В. П. СМИРНОВ. ФРАНЦИЯ В XX ВЕКЕ. М.: ИЗД-ВО "ДРОФА", 2001, 352 с.
В. П. Смирнову, профессору кафедры новой и новейшей истории МГУ, за долгую научную карьеру довелось написать две истории Франции в новейшее время - случай исключительный в отечественном франковедении. Несколько поколений франковедов учились и сейчас учатся по его "Новейшей истории Франции: 1918 - 1975" (М., 1979). Новое учебное пособие - "Франция в XX веке" - не просто второе, дополненное издание прежнего учебника. Два десятилетия, разделяющие две книги, не только вписали новые страницы французской истории, но открыли новые перспективы исторического осмысления, ввели в научный оборот целые пласты архивных документов, прежде недоступных исследователям. Тем насущнее была необходимость появления нового учебника по новейшей истории Франции.
Автор предлагает собственный взгляд на изучение французской истории XX в. В центре его внимания - общественные трансформации, произошедшие во Франции за минувший век. Соответственно в книге выделены три пласта: эволюция общества, политические изменения и ментальные сдвиги.
Прилежные читатели и студенты (поскольку последним прежде всего адресована книга) могли сделать ряд важных выводов относительно метода постижения французской истории.
Первый состоит в том, что современную историю Франции невозможно понять в отрыве от исторического прошлого, политических, социальных и культурных традиций, восходящих к кельтской и римской Галлии, государственному творчеству франкских, а потом французских королей - Капетингов и революционному наследию XVIII-XIX вв. Исторической традиции посвящена вводная глава книги. В ней автор останавливается на попутных разъяснениях национальных, политических и философских реалий: откуда пошли правые и левые во французской и мировой политике, что такое мажоритарная система, "шовинизм" и каково содержание термина "империализм" в марксистской и либеральной историографии, или когда появились шансонье и велогонка "Тур де Франс".
стр. 206
Второй важный вывод - что политическую историю страны невозможно объяснить вне ее общественно-культурного контекста. Автор напоминает, что Франция - страна, в которой исторически сложилось глубокое уважение к интеллекту, где "культ разума" составляет одну из национальных особенностей, отчего теории и идеи имели едва ли не большее влияние на политику, чем социальные процессы или материальные факторы. Так, невозможно понять политику 60 - 70-х годов без экзистенциалистов, а политические трансформации 80 - 90-х годов - без Маркузе и идейного радикализма 1968 г. Именно поэтому в книге В. П. Смирнова уделено немало места влиятельным философским и литературным течениям и ярким явлениям научной и культурной жизни Франции.
Третий вывод, к которому приходишь после чтения книги, - что через призму французской истории бывает очень интересно взглянуть на историю европейского коммунизма и на советскую историю и наоборот, взгляд исследователя из России, прекрасно знакомого с советскими реалиями, своеобразно преломляет историю Франции. Многие внешне- и внутриполитические события французской истории XX в. приобретают особый драматизм в контексте советской или коминтерновской политики.
В освещении политической истории доминируют несколько сюжетных линий. Прежде всего - это политика французских правительств, отражающая столкновение интересов определенных социальных слоев. Из книги очевидно, что французская политика первой половины XX в. и до конца 60-х годов подчинена ритму классовой борьбы. Для В. П. Смирнова III Республика - это прежде всего республика буржуазная. Указывая на центральную роль в ней парламента, автор подчеркивает: "Через парламент осуществлялась связь различных группировок буржуазии с правительством. Через парламентские комиссии, занимавшиеся рассмотрением бюджета и подготовкой законов, представители крупнейших банков и предприятий проталкивали выгодные для них решения" (с. 39).
Вместе с тем, в книге присутствует и иная логика. Франция названа автором "социальной лабораторией", выдвигающей и испытывающей новые идеи и учреждения. И если XIX в. был во Франции "веком революций", то XX в. был ознаменован не только классовым расколом, но и поисками обществом в целом оптимальной модели социально-политического развития. Это был век Республики, огромная роль в которой принадлежала массе избирателей и гражданскому обществу, обязанному своим рождением делу Дрейфуса (1894 - 1899). В. П. Смирнов видит в этом деле "символ борьбы за справедливость, за права человека, за республику и демократию... Республика стала неотделима от прав человека" (с. 46 - 47). Примечательно, что событийная история XX в. начинается в книге именно с дела Дрейфуса - явления знакового с точки зрения складывания парламентской демократии во Франции, а история общества - главой о "бель эпок" -"прекрасных временах" капитализма - не только хронологического, но и концептуального истока французского XX в., в котором социальный раскол и непрекращающееся классовое противостояние сосуществовали и усмирялись тягой к благополучию, стабильности и прогрессу, а их-то и олицетворяло ностальгическое понятие "бель эпок" в менее спокойные времена.
Политическую историю Франции XX в., написанную В. П. Смирновым, от схожих по замыслу трудов французских историков 1 отличает то, что в данной книге на общем политическом фоне заметно выделяется линия ФКП. Можно сказать, что внутри истории Франции органично, но автономно существует история французского рабочего и коммунистического движения, вписанная в историю мирового коммунизма и тесно связанная с историей СССР.
Эта линия заслуживает особого внимания, поскольку во Франции она по-прежнему является полем острой идейной борьбы, о чем напомнил скандал в конце 90-х годов вокруг публикации так называемой "Черной книги коммунизма" 2 . Кроме того, раскрытие советских и коминтерновских архивов позволило автору заполнить некоторые лакуны в изучении роли ФКП и Коминтерна в истории Франции XX в.
Пожалуй, поворотным моментом в линии политической истории, подчиненной ритмам классовой борьбы, является кризис 1968 г. В свое время в "Новейшей истории Франции" В. П. Смирнов особо выделил не вписавшийся в классический сценарий май 1968 г., подробно проанализировав специфику "молодежного бунта", хотя и назвал его "крупнейшим взрывом классовой борьбы" (с. 346). В новой книге молодежный протест против "общества потребления" поставлен автором в ряд первостепенных факторов кризиса 1968 г. и тесно связан с расцветом на Западе молодежной антикапиталистической "контркультуры", которой в книге посвящен специальный раздел, предпосланный описанию событий "красного мая". В последующих главах акцент смещается с классовых конфликтов в плоскость собственно политической борьбы - партий и коалиций, левых и правых, что отвечает, на наш взгляд, определенному этапу развития французской демократии, в которой разрешение социальных конфликтов становится прежде всего предметом и результатом легального обсуждения в законодательных органах
1 Из самых последних - ставший классическим труд: Berstein S., Milza P. Histoire de la France au XX-e s. Paris, 1995.
2 Куртуа Ст., Верт Н., Бартушек К. Черная книга коммунизма. Преступления, террор и репрессии. Пер. с фр. М., 1999.
стр. 207
Республики. Думается, такой подход является и отражением серьезных социально-политических сдвигов 80 - 90-х годов, когда деление на левых и правых перестало быть строго тождественным прежнему расколу Франции на мир труда и мир капитала, появились новые связи общественной солидарности и новые линии противостояния, а традиционные политические силы переживают серьезный кризис идентичности.
Политическая история Франции подчинена не только собственному ритму, она вписана в широкий международный контекст, неразрывна с ритмами европейской и мировой истории. В начале XX в. Франция - великая мировая держава, вторая по величине колониальная империя, один из столпов европейской гегемонии в мире. В. П. Смирнов отмечает одну из характерных черт французского менталитета - убежденность в собственном превосходстве над другими народами, "представление о Франции как о стране, призванной играть исключительную роль в мировой истории" (с. 22). В то же время автор показывает, что французские амбиции не всегда были достаточно основательными и не всегда находили поддержку у других великих держав. Хотя в результате первой мировой войны Франция стала ведущей державой Западной Европы, война существенно подорвала демографический и экономический потенциал страны. Автор подчеркивает значение экономической "цены победы" для всей межвоенной французской политики, в частности, прослеживая решение проблемы германских репараций в пользу Франции. Под давлением США Франция пошла на существенные уступки по планам Дауэса и Юнга, отчего надежды на экономическое процветание за счет Германии оказались несостоятельными. В книге показано, что крушение этих надежд на фоне начавшегося мирового экономического кризиса определило общественно-политическую атмосферу середины 30-х годов, привело к кризису доверия к парламентской республике и к росту ультраправых настроений.
В. П. Смирнов проследил процесс постепенного падения французского влияния в Европе, крушения созданной Францией системы союзов и всей системы безопасности, указывая на роль в этом ведущих французских политиков: А. Бриана с его проектом объединения капиталистических государств Европы, основанного на франко-германском сближении (с. 130), и Э. Эррио, уповавшего на согласие с Великобританией и США, а потому признавшего под их влиянием мораторий на выплату репараций и равенство Германии в деле вооружений. Автор заключает, что "по существу, на этом закончился период преобладания Франции в континентальной Европе" (с. 109). В конце 30-х годов логическим продолжением этого курса стала политика К. Шо- тана и Э. Даладье "умиротворения" агрессоров путем уступок, раскрытая автором в 8 главе.
В. П. Смирнов выделяет две тенденции в выборе внешнеполитической ориентации в тот период (антигерманскую и прогерманскую), тесно увязывая этот выбор не только с внешними, но и с внутренними факторами. Временную победу последней он объясняет социальными мотивами: "Страх, испытанный буржуазией в годы Народного фронта, усилил ее тяготение к фашизму", поскольку "сторонники прогерманской ориентации исходили из убеждения, что война против гитлеровской Германии (да еще в союзе с СССР) даже в случае победы была бы самоубийством для французской буржуазии, ибо после победы революционное движение ее все равно не пощадит" (с. 142). Эти настроения определили "мюнхенскую политику" правящих кругов Франции, в которой автор видит "пример позорной капитуляции перед агрессором" (с. 144).
Здесь же автор затрагивает важнейший вопрос об ответственности за нарастание международной напряженности перед второй мировой войной: "дальнейшее развитие событий зависело от того, встретит ли очередной акт агрессии ...противодействие со стороны других государств" (с. 143). В этой связи особый интерес представляет анализ обстоятельств подписания и содержания советско-германского пакта о ненападении: "Принятие немецкого предложения давало (СССР) возможность столкнуть друг с другом две коалиции капиталистических государств, которые советское правительство считало одинаково опасными противниками социализма, и остаться вне войны в Европе, а также получить значительные территориальные приращения. Напротив, договор с Англией и Францией в преддверии неминуемого нападения Гитлера на Польшу означал бы для СССР начало войны с Германией без уверенности в серьезной поддержке со стороны Англии и Франции" (с. 149). Автор цитирует пункты секретного протокола о разделе Польши, считая его противным всем нормам международного права. В свете французской истории такой анализ тем более важен, что одобрение пакта стало причиной политической изоляции ФКП накануне и в начале войны, как и упоминание о том, что руководство ФКП, поддержав пакт в соответствии с директивой Коминтерна, не знало о секретном протоколе.
Особое внимание автора к советской внешней политике того времени позволяет по-новому осмыслить и глубокий раскол внутри антифашистских сил Франции в канун и в первые годы войны, и дезертирство М. Тореза, оставившего действующую армию и перебравшегося в Коминтерн, и двойственную позицию ФКП перед лицом гитлеровской агрессии в 1939 - 1940 гг., и англо-французские планы нападения на СССР, и антикоммунистические декреты Французской республики 1939 - 1940 гг.
стр. 208
Призрак внутренней коммунистической угрозы, по мнению В. П. Смирнова, играл большую роль и в выборе правящих кругов Франции в пользу коллаборационизма с фашистской Германией. В то же время автор указывает, что выдвинутая коммунистами в начале войны идея соединения национального освобождения страны со свержением капитализма "делала национальное единство антифашистских сил невозможным" (с. 160).
Часть книги, посвященная войне, особенно интересна, поскольку этот период лежит в центре исследовательских интересов В. П. Смирнова - автора монографий и статей об истории второй мировой войны и Сопротивления во Франции и исследований о советской внешней политике тех лет 3 .
Автор отмечает социальный раскол, существовавший во Франции во время Освобождения, в том числе внутри сил Сопротивления: "Буржуазные деятели Сопротивления старались сдерживать вооруженную борьбу до подхода англо- американских войск, которые могли бы гарантировать сохранение власти в руках буржуазии" (с. 178). Те же мотивы двигали создателями коалиции "третьей силы", стремившимися оттеснить от власти коммунистов. "Коммунистическая угроза" с началом "холодной войны" определила и внешнеполитическую ориентацию Франции. "Правительство "третьей силы" совершило крутой поворот...: оно отказалось от попыток сыграть роль "соединительного звена" между СССР и США и перешло к ориентации на англо-американский блок", став инициатором Западного союза, Североатлантического пакта, Европейского экономического сообщества (с. 206).
Хотелось бы добавить, что внешняя политика Франции, особенно в том, что касалось европейского строительства, имела и собственную логику, продиктованную стремлением решить германскую проблему в рамках западноевропейского объединения, дабы не допустить повторения ошибок межвоенного периода. Объединение угля и стали позволило обеспечить, пусть в рамках наднационального органа, контроль над немецкой сталелитейной и угледобывающей отраслями, а план Европейского оборонительного сообщества -снизить опасность озвученного канцлером ФРГ К. Аденауэром стремления ФРГ к восстановлению бундесвера, лишив Германию автономного командования собственными вооруженными силами. Таким образом Франция стремилась привязать к себе "наследственного" врага особыми связями солидарности. Эта линия стала своего рода стержнем европейской политики страны со времен IV Республики до де Голля и Миттерана, который продвигал идею политического и валютного объединений, предусмотренных Маастрихтским договором, стремясь таким образом снизить издержки объединения Германии.
Наряду с европейским и атлантическим векторами внешней политики Франции автор уделяет большое внимание отношениям с СССР и с Россией. Причем для периода 20 - 50-х годов франко-советские отношения органично связаны с историей ФКП, а с началом Пятой республики они подчинены голлистскому замыслу придать Франции роль моста между Западом и Востоком, а по окончании "холодной войны" эта идея синтезировалась с новым курсом советского руководства, трансформируясь в идею создания "общего европейского дома" (с. 320). В то же время автор считает, что придание ЕЭС политического измерения шло вразрез с задачей преодоления отчуждения между Западом и Востоком в Европе: "оставив проекты общего "европейского дома" и общеевропейской конфедерации, Франция и ФРГ предприняли ряд мер по объединению Западной Европы" (Шенгенские соглашения и Маастрихтский договор) (с. 321). Если для начала 90-х годов эти выводы казались бы несколько преждевременными, то в конце века логика углубления и расширения ЕС говорит в пользу выводов автора: сегодня Франция более чем когда-либо в истории V Республики сосредоточилась на западно- европейском ядре ЕС, а создание "европейского дома" остается по-прежнему спорным и расплывчатым проектом.
Завершают книгу два события, оставленные автором без комментариев, но несомненно знаковые для истории Пятой республики. Одно из них ставит под вопрос голлистское внешнеполитическое наследие. Это участие Франции в военной операции НАТО против Югославии. Второе касается внутриполитической жизни и порывает с более чем вековой традицией семилетнего президентского правления, восходящей к установлению III Республики. Думается, осмысление этих событий станет возможным уже в контексте XXI в.
Е. О. Обичкина, кандидат исторических наук, доцент Московского государственного института международных отношений (университет)
3 Смирнов В. П. Франция во время второй мировой войны. М., 1961; его же, "Странная война" и поражение Франции. М., 1963; его же. Движение Сопротивления во Франции. М., 1974; его же. О характере второй мировой войны. - Новая и новейшая история, 1989, N 3.
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
Контакты редакции | |
О проекте · Новости · Реклама |
Цифровая библиотека Украины © Все права защищены
2009-2024, ELIBRARY.COM.UA - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие Украины |