К 132-й ГОДОВЩИНЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В. И. ЛЕНИНА

Владимир ПОЛКАНОВ, доктор исторических наук, профессор

На вопрос о том, закономерность или случайность революция в октябре 1917 г. в России, издавна существуют два ответа. Одни утверждают - закономерность, другие - случайность. Думается, как первый, так и второй ответы неверные. На мой взгляд, Великая Октябрьская социалистическая революция была - как это ни покажется алогичным и парадоксальным - закономерной случайностью. Признаю кажущуюся нелепость, ненаучность подобной дефиниции. Действительно, на первый взгляд что закономерно - то не должно быть случайным, что случайно - не закономерно. Однако жизнь настолько сложна и порою несуразна, что эти слова-антиподы иногда сливаются в один смысловой ряд.

Приведу показательный и довольно памятный, особенно для нас, омичей (я живу и работаю в Омске), пример. Как известно, при баллотировке в Верховный Совет СССР в 1989 году Б. Н. Ельцин не набрал нужных голосов и остался за его бортом. И тут наш земляк А. И. Казанник "дарит" свой мандат Б. Н. Ельцину. Происходит невероятный случай в практике мирового парламентаризма. М. С. Горбачев, уверенный в том, что Ельцин - "политический труп", спокойно проглотил ту ультрадемократическую пилюлю. В этом, как мне представляется, заключался факт случайности в восхождении Ельцина на политический пьедестал. Кто его знает, как бы сложилась судьба будущего Президента РФ, не подвернись Казанник в тот момент со своим "джентльменским" поступком...

Использовав такой политический старт, Ельцин (хотя и с небольшим перевесом: 535 депутатов "за", 502 - "против") был избран затем председателем Верховного Совета РСФСР. сенародная поддержка Ельцина на выборах первого Президента РФ являет собой момент закономерности, поскольку авторитет (другое дело - наигранный, фальшивый) тогда у Ельцина был бесспорен. Так слились воедино два слова - антонимы. Отсюда появление Ельцина на вершине власти можно считать не чем иным, как закономерной случайностью.

Но это для примера. Вернемся к предмету нашего разговора. Почему Великая Октябрьская социалистическая революция была случайностью? Вспомним, в феврале 1917 года произошла буржуазная революция в России. Она была, несомненно, закономерным событием. Через восемь месяцев после нее последовала Октябрьская социалистическая революция, когда еще "мука социализма", как метко подметил Г. В. Плеханов, не была смолота. В принципе это являлось случайностью, поскольку одна революция должна отделяться от другой достаточно продолжительным отрезком времени, необходимым для вызревания условий для столь серьезного социального сдвига.

Указанную закономерность вывели не кто иные, как марксисты. Известно высказывание Ф. Энгельса: "класс, захвативший власть преждевременно, обречен на поражение" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 28. С. 490). Позднее эта концепция обогатилась ленинскими выводами об объективных и субъективных факторах революции (см.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 219. Т. 26. С. 218-219). Следовательно, в октябре 1917 года большевики как бы пошли против теории. Но торопиться винить их, и особенно В. И. Ленина, в узурпации власти и авантюризме (как наперебой делают сегодня некоторые исследователи и публицисты) не стоит. Не все было так просто...

Вплоть до начала 1917 г. большевистская партия была "нацелена на буржуазно-демократическую революцию в России", а В. И. Ленин отнюдь не призывал ее членов готовиться непосредственно к захвату власти. В 1908 г., подводя итоги социальных потрясений 1905-1907 годов, Ленин предлагал социал-демократам "разъяснять мелкобуржуазный характер крестьянской революции и неосновательность "социалистических" упований на нее" (Т. 16. С. 327).

Впервые курс на социалистическую революцию В. И. Ленин выдвигает в 1917 г. в своих Апрельских тезисах, причем ориентирует партию на мирный путь ее развития. Однако на собрании меньшевиков и большевиков Ленина поддержала лишь А. Коллонтай. Только на VII (Апрельской) конференции Владимиру Ильичу удалось убедить товарищей в необходимости перехода от буржуазно-демократической к социалистической революции. В качестве перспективы курс на вооруженное восстание был одобрен VI съездом партии в августе 1917 г. Вероятно, тогда мало кто (кроме Ленина) рассматривал восстание как осуществимое в обозримом будущем.

Однако быстро меняющаяся обстановка подвигла Ленина в середине сентября обратиться с письмом в ЦК с предложением о вооруженном восстании. Но оно тут же отвергается. Начав "бомбардировать" ЦК письмами из Разлива и Финляндии, будущий вождь революции со свойственной ему неукротимой энергией, не стесняясь в выражениях, настаивает на своем, требует немедленного осуществления восстания. ЦК в ответ на это принимает решение сжечь одно из обращений Ленина, написанное, по мнению Н. Бухарина, в состоянии "пароксизма невменяемости". Ленин снова настаивает на подготовке восстания, а ЦК направляет к нему Антонова-Овсеенко и Подвойского с миссией уговорить "нетерпеливого" вождя отложить выступление. Такая ленинская настойчивость дала повод некоторым историкам упрекнуть Ленина в "отсутствии у него чувства исторической и моральной ответственности" за свои действия, навесить на него ярлык "заговорщика", "революционного авантюриста". По этой логике, Октябрь произошел только потому, что было "указание Ленина". Указал - сделали. А значит, основной виновник "октябрьского переворота" - Ленин.

Безусловно, Ленин в партии был авторитетом, и с его мнением считались. Но ленинские мысли отнюдь не рассматривались как директива для неукоснительного исполнения. Более того, Владимир Ильич с июля по октябрь 1917 года не руководил партией непосредственно. Он находился в подполье и оттуда писал лишь письма в ЦК и статьи в "Правду". Что же касается упреков в "торопливости" и отсутствии "исторической ответственности", то можно их авторам порекомендовать полистать газеты за сентябрь- октябрь 1917 года. Ленин просто более чутко, чем кто-либо, улавливал сигналы времени. Анализируя, например, ситуацию осени 1917 года, Владимир Ильич отмечает "отчаянное настроение широких масс, которые чувствуют, что полумерами теперь спасти нельзя, что "повлиять" никак не повлияешь, что голодные "разнесут" все, размозжат все даже по-анархистски, если не сумеют руководить ими в решительном бое большевики". Вот почему торопил партию Ленин, ибо, как он подчеркивал, "волна настоящей анархии может стать сильнее, чем мы". Так что восстание, может быть, в какой-то иной форме, произошло бы и без Ленина. И пишу я это не для того, чтобы умалить его огромную роль, а в назидание тем, кто берется "править" историю...

Главные "виновники революции" - не Ленин и не большевики, а Временное правительство, которое упрямо игнорировало нужды народа. Кстати, этот урок неплохо было бы усвоить нашим сегодняшним "демократам" - правителям, которые вот уже второе десятилетие, образно говоря, водят народ за нос, не решая насущных проблем. Так недолго загнать страну в современную революционную смуту. И коли лопнет терпение, вздыбятся люди, то не взыщите, господа, и не вините коммунистов: повинны будете вы сами. История - штука суровая, особенно по отношению к тем, кто не желает извлекать из нее уроков.

Как видим, не сразу и не "с кондачка" было принято решение о вооруженном восстании. Причиной тому - меняющаяся изо дня в день в сторону ухудшения обстановка в стране. Пришедшее на смену консервативно-монархическому режиму либерально- демократическое Временное правительство, по существу, продолжало прежнюю, крайне непопулярную и гибельную политику. Оно цепко держалось за идею продолжения участия России в мировой войне, которая истощила государственную казну. За 2 года (с 1915-го по 1917 год) суточные расходы на войну выросли с 24,2 млн. рублей до 69 млн. рублей. Лишь для обеспечения русской армии продовольствием требовалось ежесуточно 3 тыс. вагонов. Внутренний и внешний

долг России подскочил до 100 млрд. рублей. Россия, по замыслу своих "боевых" союзников, обязана была держать двухтысячекилометровый Восточный фронт, отвлекая на себя 40% вооруженных сил противника. Страна потеряла тогда более 3 млн. человек убитыми - почти 1/3 от общего числа потерь 38 воюющих стран. А, к примеру, США оставили на поле брани лишь 50 тыс. своих сыновей.

Война до крайности обострила обстановку в стране. Убежден: не будь войны - не было бы и Октябрьской революции. Ибо не сложился бы тогда такой признак революционной ситуации, как обострение выше обычного нужды и бедствий трудящихся масс. Цены на продукты питания и предметы первой необходимости взмыли более чем в 4-5 раз. С 26 июня 1917 г. была введена карточная система. Петроградская суточная "пайка" хлеба, например, составляла 3/4 фунта (1 фунт - 400 г.). Однако и эти нормы не обеспечивались хлебом - спекулянты перекупали его.

В 1916 г. в стране вводится продовольственная разверстка - изъятие у крестьян так называемых "излишков хлеба". (Интересно, почему об этом не пишут пробуржуазные историки, зациклившиеся на большевистском "военном коммунизме". Продовольственные волнения в то время охватили 36 губерний. Землю крестьянам Временное правительство не собиралось давать, потому что для этого надо было сначала отобрать ее у помещиков, интересы которых оно защищало.

Не лучшая обстановка складывалась в городах. Рабочий день, как и раньше, продолжался 10 и более часов. Реальная же заработная плата рабочих скатилась почти до половины довоенного уровня. Росла безработица. Лишь в марте-апреле 1917 г. было закрыто свыше 120 промышленных предприятий, свыше 10 тыс. рабочих оказались без работы. Пойти навстречу требованиям рабочих Временное правительство не могло, поскольку по своему составу было буржуазным и защищало интересы буржуазии.

Итак, буржуазная революция и ее "капитаны" не решили (и не собирались решать) ни одной из назревших проблем. "Нашелся ли бы на свете хоть один дурак, который пошел бы на революцию, - ставил вопрос Ленин, обращаясь к указанным "капитанам" и их эсеро-меньшевистским подручным, - если бы вы действительно начали социальную реформу?" (Т. 40. С. 179).

Да, в то время социалистической революции могло бы, как я считаю, и не случиться. Революции от сытости и благополучия не делаются. Если бы Временное правительство проявило добрую волю и удовлетворило хотя бы часть требований народа, возможно, революции бы не было. Однако такого "подарка" Временное правительство своему народу не собиралось преподносить. В стране усугублялся политический хаос. Ни одна партия не осмеливалась взять на себя ответственность за вывод страны из столь тяжкого положения. И тут на I Всероссийском съезде Советов (июнь 1917 г.) прозвучал голос Ленина: "Есть такая партия!.."

Три исторические проблемы стояли перед Россией в 1917 году, которые не смогли решить буржуазные партии, находившиеся тогда у власти. Какие это проблемы? Прежде всего проблема земли. Лишь та партия, которая осмеливалась предложить решение этой назревшей задачи путем передачи земли тем, кто на ней трудится, могла претендовать на успех. В других странах этот вопрос решали буржуазные партии. В нашей стране они оказались на это неспособны. Решение аграрного вопроса выпало на долю большевиков. То же самое касалось проблемы выхода из войны и проблемы улучшения положения гегемона революции - пролетариата,

Как бы предвидя подобную ситуацию, Ф. Энгельс в 1853 г. в письме к Иосифу Вейдемейеру, имея в виду германскую социал- демократию, предсказал: "Мне думается, что в одно прекрасное утро наша партия, вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий, вынуждена будет стать у власти, чтобы в конце концов проводить все же такие вещи, которые отвечают непосредственно не нашим интересам, а интересам общереволюционным и специфически мелкобуржуазным; в таком случае под давлением пролетарских масс, связанные своими собственными, в известной мере ложно истолкованными и выдвинутыми в порыве партийной борьбы печатными заявлениями и планами, мы будем вынуждены производить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 28. С. 490).

Чтобы решить те три проблемы, большевики выдвинули простые и понятные лозунги: "Мир - народам", "Фабрики и заводы - рабочим", "Земля - крестьянам", "Хлеб - голодным". И после разгрома корниловщины в августе 1917 г. (благодаря в основном усилиям большевиков и Петроградского Совета, сформировавших в считанные дни отряды из 40 тыс. вооруженных рабочих) простой люд окончательно уверовал в силу и надежность большевиков. Происходит большевизация Советов, что и свидетельствовало о всенародной поддержке, т. е. о закономерности прихода большевиков к власти. При наличии 150-тысячного петроградского гарнизона на защиту Временного правительства не выступил никто, кроме горстки юнкеров. А в ходе самого вооруженного восстания погибло всего лишь 6 человек, тогда как в Февральской революции - 1600.

Закономерность прихода к власти большевиков признавалась многими очевидцами тех событий, в том числе и ведущими российскими учеными и политиками, далекими от симпатии к большевикам. Н. Бердяев, к примеру, уже будучи изгнанным из страны, отмечал: "Большевизм гораздо более традиционен, чем это принято думать, он согласен со своеобразием русского исторического процесса... В статье, написанной в 1907 г., ...я определенно предсказал, что если в России будет настоящая большая революция, то в ней неизбежно победят большевики... Это было определено всем ходом русской истории, но также и слабостью у нас творческих духовных сил. Коммунизм оказался неотвратимой судьбой России, внутренним моментом в судьбе русского народа" (Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 89, 93). Об этом же сегодня пишут зарубежные историки Алекс Рабинович, Стивен Коэн, Роберт Такер и другие, чей научно-исследовательский авторитет признан в мире.

О том, что Октябрьская социалистическая революция не была заговором "кучки экстремистов", "оголтелых авантюристов- большевиков", "нелепой случайностью", говорит неопровержимый факт "триумфального шествия Советской власти", в результате чего власть на местах в основном мирным путем перешла в руки большевиков. Народ решительно сделал свой выбор - выступил за социальную справедливость, братство, равенство, свободу.

С точки зрения строгой теории большевики, взяв власть, вроде бы совершили ошибку. Но на практике всякий болеющий за судьбу своей страны поступил бы, пожалуй, так же. Да, Россия не созрела для социалистической революции, а партия большевиков не была вполне подготовлена к взятию власти. Но что поделаешь, если эта власть, образно говоря, валялась под ногами и по ней топтались все кому не лень. В стране буйствовали анархия, бандитизм, дефицит, дороговизна, спекуляция. "Корнилов или Ленин" - так формулировал позднее в своей книге "История второй русской революции" главное направление развития политических событий осенью 1917 г. отнюдь не друг большевиков П. Милюков. Он фактически не оставлял места для третьего варианта - сохранения у власти Временного правительства. "Власть падала из слабых рук Временного правительства, - признавался другой недруг большевиков - А. Деникин, командующий белогвардейской армией Юга России, - и во всей стране не оказалось, кроме большевиков, ни одной действенной организации, которая могла бы предъявить свои права на тяжкое наследие..." ("Слово", 1990. N 11. С. 47).

Важно подчеркнуть, что взятие власти большевиками во главе с В. И. Лениным в октябре 1917 года оказалось не просто исторической необходимостью, диктовавшейся конкретными условиями тогдашнего момента. В этом акте проявилась более общая закономерность совершения социалистической революции, вскрытая и теоретически обоснованная Лениным.

В статье "О нашей революции (По поводу записок Н. Суханова)" (Т. 45. С. 378-382) Владимир Ильич убедительно показал несостоятельность педантской, шаблонной критики Великого Октября со стороны "героев" II Интернационала и мелкобуржуазных демократов, которые не поняли решающего в марксизме - его революционной диалектики.

"Россия не достигла такой высоты развития производительных сил, при которой возможен социализм". С этим положением все они (и, добавлю, их современные последователи) "носятся поистине, как с писаной торбой". "...Им совершенно чужда всякая мысль о том, что при общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития.

Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры.., то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче- крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы".

И далее: "Для создания социализма, говорите вы, требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?"

Есть все основания считать, что Великая Октябрьская социалистическая революция - закономерное проявление указанного Лениным видоизменения обычного исторического порядка развития.

Большевики во главе с В. И. Лениным не побоялись "испачкаться" в революционной стихии, а для этого необходимо было и нравственное мужество. А. Эйнштейн, долго и много размышлявший об этой проблеме, весьма сомневавшийся в методах борьбы большевиков и Ленина, все-таки пришел к выводу: "Люди, подобные ему, являются хранителями и обновителями совести человечества".

К несчастью, многие идеалы Октябрьской революции были в дальнейшем искажены. В этом виновата прежде всего суровая реальность обстановки, в которой развивалась наша страна. Это иностранная интервенция, обложившая со всех сторон Россию, гражданская война, которые толкнули большевиков в экстремальных условиях к тоталитарным методам руководства. Это и напряженное противостояние двух систем в условиях капиталистического окружения. И нападение фашистской Германии, нанесшее нашей стране тяжелейший удар, из-под разрушительных последствий которого пришлось "выкарабкиваться" тоже отнюдь не в белых перчатках. Ну и, безусловно, идеалы революции во многом были порушены культом личности Сталина. Не во всем продуманным оказался и курс КПСС в послевоенное время.

Однако идеалы социалистической революции живы в народе. И они восторжествуют, как восторжествовал в свое время капитализм. Его появление также когда-то оценивалось феодалами не иначе, как случайное. Ему, чтобы взойти на свой пьедестал, также потребовалось пережить череду гражданских войн, временные откаты, кровавое "сведение счетов" контрреволюции с восставшими. Так, первая буржуазная революция - Нидерландская - продолжалась 43 года, Английская - 47 лет, Французская - 5 лет, но, чтобы довести последнюю до конца, потребовалось еще три революции: 1830, 1848, 1871 годов.

...Да, мы действительно нуждаемся в серьезном, глубоком анализе нашего исторического прошлого, в преодолении многих устоявшихся стереотипов. Но именно в преодолении, переосмыслении, а не в огульном охаивании в угоду конъюнктурным поветриям всего, что связано с Великим Октябрем и 70-летней историей Советского Союза, представляя ту пору как сплошную цепь случайностей и трагических ошибок. Как же все- таки так можно? Это же наша история, история нашей Родины!

Ведь не бьют себя в грудь американцы и не проклинают своих предков, которые в ходе двух буржуазных революций - Войны за независимость (1775-1783) и Гражданской войны между Севером и Югом (1861-1865) - пролили реки крови, расчищая путь буржуазии к власти. А полистайте страницы истории Французской революции, которая и поныне называется "Великой". В ходе ее лишь под нож гильотины легло около 17 тыс. человек. Франция в той революции и последующих наполеоновских войнах потеряла примерно 40% своего наиболее жизнеспособного населения. Однако французский народ не юродствует над своей историей.

Да, нам очень нужна историческая правда, но именно правда - во всей ее полноте, сложности и противоречивости, а не подмена одной лжи другой, не переход от одного типа утаивания и извращений к другому, обновленному и перекрашенному в "демократические" тона.

Постоянный адрес данной публикации: