Кандидат географических наук Л. Г. БОНДАРЕВ, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

В громадном классе млекопитающих есть род чрезвычайно умных и трудолюбивых грызунов - бобров. Когда встречаешься с ними, не перестаешь удивляться их умению строить разнообразные и сложные гидротехнические сооружения, изменять природные ландшафты. Учеными установлено: данным искусством они овладели раньше людей.

стр. 105

Родина бобров - Азия, где они появились около 40 млн. лет назад, а затем пришли в Европу и Северную Америку. Здесь обитали гигантские особи. Судя по размерам найденного черепа с огромными зубами, их рост достигал не менее 2,5 м, а вес 300 - 350 кг. Такова была тупиковая ветвь данного рода животных, которые давным-давно в принципе процветали не за счет массы и силы, а благодаря своему интеллекту.

Внешне они ничем особым не примечательны: длина тела редко превышает 1 м, масса 30 кг. Правда, обладают чрезвычайно густым мехом (плотность волос зимой 27 тыс. на см² ), являются превосходными пловцами и ныряльщиками, способными находиться под водой примерно 15 мин.

Однако знаменит известный нам бобр прежде всего своим строительным мастерством. Вот некоторые рекордные достижения: поваленное им дерево - тополь диаметром 1,5 м и высотой 27 м; длина возведенной плотины (в штате Монтана, США) - 700 м, ширина в основании и высота - около 4,5 м; самый протяженный прокопанный канал (Припятский заповедник, Беларусь) - 400 м; высота и диаметр хатки - до 13 м. (Рассказывают, что в начале 1940-х годов во время фашистской оккупации партизаны использовали покинутые бобрами жилища как временные укрытия.)

Кстати, "инженерно-строительная" деятельность этих грызунов достаточно хорошо известна. Сначала на речной пойме они устраивают нору, сверху набрасывают хворост и ветки - получается куполообразное сооружение. Все сучья, торчащие внутрь помещения, бобры откусывают, щели конопатят мхом и замазывают илом. В итоге укрепляются и выравниваются стены и потолок. Разрушить такое строение нелегко. Недаром немецкие зоологи называют его "бургом" (в переводе - крепость, замок).

Для защиты от хищников вход в жилище находится ниже уровня воды. Временно - в маловодные месяцы и годы - он понижается; и тогда хозяева повышают и стабилизируют его, перегораживая водоток. В ход идут небольшие стволы деревьев, ветки, куски дерна, растительная труха, ил. Для прочности бобры нередко укрепляют постройку камнями, перетаскивая их, как дерн или ил: прижимают к груди передними лапами, передвигаясь на задних.

Стенка плотины, созданная ими, обращена к верховью реки (в сторону пруда). Она обычно поката, а противоположная - вертикальная. Такова наилучшая конструкция, противостоящая давлению массы воды. Если течение медленное, запруда перпендикулярна берегам, а при сильном - строители выгибают ее навстречу потоку - по всем правилам гидротехники.

На суше бобр передвигается не очень ловко. Чтобы в случае опасности быстро добраться до надежного убежища, он вынужден позаботиться об удобных путях отступления: роет каналы на пойме, заканчивающиеся у входа в нору, которые использует также для сплава веток и распиленного на части (зубами, конечно) дерева. Чтобы свалить ствол диаметром 12 см, ему необходимо чуть больше получаса. На месте "лесоповала" остаются пеньки характерной формы, похожие на заточенные карандаши.

Питаются зверьки корой и побегами ивы, ольхи, березы, осины (последняя для них - деликатес). Обгладывая деревце, они держат ветку, перебирая лапками - со стороны кажется, будто бобр играет на флейте. Неудивительно, что некоторые племена североамериканских аборигенов считали их своими предками. Возможно, люди учились у этих животных создавать первые гидротехнические сооружения.

"Бобры, - писал в начале XX в. французский биолог Г. Купен, - действительно прекрасно знают, что их плотины служат для удержания воды на постоянном уровне. Доказано, что насыпные из них снабжены протоком и, кроме того, размеры такого канала изменяются сообразно с количеством воды в разное время. Точно так же бобры облегчают или задерживают ток воды сквозь плетневые запруды, смотря по ее количеству; иначе бы хижины затоплялись и даже обнажались бы их подводные апартаменты. Во время больших разливов это иногда случается: животные не могут отрегулировать достаточный сток воды, и плотины зали-

стр. 106

ваются. Когда вода спадает, они исправляют повреждения".

Нередко на реках бобры устраивают целый каскад запруд. Предполагают, будто в ряде случаев они тем самым добиваются устойчивости основной, центральной плотины. Но вероятнее всего, при этом сказывается семейная организация животных: они моногамны, детей воспитывают до трехлетнего возраста, после чего молодое поколение покидает родителей и переходит на участки ниже плотины или на новые места. С годами прирожденные "гидротехники" расселяются на обширном пространстве.

Преобразовательная "инженерная" деятельность бобров оказывает существенное воздействие на физико-географические и геохимические процессы природы. Благодаря им огромное количество малых водотоков загромождают стволы и ветви деревьев; возникают многочисленные озера, болота.

Американский естествоиспытатель XIX в., иностранный член Петербургской АН с 1865 г. швейцарец Ж. Л. Р. Агассис привел убедительное свидетельство поистине геологического масштаба данного явления. "В одном месте, - писал он, - чтобы сделать запруду для мельницы, поставленной выше плотины, устроенной бобрами, необходимо было расчистить пруд, где они жили. Пришлось прорыть в торфяных отложениях канаву длиной в 1200 футов (1 фут - 0,3 м), шириной в 12 и глубиной 9 футов. На всем ее протяжении на различной глубине встречались пни, некоторые с ясными следами бобровых зубов". По мнению ученого, скорость накопления болотных отложений составляла порядка 0,3 м в столетие. Следовательно, учитывая их мощность, получается: искусственная плотина сущест-

стр. 107

вовала по меньшей мере несколько тысячелетий.

Исследуя данную местность, Агассис пришел к выводу о значительных изменениях природных условий после того, как здесь потрудились эти "гидротехники". До них преобладали лесные массивы с небольшими реками и ручьями. Обустраивая владения, они уничтожали деревья, постепенно расширяя зону естественных преобразований. Заболоченные земли превращались в заливные луга и болота, а на отдельных участках оставались небольшие рощи. "Таким образом, - отметил ученый, - бобры могут совершенно видоизменить местность; территории, некогда покрытые густым лесом, исчезают под водой их прудов".

Согласно описаниям отечественного естествоиспытателя В. В. Докучаева, относящимся к 1878 г., в разрезах высоких пойм Верхнего Днепра, Гжати, Вазузы (Смоленская и Московская области) на глубине около 2 м часто встречался горизонт, насыщенный древесными стволами. Нечто подобное наблюдается в залесенных бассейнах малых рек Западной Сибири и некоторых других регионов. Весьма вероятно, это следы деятельности грызунов. Она сказывается и на гидрологическом режиме более крупных водотоков, способствуя его стабилизации. Ведь пруды и болота уменьшают поверхностный сток и увеличивают подземный, ослабляя паводки и подпитывая реки в межень. Вполне возможно, что ухудшение условий речного судоходства в Европейской России в XIX в. было вызвано не только вырубкой лесов, но и уничтожением бобров.

В их судьбе печальную роль сыграл ярко выраженный "рефлекс ремонта". Дело в том, что они строго следят за состоянием своей плотины. Сразу после захода солнца глава семейства начинает обход и тщательно ее обследует. Если обнаруживает какой-либо изъян, то все обитатели поселения немедленно подключаются к его устранению и трудятся, пока сооружение не будет восстановлено. Известен случай, когда во время паводка в запруде образовалась промоина глубиной в 1 и шириной 5 м. Казалось, ее полное разрушение неизбежно. Но двое бобров справились с повреждением за ночь.

Зная такое строительное рвение этих животных, еще в конце каменного века (около 10 тыс. лет назад) придумали эффективный способ охоты на них. Достаточно было нарушить плотину, как звери, забыв осторожность, приступали к ее ремонту. Так легко удавалось их добывать дубиной или копьем. В кухонных отбросах на стоянках древних людей встречается много костей данных грызунов. Примерно тысячу лет назад соответствующий организованный промысел сложился на Руси, в Беларуси, Литве и Польше. Бобровники имели исключительное право на охоту (гоны) в княжеских владениях. Они же разводили ценных особей, отбирали их по масти - черных, карих (каштановых), рыжих. Приемы селекции передавали из поколения в поколение. Фактически тогда бобры находились на положении полудомашних. Браконьерство строго наказывали. В "Русской Правде" - своде древнерусского феодального права (списки XIII-XVIII вв.) - за кражу зверька полагалось 12 гривен штрафа (огромная по тем временам сумма).

Разумно организованный промысел на Руси подорвали в основном монголо-татарские нашествия (1243 - 1480 гг.): жителей, включая младенцев, облагали податью, которую платили мехами. В результате резко возросла охота на бобров. Не случайно в ходе археологических исследований на территории Московского кремля их кости обнаруживали в слоях, относимых к XI-XIII вв. чаще, чем остатки других диких животных.

стр. 108

Позже промысел восстановили, хотя и не в прежнем объеме. И все же на подмосковной реке Клязьме, например, в XVI в. насчитывали 24 деревни бобровников. Однако поскольку в ту пору прочные шкурки речных грызунов порой стоили значительно дороже соболиных, то их популяция сокращалась.

Более того. Со временем возрос интерес к "бобровой струе" - желто-бурому желеобразному веществу, секрету мускусной железы. Ей приписывали целебные свойства, использовали в виде мазей, настоек, порошков и считали универсальным средством от многих недугов - икоты, истерии и чумы*. Стоимость этого "суперлекарства" непрерывно росла. В начале XIX в. цена одного фунта достигала фантастической цифры - 500 руб. Неудивительно, что животные-строители быстро оказались на грани полного истребления.

На Американском континенте в истории бобров были свои особенности. До появления там европейцев индейцы добывали зверя, можно сказать, по всем правилам экологии: не убивали самок и молодых животных, строго соблюдали сроки охоты, устанавливали заповедные территории, где она была вообще запрещена. Особо почитаемых тотемных** животных, к числу которых относился бобр, оберегали от истребления, связывая с ними судьбу своего племени. На испанских картах XVI в. северо-восточная часть Северной Америки помечалась как "бесполезная земля". Однако именно там англичане и французы открыли богатейшие охотничьи угодья, где бобры играли дале-

* Ныне миф о бобровой струе, как панацее, развеян. Возможно, благодаря присутствию фенолов и феноловых кислот, она обладает лишь незначительным дезинфицирующим действием (прим. ред. ).

** Тотем - животное, которое у родовых групп индейцев служило объектом религиозного почитания (прим. ред. ).

стр. 109

стр. 110

стр. 111

ко не последнюю роль (по оценке немецкого биолога и путешественника середины XX в. Б. Гржимека, общее их количество превышало 60 млн. особей). В районе Великих озер находилось бесчисленное множество хаток, плотин, прудов и болот. После XVII в. они стали объектом большой охоты.

Индейцы, отбросив религиозные заветы предков, истребляли некогда почитаемых зверьков, меняя драгоценные для европейцев меха на ножи и "огненную воду". В результате к началу XX в. ареал бобров повсеместно катастрофически сократился. Биологи разных стран затратили много усилий для спасения исчезающего вида. Их труд увенчался успехом. Грызуны появились даже вблизи городов, в частности, на окраине Оттавы, где их меньше тревожат волки, лисицы, выдры. Возобновилась бобровая охота, причем в значительных размерах: в сезон 1978 - 1979 гг. в Канаде закупили почти 450 тыс. шкурок животных на 16 млн. дол.

Конечно, случается, зверьки портят телефонные кабели, совершают набеги на сады, обгрызая кору плодовых деревьев. Их деятельность порой приводит к подтоплению лугов и пахотных земель. В прессе иногда ставится вопрос: не станут ли они, подобно австралийским кроликам, национальным бедствием Канады?

Что касается России, то здесь сто лет назад обитало не более 800 - 900 бобров в трех изолированных очагах. Популяция была вымирающей. В бассейне реки Воронеж в 1920 - 1921 гг. организовали охотничий заказник, который через 6 лет преобразовали в Государственный заповедник. Главной его задачей стало увеличение числа природных "гидротехников". На опытной ферме разработали новые методы их содержания в неволе.

Регулируемый промысел бобров в СССР начали в 1961 г. Ныне их вероятная численность в стране близка к 250 тыс. Но особенно быстро они размножаются в Финляндии под охраной закона, начиная перемещаться на нашу территорию.

...В средневековых книгах об этих ценных грызунах писали, как о людях. Мол, они передвигаются на двух ногах, бревна переносят по двое на плечах и сажают кустики ивы в предварительно разрыхленную почву. У них якобы есть рабы, выполняющие самую тяжелую работу, а бывают и неисправимые лентяи, которых прогоняют на все четыре стороны... Даже такие фантазии имеют долю правды. Действительно, подобно Homo sapiens, бобры умеют не только строить жилища, но и преображать в своих целях ландшафты. И хотя масштабы техногенеза (человеческой деятельности) необычайно велики, первенство тут по праву принадлежит этим удивительным обитателям Земли.

Постоянный адрес данной публикации: