Казалось бы, нет ничего общего между столовым серебром и одним из страшнейших заболеваний века -- раком. Тем не менее, именно серебряные ложки, изъятые из домашнего обихода, помогли украинским хирургам-онкологам создать уникальные приборы, с помощью которых стало возможным успешное осуществление сложнейшей операции -- удаление злокачественной опухоли печени.

Группа ученых кафедры онкологии Киевской медицинской академии последипломного образования Министерства здравоохранения Украины, разрабатывая новое направление в онкологии -- криохирургию, испытывала нужду во всем: не было ни материалов, ни денег.

-- Действительно, хотя мы проводили очень важную научно-исследовательскую работу, никто на нее не дал ни копейки, -- говорит руководитель группы, доктор медицинских наук профессор Рахман Тащиев. -- Вот и пришлось в конце XX века разрабатывать сложнейшие приборы самым что ни на есть кустарным способом. Хотя материализовывал наши идеи, то есть создавал специальные устройства -- различной величины и формы криодеструкторы, также ученый, только не хирург, а металлофизик. Кстати, в ход пошли не только тещины ложки... Ну да ладно, это уже в прошлом. Мы поставили перед собой цель: освоить новую технологию и, несмотря ни на что, добились своего.

Конечно, пришлось потрудиться, чтобы работа пришла к логическому завершению. Необходимо было самим изобретать все от начала до конца -- как доставлять хладагенты для замораживания органа, как оперировать, какие накладывать швы. Ведь, например, та криогенная аппаратура, которая существует, для онкологических операций на печени не пригодна. Ею трудно маневрировать, она медлительна, непрактична, больших размеров -- величиной со шкаф. На ее заправку жидким азотом уходит не меньше получаса, что приводит к потере 3--4 литров этого ценного охладителя.

Наши криодеструкторы, умещающиеся в кармане, представляют собой сплав серебра с медью, обеспечивающий высокую проводимость, способную довести до места назначения, то есть до ракового узла печени жидкий азот с температурой от минус 120 до минус 185 градусов Цельсия при первоначальной его температуре минус 196 градусов. В то время, как злокачественные клетки начинают гибнуть уже при минус 20 градусах.

-- Значит, Рахман Кулиевич, суть новой криотехнологии в том, чтобы заморозить и этим убить раковые клетки?

-- Это только один из элементов технологии. Главное -- полностью удалить злокачественные образования. Дело в том, что печень -- сложнейший орган и в случае возникновения на ней опухолей надежда на благополучный исход при терапевтическом лечении очень мала. Ведь практически не остается выбора: химпрепараты, использующиеся для уничтожения раковых образований, и лучевое воздействие убивают все подряд -- и больные, и здоровые клетки.

Единственное, что может спасти человека при раке печени, вернее продлить ему жизнь на пару с лишним лет, так это хирургическое вмешательство, при котором все новообразования удаляются. Но при этом возникают свои проблемы, связанные, прежде всего, с огромной потерей крови -- от двух до пяти, а иногда и более литров. Где взять такое количество, чтобы ее восполнить? Особенно в наше время... Да и сами по себе эти операции очень большие по объему, продолжительности, и трудные с точки зрения технического исполнения.

К тому же, из-за того, что во время операции приходится удалять не меньше половины печени, зачастую возникают серьезные осложнения, которых больные не выдерживают. В результате летальные исходы достигают 80 процентов. А у пожилых людей этот показатель еще выше: сказывается возраст, воздействие других заболеваний, ослабленные восстановительные возможности. И многие хирурги, боясь потерять больного, просто не берутся за такие операции, поскольку не умеют технически выполнять их.

Другое дело -- криохирургия. Если заморозить опухоль, то продолжительность операции, во-первых, сокращается с обычных четырех-пяти до одного-двух часов, и проходит она почти бескровно -- теряется не больше 200 граммов. Существенно уменьшается и нагрузка на сердце больного. По нашей методике можно замораживать до 60 процентов печени именно там, где имеются опухолевые поражения, и удалять в замороженом состоянии. Для организма это не страшно. Если даже здоровый кусочек, оставшийся после удаления пораженной части органа, составляет всего 20 процентов от общей массы, он способен полностью обеспечивать предназначенную печени функцию. При такой операции происходит еще один очень важный процесс -- криодеструкция, при котором идет рассасывание мелких метастазов, если они имеются. Криохирургия продлевает жизнь больного примерно на 52 месяца, то есть больше, чем на четыре года, в то время как обычно это страшное заболевание позволяет прожить человеку не более полугода.

-- Итак, вы создали и новую технологию оперирования печени, и аппаратуру для ее реального применения. А как обстоят дела с ее практической реализацией?

-- В Украинском научно-исследовательском институте онкологии и радиологии, являющемся для кафедры онкологии нашего института клинической базой, мы уже давно реализовываем разработки, которые перед этим проходят все необходимые испытания в научных лабораториях, в том числе и на животных, а также обучаем врачей-практиков пользоваться ими. Здесь же внедряется и криохирургия. К сожалению, таких операций на печени проводится очень мало. Всего их сделано 112. Статистика такова: из каждых 100 пациентов, больных раком печени, оперируется всего 2, 10, максимум 20 человек. Причина в большинстве случаев одна -- крайняя запущенность болезни. Люди, как правило, обращаются к нам уже тогда, когда операция невозможна. Если бы они обращались при ранних стадиях заболевания, картина была бы совершенно иная.

-- Но почему это происходит?

-- Прежде всего потому, что нет ранней диагностики. Человек, почувствовав недомогание, сначала идет в поликлинику и обращается к участковому терапевту. И во многих случаях из-за отсутствия онконастороженности устанавливается какой угодно диагноз -- гепатит, гастрит, холецистит... Больной лечится год, полтора. А на самом деле у него первые этапы злокачественной опухоли. Есть еще и такой вариант: врач понял, что у пациента, скажем, рак печени, но убежден, что такая болезнь неизлечима, поэтому и не считает нужным отправлять его по инстанциям, мучить человека. Однако если даже исключить эти два варианта, то есть когда участковый врач, заподозрив неладное, отправил пациента на проверку диагноза специальными методами, например, на ультразвуковое обследование, все равно, увы, могут быть ошибки. Ведь у рака множество скрытых форм, а возможности аппаратуры не безграничны. Да и врач, который осуществляет УЗИ, должен уметь интерпретировать, анализировать, то есть быть специалистом очень высокого класса.

В результате, каждый второй пациент, к сожалению, на первых этапах не знает о том, что у него появились злокачественные образования, которые, достигнув всего 0,5--1 сантиметра, уже начинают проявлять себя клинически -- давать метастазы. Но человек этого может не ощущать относительно долгое время. А в онкологии самое главное, действительно дающее шанс на выживание, это хирургическое вмешательство, которое может быть осуществлено только при ранних стадиях заболевания. Во всех остальных случаях ситуация усложняется и хирурги, в основном, уже ничего сделать не могут. Вот почему мы оперируем в лучшем случае 20 процентов онкобольных. Остальные 80 процентов пациентов, имеющих запущенные формы -- рак 3--4 стадии, вынуждены подвергаться химиотерапии и облучению. Именно такие больные в основном и поступают в онкоклиники. И в наше время это -- особая проблема.

-- Что же делать, если сегодня зачастую люди не только вовремя не получают квалифицированной помощи, но бывает, что вообще даже не подвергаются осмотру при недомогании, а лишь получают больничный лист? И врач, выписавший его, бежит к своему сотому пациенту...

-- Обследоваться хотя бы раз в год. А человеку, имеющему предопухолевые заболевания, например, хроническую язвенную болезнь, холецистит или гастрит, в обязательном порядке дважды в год проходить углубленный профосмотр. Ведь такие заболевания подлежат лечению. А кто это делает? Никто. В Японии, например, больные раком желудка могут спокойно жить более десяти лет, потому что постоянно проходят эндоскопические и другие обследования. И поэтому заболевание обнаруживается на ранних этапах -- или с самого начала, или при онкозаболеваниях 1-2 стадии. Мы же таких больных в наших клиниках почти не видим.

Таким образом, если бы у врачей всегда присутствовала онконастороженность, а люди, страдающие какими-либо хроническими заболеваниями, хотя бы раз в год проходили углубленное профилактическое обследование, то не было бы запущенных форм онкозаболеваний, и многие жизни были бы спасены.

Постоянный адрес данной публикации: