Сейчас весь христианский мир - особенно православный и католический - заново открывает для себя высоту православной духовности, одним из пиков которой была жизнь и духовный подвиг Паисия Величковского ¹ . Паисий и его последователи (старцы-исихасты) возродили православную духовность, разрушенную в XVIII веке. При этом, отвергая бездуховность и безнравственность "века просвещения", Паисий принял на вооружение метод современной филологической науки (работа над восстановлением оригинального текста и требования к переводу). В молчании "умной молитвы" и специальных духовных упражнений они сотворяли свою личность духовного наставника мирян - старца, не предусмотренную государственно- бюрократической синодальной церковной системой. В качестве пособия для духовного творчества Паисий и его ученики собрали, восстановив греческие тексты, и перевели на старославянский и румынский языки целую библиотеку духовной литературы - "Добротолюбие". Они начали движение духа, давшее в России и других православных странах феномен Оптиной Пустыни (ее старцы - последователи Паисия). К сожалению, взяло верх другое движение, противоположное интеллигентному православию Паисия. Лишь теперь мы открываем мощные слои этой православной духовности, равноценные суфизму, йоге, цзен-будцизму, но известные неизмеримо меньше.

Петр Величковский - Паисий - рано услышал призыв Бога и пошел по велению Его на поиски своего призвания, оставив свою родину, близких и одинокую мать, потерявшую мужа и всех своих детей, кроме Петра. Но родина и родственная среда навек запечатлелись в его личности и, возможно, определили некоторые важнейшие шаги на его жизненном пути.

Время жизни Паисия было одним из самых сложных, неоднозначных в истории его родины - Украины, начатый в 1640-х годах период незавершенного и частичного самоопределения украинской нации и ее ведущей социальной группы - казачества - окончился в 1709 г., когда не только русские солдаты сражались против шведских, но и украинские казаки - против украинских Козаков. При этом малая родина Паисия - Полтава - и его родственники оказались на стороне императора Петра, а не гетмана Мазепы. Родился Петр Величковский в 1722 г., за три года до смерти Петра I, в самый разгар его репрессий против казачества и последовательно антиукраинской политики.

Детство и юность Петра Величковского совпали с 30-летним периодом, когда Украина, разделенная на части между четырьмя державами - Российской, Австрийской, Османской и Речью Посполитой, проявила замечательную жизнеспособность.

Кобищанов Юрий Михайлович - доктор исторических наук.

стр. 139

В восточных украинских землях - Запорожье, Левобережье, Слобожанщине, где практически все население было православным, вновь, как и при гетмане Мазепе, наступило время относительной стабилизации, плодотворное для культурного развития. Еще сохранялось то, что вскоре погибло: остатки автономии, самоуправление, многочисленное и свободолюбивое казацкое сословие ² , свободное крестьянство, мануфактурная промышленность, национальное торговое сословие (мещанство), магдебургское право в городах. При все более значительном расхождении политики Российской монархии с национальными интересами Украины еще не полностью исчезло и некоторое совпадение между ними. Украинцы надеялись на воссоединение с помощью России западных земель. Попытки казацкой элиты, крестьян-гайдамаков и православного украинского духовенства освободить эти земли от польского владычества в течение более чем столетия от Андрусовского мира до раздела Речи Посполитой между Россией, Австрией и Пруссией предательски проваливались российской монархией, а при разделах Галичина была передана Австрии. В 1775 г. к ней же, с согласия России, была присоединена Буковина. Общее возмущение вызвало подавление русскими войсками восстаний украинского крестьянства Речи Посполитой в 1768 г., сопровождавшееся лживыми обещаниями защиты от польских помещиков и последовавшими за этим казнями.

Украина находилась на границе двух главных частей православного мира. Северная принадлежала России, южная - Османской Турции, но сюда также устремлялась военная экспансия России, встречая здесь поддержку местных христиан. Вместе с тем на пограничные с Украиной земли Османской империи переселялись украинские казаки и крестьяне, не желавшие находиться под властью России и Польши. Они составляли часть широкого потока украинской колонизации степей, раскинувшихся от устья Дуная до Нижней Волги, начавшейся в XVI в. и не закончившейся в XVIII веке. Колонизация степей, населенных в основном полуоседлыми тюркскими народами, была одной из жизненных задач казацкой Украины и ее наиболее верного союзника - казацкого Дона. В этом пункте интересы Украины во многом совпадали с интересами Российской монархии. В царствование Екатерины II и ее преемников (до Николая I, спасшего Австрийскую империю от распада) возможности совпадения национальных интересов Украины с интересами царизма были исчерпаны. Зато Петербург взял курс на полную интеграцию Украины в Россию вплоть до ликвидации ее политических институтов и политической культуры, ее казачества и свободного крестьянства, даже украинского языка как официального и литературного.

Понесла потери и церковная жизнь Украины. При Петре I и Екатерине II украинская церковь и ставропигийные монастыри утратили традиционный статус. Церковь была подчинена бюрократическому Синоду, ставшему орудием правительственной политики в религиозно- церковной сфере. Из церкви вытеснялось традиционное, близкое к украинскому языку, произношение церковнославянских литургических текстов, обычаи местного народного христианства. Петр I добился предания церковной анафеме гетмана Мазепы в 1709 г., отправил много профессоров и студентов Киевской Академии на рытье каналов и издал указ, обязывавший священников, в нарушение тайны исповеди, доносить на своих прихожан. Обмирщение церкви дошло до того, что на иконах Христу придавались черты Петра I. Украинских епископов посылали служить в Россию, а русских - в Украину. При Петре I было ограничено право приобретения монастырями земель, а при Екатерине II на монастырское землевладение были наложены новые ограничения, было разорено и закрыто много монастырей ³ .

По-видимому, нигде в мире ни одна разновидность политики просвещенного абсолютизма не имела таких тяжелых последствий для целой нации. В западной половине Украины век просвещения (в его польском варианте) также стал периодом усиления национально-религиозного угнетения коренного народа. Православные подвергались притеснениям и унижениям, особенно в последний период существования Речи Посполитой, когда ее правители были союзниками и сателлитами России. Верующие при Петре I и особенно при Екатерине II и ее преемниках устранялись от активного влияния на Церковь. Согласно тогдашним украинским представлениям, Церковь должна была иметь республиканское устройство, сходное с устройством казацкого войска, где все должности - от сотенного хоружего до кошевого и гетмана - были выборными. Точно так же в украинской Православной Церкви прихожане избирали как низшие, так и высшие чины. Роль епископа ограничивалась

стр. 140

устройством избранному священнику экзамена. Поэтому несмотря на то, что на место умершего священника часто избирали его сына или зятя, духовенство не составляло касты. Вместо этих порядков Синод вводил российские, самодержавно-бюрократические.

Для успешного внедрения российских порядков Екатерина II в своем секретном указе повелела своим агентам иметь "волчий рот и лисий хвост" ⁴ . В известной мере это удавалось, но не могло исключить недовольства народа и Церкви. Украинское духовенство находилось в сдержанной оппозиции к режиму просвещенной самодержицы. Как справедливо отметил В. Л. Модзалевский, украинское духовенство первой трети XVIII в. не составляло замкнутого сословия, хотя феодально-бюрократический императорский режим, введя в Украине при Екатерине II крепостное право для крестьян, солдатчину для Козаков, мелочную регламентацию для мещан, ограничивая все сословные свободы, стремился ограничить и свободный переход в духовное звание из других сословий ⁵ .

Тем не менее вплоть до середины XVIII в. сохраняли свое значение традиционные договоры приходской громады со священником, оговаривавшие размер ежегодного взноса от каждого пахаря и огородника, платы за исполнение треб и другие условия. Такие договоры заключались и позднее, но их значение падало, и они "в конце XVIII в. постепенно превращаются в фикцию" ⁶ .

Полтавщина - малая родина Паисия Величковского - имела тогда существенные особенности общественного строя, отличавшие ее от других украинских земель, Модзалевский подчеркивал особый демократизм полтавского козацкого управления второй половины XVII - начала XVIII в., не похожий на порядки северных украинских земель и Правобережья. В Полтавском полку каждый представитель товариства - казацкой элиты - мог реально достигнуть власти и получить должность хоружего, сотника и даже полковника, а затем вновь стать рядовым казаком ⁷ . "Даже до начала XVIII в. Полтава оставалась единственным украинским городом, где еще сохранялось право выбора старшины ""вольными голосами", хотя на деле избиратели находились под влиянием соперничавших кланов" ⁸ .

Военно-феодальные кланы составляли важный элемент социальной системы в Гетманщине, Слободской Украине и других украинских землях второй половины XVII - XVIII веков. На Полтавщине борьба кланов проявлялась обнаженно, местные и клановые интересы были выражены особенно выпукло. Наиболее сильным был клан Кочубеев, с которым были связаны родители Паисия, их предки и родственники. С Кочубеями соперничали Коломаки и Кованько. Борьба между ними вылилась в 1714 г. в сложную интригу, исследованную Модзалевским. Около сотни Козаков и мещан Полтавы подписали челобитную гетману с просьбой не потворствовать интриганам: полковому судье П. Кованько и полковому писарю И. Залисскому, которые добивались назначения Василия Васильевича Кочубея на должность полтавского полковника. Хотя главное место в челобитной было отведено любвеобильной дочери П. Кованько, а второе - личности В. В. Кочубея, самым возмутительным челобитчики находили желание интриганов обойти товариство, игнорируя его право на выборы полковника. Челобитная возымела действие, и В. В. Кочубей сменил Леонтия Черняка (родственника Паисия Величковского) на должности полтавского полковника лишь в 1727 году ⁹ .

Модзалевский, опубликовавший текст этой челобитной, установил принадлежность челобитчиков к клану Коломаков. Наблюдения его можно дополнить еще одним фактом. Среди подписавших документ первыми идут представители казацкой старшины (среди них - Иван Коломак), затем казацкое товариство, близкое к Коломакам, в этой группе - Федор Кобыжчан, представитель линиджной группы Кобызчи, или Кобищи, издавна (по документам, по крайней мере, 1665 г.) связанной с Коломаками ¹⁰ . Итогом этой межклановой борьбы было полное поражение клана Коломаков, члены которого в дальнейшем исчезают с переднего плана полтавской политической жизни и частью переходят в духовенство.

Как и другие знатные полтавцы XVIII в., Петр Величковский происходит от участников казацкой революции 40-х годов XVII века. По отцовской линии он принадлежал к казацкой элите и духовенству. В своей автобиографии Паисий назвал одного из своих предков со стороны отца: его "прапрадед, знатный и богатый казак Семион" ¹¹ , живший, вероятно, в 40 - 50-х годах XVII века. Сын Семиона, прадед преподобного, Лука Семионович был первым из полтавских протопопов этой семьи.

стр. 141

Его дочерью, как это доказали В. П. Колосова и В. И. Крекотень, а не невесткой, как думали раньше, была мать отца Петра-Паисия протопоповна Мария Лукашевна, упомянутая в документе 1714 года.

Дедом Петра-Паисия Величковского был священник-пресвитер Иван Величковский I, известный украинский поэт и богослов. Украинский историк начала нового времени Самийло Величко назвал этого Ивана Величковского "мужем, благодати Божией и мудрости исполненным", и сообщал, что в 1607 г., когда гетман Иван Самойлович проходил через Полтаву походом на Крым, Иван Величковский приветствовал его "виршами собственной композитуры". В своем ценном исследовании биографии Ивана Величковского Колосова и Крекотень установили, что поэт происходил по отцу из рода черниговской козацкой элиты, в котором были и иеромонахи. Гетманский универсал 1670 г. среди награжденных за храбрость любечских казаков-шляхтичей упоминает Прокопа Величковского, вероятно, отца поэта. Позднее среди нежинской старшины мы находим племянника поэта Ивана Величковского и двоюродного брата Петра-Паисия Ивана Васильевича Величковского. Иван Величковский жил в Чернигове лет десять, женился здесь на дочери полтавского протопопа Марии Лукашевне; здесь родились его дети: Иван, будущий протопоп Полтавский, и Василь, будущий протопоп Борзенский, отец упомянутого выше Ивана Васильевича. Возможно, уже в Чернигове поэт Иван Величковский стал священником. Не позднее 1687 г. он переселился к тестю в Полтаву ¹² . Как и Лука Семионович, сын Ивана Величковского I Иван Иванович Величковский II и внук Иван Иванович Величковский III (по нашей трактовке, отец и старший брат преподобного) тоже были полтавскими соборными протоиереями. На Иване Величков-ском III, умершем совсем молодым, эта династия прервалась.

По матери Паисий происходил из рода Магденко, так же, как и род Величковских, основанного в период казацкой революции XVII века. О его родоначальнике, имя которого стало основой их фамилии, сами Магденко в конце XIX- начале XX в. уже ничего не знали. О нем говорит лишь сам Паисий в своей автобиографии: "По матери же прадед мой беславный и богатый купец еурейска рода, прозываемый Мандя, иже и крестися в Полтавъ в приходъ Преображения Господня со всем домом своим; дед же - Григорий Манденко". Модзалевский в "Малороссийском родословнике" приводит документ от 3 октября 1714 г., упоминающий родителей Паисия и обоих его дедов: Ивана Величковского I и Григория Магденко. Анализ этого документа позволил Колосовой и Крекотню, а затем независимо от них О. И. Окаре, А. Н. Окаре и мне установить тождество Манденко XVII - XVIII вв. с Магденко - известным родом полтавской казацкой старшины ¹³ .

Вообще же о семействе Магденко в XVII в. известно очень немного, да и это немногое неясно. По сведениям Модзалевского, первым в роду был некий Лаврентий Магденко, который "жил в Гадяцкого полку местечке Опошном и отправлял войсковую казацкую службу (XVII в.)". В своей автобиографии Паисий ничего не говорит о Лаврентии, а вместо него своим прадедом называет Мандю. Может быть, Лаврентий - это христианское имя Манди, крестившегося вместе со своими детьми? Возможно и другое предположение: Лаврентий - это сын Манди, крестившийся вместе со своим отцом и другими родственниками. В таком случае его наименование Лаврентием Манденко вполне закономерно по тогдашним украинским обычаям. Не исключены и другие предположения. Модзалевскому известно две ранние ветви рода Магденко: потомство Лаврентия Магденко и потомство Акима Магденко. Степень родства между Лаврентием и Акимом не установлена, но оба они имели призвище "Магденко" и оба жили на Полтавщине, первый - во второй половине XVII в., второй - в первой половине XVIII в. (сын Акима Магденко Михаил родился в Полтаве около 1733 г.) ¹⁴ . Пожалуй, это говорит скорее в пользу версии, что Мандя был не прадедом, а прапрадедом Паисия Величковского, отцом Лаврентия и дедом Акима.

Главное, что выделяло Лаврентия Магденко-Манденко и самого Мандю из массы Козаков - это происхождение из еврейского купечества. Однако этот случай не был единственным в истории Украины XVII века. Существует целая литература о евреях в составе украинских Козаков того времени ¹⁵ . В переломный для украинской истории 1709 год дети и внуки Лаврентия Магденко вместе с Кочубеями оказались в лагере противников Мазепы. Главой семьи в то время был Сидор Лаврентьевич, который "был городовым атаманом и за сотника (Корицкого) пра-

стр. 142

вил в Опошном". Его сыновья Яков, Иван и Семен тоже были козаками Опишнян-ской сотни. Яков Сидорович в 1701 г. участвовал в Ругодивском походе ближнего боярина Апраксина, а в 1709 г.- в Полтавской битве на стороне русских, в составе Опишнянской сотни, которой командовал Р. Я. Корицкий. Что касается Григория Магденко (в автобиографии Паисия Величковского он назван Григорием Манденко), то, согласно семейному преданию, он был младшим из сыновей Лаврентия. Он стал знаменит с тех пор, как Петр I провел в его доме ночь после Полтавской битвы. Здесь император принимал коменданта Келина и городскую старшину. Так утверждало полтавское предание, сомневаться в достоверности которого нет оснований. По- видимому, императору предоставили лучший в городе дом, тем более что брат и племянник его хозяина сражались за Петра в едва отгремевшей битве. В упомянутом выше документе 1714 г. Григорий назван "славетно урожоным... паном Григорием Магденко, купцом и обывателем Полтавским" ¹⁶ . У такого человека хата должна была быть лучше, чем у обычных обывателей. Внук купца, сын казака занимался торговлей, которой, возможно, не был чужд и его отец Лаврентий. Такие случаи в Полтаве были засвидетельствованы и столетием спустя, когда сословные барьеры стали жестче, а их связь с определенными занятиями регламентировалась гораздо строже. Тем более это было допустимым в начале XVIII века.

В автобиографии Паисия упомянута (без имени) его бабка, вдова Григория Магденко, ставшая начальницей Святопокровского монастыря близ Полтавы. Эта должность косвенно свидетельствует в пользу богатства, нажитого Григорием Магденко посредством торговли и поступившего в монастырь как вклад его вдовы при пострижении. В дальнейшем сюда постриглись в монахини две ее дочери. Это все, что нам известно о родителях матери преподобного. У них было трое детей, упомянутых в автобиографии Паисия: сын Василий - дядя преподобного, дочь Ирина - его мать (в монашестве Иулиания) и еще одна дочь, после пострижения в монастырь принявшая имя Агапии ¹⁷ . Ирина Григорьевна, выйдя замуж за Ивана Ивановича Величковского, родила троих сыновей, из которых старший, Иван, со временем стал священником в церкви Успенья Богородицы, а самого младшего назвали Петром. Это - будущий преподобный Паисий. Его крестным отцом стал Василий Васильевич Кочубей, один из самых могущественных людей тогдашней Левобережной Украины. При таком крестном третьему сыну соборного протопопа было обеспечено будущее священника небедного прихода или чиновника войсковой канцелярии.

Но вышло иначе. Когда Петру Величковскому было всего четыре года (следовательно, в 1727 г.), умер его отец. Старший брат Петра Иван Величковский III занял его место в соборе Успения Богородицы. По свидетельству преподобного, он обучал его письму в дополнение к тому, что Петр посещал школу, вероятно, при том же храме. Иван Величковский II окончил Киевскую братскую коллегию. По-видимому, по традиции семьи Величковских, его старший сын Иван также учился в Киеве. Но когда Петру было 12 лет (то-есть в 1735 г.), брат-священник умер. Умер и средний брат. По обычаю, младший из поповичей Величковских имел преимущества при избрании священника в церковь, где до него служило не меньше пяти его предков и родственников. Его мать и дядя Василий Магденко, получивший рекомендательное письмо от Василия Васильевича Кочубея, направились с Петром в Киев и определили его в училище.

После смерти Ивана Ивановича Величковского-отца дядя преподобного Василий Григорьевич Магденко (ок. 1700 - 1772гг.), по-видимому, приобрел особое значение для овдовевшей Ирины Григорьевны и ее сыновей. Что касается Петра, то дядя Василий, наряду с отцом и старшим братом, занял в его детском сознании место, принадлежавшее отцовскому образу. В те годы, в начале своей карьеры, Василий Магденко был казацким канцеляристом- претендентом на офицерскую должность. В юности он, как и его отец, принадлежал к сословию мещан и жил в Полтаве. В середине или второй половине 20-х годов XVIII в. он переехал в Глухов, тогдашний административный центр Малороссии (Левобережной Украины), так как получил, вероятно, по протекции В. В. Кочубея, место финансового чиновника - счетчика Полтавского полка при канцелярии Малороссийских сборов. Помимо выполнения рутинных обязанностей, он доставлял в Киев и Прилуки крупные суммы денег для расквартированных там гусарских полков, закупал волов и быков, а в 1740 г. сопровождал через Полтавщину в Петербург, а затем обратно

стр. 143

турецкого посла. С 1739 г. В. Г. Магденко принимал участие в военных действиях, а в 1745 г. стал хоружим Полтавского полка (первый офицерский, или старшинский, чин). В дальнейшем, вплоть до отставки по старости в 1766 г. с чином полкового обозного он продолжал штабную службу.

Среди многочисленных документов, упоминающих Магденко, Модзалевский цитирует один, согласно которому, 13 ноября 1745 г. Василий Григорьевич купил у своей сестры (Ирины Григорьевны или другой, принявшей в монашестве имя Агапии ?) войсковую часть доходов в купленных им ранее трех мельничных колах на низшей плотине Новых Сенжар; 15 мая 1745 г. эти доходы были за ним закреплены универсалом полковника Андрея Горленко ¹⁸ .

Когда Петр Величковский окончательно покинул Полтаву, а затем и вообще Украину, он ушел от мира.

Но вести с родины, несомненно, доходили до него. Их приносили его земляки. По-видимому, в молдавских монастырях побывал или по крайней мере переписывался с игуменом одного из них двоюродный брат по отцу Петра-Паисия Иван Васильевич Величковский. Он был лет на десять старше Петра и в 1734 г. на одном из официальных документов подписался как "хоружий полковой Нежинский 1ван Величковский". Позднее он поднялся до должности обозного того же полка. В отделе рукописей Центральной научной библиотеки Украинской Академии наук имеется рукописный Киево-Печерский патерик середины XVII века. Запись на нем сообщает, что он принадлежал протопопу Борзенскому Василию Величковскому (дяде Петра-Паисия) до его смерти в 1741 г., затем перешел по наследству к его сыну, Нежинскому полковому обозному Ивану Васильевичу Величковскому и 16 февраля 1749 г. был им подарен Петру Яковлеву, игумену Косоуцкому монастыря в Молдавии ¹⁹ .

В 1745 г. в молдавский скит Кодрица, где тогда под именем монаха Платона подвизался преподобный, прибыл друг его юности Алексей Филевич. Он же после 1764 г. навестил Паисия в Драгомирненском монастыре. С мая 1766 г. преподобный переписывался со своим другом юности иеромонахом Дмитро (Дмитрием), вернувшимся из Киева, где он учился в Киево-Могилянской Академии, в Полтаву. По-видимому, Дмитро был священником одной из полтавских церквей. Есть сведения, что Драгомирненский монастырь в Буковине поддерживал связь с Крестовоздвиженским монастырем в Полтаве. Нам известны имена некоторых украинцев, посещавших монастыри Паисия. Среди них киевский (позднее соловецкий) монах Феофан, который впервые услышал о преподобном от бывшего в Киеве монаха Софрония, друга и ученика Паисия, его будущего преемника на посту настоятеля Нямцского монастыря. Феофан пришел в Нямц и хотел в нем остаться навсегда, но преподобный вернул его на родину ²⁰ .

Земляки Паисия Величковского, направляясь в его обители, часто вынуждены были скрывать свою национальность. Иначе и быть не могло в обстановке периодически повторявшихся продолжительных русско-турецких войн; ведь идти им приходилось, как правило, через территории, контролируемые турками. Недаром в середине XVIII в. украинский паломник в Святую Землю Серапион Множинский-Каяков с трудом избежал заключения в турецкую тюрьму. "Только ж другая опасность была, бо греки говорили: ни русином (украинцем. - Ю. К.), ни москалем (русским - Ю. К.) не называтися мнъ, но или болгарином, или сербином зватися, да не како увидавши турки мене быти от Российского государства за шпиона причтут и ухватят" ²¹ .

В 1790 г. в Нямцский монастырь (Румыния) к Паисию прибыл полтавский архиепископ Амвросий. Амвросий (в миру Авраам Серебрянников, 1745 - 1792 гг.) был высокообразованным церковником. Окончив курс Московской Духовной Академии, он сначала возглавил Троице-Сергиеву духовную семинарию, затем - Московскую Духовную Академию. В 1784 г. Амвросий был рукоположен в епископы Олонецкой епархии, позднее получил екатеринославскую епископию и стал местоблюстителем Молдо-Валахийского экзархата. На этом посту он служил не только Церкви, но и Российской империи, а также лично князю Г. А. Потемкину. Сан архиепископа Словенского и Полтавского был его очередным продвижением по службе. Известность Амвросию принесли проповеди, посвященные князю Потемкину ²² .

В 1790 г., в разгар русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг., Амвросий прибыл

стр. 144

в Яссы, тогдашнюю молдавскую столицу, вместе с Потемкиным и находился при нем до самой его смерти. В своих записках Амвросий сообщает, что отправился в Нямц, привлеченный славой Паисия. Однако несомненно, что он должен был согласовать свою поездку со своим покровителем. Не давал ли Потемкин ему поручений политического характера, имевших отношение к преподобному, пользовавшемуся исключительным духовным влиянием на театре военных действий? Но если Амвросий и держал в уме какие-то суетные мысли, даже высказывать их преподобному Паисию было бесполезно. Восхищенный святостью обители, архиепископ провел в ней несколько дней, отслужил вместе с Паисием литургию и рукоположил его в архимандриты ²³ . Амвросий, вероятно, информировал преподобного о его родном городе, друзьях его юности и родственниках, прежде всего о В. Г. Магденко и сыновьях и внуках последнего - двоюродных братьях и двоюродных племянниках Петра-Паисия Величковского.

Старшим из двоюродных братьев преподобного был Андрей Васильевич Магденко (ок. 1727 - 1795 гг.). Он был всего на пять лет моложе Петра-Паисия и общался с ним в полтавский период жизни последнего. Андрей Магденко начал службу в 1747 г. войсковым канцеляристом, через десять лет гетман К. Г. Разумовский утвердил его в должности новосенжарского сотника. С 1762 г. в должности сотника он служил на молдавской границе, а во время русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. сражался в Молдавии и Валахии в звании ротмистра, затем - секунд-майора Днепровского пикинерского полка, командуя большими сводными отрядами. 16 сентября 1770 г. А. В. Магденко отличился при взятии г. Бендер, в следующем году участвовал в генеральном сражении при Бухаресте. В эти годы весть о нем могла дойти до его двоюродного брата в Нямцский монастырь. В апреле 1776 г. по повелению князя Потемкина А. В. Магденко был переведен на службу в Новосен-жарский уезд, поближе к имениям, к жене Прасковье Григорьевне, урожденной Заньковской, дочери старосенжарского сотника и внучке полтавского полковника Леонтия Черняка.

Младший из братьев Семен Васильевич Магденко (ок. 1740 - после 1793 г.) всю жизнь служил в канцеляриях: с 1753 г.- в полтавской полковой канцелярии, с 1759 - в Генеральной войсковой канцелярии и Малороссийской коллегии; в 1783 г. он стал черниговским расправным судьей, получил чин надворного советника. Первым из Магденко он получил потомственное дворянство, имя его было внесено в родословную книгу Новгород-Северского наместничества. В последние годы С. В. Магденко жил в имении своей жены Евфросинии Александровны, урожденной Лисенко, в с. Осмаки на севере Украины.

Средний из братьев Григорий Васильевич служил мало (1761 - 1767 гг.), в невысоких чинах значкового и войскового товарища, рано вышел в отставку, жил помещиком и умер до мая 1784 года.

К следующему поколению принадлежали три сына Андрея Васильевича: Василий (р. 1772 г.), Николай (р. 1773 г.) и Иван (р. 1777 г.), из которых в 1788г. два первых учились в Артиллерийском шляхетском кадетском корпусе, а младший "обучался в Полтаве немецкому языку, арифметике и географии", затем поступил в лейб-гвардию каптенармусом. Дальнейшая карьера Василия Андреевича и Ивана Андреевича была сходной: каждый из них стал поручиком, потом служил хорунжим Кобелякского повета.

Их двоюродные братья, сыновья Г. В. Магденко, служили в кавалерии: в 1784 г. старший, Иван (р. ок. 1761 г.) был прапорщиком Санкт-Петербургского драгунского полка, средний, Николай - вахмистром Конно-гренадерского полка, а младший, Григорий (р. ок. 1766 г.) в 1787 - 1790 гг. служил мелким чиновником в Полтаве, весной 1791 г. стал, как и брат, вахмистром Конно- гренадерского полка, в 1794 г. поступил в кадеты, в 1797 - 1804гг. служил в различных кавалерийских полках, затем вышел в отставку поручиком и в 1806 - 1832 гг. служил судебным чиновником в Полтаве, где начинал некогда свою статскую службу канцеляристом нижнего земского суда. Интересно отметить, что Григорий Григорьевич Магденко был одним из двух двоюродных племянников Петра-Паисия Величковского, которые во время русско-турецкой войны 1807 - 1811 гг. оказались в Молдавии и Валахии в составе русской армии. В 1808 г. Г. Г. Магденко в течение пяти месяцев исполнял обязанности квартирьер-майора в Яссах. Другим был его двоюродный брат Иван Семенович Магденко (ок. 1774 - 1832 гг.). После окончания Артиллерийского

стр. 145

шляхетского кадетского корпуса в 1791 г. он служил в различных фузелерных, артиллерийских и понтонных подразделениях, получая награды и повышения по службе, а в 1807 - 1811 гг. сражался в Молдавии, Валахии и на правом берегу Дуная. На Дунае он строил мосты, речные суда, командовал флотилией, за что получил новые высокие награды и чин подполковника. В 1812 - 1814 гг. он командовал артиллерией во время похода во Францию, отличился в сражениях при Лионе и Суасоне и получил прусский орден "За заслуги". В то время он был уже полковником, в отставку вышел в 1821 г. генерал-майором. В некоторых изданиях И. С. Магденко путают с его братом Михаилом (ок. 1776 - ок. 1837 гг.), окончившим Сухопутный шляхетский кадетский корпус, ставшим в 1815г . полковником и в 1819 г.- генерал-майором ²⁴ . Не осталось никаких свидетельств, знали ли эти два родственника преподобного о нем в то время, когда находились неподалеку от места, где он совершал свой духовный подвиг и где в начале XIX в. еще жива была память о нем.

Между тем Нямц был занят русскими войсками. По свидетельству святителя Игнатия Брянчанинова, настоятель Нямцского монастыря архимандрит Софроний, ученик и преемник преподобного Паисия, горячо их приветствовал и предложил им всевозможное содействие ²⁵ . Знал ли он, что в русской армии, оккупировавшей Молдавию и Валахию, находятся в качестве офицеров двоюродные племянники Паисия Величковского?

При жизни преподобного родились и другие дети С. В. Магденко: сыновья Василий (ок. 1776 - 1778 - ок. 1815 гг.), Александр (ок. 1783 - 1855 гг.), Семен (1784 - 1857 гг.), Владимир (ок.1786 - до 1815г.) и дочери Прасковия (р. ок. 1770 г.), Анастасия (р. ок. 1780 г.) и Екатерина (р. ок. 1787г.). Из них Александр Семенович был чиновником, а Семен Семенович, начав со статской службы, затем пошел в армию юнкером, воевал с 1805 по 1813 г. в Австрии, Пруссии, Галиции, участвовал в сражении под Вязьмой, затем - во многих сражениях в Северной Германии ²⁶ .

Если до Паисия доходили вести о его родственниках (а это более чем вероятно), то он должен был узнать и об их служебных успехах на военном и статском поприщах, а также о росте их имущественного богатства. Так, А. В. Магденко к концу жизни владел, помимо двух городских усадеб, десятком больших и малых имений, разбросанных по южной Полтавщине и Запорожью, с тысячью душ крепостных, из которых лишь 77 жили в его "родовитых" владениях, а остальные - в "нажитых" или полученных за женой как приданое. Г. В. Магденко хозяйствовал в имении своей жены (158 крепостных). У С. В. Магденко были имения на Полтавщине и Екатеринославщине (всего 510 крепостных), а также мельница в Новых Сенжарах и полученные за женой три имения (814 крепостных) и несколько мельниц ²⁷ . Процветание родственников преподобного могло быть использовано и как синоним процветания его родины под скипетром Екатерины II.

К концу жизни преподобного политическая карта Европы существенно отличалась от той, которая рисовалась в его молодые годы. Исчезла Речь Посполита, где прежде проживало большинство украинцев. К России перешли Правобережье, Подолье, Волынь и Полесье, к Австрии - Галиция и Буковина. Россия и Австрия, поделив украинские земли, усиливали экспансию на границах Османской империи. Французская революция потрясла Европу. Восходила звезда Наполеона...

Политика всю жизнь преследовала Паисия Величковского, но он легко и без колебаний недосягаемо поднимался над ней. Почти не сохранилось прямых высказываний Паисия о его отношении к социально-политической обстановке на родине, за исключением сообщений об отношениях внутри монастырских общин и о притеснении православных в той части Украины, которая еще оставалась под властью Речи Посполитой. В его автобиографии не заметно каких- либо политических предпочтений. В какой степени понятия "оппозиционная аполитичность", "бегство от родной действительности", сознательно антиавторитарный или неавторитарный стиль поведения, отказ от восхваления режима были применимы к украинцам XVIII века? На конференции, посвященной 200-летию преставления преподобного Паисия Величковского, происходившей в Сергиевом Посаде и Москве 28 - 29 ноября 1994 г., в докладе M. H. Громова и выступлениях других участников прозвучала мысль, что само по себе учение Паисия Величковского (исихазм) противостояло имперской идее "Москве - Третий Рим".

стр. 146

Во всяком случае, Петр-Паисий Величковский отказался от карьеры в Русской православной церкви и от государственной службы, оставил родину и не вернулся в империю Екатерины II. Его стиль поведения не был авторитарным.

Свой Дрогомирненский монастырь Паисий основал в Буковине на украино-румынском этнографическом пограничье, на стыке границ и сфер влияния великих держав того времени: Турции, Австрии, России, а также (до 1775 г.) Речи Посполитой. Когда в 1775 г. Буковину заняли австрийцы (и передали Драгомирненский монастырь католикам), Паисий и его братия ушли от них в Секул, а с 1779 г.- в Нямц.

Он не принимал участия и в борьбе против унификаторской, великодержавной политики Петербурга, а также в попытках национального освобождения Украины от Российской империи, оживившихся в годы Французской революции и наполеоновских войн ²⁸ .

Паисий вел переписку с православными разных стран, в том числе и России. Среди его адресатов - старец Феодосии из Софрониевской пустыни в Курской губ., ученики Паисия монахи Флорищевой пустыни во Владимирской губ. Амвросий, Афанасий и Феофан, настоятельница Арзамасской Алексеевской общины М. П. Протасьева. В 1794 г., незадолго до своей кончины, Паисий послал им многостраничное письмо с подробными наставлениями в вере. Ни в одном из писем преподобного нет и намека на политику и вообще на исторические события. Паисий не знал и национальных предпочтений, хотя имел этнические признаки украинца. Среди первых двенадцати последователей преподобного, собравшихся вокруг него на Афоне, семеро были молдаванами, а пятеро - его соплеменниками; ко всем он относился с братской любовью. В Нямце среди братии были выходцы изо всего православного мира.

С течением времени основанный Паисием Величковским Ильинский скит на Афоне стал преимущественно украинским по составу братии. Таким он оставался в XIX в. и даже до середины XX века. В конце XIX в. почти все монахи Ильинского скита были украинцами, а возглавлял их черноморский козак. "С 1764г. в продолжение почти ста лет осиротевшая малорусская обитель не находила достойного заместителя Паисия. Оставшаяся в ней братия состояла почти исключительно из малороссиян, к которым прибавилось немало старых "сечевиков", разбредшихся по белу свету по разорении их родного гнезда". Постепенно из-за притеснения турецких властей скит, как и другие афонские обители, пришел в упадок. Его возрождение в качестве православной украинской обители возглавил иеромонах Паисий из Кишинева. "Его светлая личность была как бы подтверждением пророческих прощальных слов Паисия Величковского: "Со временем будет в скиту другой Паисий и при нем обитель устроится, возвеличится и прославится" ²⁹ .

Паисий Величковский возглавил процесс возрождения и преобразования православного христианства вне государственных границ, без политических и этнических предпочтений, но с высоким уважением и любовью к национальным культурам. В его обители богослужение велось на трех языках: греческом, румынском и старославянском, на этих языках развивались духовная литература и вообще письменность. Оставаясь всю свою жизнь украинцем-полтавцем, Паисий Величковский поднялся на высоту просвещения всей православной части человечества.

Примечания

1. В основу настоящей статьи легли два доклада, прочитанных ее автором на международной научной конференции, посвященной Паисию Величковскому и его эпохе, в Москве 29 ноября 1994 г. и Международном экуменическом конгрессе "Паисий Величковский и его время" в Бозе (Италия) 23 сентября 1995 года.

2. Украинские казаки, в отличие от российских казаков, не составляли населения целых областей. Даже в Запорожье и Слобожанщине, не говоря уже о других украинских землях, казаки составляли меньшинство жителей, а именно господствующее военное сословие. Императорское правительство не только не желало считаться с традиционными казацкими вольностями, но и обращалось с казаками как с крепостными крестьянами.- Киевская старина, 1882, т. IV, октябрь, с. 128.

3. ИВАНОВ А. Переселение заштатных церковников в Малороссию при Екатерине П. - Там же, 1881, т. XXXIII, с. 288 - 297.

4. Там же, 1882, т. IV, ноябрь, с. 383.

стр. 147

5. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Старинные договоры прихожан со священниками. (К истории южнорусского прихода). Чернигов. 1912, с. 5 сл.

6. Там же, с. 11 - 22.

7. ЛАЗАРЕВСКИЙ А. М. Полтавщина в XVII в.- Киевская старина, 1891, т. XXXIV, сентябрь, с. 357 - 374; МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Полтавская интрига 1714 г. - Там же, 1906, т. XCIII.

8. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Полтавская интрига, с. 4, 5.

9. Там же, с. 14 - 15. Л. Черняк четырежды с конца XVII в. избирался полтавским полковником. Его внучка, выйдя замуж за А. В. Магденко, двоюродного брата Паисия, стала его свойственницей (МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3. Киев. 1912, с. 251 - 252).

10. В то же время члены линиджных групп, близкие к Кочубеям и Кованько, успешно делали карьеру в казацком войске и в конце XVIII в. получили российское дворянство. Официально считалось, что "во времена Екатерины II были учреждены в наместнических городах дворянские комиссии, откуда выдаваемы были грамоты всем тем из духовенства, мещан и Козаков, кои на свое и предков своих дворянство предлагали верные доказательства" (МАРКОВИЧ Я. М. Записки о Малороссии, ее жителях и произведениях. СПб. 1798, с. 40), причем эти "дворяне происходят или от польских дворянских родов или от бывших гетманов и других старшин" (там же, с. 36). Было представлено много соответствующих грамот, в значительной части поддельных. Они рассматривались комиссиями, где господствовали клановые интересы.

11. TACHIAOS А. Е. The Revival of Byzantine Mysticism among the Slavs and Romanians in the XVIII s. Texts relating to life and activity of Paisij Velyckovskyj (1722 - 1794). Thesaloniki. 1986, s. 5.

12. ВЕЛИЧКОВСЬКИЙ I. Твори. Киiв. 1972.

13. Ср. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3, с. 248 - 249; TACHIAOS А. Е. Op. cit., s. 5; КОЛОСОВА В. П., КРЕКОТЕНЬ В. I. До питания про життя i творчiсть Iвана Величковського. В кн.: ВЕЛИЧКОВСЬКИЙ I.

14. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3, с. 280.

15. Евреи-козаки в начале XVII в. - Киевская старина, 1890, N 5, с. 377 - 379. В документах из Украины середины XVII - начала XIX в. нередко упоминаются "перехристы" - принявшие христианство евреи.

16. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3, с. 248 - 249.

17. TACHIAOS A. E. Op. cit., s. 56, 6; ср. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3, с. 251.

18. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3, с. 249 - 251.

19. МАРКОВИЧ Я. М. Дневные записки малороссийского подскарбия генерального Я. Марковича. Ч. I. М. 1859, с. 506; ВЕЛИЧКОВСЬКИЙ I. УК. соч., с. 26.

20. The Life of Paisij Velyckovs'kyj. Trad, by J. M. Featherstone. Intr. by A. E. Tachiaos. Cambridge (Mass). 1989, p. 20, 21, 22 - 24, 59, 143, 152; ЧЕТВЕРИКОВ С. Молдавский старец Паисий Величковский: его жизнь, учение и влияние на православное монашество. Париж. 1988, с. 254 прим., 191 - 192.

21. Путник до богоспасаемого Iерусалима и от Ieрусалима до Киева, с прочими в нем примътами, описанний мною, недостойным Iеромонахом Серапioном Множинским Каяковым Гроба Господня и протчих многих святых мъст поклонником. - Паломники-писатели петровского и послепетровского времени или путники во святой град Иерусалим. - Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Кн. 3, отд. V. М. 1873.

22. Словарь христианства. Т. I. M. 1993.

23. ЧЕТВЕРИКОВ С. УК. соч., с. 242.

24. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3, с. 253 - 255.

25. Эти сведения, извлеченные из неизданной рукописи Игнатия Брянчанинова (РГИА, ф. 967, г. 1849, оп. 19, д. 43 - 350, л. 5), привел в своем докладе на Международной конференции "Преподобный Паисий Величковский и духовная культура Восточной Европы и Балканы его эпохи" (Сергиев Посад и Москва, 28 - 29 ноября 1994 г.) О. Андрей Михайлов. Приношу ему благодарность за указание на малоизвестный источник.

26. МОДЗАЛЕВСКИЙ В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3, с. 255 - 257.

27. Там же, с. 252 - 253.

28. Ср. ГРУШЕВСКИЙ М. Очерк истории украинского народа. СПб. 1904, с. 313 сл.

29. ДАБИДЖА А. Малороссийская обитель на Афоне. - Киевская старина, 1893, т. XI, с. 34 - 39.

Постоянный адрес данной публикации: