1

С момента гибели Парижской коммуны до середины 80-х годов XIX в. во французском рабочем движении произошли значительные сдвиги. Энгельс в конце 1884 г. писал, что Коммуна "была могилой старого, специфически французского социализма и в то же время и колыбелью нового для Франции международного коммунизма."¹

За эти годы во Франции появилась социалистическая партия, возник ряд профессиональных организаций. Французская промышленность по своему техническому уровню отставала от промышленности более передовых стран. В борьбе за рынки французские капиталисты снижали заработную плату и удлиняли рабочий день. В 1885 г. ткач по бархату в Лионе получал 1¹ /₂ - 2 франка за 14-часовой рабочий день. В Нанси ткач за 12-часовой рабочий день получал от 40 до 60 франков в месяц. Очень низка была зарплата и в других отраслях промышленности. Особенно тяжело было положение рабочих, занятых в мелком производстве, которое, как известно, в то время было еще очень сильно распространено во Франции. Средний заработок такого работника, (в частности в конфекционной; промышленности) колебался от 1 до 2 франков при чрезвычайно продолжительном рабочем дне. По словам одной работницы, делегатки лионского конгресса синдикатов, состоявшегося в 1886 г., положение женщины- работницы было таково, что перед ней стояла дилемма: "смерть или позор". Низкой зарплате сопутствовали отвратительные жилищные условия, отсутствие социального обеспечения и произвол, как администрации предприятий, так и "республиканской" полиции.

80-е годы ознаменовались многочисленными стачками, из которых наиболее значительными были стачки ткачей и углекопов. В 1881 г. в Гран-Комб (департамент Гар) вспыхнула стачка. 3500 углекопов, которые требовали повышения зарплаты и введения 8- часового рабочего дня. В том же году была стачка горняков в Бессеже. В 1882 г. в крупном угольном центре - Монсо ле-Мин - произошла стачка, ознаменовавшаяся целым рядом террористических актов, организованных анархистами и повлекших за собой тяжелые репрессии. В том же году в Роанне забастовали 3 тыс. ткачей, организовавших синдикат, которым руководили гедисты. В начале 1886 г. в Деказвилле (департамент Авейрон), где компания не принимала никаких мер по обеспечению безопасности, в результате чего нередки были обвалы и гибель шахтеров, вспыхнула знаменитая стачка углекопов, охватившая более 3 тыс. рабочих. Борьба приняла чрезвычайно ожесточенный характер. Шахтерами был убит помощник директора. Правительство отправило в Деказвилль вооруженную силу для подавления стачечников. Представители рабочих в палате сделали запрос о событиях в Деказвилле, но, по словам Энгельса, даже "крайняя левая" (т. е. радикалы) не оказала им поддержки² . Все эти события свидетельствовали об обострении классовых противоречий и росте активности пролетариата.

В начале 80-х годов профессиональными организациями (синдикатами) было охвачено лишь ничтожное меньшинство

* В одном из ближайших номеров журнала будет дано продолжение статьи тов. Милициной о французском профдвижении в начале XX в.

¹ Письмо Энгельса к Бебелю от 29 октября 1884 г. Архив М. и Э. Т. I (VI), стр. 281.

² О событиях в Деказвилле см. письмо Энгельса к Бебелю от 15 февраля 1886 г. Архив М. и Э. Т. I (VI), стр. 334.

французских рабочих. Единой профессиональной организации не было, но в ряде городов существовали синдикаты и начинали уже создаваться их местные и отраслевые об'единения. Первой отраслевой федерацией, возникшей еще в 1879 г., явилась федерация шляпников. В 1881 г. возникла федерация типографов, в 1883 г. - федерация горняков, в 1884 г. об'единились литографы и кулинары. Эти организации не имели единого руководства; многие из них объединяли лишь хорошо оплачиваемую верхушку рабочих и были проникнуты узкоцеховым, корпоративным духом. В 1882 г. Маркс писал Энгельсу: "Что касается парижских синдикатов, то в Париже, из рассказов людей беспристрастных (во время моего пребывания в Аржантейле), я убедился, что эти синдикаты гораздо хуже лондонских тредюнионов."¹ В 70-х годах, после разгрома Коммуны, руководство профессиональным движением во Франции во главе с буржуазным публицистом Барбере взяли в свои руки элементы, открыто стоявшие на платформе соглашения труда и капитала. Барбере и близкие к нему деятели пытались придать французскому профессиональному движению крайне умеренный характер. Долгое время они пытались дискредитировать социализм в глазах французских рабочих. Но во второй половине 70-х годов во Францию вернулись социалисты. Рабочие конгрессы конца 70-х годов² явились ареной ожесточенной борьбы, и на последнем из них социализм победил в результате упорной работы Геда, Лафарга и других, приближавшихся к марксизму социалистов.

На марсельском конгрессе 1879 г. вынесено было решение о создании социалистической рабочей партии. Маркс придавал большое значение итогам этого конгресса и подчеркивал, что "первая организация действительно рабочей партии во Франции ведет свое начало с марсельского конгресса"³ . Ожесточенные конфликты "между трудом и капиталом в первой половине 80-х годов являлись, несомненно, стимулом для дальнейшего роста профессионального движения, а в лице рабочей партии создавалось партийное руководство, которое могло помочь профсоюзам стать на правильный, революционный путь. Положение осложнялось, однако, тем, что в Париже, где еще очень большую роль играло мелкое и среднее производство, известное влияние имели поссибилисты, отколовшиеся от гедистов в 1882 г. и поднявшие знамя против марксизма. Не имея сколько-нибудь значительного влияния в промышленных центрах, они заигрывали с профсоюзами, стоявшими на цеховых позициях. В 1882 г. Энгельс писал Марксу: "Очевидно, что именно в угоду chambres syndicates (профсоюзам. - Т. М.) Малон и К^o пожертвовали программой и всем прошлым движения со времени марсельского конгресса. Их кажущаяся сила является, таким образом, их действительной слабостью. Если снижать свою программу до уровня самых обыкновенных тредюнионов, то всегда легко иметь "большую публику"⁴ . Чтобы обеспечить свое влияние на профессиональные союзы, гедисты должны были вести упорную борьбу как с охвостьем барберетизма, так и с поссибилистами, которые, хотя и называли себя, в отличие от открытых агентов буржуазии - барберетистов, - социалистами, плелись в хвосте у буржуазных радикалов и старались отвлечь рабочих от революционной классовой борьбы. Неправильные позиции в вопросе о характере и задачах профессионального движения занимала и третья социалистическая группировка - бланкисты. Бланкисты, примкнувшие вначале к рабочей партии, вышли из нее еще раньше поссибилистов. В 1881 г. они создали свою организацию - центральный революционный комитет. Вождем их после смерти Бланки стал Вальян. Он считал, что профессиональные союзы должны развиваться независимо от влияния партии и заниматься вопросами чисто экономическими. В борьбе за руководство профессиональным движением

¹ Маркс и Энгельс. Собр. соч. Т. XXIV, стр. 594.

² Конгрессы в Париже (1876 г.), Лионе (1878 г.) и Марселе (1879 г.).

³ Маркс и Энгельс. Собр. соч. Т. XXIV, стр. 591 (письмо Маркса от 22 ноября 1882 г.).

⁴ Маркс и Энгельс. Собр. соч. Т. XXIV, стр. 539 (письмо от 28 ноября 1882 г.).

гедистам пришлось столкнуться еще с одним противником: это были анархисты. Благодаря специфическим условиям Франции борьба с мим и была не легка. Живучесть мелкого производства как в городе, так и в деревне, сохранение кадров рабочих-одиночек или полу одиночек, работающих в условиях ремесленного производства, все эти явления способствовали довольно значительному распространению анархизма во Франции, который ввиде прудонизма и бакунизма вел борьбу против марксизма в I интернационале. В 80-х и 90-х годах среда, питавшая анархизм во Франции, еще не исчезла. Хотя мелкое производство теряло одну позицию за другой под натиском крупного капитала, как отечественного, так и иностранного, все же оно продолжало еще существовать. В населении сильна была еще мелкобуржуазная прослойка (к указанным выше элементам надо прибавить многочисленную, особенно в Париже, интеллигенцию полубогемного типа, часто не имевшую твердого заработка и бедствовавшую). В 80-х годах анархисты пытались принимать участие в стачках, проповедуя террористические акты и рекомендуя рабочим воздерживаться от организованной политической борьбы, в особенности от участия в избирательных кампаниях, мотивируя это тем, что выборы - буржуазная выдумка и участие в них ничего не даст пролетариату, а, наоборот, заразит его буржуазным влиянием. Часть рабочих, особенно в Париже, поддавалась влиянию анархистов, которым удалось проникнуть в синдикаты.

2

В половине 80-х годов среди французских рабочих, об'единившихся в профсоюзы, все большей популярностью начинала пользоваться идея создания единого, общефранцузского профессионального центра. В 1884 г. правительство вынуждено было издать закон, который санкционировал профессиональные союзы, до того существовавшие как бы вне рамок буржуазной законности. Этот закон подчинял профсоюзы контролю органов буржуазного государства, но вместе с тем до известной степени облегчал возможность организации профсоюзов.

В августе 1886 г. в Париже состоялась международная рабочая конференция, возглавлявшаяся поссибилистами. Конференция вынесла пожелание о созыве общефранцузского конгресса синдикатов. Созыв конгресса был поручен синдикальной палате лионских ткачей - организации сугубо реформистской, об'единявшей в своих рядах наряду с рабочими мелких хозяйчиков. Соглашатели - барберетисты надеялись, что им удастся использовать в своих интересах раскол среди социалистов и сыграть руководящую роль на конгрессе. Они отправили на конгресс своих видных представителей людей, долгие годы верой и правдой служивших буржуазии и соответствующим образом ею вознагражденных. Так, один из лидеров группы барберетистов - Вейсье - был награжден орденом Почетного легиона, другой - Грюйе - золотой медалью. Эти люди явились на конгресс для того, чтобы предложить рабочим "добиваться путем законным и мирным реализации экономических реформ" ¹

Но барберетисты оказались в меньшинстве. Кроме них на конгрессе были представлены гедисты, поссибилисты и анархисты. Среди гедистских делегатов руководящую роль играл Габриэль Фаржа, который впоследствии стал секретарем французской федерации синдикатов. Вопрос о создании единого профессионального центра был, по существу, основным вопросом, который предстояло разрешить на данном конгрессе. Как и следовало ожидать, делегаты отнюдь не были единодушны в этом вопросе. Барберетисты заняли совершенно определенную позицию: видя себя в меньшинстве и боясь, что руководство в новой организации захватят в свои руки социалисты, они выступили против создания предполагаемой федерации синдикатов, противопоставляя ей руководимую ими соглашательскую организацию - "Союз рабочих синдикальных палат". Напротив, делегаты-члены социалистических группировок - высказались за создание федерации. Поссибилисты, стоявшие на

¹ Протоколы (compte rendu) кон пресса, стр. 346 - 347.

реформистской соглашательской платформе, желая приобрести популярность среди рабочих, стремившихся к об'единению, настаивали на необходимости организации единого центра, совершенно не пытаясь при этом четко определить роль федерации и взаимоотношения ее с партийными организациями, и оглушали делегатов с'езда громкими, бессодержательными фразами. Гедисты в 80-х годах стояли в этом вопросе на позиции, в основном правильной: они считали, что профессиональными союзами должна руководить революционная социалистическая партия. Однако Фаржа, возглавлявший гедистскую делегацию на конгрессе, в своем выступлении провел четкого разграничения между, партийной и профессиональной организациями пролетариата. По его мнению, организация федерации синдикатов означала "окончательное и имеющее громадное значение создание рабочей партии, которая, охватывая огромное большинство производителей, сможет проникнуть во все представительные собрания и завоюет таким образом власть".¹

При обсуждении этого вопроса выявилось, что некоторые делегаты конгресса стоят на старых, прудонистских позициях и защищают" мелкую частную собственность, совершенно не понимая задач классовой пролетарской организации. Так, делегат лионских седельщиков Беле, утверждая, что рабочие и мелкие хозяйчики страдают от эксплоатации, которой они подвергаются со стороны их общего врага- крупного капиталиста, предложил через посредство вновь создаваемой федерации синдикатов приступить к накоплению капиталов, чтобы субсидировать мелких торговцев и предпринимателей и тем самым нанести удар крупному капиталу. Эти прудоновские рецепты свидетельствовали о тяжелом кризисе, который переживало мелкое производство во Франции. Барберетисты открыто выступали в защиту мелкого и среднего производства, которому, по их словам, угрожала иностранная конкуренция, и требовали создания единого фронта рабочих и хозяев для защиты отечественной промышленности. Конгресс, большинство делегатов которого разделяло социалистические установки, правда, весьма смутные и неопределенные (Энгельс незадолго до этого в письме к Бебелю указывал, что "масса в Париже социалистична в смысле более или менее нейтрального среднего социализма, который постепенно дистилировался из Прудона, Луи Блана и Пьера Леру и т. д."² ), не пошел за барберетистами и большинством 90 голосов против 15 принял решение о создании "Национальной федерации синдикатов", которая "об'являет себя сестрой всех существующих рабочих социалистических федераций"³ . Конгресс высказался также за 8-часовой рабочий день вопреки барберетистам, утверждавшим, что это повредит "отечественной промышленности". По вопросу о взаимоотношениях между трудом и капиталом конгресс также отверг установки барберетистов и огромным большинством высказался за обобществление средств производства. В своих выступлениях, письменных и устных (конгрессу был представлен целый ряд письменных докладов по различным вопросам), многие делегаты указывали на тяжелое положение французского пролетариата, на усиливающееся проникновение машины в производство и проявляющееся одновременно стремление предпринимателей снизить зарплату. В некоторых выступлениях проскальзывали анархические нотки: отрицание политической борьбы, непонимание необходимости использовать легальные возможности.

Лионский конгресс имел, несомненно, большое значение. Он заложил основы федерации синдикатов, которая должна была возглавить французское профессиональное движение; он доказал, что французский пролетариат, хотя и не имеет ясных, отчетливых представлений о методах классовой борьбы, все же отнюдь не разделяет барберетистских установок; он дал вместе с тем богатый материал, свидетельствовавший о тяжелом положении пролетариата в эту эпоху.

¹ Протоколы (compte rendu) конгресса, стр. 101.

² Письмо от 28 октября 1885 т. Архив М. и Э. T..I (VI), стр. 311. .

³ Протоколы (compte rendu) конгресса, стр. 345.

3

Итак, федерация синдикатов была создана. Гедистам удалось на некоторое время обеспечить руководящее влияние рабочей партии на общефранцузский профессиональный центр. Энгельс помогал гедистам, давал им необходимые указания, и в этот период они в основном стояли на правильных позициях, хотя уже и тогда допустили ряд серьезных ошибок в важнейших политических вопросах.¹

В борьбе за руководство профессиональным движением гедистам пришлось вести борьбу на два фронта. К началу 90-х годов в рядах противников гедизма как справа, так и "слева" произошел ряд сдвигов, которые необходимо было учесть, парируя усложняющиеся маневры врагов. В лагере "умеренных", как их называли тогда во Франции, т.е. противников социализма и сторонников открытого соглашения труда и капитала, несомненно, происходила передвижка. Старые деятели барберетизма постепенно отходили на задний план. По мере разорения мелкого производителя, обострения классовых противоречий и роста рабочего движения эти деятели, стоявшие на платформе откровенной защиты интересов мелкого и среднего хозяйчика, постепенно теряли всякие связи с профессиональным движением и не появлялись более на рабочих конгрессах. Но в некоторых отраслях производства, куда машина только еще начинала проникать, где рабочий еще продолжал иногда работать бок о бок с хозяйчиком, сохранялись еще элементы, если не связанные непосредственно с барберетистами, то близкие к ним. Так, в федерации печатников на долгие годы руководство захватил в свои руки сторонник мирной "эволюции" в рамках буржуазного строя и противник социализма Кефер (считавший себя последователем Огюста Конта). Вместе с тем рост крупного капиталистического производства в тот период, когда капитализм приближался к монополистической стадии своего развития, сопровождался созданием в целом ряде отраслей промышленности кадров рабочей аристократии, которая в силу своего, до известной степени привилегированного, положения легко усваивала соглашательскую идеологию и стремилась ограничить деятельность профессиональных союзов рамками борьбы за мелкие, повседневные экономические достижения. Эти элементы, конечно, высказывались против руководства союзами со стороны социалистической рабочей партии. Но, кроме них, весьма опасным врагом рабочей партии были и леваки, которые считали, что гедисты недостаточно революционны, и, отвергая марксизм, призывали рабочих к анархическим методам борьбы. Среди этих противников "слева" были и люди, называвшие себя социалистами, но на самом деле разделявшие полуанархические установки. К числу последних принадлежали аллеманисты.

Эта группировка возникла в результате раскола поссибилистов в 1890 г. Откровенно оппортунистические установки заправил поссибилизма (Брусе и К^o ) вызывали протест среди значительных слоев рабочих (сосредоточенных большей частью в Париже), подпавших под их влияние. Но эти рабочие отсталые, занятые преимущественно в мелком производстве, не осознали еще, что единственно правильные пути может указать им только марксизм, и не пошли за гедистами. Среди этих рабочих еще очень сильны были анархические настроения.

Блестящее определение классовых корней и предпосылок, которые об'ясняют наличие подобных настроений в известные моменты в некоторой части рабочего класса, дал товарищ Сталин. Говоря о трех слоях, на которые можно разделить пролетариат, товарищ Сталин указал, что основная масса пролетариата, его ядро, "...является наиболее надежной опорой марксизма". Иначе дело обстоит со вторым слоем пролетариата: "Второй слой - это недавние выходцы из непролетарских классов, из крестьянства, из мещанских рядов, из интеллигенции. Это - выходцы из других классов, недавно только влившиеся в состав пролетариата и внесшие в рабочий класс свои навыки, свои привычки, свои колебания, свои шатания.

¹ Автор не может здесь подробно останавливаться на этом вопросе и отсылает читателей к переписке Маркса и Энгельса.

Этот слой представляет наиболее благоприятную почву для всяких анархистских, полуанархистских и "ультралевых" группировок". Что же касается третьего слоя - рабочей аристократии, верхушки рабочего класса, то "этот слой представляет наиболее благоприятную почву для откровенных реформистов оппортунистов".¹

Некоторая (небольшая) часть французских рабочих пошла за открытыми анархистами, очень немногие одиночки приняли участие в организованных в начале 90-х годов анархистами террористических актах, но другая (большая) часть этих отсталых, несознательных рабочих, не разделяя полностью анархических воззрений, была, однако, заражена многими полуанархическими предрассудками. Аллеманисты, которые в 90-х годах имели довольно значительное влияние в Париже и в некоторых провинциальных городах (Дижон, Шарлевилль, Амьен и др.), называли себя рабочей социал-революционной партией. Они критиковали парламентаризм и придавали очень ограниченное значение выборам, не понимали необходимости использования легальных возможностей, а самое главное, не понимали, что пролетариат не сможет добиться освобождения до тех пор, пока не захватит власть в свои руки. Они отрицали диктатуру пролетариата и переходной период и представляли себе бесклассовое общество венде царства равных и свободных мелких производителей, объединенных в союзы и артели. Они не понимали вместе с тем руководящей роли партии и считали, что руководящую роль в рабочем движении должны играть профсоюзы (синдикаты), которые станут ячейкой будущего общества. Поэтому они старались укрепить свое влияние в союзах, что им отчасти удалось на очень короткий срок (в первой половине 90-х годов), в особенности в Париже Большей частью за ними шли профсоюзы рабочих, занятых в мелком производстве или по характеру своей работы распыленных: портных, бочаров, мебельщиков, железнодорожников и т. д.

Разделяя целый ряд прудонистско-бакунистских установок, являясь противниками марксизма (которого они, разумеется, совершенно не понимали), аллеманисты ненавидели гедистов и прилагали все усилия, чтобы ликвидировать их влияние в профсоюзах. Вместе с анархистами и частью бланкистов они пропагандировали анархическую, бакунистскую идею всеобщей стачки, которую они выдвинули в качестве оружия против гедистов. Маркс и Энгельс в I интернационале и позже боролись против анархической идеи всеобщей стачки, противопоставляемой пролетарской революции. Дальнейшее развитие революционного движения пролетариата, в частности в России, дало возможность применять всеобщую стачку в качестве одного из могучих средств борьбы рабочего класса, как один из этапов подготовки вооруженного восстания. Но бакунисты и французские анархисты (и близкие к ним элементы, вроде аллеманистов) противопоставляли всеобщую стачку политической борьбе и вооруженному восстанию, пропагандировали ее как стачку чисто экономическую, как один из методов так называемого "прямого действия".

Разоблачая установки как анархистов, так и ликвидаторов, Ленин настаивал на том, что "революционная массовая стачка необходимо соединяет в себе и экономическую и политическую"² . Ленин показал, что возможность практического осуществления всеобщей стачки зависит от целого ряда "моментов: степени обострения классовых противоречий в стране, наличия революционной ситуации (с чем совершенно не считались анархисты) - и вместе с тем требует как непременного условия победы- руководства со стороны революционной пролетарской партии, против чего анархисты всегда категорически возражали. В то же время Ленин подчеркивал, что не только в корне неправильно противопоставлять всеобщую стачку вооруженному восстанию, как это делали анархисты, но, напротив, она при известных условиях должна перерасти в восстание. Если Ленин вопрос о всеобщей стачке разрешал таким образом с точки зрения

¹ . Сталин "Об оппозиции", стр. 444. 1928

² Ленин. Собр. соч. 2-е и 3-е изд. Т. XV, стр. 644. (статья "Леквидаторы против революционной массовой стачки").

подлинно революционного марксизма, то социал-реформисты из II интернационала в борьбе против анархической пропаганды идеи всеобщей стачки заняли совсем противоположную позицию. Исходя из того, что пролетариат в своей борьбе против капитала должен прибегать только к мирным, разрешенным буржуазными законами средствам, они категорически отвергали революционные массовые выступления, в том числе и всеобщую стачку в марксистском, революционном понимании. При этом реформисты обычно ссылались на учителей марксизма, искажая и фальсифицируя их высказывания. Ленин и Сталин беспощадно разоблачали эти гнусные уловки оппортунистов, вскрывали их реформистскую сущность. Разоблачая оппортунистов из рядов II интернационала, Сталин блестяще опроверг все теоретические мнимомарксистские догмы, "от которых "они танцуют всегда как от печки"¹ , в том числе и догму, отвергавшую применение всеобщей стачки. Разбивая все аргументы оппортунистов в этом вопросе (фальсифицированные ссылки на Энгельса, указания на то, что стачка разрушает хозяйственную жизнь страны и опустошает кассы профсоюзов и т. д.), товарищ Сталин писал: "Разве революция в России не показала, что общая политическая забастовка является величайшей школой пролетарской революции и незаменимым средством мобилизации и организации широчайших масс пролетариата накануне штурма твердыни капитализма?.."² . Такова точка зрения революционного марксизма-ленинизма на роль всеобщей стачки. Опыт международного революционного движения подтверждает эти установки. Всем известно, какое большое значение имели массовые забастовки в Англии, Франции (вспомним всеобщую стачку 12 февраля 1934 г., проведенную с целью дать отпор обнаглевшим фашистским бандам), в Испании и других странах. Во многих случаях эти стачки не увенчались успехом только потому, что руководство ими находилось в руках оппортунистов и предателей рабочего класса, которые лишь под давлением масс соглашаются на проведшие кассовой стачки, для того чтобы в первый же удобный момент предать и сорвать ее. Пропагандируя в 80-х и 90-х годах всеобщую стачку, аллеманисты стремились вытеснить гедистов из федерации синдикатов. Но гедистам в тот период удалось завоевать значительные позиции во французском профессионально движении. Они пользовались руководящим" влиянием в федерации синдикатов. Их влияние было очень сильно во многих промышленных районах, особенно на севере Франции. В Северном департаменте (департамент Нор) они имели очень крепкие корни. В профорганизациях текстильщиков (текстильная промышленность была очень сильно развита в Северном департаменте) руководство находилось в руках гедистов. Одно время их влияние распространялось и на профсоюзы горняков севера Франции. Но влияние гедистов не ограничивалось одним севером и распространялось также и на ряд других промышленных центров (например Лион). Повсюду гедисты вели борьбу со своими противниками справа и "слева". Они разоблачали оппортунистические установки поссибилистов, а вместе с тем и мнимо - "революционные" позиции анархистов и близких к ним элементов.

Гедисты доказывали, что необходимо вести политическую борьбу, борьбу за захват власти, что до тех пор, пока у власти будет буржуазия, они не добьются ничего, кроме жалких подачек, со стороны имущих классов; гедисты предлагали рабочим принимать участие в избирательных кампаниях, чтобы завоевать известные позиции в центральных и местных органах, и упорно сопротивлялись вместе с тем анархической пропаганде всеобщей стачки. Но, не являясь последовательными революционными марксистами, они уже в тот период допустили ряд крупнейших ошибок, во многих, весьма важных вопросах.³ .

В вопросах профдвижения в период 80-х - начала 90-х годов, как мы уже писали, гедисты стояли на позициях, в основном правильных, но тактика их

¹ Сталин "Вопросы ленинизма", стр. 13. 9-е изд. 1933.

² Там же, стр. 14.

³ Парламентская тактика в 90-х годах, аграрный, вопрос и т. д.

не всегда была достаточно гибкой. Пользуясь этим, их противники из рядов анархистов и аллеманистов сумели проникнуть в профсоюзы и не без успеха пропагандировали идею всеобщей стачки, подрывая влияние гедистов. На III конгрессе федерации синдикатов, в Бордо-Бюска (в октябре 1888 г.), была принята резолюция, в которой всеобщая стачка провозглашалась единственным средством, "которое может привести трудящихся к освобождению"¹ . Гедисты на своих последующих конгрессах решительно отвергли эту анархистскую идею. Следующий (IV) конгресс федерации синдикатов, в Келе (в октябре 1890 г.), высказался одобрительно о всеобщей интернациональной стачке горняков. На VI конгрессе федерации, в Марселе (в 1892 г.), противникам гедистов вновь удалось протащить резолюцию о всеобщей стачке, составленную в анархическом духе. К этому времени аллеманисты и анархисты добились известных - организационных успехов и создали в противовес руководимой гедистами федерации синдикатов новый центр- федерацию бирж труда. Первые биржи труда или местные (городские) об'единения синдикатов различных профессий возникли в конце 80-х годов. К началу 1892 г. во Франции существовало 14 бирж труда. В некоторых из них руководящее влияние принадлежало анархистам и аллеманистам. Последние и задумали создать федерацию бирж в целях упрочения своих позиций в борьбе с гедистами. Они считали, что федерация бирж должна была заменить федерацию синдикатов, проникнутую ненавистным для них духом "политиканства" (так презрительно эти противники марксизма именовали установки гедистов). В феврале 1892 г. федерация бирж действительно была организована (на конгрессе в Сент-Этьенне). В том же году с пропагандой всеобщей стачки выступил будущий секретарь федераций бирж - Фердинанд Пеллутье. Пеллутье принадлежал к буржуазной интеллигенции. Первые шага его политической деятельности прошли под руководством будущего видного политического деятеля французской буржуазии, тогда начинавшего свою карьеру, адвоката Аристида Бриана. В начале 90-х годов Бриан также кокетничал популярной среди отсталых рабочих идеей всеобщей стачки. На марсельском конгрессе федерации синдикатов он выступил с пылкой речью в защиту этого принципа и подчеркнул, что всеобщая стачка есть средство борьбы, не выходящее за пределы буржуазной легальности. Вопреки сопротивлению гедистов предложенная Брианом резолюция о всеобщей стачке была принята конгрессом. Противники марксизма торжествовали. На II конгрессе бирж (в Тулузе в феврале 1891 г.) они высказались за слияние обеих профессиональных организаций т. е федерации бирж и федерации синдикатов. В июле того же года в Париже состоялся конгресс профсоюзов, который вынес резолюцию в пользу слияния обеих федераций. С этой релью решено было в 1894 г. организовать единый конгресс обеих .организаций в Нанте. Гедисты были против об'единения в том виде, в каком представляли его себе их противники, ибо подобное об'единение означало бы капитуляцию марксистов. Они были также против созыва единого конгресса. Однако им не удалось воспрепятствовать этому, и конгресс в Нанте состоялся, причем большинство его делегатов состояло из противников гедистов. Очень- сильно на этом конгрессе были представлены аллеманисты, переживавшие в "это время период расцвета, весьма кратковременного, ибо вскоре их влияние стало падать. На конгрессе присутствовали также Бриан и Фердинанд Пеллутье, который выступал как сторонник анархических идей. Решающий бой на конгрессе произошел, как и следовало ожидать, по вопросу о всеобщей стачке. В защиту анархистской идеи всеобщей стачки выступали аллеманисты, некоторые бланкисты, а главным образом Бриан и Пеллутье. Гедисты оказали упорное сопротивление. Но их аргументация была достаточно слаба. Гедист Лавинь, налгжмер, подверг критике не только всеобщую, но и частичные стачки, уверяя, что благодаря проникновению представителей

¹ Léоn de Seilhac "Les congrèes ouvriers en France de 1886 à 1899", p. 215. Paris. 899.

рабочих в законодательные органы власть уже начинает переходить к пролетариату. Объяснить в своих выступлениях на конгрессе революционную диалектику стачечной борьбы гедисты не сумели. Их противники одержали победу: большинством 65 голосов против 37 при 9 воздержавшихся конгресс высказался за всеобщую стачку. Гедисты вскоре после этого покинули конгресс. Поле битвы осталось за их противниками, которые решили воспользоваться своей победой и покончить с ненавистной им федерацией синдикатов. На словах, впрочем, они сохранили обе борющиеся организации, создав над ними надстройку ввиде "национального рабочего совета", который оказался мертворожденным органом. Год спустя, на конгрессе в Лиможе, весьма пестрый антигедистский блок высказался за создание Всеобщей конфедерации труда, с которой впоследствии слилась и федерация бирж. Пока победа оставаясь за этой организацией, которой руководили противники марксистов. Федерация синдикатов распалась. Но гедисты, имевшие, как указывалось выше, крепкие позиции в некоторых промышленных районах и отдельных федерациях (среди текстильщиков), не прекращали борьбы с противниками марксизма.

К началу XX в. они, однако, никогда не будучи действительно последовательными революционными марксистами, стали все более и более отходить от тех марксистских позиций, которые они защищали раньше, и скатились в болото центризма.

Только партия большевиков во главе с Лениным с самого начала заняла V правильную позицию в вопросах профдвижения как и в других областях рабочего движения и привела пролетариат России к победе в 1917 г., к тем огромным достижениям во всех областях, которых под руководством ленинского ЦК и величайшего вождя товарища Сталина добились трудящиеся СССР, победоносные строители социализма.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: