появлением в России "Государственности и анархии", обсуждалась записка П. Кропоткина "Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?", принятая за основу программы кружка. Записка проникнута убеждением в неизбежности крестьянской революции в самом близком будущем, она признает наличие в народе настроений, необходимых для ее успеха, ставит на очередь дня мобилизацию революционных сил. В отличие от Бакунина "чайковцы" намечали в целях подготовки революции развернуть широкую пропагандистскую деятельность. Судя по содержанию предполагаемой пропаганды, они считали, что народу для полной готовности к революции не хватает не только организации и солидарности, но и сознательности ("Революционное народничество 70-х годов XIX века". Т. 1, стр. 97).

⁷³ М. А. Бакунин. Речи и воззвания, стр. 244.

молодежь тем сильнее, что призывы Бакунина совпадали с ее стремлением к немедленному революционному делу. Несомненно, что его идеи во многом определили "хождение в народ" и содействовали расцвету "действенного" народничества 70-х годов. И все же в "чистом виде" бакунизму так и не удалось воплотиться в русском революционном движении.

Далеко не все положения Бакунина нашли отклик в русской революционной среде, обладавшей к этому времени уже сложившимися традициями. Для Бакунина революция была прежде всего "хорошим и спасительным беспорядком", актом разрушения. Ничего не приемля от старого мира, он хотел заменить разрушенное "другими, новыми, совершенно противоположными формами"⁷⁴ , но весьма смутно представлял себе, что будут делать революционеры на следующий день после победы. Вопреки "апостолу анархии", считавшему "всякие рассуждения об этом туманном будущем преступными, потому что они мешают чистому разрушению"⁷⁵ , русские революционеры готовились к созидатель" ной революции. Попытки наметить конкретные черты нового общественного строя характерны для всех революционно-народнических организаций 70-х - начала 80-х годов.

Не поддержали русские революционеры и бакунинскую апологию разбоя. Русская революционная среда не приняла также бакунинского пренебрежения к теории, к знаниям. Даже такой убежденный последователь "апостола всемирной анархии", как Кропоткин, считал, что "хотя умственная смелость вовсе не есть ручательство за смелость практическую, но умственная мыслебоязнь есть уже, наверное, мерило мыслебоязни практической"⁷⁶ . Называя себя последователями Бакунина, русские революционеры в то же время утверждали целесообразность получения теоретических знаний⁷⁷ . Для кружков 70-х годов и особенно для землевольческого и народовольческого периода революционного движения характерен интерес к передовой западноевропейской общественной мысли, и в первую очередь к марксизму, попытки теоретического обобщения революционного опыта, разработка отдельных вопросов народнической теории и практики. Но и те идеи, которые были восприняты от Бакунина, в конкретной обстановке русских революционных кружков 70-х годов претерпели серьезные изменения.

Рядовой участник революционного движения 70-х годов, народник Л. М. Щиголев, отводя упрек в том, что он заимствовал свое мировоззрение у Бакунина, писал своему отцу: "Как рассуждать! Пожалуй, и Бакунина, а пожалуй, и мое. Бакунина, потому что часть я перенял из его сочинений, но если сказать Бакунина, то надо сказать и других писателей, потому что я говорю не от одного Бакунина, а и других. Моим же я могу назвать его потому, что вычитанное из книги обратилось во мне в кровь и плоть"⁷⁸ . Идеи Бакунина, обращенные в русском революционном движении "в плоть и кровь", синтезируясь с другими идеями, значительно видоизменялись, и часто революционеров, называвших себя единомышленниками Бакунина, этот последний - нетерпимый к отклонениям от своей доктрины - вряд ли признал бы таковыми. Смысл своей деятельности революционно-народнические организации бакунистского и полубакунистского направления видели в том, что так решительно отрицал Бакунин, - в широкой и основательной подготовительной работе, пропагандистской и организационной. Активную по тем временам пропаганду среди городских рабочих развернули "чайковцы",

⁷⁴ Там же, стр. 245.

⁷⁵ Там же, стр. 240.

⁷⁶ "Революционное народничество 70-х годов XIX века". Т. 1, стр. 56

⁷⁷ Там же, стр. 140, 142.

⁷⁸ Там же, стр. 169.

"Всероссийская социально-революционная организация", "Земля и воля". Их "агитационно-бунтовская" деятельность приняла иной смысл, чем у Бакунина. Так, деятели "Всероссийской социально-революционной организации" считали, что они должны "поднимать дух народа и этим делать его более способным к принятию революционных идей"⁷⁹ .

Влияние бакунизма шло обратно пропорционально развитию революционного народнического движения. Оно слабело с накоплением им практического опыта, с усилением теоретических поисков. Кульминацией влияния бакунизма было "хождение в народ" в 1874 - 1876 годах. Но именно этот период послужил и первой серьезной проверкой бакунистских догм революционной практикой. Народникам пришлось убедиться, что русский крестьянин пореформенной деревни 70-х годов - забитый, лишенный каких-либо общественных интересов, низведенный до положения рабочей скотины - очень далек от того носителя социального идеала, проникнутого революционными настроениями, который рисовал Бакунин.

Осознание невозможности в ближайшее же время поднять народ на революцию уже само по себе было началом изживания бакунизма - процесса, оказавшегося для русского народничества длительным и сложным.

Созданная в 1876 г. - в год смерти Бакунина - самая крупная из революционных организаций 70-х годов, "Земля и воля", руководствовалась бакунистской программой. Вслед за Бакуниным землевольцы утверждали "неизменную программу народных революционеров-социалистов Пугачева, Разина и их сподвижников", "отнятие земель у помещиков, бояр, и изгнание, а иногда и поголовное истребление всего начальства, всех представителей государства и учреждение "казачьих кругов", т. е. вольных автономных общин с выборными ответственными и всегда сменяемыми исполнителями народной воли". Однако, заявляя о своем сочувствии "федералистскому интернационалу, то есть анархистам", землевольцы делали оговорку, что "осуществление анархических идеалов во всей полноте в данный момент невозможно". Пересмотр коренного бакунистского положения о немедленной революции- был, несомненно, результатом раздумий революционеров над итогами "хождения в народ", в процессе которых землевольцы пришли к выводу, что "большинство общин не дошло до такого нравственного и умственного развития, чтобы сразу принять этот идеал". Поэтому, считали землевольцы, каждый союз общин сам "определит, какую долю общественных функций он отдаст тому правительству, которое каждая из них образует для себя"⁸⁰ . Этот компромисс между государственностью и анархией уже показывал, что позиции бакунизма среди народников пошатнулись.

Вопрос о политической борьбе "Земля и воля" решала еще по-бакунистски, отрицая ее как самостоятельную задачу революционеров. И все же русские последователи Бакунина на каждом шагу действовали вопреки его теоретическим догмам. В противоречии с идеями бакунизма находилась и внутренняя организация "Земли и воли", основанная на централизации и дисциплине.

В таком же противоречии с бакунистской программой находилась вся практическая деятельность землевольцев. Прав был народоволец Н. И. Кибальчич, когда впоследствии называл политический индифферентизм русских революционеров-семидесятников "неискренним"⁸¹ . Как ни избегали народники политики, она постоянно вторгалась в их деятельность. Уже первое выступление "Земли и воли" - известная Казан-

⁷⁹ Там же, стр. 122.

⁸⁰ Архив "Земли и воли" и "Народной воли". М. 1930, стр. 54.

⁸¹ "Былое", 1917, N 3, стр. 34.

ская демонстрация (6 декабря 1876 г.) вопреки замыслу ее организаторов носила, по существу, политический характер. Агитация, которую землевольцы считали главным в. своей деятельности и которую понимали очень широко ("начиная с легального протеста против местных властей и кончая вооруженным восстанием, т. е. бунтом")⁸² , требовала сосредоточения основных сил революционеров в деревне, среди крестьянства. Однако ее неуспех способствовал отливу сил из землевольческих поселений в города, где революционеров все больше увлекали политический террор, деятельность среди рабочих, студенческой молодежи, организация стачек, демонстраций. Поворот на новый путь борьбы явился результатом внутреннего развития движения, итогом деятельности в народе и был ускорен назреванием в стране революционного кризиса в конце 70-х годов. Он обострил противоречия полу анархистской программы "Земли и воли" с русской действительностью, выдвигавшей необходимость свержения самодержавия как главную и первоочередную задачу революционеров. В конце 1878 г. Г. А. Лопатин сообщал Ф. Энгельсу о положении дел в революционной России: "Социалистическая пропаганда среди крестьян, по-видимому, почти прекратилась. Наиболее энергичные из революционеров перешли, инстинктивно, на путь чисто политической борьбы, хотя и не имеют еще нравственного мужества открыто сознаться в этом"⁸³ . Действительно, для тех революционеров, кто нащупывал правильный путь, требовалось немало "нравственного мужества", чтобы открыто признать себя сторонниками политической борьбы, считавшейся изменой народному делу, несовместимой с борьбой за социализм. Борьбу с бакунизмом повела вначале маленькая горстка сторонников политической борьбы. Однако ее сила состояла в том, что она во многом правильно угадала потребности движения, перспективы его развития. Ожесточенная борьба за утверждение нового политического направления закончилась расколом в августе 1879 г. "Земли и воли" на две самостоятельные организации, получившие несколько позднее названия "Народной воли" и "Черного передела".

"Черный передел" своим существованием, продолжавшимся до 1882 г., когда он распался на отдельные кружки, подтвердил, что народничество в бакунистской форме уже изжило себя, что бакунизм не способен дать движению ни новых идей, ни нового размаха. Такой размах придала ему "Народная воля", провозгласившая своим лозунгом политическую борьбу с самодержавием. В лице народовольцев русское освободительное движение в значительной степени избавляется от таких иллюзий бакунизма, как вера в постоянную готовность народа к революции, от пренебрежения к политике и нигилизма в отношении к государству. В этом состоял определенный прогресс в развитии русского освободительного движения на его разночинском этапе. Свою роль в преодолении русским революционным движением анархизма сыграла идейная борьба с ним, которую вел с народнических позиций П. Н. Ткачев. При всем том, что взгляды Ткачева в период 70-х годов не получили широкого распространения, его критика бакунизма оставила определенный след в развитии русской революционной мысли, способствовала уяснению несостоятельности бакунизма как руководящей теории революционной борьбы. Ткачев настойчиво обращал внимание русских революционеров на "самопротиворечия" в бакунистской теории, доказывавшие ее непригодность⁸⁴ .

Не прошла бесследно для русского революционного движения борь-

⁸² Архив "Земли и воли" и "Народной воли", стр. 54.

⁸³ "Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями" М. 1947, стр. 187.

⁸⁴ П. Н. Ткачев. Сочинения. Т. 3, стр. 345.

ба, которую вели против Бакунина основоположники марксизма. Влияние ее русские революционеры почувствовали, правда, не сразу, а лишь тогда, когда оказались подготовленными к нему опытом практического движения конца 70-х - начала 80-х годов. В письме К. Марксу народовольцы отмечали, что его имя "связано с внутриполитической борьбой в России"⁸⁵ . И действительно, в своей борьбе с народниками бакунистского толка народовольцы взяли на вооружение отдельные марксистские положения о государстве и его роли в революции. В полемике с чернопередельцами, по-бакунистски продолжавшими отрицать политическую борьбу, возможность использования государства в революции, "Народная воля" исходила из положений К. Маркса о Парижской Коммуне. Ссылаясь на его работу "Гражданская война во Франции", передовая статья пятого номера журнала "Народная воля" подводила итог полемике: "Можно ли спорить после этого, что политическая революция, пользующаяся государственной организацией, как орудием для совершения экономического переворота, вполне возможна"⁸⁶ .

Несколько лет работы в деревне убедили народовольцев в том, что революционные способности крестьянства далеко не такие, какими они представлялись Бакунину. Народовольцы поняли, что "постоянного гнета государственной машины с ее атрибутами: полным неуважением к правам личности, обиранием народных масс, истощением всех производительных сил страны, - как бы не вполне достаточно для того, чтобы вывести народ на путь активной борьбы со злом"⁸⁷ . Одним из стимулов такой борьбы народовольцы считали резкое ухудшение положения народных масс, связанное зачастую со стихийными бедствиями- неурожаями, голодом, эпидемиями. Скептически оценивали они и самые возможности крестьянской войны типа восстания Пугачева и Разина в век железных дорог и телеграфа, в условиях необычайного усиления централизации государственного аппарата⁸⁸ .

Однако, освобождаясь от иллюзий бакунизма, народническое движение - и это было исторически обусловлено - не могло найти правильный путь борьбы, правильную революционную теорию и оказалось во власти новых иллюзий - теории единоборства группы интеллигентов с самодержавием, теории захвата власти путем заговора. Да и само преодоление бакунизма не было полным и бесповоротным. Слишком многими нитями был он связан с основными положениями народнической идеологии.

Возникшая как результат разочарования в основных бакунинских постулатах, народовольческая теория захвата власти, вера в возможность слить воедино политический и социалистический переворот все еще носила на себе следы бакунистских представлений о готовности крестьянства к революции. Правильное решение проблемы соотношения политической борьбы и социализма осталось недоступным для народовольцев. В самом их подходе к "политике" отчетливо слышны отголоски старых бакунистских понятий. Политическая борьба представлялась им временным, вынужденным отступлением от борьбы за социализм, вызванным условиями русской действительности⁸⁹ .

Не был окончательно преодолен бакунизм и в решении народовольцами проблемы государства. Как уже отмечалось, народовольцы признали - не без влияния К. Маркса - необходимость использования государства как орудия революции. Однако они остались чужды понятию революционной диктатуры. Программные документы "Народной воли" позволяют судить о том, что в будущем, послереволюционном

⁸⁵ "Былое", 1918, N 1, стр. 51.

⁸⁶ "Литература партии "Народная воля". М. 1930, стр. 108.

⁸⁷ Там же, стр. 79.

⁸⁸ Там же, стр. 106, 109.

⁸⁹ Там же, стр. 148.

обществе мыслилось отсутствие всякого подавления и насилия, в том числе и насилия в интересах революционного народа⁹⁰ . Проблема революционной диктатуры в целях "обуздания деспотизма", подавления контрреволюции, проведения социальных преобразований так и не была поставлена народовольцами. В этой недооценке классовой борьбы чувствуется определенная близость народовольцев к анархистам. Отпечаток бакунизма носят и социалистические утопии народовольцев. Федералистские тенденции очень сильны в наиболее зрелом документе народовольческой идеологии - "Программе рабочих членов партии "Народной воли". Права местных общин предполагались здесь очень широкими. Кроме неограниченной власти на местах, они имели право "вместе со всеми общинами вмешиваться в государственные дела и направлять их по общему желанию общин"⁹¹ .

Народничество так и не смогло до конца отмежеваться от анархизма, так как идейные корни последнего лежали в самой идеологии народничества - в вере в возможность миновать капиталистическое развитие, "выскочить из капитализма или перескочить через него каким-нибудь путем кроме пути классовой борьбы на почве и в пределах этого самого капитализма"⁹² . Эта неизжитость анархизма, а также наличие в крестьянской, мелкобуржуазной стране, какой была Россия, социальной базы для этого учения, приводили к его неоднократному возрождению в процессе развития русского освободительного движения. Таким возрождением анархизма, бакунизма была деятельность партии социалистов-революционеров. Особенно сильно элементы бакунизма чувствовались в деятельности выделившейся из партии эсеров в 1905 - 1907 гг. группы максималистов. Развернувшаяся в период массового пролетарского движения, деятельность этой группы носила реакционный характер, враждебный пролетарской идеологии. Однако прочного успеха в пролетарский период русского освободительного движения анархизм не получил. Одна из причин этого заключается в том, что анархизм, по словам В. И. Ленина, "имел возможность в прошлом (70-ые годы XIX века) развиться необыкновенно пышно и обнаружить до конца свою неверность, свою непригодность, как руководящей теории для революционного класса"⁹³ .

*

Как уже говорилось, Бакунин продолжает привлекать к себе внимание исследователей.

Значительная группа буржуазных историков обращается к Бакунину и его идейному наследию при изучении корней и истоков русской революции. Отбрасывая критику В. И. Лениным анархизма и борьбу большевиков с ним, игнорируя противоположность теоретических принципов марксизма и анархизма, буржуазные авторы видят в Бакунине, наряду с Нечаевым и отчасти Ткачевым, идейного предшественника большевизма, одного из "основоположников" большевистской тактики революции. Такова точка зрения ряда английских⁹⁴ , американских⁹⁵ , западногерманских⁹⁶ буржуазных историков.

⁹⁰ Там же, стр. 312.

⁹¹ Там же.

⁹² В. И. Ленин. Соч. Т. 9, стр. 33.

⁹³ В. И. Ленин. Соч. Т. 31, стр. 16.

⁹⁴ A. Jarmolinsky. Road to Revolution. London. 1957; R. Hare. Portraits of Russian Personalists between Reform and Revolution. London. 1959.

⁹⁵ R. Daniels. Lenin and the Russian Revolutionary Tradition. "Harvards Slavic Studies". Vol. IV; P. Payne. Terrorists. New York. 1957; R. Pipes. Russian Marxism and its Populist Background. "The Russian Review", 1960, N 19.

⁹⁶ P. Scheibert. Von Bakounin zu Lenin. Geschichte der russische revolutionaren Ideologien. 1840 - 1895. Leiden-Brie.. 1956.

Одной из основных линий фальсификации истории, связанной с Бакуниным, является искажение истории идейной борьбы К. Маркса и Ф. Энгельса с бакунизмом. Отрицание закономерности соединения марксизма с рабочим движением, принципиального, коренного отличия марксизма от всех других социалистических учений дает возможность буржуазным историкам толковать идейную борьбу в I Интернационале как простую борьбу К. Маркса за руководство, как проявление "неуживчивости" и "честолюбия" К. Маркса и Ф. Энгельса, как "столкновение темпераментов и характеров" и т. п. Такие утверждения имеются и в книге боннского чиновника Ноллау⁹⁷ , и в комментариях к "Архиву Бакунина" бывшего секретаря анархистского интернационала А. Ленинга⁹⁸ , и в книге американского буржуазного историка Р. Хостеттера⁹⁹ , и в работе бывшего секретаря "социалистического интернационала" Ю. Браунталя¹⁰⁰ , и в статье Поля Шеттера, опубликованной в органе бельгийской социалистической партии¹⁰¹ .

Фальсификация истории идейной борьбы в I Интернационале служит для того, чтобы обвинить К. Маркса в расколе Интернационала, а заодно и всех марксистов вообще в неуживчивости и раскольнической деятельности, то есть инкриминировать К. Марксу и марксистам те "грехи", за которые Бакунин был исключен из рядов Интернационала¹⁰² . Противопоставляя Бакунина К. Марксу, ряд буржуазных и реформистских авторов доходит до утверждений, что бакунистская программа была более революционной, чем программа I Интернационала, до отрицания факта существования тайного Альянса и подрывной деятельности бакунистов¹⁰³ .

Смысл этих фальсификаций совершенно очевиден: исказить уроки и опыт I Интернационала, имеющие огромное значение и сегодня, очернить марксизм и попытаться противопоставить научному коммунизму мелкобуржуазную идеологию Бакунина, которая, несмотря на архиреволюционную фразу, представляется более привлекательной сегодняшним буржуазным и реформистским историкам, чем марксизм.

В советской историографии изучение Бакунина было неравномерным. С 20-х до середины 30-х годов советскими историками было сделано немало ценного. Было предпринято издание полного собрания сочинений и писем Бакунина, так и оставшееся, однако, незавершенным. В исторических журналах тех лет "Красный архив", "Каторга и ссылка", "Былое" был осуществлен целый ряд документальных публикаций, посвященных Бакунину. Однако в своем стремлении воздать должное этому видному деятелю предпролетарского этапа освободительного движения в России исследователи зачастую увлекались, склонны были переоценивать сильные стороны мировоззрения Бакунина, результаты его влияния на русское и международное движение. Эта идеализация, или "романтизация", крестьянского мелкобуржуазного революционера сказалась и в лучших книгах о нем - в вышедших в этот период рабо-

⁹⁷ G. Nollau. Die Internationale. Wurzeln und Erscheinungsformen des proletarischen Internationalismus. Koln. 1959.

⁹⁸ "Archives Bakounine". Vol. I. Michel Bakounine et l'ltalie 1871 - 1872. I-е partie. Leiden. 1961; 2-t partie. Leiden. 1963.

⁹⁹ R. Hostetter. The Italian Socialist Mouvement. Origins. 1860 - 1882. New York. 1958. Книга Хостеттера подвергнута обстоятельной критике в итальянском журнале "Critica marxista", 1964, N 2.

¹⁰⁰ J. Braunthal. Geschichte der Internationale. Bd. I. Hannover. 1961. Подробная критика книги дана в статье И. А. Бах, В. Э. Куниной и Б. Г. Тартаковского в "Вопросах истории", 1962, N 6.

¹⁰¹ "Socialisme". Bruxelles. 1964, N 62.

¹⁰² Наиболее характерно - в книге: M. Molnar. Le Declin de la Premiere Internationale. Geneve. 1963, и статье М. Колинза в "Contrat Sociale". Paris, 1964, N 1.

¹⁰³ Подобные утверждения содержатся в работах Ленинга, по существу, воскрешающего анархистскую историографию, и Хостеттера.

тах В. Полонского и Ю. Стеклова, в целом с марксистских позиций осветивших взгляды и деятельность Бакунина¹⁰⁴ .

С середины 30-х до начала 50-х годов исследование революционного народничества находилось как бы под запретом, во всяком случае, могло идти только в направлении резко отрицательных оценок, данных ему Сталиным в "Кратком курсе истории ВКП(б)". В учебной и научно-популярной литературе, в Большой Советской Энциклопедии характеристика Бакунина обычно исчерпывалась определением его как "врага марксизма". После XX съезда КПСС эти искусственные препятствия для научного исследования бакунизма исчезли. Работы, ведущиеся советскими исследователями, должны в ближайшее время восполнить образовавшийся в этой области существенный пробел.

М. А. Бакунин принадлежит к тем историческим личностям, деятельность которых трудно оценить какой-либо однозначной формулой, выделив в ней только положительные или только отрицательные стороны. Идеолог крестьянства и ремесленных слоев пролетариата, Бакунин, быть может, наиболее рельефно выразил природу "двуликого Януса" - мелкого производителя, ненавидящего старый мир угнетения и эксплуатации и вместе с тем связанного с ним множеством нитей.

Сильные стороны мировоззрения Бакунина - его стремление работать в народе, для народа, его бескомпромиссная ненависть к либерализму, его вера в великое будущее России, которое он связывал с народной революцией, - были восприняты в числе лучших революционно-демократических традиций пролетарскими революционерами. Сейчас, спустя почти столетие, ясно выступает объективо-прогрессивная роль бакунизма в России 70-х годов, где отсутствовало широкое рабочее движение и не созрела пролетарская идеология.

Опыт истории учит, что для революционного лидера недостаточно одной только преданности делу народа, личной самоотверженности. Непонимание истинных путей освободительной борьбы, ложные представления о средствах достижения цели могут свести на нет самые благородные помыслы и в конечном счете повредить революционному движению.

Заслуги Бакунина перед русским революционным движением не могут заставить забыть, что немалую часть своей жизни он отдал борьбе с передовыми идеями века - идеями марксизма. Бакунистский анархизм не только мешал рабочему движению обрести верный путь, но и поставил в определенный момент под угрозу великое дело интернациональной солидарности пролетариата, воплощенное в I Интернационале. Именно бакунисты были ответственны за происшедший раскол в рядах рабочего движения. Распространение бакунизма угрожало начавшемуся процессу соединения рабочего движения с научным социализмом.

История отвергла бакунинский путь - не только в Западной Европе, но и в России. Лучшее, что было унаследовано социал-демократами от своих предшественников, в том числе и от Бакунина, - традиции боевого крестьянского демократизма потому и сохранились в пролетарском движении, что были очищены от анархистской безответственности, пренебрежения к законам классовой борьбы, к нравственным принципам социализма.

¹⁰⁴ В. Полонский. Михаил Александрович Бакунин. Его жизнь и деятельность. Тт. I-II. М. 1922. Ю. Стеклов. Михаил Александрович Бакунин. Его жизнь и деятельность. Тт. 1 - 4. М. -Л. 1927.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. Ю. КОЛПИНСКИЙ, В. А. ТВАРДОВСКАЯ:

Комментарии: