Почти два месяца Киев изнывал от такого зноя, который, как принято говорить, случается раз в сто лет. Дышать было просто нечем. Но мне повезло. В первопрестольной я пробыл всего лишь день, и через час поезд должен был умчать меня в Херсон. К тому же как раз в этот самый момент на Казанский вокзал обрушился столь мощный ливень, что потоки воды, преодолевая канализационные решетки перед входными дверями, стали проникать в залы ожидания.

Среди пассажиров поднялся переполох. Все вдруг в один миг схватились за сумки и чемоданы и устремились кто куда подальше от воды. Но тут объявили, что начинается посадка на "Жигули" и еще на пару поездов дальнего следования, и эта масса людей и вещей с шумом и гамом устремилась обратно к дверям.

Добежав до своего вагона в голове поезда, я промок до нитки. Впрочем, как и мои соседи по купе - мужчина лет пятидесяти и старик с внуком. Обрадовавшись, что наша компания - сугубо мужская, я снял верхнюю одежду для просушки. Благо мои модные трусы мужские, купленные пару недель назад в родненьком Киеве, выглядели лучше, чем шорты некоторых пассажиров. Разговаривать никому после подобного "душа" не хотелось и каждый молча занял свою полку. Однако сон не шел. К тому же сквозь шум дождя до меня стала доноситься молитва старика.

На нее я вначале старался не обращать никакого внимания. Но потом слова, произносимые дедом громко и внятно, показались мне странными, совсем не похожими на канонические, церковные. Когда старик замолчал, я осторожно выразил свое недоумение.

- Церковные, не церковные, - пробормотал он устало, - какая разница... За сынов молюсь - один у меня в Ереване, другой - у казахов. За дочку молюсь, дай ей Бог сил и здоровья. Она живет в Туркмении. Как могу, так и молюсь.

Старик умолк, должно быть, заснул. Но ко мне сон все - еще не шел. Ворочался с року на бок и мужчина напротив.

Наконец он не выдержал и сказал:

- Знаете, те места, где я родился, где в школу пошел - рижское взморье - теперь независимая Латвия. А военное училище я закончил в Алма-Ате - чужое государство. Служить начал в Белоруссии - Полоцке, границу пересекаешь - паспорт требуют. Перевели под Баку. Потом была Чечня - и она, будем называть вещи своими именами, отделилась. Осталась одна Пенза, где я уволился из армии в запас и теперь проживаю.

Попутчик говорил не спеша, спокойно, словно вспоминая нечто родное, близкое его сердцу, как бы еще не веря тому, что свершилось после 91-го года. Мне это ощущение тоже было знакомо. Ибо все происшедшее с нашей Родиной воспринималось и продолжает восприниматься мною как недоразумение, как сон, после которого хочется перекреститься, как некая жуткая условность, мысленно допущенная и до того уже изнурившая душу, что хочется всей силой разума м воли отбросить ее вон и забыть. А нельзя.

То ли уже во сне, то ли наяву я увидел маленький канатный паром, соединяющий два берега речки Псел. На одном ее берегу - украинском - родилась моя бабушка, а на другом - русском - дедушка. Недавно вышла замуж и живет на Украине моя дочь, родившаяся в Хабаровске. А в Тернопольской области родился сын, проживающий ныне в России. А дядя Иван, которого я никогда не знал, погиб где- то в Белоруссии. Моя сестра, родившаяся на Тамбовщине, вышла замуж за киргизского чуваша, бывшего прапорщика Советской Армии, но ушедшего на пенсию из армии украинской. Их сын родился в Сибири, старшая дочь в Узбекистане, а младшая - в Крыму, где они теперь все и проживают.

В Крыму, в Ялте, я бывал в служебной командировке - забирал детей военнослужащих Северной группы войск из пионерского лагеря Артек. Девчонки и мальчишки, прощаясь со своей вожатой, плакали. А она, молоденькая комсомолочка, обнимая всех по очереди, повторяла одни и те же слова:

- Мы - правда? - никогда не забудем Артек - нашу родину?

Поезд тронулся, и я вдруг вспомнил, что и эта родина, куда съезжались ребята из России и Прибалтики, Средней Азии и Кавказа, Крайнего Севера и Дальнего Востока, - была заграницей, а теперь - вновь вернулась под лоно России.

...По крыше вагона по-прежнему барабанил ливень. Но мне почему-то после молитвы старика захотелось солнца.

Валерий ВОЛОСТНЫХ