"History and Theory". 's-Gravenhage, 1964. Vol. Ill, N 3, pp. 291 - 315.

В статье, озаглавленной "Философия истории до историзма", помещенной в международном журнале по методологии истории, редактор этого журнала Ж. Надель показывает, что еще с древности, под влиянием развития философии (в особенности школы стоиков, интенсивно разрабатывавших социальную теорию), появляется убеждение в поучительном назначении истории; задачей истории становится подбор примеров положительного и отрицательного свойства.

Разработка подобных моралистических, утилитарных историко-философских идей особенно активизировалась на римско-эллинистической почве благодаря усилиям риторов. Некоторые из них при этом ставили перед собой совершенно конкретные цели, собирая материалы для поучения определенных политических деятелей (как Полибий - для Сципиона, Блоссий - для Гракхов). Широкое развитие эта историко-философская тенденция получила в сочинениях Цицерона и Сенеки. Она проявлялась и в исторических сочинениях Тацита. Но наиболее полно и широко использовала эту морализирующую тенденцию стоической философии христианская историография.

Отрицание подобного утилитарного назначения исторического знания имеет место, по мнению автора, только в сочинениях Лукиана, не верящего " действенную силу исторического примера. Философы-моралисты эпохи Возрождения, касавшиеся в своих трудах принципов составления исторических сочинений, на протяжении XV-XVI вв. неуклонно следовали духу и букве древней стоической литературы, считая, что история должна учить на конкретных примерах тому, как должен поступать практический политик. В особенности большое число последователей было в этом отношении у Цицерона и Корнелия Тацита, а в несколько более позднее время, и связи с возрастанием Интереса к греческому языку и литературе, - также у Полибия и Дионисия Галикарнасского. В числе наиболее ярких выразителей идей исторического утилитаризма эпохи Возрождения Надель называет не только историков Макиавелли, Жана Бодена, Иоганна Вольфа, но и такого философа, как Бэкон.

Тенденцию к отказу от морализирующе-утилитарных принципов историографии в эту эпоху Надель усматривает впервые в философских сочинениях естественнонаучного характера, в частности у Ньютона. У последнего он находит замечание по поводу того, что историческая наука могла бы быть построена на столь же твердых и непреложных принципах, как и науки естественные. Автор утверждает, что лишь Л. Ранке первым из историков нового времени обосновал отрицание утилитарного, морализирующего принципа, противопоставив этому принципу и свойственной ему

тенденциозности написание истории "такой, какой она была".

Надель при этом оставляет вне поля зрения становление истории как науки, исследующей законы исторического процесса. Между тем в философских сочинениях древности он при желании мог бы обнаружить попытки осмысления человеческой истории в качестве эволюционного процесса - попытки, повторявшиеся от Гесиода, через орфиков, вплоть до Лукреция Кара. Среди философов истории, выросших на идеях эпохи Возрождения, он даже не упоминает, имени Вико; он не показывает в этом плане философско-исторических идей Гегеля.

Можно было бы сказать, что все это не входило в его задачу, которую он ограничил определенным историческим периодом. Это, однако, было бы верно лишь в том случае, если бы сам автор не вышел за рамки этого периода для того, чтобы противопоставить тенденциозности морализирующей историографии "объективность" идиографической школы Ранке, "историзм" которой не менее "утилитарен" в реакционном смысле, чем наиболее откровенный утилитаризм.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Л. А. ЕЛЬНИЦКИЙ:

Комментарии: