Libmonster ID: UA-11894

22 ноября 1915 г. Имперский Генеральный штаб Великобритании получил от военного представителя Британской империи при русской Ставке Дж. Генбери-Вилльямса телеграмму. Она содержала предложения начальника штаба русского фронта - М. В. Алексеева на будущую кампанию: "Союзники в нынешней ситуации на обеих фронтах вынуждены атаковать противника в направлениях, где он наиболее силен и наименее поддается этим атакам, на позиции, которые укрепляются им всеми доступными техническими средствами. Следовательно, союзники вряд ли могут рассчитывать на достижение больших стратегических результатов, даже если они окажутся в состоянии ценой больших потерь достичь тактического успеха" 1 .

Здесь необходимо небольшое отступление. В военном и политическом руководстве практически всех ведущих участников первой мировой войны боролись сторонники двух подходов к методу достижения победы. Одни считали, что кратчайший путь к ней лежит через уничтожение сильнейшего противника на самом сильном участке, им занимаемом. Другие предполагали, что успех лежит в менее внешне эффектных действиях, а именно в нанесении удара по наименее сильным союзникам противника, по слабейшим звеньям его обороны, и в перспективе в постепенном разрушении противостоящей коалиции. В Англии, Франции и Германии эти школы получили приблизительно одинаковые названия "западников" и "восточников". Первые надеялись решить судьбу войны на Западном фронте - под Верденом, на Сомме, вторые - на Восточном фронте - на Галлиполийском полуострове, в Македонии или у границ России. К "западникам" можно отнести английского генерала В. Р. Робертсона, занимавшего в 1915 - 1918 гг. пост начальника Имперского Генерального штаба, его предшественника на этом посту генерала А. Дж. Мюррея, фельдмаршала Д. Хейга, сменившего в 1915 г. генерала Дж. Френча на посту командующего Британскими экспедиционными силами во Франции, командующего французской армией в 1914 - 1916 гг. маршала Ж. Жоффра, а также всех его преемников: Р. Нивелля, А. -Ф. Петена, Ф. Фоша.

Из наиболее видных "восточников" следует прежде всего назвать Д. Ллойд-Джорджа, Х. Китченера, У. Черчилля, Р. Пуанкаре, А. Бриана, А. Тома, генерала Ж. Галлиени и генерала М. Саррейля - командующего


Айрапетов Олег Рудольфович - кандидат исторических наук, доцент Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

стр. 48


Салоникским фронтом. Нетрудно заметить, что среди "западников" преобладали профессиональные военные, а среди "восточников" - политики.

Довольно точно описал постепенное изменение позиции французского командования русский военный агент (атташе) во Франции А. А. Игнатьев: "Французы, воспитанные на наполеоновской стратегии, считали, что война может быть выиграна только после разгрома главного противника и на кратчайшем стратегическом направлении. - Все силы против Германии, а об австрийцах поговорим, когда вы будете в Берлине, давал мне советы в начале войны Мессими (военный министр. - А. О.). К тому же французы ощущали присутствие немцев у самых ворот Парижа и, при столь мне известной узости политических горизонтов, долгое время не были склонны уделять свои силы на Салоникский фронт. Сентябрь их протрезвил, и Жоффр стал прислушиваться к мнению Алексеева, считавшего, что при борьбе с коалицией удар надо направлять против более слабого противника, чтобы отколоть его от более сильного. В конце концов и Россия и Франция были склонны к развитию операций на Салоникском фронте, не рассчитывая даже особенно на содействие Италии, хотя аппетиты ее на Балканском полуострове им были хорошо известны" 2 . Попытки Ллойд-Джорджа настаивать на выборе юго- восточного направления в качестве главного для союзников подверглись критике со стороны английских военных, хотя сами они к началу 1915 г. были несколько обескуражены непредвиденным ходом и масштабами войны. "Союзная стратегия во Франции была кровавой ошибкой, которая чуть не привела нас к непоправимому поражению, - вспоминал Ллойд-Джордж. - Когда она провалилась, союзники не имели наготове другого разумного плана. Наши генералы были совершенно сбиты с толку решением немцев окопаться. Они не сумели придумать ничего лучшего, как пожертвовать миллионами людей в безнадежном усилии прорваться" 3 .

В Германии к "восточникам" принадлежали в первую очередь члены "великой тройки" - генерал- фельдмаршал П. фон Гинденбург, генералы Э. Людендорф и М. Гоффман, а к "западникам", после отставки Г. фон Мольтке, последовавшей 14 сентября 1914 года, генерал Э. фон Фалькенгайн, военный министр и начальник Генерального штаба до августа 1916 года. Судьба войны на истощение, навязанной союзниками Германии, решалась на Западном фронте, но для победы во Франции немцам необходимо было максимально освободить силы на востоке, уменьшить негативное воздействие блокады на экономику Германии, продолжать удерживать Россию в режиме фактической изоляции.

Особо важную роль в связи с этим приобретала позиция Турции и государств Балканского полуострова. В 1915 г. Центральные державы достигли значительного успеха в наступательных операциях на русском фронте. Август-сентябрь 1915 г. - время тяжелых поражений русской армии (Варшава, Новогеоргиевск, Ковно). В это время было принято решение об участии в войне Болгарии. Особенно сильное впечатление, по данным Форин оффис, на болгарские военные и политические круги произвело быстрое падение Ковно 4 . 6 сентября была подписана военная конвенция между Болгарией и Центральными державами, 5 октября Болгария атаковала Сербию, причем официально война была объявлена только 12 октября. Появление 12 болгарских дивизий в тылу у сербов не оставляло им надежды. В начале декабря 1915 г. германо-австро- болгарские войска закончили сербский поход, дойдя до греческой границы. Германское командование получило свободную от противника внутреннюю оперативную линию от Северного моря до Тигра, а германская экономика - столь необходимый ей доступ к сырью. А. Циммерманн, один из главных советников министра иностранных дел Германии Г. фон Ягова, последовательный "восточник", еще до начала сербского похода писал: "Исход войны существенно, если не полностью зависит от немедленного решения сербского вопроса. Другие военные задачи могут быть поставлены после этой" 5 . Победа Германии на Балканах окончательно решила судьбу Дарданелльской операции, 8 - 9 января 1916

стр. 49


г. союзники эвакуировали Галлиполи. 16 января было восстановлено железнодорожное сообщение между Германией и Турцией. 18 января первый экспресс Берлин- Константинополь пришел в Софию, на вокзале поезд встречал Фердинанд Болгарский с представителями германского командования, на следующий день экспресс прибыл в турецкую столицу 6 . "Занятие обширных областей на востоке, очищение от неприятеля Балканского полуострова и открытие сообщения с Турцией значительно улучшили наше военно-экономическое положение. Румыния более охотно поставляла свои продукты, так как не имела для своих запасов другого сбыта за границу. 1915 год кончился для нас плюсом", - так оценивал ситуацию Людендорф 7 .

В России также существовало два подхода к проблеме выбора направления главного удара, которые можно назвать "австрийским", то есть юго-западным и "германским", западным. Первый подход, предполагавший оборону на германском участке фронта при массивном наступлении на австрийском, был более традиционным и восходил к первым вариантам русского плана большой европейской войны. Содержащиеся в цитируемой выше телеграмме Генбери-Вилльямса предложения М. В. Алексеева союзникам позволяют отнести его к сторонникам именно этого направления. К видным сторонникам "германского" направления можно отнести Вел. кн. Николая Николаевича-мл., военного министра генерала А. А. Поливанова. Они оказывали большое влияние на ход событий на русском фронте, в частности Поливанов и после отставки (март 1916 г.) сохранивший тесные отношения с Алексеевым. В июле 1916 г. в разговоре с французским послом М. Палеологом он сказал: "Мы должны весь свой удар направить на германский фронт; мы достигнем окончательной победы только тогда, когда разобьем немцев" 8 .

Алексеев предлагал оставить на западном и восточном (Турция) фронтах только те силы, которые способны были бы предотвратить любой возможный успех противника и "нанести решающий удар мощными комбинированными силами в направлении наиболее опасном для противника и по линии, где он наименее подготовлен к этому удару" 9 . Этим направлением Алексеев считал Австро-Венгрию, которую и предлагал в качестве основной цели большого наступления Антанты на 1916 год. Союзники по этому плану должны были сконцентрировать не менее 10 армейских корпусов на Балканах и начать наступление в Сербию, а выйдя к Дунаю основной удар нанести по Будапешту. Главное наступление русской армии также силой не менее 10 армейских корпусов должно было начаться на Юго-Западном фронте в направлении к Карпатам, Венгерской долине и Будапешту. Эти действия должны были помочь открыть итальянской армии дорогу на Вену. Задачу защиты тыла союзников Алексеев возлагал на сербов. Создание линии оккупации Брест-Литовск - Лемберг (Львов) - Будапешт он считал важнейшим залогом перелома в войне и достижения преобладающего влияния в нейтральных Греции и Румынии.

Эти предложения имели явно общий характер и не получили поддержки английского командования. А. Мюррей отмечал, что из предложений русской стороны неясно, идет ли речь о двух или трех-дивизионном составе корпуса. В первом случае состав планируемой англо- французской группировки равнялся бы 400 тыс. человек, что приблизительно равнялось численности болгарской армии, а во втором - 600 тыс. человек, что не давало гарантии достижения численного превосходства перед наступлением, так как в Македонию могли бы быть переброшены турецкие, а в случае необходимости австро-венгерские и германские части. Кроме того, Мюррей опасался, что подобная концентрация, конечно, не останется незамеченной и Центральные державы смогут перебросить на Балканы такие же силы в более короткий промежуток времени, чем союзники. У Германии тем временем не было возможности столь эффективно использовать австро-венгерские и балканские железные дороги. Со своей стороны, немцы считали, что фактор времени работает против них - союзники по их расчетам могли перебрасывать войска и грузы по морю быстрее, чем они по суше. Транспортировка войск из Франции в Салоники занимала неделю, из

стр. 50


Англии - 12 дней, в то время как на перевозку немецкого армейского корпуса с французского фронта на русский - 9 дней, а для того, чтобы перевезти значительные силы на Балканы немцам требовалось бы не менее месяца. Однако Британское Адмиралтейство не считало, что имевшийся в его распоряжении транспортный тоннаж позволял обеспечить снабжение 400-тысячной армии на Балканах. Кроме того, английское командование сомневалось в возможности успешного наступления в столь географически сложном регионе, как Бакланы и преодолении такого препятствия, как Дунай. "Форсирование этой линии, - писал Мюррей, - операция далеко не легче прорыва через основные фронты противника во Франции и России, как хотел бы заставить нас поверить генерал Алексеев" 10 .

Координация военных усилий и даже военного планирования союзников шла туго. Немаловажную роль в этом играл и личностный фактор. А. А. Игнатьев довольно точно отметил это: "Если в мирное время военный союз без взаимного доверия представлялся для меня только излишним бременем, то во время войны личные отношения между главнокомандующими являлись важным залогом успеха. Жоффр и его окружение с полным основанием считали Николая Николаевича другом Франции и французской армии, но царский двор оставался для них загадочным. Они, конечно, понимали, что вершителем всех вопросов явится не царь, а его начальник штаба, генерал Алексеев, но с ним они не были знакомы и могли судить о нем только по доненесениям своих представителей в России. Неразговорчивый, не владеющий иностранными языками, мой бывший академический профессор не был, конечно, создан для укрепления отношений с союзниками в тех масштабах, которых требовала мировая война" 11 . Для англичан Алексеев также был непонятной фигурой. Контакт осложнялся в том числе и тем, что Генбери-Вилльямс не владел русским языком, он был назначен на пост представителя Британии при русском командовании скорее по соображениям придворного этикета. Сам он вспоминал, что это назначение в августе 1914 г. застало его врасплох и что он имел самые смутные представления о России, зная точно лишь то, что его предок - Чарльз Генбери-Вилльямс был здесь послом во времена Екатерины II 12 . Находившийся с 1911 г. в России британский военный атташе подполковник А. Нокс не подходил для этой роли (прежде всего по званию, в то время как Генбери-Вилльямс был генерал- майором), хотя и хорошо знал страну, ее армию и язык. Впрочем, и Нокс, который впервые встретился с Алексеевым в августе 1914 г. в Ровно, судя по дневнику знал о нем немного - самые общие данные биографии. Позже Нокс опишет Алексеева, как человека, стремящегося вникать в ненужные командиру такого ранга мелочи и неспособного, как Куропаткин, быстро принимать решения 13 .

Обращает на себя внимание и тот факт, что Алексеев был, судя по всему, абсолютно незнаком с перипетиями борьбы "западников" и "восточников" во Франции и Англии. А ведь еще в январе 1915 г. в Комитет имперской защиты Великобритании Ллойд-Джорджем был подан меморандум "Положение на фронте и задачи правительства" с почти идентичными предложениями об организации наступления союзников на Австро-Венгрию через Балканы. Он был встречен с пониманием Черчиллем и Китченером, и даже Дж. Френч стал склоняться, ввиду малой вероятности прорыва на Западном фронте, "к новым сферам действия - например в Австрии". В том же январе 1915 г. аналогичное предложение было сделано генералом Галлиени французскому премьер-министру Р. Вивиани и А. Бриану. Такие же взгляды изложил генерал Л. Франше дЭспере при встрече с Р. Пуанкаре, посетившим фронт 14 . Конечно, часть этих предложений носила секретный характер, кроме того за год существенно изменилась ситуация на Балканах и русском фронте, но все же отсутствие в плане Алексеева даже намека на далеко не секретные разногласия по вопросу о направлении главного удара, существовавшие среди союзников России, еще раз подтверждают справедливость слов Игнатьева.

Так или иначе союзники не поддержали предложения Алексеева, это определило главные направления ударов Антанты именно по германским

стр. 51


участкам фронта, вылившиеся в бесперспективные попытки наступления между озерами Нароч и Вишнев и на Сомме. Интересно, что примерно в то же время, когда Мюррей подчеркивал невозможность для союзников большого наступления на Балканах, он получил секретное письмо от В. Робертсона от 31 декабря 1915 г., в котором говорилось о необходимости налаживания тесной координации с французами, но что показательно, русские в нем вообще не упоминались. Робертсон писал: "Наш Генеральный Штаб единодушно придерживается мнения, что этот план (победы над Германией. - А. О.) должен быть основан на поиске решения на Западе путем уничтожения немцев (подчеркнуто Робертсоном. - А. О.) и что бесполезно и безосновательно начинать кампанию на Балканах" 15 . Это было очередным повторением позиции Имперского Генерального штаба, изложенной в секретном обозрении ситуации на фронтах от 30 ноября 1915 г.: "Французская и английская стороны убеждены, что поражение во Франции будет иметь непоправимый характер. Поражение в Египте, на Балканах или даже в России имеет значение поскольку, поскольку оно ослабляет франко-английские силы или освобождает немецкие части для действий на Западе" 16 .

Предложения Алексеева, таким образом, были обречены на вежливый, но решительный отказ. Союзное командование было уверено в победе. "Наша победа обеспечена, - писал Робертсон, - если только мы разумно и правильно используем наше превосходство (люди, деньги, боеприпасы, корабли) и мы не можем бесполезно растратить его, пока у нас нет тщательно обдуманного, завершенного и утвержденного плана, на основе которого обе страны (Англия и Франция. - А. О.) могут проводить свои действия" 17 . Недооценка Балкан как самого слабого звена в обороне Центральных держав привела союзников к неразумному использованию своих ресурсов. Над союзным командованием тяготел кошмарный образ сорвавшейся Дарданелльской операции. Между тем Проливы были необходимы Антанте как плацдарм, блокировавший осажденную Центральную Европу, но более всего в этом нуждалась Россия, сама фактически находившаяся в блокаде. России необходимы были открытые Проливы для вывоза зерна на европейский рынок и ввоза боеприпасов и машин. Сельскохозяйственный экспорт, кроме того, давал возможность несколько стабилизировать финансовое положение страны. П. Кеннеди прав, когда говорит о том, что в 1915 г. было бы трудно поставлять русское зерно куда бы то ни было, а на Западе не было "свободных" боеприпасов 18 , но это не могло продолжаться долго. В 1916 и особенно в 1917 гг. ситуация изменилась, но Проливы по-прежнему оставались закрытыми. Время подтвердило правоту слов М. Гоффмана, утверждавшего, что успех немецких действий против России зависит от закрытия Проливов. Если учесть, что две единственные в Турции фабрики по производству боеприпасов находились под Константинополем, что страна полностью зависела от немецкой помощи и от поставок продовольствия с Балкан 19 (Людендорф отмечал, что в 1917 г. Германия, Австро-Венгрия и Константинополь продержались исключительно благодаря поставкам из Румынии 20 ), то можно с полным основанием говорить о том, что судьба двух коалиций во многом решалась здесь, а ключом к Проливам становилось слабейшее из звеньев Четверного союза - Болгария.

Еще 14 апреля 1914 г. А. Нокс в конфиденциальном отчете послу Дж. Бьюкенену изложил свои взгляды на значение стран Балканского полуострова в будущей войне. Бьюкенен счел необходимым ознакомить с этим документом главу Форин оффис Э. Грея. Нокс считал, что если война начнется в ближайшие год-два, Болгария будет оккупирована Сербией, а особо важное значение для союзников приобретет позиция Румынии 21 . Поскольку Сербия была разгромлена, роль Румынии как потенциального плацдарма для возможного удара по Болгарии существенно возрастала. Уже в октябре 1915 г., отвечая на настоятельные просьбы русского посланника в Софии А. В. Неклюдова о высадке русского экспедиционного корпуса в Варне или Бургасе, переданные ему С. Д. Сазоновым, Алексеев отмечал, что подобная операция могла быть возможной только при ус-

стр. 52


ловии использования Констанцы как операционной базы 22 . Алексеев был против разрыва дипломатических отношений с Болгарией, так как считал, что реально Россия не может нанести серьезный удар по этой стране, кроме того он опасался возможного использования ее черноморского побережья германскими подводными лодками. Он высказался за оказание помощи Сербии, но полагал, что Россия не обладает достаточными силами для организации высадки десанта в Бургасе или Варне, как предлагали уже союзники. Он был против посылки небольшого отряда, а для подготовки корпуса, который был по мнению Алексеева минимальной силой, не было средств и времени. Кроме того, Алексеев считал необходимым по возможности не допустить военное столкновение России и Болгарии, считая, что последняя может быть использована в будущей русской политике на Балканах 23 . Представляется, что все эти соображения и были причиной отказа Алексеева пойти на десантную операцию (хотя были и не менее веские технические доводы против нее), а ссылка на невозможность использования Констанцы скорее поводом, возлагавшим ответственность на последствия отказа на МИД.

Между тем внутреннее положение Болгарии обострилось. Сразу после встречи царя Фердинанда с лидерами оппозиции 17 сентября 1915 г. последовали репрессии. А. Малинов, сторонник русской ориентации, бывший в 1908 - 1911 гг. премьер-министром, был заключен под домашний арест, а лидер аграриев А. Стамболийский отправлен в тюрьму и приговорен к смертной казни, позже замененной пожизненным заключением. Своеобразным подарком для правительства В. Радославова была бомбардировка русским флотом Варны, произведенная по свидетельству Сазонова по требованию союзников. Но чем бы ни была вызвана эта мера, она, конечно, была настолько же бесполезна в военном отношении, насколько опасна в морально-политическом. Обстрел Варны тем более удивителен, что уже в самом начале войны, в декабре 1914г., подобная же акция - обстрел трех прибрежных городов Южной Англии - Скарборо, Уитби, Хартлпула германскими линейными крейсерами привела к моральному поражению Германии. В Болгарии подозреваемые или реальные сторонники России (прежде всего в армии и во флоте) стали жертвами преследований по обвинению в предательстве и пособничестве русскому обстрелу болгарского города. К счастью, это была разовая акция, и вскоре Черноморский флот перешел к практике набегов эсминцев на линии Констанца - Константинополь и Варна - Константинополь 24 .

Сторонников России все же было немало - 3 апреля 1916 г. Алексеев в разговоре с исполняющим обязанности директора дипломатической канцелярии при штабе Верховного Главнокомандующего Н. А. Базили сообщил о предложенном ему "со стороны вполне серьезного лица - генерала, деловитость которого уже не раз была доказана (возможно, ген. Радко Дмитриев)" плана государственного переворота в Болгарии 25 . Предлагалось организовать низложение или даже устранение Фердинанда. Условиями болгарской стороны были: 1) присоединение Македонии до Вардара; 2) присоединение Фракии по линии Энос - Мидия; 3) отторжение у Греции Салоник с прилегающей областью и образование из этих земель нейтральной области.

Болгарское правительство для достижения своих целей использовало террористически- диверсионные отряды македонских комитаджей. Еще в 1914 г. на границе с Сербией было собрано около 8 тыс. вооруженных сторонников присоединения Македонии к Болгарии. В организации этих отрядов принимали участие офицеры регулярной болгарской армии. Четники совершали набеги на македонский участок железной дороги, соединявший Сербию с Салониками 26 .

По информации английского посла в Бухаресте Дж. Баркли, Болгария к началу 1916 г. была уже фактически полностью подчинена германскому военному контролю. Администрация, полиция, таможня, железные дороги, банки, почта, телеграфные и телефонные линии контролировались немцами, без позволения которых ничего не делалось. Это положение

стр. 53


вызывало массовое недовольство. "Возможность возвращения Салоник является последним стимулом, который Германия может предложить Болгарии для продолжения участия в войне: если в этом будет отказано, начавшееся в этой стране движение в пользу мира быстро разовьется и в течение нескольких следующих месяцев может оказать сильное воздействие на болгарское общественное мнение" 27 . Есть учесть, что цитируемая телеграмма была отправлена Баркли 31 декабря 1915 г., а разговор Базили с Алексеевым состоялся 3 апреля 1916 г., то выводы последнего, как и английского дипломата, следует признать обоснованными.

В последних боях на сербском фронте в ноябре- декабре 1915 г. болгарская армия понесла большие потери. В телеграмме от 20 января 1916 г. Баркли сообщал, что госпитали Рущука переполнены и для нужд раненых власти вынуждены были реквизировать несколько частных зданий. Значительные реквизиции продовольствия, одежды и даже одеял и ковров вызывали рост цен. Прибытие в Восточную Болгарию двух турецких полков, размещенных недалеко от Варны, не прибавляло популярности правительству, которое вынуждено было усиливать цензуру и полицейский гнет. К февралю 1916 г. в Германию и Австро-Венгрию было отправлено 200 тыс. тонн кукурузы, большое количество яиц, 1,5 млн. овечьих шкур, 1 тыс. тонн меди, 800 т. шерсти, в Турцию - 2 тыс. т. кукурузы. Американский информатор английского посла в Румынии сообщал о недовольстве, которое вызывало у офицеров болгарской армии высокомерное поведение их германских союзников. Баркли отмечает: "Болгары не хотят принимать участие в дальнейших военных операциях, пока не получат заверения в том, что по крайней мере Монастир останется болгарским и болгарские агенты активно распространяют национальную пропаганду среди местного населения". Отношения между немецкими и болгарскими частями были далеки от дружеских, между солдатами часто происходили драки, дошедшие у местечка Карки около Монастира до штыков, причем в результате и с той, и с другой стороны были раненые 28 . Большая часть болгарской армии к осени 1916 г. находилась на Салоникском фронте. Немцы усилили болгарские части одной дивизией, артиллерией, пулеметными частями, авиацией и командованием. Во второй половине августа болгары предприняли наступление на струмском и флоринском направлениях. На Струме 27 августа IV греческий корпус капитулировал, не оказав сопротивления, но болгарское наступление на Флорину было отражено сербами. Гинденбург считал особо крупной ошибкой недооценку 6 новых сербских пехотных дивизий. "Болгарское наступление не удалось и вместе с ним было сломлено болгарское мужество, - вспоминал Людендорф. - Болгарский царь и Радославов, которые в начале сентября были в Плессе (Ставка германского верховного командования. - А. О.), плакались и просили германских войск". На Дунае границу с Румынией охраняло, по словам Люлендорфа, "старое и довольно слабое болгарское ополчение", которое имело на вооружении однозарядную винтовку Бердана, и болгарская пехотная дивизия, всего около 24 тыс. человек, а также германский отряд под командованием полковника Боде. Учитывая низкую пропускную способность болгарских железных дорог (2 - 4 поезда ежедневно в период подготовки к наступлению группы Макензена в августе-сентябре 1916 года), слабость заслона на Дунае, неудачи на Салоникском фронте и сложность внутриполитической ситуации, Болгария представляла собой идеальную цель для комбинированного наступления Антанты при вступлении в войну Румынии. "Надо было ожидать, - писал Людендорф, - что она (Антанта. - А. О.) усилит свои атаки на западном фронте, в Италии, Македонии и южнее Припяти, в то время как румыны, подкрепленные русскими, будут продвигаться в Семиградьи к открытому правому флангу нашего восточного фронта, или же из Добруджи в Болгарию. На одном из этих направлений нам готовился смертельный удар". "Судя по общему военному положению, - вспоминал Гинденбург, - можно было бы сказать, что достаточно Румынии выступить, чтобы решить мировую войну в пользу тех, кто годами бился против нас. Нигде это не осознавалось яснее, чем в Болгарии, где этого больше всего опасались.

стр. 54


Правительство Болгарии не скоро решилось принять участие в войне". Гинденбург откровенно говорит о том, что наиболее опасным он считал возможное румыно-русское наступление в южном направлении: "Румынии не трудно было наступлением на юг соединиться с армией Антанты в Македонии. Но каково было бы наше положение, если бы противнику удалось снова разорвать нашу связь с Турцией, подобно тому, как это случилось перед проведением операции против Сербии, или же отрезать от нас хотя бы Болгарию?" 29 .

Весной 1914 г. Нокс прогнозировал, что в случае войны Румыния сможет выставить 400-тысячную полевую армию. Мобилизация во время второй Балканской войны (1913 г.) прошла хорошо: приказ о ее начале последовал 3 июня, а боевые действия румыны начали уже 10 июня, то есть всего через 7 дней. Правда, боеспособность этой армии практически не была опробирована в деле. Более поздние оценки высшего немецкого командования (Людендорф) и представителей среднего офицерского звена (Э. Роммель) свидетельствуют о храбрости румынского солдата. Как отмечал Роммель, на равнинах, когда румыны получили поддержку русских дивизий, их боеспособность выросла и движение к Фокшанам стоило 9 германской армии больших жертв. Генерал В. И. Гурко, фактически заменивший заболевшего Алексеева на его посту 23 ноября 1916 г., также отмечал, что румынский солдат был храбрым, но плохо обученным бойцом. Среди недостатков румынской армии Гурко особенно выделил плохое качество штабов и неподготовленность артиллерии к требованиям новой войны. Людендорф оценивал потенциал румынской армии в 750 тыс., реально же Румыния могла выставить 860 тыс. обученных солдат, из которых только 700 тыс. составили полевую армию - 23 пехотных и 2 кавалерийских дивизии. Качество командного состава, особенно генералитета, в массе своей получившего образование в Германии, было невысоким. Нокс отмечал: "Вероятно, симпатии высшего состава армии принадлежат Германии. Сейчас (весной 1914 г. - А. О.) в Санкт-Петербурге 50 болгарских и значительное количество сербских и черногорских офицеров получают высшее образование в различных военных академиях. Ни один румынский офицер не прибыл в Россию, и считается, что их посылают исключительно в Германию". Примерно половина артиллерийского парка страны - 1300 орудий - была представлена устаревшими системами, но 760 орудий были вполне современными, немецкого, английского и французского производства. Алексеев в феврале 1916 г. был против вступления Румынии в войну, невысоко оценивая потенциал ее армии. 6 февраля в телеграмме, направленной в Форин оффис, Бьюкенен сообщал: "Я узнал от г-на Сазонова, что генерал Алексеев не жаждет выступления румынской армии в настоящий момент, так как он сомневается в ее ценности как боевой силы и не может пока позволить удлинения своего фронта без его ослабления на других участках". Если учесть, что в феврале-апреле 1916 г. Алексееву через Генбери-Вилльямса неоднократно передавалась информация об опасности, которая грозит Петрограду ввиду возможного германского наступления, причем это было мнение не только Робертсона, но и Жоффра, а вместе с этим советовалось не придавать такого значения южному направлению, то эта позиция Алексеева становится понятной - он не мог рассчитывать на поддержку союзников на Балканах. Вот несколько отрывков из письма Робертсона Генбери-Вилльямсу от 16 февраля 1916 года: "Дело в том, что мы не в состоянии помочь русским из Салоник. Между Салониками и Румынией находится около 30 вражеских дивизий; около 300 миль по горной местности с единственной и плохой железной дорогой, нет шоссе, положение нашего морского транспорта пугающе тяжелое. С любой точки зрения предпринимать что-нибудь значительное на Балканах будет вершиной глупости. Вы обязательно должны сделать все что можно, чтобы довести об этом до сведения Алексеева". И далее: "Я надеюсь, что Вы сделаете все от Вас зависящее, чтобы показать этим русским, что операции на Балканах невозможны" 30 .

Симпатии короля Фердинанда Румынского, немецкого принца,

стр. 55


правившего страной с 1914 г., естественно были прогерманскими: два его брата были офицерами немецкой армии, Вильгельм II его двоюродным братом, а с императором Францем-Иосифом его связывала и личная дружба. Конечно, не стоит преувеличивать значение этих симпатий, но они все же были и имели определенное значение, и внимание, которое уделяли подобного рода связям дипломаты и разведчики, в данном случае - английские - никак нельзя назвать необоснованным. В бытность наследным принцем Фердинанд не расходился со своим дядей-предшественником, Каролем I, который устойчиво занимал в Коронном совете Румынии прогерманские позиции. Другое дело, что оказываясь в меньшинстве (Кароля поддерживал только лидер германофилов бывший премьер-министр Карп), он не шел как Константин Греческий на конфронтацию с ведущими политиками своей страны. Красноречива и образна фраза из обращения Фердинанда к Коронному совету 27 августа 1916 г. при объявлении войны Австро-Венгрии: "Теперь, когда я победил в себе Гогенцоллерна, я не боюсь ничего" 31 .

Румынская торговля, по данным англичан, в основном контролировалась иностранцами и румынскими евреями, которые также симпатизировали Центральным Державам. Во время войны экономические связи этих кругов с Германией и Австро-Венгрией значительно укрепились. Кроме поставок хлеба, большое значение имел экспорт нефти в эти страны, в 1915 г. составивший 400 тыс. тонн. Румынская аристократия в целом была настроена в пользу Антанты, питая особенно теплые чувства к Франции. Однако и эти симпатии не стоит преувеличивать. К Румынии полностью подходило определение, данное германским военным атташе в Софии: "Общий балканский идеал состоит в том, чтобы получать, но ничего взамен полученного не давать". 98% процентов населения страны составляли православные, большая часть из которых - крестьяне, по мнению Нокса, были настроены прорусски 32 . Весной 1916 г. наметился отход правительства Братиану от политики нейтралитета.

Первыми отреагировали на это изменением своей позиции на Балканах французы. В письме от 8 мая 1916 г. Робертсон сообщает ген. -л. Милне, командовавшему английскими силами на Салоникском фронте, о предложении Жоффра провести комбинированное наступление на этом направлении, "против чего мы и наше правительство всегда возражали". Все внимание Робертсона было приковано к Западному фронту. Ллойд-Джордж вспоминал: "Французы всегда раздражали его и разжигали все его упрямство. Вот почему они называли его генерал "Non-non" ("Нет-нет"); таков был его первый импульс по отношению ко всем их требованиям и предложениям. Бриан однажды сказал мне: "Робертсон говорит "нет", еще не расслышав в чем заключается предложение". Слова у Робертсона не расходились с действиями. Поскольку единого союзного командования на этом фронте не было, перед Милне ставилась задача не допустить распыления британских войск и удержать их под исключительным британским командованием. Сам Милне в успех операции не верил, смысл его ответа (12 мая) Робертсону сводился к следующей фразе: "Я полагаю, что необходимо точное определение нашей будущей политики, иначе мы можем быть втянуты в непредвиденные операции, основанные на термине "ограниченное наступление". Идеи Жоффра нашли понимание у Алексеева. Весеннее наступление русской армии на германском участке фронта между озерами Нароч и Вишнев 18 марта - 14 апреля закончилось неудачей, как впрочем и наступление под Ригой и Двинском. 15 апреля 1916 г. Генбери-Вилльямс в письме Робертсону, отправленном из Петрограда, упомянул о том, что к середине лета 1916 г. Алексеев ожидал падения боеспособности немецкого личного состава. Начавшееся в июле 1916 г. наступление союзников на Сомме, итальянское контрнаступление под Трентино (9 - 28 июня), неоднократные наступления на Изонцо (август-ноябрь), наконец, брусиловский прорыв, начавшийся 4 июня, казалось бы, подтверждали правоту этой оценки. Людендорф вспоминал о сложившейся в июле-августе ситуации: "На весь фронт (имеется ввиду германский участок Восточного

стр. 56


фронта. - А. О.), чуть ли не в 1000 километров длины, мы имели в резерве одну кавалерийскую бригаду, усиленную артиллерией и пулеметами". Все резервы притягивал к себе гибнущий австро-венгерский фронт. В конце июня 1916 г. Алексеев предложил Жоффру провести немедленное наступление на позиции болгар. "Заключительные доводы обращения генерала Алексеева, по-моему, очень убедительны, - отмечает Палеолог. - Вряд ли будут более благоприятные условия для успеха наступления из Салоник. Русские войска пробили широкую брешь в австро-германской линии, а в Галиции мы вновь перешли к наступательной войне. Германия и Австрия стягивают сюда все свои свежие силы и, таким образом, ослабляют свой фронт на Балканах. Удар по Болгарии обезопасил бы тыл Румынии и был бы угрозой Будапешту. Для Румынии выступление является необходимым и выгодным и в то же время неизбежным". Предложения Алексеева, как и следовало ожидать, нашли полную поддержку у французов, но были встречены английской стороной отрицательно. "Бриан настаивает в Лондоне на необходимости согласиться с мнением Алексеева", - отмечает в своем дневнике Палеолог 33 .

Нетрудно заметить, что Алексеев в своих предложениях в несколько измененном виде возвращался к своему плану ноября 1915 г., предполагавшему выделение Австро-Венгрии как главной цели комбинированного союзного наступления. Судя по всему, весной 1916 г. он потерял интерес к Балканам как к возможному району большого наступления. Так, во время переговоров об условиях вступления Румынии в войну в апреле 1916 г., румынская сторона выдвинула в качестве условия, подддержанного французами, ввод русских войск в Рущук. Бьюкенен сообщал о реакции Алексеева на эти требования: "... Генерал Алексеев в настоящее время не придает никакого значения кооперации с Румынией. Генерал зашел так далеко, что сказал, что предпочел бы рассчитывать на ее нейтралитет, чем на ее военную помощь. Он верит, что может надеяться на первое". По свидетельству Гурко, Алексеев предлагал румынскому правительству не разбрасывать свои силы по нескольким направлениям, сократить линию будущего румынского фронта с целью высвободить часть румынской армии для решающего наступления. Русский военный атташе в Бухаресте полк. Татаринов на требование румын о посылке 4 русских корпусов в Добруджу отвечал, что румынская армия "...так же хороша или даже лучше, чем любая полевая часть русских войск в настоящее время. Однако снарядный запас составляет всего 1200 снарядов на орудие, а месячное производство снарядов в стране составляет всего 5000 штук". Был ли искренен Татаринов в своей оценке состояния румынской армии или нет, неизвестно. Несомненно лишь то, что свою позицию он предварительно согласовал с позицией Алексеева, на которого, по свидетельству Баркли, Татаринов постоянно ссылался. Важно другое, он не проявил интереса к предложению французского военного атташе капитана Пишона организовать наступление русскими войсками из Румынии на Софию. И это абсолютно логично, так как Алексеев в это время пытался отстаивать идею заключения сепаратного мира с Болгарией, столь необходимого, по его мнению, "для будущих судеб балканского славянства". По свидетельству Гурко, Алексеев одновременно стал возвращаться к идее нанесения удара по Австро-Венгрии, указывая на Трансильванию как на цель румынского наступления. В июне 1916 г. Татаринов получил очередные инструкции от Алексеева, который ознакомил с ними через Жоффра и англичан. Смысл их сводился к требованию немедленного выступления Румынии: "Настоящая ситуация требует, чтобы вмешательство (Румынии. - А. О.) произошло сейчас или никогда. Я считаю, что последние сомнения г-на Братиану должны исчезнуть, так как он может сейчас убедиться, что общее наступление на всех фронтах начато победоносно, и так как Россия дала обещание доставить все необходимые военные грузы. Представьте эти соображения генералу Иллиеску". Союзники поддержали русский демарш. На требования присылки 100 тыс. русской армии Алексеев отвечал отказом. По его мнению, наиболее боеспособные немецкие части покидали в этот момент Балканы, и поэтому румынам

стр. 57


нечего было опасаться, а русские резервы найдут лучшее применение на русском фронте. Не оставляя надежды на возможность осуществления своего плана, в июле Алексеев просил командующего итальянской армии ген. Л. Кадорна найти какие-нибудь части для усиления Салоникского фронта. Итальянский посол информировал об этом Э. Грэя, а Кадорна согласился послать в Салоники бригаду. Позже итальянцы заявили о готовности выделить для этого фронта дивизию, но для перевозки ее требовалась помощь англичан, в которой было отказано под предлогом отсутствия свободного тоннажа 34 .

27 июля 1916 г. в Форин оффис пришла телеграмма от Баркли: "Я узнал, что полковник Рудеану (румынский атташе во Франции, - А. О.) подписал в Париже военную конвенцию, предполагающую совместное наступление на Болгарию румынской армии и союзников из Салоник. Я думаю, что это, должно быть, ошибка, так как Румыния неоднократно отказывалась предпринимать наступательные операции против Болгарии и премьер-министр до настоящего времени не намеревался объявлять ей войну". О конвенции упоминает и Палеолог. Румыны для наступления на Софию должны были выделить 150 тыс. армию. Ее должны были поддержать 2 русские пехотные и 1 кавалерийская дивизии - всего около 50 тыс. человек. Алексеев даже считал, что могут возникнуть обстоятельства, при которых союзные войска и русские части, которые должны будут действовать в Добрудже и Болгарии, могут получить единого главнокомандующего. Баркли выступил против этого проекта, что по сути дела было поддержкой позиции Братиану, стремившегося удержаться между двумя стульями: получить Трансильванию, не подвергаясь опасности войны с Болгарией.

Парижская конвенция, судя по всему, и была причиной изменения позиции Алексеева, отмеченной в дневнике Палеолога от 30 июля 1916 г.: "Английское правительство просит русское правительство не настаивать на наступлении Румынии на Болгарию... В течение дня Нератов сообщает мне, что генерал Алексеев не допустил бы посылки 50 000 русских в Добруджу, если задачей им не было бы поставлено немедленное наступление на Болгарию" 35 . Об этом же упоминает и Бьюкенен: "В то же время он (Алексеев, - А. О.) поставил обещанное отправление русского отряда в Добруджу в зависимость от немедленного наступления Румынии на Болгарию. Румыния отказалась сделать это, хотя, по мнению наилучших военных авторитетов, такая операция была бы для нее совершенно правильной". Бьюкенен в своих воспоминаниях говорит о том, что румынский посланник был настроен категорически против этого плана, ограничивая интересы Румынии исключительно Трансильванией, "...между тем я (то есть Бьюкенен. - А. О.) старался убедить его, хотя и напрасно, что самый верный путь к завоеванию Трансильвании для Румынии состоит в том, чтобы вывести из боя болгарскую армию". В лучшем случае это было только личное мнение Бьюкенена, тем более что Палеолог говорит о том, что он поддержал своего коллегу в Бухаресте 36 . Позиция британского правительства по-прежнему состояла в отрицании возможности расширения боевых действий на Балканах. Посол Англии в Париже лорд Берти получил следующие инструкции из Лондона: "Ввиду незавершенности переговоров с Румынией Вы должны информировать министра иностранных дел (Франции. - А. О.), что Правительство Его Величества считает, что до тех пор пока Румыния не находится в состоянии войны с Болгарией, основание проекта парижской военной конвенции исчезает, и военная акция не будет и не может быть ничем другим кроме проверки состояния болгарских сил и притягивания их к греческой границе" 37 .

Переговоры затягивались. В середине июля Алексеев указывал на 7 августа как на крайний срок выступления румынской армии. 2 августа румынская сторона перенесла эту дату на неделю, то есть на 14-е, но выдвинула следующие условия: Румыния выступает 10 днями позже союзного наступления из Салоник, 2 днями позже начала активных действий русского флота на Черном море, ежедневные поставки боеприпасов в страну должны равняться 300 тоннам.

стр. 58


Алексеев настаивал на одновременном объявлении Румынией войны не только Австро-Венгрии, но и Болгарии и Турции и на более четких обязательствах относительно даты румынского выступления. Он соглашался на то, чтобы 7 августа стало бы днем начала союзного наступления, а 12-го начал операции русский флот. Он соглашался гарантировать транспортировку через русскую территорию 9 тыс. тонн боеприпасов в месяц, если эти обязательства будут приняты Бухарестом 38 . В переговоры с французской и русской стороны все активнее втягивались военные - Жоффр и Алексеев. 8 августа Генбери-Вилльямс сообщает, что парижский проект окончательно отброшен в сторону ввиду нежелания Румынии объявлять войну Болгарии. 9 августа французский атташе в Лондоне информировал англичан о готовности Жоффра пойти на уступки румынам по 2 принципиальным вопросам- 1) дате выступления: 10 дней после начала наступления на Салоникском фронте; 2) сохранения мира с Болгарией и Турцией 39 . Внимание Алексеева больше привлекал карпатский участок русско-австрийского фронта. Братиану одержал дипломатическую победу, прямым последствием которой был военный разгром Румынии. Его расчеты на болгарский нейтралитет продержались несколько дней: 27 августа Румыния объявила войну Австро-Венгрии, а 1 сентября ей объявила войну Болгария.

Главный стратегический просчет союзников заключался в отсутствии коалиционной стратегии и политики на Балканах, результатом чего была почти полная потеря контроля над полуостровом к концу 1916 года. В какой-то степени это можно назвать результатом победы "западников" в штабах западных союзников России и непоследовательной позиции, занятой русским командованием в лице Алексеева по отношению к Болгарии как объекту возможного русского наступления.

Примечания

1. Liddell Hart Centre for Military Research, Robertson, 1/9/52.

2. ИГНАТЬЕВА. A. 50 лет в строю. Т. II. M. 1952, с. 245.

3. ЛЛОЙД-ДЖОРДЖ Д. Военные мемуары. Т. I - II. М. 1934, с. 255.

4. Там же, с. 334.

5. ASPREY R. В. The German High Command at War. Hindenburg and Ludendorf and the First World War. Lnd. 1991, p. 131.

6. Public Records Office. Foreign Office (далее PRO FO). Balkan Files 2 - 263. 1916 [2603], p. 141.

7. ЛЮДЕНДОРФ Э. Мои воспоминания о войне 1914 - 1918. Т. 1. М. 1923, с. 143.

8. ПАЛЕОЛОГ М. Царская Россия накануне революции. М. 1991, с. 152.

9. Liddell Hart Centre for Military Research, Robertson, 1/9/52.

10. LIDDELL HART B. H. History of the First World War. Lnd. 1992, p. 136; Liddell Hart Centre for Military Research, Robertson, 1/9/52.

11. ИГНАТЬЕВА. А. УК. соч. Т. II, с. 217.

12. HANBURY-WILLIAMS J. The Emperor Nicholas II. As J knew him. Lnd. 1922, p. 1.

13. KNOX A. With the Russian Army 1914 - 1917. Vol.1. Lnd.1921, p. 49, 332.

14. ЛЛОЙД-ДЖОРДЖ Д. УК. соч., с. 264, 268, 269.

15. Liddell Hart Centre for Military Research, Robertson, 1/9/21 a.

16. Ibid., I/9/37g.

17. Ibid., I/9/21e.

18. KENNEDY P. The Rise and Fall of the Great Powers. Economic Change and Military Conflict from 1500 to 2000. Lnd. 1989, p. 331.

19. LIDDELL HART B. H. Op. cit., p. 139, 160.

20. ЛЮДЕНДОРФ Э. УК. соч. Т. I, с. 283.

21. PRO FO 371 Russia. Files 19035 - 19228, 1914, p. 337.

22. САЗОНОВ С. Д. Воспоминания. М. 1991, с. 287.

23. НОТОВИЧ Ф. И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. Т. I. Потеря союзниками Балканского полуострова. М. 1947, с. 288, 666, 698, 705.

24. Там же, с. 288; GILBERT М. First World War. Lnd. 1994, p. 110; ЗОЛОТАРЕВ В. А., КОЗЛОВ И. А. Российский военный флот на Черном море и в Восточном Средиземноморье, М. 1988, с. 134.

стр. 59


25. Константинополь и Проливы. Т. I. M., 1925, с. 215.

26. НОТОВИЧ Ф. И. Ук. соч., с. 77, 544.

27. PRO FO Balkan Files 2 - 263, 1916(2603), p. 126.

28. Ibid., p. 130, 135, 163.

29. Воспоминания Гинденбурга. M. 1922, с. 20, 21; ЛЮДЕНДОРФ Э. Ук. соч. Т. I, с. 194, 200, 203; HAYTHORNTHWAITE P. J. The World War One Sourse Book. Lnd. 1966, p. 156.

30. PRO FO 371 Russia Files 19035 - 19228, 1914, p. 337; ЛЮДЕНДОРФ Э. Ук. соч., Т. I, с. 195, 227 - 229; Е. Rommel Infantry Attacks. Lnd. 1990, p. 95; B. Gourko Memories and Impressions of War and Revolution in Russia 1914 - 1917. Lnd. 1918, p. 192; HAYTHORNTHWAITE P. J. Op. cit., p. 280, 281; PRO FO 372 - 877. Roumania and Russia Files 795 - 23170, 1916, N 218; Liddell Hart Centre for Military Research, Robertson, I/35/56a; I/35/57c; I/35/57b; I/35/57d.

31. НОТОВИЧ Ф. И. Ук. соч., с. 68, 506; GILBERT M. Op. cit., p. 282.

32. PRO FO 371 Russia Files 19035 - 19228, 1914, p. 337; HAYTHORNTHWAITE P. J. Op. cit., p. 278; НОТОВИЧ Ф. И. Ук. соч., с. 238.

33. ЛЛОЙД-ДЖОРДЖ Д. Ук. соч., с. 516; Liddell Hart Centre for Military Research, Robertson, 1/14/16; 1/14/18; I/35/59b; ЛЮДЕНДОРФ Э. Ук. соч., с. 190; ПАЛЕОЛОГ М. Ук. соч., с. 149.

34. PRO FO 372 - 877. Roumania and Russia Files 795 - 23170. 1916, N 143, 573, 1063; GOURKO B. Memories, p. 159; см. также ПАЛЕОЛОГ М. Ук. соч., с. 149 - 150, 156; БЬЮКЕНЕН Дж. Мемуары дипломата. М. 1991, с. 164; PRO FO 371. Balkans (War) 2607 (1916). N 150.

35. PRO FO 371 Balkans (War) 2607 (1916). N 608; 21341; ПАЛЕОЛОГ М. Ук. соч., с. 166, 167, 169.

36. БЬЮКЕНЕН Дж. Ук. соч., с. 165; ПАЛЕОЛОГ М. Ук. соч., с. 167.

37. PRO FO 371. Balkans (War) 2607 (1916). N 1667.

38. ПАЛЕОЛОГ М. Ук. соч., с. 159; PRO FO 371. Balkans (War) 2607 (1916). N 631.

39. PRO FO 371 Balkans (War) 2607 (1916). N 21341.


© elibrary.com.ua

Постоянный адрес данной публикации:

https://elibrary.com.ua/m/articles/view/БАЛКАНЫ-СТРАТЕГИЯ-АНТАНТЫ-В-1916-ГОДУ

Похожие публикации: LУкраина LWorld Y G


Публикатор:

Україна ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://elibrary.com.ua/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

БАЛКАНЫ. СТРАТЕГИЯ АНТАНТЫ В 1916 ГОДУ, БАЛКАНЫ. СТРАТЕГИЯ АНТАНТЫ В 1916 ГОДУ // Киев: Библиотека Украины (ELIBRARY.COM.UA). Дата обновления: 25.05.2021. URL: https://elibrary.com.ua/m/articles/view/БАЛКАНЫ-СТРАТЕГИЯ-АНТАНТЫ-В-1916-ГОДУ (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - БАЛКАНЫ. СТРАТЕГИЯ АНТАНТЫ В 1916 ГОДУ:

БАЛКАНЫ. СТРАТЕГИЯ АНТАНТЫ В 1916 ГОДУ → другие работы, поиск: Либмонстр - УкраинаЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Україна Онлайн
Kyiv, Украина
320 просмотров рейтинг
25.05.2021 (1038 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
VASILY MARKUS
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ВАСИЛЬ МАРКУСЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Petro Semidolya
МІЖНАРОДНА КОНФЕРЕНЦІЯ: ЛАТИНСЬКА СПАДЩИНА: ПОЛЬША, ЛИТВА, РУСЬ
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Petro Semidolya
КАЗИМИР ЯҐАЙЛОВИЧ І МЕНҐЛІ ҐІРЕЙ: ВІД ДРУЗІВ ДО ВОРОГІВ
Каталог: История 
7 дней(я) назад · от Petro Semidolya
Українці, як і їхні пращури баньшунські мані – ба-ді та інші сармати-дісці (чи-ді – червоні ді, бей-ді – білі ді, жун-ді – велетні ді, шаньжуни – горяни-велетні, юечжі – гутії) за думкою стародавніх китайців є «божественним військом».
9 дней(я) назад · от Павло Даныльченко
Zhvanko L. M. Refugees of the First World War: the Ukrainian dimension (1914-1918)
Каталог: История 
12 дней(я) назад · от Petro Semidolya
АНОНІМНИЙ "КАТАФАЛК РИЦЕРСЬКИЙ" (1650 р.) ПРО ПОЧАТОК КОЗАЦЬКОЇ РЕВОЛЮЦІЇ (КАМПАНІЯ 1648 р.)
Каталог: История 
17 дней(я) назад · от Petro Semidolya
VII НАУКОВІ ЧИТАННЯ, ПРИСВЯЧЕНІ ГЕТЬМАНОВІ ІВАНОВІ ВИГОВСЬКОМУ
Каталог: Вопросы науки 
17 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ЕС В СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ: УСПЕХИ И НЕУДАЧИ
Каталог: Экономика 
26 дней(я) назад · от Petro Semidolya
SLOWING GLOBAL ECONOMY AND (SEMI)PERIPHERAL COUNTRIES
Каталог: Экономика 
32 дней(я) назад · от Petro Semidolya

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

ELIBRARY.COM.UA - Цифровая библиотека Эстонии

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

БАЛКАНЫ. СТРАТЕГИЯ АНТАНТЫ В 1916 ГОДУ
 

Контакты редакции
Чат авторов: UA LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Цифровая библиотека Украины © Все права защищены
2009-2024, ELIBRARY.COM.UA - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Украины


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android