E.H. Balazs. Hungary and the Habsburgs, 1765-1800: an Experiment in Enlightened Absolutism. Budapest: CEU Press. 1997. 429 p.

Эва Балаж - почетный профессор Будапештского университета им. Л. Этвеша, один из ведущих венгерских историков и опытный педагог, воспитавший не одно поколение ученых. В настоящее время она руководит аспирантами, специализирующимися по истории XVIII в. Ее труды переведены на многие европейские языки.

Рецензируемый труд впервые вышел в свет в 1987 г. под заголовком "Вена и Пешт-Буда в конце позапрошлого века". В 1990 г. переработанный материал книги был включен в 10-томную академическую "Историю Венгрии". Наконец, в 1997 г. книга была существенно расширена, дополнена, снабжена справочным аппаратом и переведена на английский язык. Можно сказать, что монография "Венгрия и Габсбурги, 1765-1800: эксперимент просвещенного абсолютизма" подводит итог многолетним исследованиям, но, разумеется, не ставит точку в творчестве историка.

Балаж рассматривает просвещенный абсолютизм как общеевропейское явление, в контексте международных отношений и духовной жизни второй половины XVIII века. Повсюду на континенте, от Испании и Португалии до Пруссии, Швеции и России, правители - интуитивно или осознанно следуя передовым учениям о преобразовании общества - стремились сократить разрыв с вступившей на путь индустриального развития Англией. Реформы социально-экономических отношений и системы государственного управления второй половины XVIII в. стали, по образному выражению Балаж, "последним экспериментом старых режимов Старого Света". Автор анализирует теоретические основы экономических и политических реформ австрийского просвещенного абсолютизма, уделяя особое внимание трудам немецких, французских, итальянских философов-просветителей, а также учениям камералистов (австрийский вариант меркантилизма) и физиократов. Большую роль в распространении передовых идей играли, по мнению автора, масонские ложи, членами которых было подавляющее большинство политических и государственных деятелей эпохи.

Анализ влияния западноевропейского Просвещения на венгерскую политическую культуру и оценка роли просвещенного абсолютизма в переустройстве венгерского общества традиционно привлекал внимание историков. Один из первых серьезных исследователей этой проблемы - историк- позитивист X. Марцали - отмечал прогрессивный характер реформ просвещенного абсолютизма, объективно направленных на модернизацию общества, и одновременно

стр. 172

указывал на то, что очевидным источником их слабости стало пренебрежение государственно-правовыми традициями и особенностями политической системы Венгрии 1. Концепция Марцали была развита и переосмыслена его учениками и последователями в 20-30-е гг. нашего столетия.

После того как неразрешимые межнациональные противоречия стали в 1918 г. причиной распада так называемой Великой Венгрии, часть венгерских историков увидела причину этой катастрофы в проникновении в страну рационалистической философии Просвещения и раннелиберальных идей. Западноевропейское представление о нации, сформулированное французскими энциклопедистами, направило формировавшиеся национальные движения невенгерских народов королевства по ложному пути совмещения этнических и политических границ, что разрушило средневековую сословную (и следовательно надэтничную) "венгерскую нацию". Д. Секфю - виднейший венгерский представитель историко-философского направления "история духа" - полагал, что рационализм разрушил чарующий мир позднего барокко с его глубокой религиозностью, нравственными идеалами господствующего класса и гармоничным общественно-политическим устройством. "Вера, мораль, духовность эпохи барокко, с горечью писал историк в "Венгерской истории", - были объявлены страной Тумана и Тьмы, из которой сарказм и глумливая вседозволенность, исповедуемые Вольтером и его единомышленниками, должны были вывести счастливых детей "эпохи Просвещения" и "века философии" к свободе" 2.

Резкие оценки Секфю разделяли не все "историки духа". Так, Ш. Экхардт и Д.Корниш считали, что западноевропейское Просвещение расширило интеллектуальные горизонты венгерской политической элиты, которая именно в этот период, порой в интерпретации немецких философов права, познакомилась с теорией общественного договора и принципом естественного равенства 3. В этом смысле Просвещение и реформы просвещенного абсолютизма указали венгерской политической элите направление реформ и во многом способствовали формированию современного венгерского национального самосознания. "Космополитическое излучение европейского Просвещения, - писал Корниш, - пришло сверху, из венских придворных кругов, но пройдя сквозь призму национальной души, превратились в венгерский национальный свет" 4.

Ш. Домановски испытал на себе влияние "истории духа" и формально примыкал к этому направлению, хотя всегда сохранял относительную самостоятельность в методологии и умело сочетал широкие культурологические обобщения (отличительная черта многих "историков духа") со скрупулезным источниковедческим анализом (наследием позитивизма). Один из главных его трудов - многотомное комментированное собрание документов о жизни и деятельности наместника эрцгерцога Иосифа Габсбурга (кстати, единственного Габсбурга, породнившегося с домом Романовых: его первой женой была дочь императора Павла 1 Анна Павловна). В пространном вводном исследовании Домановски показал эпоху Просвещения как время коренных изменений в образе мыслей и в образе жизни. Историк не мог обойти и ключевую проблему эпохи - соотношение национальных и просвещенческих тенденций в политической культуре. Он проанализировал полемику адептов просвещенного абсолютизма с патриотически настроенными представителями господствующего класса о путях реформирования венгерского общества и показал роль эрцгерцога Иосифа в установлении конструктивного диалога между венгерской политической элитой и династией Габсбургов 5.

Главным оппонентом Секфю выступал наследник либеральных традиций венгерской историографии XIX в. Э. Маюс. Он видел в Иосифе II прежде всего великого реформатора, вознамерившегося, едва ли не первым в Европе, заложить основы гражданского общества и уравнять подданных в правах и обязанностях. Историк высоко ценил его политику религиозной терпимости, порвавшей с вековой практикой возвышения католической веры за счет подавления иных конфессий 6. Маюс показал важные последствия возросшей социальной мобильности, когда открытие доступа к государственной службе высокообразованным дворянам-протестантам и передовой недворянской интеллигенции сформировало новый "просвещенный взгляд" на мир и новую ведущую социальную группу, в которой произошло сглаживание противоречий между магнатами и дворянами, католиками и протестантами" 7.

Среди современных авторитетных специалистов следует назвать К. Бенду - автора фундаментальных трудов о заговоре "венгерских якобинцев", и Д. Кошари - автора классических исследований по социально-политической и культурной истории Венгрии в XVIII в. Бенда в трехтомнике документов и материалов, относящихся к "якобинскому" заговору 1794 г. показал генетическую связь программы реформ просвещенного абсолютизма с политическими требованиями антифеодального лагеря, наиболее

стр. 173

радикальная часть которого, не удовлетворившись умеренным реформизмом сословий, приняла участие в заговоре 8. Кошари в обобщающем труде "Культура в Венгрии в XVIII веке" обозначил три направления в венгерском Просвещении. Первое составляли сторонники просвещенного абсолютизма, поддерживавшие центральную власть в ее стремлении покончить с пережитками феодальных отношений. Второе объединяло представителей сословного Просвещения - часть господствующего класса, желавшую проводить реформы самостоятельно, без вмешательства центральной власти. Наконец, в третью группу Кошари выделил немногочисленных антифеодальных реформаторов, которые поочередно искали поддержки то у первой, то у второй группы". Историк сдержанно оценивает реформистский потенциал венгерского сословного движения и склонен акцентировать относительную социально-экономическую отсталость Венгрии, засилье сословно-феодальных институтов, тормозивших процесс прогрессивных реформ. Историк Эва Балаж - ученица Маюса - в многочисленных трудах творчески развила идеи и гипотезы своих предшественников. К числу ее принципиально важных работ относится книга "Гергей Берзевици - политик-реформатор (1763-1795)" - первая часть биографии виднейшего венгерского общественно- политического деятеля и экономиста начала XIX века. Молодой дворянин-протестант, обучавшийся в Геттингене, путешествовавший по Европе, служивший в Наместническом совете, Берзевици рано попал в самую гущу политической жизни, познакомился с выдающимися соотечественниками и поэтому яснее многих своих сверстников осознал необходимость модернизации венгерской экономики и системы социальных отношений. Книга Балаж - больше, чем биография отдельного политика, это крупномасштабное, основанное на архивных материалах исследование целой эпохи, доказывающее, что в Венгрии 1790-х гг. были силы способные выработать программу реформ и взять на себя ответственность за их осуществление 10.

В своей новой книге Балаж не игнорирует и не преуменьшает реакционную роль сословий, но, полемизируя с Кошари, считает куда более важным подчеркнуть, что в изучаемый период в Венгрии были прогрессивные силы, которые ставили задачу преодоления относительной отсталости, но не могли безоговорочно принять программу реформ, выработанную Веной. К прогрессивным силам она относит представителей самых разных социальных групп, от аристократии до служилой интеллигенции, которые исповедовали просвещенные идеалы, но не принимали экономической и культурной политики Габсбургов в Венгрии. В этой связи Балаж предлагает расширенное толкование термина "йозефинисты", которым, традиционно, обозначают круг политических сторонников и единомышленников императора Иосифа II. Она считает правомерным называть йозефинистами всех тех, кто объективно разделял взгляды просвещенного государя на необходимость модернизации государственного устройства, преодоление религиозной нетерпимости, облегчение положения зависимого крестьянства, а таковых в органах центрального и местного управления, в обществе в целом, было большинство. Характерно, что эта общность в изучаемую эпоху еще не была разделена по этническому признаку, и политическая элита венгерского, хорватского, словацкого происхождения именовала себя Hungari, то есть жители королевства Венгрия, подданные венгерского короля.

Трактовка венгерской политической элиты как реформаторски настроенной и потенциально лояльной важна для понимания сути политических процессов последней трети XVIII века. Разрыв между венгерскими прогрессивными силами и австрийским просвещенным абсолютизмом произошел лишь во второй половине 80-х гг. и был вызван экономической политикой, превращавшей Венгрию в аграрный придаток Наследственных провинций, фактическим сломом венгерской государственно- правовой системы, приданием немецкому языку статуса официального. Не следует забывать, что многие из тех, кто в 1790 г. выступал с резкой критикой непродуманных и поспешных реформ Иосифа II, имели за плечами годы добросовестной службы в государственном аппарате, где обеспечивали конструктивный диалог с Веной.

Автору удалось показать более чем тридцатилетнюю историю взаимоотношений Венгрии и австрийских властей как целостную эпоху, а не последовательность правлений отдельных государей. "Наши монографии и учебники, - пишет историк, - напоминают скорее хирургическую операцию, когда удаляются кровеносные сосуды и нервные окончания, которые в реальной жизни продолжали органически функционировать". Ведь при мудрой Марии Терезии, нетерпеливом Иосифе II и хитроумном Леопольде II в обществе - одновременно благодаря и вопреки просвещенному абсолютизму - выкристаллизовывалась современная концепция венгерской государственности.

стр. 174

Балаж справедливо полагает, что история познается через судьбы отдельных людей, а человека характеризует его семья, образование, карьера, круг общения. В книге воссоздана галерея историко- психологических портретов выдающихся представителей того времени. Среди них державший в руках нити внутренней и внешней политики монархии Габсбургов всесильный канцлер В. фон Кауниц; аристократ-реформатор, блестящий знаток современных экономических теорий К. фон Цинцендорф; талантливый юрист, идеолог габсбургского государственного патриотизма И. Зонненфельз. Венгерская политическая элита представлена четырьмя биографиями: аристократ-католик, политический деятель и меценат Ф. Сечени; аристократ-протестант, знаток экономики и статистики барон И. Подманицки, дворянин-протестант Г. Берзевици и интеллигент-католик, преподаватель Пештского университета, близкий к дворянским реформаторам и лишившийся кафедры по обвинению в связи с "якобинцами" К. Коппи. Их судьбы под пером Балаж складываются в коллективный портрет эпохи, придавая истории человеческое измерение.

Книга основана на богатом фактическом материале и отличается широтой источниковой базы. Автор вводит в научный оборот материалы венгерских, словацких, польских, австрийских, немецких и французских архивов. Такая многогранность позволяет Балаж взглянуть на одни и те же события с разных точек зрения, а также опереться на новые ценные источники, корректирующие наши представления о венгерском обществе. Например, из обстоятельных отчетов королевского комиссара Л. Пронаи мы узнаем, что в северо-западных комитетах Венгрии, где доля протестантов была особенно велика, протестанты - фактически в нарушение официального запрета - назначались на руководящие должности и до введения в 1781 г. декрета о веротерпимости.

Книга написана ярким, образным языком. Например, историк приводит безжалостное описание стареющей Марии Терезии из секретного дневника эрцгерцога Леопольда. Едва ли можно точнее передать безмерную печаль некогда жизнерадостной императрицы, которая, овдовев, не снимала траура, и цинизм сына, который, став императором, с макиавеллистским коварством манипулировал судьбами людей и целых наций. Не менее психологичен и портрет самого, пожалуй, противоречивого правителя эпохи - Иосифа II. Главную причину краха его блистательно начавшегося правления автор видит в том, что император - страстный сторонник идей Просвещения - ненавидел феодальную систему, но еще больше ненавидел просвещенческий антимонархический демократизм. Иосиф не сумел примирить идею "общего блага" с требованием расширения прерогатив монарха и укрепления династического принципа правления.

Анализ сложных взаимоотношений между Венгрией и Габсбургами позволяет Балаж сделать вывод, что, с одной стороны, в результате реформы системы управления в обществе появилась высококвалифицированная бюрократия, обладавшая новой трудовой этикой и чувством социальной ответственности, с другой - консолидировавшаяся политическая элита выработала программу экономических и социальных преобразований, в которой узкосословные интересы господствующего класса объективно соответствовали интересам общества в целом. Реализация этой программы открывала возможность сочетать просвещенные идеалы с национальными интересами. Возможно, те, кто считает, что Венгрия была "суперфеодальным явлением во все еще феодальной Европе", не согласятся с историком. Однако именно концепция Балаж позволяет проследить духовную связь между поколением эпохи либеральных реформ второй четверти XIX в. и их отцами, защищавшими интересы родной страны перед лицом австрийских властей в 90-х годах XVIII века.

О.В.Хаванова

Примечания

1. Marczali Н. Magyarorszag tortenete II. Jozsefkoraban. Kot. 1-Ш. Budapest, 1882-1888. Первый том был переведен на английский язык. См.: Marczali Н. Hungary in the Eighteenth Century. Cambridge. 1920.

2. Homan B., Szekfu Gy. Magyar tortenet. Kot V. Budapest. 1936, 25. old.

3. Eckhardt S. A francia forradalom eszmei Magyarorszagon. Budapest. 1924.

4. Kornis Gy. A magyar muvelodes eszmenyei, 1777-1848. Kot. 1. Budapest. 1927. 90 old.

5. Domanovszky S. Jozsefnador elete es iratai. Kot. I-IV. Budapest. 1925-1944.

6. Malyusz E. Turelmi rendelet. Budapest. 1939.

7. MalyuszE. Sandor Lipot foherceg nador iratai (1790-1795). Budapest. 1923. 4-5 old.

8. A magyar jakobinusok iratai - Sajto ala rendezte K. Benda. Kot. 1-III. Budapest. 1952-1957.

9. Kosary D. MuvelOdes a XVIII.-szazadi Magyarorszagon. Budapest. 1980.

10. Balazs E. Berzeviczy Gergely - a reformpolitikus (1763-1795). Budapest. 1967.

Постоянный адрес данной публикации: