Книга старшего научного сотрудника кафедры истории СССР советского периода Исторического факультета МГУ кандидата исторических наук Н. В, Наумова продолжает серию монографических исследований, посвященных критике буржуазной историографии Октябрьской революции¹ .

Автор уделяет большое внимание генезису, эволюции, формированию современной французской буржуазной историографии Великого Октября. Он выявляет основные ее направления и концепции, вскрывает ее связь с предшествовавшими концепциями, отмечая преемственность, от которой иногда пытаются отказаться нынешние "академизированные советологи". Пример подобного отказа от "родства" приведен в книге (стр. 108 - 109).

К картине эволюции буржуазной историографии Великого Октября, представленной в советской литературе² , Н. В. Наумов добавил еще один этап французского "рос-

¹ В. И; Салов. Германская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М. 1960; Б. И. Марушкин. История и политика. Американская буржуазная историография советского общества. М. 1969; Ю. И. Игрицкий. Мифы буржуазной историографии и реальность истории. Современная американская и английская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М. 1974; М. П. Жарков. Против буржуазной фальсификации истории Октября. Минск. 1975; Л. Ф. Малафеев. Свет Октября и тени антикоммунизма. Свердловск. 1975, и др. См. также указатель литературы "Против буржуазной фальсификации истории КПСС и советского общества". Л. 1974.

² 1917 - 1921 гг. - этап зарождения первых "мифов", 1920 - 1930 гг. - становление историографических традиций; годы "холодной войны" и широкой политизации советологии; современный период, начавшийся с конца 1950-х годов. См.: И. И. Минц. Основные этапы изучения истории Великой Октябрьской социалистической революции за. рубежом. "Зарубежная литература об Октябрьской революции". М. 1961, стр. 3 - 32; Г. З. Иоффе. Февральская революция 1917 г. в англо-американской буржуазной историографии. М. 1970, стр. 13- 54; Ю. И. Игрицкий. Указ. соч., стр. 20 - 75.

стр. 152

сиеведения" (конец XIX - начало XX в.), в лоне которого и зародились первые буржуазные концепции Октябрьской революции. Это позволяет, автору показать со всей полнотой кризис буржуазной исторической мысли эпохи империализма, обреченность ее попыток дать свою интерпретацию социалистической революции в России и поворота всемирной истории к социализму.

При изучении эволюции французской буржуазной литературы об Октябрьской революции и ее современного состояния Н. В. Наумов выделяет три основные проблемы: предпосылки Октябрьской революции, причины ее победы, ее движущие силы и характер. Заслуживает внимания принцип отбора работ буржуазных авторов, подвергаемых критике. Исследовав широкий круг буржуазных публикаций, Н. В. Наумов с достаточным основанием выделил следующих французских исследователей истории России: Р. Порталь, И. Барель, М. Ферро, Э. Каррер д?Анкосс, Ф. К. Кокен, П. Сорлен, Ш. О. Карбонель, - чьи книги составляют ядро современной французской буржуазной литературы об Октябрьской революции, и показал, что их работы "можно отнести к объективистскому направлению в современной буржуазной историографии" (стр. 103), или к буржуазно-либеральному течению (стр. 104). Свидетельством преобладания "объективистских", или "буржуазно- либеральных", взглядов в современной французской историографии Октября является, в частности, тот факт, что представители этого направления "занимают видное положение во многих научно-исследовательских центрах по изучению Советского Союза и социалистических стран и в крупнейших университетах Франции" (стр. 106).

В связи с этим в книге правомерно подчеркивается связь буржуазной историографии Октябрьской революции с "социально-экономическими и политическими интересами правящих кругов буржуазной Франции" (стр. 178) Аналогичные выводы сделаны советскими авторами при исследовании историографии других капиталистических стран. Следовательно, в буржуазной историографии Великого Октября отражается в форме историографических концепций стратегия буржуазии той или иной страны и по отношению к силам социализма внутри данной страны и. по отношению к социалистическим странам. Так, во второй половине 1930-х годов французская буржуазия, связанная борьбой против Народного фронта, ввела в оборот различного рода реформистские, псевдосоциалистические версии об Октябрьской революции. Эта тенденция проявилась и после второй мировой войны.

Имеет свои причины и та направленность французской буржуазной историографии, о которой говорится в книге. В стране, где, как показал в 1967 г. опрос Общественного мнения, большинство граждан "считают баланс Октябрьской революции положительным"³ , идеологам буржуазии приходится маневрировать, искать новые варианты антикоммунистических интерпретаций социалистической революции в России. В условиях, когда девальвируются мифы "холодной войны" и топорный антисоветизм, французская буржуазная "объективистская" историография становится "первопроходцем" в разработке более гибких и закамуфлированных версий истории Великой Октябрьской социалистической революции. Вместе с тем автор выделил факт наличия во французской буржуазной историографии реакционного, консервативного крыла.

В чем конкретно проявились черты современного французского "советоведения" в освещении проблем истории Великой Октябрьской социалистической революции? Н. В. Наумов показывает единичные случаи непредвзятого подхода известных буржуазных историков (Р. Порталь, И. Барель) к исследованию социально-экономической структуры России накануне 1917 г. (стр. 117). Он отмечает, что часть буржуазных авторов (Р. Арон, И. Тротиньон, Ш. О. Карбонель) отстаивает тезис "об абсолютной экономической отсталости дореволюционной России" (стр.114 - 115)⁴ . Другая группа ведущих французских специалистов (М. Ферро, Э. Каррер д?Анкосс и др.) строит свои концепции на положениях о некоей исключительности социально- экономической и политической структуры России накануне 1917 г. (стр. 122). Говоря о причинах победы Октябрьской революции, современные буржуазные историки, как и их предшественники, толкуют (может быть, лишь с большей степенью академиз-

³ "La revolution d'Octobre et le mouvement. ouvrier europeen". P. 1967, p. VII.

⁴ Этот подход характерен и для буржуазных историков других стран (см. В. И. Салов. Современная буржуазная историография трех русских революций. "Вестник" АН СССР, 1975, N 11).

стр. 153

ма) о вакууме власти, ошибках Временного правительства и мелкобуржуазных партий и т. п. В вопросах о движущих силах и характере Октябрьской революции, как показывает книга, французские буржуазные авторы, и прежде всего "объективисты", признавая наличие мощных революционных движений, охвативших Россию в 1917 г., изображают революционную самодеятельность масс как анархию, разделяют революционное движение на его составные части, противопоставляют их друг другу. Степень зрелости, сознательности и организованности трудящихся России, рабочего класса ими принижается, а движение масс отделяется от партии большевиков.

Опираясь на широкий круг советских исследований, Н. В. Наумов подвергает эти положения буржуазных исследователей Октября убедительной критике, суть которой сводится к следующему. Автор вскрывает классовую подоплеку позиции французской буржуазной историографии. Историки Франции (и других западных стран) в рамках теории "единого индустриального общества", "стадий экономического роста" и т. п. вынужденно признают неизбежность социальной революции в России и возможность социальных переворотов (не определяя их социально-экономический тип) в регионе слаборазвитых стран, при их вступлении в период промышленного развития (стр. 118). Естественно, что при таком подходе закономерность перехода человечества к социализму как содержание современной эпохи истории отрицается. Пуская в ход давно известные домыслы об "исключительности" структуры России, "вакууме власти", "ошибках", "анархии" и т. п., буржуазные историки, говоря словами Н. В. Наумова, "демонстрируют неизменность своих основных методологических принципов и приверженность традиционным положениям буржуазной историографии" (стр. 125).

Таким образом, рассматриваемая работа убедительно доказывает, что "объективизм" ряда видных французских специалистов по истории СССР отразил тактическую линию определенной части буржуазной историографии Октябрьской революции. Можно ожидать, что положения, выдвигаемые этими авторами, послужат отправным пунктом для дальнейших изысканий буржуазных историков в их стремлении опровергнуть выводы марксистской исторической науки. Решающим здесь, как показано в книге, является то, что французских историков с другими представителями буржуазной исторической мысли объединяют концепционные, теоретические, классовые позиции, отношение к социалистической революции в прошлом и настоящем.

К достоинствам книги относится также более полное в сравнении с аналогичными работами других советских историков освещение борьбы советской исторической науки против буржуазных фальсификаторов истории Октября в 1920-е годы (стр. 5, 21, 43, 73 и др.).

Имеются в работе и некоторые недочеты. Например, вне поля зрения автора, к сожалению, остались сюжеты, которые обогатили бы критический анализ буржуазной историографии Октябрьской революции. Франция была крупным центром российской эмигрантской историографии, французская же буржуазная литература об Октябре оказалась относительно "невосприимчивой" ко многим положениям историков-эмигрантов. Анализ связи эмигрантской и французской буржуазной историографии мог бы показать причины такого положения. С другой стороны, современная буржуазная историография во Франции тесно связана с реформистскими и ревизионистскими концепциями. Автор мог бы раскрыть характер, формирование этой связи, меньшевистско-троцкистские истоки многих положений современной буржуазной историографии. Не освещен в работе подробно и опыт борьбы французских историков-марксистов за исторически правдивое освещение Великой Октябрьской социалистической революции, хотя отдельные страницы книги позволяют заключить, что у Н. В. Наумова имелся для этого материал.

Необходимость рассмотрения буржуазной литературы об Октябре на фоне истории данной страны очевидна, как и трудности в решении этой задачи для неспециалиста по истории Франции. Однако можно было бы избежать таких неудачных формулировок, как "власть Народного фронта" (стр. 66) (правильнее говорить о правительстве Народного фронта), и неточностей - коммунисты вышли из правительства Франции не в 1946 г. (стр. 89), а в марте 1947 года. Укажем на не очень удачный прием полемики с буржуазными авторами. Н. В. Наумов пишет (стр. 34, 57, 179) о противоречивости высказываний буржуазных историков. Но к этому нельзя относиться формально. За противоречивостью

стр. 154

скрывается или своеобразие позиции, которое следует понять, или принадлежность авторов к разным поколениям, направлениям буржуазной историографии. Противоречивость, как показывает опыт, требует повышенного внимания к аргументации того или иного буржуазного историка.

Постоянный адрес данной публикации: