В начале октября 1931 г. группа "левых" социал-демократов, отколовшись от социал-демократической партии, образовала новую партии", назвавшуюся социалистической партией Германии (САП).

На своем знамени, в ежедневной газете "Факел", новая партия вы ставила лозунг: "Против национализма и культурной реакции". Прокламируя свои теоретические и программные принципы в "Красных книгах", она обещала рабочему классу вскрыть процесс загнивания капиталистической системы и доказать невозможность ее дальнейшего существования.

В качестве практической задачи она поставила "преодоление кризиса" и первым шагом на пути осуществления этой цели об'явила организацию революционной готовности пролетариата. Она ругала социал-демократию, отказавшуюся от принципов демократии и свободы мнений в собственной партии, но одновременно ругало компартию за "бюрократически-централистическую" организацию и обещала создать "действительную демократическую рабочую партию" для об'единения пролетариата и преодоления всех "раскольнических, сектантских" настроений, посеянных в нем другими партиями.

Таким образом она об'явила якобы одновременно войну и "реформизму" и большевизму. Она говорила сочувственно об СССР как первой стране, проводящей опыт строительства социализма, но в то же время выражала сомнение насчет методов этого строительства, делающих, по ее мнению, социализм похожим на капитализм. В "Красных книгах" она обещали вскрыть перед немецким пролетариатом социально-экономические основы русской революции и одновременно показать "специфичность" русских условий, ничего общего не имеющих с условиями Германии.

В первом номере "Факела" (от 4 сентября 1931 г.), а затем в воззвании (от 2 октября 1931 г.) "Ко всем социал-демократам", подписанное исключенными из СПГ вождями оппозиции, немало говорится о революционной классовой борьбе пролетариата "как единственном пути для вы хода из кризиса", о неверности "идеи братания" капитализма в социализм и т. п. Свой откол от СПГ оппозиционная группа объяснила лишь тактическими расхождениями. Между компартией и социал-демократической оппозицией она видела якобы лишь "тактические" и "организационные" разногласия. Но вслед за этим она писала: "Не может быть генерального рецепта для революции во всех странах. В безусловной зависимости коммунистической секции от московского центра, который в свою очередь является.

Статья была написана и сверстана до прихода к власти Гитлера и последних политических событий в Германии. - Редакция.

главным образом органом русской внешней политики я который должен, невзирая ни на что, учитывать внутренние потребности России, мы видим опасность и препятствие для развития пролетарской классовой борьбы в других странах". Это выдает ее основную цель.

Новая "социалистическая" партия выступила как ярый враг коммунистического движения.

Сама по себе САП по ее теоретическому багажу, по ее политическому влиянию и удельному весу в рабочем движении едва ли была бы достойна особого внимания. Но САП нельзя рассматривать изолированно от всей социал-демократии. И вне социал-демократической партии она существует как часть ее, пытающаяся вести за собой массы путем более гибких и тонких методов обмана. Ее возникновение и существование тесно связано с положением социал-фашизма, который до сих пор является главным тормозом для развития революционного движения в Германии. "Левое" течение в социал-демократии не только немецкое явление, - оно имеет интернациональное значение. Поэтому важное значение приобретают следующие вопросы.

1. Какие причины обусловили раскол немецкой социал-демократии весной 1931 г., каков был социально-политический смысл образования САП?

2. Каковы основные принципиальные установки этой партии?

3. Каковы перспективы "левой" социал-демократии?

ПРИЧИНЫ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ОБРАЗОВАНИЯ САП

В годы войны и революции, в годы смертельной борьбы капитализма за свое существование и жесточайшей схватки между пролетариатом с буржуазией социал-демократия открыто и окончательно спаяла свою судьбу с судьбой капитализма.

В те дни, когда в результате поражения в империалистической войне и резкого обострения классового противоречия под ногами капитализма сально колебалась почва, у него в лице социал-демократия оказался таков агент буржуазии, который имел громадный опыт политической борьбы и сильную организацию.

В момент смертельной опасности для буржуазии ее социал-демократическая агентура сделала все, чтобы дезорганизовать силы революционного пролетариата и снасти капитализм.

В немецкой революции 1918 г. социал-демократия проявила себя саше ее сознательный палач.

Она использовала свою организацию, влияние на массы и знание их, чтобы тактикой лавирования и обмана, ничего не значащих обещаний и крутого насилия с неслыханным лицемерием и жестокостью пода вить революцию.

Парадные выступления перед рабочими и деловые совещания с генералами и офицерами, о которых так красочно рассказывает Носке в своих мемуарах: призывы к спокойствию масс ("покиньте улицу, соблюдайте тишину!") и направление оружия против них; организация никому ее нужных общественных работ для рабочих и оставление нетронутым всего старого государственного аппарата - так выступала социал-демократия в революцию 1918 г.

Когда накануне революции своими лозунгами мира и демократии социал-демократии не удалось обмануть массы, а воззваниями о начавшем на уже превращении кайзеровской монархии в "народное государство" ей не удалось предотвратить его падения, она в кратчайший срок перестраивается, формально становится на сторону советов рабочих депутатов и принимает от них власть, чтобы потом всяческими средствами эти советы

Шейдеман провозглашает Германию республикой. Нижний снимок, изображающий улицы Берлина в 1919 г., когда было об явлено военное положение для усмирения восставших рабочих, показывает истинное лицо этой республики.

...Социал-демократия использовала свое влияние на массы, чтобы тактикой лавирования и обмана, ничего не значащих обещаний с неслыханной лицемерной жестокостью подавить революцию...

Помпезно - торжественное открытие рейхстага и...

разрушать и предавать, заключая за их спиной тайный союз с контрреволюционными генералами.

На словах социал-демократия признавала завоевания пролетариата для того, чтобы помешать ему пользоваться ими. Элементарное требование рабочих - право на стачку было признано только на словах. Под флагом борьбы против разрушения хозяйства социал-демократическое правительство, подписавшись под этим требованием, подписывало прекращение забастовок, арестовывало забастовочные комитеты, заполняло бастовавшие предприятия военщиной. С поистине собачьей преданностью социал-демократия охраняла имущество буржуазии.

Буржуазные права для рабочих, освобождение и развязывание сил контрреволюции, удар за ударом по революционным организациям и помощь контрреволюционным организациям - такова была тактика социал-демократии в революции.

В те тревожные для буржуазии дни социал-демократия выполняла для нее важнейшие функции: она была ее агитатором и пропагандистом, она собирала и расставляла ее военные силы, она командовала, ее наступлением на революцию.

Смертельным врагом социал-демократии был коммунистический революционный авангард пролетариата, и она делала все, чтобы рассеять его силы. Под руководством социал-демократии контрреволюция действо вала быстро и напористо.

Одной рукой социал-демократия подавляла революционное движение пролетариата, другой - старалась покончить с революцией "законным путем". Через два с небольшим месяца после начала революции происходили выборы в национальное собрание. К этому времени были убиты лучшие вожди пролетариата, и революция была разбита "по частям".

Децентрализованная, лишенная единого, подлинно большевистского руководства, теряя одного за другим своих вождей, обманутая и преданная в самых решающих пунктах руками социал-демократических пала-

чей, революция теряла свои позиции, не успев еще стать на них твердое ногой. Это было заслугой социал-демократии перед буржуазным обществом скорейшим назначением выборов в национальное собрание социал-демократия старалась закрепить победу контрреволюции: она лишала пролетариат необходимого времени для организации своих сил, для просвещения втянутых вновь в русло политической жизни масс.

Выборы отразили результаты предательской работы социал-демократии, дали победу буржуазии. Абсолютное большинство голосов, получили буржуазные партии. Социал-демократия получила лишь незначительное увеличение по сравнению с выборами 1912 г. При общем росте количества избирателей с 14400 тыс. в 1912 г. до 30400300 в 1919 г. удельный Bete голосовавших за демократию увеличился за этот период на 8,1 проц., центра - на 6 проц., а за социал-демократов - всего на 3 проц. с 34,8 проц. в 1912 г. до 37,8 проц. в 1919 г. Это было явным поражением социал-демократов. Но и полученное ею количество голосов выражало кульминационный пункт влияния с. -д. Даже в 1928 г., когда выборы происходили в условиях временной капиталистической стабилизации, облегчившей на время обман масс, в период, когда социал-демократия лихорадочно развивала свои апологетические теории и свою пропаганду в защиту капиталистического общества, количество голосов, поданных за нее, уменьшилось с 11500 тыс., полученных в 1919 г., до 9111 тыс., при некотором общем увеличении количества избирателей.

Политика социал-демократии в революционные годы не могла не отразиться на ее влиянии на массы. Дальнейший ход событий нанес сокрушительный удар социал-демократии. Современный мировой экономический кризис тяжело ударил по социал-демократической теории "организованного капитализма" и мирного перерастания его в социализм; кризис разбил точку зрении с. -д. о заинтересованности капиталистов в высокой заработной плате, о тенденции к улучшению положения рабочего класса в капиталистическом обществе. Теория хозяйственной и политической "демократии" в условиях фашизации страны воспринимается широкими слоя-

...разгон рабочих, собравшихся у здания рейхстага

ми пролетариата мак басня, имеющая своей задачей обман рабочих. Кризис ярко выявил грозную опасность, надвинувшуюся на социал-демократию, - потерю влияния на массы. Боязнь этой потери влияния стала лейтмотивом всех оппозиционных выступлений внутри социал-демократии. Оппозиционеры требовали более осторожной политики партии для того, чтобы сохранить влияние на массы.

На магдебургском партейтаге (май 1929 г.), происходившем после первомайского расстрела рабочей демонстрация социал-демократическим полицей-президентом, оппозиция жаловалась на "трудность об'яснения рабочим смысла социал-демократической политики". "Это (т. е. политика. - М. Г. ) не поддается об'яснению" - сказал представитель одной из наиболее оппозиционных организаций - Экштейн из Бреславля.

Другой представитель оппозиции, Август Зимсен (Иена), сказал, что социал-демократическая "политика принуждена бояться быть честной, так как она защищает капиталистические интересы". Основной задачей социал-демократия было скрыть истинную сущность своей политики от рабочих, но разразившийся экономический кризис беспощадно срывал покровы, обнажая подлинно буржуазный характер политики с. -д. "Великое значение всяких кризисов в том, что они скрытое делают явным" - говорил Ленин. В такие периоды положение партий, выступающих "под чужим флагом" (Ленин), становится больше чем затруднительным.

Выборы в рейхстаг в 1930 г. неожиданно для социал-демократии дали сильное падение числа ее избирателей. При росте общего количества участвовавших в голосовании с 30592 тыс. в 1928 г. до 35224499 в 1930 г. количество голосов, поданных за социал-демократию, понизилось с 9 с лишним миллионов до 8576244. С тех пор ни одни выборы, как общегосударственные, так и в местные ландтаги, не проходят без ощутительных потерь социал-демократии. При общем росте количества избирателей почти на два миллиона по сравнению с 1930 г. последние выборы в рейхстаг (31 июля 1932 г.) принесли новую потерю социал-демократических голосов - больше чем на полмиллиона (624 тыс.). Последние ноябрьские выборы в германский рейстаг, на которых социал-фашисты потеряли 700 тыс. голосов, в то время как компартия столько же выиграла, отражают особенно ярко неуклонный процесс потери влияния социал-демократов. Эти цифры однако недостаточно выражают силу падения влияния социал-демократов на рабочие массы, так как с уходом от социал-демократических пролетарских избирателей он"; получают голоса из буржуазных слоев населения.

Сами социал-демократы считают, что уже в 1930 г. "не менее 40 проц. социал-демократических избирателей представляли буржуазные слоя". Этот процесс изменения социального базиса социал-демократии отражается и на самой партии. По официальным данным годового отчета социал-демократической партия, почти все ее организации, за немногими исключениями, уменьшили за 1931 г. количество своих членов. Там, где имеется небольшой рост организации, он идет за счет женщин. Количество мужчин, членов партии, уменьшилось за 1931 г. на 33919, женщин - на 5472, т. е. всего почти на 40 тыс. Увеличение членов партии по некоторым организациям в общей сложности составляет: мужчин 3435, женщин 7523, (к концу 1931 г. социал-демократическая партия насчитывала 1008953 члена). За тот же год социал-демократический союз молодежи потерял 10 проц. своих членов - из 55 тыс. он потерял 5 тыс.

Что не рабочий класс является в наше время резервом для социал-демократической партии, показывает дискуссия о молодежи на Лейпцигском партейтаге (май 1931 г.). Если проблема привлечения молодежи стояла перед социал-демократией в течение всего послевоенного периода, то в настоящее время она стоит особенно остро. С Лейпцигского с'езда за социал-демократией установилось название партии "без молодежи"... Од-

нако приведенные цифры отлива я прилива членов партии выражают потерю влияния социал-демократии в рабочих массах в гораздо меньшей степени, чем это есть на деле, так как эти цифры дают лишь общий баланс прироста и убыли. Часть убыли рабочих компенсируется приходом непролетарских элементов. Это признают и сами социал-фашисты.

В книге Неймана "Немецкие партии", изданной социал-демократическим партийным издательством) говорится, что в течение всего послевоенного периода социал-демократическая партия пропитывалась чиновниками и служащими, что о социал-демократической партии послевоенного периода "только в широком смысле можно говорить как о рабочей партии..." (разрядка моя. - М. Г. ).

Цифры и потому еще не могут выразить всю силу потери влияния социал-демократами, что среди остающихся в социал-демократической партии рабочих имеется большое недовольство ее политикой. Об этом свидетельствует постоянное брожение внутри партии, которое прорывается, несмотря на всяческие запрещения вести дискуссии, и отражается даже в социал-демократической печати.

Лето 1931 г., ознаменованное крахами целого ряда кредитных и промышленных предприятий, принесло новое углубление экономического кризиса. В ответ на политику нотферорднунгов (чрезвычайных декретов), политику ограбления рабочего класса, на стремление низвести до уровня кули жизненный уровень пролетариата и трудящихся масс Германии усилилось брожение среди масс. Осенью 1931 г. улицы Берлина увидели не одну голодную демонстрацию безработных.

Продолжая целиком поддерживать политику правительства, социал-демократия развивала в этот период бешеную борьбу за удержание масс под своим влиянием. Для борьбы за массы была поставлена на ноге вся партия. Пароль "Wo bleibt der zweiter Mann"¹ , выставленный еще в начале 1931 г., служил для мобилизации внутренних сил партии "а эту борьбу. Вот как годовой отчет партии описывает вербовочную деятельность социал-демократов за этот период: "В начале каждого месяца этот пароль новыми воззваниями возобновлялся в памяти. Все печатные произведения газеты, журналы использовались, чтобы этот пароль держать в сознании наших членов. Среди вербовщиков развили соревнование. Лучшие вербовщики каждого района получали вознаграждение..." Тем не менее количество членов с. -д. партии продолжало убывать.

В этот период в рядах социал-демократии появился целый ряд оппозиционных группировок, которые выпускали свои самостоятельные печатные органы ("Ротер кемпфер", "Кельн", "Социалистише трибюне" - Саксония, "Социалистише информацион" - Саксония, "Социалистишер кемпфер" - Берлин). Часть из них вошла в САП, часть вернулась в партию. Из всех групп группа Зейдевица - Розенфельда, выпускавшая журнал "Классенкампф", была наиболее крупной. Из нее и вышла САП.

Главным требованием этой группы было требование прекращения партией политики толерирования². Поддержка июньского нотферорднунга, означающего новое наступление на жизненный уровень рабочего класса, говорили оппозиционеры, может оказаться гибельной для партии. Первого июля, после отказа социал-демократической фракции рейхстага принять предложение оппозиции, эта группа выпустила "Предупреждение партии", Зейдевиц, писал в "Классенкампфе" от 15 июля, что оно диктовалось заботой о сохранении целости партии. Свое право на обращение к партии Зейдевиц в той же статье мотивировал тем, что его группа остается "в рамках партийной программы".

¹ Буквальный перевод этого пароля: "Где остается второй человек". Смысл его состоит в том, что каждому социал-демократу вменялось в обязанность завербовать нового члена партии.

² Политика терпимого отношения к реакционному правительству. На деле это была политика поддержки правительства.

После исключения Зейдевица и Розенфельда из с. -д. партии (22 сентября) за выпуск еженедельной газеты "Факел", за самостоятельное издание "Красных книг" и другие фракционные грехи, конференция оппозиционеров, собравшаяся 4 октября в Берлине, об'явила о создании новой партии - САП.

Один из вождей этой партии в статье "Бунт или спасающее действие" ("Факел" от 2 октября) с горечью констатировал по поводу гамбургских выборов, что массы потеряли свое доверие к социал-демократии.

"Лево- и праворадикальные противники демократии, - писал он, - становятся все сильнее... и думают об установлении своей диктатуры, будь это путем путча, будь это, как у националистов, посредством легального завоевания". И то и другое "угрожает интересам пролетариата"... "Только если мы покажем массам, что имеется еще социалистическое направление в партии, только тогда массы больше не будут усиливать ряды коммунизма и национализма, а останутся верными социализму". Так новая партия сама довольно откровенно рассказала о цели организации.

Еще в 1927 г. на Кильском партейтаге социал-демократическая оппозиция устами Экштейна (сейчас состоит в САП) сказала: "Лучшая политика - это та, которая действует наиболее агитационно". Это подчеркивает, с одной стороны, служебный характер всех "левых" требований оппозиции по отношению к главной ее задаче - держать массы под своим влиянием и, с другой стороны, то, что оппозиция оставалась внутри партии, пока объективные обстоятельства это допускали. Оппозиция осуществляла известное разделение труда: в то время как партия проводила свою буржуазную политику, они создавали у недовольных этой политикой иллюзию о возможности ее изменения. Они решились на создание отдельной партии только тогда, когда для поддержания социал-демократического влияния нужно было прибегнуть к более сильному средству. Само руководство социал-демократии, несмотря на то, что оно метало громы и молнии по адресу раскольников, едва ли было особенно недовольно образованием САП. На одном совещании социал-демократов Гильфердинг сказал: "Образование новой независимой социалистической партии надо приветствовать потому, что она может помешать отходу недовольных в компартию" (разрядка моя. - М. Г. ).

Первые дни своего существования новая партия наполняла целые страницы своей газеты сообщениями о прибытии к ней все новых и новых сил. Передовая в N 6 хвастливо сообщила, что рядом с САП - этой "действительно марксистской и революционной партией"... "не сумеют существовать ни реформисты, ни коммунисты". Через две недели после обнародывания манифеста САН сообщала, что она насчитывает в своих рядах уже 50 тыс. членов. Хвастливость ее не знала границ. САП бахвалилась, что в кратчайшее время она создаст более многочисленную организацию, чем компартия: "Новые группы возникают ежедневно, и мы уже сейчас можем принять, что САП через четверть года своего существования будет иметь больше организационных членов, чем коммунистическая партия Германии".

Но в дальнейшем САП без всяких объяснений прекратила свои сообщения о составе и росте партии. Ко времени с'езда, происходившего через 6 мес. после организации партии, САП, по официальным данным, насчитывала 57 тыс. членов. Трудно сказать, насколько эти цифры соответствуют действительности. Первый же год существования САП показал, как оценили рабочие массы "левые" маневры новой партии. За это время происходил целый ряд выборов, на которых и САП пыталась выступать самостоятельно. На происходивших 24 апреля 1932 г. выборах в Пруссии САП получила 80 тыс. голосов. На происходивших через несколько меся-

цев, 31 июля 1932 г., выборах в рейхстаг она получила по всей Германию только 72590 голосов. Это свидетельствует о быстром разоблачении истинного смысла "левого" маневра.

В конце октября 1931 г. в САП влились остатки бывших правых независимцев, так называемая ЛСП: группа Теодора Либкнехта, издававшая до слияния с САП свой орган - "Фрайгайт", и группа Ледебура - "Социалистический бунд". В марте 1932 т. после раскола КПО (как называет себя группа Брандлера) тоже перешла к САП. Тем не менее САП не уда лось стать массовой партией, как она обещала при своем возникновении.

САП издает по всей Германии один журнал, две ежедневные газеты и 10 еженедельных, вернее одну еженедельную, так как все они издаются в Берлине, в основном с одним общим материалом, только под разными названиями, и предназначены для разных областей Германии.

Радикализация масс на почве углубления кризиса капитализма к фашизации социал-демократической партии создала глубокий разрыв между социал-демократическим руководством и рабочими массами. При этих условиях "левый" маневр - создание новой организационной базы, "не обремененной грехами прошлого", - приобретал характер одного из наиболее крупных маневров за последние годы. Этот маневр, как и многие другие, не принес однако ожидавшихся результатов.

Годичный опыт САП показал, что попытка германской социал-демократии создать новый барьер против растущего процесса перехода революционизирующихся рабочих в коммунистическую партию оказалась явно несостоятельной.

ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ УСТАНОВКИ САП

Первая временная программа САП была принята на учредительном с'езде партии 4 октября 1931 г. Окончательная программа должна была быть принята на следующем с'езде. Для разработки проекта программы была создана комиссия. Ей вменялось в обязанность собрать и использовать дискуссионный материал по вопросам программы партии.

С'езд состоялся 25 - 28 марта, через 6 месяцев после организации партии, и обнаружил исключительный внутренний разброд в САП.

Программа, предложенная комиссией, подверглась критике я "справа" и "слева". В рядах новой партии, не успевшей еще сконструироваться, обнаружилось несколько фракций. Самое руководство уже успело проделать эволюцию в духе еще большего развития "левой" фразы, с одной стороны, и контрреволюционного действия-с другой.

Программные выступления САП как на с?езде, так и в печати проникнуты исключительной противоречивостью. Эта противоречивость имеется не только в отдельных выступлениях, но и в официальных решениях, а также и в практических лозунгах партии. Для САП эти противоречия не случайны, они обуславливаются той ролью, которую САП пытается играть в рабочем движении.

Два факта - трудность завоевания масс и радикализация тех рабочих, которых оппозиционным вождям удалось повести за собой в САП, - ярко проявились в программных дискуссиях на мартовском партейтаге.

"Мы не могли знать, - сказал один из берлинских делегатов Кюстер, - что часть наших товарищей за 6 месяцев проделала такое быстрое развитие, что они сегодня признают ересью то, что еще 6 месяцев назад считали правильным. Такого быстрого хода развития мы не предвидели". О том же, что САП не имела влияния на широкие рабочие массы, красноречиво говорят цифры количества членов партии. Усиливается внутренний разброд партии, вызванный, с одной стороны, полевением части рабочих, а с другой - стремлением продолжать направлять развитие партии в социал-фашистском духе. По поводу программной дискуссии на мартов-

ском с'езде представитель из Хемница заявил: "Можно сказать, призрак бродит в САП - призрак коммунизма" (под этим призракам он подразумевал рабочих - рядовых членов).

Внутренний разброд САП очень ярко проявился при определении ее общих программных установок. Как в период обострения своих отношений с социал-фашистами, так и после ухода из с. -д. партии группа Зейдевица заявляла, что она в основном остается на почве Гейдельбергской про граммы, принятой в 1925 г. и целиком соответствующей послевоенному курсу социал-демократии.

В то же время одним из главных обвинений, выставленных новой партией против с. -д., является положение, что социал-демократия, вступив на путь коалиционной политики, изменила принципу марксизма "Освобождение пролетариата есть дело рук самого пролетариата". Поэтому САП ставит якобы своей задачей показать непримиримость классовых противоречий в капиталистическом обществе. Но это положение полностью отрицает Гейдельбергская программа, общий смысл которой заключается в признании принципа сотрудничества классов и в признании положения, что в капиталистическом обществе пролетариат имеет все возможности изменить свое положение и защитить свои интересы. Программа подменяет теорию классовой борьбы принципом равновесия классов. В капиталистическом обществе, утверждает программа, "сильно окрепшее рабочее движение... противостоит капитализму, как равный противник", а пролетариат достаточно силен, чтобы в его рамках "преодолеть" капиталистические принципы и частную собственность заменить общественной. По мне шло составителей программы, тенденции развития капитализма с "неизбежностью" ведут к социализму.

А. Зимсен (автор одной из "Красных книг", посвященной программным вопросам) писал о Гейдельбергской программе, что она представляет собой "документ определенной исторической полосы, дающей направление для периода, который истекает в настоящее время". Этим самым еще раз признается правильность Гейдельбергской программы, ревизующей марксизм по всей линии, необходимость же ее переработки об'ясняется лишь возникновением новых задач по овладению массами, связанных с наступлением новой исторической полосы.

Итак, теоретически САП одновременно признает и отрицает идею сотрудничества классов, в своей же практической работе она полностью проводит гейдельбергские программные установки о сотрудничестве классов.

Основная проблема, которую САП собиралась решить в своей программе, - это вопрос об "организованном капитализме". Ответить на вопрос, устраняет ли и насколько устраняет "организованный капитализм" "анархию" (т. е. революцию. - М. Г. ) и угрозу кризиса, - вот в чем САП видела задачу новой программы. Поэтому один из пунктов разногласие САП и социал-демократии сводится к "оценке экономического положения капитализма".

Но и "новую" оценку капитализма САП пыталась как-нибудь согласовать с принципами Гейдельбергской программы, подтверждая наличие у нее лишь тактических и организационных "расхождений" с социал-демократами. Точку зрения, что можно остаться при старой программе, выразил на мартовском с'езде делегат Клейбест (Берлин): "Прежние социал-демократические товарищи, - сказал он, - перегнули палку в другую сторону - они хотят принципиально нового", а между тем дело в том, чтобы "социалистические идеи (читай: социал-демократические. - М. Г. ), уже сформулированные, действительно проводить в жизнь".

Однако за короткое время своего существования САП могла убедиться, насколько опасно выступать под старым знаменем. Результатом этого явилось "полевение" руководства. Докладчик программной комиссии

Зверинг ведет любезный разговор с полицейским офицером

...Принцип сотрудничества классов в действии... пролетариат "имеет все возможности изменить свое положение и защищать свои интересы"...

Разгон полицией берлинских демонстрантов

говорил, что Гейдельбергская программа "на сто процентов стоит на почве капитализма". Больше того, докладчик нашел нужным солидаризироваться с коммунистической программой, назвал ее "самой зрелой и продуманной" из всех программ, до сих пор созданных рабочим движением.

Конечно это признание было исключительно словесным, но оно свидетельствует о том настроении, которое имеется в низах САП и вне ее в рабочих массах, где социал-демократическое знамя достаточно дискредитировано. Какова бы ни была разноречивость мнений в САП, она проводит одну линию, которая определяется социальным смыслом ее существования.

Оценке, которую давали современному кризису социал-фашисты как одному из обычных кризисов капитализма, "левые" противопоставили определение его как кризиса структурного, вызванного длительными изменениями в самой структуре хозяйства под влиянием войны. В характеристике этого кризиса "левые" не останавливались перед самыми пессимистическими оценками перспектив капитализма. В статье "Кризис капитализма" ("Красная книга") Макс Адлер¹ писал: "Становится все яснее, что капитализм в современном своем развитии заалел в тупик, потому что своими собственными средствами он не может устранить противоречий своей системы. Итак, навязывается мысль, что современный кризис означает последнюю фазу капиталистической системы. Капиталистическое развитие привело общество в состояние... из которого нет больше выхода на капиталистическом пути" (стр. 141).

Но в том же сборнике имеются и другие формулировки, именно, что и современный кризис еще не "последний, не решающий и не окончательный" (стр. 177), что и структурный кризис можно преодолеть на почве капитализма; для этого требуется лишь "более продолжительное время (стр. 9). В программных же своих выступлениях САП принимала формулировку Адлера. Она должна была показать массам, что САП "порвала" с теорией "организованного капитализма".

В этой статье нет возможности дать изложение и критику экономических теорий, развивавшихся представителями САП, которые представляют собой мешанину буржуазных теорий и люксембургианства. Необходимо лишь отметить, что эти теории прекрасно служат для обоснования социал-фашистских практических выводов. В об'яснении причин современного экономического кризиса и указании на задачи рабочего класса, которые дает перовая "Красная книга", посвященная проблеме кризиса, особенно заметна эта связь "левых" теорий с социал-фашистской политикой.

Подобно всем социал-фашистам САП не может отказаться от того, чтобы не признать за буржуазией и в настоящее время "организующие функции".

Об'яснение причин современного кризиса "левые" строят на противопоставлении послевоенного развития довоенному, на положении, что довоенный капитализм не имел внутренних противоречий. "В довоенный период, - пишет Граф² , - мировое хозяйство было не чем иным, как расширенным народным хозяйством, удовлетворяющим человеческие потребности посредством продуктов со всего света", (стр. 10). В этот период "схема мирового хозяйства была проста и ясна. Это была схема интернационального разделения труда между высококапиталистической, индустриальной Средней и Северо-Западной Европой... и всем остальным миром, доставлявшим сырье и средства питания" (стр. 11). Для довоенного капитализма следовательно характерен был принцип "сотрудниче-

¹ Представитель австрийской "левой" социал-демократии, часто пишет в саповских изданиях. САП называет его "представителем социализма".

² Последний принадлежит к тем, кто вернулся из оппозиции в социал-демократическую партию. В предисловии к сборнику Зейдевиц называет его "товарищем но убеждению"; его статья помещена на первом месте сборника и должна дать анализ капитализма на современном этапе.

ства" между империалистическими странами. Война прервала эту линию развития и породила новые тенденции.

Из этого рассуждения сам собой вытекает вопрос: как из сотрудничества империалистов вообще могла возникнуть война? Для автора, как и для социал-демократических теоретиков, этот вопрос решается просто. Империализм с точки зрения социал-демократов не есть определенная экономическая фаза капитализма и не является неизбежным следствием его экономического развития. Империализм - политика или вернее одна из возможных "политических тенденций". Поэтому самая война становится фактом внешним по отношению к капиталистическому развитию. Поэтому и то коренное изменение, которое воина внесла в хозяйство, с точки зрения этой теории не обязательно связано с довоенными тенденциями развития. Для современного же развития капитализма, по мнению Графа, прежняя схема разделения труда между разными странами уже не годится. "Нити мирового хозяйства вдоль и поперек запутаны, а то и совсем порваны, сотрудничество стран сменилось борьбой".

Понимаемое в этом духе принципиальное различие между довоенным и послевоенным капитализмом, при котором довоенный капитализм представляется свободным от присущих ему противоречий, служит исходной точкой при решении целого ряда других вопросов. Так. Штеренберг, один из наиболее "левых" в САП, и другие доказывают, что довоенному капитализму свойственна была тенденция к улучшению положения пролетариата, теория же обнищания пролетариата верна лишь для настоящего времени.

На этой теории строится "левая" фразеология САП в своей характеристике современного момента. Когда же речь идет о практическом решении целого ряда вопросов современной политике, на первый план выступает другая цель: попытка укрепления капитализма. Сам Граф из своей теории делает вывод, что именно в результате кризиса необходимость восстановления мировых связей становится яснее, чем когда-нибудь раньше.

Это положение служит для обоснования положения, что образование "надгосударственного центра" - прогрессивное явление. Этим самым создается почва для примирения с фашистской идеей корпоративного государства.

Маскирование "левой" фразой контрреволюционных выводов достигает особой виртуозности при ответе на два принципиальнейших вопроса международного рабочего движения - об отношении к СССР и Лиге наций.

Один из проектов программы, внесенный группой САП на обсуждение мартовского с'езда, по вопросу об отношении к Лиге наций, дает следующую формулировку: "В той же самой мере, в которой объединение отдельных немецких государств в один государственный и хозяйственный организм образовало благоприятную обстановку для освободительной борьбы немецкого пролетариата, каждое мероприятие, ведущее к образованию европейского центра, стоящего над государствами, является шагом вперед по отношению к до сих пор существовавшей государственной анархии" (протоколы с?езда, стр. 85 - 86).

Выступая за этот проект, один делегат договорился до того, что Лига наций является завоеванием пролетариата: "Лига наций, - сказал он, - возникла по окончании войны по призыву масс: "Никогда больше не должно быть войны". Если она (Лига наций) еще не идеал, - продолжает он, - то она все же начало, ведущее к созданию нового правового надгосударственного порядка" (стр. 102).

В такой открытой форме с'езд конечно не мог принять решения по этому вопросу. Нужно было его завуалировать. Поэтому постановление по этому пункту гласит: "Если они (Лига наций и конференция по разоружению - М. Г. ) смягчают существующие противоречия, то они одновременно

создают и новые" (стр. 183). Итак, с одной стороны, Лига наций "не хочет и не может предотвратить войну", с другой - она смягчает существующие противоречия.

Одновременно тот же сборник обосновывает социал-фашистскую теорию "краевого империализма". Значение русской революции рассматривается Графом не с точки зрения интересов пролетариата, а с точки зрения интересов буржуазии. Граф ищет рецепта для восстановления мирового капиталистического хозяйства. Восстановление мировых связей, восстановление принципа "сотрудничества" как выход из кризиса - таков его основной рецепт. В связи с этим вопросом он и уделяет в своем анализе особое место СССР.

"Среди всех причин, играющих роль тормозов для восстановления мирового хозяйства, СССР является одним из главных". Граф пытается создать видимость, что он в этом обвиняет отчасти капиталистический мир, что именно капиталистический мир вынудил "СССР в своих хозяйственных целях заниматься организацией революции".

"Запад был сплошь огражден блокадой, - пишет Граф, - на востоке и юго-востоке Советская республика создала широкий плацдарм национальных революций, которыми она раздувала стремление к свободе у феодальных народов, угнетенных империализмом или подвергающихся угрозам с его стороны... Она организовывала восстания против "чуждого дьявола" настолько, что теперь во всей Азии тлеет огонь, который каждый день может воспламениться" (стр. 28).

Этот "красный империализм", продолжает автор, носит целиком оборонительный характер. Словеса насчет "оборонительного" характера "красного империализма" - это для прикрытия, истинный же смысл заключается в том, что если империалистическая политика капиталистических стран является случайной, то "красный империализм коренится в об'ективных условиях", т. е. является неизменным.

Как влияет "красный империализм" на мировое хозяйство? "Отвлекаясь от окружающих русское государство областей, он означает сам по себе огромное нарушение равновесия в мировом хозяйстве" - дает тот же Граф ответ на этот вопрос (стр. 28). Приведенные высказывания Графа достаточны для характеристики взглядов социал-демократической "левой", но Граф не ограничивается этим. Он прямо ставит вопрос о том, что означает для мирового пролетариата строительство социализма в СССР, и дает ответ: "Каждая фабричная труба, которая там (в СССР. - М. Г. ) начинает дымиться, означает новую безработицу в старых индустриальных государствах, каждый русский демпинг ввергает и без того неустойчивый мировой рынок в судороги, которые распространяются по всему свету" (стр. 50).

Яснее, чем это делает Граф, раскрыть истинный смысл бесчисленных клятв САП "всеми средствами" защищать Советский союз нельзя. О какой защите СССР может итти речь, если Советский союз оказывается главным источником безработицы в капиталистических странах, если Страна советов захватила все восточные и юго-восточные рынки и является единственным препятствием для восстановления довоенного сотрудничества всех стран, для выхода из кризиса и "восстановления" былого "благо получил" пролетариата? К чему и за что защищать СССР? Ответ ясен: не к чему и не за что. Эта теория Графа полностью определяет подлинную политику САП в вопросе о борьбе с военной угрозой и интервенцией против СССР. Это - политика активной подготовки войны империалистов против СССР и новой интервенции.

Гертруда Дуби, делегатка от Берлина, на мартовском партейтаге внесла предложение включить в практические мероприятия по борьбе с угрозой войны пропаганду против производства военного снаряжения и доставки его на фронт. Свое предложение она мотивировала тем, что в этом

вопросе II интернационал накануне войны ограничился "демонстрациями и резолюциями" и что необходимо заняться конкретной агитацией против военной опасности.

Предложение Дуби заклеймили как пацифистскую (иллюзию и отвергли огромным большинством с'езда, определив как "консерватизм" и "реформизм". В своем заключительном слове Зейдевиц сказал, что если создавать в партии одну генеральную линию, то "первой задачей нового партийного руководства должно быть принятие мер против ультралевой игры, которую допустила в своей речи Дуби". В свете всего вышесказанного ясно, какое имеет значение пункт программы, гласящий: "В борьбе капиталистических стран против Советского союза САП мобилизует все силы пролетариата для защиты рабоче-крестьянской России" (протоколы, стр. 183).

Эти два примера - отношение к СССР и Лиге наций - достаточно ярко характеризуют всю лживость "левых" фраз, служащих для прикрытия реакционной буржуазной политики САП.

Вернемся теперь к формулировке М. Адлера о безвыходности современного положения капитализма. Какой путь выхода из кризиса указывает САП пролетариату?

САП приняла на словах и диктатуру пролетариата и революцию. Своей основной задачей она якобы об'явила создание единого фронта пролетариата для осуществления социализма "на революционном пути".

Программа, принятая на мартовском партейтаге, пестрит "революционными" терминами. Они однако так умело вклеены в программу, что каждому из них соответствует совсем особый, отнюдь не революционный, а контрреволюционный смысл.

Программа САП особенно интересна для характеристики ее "левой" фразеологии. Неслучайно на первом месте программы поставлен вопрос о государстве и диктатуре пролетариата.

Еще за несколько месяцев до своего с'езда САП в первой своей программе говорила о "двух методах завоевания власти": о "пути демократии" и "пути насилия". Такой постановкой неизбежность диктатуры пролетариата совершенно открыто ставилась под сомнение. "Если пролетариату удастся, - гласила временная программа по этому вопросу, - достичь власти на демократическом пути, если он будет достаточно силен, чтобы предотвратить контрреволюцию, то он и власть свою осуществит демократически". Эта формулировка совершенно аналогична положению Бауэра - Каутского, утверждавших в 1919 - 1921 гг., что если буржуазия вздумает сопротивляться мирному переходу власти в руки пролетариата, то последнему придется прибегнуть к насилию". Так САП повторяет маневр центристов, примененный ими в первые годы после войны, пытаясь обмануть рабочих, прикрывая "демократический" путь революции признанием возможности применения и насилия.

Через несколько месяцев однако САП принуждена была изменить свою вывеску. Новая программа САП прямо начинается с требования устранения государства как "организованного насилия в руках господствующего класса". Предпосылкой социализма программа считает не только овладение пролетариатом политической властью, но и "разрушение" буржуазного и создание "собственно" пролетарского государства как "выражения революционной диктатуры пролетариата". Но, с другой стороны, - а в этом вся суть, - крайне туманно и двусмысленно говорится о средствах и путях достижения этой цели. Революционная ситуация как предпосылка завоевания пролетариатом власти "определяется готовностью, рабочего класса применить все средства" (разрядка моя. - М. Г. ), вплоть до "вооруженного" насилия. Но при этом очень искусно обходится самый момент свержения буржуазии, момент захвата власти.

Сущность этой последней постановки вопроса САП о диктатуре пролетариата состоит в том, что борьба против пролетарской революции и диктатуры пролетариата проводится под флагом внешнего признания их. В этом отношении "диктатура пролетариата" у САП остается пустой фразой, но вместе с тем самым остро отточенным ядовитым оружием обмана революционизирующихся рабочих масс, особенно рядовых членов с-д. партии. Диктатура пролетариата для САП играет такую же роль, какую в настоящее время для социал-фашизма играет "конечная цель - социализм". И там и здесь эти лозунги фигурируют лишь в качестве средства притяжения масс под социал-демократические знамена и для удержания их от действительной борьбы за диктатуру пролетариата и социализм.

В первой "Красной книге" была помещена большая статья Макса Адлера, посвященная социальной революции, в которой особое место уделяется раз'яснению понятия диктатуры пролетариата. "Понятие диктатуры пролетариата, - пишет Адлер, - для Маркса и Энгельса было само собою разумеющимся выводом из классовой борьбы и составляло необходимую предпосылку возникновения социалистического общества. В этом смысле оно (это понятие) также признавалось всеми в социал-демократии довоенного времени, и социал-демократов, не признававших диктатуру пролетариата с целью политической классовой борьбы, не считали настоящими социал-демократами"¹ .

Но в настоящее время Адлер это понятие отвергает как нечто "коммунистическое". Он оправдывает социал-фашистов тем, что они правильно борются с русскими большевиками, которые завоевание и утверждение своей власти до сих пор называют "диктатурой пролетариата".

В статье, помещенной в сборнике, который, по мнению Зейдевица, должен был указать пролетариату новый путь, "принципиально" отличный от пути социал-демократического, Адлер писал: "Совершенно ясно, что пролетарская диктатура, которую Маркс и Энгельс считали необходимой как переходный этап между капиталистическим государством и социалистическим обществом, означает, что пролетариат завоевывает демократию, то-есть что он превращается в большинство населения и с правом большинства, -следовательно, на демократическом пути, предпринимает необходимые мероприятия, чтобы классовое государство превратить о общество бесклассовое".

Вопрос о диктатуре пролетариата был об'явлен дискуссионным в САП. Уже это одно достаточно характерно для партии, пытающейся прикрыться "чужим" флагом. В дискуссиях по этому вопросу никто из саповцев не пытался серьезно возражать Адлеру. Говоря об этой дискуссии, Зейдевиц с удовлетворением отмечал, что во всей САП имеется "единое мнение", сводящееся к следующему: "Наше желание и желание всего пролетариата - завоевать политическую власть мирным демократическим путем". Зейдевиц проливает слезы только потому, что теперь так "трудно" стало говорит "о демократии". Как будто специально о Зейдевице писал Энгельс, имея в виду Дюринга: "Лишь со вздохами и стонами допускает он возможность того, что для ниспровержения эксплоататорского хозяйства понадобится, может быть, насилие, - к сожалению, изволите видеть!"

Таким образом понимание диктатуры пролетариата САП не отличается от социал-фашистской теории завоевания власти пролетариатом на парламентско-демократическом пути. Более того: саповское учение о демократии по существу целиком сходится с точкой зрения официальной социал-демократия.

¹ "Кризис капитализма, задачи рабочего класса", стр. 133.

Для "левых" буржуазная демократия есть элемент социализма. И в постановке вопроса о демократии у них дело не обходится без обычной путаницы. С одной стороны, САП клеймит "демократические иллюзии" социал-демократии, называя и "демократические" органы правлении орудием классового господства буржуазии. С другой, она считает, что установление "демократии" в современный период вообще невозможно, а раз так, то те "элементы демократии", которые еще сохранились в современной Германии, она стремится представить как социалистические Элементы. Остающиеся еще "элементы демократии" "сохраняют свой смысл как элементы социальной революции". "... Сохранить и использовать политическую демократию, - пишет Адлер, - означает сохранить и использовать средство, при помощи которого классово-революционное большинство населения завоюет государственную власть, чтобы устранить классовое государство"¹ .

Именно с этой точки зрения дана оценка современному политическому моменту в Германии в одном из последних номеров теоретического журнала САП.

Два момента, характерные для социал-фашизма, приводятся в этой статье. Во-первых, фашизм противопоставляется демократии как "зародышу социализма". "Ближайшие задачи контрреволюции в Германии, - пишет К. Франк в передовой статье журнала, - устранение всех демократических свобод и в первую голову искоренение свобод для рабочих как "зародыша" будущего социалистического общества". Во-вторых, вопрос о методах преодоления фашизма в настоящее время ставится по аналогии с тем, как была "преодолена" реакция в лице правительства Куно в 1923 г.: "Также и в настоящее время должно решиться, - писал "Классенкампф" в июле 1932 г., - станут ли ближайшие месяцы исходным пунктом контрреволюционной эпохи или наступление еще раз будет отражено..."

Франк всячески скрывает, что борьба с реакцией в 1923 г. окончилась не победой, а поражением пролетариата, причем как раз благодаря социал-демократии и в особенности при активнейшем участии "левых" социал-демократов.

Говоря о необходимости "еще раз" преодолеть "реакцию", как в 1923 г. Франк вслед за этим напоминает, что победа революции "не стоит непосредственно на очереди дня, мы больше стогам перед отражением контрреволюционного наступления". Это напоминание необходимо для того, чтобы оправдать в глазах масс исключительные парламентские формы "борьбы" против фашизма, которые выдвигает социал-демократия для парализации воли рабочего класса в борьбе против фашистской реакции. Практическим лозунгом Франка был "оборонительный" блок всех "рабочих" партий в парламентских выборах. Согласно этой точке зрения и другая статья, обосновывавшая этот же лозунг, называла июльские парламентские выборы в 1932 г. "решающим звеном в классовой борьбе пролетариата".

Для САП следовательно борьба с фашизмом мыслится исключительно как акт "парламентски-демократический", который об является "революционным путем" борьбы с фашизмом. В этом отношении САП целиком сходится с другой "архиреволюционной" группой бывшего "левого коммуниста Урбанса, выставившей лозунг "противофашистского парламента". Для какой цели, - говорится в обращении, помещенном в "Народной воле", - должна вестись общая борьба? Фашисты ни в коем случае не должны быть допущены в правительство, ни в коем случае диктатура не должна исключить парламента.

¹ "Кризис капитализма", стр. 145.

Должно быть образовано парламентское правительство без фашистов, против фашистов. Это возможно, если партия Веймарской коалиции возьмут на себя образование правительства и коммунисты этому правительству помогут создать парламентское большинство" (разрядка автора).

Образование правительства Веймарской коалиции группа Урбанса считает исходным моментом развития революции. В этом правительстве коммунисты должны будут качать с ультиматумов буржуазному государству. Невыполнение их буржуазией будет непосредственно вести к вооруженной борьбе. Зейдевиц также пытался говорить о необходимости пред'явить Брюнингу социалистические требования в порядке ультиматума. Но теперь САП предпочитает менее определенно говорить о "путях к социализму". Она выставила лозунг "рабочего правительства", которое "отбирает часть государственных функций" у существующего правительства, и положив таким образом начало двоевластию как исходному моменту борьбы за "полный переход власти в руки пролетариата". Но вопрос о том, как это "рабочее правительство" будет отбирать "часть государственных функций", обходится молчанием. Такой же характер носит и другой лозунг САП - "рабочего контроля над производством", постановка коего вне связи с конкретной обстановкой, в которой он может быть выставлен, заимствована у Брандлера и у Троцкого между брандлерианцами и Троцким идет дискуссия, кто из них раньше выдумал этот лозунг.

В отношении революционной фразы у САП богатейший арсенал: "диктатура пролетариата", "двоевластие", "контроль над производством" и даже "обязательное требование" "разрушения государственной машины буржуазии". Все это показывает, как сильно изменялось положение со времени первого тура пролетарских революций. Тогда "левые" социал-демократы тоже выдвигали лозунг "диктатуры пролетариата", но они не рисковали даже словесно заикаться о "разрушении", да еще "насильственном", буржуазной государственной машины. Теперь, когда начался переход к новому туру империалистических войн и пролетарских революций, "левые" принуждены применять в качестве словесной терминологии "разрушение буржуазной государственной машины". Эти ультрареволюционные фразы "левых" являются кривым отражением происходящего процесса революционного брожения в рабочих массах.

В постановке САП "разрушение" не ставится в непосредственную связь с подготовкой революции, с определением ее конкретных путей, а признается отвлеченно, вообще. Недаром программа САП избегает термина "революция"; уже не говоря о вооруженном восстании, в ней также совершенно отсутствует лозунг вооружения рабочих как основной предпосылки свержения буржуазии и действительного разрушения буржуазного государства.

Требование "разрушения" государства буржуазии в программе САП является лишь новым методом, при помощи которого она пытается решить старую социал-демократическую задачу отклонения пролетариата от революционного пути. Ведь недаром же "теории" саповских вождей по существу снимают вопрос о возможности и необходимости революции.

В новом труде известного теоретик" САП, в книге Штеренберга "Упадок немецкого капитализма", в основном повторяется старая его схема о соотношении сил революции и контрреволюции в эпоху империализма. По мнению Штеренберга, Маркс в свое время рисовал этот вопрос слишком упрощено, ибо, по Марксу, эпоха упадка капитализма характеризовалась наличием пролетариата как абсолютного большинства населения и маленькой кучки капиталистов, которых нужно было эксплоатировать. На деле же "общественная пирамида в эпоху упадка капитализма значительно сложнее. Как в городе, так и в деревне средние слои сильно воз-

росли. Это одна из об'ективных причин роста контрреволюционных сил и слабости пролетариата" (стр. 373).

Другой об'ективный фактор, так называемый период Schon Zeit, обусловил нереволюционность самого пролетариата и тем усилил контрреволюцию. Только послевоенный период действительно ударил по положению пролетариата, вызвав ухудшение материального положения. Следовательно и пролетариат не революционен и силы контрреволюции растут еще в старой своей книге, посвященной империализму, Штеренберг писал: "Классовое соотношение сил в эпоху империализма более неблагоприятно, чем это думал Маркс" ("Империализм", стр. 346). Что касается "суб'ективных" причин, мешающих развитию революционного движения, то одной из главных является "ультралевая" тактика КПГ, не идущей на блок с социал-демократией.

Карикатурно излагая учение Маркса, у которого якобы мелкая буржуазия вообще сходит на-нет при капитализме и потому сбрасывается со счетов революции, Штеренберг целиком принимает старое ревизионистское утверждение, получившее всеобщее признание у современной социал-демократии, о росте мелкой буржуазии при империализме как в городе, так и в деревне и оценке ее как оплошной реакционной массы, активно борющейся с революцией. Эта точка зрения сходится с троцкистской теорией "равновесия мелкой буржуазии и пролетариата" в современной Германии - равновесия, на котором якобы зиждется "независимая" диктатура буржуазия.

С другой стороны, Штеренберт, отрицая Марксов закон абсолютного обнищания, изображает весь рабочий класс довоенного времени в виде рабочей аристократии, которая, представляя буржуазную тенденцию в международном рабочем движении, тяжело давила и тормозила развитие классовой борьбы пролетариата. Превращая весь рабочий класс в рабочую аристократию, Штеренберг затушевывает подлинную роль социал-демократии как главной социальной опоры буржуазии в рабочем классе, как буржуазной рабочей партии, во-первых, и подводит теоретический базис под точку зрения бесперспективности революции - во-вторых.

Аргументацию Штеренберга дополняет Зейдевиц. Он пишет: "Кризис едва ли ослабил могущество главного крупнокапиталистического класса. В действительности оно еще исключительно сильно и прочно". Пролетариат же, напротив, стал слабее, во-первых, потому, что "кризис не усилил, а ослабил рабочие организации", во-вторых, "пролетариат из верился в социализме благодаря социал-демократическим выступлениям против СССР". Все это Зейдевиц говорит для того, чтобы доказать, как неразумно говорить о революции в современных условиях. Все эти рассуждения еще больше подчеркивают служебный характер "революционных" терминов в программе САП, имеющих целью не допустить немецкий пролетариат совершить революцию. Вот почему одним из руководящих принципов САП является "неспособность пролетариата к активным выступлениям" (разрядка моя. - М. Г. ).

Этот лозунг имеет однако более широкое применение, чем это может казаться на первый взгляд. Под "активными действиями" здесь подразумевается отнюдь не только революция, но и борьба за повседневные требования рабочего класса. Это показала практика САП, старавшейся по мере своих сил подорвать стачечное движение под тем же предлогом, что и социал-демократия. Зейдевиц, поставивший вопрос о характере современной профессиональной борьбы, писал: "Решение этого вопроса зависят от экономического положения... Современное хозяйственное положение показывает со дня на день с большой ясностью, что борьба, которая ведется только на реформистской основе, ведет к поражению. Эти длительные поражения обескураживают рабочий класс во все

возрастающей степени, они подкапывают доверие масс к бесперебойности рабочих организаций"¹(Факел" N 9).

И в этом вопросе следовательно САП целиком сходится с социал-демократией. Вместе с нею она пыталась помешать развертыванию стачечного движения под предлогом его бесперспективности и даже вредности для пролетариата в условиях кризиса.

Растущее в настоящее время стачечное движение и успешность его опрокидывают эту реакционную точку зрения (которую принимают и брандлерианцы и троцкисты) и вместе с тем заставляют социал-демократию и САП прибегать к новым маневрам в этом вопросе.

Поставив в своей программе (на словах) подготовку масс к борьбе, САП восстает против "единичных экономических боев", против "стихийной борьбы неорганизованных масс" (неорганизованных - значит ушедших из-под влияния реформистских вождей, ибо САП великолепно понимает, что стихийная тяга к борьбе в настоящих условиях есть признак нарастания революционной ситуации).

Именно поэтому САП на основе разделения труда с социал-демократией конкретную задачу развертывания стачечной борьбы для отражения наступления капиталистов на пролетариат, для мобилизации рабочих масс на революционную борьбу заменяет отвлеченными требованиями "революционной борьбы" вообще.

Экономической борьбе оста противопоставляет политическую борьбу как единственный метод борьбы в настоящее время. Указывая в программе на то, что при современном положении "значительные успехи могут быть достигнуты только в революционной борьбе за власть" (разрядка в программе. - М. Г. ), программа продолжает: "Поэтому пролетариату необходимо такие задачи ставить, которые разрушают власть буржуазии в целом" (разрядка моя. - М. Г. ).

Соответственно этому программа так определяет задачи профсоюзов в настоящее время: "Вопрос в том, что профсоюзы могут свои первоначальные задачи выполнить только тогда, когда они "вон силы направят на политическую борьбу" (разрядка в программе. - М. Г. ). И далее: "завоевание сорокачасовой рабочей недели например в чисто профессиональной борьбе в большинстве не имеет в настоящее время никаких шансов".

САП употребляет испытанный метод ренегатов: когда вопрос идет о конкретной борьбе, она выставляет на первый план задачи, стоящие во вторую, третью и т. д. очередь.

Рядясь в "революционную" одежду, с помощью которой она пытается отвлечь пролетариат от правильного пути, САП тем самым не дает рабочему классу подготовиться к непосредственной борьбе за диктатуру пролетариата.

С другой стороны, противопоставляя экономической борьбе политическую (которую она толкует исключительно в социал-демократическом духе), она пытается создать впечатление, что компартия Германии говорит только об экономической борьбе пролетариата, чтобы внести путаницу в сознание рабочих.

В свете истинных "принципиальных" установок САП практические требования ее носят исключительно демагогический характер.

Для характеристики действительного смысла практической программы САП может служить ее отзыв о программе социал-демократии последнего времени. В центральном органе САП от 28 августа 1932 г. эта программа рассматривается как серьезный шаг вперед по сравнению

¹ В другом месте, а именно в программе САП, говорится в такой же связи и реформистская основа", а "в чисто профессиональной борьбе". И в первом и во втором случае имеется в виду экономическая борьба, - М. Г.

с прежними установками социал-демократии. В основе этой программы, пишет Эд. Векерлей, "лежит правильный ход мыслей. Совершенно точно там устанавливается, что борьба за ликвидацию безработицы должна быть связана с борьбой за переустройство хозяйства..." Приведя затем основные требования программы, имеющие, по словам автора, целью посредством целого ряда вспомогательных организаций ликвидировать безопасность хозяйства, автор продолжает: "По сравнению с существующими до сих пор установками профсоюзов эти требования представляют собой очевидный шаг вперед. Необходим был все-таки известный период времени, пока также АДБ¹ и социал-демократы дошли до сознания, что и профсоюзы не могут ограничиться задачей быть только "защитной крышей" от капиталистической непогоды".

В данной же статье констатируется, что социал-демократия сдает свои позиции и в других вопросах, как например в отношении единого фронта. Из этого делается вывод: "Такие признания со стороны социал-демократии (имеются в виду заявления, сделанные социал-демократами об их якобы готовности на создание единого фронта. - М. Г. ) не обязательны под знаменем организации "железный фронт", всегда радуют, и мы регистрируем их как важный симптом начавшегося оздоровления".

Другая статья в той же газете, занимающаяся более резкой критикой социал-демократической программы и более "оппозиционная" по отношению к социал-демократии, все же делает следующий вывод: "Мы будем последними из тех, которые брюзжат насчет примитивности и недостаточности этих предложении. Последнее не имеет значения ввиду того факта, что подобные предложения могут ознаменовать решительную перемену курса".

Таким образом САП расценивает маневр социал-демократии как поворот на "правильный" путь классовой борьбы. Это сочувственное отношение САП к программе социал-демократии достаточно характеризует "Социализм", который прокламирует и сама САП.

Здесь мы подходим непосредственно к пониманию САП проблемы единого фронта пролетариата. Положение в рабочем движении, характеризующееся наличием коммунистической партии пролетариата и буржуазной социал-демократической партии, САП сделала тем фокусом, вокруг которого она строит, во-первых, свою теорию незрелости пролетариата для революции и, во-вторых, оправдание своего собственного существования.

Своей исторической миссией она считает "преодоление" раскола в рабочем движении как главной причины "неактивоспособности пролетариата". "Существующие партии потому не могут решить этой задачи, - говорит САД, - что во взаимной борьбе они интересы классовые забывают в угоду партийным".

"Партийный эгоизм" и "партийный способ мышления" вместо классового служат с точки зрения САП главной причиной, мешающей преодолеть раскольнические тенденции в рабочем классе, порожденные теми же партиями. На место "партийного эгоизма" САП поэтому выдвигает принцип терпимости.

Пример терпимости она согласна показать первая, выражая готовность в любое время распустить свои организации, чтобы "вступить в единую классовую революционную партию пролетариата".

Создание "единого фронта пролетариата" - первая и главная задача, рекламируемая САП. Поэтому она раньше всего выступает против постановки этого вопроса компартией как "слишком партийной", а потому, видите ли, и раскольнической. Постановка компартией вопроса единого фронта "гаи на один шаг не приближает к единому фронту, а еще больше разрывает пролетарское движение" (Зейдевиц). Как САП понимает отказ

¹ Всегерманское об'единение профсоюзов.

от "партийного эгоизма", свидетельствует следующее высказывание того же Зейдевица: "Под чьей фирмой будет развиваться единая партия пролетариата - безразлично; главное, чтобы она двигалась вперед" ("Классепкампф", декабрь 1931 г.).

Путь к осуществлению единого фронта - в понимании САП - дают совместные "практические выступления", а также создание переходных организаций "надпартийного" характера, которые в конечном счете должны вести к созданию "единой партии пролетариата". За истекший год одним из главных элементов деятельности САП было составление обращений ко всем партиям "об организации совместных выступлений". На эти призывы впрочем никто кроме брандлерианцев и троцкистов не отзывался.

Троцкий, который в практическом решении вопроса о едином фронте смыкается с САП (недаром Троцкий для САП является одним из крупнейших авторитетов), критикует ее за эту отвлеченную постановку вопроса, за "голый принцип", об'ясняя это тем, что САП не имеет программы ("Немецкая революция", стр. 82). На деле же отвлеченная агитация за единый фронт об'ясняется именно тем, что она программу имеет. Ее видимая беспартийность об'ясняется действительной буржуазностью, ибо историческая миссия САП не в том, чтобы преодолеть раскол в рабочем движении, а в том, чтобы мешать созданию единого революционного пролетарского фронта под руководством компартии и благодаря этому сохранить раскол рабочего класса. На деле это сводится к тому, чтобы подвести пролетариат под гегемонию социал-демократии. Это видно из того, как САП разрешает целый ряд таких практических вопросов, как вопросы стачечного движения, вопросы борьбы с реформистской профбюрократией и др. Именно отсюда вытекала та ожесточенная борьба, которую САП таи неутомимо вела и ведет против существования РПО¹ . В последней она справедливо видела организатора пролетарского сопротивления наступлению капитала вопреки и против желания профсоюзной бюрократии. Ее борьба против РПО была борьбой против революционизирования рабочего движения, против угрозы вытеснения социал-демократического руководства в профсоюзах. Ее главным мотивом против РПО и ее политики было поэтому утверждение, что она ослабляет существующие профсоюзы. Вместо действительной борьбы против профсоюзной бюрократии САП предлагала путь либеральной "критики", которую она сама ведет и которая должна, по ее мнению, толкать профсоюзы "влево".

САП считает, что в последнее время этот поворот профсоюзного руководства "влево" уже начался. Докладчик по профсоюзному вопросу на мартовском с'езде САП констатировал этот поворот, заявив: "В анализе капиталистического кризиса между нами и руководителями профсоюзного движения принципиальной разницы больше нет". Более того: он даже признал, что профсоюзы и под нынешним руководством "являются... бастионом против фашизма" (протоколы, стр. 13). За последнее время в связи с новыми "левыми" маневрами социал-демократии вопрос о якобы возможном полном повороте социал-демократии на "правильные классовые позиции" ставится САП все более настойчиво.

Такая постановка вопроса имеет тем большие основания для САП, что социал-демократия принуждена итти на все новые маневры, которые действительно сближают ее с САП.

Вопрос о "коренном" изменении политического курса - на деле о применении социал-демократией новых маневров - дискутируется на партийных собраниях социал-демократии. Дискуссии вращаются в основном вокруг следующих проблем: отказ от "только парламентского" пути, при-

¹ Революционная профоппозиция.

знание и внепарламентских" действии (в духе САП), которые сводятся к использованию начавшегося стачечного движения для "угрозы" по адресу правительства. Этим маневром социал-демократия одновременно пытается стать во главе стачечного движения, чтобы в соответствующий момент тем вернее предать его. Во-вторых, по-новому начинают ставить вопрос о едином фронте, чтобы еще более затушевать блок социал-демократии с буржуазными партиями и попробовать вырвать гегемонию в руководстве создающимся единым пролетарским фронтом от КПГ. И наконец третий вопрос касается непосредственно стачечного движения. Если раньше социал-демократия готова была признать лозунг "генеральная стачка", чтобы с помощью этого лозунга саботировать действительное развертывание стачечного движения, то теперь, по мере развития этого движения, социал-демократия и аз этой области меняет свои "вежи", соглашаясь на единичные стачки, которые она пытается возглавить, чтобы не дать им перерасти через рамки ограниченных, частичных экономических боев, и доказывая, что генеральная стачка - только агитационный лозунг у коммунистов, но не путь к решению каких бы то ни было задач.

Незначительные силы САН, небольшое ее влияние в рабочих массах делают ее малозаметной на поверхности общественной жизни. В качестве маневра социал-демократии, который помог ей перехватить революционизирующихся рабочих по дороге к коммунистам, образование САП дало мало результатов. Из этого однако не следует, что она не представляет собой никакой опасности для революционного движения. Если организационно она и слаба, то пропаганда ее несомненно служит тормозом для революционизирования рабочих. И, существуя вне социал-демократической партии, она помогает последней держать под социал-демократическим влиянием ту часть пролетариата, которая еще окончательно не разделалась с демократическими иллюзиями. "Левые" фразы САП облегчают ей доступ к сознанию рабочего для упрочения социал-демократических иллюзий. И одной из опаснейших иллюзий, которую САП сеет в пролетариате, является вера в возможность возвращения социал-демократии на классовые позиции пролетариата; с этой точки зрения она - "наиболее опасная разновидность социал-фашизма" (из революции КПГ).

"Течение социал-демократическое, - писал Ленин в 1915 г. - или (что то же) оппортунистическое не может ни исчезнуть, ни "вернуться" к революционному пролетариату" (т. XIX, стр. 341). Правильность, безусловная верность этого ленинского положения подтверждена всей практикой международной социал-демократии от мировой войны по настоящий день.

Пока революция пролетариата не победит, и после победы, пока останется хотя малейшая надежда и возможность буржуазии бороться против диктатуры пролетариата, агентура капитала (социал-демократия и ее "левое" течение в форме ли отдельной партии, в форме ли "левой" оппозиции) - социал-демократия - не перестанет играть своей разлагающей роли в рабочем движении, останется буржуазной рабочей партией международной контрреволюции. Несмотря на все развивающийся процесс отхода рабочих масс от социал-демократии, последняя, в частности и в особенности в своей "левой" разновидности, не стала менее опасной, чем раньше. Борьба с САП как с партией, служащей заслоном для социал-демократии, несмотря на ее организационную слабость, относится к важнейшим задачам коммунистического движения. Неслучайно Троцкий в "Немецкой революции" определяет САП как "организацию", которая, порвав с социал-демократией, находится пока еще "на пути между реформизмом и коммунизмом", и что ее возникновение "явилось неизбежным и прогрессивным фактом". Итак, налицо полное разделение труда внутри всего социал-фашистского лагеря от правого фланга до самого "левого" его разветвления, до самого передового отряда международной контрреволюции - троцкизма.

Демонстрация с призывом ко всеобщей стачке с лозунгом: "Против нищенской оплаты"

Саповцы об'являют прогрессом "левые" маневры социал-демократов. Контрреволюционный троцкизм об'являет "прогрессивным фактом" возникновение САП. Международный социал-фашизм пытается в условиях надвигающегося нового тура империалистических войн и пролетарских революций выдвинуть вперед свои "левые" элементы, подобно тому как в первом туре пролетарских революций он предоставил возможность центризму совершить широчайший "левый" маневр вплоть до организации Двухсполовинного интернационала.

В чем различие обстановки тогда и теперь? СССР тогда существовал всего 3 года. И русский опыт, несмотря на всю популярность русской революции, был еще недостаточно убедителен для широких масс рабочих. Поэтому центризм и мог замазывать противоположность между коммунизмом и социал-демократизмом. Потребовалось 21 условие, чтобы разоблачить центристов и освободить от них Коминтерн. Теперь СССР существует уже 15 лет, и рабочие всех стран ясно видят огромные успехи в деле строительства социализма, все более убеждаются в правильности "русского пути", все яснее сознают, что выход из капиталистического рабства заключается для них в социалистической революции, насильственно ниспровергающей диктатуру буржуазия и устанавливающей диктатуру пролетариата. "Соединять" диктатуру буржуазии с диктатурой пролетариата теперь несравненно труднее, чем прежде. Сейчас вообще иная обстановка, исключающая возможность создания и развития центристских течений. Мировой кризис все продолжает углубляться, относительная стабилизация капитализма кончилась, революционный под'ем остро нарастает, перерастая в отдельных странах в революционный кризис. Пролетариат все шире и смелее подымается на революционные позиции сознательной коммунистической борьбы. А это означает, что об'ективное развитие ведет к разгрому всех соглашательских партий, какие бы "левые" маневры они ни пытались пускать в ход. Как мы видели, вся ее политика, вся ее программа и тактика свидетельствуют, что в лице САП мы имеем одну из самых опасных разновидностей социал-фашизма. Непримиримая борьба с нею - обязанность революционного пролетариата и его партии.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: