Кратная историческая справка

Колыбелью латышского социал-демократического рабочего движения считается г. Либава, так как именно здесь в начале 90-х годов XIX столетия образовались первые рабочие марксистские кружки. Организаторами их были гимназисты старших классов местной мужской (Николаевской) гимназии - сыновья латышских крестьян, мелких и средних фермеров. В Либавской гимназии учились многие видные латышские революционные деятели. Из этих первых кружков не образовалось еще революционной организации. Это были пока только кружки самообразования с марксистским уклоном. Но и им собираться приходилось тайно, а литературу прятать, так как домашняя жизнь гимназистов даже старших классов тогда строго контролировалась начальством. В эти кружки попадала немецкая с. -д. литература, получаемая из соседней Германии. Один из участников этих кружков в своих воспоминаниях пишет, что немецкую с. -д. литературу они выписывали одна время из Германии через либавский немецкий книжный магазин Корна. Из литературы, которой пользовались в этих кружках, упоминается Эрфуртская программа, брошюра "Хитрая механика", "Коммунистический манифест", "Катехизис социал-демократии". Брошюры эти переводились на латышский язык, переписывались от руки, их совместно читали и обсуждали.

Идейным руководящим центром латышского революционного движения была Рига- самый крупный город не только Латвии, но и всех балтийских провинций России. Здесь имелись высшее учебное заведение (Рижский политехнический институт) и несколько средних, выходило много газет и журналов на трех местных языках, здесь уже сложилась и окрепла латышская крупная буржуазия, образовалась своя довольно многочисленная интеллигенция, а латышская городская демократия и латышские рабочие в Риге составляли уже большую часть местного населения.

Среди латышской демократической интеллигенции в этот период образовались новые группировки, выступавшие против старой националистской идеологии и против вождей этого течения, претендовавших на роль культурного представительства всего латышского народа.

Борьба со старым национализмом, возглавляемая группой "молодых", носившая вначале радикально-оппозиционный и демократически-националистический характер, постепенно сворачивала на путь классовой борьбы. Эта группа "молодых" имела свою газету (легальную), альманахи и сборники с теоретическими статьями, устраивала в рижских легальных латышских обществах (трезвости и др.) публичные лекции, народные чтения и т. д. В этих статьях и лекциях уже проглядывали идеи революционного марксизма, впервые проникшие в эту среду и быстро овладевшие умами радикальной молодежи.

Движение все расширялось, захватило широкие слои демократической интеллигенции, проникло в рабочие массы и приобретало все более и более революционный оттенок, постепенно пропитываясь марксистской идеологией. Кончилось это тем, что "молодые" решительно повернули в сторону марксизма. В 1895 г. это течение уже успело распространиться по всей Латвии и перебросилось в Либаву. Здесь образовались уже исключительно рабочие кружки. Как рассказывает один из участников этих кружков, они собирались иногда открыто во время обеденного перерыва и по вечерам на набережной гавани, группами читали брошюры, газеты, вели беседы. Но и эти кружки не выросли в партию. Их заслуга была в том, что из тесных замкнутых кружков социал-демократические идеи и учение Маркса стали проникать в широкие рабочие массы, и головы многих рабочих были уже заражены революционными идеями.

Кончилось это движение грандиозным провалом. В 1897 г. по всей Латвии были произведены массовые обыски и аресты. Всего было арестовано около 200 чел. Главный удар "молодым" был нанесен в Риге.

Редакция рижской "Ежедневной газеты" была разгромлена, а все группировавшиеся вокруг нее были арестованы и высланы. В Либаве тоже были произведены аресты, и все заподозренные и уличенные высланы. Многие, напуганные арестами, бежали за границу.

Переход к массовой социал-демократической агитации

Так закончился период, когда было положено начало марксистской революционной пропаганды в Латвии. Группам и кружкам, сплоченным вокруг лидеров молодого или "нового" направления (такова была их конспиративная кличка) и вокруг "Ежедневной газеты", не удалось организационно завершить разросшееся движение, образовав социал-демократическую рабочую организацию. Все же движение носило вполне организованный характер. В Риге, Либаве, Митаве и других городах и местностях Латвии - везде возникали кружки, состоявшие из рабочих и учащейся молодежи.

Главная заслуга деятелей этой эпохи заключается в том, что они первыми продвинули в массы учение и теорию революционного марксизма и положили начало организации первых нелегальных марксистских рабочих кружков. Движение это закончилось фактически не провалом 1897 г., а грандиозной всеобщей забастовкой 1899 г.

В Риге эта забастовка в течение нескольких дней вызывала столкновения рабочих с полицией и войсками, носившие характер открытого восстания. Благодаря провокации полиции и местных властей во время столкновения было убито около 90 рабочих, ранено несколько сот, сожжено несколько фабрик и заводов, жилища фабрикантов, участки и т. д. После этого рабочие кружки подверглись разгрому. Из них были из'яты наиболее революционные, передовые рабочие. С середины 1899 г. по 1901 г. наступило внешнее затишье, - казалось, что всякая революционная деятель-кость в Латвии прекратилась.

С 1897 г. началась массовая латышская политическая эмиграция. Политические эмигранты за границей сгруппировались, образовали нечто вроде руководящего теоретического центра и занялись изданием периодической и непериодической "нелегальной революционной литературы для Латвии. Несмотря на сравнительную малочисленность эмигрантов, они раскололись на несколько групп, причем каждая из этих групп работала самостоятельно. Так например американская группа латышских эмигрантов начала издавать в Бостоне марксистский журнал "Заря", выходивший с 1898 по 1900 г. В сентябре 1899 г. на совещании швейцарских и лондонских эмигрантов был основан "Западноевропейский латышский с. -д. союз". Союз стал издавать свой периодический орган "Латышский рабочий" и брошюры агитационного характера (в том числе "Коммунистический манифест", впервые переведенный на латышский язык). Но союз просуществовал недолго - вышло всего 7 номеров "Латышского рабочего". В том же 1898 г. за границей произошел раскол между швейцарскими и лондонскими эмигрантами. Вначале спор шел о типографии, на которую претендовали обе стороны. Но потом оказалось, что между обеими группами существуют и серьезные принципиальные расхождения. Группа Ролова-Вальтера оказалась с резко выраженным эсеровским уклоном, а т. Розина шла по пути революционного марксизма. Тов. Розин с 1900 г. стал издавать теоретический марксистский нелегальный журнал на латышском языке "Социал-демократ" и библиотеку "Социал-демократа", большей частью из брошюр пропагандистского характера (Эрфуртскую программу и др.).

В Риге с 1899 г. немедленно по окончании всеобщей забастовки начинается серьезная работа по восстановлению или, вернее будет сказать, по созданию настоящей социал-демократической нелегальной организации. Инициативу в этом деле взял на себя т. Озол - тогда студент политехнического института, впоследствии лидер социал-демократии, член II государственной думы, бежавший в Америку после разгрома ее и проживающий там и сейчас (работает в нашем Амторге).

Тов. Озол установил связи с рабочими разных заводов, отбирал из них наиболее развитых, передовых, революционно настроенных и организовывал их в кружки по предприятиям по 10 - 15 чел. в каждом. Все участники кружка были активными членами организации, т. е. платили членские взносы, посещали все собрания кружка, каждый из них был обязан вести агитацию среди своих товарищей по работе под руководством и по указаниям центра. Если кому-либо удавалось сагитировать например 10 чел., то из них создавался новый кружок, и товарищ, подобравший его, становился руководителем кружка. Эта система, как.

вспоминает один из ближайших помощников т. Озола т. Дерман, оказалась очень удобной: с 1900 г. по 1904 г. в Риге образовалось около 200 кружков по 10 - 15 чел. в каждом. Таким образом, уже начиная с 1900 г. во внутренней работе рижской социал-демократической организации практически осуществлялся тот ленинский принцип, отстаиваемый большевиками на II с'езде (§ 1 устава партии о членстве), согласно которому активным членом организации считался лишь тот, кто аккуратно посещал собрания кружка, исправно платил членские взносы и нес соответствующую работу по организации.

Кроме активных членов были и тогда уже сочувствующие, которые вербовались из интеллигенции и главным образом из латышского студенчества. Их всячески использовали, но членами организации они не считались и в организационных делах участия не принимали. В 1900 г. в Риге было уже несколько десятков кружков, но еще не существовало ни общегородского комитета, ни районных организаций, а сама организация не имела даже названия.

С 1902 г. рижская организация конституировалась как "Балтийская латышская социал-демократическая организация" с центром в Риге, так что рижский комитет превратился фактически в центральный комитет. Он об'единял организации Риги, Либавы, Виндавы и Гальсена. Курляндская группа - митавская организация - осталась особняком.

В рабочих кружках велась в это время организованная систематическая социал-демократическая марксистская пропаганда. На собраниях кружков читались доклады, лекции, рефераты с таким расчетом, чтобы в течение года каждый кружок получил минимум необходимых знаний и сведений. Годичный минимум для каждого кружка составляли четыре лекции, причем некоторые лекции бывали продолжительностью в 3 - 4 часа. Определенной программы занятий в кружках не было. Лекции носили эпизодический характер. Наиболее распространенными и популярными темами были следующие: 1) о самодержавном режиме; 2) политические свободы и конституция; 3) научный социализм; 4) религия и социализм; 5) хозяйственная (экономическая) политика самодержавия; 6) текущий момент; 7) социал-демократия и политический террор и т. д. Кроме того каждый пропагандист, ведущий занятия в кружке, обязан был хорошо знать условия жизни и работы рабочих данного завода или предприятия и подробно освещать эти вопросы в особых собеседованиях. Если на заводе возникал какой-нибудь конфликт или осложнение, то этот вопрос немедленно подвергался обсуждению в кружке, а в случаях необходимости тут же составлялись и выпускались для рабочих данного предприятия или данной профессии специальные листовки, раз'ясняющие смысл и значение конфликта и средства его ликвидации. В таких листовках каждое событие на заводе (снижение расценок, увеличение рабочего дня, взрыв котла и пр.) теснейшим образом связывалось с общей политикой самодержавного правительства и капиталистов, и эти листовки пользовались среди рабочих особенным успехом, вызывали даже в отсталых слоях интерес и доверие к организации, укрепляли связь организации с рабочими массами.

Для усиления связи с рабочими стали устраиваться массовые тайные собрания в окрестных лесах (массовки). На эти собрания социал-демократы приглашали " также беспартийных рабочих, чтобы заинтересовать их и вовлечь в организацию. Чаще стали выпускаться листовки, особенно когда удалось наладить свою подпольную типографию. Прокламации - особенно на местные заводские темы - выходили на разных языках - латышском, русском, немецком, литовском, польском, смотря по тому, для каких рабочих они предназначались.

К первым пропагандистам и агитаторам пред'являлись серьезные требования. Для налаживания пропагандистской работы в 1902 г. была образована особая пропагандистская коллегия, в которую вошло около 25 наиболее развитых товарищей. Эти пропагандисты обслуживали рабочие кружки в Риге, которых вскоре уже стало около 200. Пропагандисты были обязаны непрерывно совершенствоваться, учиться и зорко следить за текущей партийной литературой. Для этого устраивались специальные собрания пропагандистской коллегии, на которых меньше внимания уделялось собственным рефератам, а больше читали и разбирали, прорабатывали, как это говорится сейчас, серьезную марксистскую нелегальную литературу. Из числа обязательных пособий на первом месте стояли: 1) Эрфуртская программа и 2) "Коммунистический манифест", которые все пропагандисты обязаны были знать и уметь об'яснять, комментировать. Затем читали все заграничные нелегальные издания, а также американский журнал

"Заря" (на латышском языке). Необходимым пособием считалась также брошюра т. Ленина "Что делать?", пользовавшаяся исключительной популярностью и влиянием среди латышских социал-демократов. Усердно читались также книга Ленина "О развитии капитализма в России" и его брошюры, а также все его статьи в старой "Искре". Большой популярностью пользовались также уже вышедшие произведения Плеханова - его книга "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю" была настольной книгой почти каждого' пропагандиста. "Искра"" тоже читалась всеми пропагандистами, владеющими русским языком, и влияние ее на актив латышской социал-демократии было весьма глубоким. Легальная марксистская литература на латышском языке после первого опыта в 90-х годах больше не могла выходить по цензурным условиям. Нелегальная же латышская литература, выходившая за границей, была крайне скудна и не удовлетворяла запросов читателей. Приходилось широко пользоваться социал-демократической литературой, выходившей на других языках - немецком и русском, которыми почти в одинаковой степени владела латышская интеллигенция. В начале наибольшим влиянием пользовалась немецкая с. -д. литература, а после 1899 г. русская марксистская литература вскоре заняла в Латвии первое место в силу общности политических интересов и задач борьбы обеих братских организаций. Начиная с 1901 г., влияние русской революционной марксистской литературы все укрепляется и растет, особенно среди революционной латышской молодежи. В это время наблюдался уже известный разрыв между молодым и старым поколением латышских марксистов. Те из людей старого поколения, которые вышли на арену революционной борьбы в качестве оппозиции старым националистам под кличкой нового направления неонационалистов, сохранили в своем идейном багаже кое-какие позаимствования из политической энциклопедии демократического национализма. Новое же поколение, вступившее в революционную борьбу в 1900 - 1902 гг., было уже воспитано на учении революционного марксизма. Оно лучше усвоило идеологию классовой борьбы и основные принципы интернационального рабочего движения. Эти кадры составляли большинство партийного актива, но в руководстве, в центре еще преобладали люди старого поколения, и это обстоятельство сказалось на I с'езде латышской социал-демократии. Как правильно, выразился по этому поводу т. Озол, "латышское социал-демократическое движение выросло на национальной почве"; отсюда те тенденции и уклоны, которые роднят его с Бундом и ППС.

Положение в латышской социал-демократической организации ко времени II с'езда РСДРП

Рига в то время была большим и в своем роде интернациональным городом. Кроме латышских рабочих здесь находилось значительное количество литовцев (самая дешевая рабочая сила), поляков, русских, а также еврейских ремесленников и мелкой буржуазии.

В 1903 г. в Риге образовалась организация РСДРП - небольшая и малозаметная. В 1902 г. возникла организация Бунда, состоявшая из еврейского ремесленного пролетариата и учащейся молодежи.

Курляндская (митавская) группа продолжала свое самостоятельное существование и деятельность, попытки балтийской (рижской) организации об'единиться с нею кончались неудачей. В самой Риге образовалась своя оппозиционная группа, взявшая открытый курс на раскол. Это был главным образом интеллигентский по своему составу кружок "Вперед" под руководством Альберта Трауберга. Это были анархически настроенные индивидуалисты, зараженные националистскими и народническими тенденциями, увлекавшиеся политическим террором и откровенно тяготевшие к эсерам. Впередовцы пред'явили рижскому комитету в 1903 г. ультиматум, требуя широкой автономии в организационной и агитационной работе, передачи им нелегальной типографии и т. п. Группа "Вперед" скоро распалась, но взамен нее образовалась новая организация "Союз латышской социал-демократии" с определенно эсеровским уклоном.

Балтийская организация об'единяла деятельность социал-демократических кружков почти во всех городах Латвии, а также кое-где в сельских местностях. Для руководства нелегальной работой в более крупных центрах (например в Либаве) ЦК назначал особо уполномоченных. В 1903 г. стали налаживать в Риге подпольную типографию и решено было издавать здесь свой нелегальный центральный орган под названием "Борьба". С 1903 по 1904 г. в Риге было выпущено 60 тыс. прокламаций, а по всей России - 200 тыс.

Уделяя серьезное внимание экономическим нуждам рабочих, латышская социал-демократическая организация однако не ударилась в односторонний экономизм. Наоборот, как это видно из сохранившихся с того времени прокламаций, организация умела связывать каждый вопрос чисто местного характера, каждое происшествие на заводе с общим положением, заостряя внимание рабочих на общих вопросах внутренней политики правительства и капиталистов-предпринимателей.

В Либаве нелегальная кружковая работа возобновилась в марте 1903 г. Сюда из Риги прибыло несколько товарищей во главе с т. Музыкантом, уполномоченным ЦК балтийской организации. Они остались здесь налаживать работу и руководить ею. Революционно-настроенная молодежь с радостью откликнулась на их призыв и быстро втянулась в партийную работу. Установились связи со всеми крупными заводами и фабриками, были образованы кружки. Это уже не были прежние кружки самообразования. Они представляли собою теперь основную ячейку нелегальной социал-демократической организации. Весною 1903 г. образовался Либавский комитет латышской социал-демократической рабочей организации. Начали в усиленном количестве выпускаться гектографированные листовки. В 1903 г. в Либаве было выпущено свыше 20 тыс. листовок на разных языках (русском, латышском, литовском и т. п.).

На маевке 1903 г. в Либаве принимало участие около 100 чел. Устраивались также массовки с участием до 160 чел. Число членов организации в 1903 г. достигло уже 200.

В 1903 г. обе социал-демократические организации Латвии - рижская и курляндская - имели уже три крупных центра - Ригу, Митаву и Либаву, несколько сот кружков (были кружки и в сельских местностях), но организация еще не конституировалась как партия. Еще не было единой программы, не было настоящего центрального комитета и центрального органа. Фактически роль ЦК выполнял рижский комитет балтийской организации.

Ко времени II исторического с'езда РСДРП латышская (балтийская) социал-демократическая организация представляла собою уже довольно солидную силу, об'единявшую массы городского, торгового и промышленного пролетариата и руководившую его политической борьбой. Но на самый многочисленный слой латышского пролетариата - сельскохозяйственный, помещичьих и крестьянских батраков - влияние социал-демократии еще не распространялось. В эту среду агитация только что начала проникать.

Латышская социал-демократическая рабочая партия возникла как совершенно самостоятельная, обособленная революционная организация, не имеющая никаких организационных и иных связей с РСДРП. Более того, революционное движение в Латвии вначале довольно сильно склонялось в сторону национализма. Именно этим и об'ясняется то, что провозглашенный Лениным принцип единства и централизма рабочего социал-демократического движения России не находил в Латвии сочувственного отклика.

Заграничное представительство латышской социал-демократической группы т. Розина также не установило связи с "Искрой", держа себя обособленно от РСДРП.

Как я уже указывал выше, в Латвии сильнее сказывалось влияние немецкой социал-демократии. Просматривая латышские социал-демократические издания (нелегальные) того времени, статьи в том же "Социал-демократе", мы встречаем много переводов и позаимствований из немецкой социал-демократической литературы и почти ничего из "Искры", из статей Ленина и т. п.

Таким образом жизнь и деятельность латышской социал-демократии вначале развивалась своим самостоятельным путем, почти совершенно обособленно от РСДРП, параллельно и независимо от нее. Это была своя замкнутая национальная социал-демократическая организация, во многом родственная Бунду, что подтверждается приводимыми ниже документами. В частности по вопросу о построении партии латышская социал-демократия занимала явно антиленинскую позицию и плелась на поводу у Бунда, отстаивая принцип федерации.

С Бундом латышской социал-демократии приходилось тесно соприкасаться по совместной работе в Риге, Либаве и т. д. В Риге Бунд представлял довольно сильную организацию еврейской учащейся молодежи и ремесленников. Специфические лозунги, выдвинутые Бундом, в частности его позиция по национальному вопросу, находили сочувственный отклик в верхушке латышской социал-демократии. Молодое же поколение революционеров, воспитанных на "Искре", подходило к этому вопросу несколько по-иному. Оно видело, что Бунд ведет все время борьбу с "Искрой", что Бунд, говоря

словами Ленина, не хочет итти с партией, не разделяет тех взглядов, которые отстаивает Ленин. В Латвии этот бундовский принцип федерации встретил в партийном руководстве горячих защитников. Временно, хотя без особого успеха, этот принцип был осуществлен: латышская организация вступила с Бундом в федеративные отношения. По вопросу о свободе и равноправии языков сочувствие руководства латышской организации тоже было на стороне Бунда: это была еще известная отрыжка старых националистских тенденций. Выдвигая лозунг национального самоопределения, Ленин все время подчеркивал, что это требование должно быть подчинено интересам классовой борьбы. На первое место он ставил единство политической борьбы пролетариата всех национальностей России и с этим мерилом он предлагал подходить к вопросу о национальном самоопределении. Национальные социал-демократические организации и в первую очередь Бунд, а затем до 1905 г. также и латышская социал-демократия, по этому вопросу разошлись с Лениным, выдвинув принцип национального обособления социал-демократической организации для отдельных народностей, населяющих территорию Российской империи. Они упрекали Ленина в нетерпимости к национальным социал-демократическим организациям, в стремлении подчинить их диктатуре РСДРП и растворить в ней.

Этим очевидно и об'ясняется, что латышская социал-демократия не приняла участия во II с'езде РСДРП. Оговариваюсь, что точно проверенных данных, на основании которых можно судить о причинах отсутствия представителей латышской с. -д. на II с'езде, в нашем распоряжении нет.

Развернутая открытая и официальная формулировка позиции латышской социал-демократии по вопросу о вхождении в РСДРП, позиции, которой придерживалось руководство латышской социал-демократии с 1900 г., дана в резолюции ее I с'езда, который состоялся после II с'езда РСДРП. Приводим эту резолюцию полностью:

"С'езд латышской социал-демократической рабочей партии находит крайне желательным об'единение всех революционных социал-демократических организаций и фракций. Но так как жизнь каждой народности возникла и развивалась не в одинаковых экономических условиях и так как у каждой народности имеется свой язык, своя культура и она отличается от других и по своей классовой группировке, то единственно своя национальная (подчеркнуто мною. - М. Р.) пролетарская социал-демократическая организация может показать пролетариату данной народности противоположность классовых интересов своего народа. Ввиду этого с'езд социал-демократической рабочей партии считает необходимым для данного момента, чтобы в составе РСДРП сохранились национальные социал-демократические организации, отчего совместная работа может только выиграть. Руководство в этой работе общей партийной программой и тактикой является достаточной гарантией против внедрения в партию национализма, сепаратизма и оппортунизма, потому что именно национальные социал-демократические организации наиболее приспособлены для борьбы с этими нежелательными и вредными течениями. Деятельность этих национальных социал-демократических организаций нельзя ограничивать рамками определенной территории, их деятельность должна проявляться повсюду, где живут рабочие данной народности. Исходя из принципов, латышская социал-демократия находит возможным об'единение с РСДРП только на следующих условиях:

1. Латышская социал-демократическая рабочая партия совершенно самостоятельна в своей внутренней работе (свои с'езды, комитеты, ЦК, ЦО, свое издательство), она самостоятельно распоряжается своими силами и средствами.

2. В тех местностях, где уже имеется организация латышской социал-демократической рабочей партии, другие социал-демократические организации могут вести работу среди местного пролетариата исключительно с ведома латышского ЦК или местного комитета.

3. Латышская социал-демократическая рабочая партия является единственной представительницей латышского пролетариата на общепартийных с'ездах, и только она может делегировать своих представителей на эти с'езды и в ЦК.

4. Высшей партийной инстанцией является общепартийный с'езд, и латышская социал-демократическая рабочая партия подчиняется его решениям.

В тех же местностях, где ведется параллельная работа нескольких национальных социал-демократических организаций, предлагается создавать федеративные комитеты для согласования действия (совместные выступления, стачки, демонстрации и т. д.).

Принимая во внимание многократные и

противоречивые предложения ЦК РСДРП (относительно об'единения), латышская социал-демократическая рабочая партия выражает пожелание, чтобы РСДРП ясно и определенно формулировала в своем ЦО те принципы, на основании которых она находит возможным об'единение всех российских социал-демократических организаций в одной партии".

В этой резолюции особенно сильно сказалось влияние Бунда. Дело в том, что Бунд обратился к I с'езду латышской социал-демократической рабочей партии с особым посланием, в котором критиковал позицию РСДРП по вопросу об об'единении и в противовес ей развивал свою точку зрения, свою программу, которая почти целиком вошла в приведенную выше резолюцию. В этот период своего существования латышская социал-демократическая рабочая партия тесно сблизилась с Бундом, который она на этом же с'езде признала единственной партией, представляющей интересы еврейского пролетариата. Отношение же к РСДРП, как это видно из резолюции, было недоверчивое. Включиться в единую централизованную социал-демократическую партию России латышская с. -д. фактически отказывается.

Таково было положение в латышской социал-демократической организации в период II с'езда РСДРП.

За той подготовительной работой к с'езду, которая велась на страницах "Искры", за дискуссией накануне с'езда следил исключительно основной актив латышской организации, т. е. те, кто имел возможность получать и читать "Искру". В кружки же "Искра" не попадала, и рабочие ее читали мало, так как русского языка они не знали. Вопросы, выдвинутые на II с'езде, в кружках тоже не обсуждались. Не было, как это подтверждается воспоминаниями рижских руководящих работников того периода, в кружках докладов о работах с'езда, о принятых им решениях и резолюциях. Латышская социал-демократия в силу занятой ею позиции сознательно обходила этот вопрос, игнорируя работу с'езда.

Только происшедшие после с'езда раскол и обострение отношений между обоими течениями РСДРП обратили на себя внимание более широких латышских партийных кругов. Но и здесь сказался предвзятый подход, выразившийся в оппортунистической оценке раскола и идейных и организационных споров в РСДРП.

Лишь революционная молодежь призыва 1902 - 1903 гг., воспитанная на русской революционной марксистской литературе, усердно читавшая "Искру", знакомая со статьями и трудами Ленина, более серьезно и вдумчиво следила за с'ездом и разгоревшейся на нем борьбой. Эта часть партии привыкла считать "Искру" центральным руководящим органом всей социал-демократии. Руководящие статьи "Искры" по теоретическим и организационным вопросам, обширная информация газеты о росте революционного движения в России, серьезная разработка и освещение всех важнейших проблем назревающей революции - все это давало богатейший материал для практической работы местных организаций. Организации, где преобладали люди, следовавшие за "Искрой", начали постепенно проводить в жизнь ленинские принципы и методы, придерживаясь рекомендуемой им тактики и недвусмысленно отдавая большевикам свой симпатии в этом историческом споре.

II с 'езд РСДРП и латышская социал-демократия

Остановимся теперь на том, какие же вопросы из разбиравшихся на II с'езде РСДРП больше всего интересовали и волновали латышских социал-демократов.

Выступления Ленина против оппортунистических тенденций в РСДРП не могли не интересовать и латышских социал-демократов, потому что эти тенденции замечались и в балтийской организации (например в спорах по вопросу о роли крестьянства в революции, по вопросу о том, может ли крестьянин, усадьбовладелец, зажиточный фермер быть членом партии наряду с безземельным сельскохозяйственным пролетарием-батраком). Известные семь обвинительных пунктов Ленина против меньшевиков (см. его брошюру "Шаг вперед, два шага назад") нашли сочувственный отклик в среде латышского партактива. Латышским революционным социал-демократам также приходилось бороться с тенденциями к защите расплывчатой партийной организации и с враждой к принципу демократического централизма в построении партии. Оппозиция группы "впередовцев" в Риге пыталась разрушить этот принцип автономии, причем демагогическими способами им удалось привлечь на свою сторону отдельные группы рабочих. Но большинство партии дало резкий отпор этим оппортунистическим отклонениям.

В Латвии также наблюдалась тенденция, отмеченная Лениным у меньшевиков, - стремление строить организацию снизу вверх, "позволяя зачислить себя в партию каждому профессору, студенту, гимназисту и считать членом партии каждого стачечника". Профессоров латышских тогда еще не было; но эта тенденция замечалась среди рижского студенчества и среди гимназистов старших классов, большею частью сыновей зажиточных крестьян-фермеров.

Первые марксистские кружки самообразования, особенно в сельских местностях и небольших городках и местечках, формировались именно из этой зажиточной, наиболее культурной верхушки латышской демократической интеллигенции. Они были совершенно автономны и независимы в выборе тем для занятий, литературы и т. д. Все они считали себя социал-демократами, хотя никакой связи с центральной организацией не имели и массовой работы не вели. Считать себя марксистами им никто не мешал и не запрещал, но они не имели права называть и считать себя членами социал-демократической рабочей организации, фактически не будучи ими.

Вражда к "формализму", которую Ленин обнаружил у меньшевиков и которая заключалась в том, что меньшевики восставали против выдвинутого им требования, чтобы каждый член партии принадлежал к одной из признанных партией организаций, наблюдалась и в Латвии, в среде той же сочувствующей и содействующей организации интеллигенции. Многие интеллигенты (учителя, адвокаты, инженеры) находили, что они могут быть или считаться членами организации, не выполняя буквально этого требования, причем они ссылались на служебное положение, опасности риска и даже на конспирацию. Однако их притязания были отвергнуты.

У известной части латышской социал-демократии наблюдалось и еще одно характерное качество, которое Ленин отметил у русских меньшевиков: наклонность к оппортунистическому глубокомыслию и анархической фразе. Эта наклонность была очевидна прежде всего у выходцев из буржуазной и мелкобуржуазной среды - сторонников группы "Вперед" и "Союза". Четкую и ясную марксистскую идеологию они подменяли расплывчатой, туманной эсеровской фразеологией и либеральной болтовней в духе струвизма.

Что же касается "тенденции к автономизму против централизма" - седьмой обвинительный пункт Ленина против меньшевиков, то она в особенно резкой форме проявлялась у рижской группы впередовцев, пред'явивших от имени своего кружка ультиматум балтийской организации с требованием автономии.

Споры по вопросу о § 1 устава партии на II с'езде очень живо интересовали партактив латышской организации. Мартовская формулировка, принятая с'ездом, не могла удовлетворить балтийскую организацию. Латышская организация была построена согласно ленинского требования 1-го параграфа устава партии, а не по растяжимому и расплывчатому мартовскому. "

Весьма кстати для латышской с. -д. и в особенности для молодежи оказалась ленинская критика русских либералов и в частности "освобожденцев" (П. Струве). Издаваемый П. Струве за границей нелегальный журнал либеральной оппозиции "Освобождение" получался и распространялся в Латвии в очень значительном количестве. Струве пользовался известною популярностью. Многие даже в 1903 г. склонны были увлекаться либеральным красноречием Струве, и его идеи вносили путаницу в ряды молодых, еще не окрепших марксистов. Ленин своевременно обратил внимание на эту опасность, и его выступления против Струве научили критическому подходу к фрондирующему либерализму.

Ряд резолюций II с'езда РСДРП по важнейшим общим вопросам с. -д. движения нашел таким образом в Латвии сочувственный отклик.

На основании личных воспоминаний, а также на основании воспоминаний других активных работников этой эпохи можно сказать, что II с'езд оказал большое влияние на социал-демократию Латвии. Актив, особенно молодняк, латышской организации с большим интересом и вниманием отнесся к его работам. Влияние большевизма на развитие с. -д. движения в Латвии с этого времени заметно усилилось.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: