ПИСЬМА С ФРОНТА

Станислав ГРИБАНОВ, писатель

...В семейных архивах, в музеях, в деревенских избах за иконами до сих пор бережно хранятся письма с фронта. Написанные наскоро, в промежутках между тяжелыми боями, в окопах и блиндажах, при свете коптилки, на койках медсанбатов, они долетели до нас, добросовестно собранные писателем Станиславом Грибановым, и как раньше волнуют воспоминанием о суровом времени, тревожат вечным, не стареющим чувством: "Жди меня, и я вернусь..."

Сдержанные - с персональными приветами каждому земляку - письма из русской деревни, исповедальные письма, в стихах, письма с пометками "Вскрыть в случае моей гибели" - они словно страницы боевой летописи нашей Победы. Тут ничего не выдумано, все действительно пережито, глубоко прочувствовано и в свободные от боев минуты излито на бумаге сердцем, страдающим от разлуки с дорогими и близкими людьми. Авторы пожелтевших солдатских треугольников, понятно, даже и не думали, что со временем их личные впечатления, мысли, ощущения войдут неотъемлемой частью в то духовное наследство, которое нынче мы воспринимаем с благоговением.

"Сегодня, Нинок, мы провели праздник в землянках и окопах, провели неплохо, даже и выпили. Конечно, вспомнил тебя и дочурку. Соскучился здорово, но ничего не попишешь, разобьем Гитлера - вернусь, обниму и поцелую. Ваш любимый и любящий вас папа. В. Клочков".

Так писал мужественный политрук, чьи слова: "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!" - облетели весь мир. У железнодорожного разъезда Дубосеково он с группой бойцов стрелковой дивизии Ивана Панфилова принял неравный бой, сдерживая натиск противника. Почти все бойцы тогда пали смертью храбрых, погиб и Клочков. Но врага они не пропустили!

Полевая почта маршала К. Рокоссовского, генералов И. Панфилова, М. Кирпоноса, многих неизвестных бойцов, ушедших в бессмертие, возвращают в былое тех, кому довелось испытать суровые тяготы войны, но они обращены и в грядущее - они учат умению бороться, побеждать и любить.

Иван ПСТЫГО, Герой Советского Союза, маршал авиации

Василий Иванович Шибанков - жене

23 июня 1941 года

Манечка! Началась Отечественная война, которая должна покончить раз и навсегда с фашизмом. Это - священная война за жизнь и процветание нашей Родины, наших детей, перед которыми впереди богатое и светлое будущее.

Но война есть война, и она потребует колоссальных жертв, нечеловеческого напряжения и усилий.

Я знаю, что тебе тяжело, больно, хоть другой раз и не скажешь этого. Но ничего не поделаешь. Пожалуй, самым верным будет браться тебе за старое ремесло для того, чтобы в такое трудное время быть хоть чем-то полезной обществу.

Что бы мне ни пришлось пережить, я останусь до последнего дыхания преданным Родине и самой теплой любви к вам, мои дорогие.

5 января 1943 года

(последняя почтовая открытка)

Маняша! Открытку пишу в необычных условиях. Прости за краткость. Пока жив и здоров. Веду жаркие бои. Результатами доволен. Роднулечка, пиши мне чаще. Целую ребятишек. Крепко тебя целую и обнимаю.

Твой Вася

Танкистам бригады Василия Шибанкова было приказано освободить крупный железнодорожный узел Красноармейское. Февральским утром сорок третьего танки Шибанкова, ворвавшись в город, завязали на его улицах ожесточенные бои. Врагу удалось отрезать Красноармейское от наших тылов. Фашисты наседали со всех сторон. Когда Шибанков, готовясь к очередной атаке, спешил к своему танку, вражеский снаряд ударил в тридцатьчетверку. Смертельно раненный комбриг осел на руки боевых друзей...

Навеки застыл над братской могилой Красноармейского танк. На мраморной доске надпись: "Вечная слава Герою Советского Союза гвардии полковнику Шибанкову В. И. и его 60 боевым товарищам гвардейцам-кантемировцам ". Не успел тогда комбриг прочесть Указ о присвоении ему высокого звания.

Александр Голиков - жене

28 июня 1941 года

Милая Танечка! Я не знаю, прочитаешь ты когда-нибудь эти строки? Но я твердо знаю, что это последнее мое письмо. Сейчас идет бой, жаркий, смертельный. Наш танк подбит. Кругом нас фашисты. Весь день отбиваем атаку. Улица Островского усеяна трупами в зеленых мундирах, они похожи на больших недвижимых ящериц.

Сегодня шестой день войны. Мы остались вдвоем - Павел Абрамов и я. Ты его знаешь, я тебе писал о нем. Мы не думаем о спасении своей жизни. Мы воины и не боимся умереть за Родину. Мы думаем, как бы подороже немцы заплатили за нас, за нашу жизнь...

Я сижу в изрешеченном и изуродованном танке. Жара невыносимая, хочется пить. Воды нет ни капельки. Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, мне становится легче - ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, как раньше, там, в Иванове...

22 июня, когда объявили войну, я подумал о тебе, думал, когда теперь вернусь, когда увижу тебя и прижму твою милую головку к своей груди? А может, никогда. Ведь война...

Когда наш танк впервые встретился с врагом, я бил по нему из орудия, косил пулеметным огнем, чтобы больше уничтожить фашистов и приблизить конец войны, чтобы скорее увидеть тебя, мою дорогую. Но мои мечты не сбылись...

Танк содрогается от вражеских ударов, но мы пока живы. Снарядов нет, патроны на исходе. Павел бьет по врагу прицельным огнем, а я "отдыхаю", с тобой разговариваю. Знаю, что это в последний раз. И мне хочется говорить долго, долго, но некогда. Ты помнишь, как мы прощались, когда меня провожала на вокзал? Ты тогда сомневалась в моих словах, что вечно буду тебя любить. Предложила расписаться, чтобы я всю жизнь принадлежал тебе одной. Я охотно выполнил твою просьбу. У тебя на паспорте, а у меня на квитанции стоит штамп, что мы муж и жена. Это хорошо. Хорошо умирать, когда знаешь, что там, далеко, есть близкий тебе человек, он помнит обо мне, думает, любит. "Хорошо любимым быть..."

Сквозь пробоины танка я вижу улицу, зеленые деревья, цветы в саду яркие-яркие.

У вас, оставшихся в живых, после войны жизнь будет такая же яркая, красочная, как эти цветы, и счастливая... За нее и умереть не страшно... Ты не плачь. На могилу мою ты, наверное, не придешь, да и будет ли она - могила-то?

Экипаж танка Ns 736 получил приказ следовать в Ровно. День и ночь вел машину Павел Абрамов. Рядом, не смыкая глаз, находился Александр Голиков. Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге - и бронированная машина на улицах Ровно.

Обстановка раскалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся бой у переправы через реку Устье. Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где скопилась серо-зеленая масса врагов. С ходу врезался он в самую гущу колонны, давя гусеницами разбегавшихся пехотинцев, догоняя их меткими ударами пулеметных очередей. Весь день носился советский танк по городу, наводя панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов противника попал в гусеницу. Обрадованные фашисты стянули к замершей машине пушки и крупнокалиберные пулеметы. Так начался поединок, о котором впоследствии слагали легенды...

Очевидцы рассказывали:

- Со всех сторон по танку били пушки и пулеметы. Когда от вражеской пули погиб один из танкистов, другой продолжал неравный бой. Вышли снаряды, патроны. Оставшийся в живых поджег танк и тоже погиб.

Их похоронили местные жители. На могиле отметили просто: "Два танкиста". Теперь здесь обелиск, на котором навсегда запечатлены имена героев.

Юрий Богородский - жене и сыну

29 июня 1941 года

...Милая Танюша, я ухожу на фронт. Куда - еще не знаю, но как прибуду на место, буду поскорее ждать от тебя дорогого мне письма. Танюша, ты знаешь, что вся страна поднялась на борьбу с фашизмом, весь народ встретил злодейское нападение с неописуемым возмущением, пожалуй, и ты бы сказала, почему до сих пор меня не берут. И вот теперь взяли! Тебе тяжело. Ты так крепко меня любишь, что трудно переносить эту разлуку. Но ты, Танюша, все это перенесешь мужественно, с сознанием того, что это необходимо. Мне тоже хочется быть с тобой, потому что я тебя очень сильно люблю, мою дорогую любимую Танюшу. Я люблю нашего хорошего Валерика, маму, родных. Меня, конечно, до некоторой степени успокаивает то, что я иду защищать будущую спокойную жизнь и еще сильнее буду спокоен, если ты будешь чувствовать себя хорошо и не очень волноваться.

Есть, Танечка, люди гораздо в худшем положении, когда жена не работает и много детей, а ты ведь у меня прямо молодец. Я спокоен, что Валерка вырастет хорошим малым. Как он себя чувствует? Честное слово, много бы отдал, чтобы его повидать. Вот, Танечка, всего пять дней, как ты уехала, а как хочется с тобой повидаться, поговорить, обнять, прижав к сердцу. Но это только возможное будущее. Будем этого ждать, этого ты и я еще хотели, когда мы только гуляли, будем ждать выполнения твоего третьего желания, или, вернее, моего, а ты угадала, значит, тоже желаешь. Я должен быть жив для тебя и Валерки. А если не придется, не ругай меня за то, что я такой и создал тебе такую жизнь, полную бесконечных переживаний. Итак, Танечка, жди меня!

...Если меня убьют, не обижайся на меня за свою судьбу. Я тебя очень крепко любил, люблю и иду защищать страну ради счастливой жизни твоей и сына Валерика.

Люблю тебя так, как может любить только человек, полюбивший впервые.

Крепко целую. Юра.

К сожалению, дальнейшая судьба автора этого и некоторых других писем неизвестна.

Иосиф Ананьевич Войцеховский - жене и детям

15 июля 1941 года

Добрый день!

Стивочка и ребятки, сообщаю, что пока жив и здоров. Вам также всем желаю здоровья. Живу хорошо, не знаю, как вы там живете. Вы счастливее меня, потому что вот уже второе письмо я вам посылаю, а от вас, конечно, я не скоро получу весточку, т. к. нет определенного места, да и адреса пока нельзя писать. Возможно, скоро это представится...

Стивочка, когда будет возможно, ты мне пиши, как вы там живете, как ваше здоровье, как слушают тебя ребятки. Мне интересно знать, как Эдик, Леня, Эля и Юра выполняют мой наказ. Напиши, как поживают мой Вовочка и Галочка, всем им привет. Всех целую крепко... Ну, будьте здоровы. Написал бы побольше, да некогда. Это письмо пишу уже второй раз. Ну, привет всем, целую вас, всех родных, крепко, крепко, крепко... Постараюсь писать почаще.

Юзик

На Смоленском направлении фашистские танки окружили в часовне группу разведчиков, которую возглавлял майор Войцеховский. Прорвать кольцо врага оказалось невозможным. Но связь со своими разведчики еще держали, и тогда Иосиф Ананьевич вызвал огонь на себя. Артиллеристы медлили. Майор еще решительнее повторил приказ...

Дорого заплатили гитлеровцы за жизнь верного сына Советской Родины, коммуниста. Их танки были разбиты. Весть о бессмертном подвиге Войцеховского молниеносно облетела весь фронт.

И. И. Русанов - жене и сыну

10 августа 1941 года

Здравствуйте, мои дорогие Нюра и Вова!

...Находимся уже больше десяти дней в бою с фашистами. Наши части дерутся с врагом хорошо, врагам не даем пощады, уничтожаем их беспощадно. Деремся за орденоносную дивизию, и она, конечно, скоро будет орденоносной.

Тебе уже, наверное, известно - в боях убиты, как преданные сыны нашей партии и социалистической Родины, тов. Лукин, Французов, ранен тов. Лисин, легко ранен тов. Малия. Остальные из нашего подразделения все живы и здоровы. Есть раненые и убитые из других наших томских частей. Война без жертв не обходится, но это ничего, наши силы крепнут, враг слабеет, и мы его скоро разгромим и уничтожим.

Я здоров и невредим. Живу неплохо. Сейчас находимся в лесу, на фронте. Наша артиллерия стреляет метко и уничтожает фашистов...

Нюра и Вова, прошу, по мне не скучайте и не беспокойтесь, больше беспокойтесь о своем здоровье. У вас, конечно, в Томске все тихо, живете, наверное, по-старому.

Пишите. Пока до скорого свидания. Много, много раз целую.

Ваш Ваня

В канун войны И. И. Русанов находился в Сибири, где его избрали членом бюро Томского горкома и членом Новосибирского обкома ВКП(б). На фронт ушел в составе 166-й стрелковой дивизии из Томска.

Осенью 1941 года комиссар дивизии И. И. Русанов пал смертью храбрых.

Иван Васильевич Панфилов - жене

25 августа 1941 года

Здравствуй, дорогая Мура!

Подъезжаю к Рязани, а дальше - на Москву. Идет осенний дождь. Погода неважная. Настроение у каждого боевое. Через дней пять, вероятно, в бою участвовать буду в направлении Смоленска. На нас выпала почетная задача не допустить врага к сердцу нашей Родины - Москве. Враг будет разгромлен, а Гитлер и его банда будут уничтожены. Не будет гаду пощады за слезы матерей, жен, детей. "Смерть Гитлеру!" - у каждого бойца на устах.

Мура, остановка. Спешу опустить письмо. Валя едет впереди с эшелоном. Настроение у нее бодрое, боевое.

Как вы там живете, как Маечка? Берегите ее.

Целую крепко, крепко. Любящий вас ваш папка.

Пиши через бюро писем на фронт - радио.

Целую, твой Ваня

Через некоторое время "Известия" опубликовали сообщение о присвоении 316-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал- майор Панфилов, звания гвардейской и награждении ее орденом Красного Знамени. А еще через двое суток Панфилова не стало. Его заслуги перед Родиной отмечены медалью "Золотая Звезда" Героя Советского Союза (посмертно).

А. П. Беззубов - жене и детям

10 сентября 1941 года

Здравствуйте, дорогие мои Катя, мама и орава ребяток. Получил два письма. Очень рад и доволен. Пишите мне о разной ерунде побольше, рисуйте, заставляйте Ядю, Люсю и Елку-Елку, тоже пусть принимают активное участие. Напишите еще, как ведет себя Катя. Наверное, покрикивает...

А. П. Беззубов, работник Бийской текстильной фабрики, погиб за Родину весной 1942 года.

Иван Сидорович Колосов - невесте

25 октября 1941 года

Здравствуй, моя Варя!

Нет, не встретимся мы с тобой.

Вчера в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боевую броню и разорвался внутри. Пока я уводил машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока.

Похоронили Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.

Вот так из трех танкистов остался один.

В сутемени я въехал в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась, и на душе тихо. Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.

Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.

Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов.

У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.

А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.

Твой Иван Колосов

На Смоленщине, у одной из дорог, возвышается на постаменте танк БТ с бортовым номером "12". На этой машине все первые месяцы войны сражался с врагом младший лейтенант Иван Сидорович Колосов. На подступах к Вязьме его машина получила повреждение. Что делать? Воевать в одиночку? Или, бросив подбитую машину, пробираться к своим? Посоветовавшись с заряжающим, командир решил выжать из танка все, что возможно, сражаться тут, уже в тылу, до последнего снаряда, до последней капли горючего.

12 октября советские воины вырвались из засады и неожиданно, на полной скорости, налетели на колонну гитлеровцев. Фашисты бросали в танк гранаты-толкушки, но ничто не могло остановить отважных бойцов. В тот день они уничтожили около сотни врагов.

Наступило 24 октября - день последнего боя. О нем и рассказал своей невесте Иван Колосов, верный привычке регулярно разговаривать в письмах с Варей Журавлевой, что жила в деревне Ивановка, недалеко от Смоленска.

Василий Георгиевич Клочков - жене и дочери

Ноябрь 1941 года

Милая жена и любимая дочь!

Ваш папа жив и здоров, неплохо воюет.

Нинуся, я вчера вкратце написал вам о награде и поздравлял вас с праздником. Сегодня можно описать подробно.

Представили меня к правительственной награде за боевые действия, к боевому ордену Красного Знамени. Это почти самая высшая военная награда. Мне кажется, уж не так-то много я воевал и проявил геройства. Я только был бесстрашным и требовательным к бойцам и командирам.

...Наша часть действует хорошо. Иногда сила противника превосходит в 5-6 раз нашу, но мы сдерживаем его атаки. Наши самолеты не дают немцам покоя. Особенно, Нина, "гитары" наводят ужас на фашистов. "Гитары" - это такое мощное оружие, что ты и представить себе не можешь. Черт знает, что за русские изобретатели! Когда бьет "гитара", немцы рвут на себе волосы...

Сегодня, Нинок, мы провели праздник в землянках и окопах, провели неплохо, даже и выпили. Конечно, вспомнил тебя и дочурку. Соскучился здорово, но ничего не попишешь, разобьем Гитлера - вернусь, обниму и поцелую. Пока до свидания. Привет мамаше... Вас крепко и очень крепко целую.

Ваш любимый и любящий вас папа. В. Клочков

Поздней осенью 1941 года 8-я гвардейская стрелковая дивизия (позже - имени И. В. Панфилова) вела ожесточенные бои на Волоколамском направлении, сдерживая натиск противника. У железнодорожного разъезда Дубосеково оборонялись 28 бойцов во главе с младшим политруком роты Клочковым. Против небольшой группы советских воинов фашисты бросили автоматчиков, но атака их была отбита. Гитлеровцы потеряли свыше 70 солдат. Мужественно встретили гвардейцы и около 30 неприятельских танков. Разгорелся яростный бой. 18 исковерканных и сгоревших машин противника осталось на поле боя. У наших воинов кончались патроны, гранаты. Тогда младший политрук Клочков, собрав уцелевших товарищей, обратился к ним со словами, которые облетели весь мир: "Велика Россия, а отступать некуда, - позади Москва!"

Снова завязалась схватка. Большинство бойцов пали смертью храбрых, но не пропустили врага. Клочков тоже погиб. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года В. Г. Клочкову и всем участникам этого беспримерного поединка с врагом было присвоено звание Героя Советского Союза.

Михаил Павлович Березин - жене

12 декабря 1941 года

Добрый день, Лида!

Большое спасибо тебе за посылку, за все внимание, которое уделяешь мне. Только зря прислала конфеты, полученные на всю семью. Больше этого не делай! Если бы была возможность, я бы скормил их ребятам.

В настоящее время военная специальность почти такая же, как и на гражданке. Монтерская своеобразная работа. Фашистов уже сбиваем с укрепленных позиции, и они начинают показывать пятки... Победа будет за нами! Возьмем Берлин, наведем порядок и будем счастливо жить.

Лида' Это военное испытание, по моему мнению, должно еще крепче усилить нашу дружбу. Под дружбой я понимаю любовь. И ты являешься первым другом на долгое время, навсегда! Мы вместе росли, расцветали и увядать будем вместе. Основа нашей дружбы крепкая. Семья для меня все. Для нее я еще многое обязан сделать. Одна у меня к тебе просьба - не плачь, гони от себя черные думы, будь

весела, жизнерадостна. Человек во всем должен утверждать жизнь. Кто утверждает смерть, тот не живет, его жизнь сметет. Одно сильно меня радует: это то, что я променял участь эвакуированного на участь воина! Русский воин всегда умел бороться и жить, жить и побеждать. Этим сохраним жизнь наших ребятишек...

Михаил Павлович Березин - командир взвода, младший лейтенант. Родился в 1903 году в семье крестьянина в деревне Мягкая Рыбинского района. Работал старшим мастером- электриком. На фронт ушел с Ярославской коммунистической дивизией.

Погиб 15 июня 1942 года под Смоленском. Похоронен в деревне Городна Пречистенского района. Перезахоронен в братской могиле в деревне Трунаево.

Анатолий Михайлович Соловьев - жене

24 января 1942 года

Родная моя! Прости, что своим молчанием заставляю тебя волноваться, думать и представлять себе мрачные картины. Дело в том, что обстановка не позволяет писать. Наша работа идет успешно. Все время в движении.

Враг, отходя, все сжигает. Мы окружаем его, перерезаем пути отхода. Теперь он узнает, каково окружение! Наш Дед Мороз крепко помогает. Конечно, он и своих сынов беспокоит, но ничего! Мы с ним дружим. Новый год прошел совсем не так, как прошлый. Радует, что движемся от вас. Ведь чем я дальше от семьи по расстоянию, тем ближе к ней по времени. Не печалься, может быть, все будет хорошо. Сейчас заехал в деревню, где остались всего два дома. Можешь себе представить, как тяжело идти по следам войны. Разрушения, зверства фашистов до крайности нас озлобляют. Оттого ребята с таким азартом и платят фрицу сполна. Еще немного времени, максимум напряжения, и враг должен быть сломлен в основной силе. Конечно, дается это трудно. Он еще очень силен. Радует то, что ребята никогда, никто и ни на что не жалуются.

14 июля 1942 года

Сейчас я в г. Торжке, в госпитале. Нога в гипсе, а его снимут не ранее чем через 10 дней. Хожу на костылях. Насмотрелся на все. Война здорово перекраивает людей во всех отношениях. А все-таки крепкие у нас люди и дерутся хорошо! Без стонов переносят всевозможные операции...

Анатолий Михайлович Соловьев родился в Ярославле. До армии работал слесарем на автозаводе. Погиб в звании капитана 27 июля 1944 года в Латвии (с. Руданы). Был награжден двумя орденами Отечественной воины II степени.

Николай Матвеевич Глазырин - жене и детям

5 февраля 1942 года

Здравствуй, милый друг Маник, шлю горячий привет и крепкий поцелуи, затем спешу сообщить, что я от тебя получил два письма, писанные тобой первого и второго января с. г. Остался очень доволен, когда узнал, что все вы, мои родные, здоровы...

Маник! Я нахожусь на Ленинградском фронте. Живем в лесу, самочувствие мое хорошее, правда, с осени сильно простыл и сильно болел, а теперь все прошло. За все время пребывания на фронте был ранен только один раз, и то легко (пока везет). А было так: при наступлении какая-то шальная пуля врезалась в правое плечо и буквально под кожей больше четверти прошла и вышла наружу. Это было моим боевым крещением. В госпиталь я наотрез отказался ехать, вылечили здесь, на ходу.

В общем, дорогая моя Манечка, ожидай меня только с победой, а пока я буду жив и не покончим с немцем-зверюгой, домой не поеду.

Любящий тебя твой друг и муж Н. М. Глазырин

10 февраля 1942 года

Дорогие мои, здравствуйте! Шлю горячий поцелуй всему нашему наследству и тебе, моя родная Манечка!

Не дождусь того дня, когда узнаю, кто же родился? Пиши мне, моя родная, ведь я очень волнуюсь о тебе и о маленьком. Вот ты опять в своем письме обижаешься на меня, якобы я вас забываю, зачем так?.. И если бы ты знала, как я скучаю о вас и особенно о тебе, ты никогда не стала бы меня упрекать в этом. Ты пишешь, что вот Цыганков пишет своей жене часто, не так, как я тебе. Но, милая моя, ведь мы с тобой прожили не один месяц и друг друга узнали и в любовь нашу мы верим, а они совсем молодые...

У меня новостей особых нет. Два месяца в беспрерывных боях и ни одного человека из мирного населения не видели. Всех, гады, выжили из собственного крова, и люди скитаются неизвестно где...

Меня переводят в минометный дивизион, как только изменится адрес, сообщу сразу.

Николай Матвеевич Глазырин до войны работал нормировщиком на Кемеровской ГРЭС. Несмотря на освобождение от призыва, в сентябре 1941 года добился отправки на фронт и был зачислен в 667-й отдельный

зенитный пулеметный дивизион. Весь боевой путь он прошел с санитарной сумкой и автоматом. Более ста человек вынес с поля боя, спас им жизнь. Даже раненный не покидал своего поста. За мужество и храбрость в бою Николай Матвеевич заслужил орден Красной Звезды, медали "За отвагу" и "За боевые заслуги". Старшина медицинской службы Н. М. Глазырин погиб как герои, прикрыв своим телом товарища.

Разведчик Александр Федоров - жене Варваре

Здравствуй, Варушка!

Пламенный привет всем родным, сестрам Нюре, Пане, Поле, братухе Степану. Крепко целую своих милых детишек Альберта и Азачку. А тебе, Варушка, желаю быть уверенной, что дети твои здоровы, да и свое-то береги.

Ну, я нахожусь в Смоленской области, Козельском районе. От района боевых действий 25-30 км. На днях буду громить немецких фашистов. Настроение у меня отличное. Варушка! Прошу тебя, береги детей. Это для меня самое дорогое, ну а я постараюсь за счастье своих детей биться с врагом.

Письмо пишу 3 марта 1942 года в одной из хат деревни.

Комсомолец Александр Федоров скончался от тяжелых ран 9 октября 1942 года. Похоронен в деревне Садки Дубовского района Сталинградской области. Было ему тогда 26 лет.

Илья Авксентьевич Гетман - жене и детям

20 марта 1942 года

...И вот я опять вышел из госпиталя, встал в ряды бойцов, чтобы бить беспощадно врага; и так, как и прежде в 18-20-е годы, пощады извергам не было и не будет...

Здоровье мое после госпиталя улучшается, хотя моя рука и мерзнет сильно, но с наступлением теплоты будет лучше. У вас, наверное, тепло уже, а у нас еще 30-40 градусов мороза. Но ничего. У меня валенки, полушубок, шапка хорошая. Ничего. В общем, обо мне не беспокойся. Если не убьют, жив буду и домой вернусь.

Милая моя! Пиши письма. Я очень соскучился. И напиши подробно, как живут и растут наши котята. Витуся, наверное, уже скоро будет командиром, а Маруся - медработником, и придут на фронт заменить папу, а Надюся будет маме и папе дома помогать...

Как хотелось бы на пару дней побывать дома и повидаться с вами, моими милыми. Мне бы очень хотелось. Ну, ничего, разобьем немчуру и встретимся обязательно...

Пока всего хорошего. Желаю успеха и счастья. Целую вас, мои милые котята и милая моя и дорогая. Пиши письма, жду.

Целую тебя.

Твой Илюша.

Илья Авксентьевич Гетман -участник Гражданской войны. Был призван в Красную Армию в 1931 году Изобильненским райвоенкоматом.

Во время Великой Отечественной войны командовал полком на 1- м Прибалтийском фронте.

Михаил Иванович Кульков - Тамаре Борщовой

15 апреля 1942 года

Любимая Томочка!

Шлю тебе привет с фронта, с самого переднего края. До фрицев рукой подать, их траншеи от наших в 120- 150 метрах. Они на высоком западном берегу реки, а мы на низменном восточном. День и ночь "гвоздят" по нашему берегу то минами, то снарядами. А надоест - поливают пулеметным огнем...

Нужно бы нам поглубже зарыться в землю, но чуть копнешь лопатой - и появляется вода. Вот и мудрим. Прямо на луговой травке делаем окопчики, обкладываем их камнем, маскируем травой, а под себя - побольше хворосту. Вот и "крепость" солдатская, его дом, кровать и рабочий кабинет...

Меня согревает твоя любовь. Ведь я верю, что ты любишь меня. С любовью в сердце легче переносить все трудности и невзгоды. Жду писем.

28 июня 1942 года

Здравствуй, любимая!

Я опять на фронте. Учебу закончил. Мне присвоили звание младшего лейтенанта, и я снова на огневом рубеже, но не рядовым, а командиром взвода. Пишу письмо не из светлой хаты, а из окопа. У нас пока затишье. Как ты, моя звездочка? Очень хочется получить от тебя хотя бы одно письмецо...

В начале сорок второго в эвакогоспитале освобожденного от врага Армавира учащиеся медицинского училища давали концерт художественной самодеятельности... Соседом Тамары Борщовой оказался голубоглазый парень с забинтованной грудью.

"Ранение, видимо, было серьезное, но Михаил Кульков, так звали бойца, шутил, весело смеялся. Чувствовалось, что ему хорошо со мной. С того вечера во мне произошло что-то необычное и небывалое", - вспоминает Тамара Борщова.

Выписавшись из госпиталя, Кульков отправился в полк. Тамара вручила бойцу свою фотографию. И полетели письма... Вместе со взводом Кульков защищал Сталинград, участвовал в наступательных боях. На Северском Донце его снова ранило. Чуть позже - третье ранение. С плацдарма на Днепре командира взвода увезли в госпиталь в четвертый раз.

После воины, спустя годы, Михаил Иванович Кульков скончался от ран. Остались присланные любимой с фронта весточки. 182 письма...

Георгий Иванович Голубовский - жене

6 мая 1942 года

Моя милая Клавочка! Посылка хороша, но лучше не посылайте мне ничего - вам это все больше пригодится. Вид у меня хороший. Постараюсь сфотографироваться и послать вам фото, но это очень трудно в наших условиях сделать.

Вчера разведчики узнали, что в одной деревне фашисты сожгли в сарае женщин и детей. Вокруг нас все деревни выжжены врагом. Эти гады зверствуют так, как еще не делали ни одни завоеватели.

3 июля 1942 года

Последнее время я очень беспокоился, что от вас нет известий. Слышал, что наш город фрицы пытаются бомбить. Александр Невский сказал: "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет", и его слова сбудутся... Я пока жив и здоров, вам всем того же желаю, а если не вернусь, то останется жить продолжатель рода моего, моя дочурка Таня.

24 июля 1942 года

Да, Клава, любовь - это большое чувство. Любовь к близким, к своей стране, к народу - это то, что двигает всю жизнь человеческую. Я тебя люблю, люблю свою замечательную страну, нашу русскую природу и готов перегрызть горло проклятым фашистам, которые исковеркали нашу жизнь.

3 февраля 1944 года

Мы вели ожесточенные бои. Рядом со мной погибли два лучших друга. Судьба бережет мою жизнь для тебя и дочурки. Я уже имею на груди орден Отечественной войны, имею четыре благодарности от Иосифа Виссарионовича Сталина. Вот как воюем! О себе сейчас мало приходится думать. Может быть, это и поверье, но в бою мою жизнь сохраняет твоя верность и любовь.

Погиб Георгий Голубовский 9 мая 1945 года. Похоронен в Праге.

Константин Петрович Веселое - жене

19 мая 1942 года

Через десять дней исполнится год, как мы с вами врозь, на далеком расстоянии. А ведь мы, Клава, за тринадцать лет жизни впервые так надолго разлучены. Но ничего, моя родная, будем надеяться на скорую встречу после разгрома фашизма. Тогда мы заживем. Представляешь, какая будет прекрасная жизнь на своей родной, освобожденной земле! А сколько будет написано прекрасных книг о героических подвигах наших людей!

Константин Петрович Веселое еоевал на Западном фронте, затем на 2-м Украинском. Погиб в январе 1944 года в звании майора, командуя танковым батальоном. Похоронен в Meлянском районе Черкасской области в братской могиле.

Иван Федосеевич Селедцов - жене и родным

7 июня 1942 года. Юго-Западный фронт

...Нахожусь на харьковском направлении, недалеко от Харькова. Работы много. Энергия в работе все больше возрастает. Ненависть к врагу настолько большая, что не жалко даже своей жизни для того, чтобы уничтожить эту гадину. И скоро придет время, когда вся фашистская мразь будет уничтожена...

Милая Верочка, поверь, что для меня радость и счастье только ты, и сколько бы времени это ни продолжалось, сколько бы я ни был с тобой в разлуке, я буду помнить только о тебе...

22 июня 1942 года танковый батальон И. Ф. Селедцова вступил в единоборство с большим количеством гитлеровских солдат, наступавших на деревню Ковалевку Харьковской области. Фашисты не прошли рубежа, занимаемого танкистами Селедцова. В неравном бою комбат погиб смертью храбрых.

5 ноября 1942 года старший лейтенант И. Ф. Селедцов посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Василий Кириллович Толмачев - жене и сыну

6 июля 1942 года

Здравствуй, моя родная и дорогая Полиночка!

2 июля я получил сразу 6 писем, из них 4 - от тебя. 5 июля я получил еще одно твое письмо, в котором ты сообщила мне о разговоре с Гуколовым.

Сколько заботы и нежности имеет твое сердце и душа! Как хорошо мне стало от твоих ласковых слов! Да разве я могу все это выразить на бумаге? Разве можно передать мое состояние этими строками? Как хотел бы я видеть тебя! Крепко, крепко обнять и поцеловать и сказать спасибо, родная моя, верная супруга и боевой друг, большое спасибо...

Гитлеру не удалось задушить нас голодной блокадой.

Теперь не то, трудности с продовольствием мы стойко пережили. Готовимся к серьезным боям... Как хочется рассказать о героических ленинградцах, и много, много. С наших позиции видим дорогие исторические места, находящиеся еще у врага. Видно хорошо и то место, где я был на сборах до войны, ты знаешь, вспомни мои первые письма, которые ты получала до войны, в июне месяце. Там враг. Но все равно в 1942 г. мы решим его...

Целую крепко, крепко тебя и Сереженьку.

Вася

Василий Кириллович Толмачев находился в рядах Вооруженных сил с 1926 года. С 1941 года до конца 1943-го воевал на Ленинградском фронте комиссаром пулеметной части.

Алексей Николаевич Дубинин - родным

5 августа 1942 года

Сообщаю вам, родные мои, что я вновь нахожусь на фронте, защищаю свою родную землю от гитлеровцев. На фронт выехали 17 июля, и до 4 августа не мог никак собраться написать вам. Вы, наверное, уже беспокоились, почему от меня долго нет писем. Опасная у нас жизнь, дорогие мои, но мой священный долг - защищать свою родную землю от гитлеровских людоедов...

Нынче я почти не видел лета, дни стоят холодные, редкие дни без дождя. Как, мама, дела? Поспела ли картошка, свекла, огурцы и т. д.? Так бы я всего этого и поел, съел бы горячую картофелину, хотя бы с горчицей, жареных грибов, супу, щей, как раньше.

Письмо пишу в лесу, сидя на березовом пне. Да, дорогие мама и Вера, сейчас пишешь, а через час, через два не знаешь, что может случиться, а поэтому в каждом письме будет с вами как бы временное прощанье, потому что я нахожусь на фронте, о смерти даже и думать не хочется.

Алексей Николаевич Дубинин до войны работал фрезеровщиком на моторостроительном заводе Рыбинска. 29 августа 1942 года погиб в бою смертью храбрых. Захоронен в братской могиле около деревни Маслово Ржевского района Калининской (ныне Тверской) области.

Борис Иванович Таганчиков - жене

23 августа 1942 года

Тебе, Соня, известно из печати о положении на нашем фронте, т. е. под Сталинградом. Но ничего, скоро все изменится, и тогда все пойдет к лучшему, и страна вновь заживет прежней жизнью, а мы вернемся к своим семьям. Скоро наступит час разгрома фашизма.

31 августа 1942 года

Как и предыдущее, это письмо пишу прямо на поле боя, из которого еще не вышли. Потерял ряд своих боевых товарищей. Напрягаем все свои силы, чтобы отомстить за них. Досталось гадам крепко, да и еще достанется.

Жди меня, дорогая. Я, конечно, приеду. За мою жизнь не беспокойся. Если она и оборвется, то только ради лучшей будущей жизни наших детей. Моя мечта одна - чтобы вы жили лучше, чем жили до 1941 года, а это вы сможете сделать и без меня, а моя жизнь сейчас нужна только для Победы над врагом.

Борис Иванович Таганчиков погиб 7 сентября 1942 года под Сталинградом.

Александр Иосифович Жуков - жене

21 марта 1943 года

Из боя вышли 6 марта, сейчас идем в тыл на пополнение. В последнее время бои на нашем направлении происходили упорные и с превосходящими силами противника, о чем сообщало Совинформбюро 9 марта. Я воевал с трофейным оружием - с немецким автоматом и мадьярским пистолетом. Как говорится, бил проклятых фашистов их оружием. Сам пока остался невредим, только малость поморозил ноги. Плохо ходить, да осколками в двух местах порвало шинель, правда, погибли все мои вещи, но что они, хорошо, что сам жив остался...

Здесь уже чувствуется весна, стоят солнечные дни, тает снег. Куда поедем дальше, сказать трудно. Обо мне, Тосенька, не беспокойся. Думай больше о себе и детишках... Ходят ли дочурки в детсад, а сынок в ясли? Всего не опишешь. Вернусь - все расскажу.

22 октября 1943 года

Тося, обо мне не расстраивайся. Береги свое здоровье, ведь, может, тебе одной придется поднимать наших крошек. Хотя я надеюсь, что вернусь, но на фронте очень много неожиданностей. У меня был случай: под дер. Ф. мина попала в край окопа, меня оглушило и засыпало, а рядом от товарища только кусочки полетели. В это время я вспомнил о тебе и подумал, что жив остался, видно, потому, что Тося моя ждет и любит меня.

Александр Иосифович Жуков родился в Ленинграде. До войны работал директором детского дома в г. Рыбинске. В Ярославле окончил шестимесячные курсы комсостава и в конце сентября 1942 года уехал на фронт. Все время был на передовой. Минометчик. Последнее письмо было от 22 октября 1943 года.

Константин Константинович Рокоссовский - жене и дочери

7 октября 1942 года

Дорогие мои Лили и Адуся!

Перелет к новому месту совершил благополучно. Уподобился перелетной птице и потянул на юг. К работе приступил с первого же дня и со всем остервенением и накопившейся злобой направил все усилия на истребление ненавистных "фрицев". Прежняя вера в то, что недалеко время, когда эта проказа будет уничтожена, не покидает меня, а с каждым днем все усиливается. Наступит время, и "фрицы" будут биты так же, как били их при Александре Невском, под Грюнвальдом да еще много где.

Теперь о себе. Здоров и бодр. Несколько дней жил в балке в землянке. Чаще бываю в разъездах. Сейчас живу, временно, в деревянном деревенском домике. Вот это подлинно избушка на курьих ножках...

Здешняя местность - это копия Даурии, и когда я вылез из самолета, то невольно стал искать глазами даурский городок. Растительности никакой - голые сопки и степи. Уже несколько дней дует сильный ветер и поднимает столбы пыли. Придется завести себе очки, а то начали болеть глаза. Зато зубы чистить не надо - прочищаются песочком, который постоянно трещит на зубах.

По вас скучаю очень сильно. Эта тоска усиливается еще и сознанием большой удаленности от вас по расстоянию. Душой же чувствую вас рядом с собой.

Как живете вы? Нуждаетесь ли в чем? Пиши, Лили, обо всем. Буду рад, получив от вас весточку. Сознание того, что там, вдали, живут дорогие, родные мне два существа, думающие обо мне, вливает тепло в мою душу, придает мне бодрость и силу. Целую вас крепко, мои милые. Любящий вас Костя.

...Адуся, у меня к тебе большая просьба, заключающаяся в следующем: щади маму, относись к ней с любовью, уважением и оберегай ее. Ты ведь почти взрослая, и силы воли у тебя хватит для того, чтобы владеть собой и не огорчать маму. Она в своей жизни много перенесла горя, и ты должна вести себя так, чтоб заменить ей мою ласку и ни в коем случае не огорчать ее. Надеюсь, что моя славная дочурка эту просьбу выполнит. До свиданья. Целую тебя крепко-крепко.

Костя

Эти письма К. К. Рокоссовский отправил семье, когда прибыл на фронт. Сразу же после посадки ЛИ-2 поспешил вместе с Г. К. Жуковым на наблюдательный пункт командующего фронтом. Войска левого крыла вели наступление на фашистов, прорвавшихся к Волге у северной окраины Сталинграда.

"Бой шел уже третий день... но выбить противника не удавалось, - вспоминает Маршал Советского Союза. - Вражеские позиции господствовали над местностью. Наши части находились на виду у гитлеровцев, а те не скупились на снаряды и мины. По всему фронту, насколько хватало глаз, густо вспыхивали разрывы. Среди залегшей пехоты дымились наши подбитые танки. Стоило танку подняться на гребень ската, он немедленно вспыхивал от прямых попаданий снарядов: по-видимому, немецкая артиллерия хорошо пристрелялась..."

В письме к родным Константин Константинович пишет о землянке. Наспех вырытая неподалеку от берега Волги, она не могла защитить ни от снарядов, ни от дождя: сквозь тонкое земляное перекрытие текли мутные струйки... Открытая лощина свободно просматривалась с воздуха.

Евгений Петрович Бублий - жене

4 ноября 1942 года

...Получил от вас сразу три письма. Сколько радости! Прочел их дважды, читаю в третий.

Я чувствую себя крепко и бодро, никакие мины и бомбы меня не страшат, потому как знаю: отстаиваю вашу жизнь и свободу. Вот уже скоро праздник - 7 ноября, и мы постараемся преподнести вам подарок. Так хлопнем коричневых гадов, что, если из них кто останется в живых, запомнит навечно.

Желаю счастливо отпраздновать День революции. Любящий вас отец и муж.

12 ноября 1942 года

Никто, наверное, столько не пишет родным. Каждую свободную минуту стараюсь использовать, чтобы послать весточку вам. Хотя приходится спать не более трех часов в сутки, но свое обещание, данное перед отъездом, стараюсь выполнить...

Скоро ли мы встретимся? - спрашиваешь ты. Да, миленькая, мы встретимся и будем жить еще счастливей, чем жили. После черных страниц в нашей жизни еще будут светлые дни. Мы не напрасно сидим в окопах. Ты скоро узнаешь из газет о наших победах...

Евгений Петрович Бублий осенью 1942 года пришел в добровольческую бригаду сибиряков-алтайцев, а 15 марта 1943 года при выполнении боевого задания вражеская мина оборвала его жизнь. За пять месяцев он успел отослать жене свыше 300 писем. И вот с той далекой поры эти солдатские треугольники, как самое дорогое, хранятся в семье.

Николай Яковлевич Галочкин - жене

9 января 1943 года

Письмо из степи. Здравствуй, дорогая жена Зоя! Спешу сообщить, что ваше письмо получил сегодня. Когда мне зам. комроты по политчасти передал его, то я сразу узнал, что оно от тебя, по почерку. Спасибо, что сообщили о Иване Федоровиче. Значит, он в госпитале, в Ярославле...

Я, Зоя, очень рад, что узнал, как вы живете. Это очень для меня дорого. Из письма узнал, что вы из своих трудовых сбережений передали на танковую колонну 700 рублей. Наш тыл тесно связан с фронтом. Иначе говоря, у нас у всех одна цель - это как можно быстрее разгромить врага.

Недалек тот день и тот час, когда и на нашей улице будет праздник. Так сказал Иосиф Виссарионович Сталин.

Зоя, верь, что вернусь домой и заживем лучше прежнего.

Целую вас, а тебя, Зоя, прошу поцеловать за меня детей.

Николай Яковлевич Галочкин родился в 1911 году. Работал на железной дороге в городе Данилове. Погиб 13 января 1943 года под Сталинградом.

Николай Петрович Журавлев - жене

12 августа 1943 года

Сообщаю, что сегодня я жив и здоров. По адресу, что послал вам, не пишите. Сейчас отправляюсь в другую часть. Адреса не знаю. Иду на Запад из Орла. Героическая Красная Армия освобождает советскую землю. Фашистские чудовищные "тигры" изломаны и исковерканы.

Близится время, мои родные, когда окончательно будет сломан хребет фашистскому зверю. Дорогая Таня, я так тоскую по вам. Писем давно не получаю, а теперь и тем более связь прервется на некоторое время. Так хочется увидеть вас.

Сейчас у меня задача трудная. Хорошо бы хоть вы от меня получили письма. С почтением к вам.

Николай Петрович Журавлев родился в 1899 году. До воины работал на Крашском торфоболоте. Жизнь его оборвалась осенью 1943 года. В последнем письме он писал: "Писем пока не пиши, иду на боевое задание, выполнять долг". Больше никаких сообщений не было.

Николай и Яков Храмовы - родным

5 сентября 1944 года

Здравствуйте, милая жена, дорогие детки, шлю свой сердечный поклон вам. Уже скоро с вами свидимся. Недолго осталось фрицам бандитствовать.

Милая жена, я как будто снова родился на свет. Никогда не думал, что останусь жив. Был я у немца в тылу, выполняя задание, о котором расскажу, когда вернусь домой. Поэтому не сердитесь, что так долго от меня не было писем. Напишите мой отцовский привет героям на фронте Яше и Наде. Адреса у меня пока нет, как появится, сразу же вышлю. Обо мне не беспокойтесь. Как вы счастливы, мои маленькие детки, что не видели ужасов войны. Сегодня встретил женщину с ребенком, всю ее семью расстреляли. Отдал ей свой сахар, мне его дали как некурящему.

Любящий вас отец

Старший сын Николая Яков Храмов ушел на фронт раньше отца. Был красноармейцем, затем за храбрость в боях получил звание младшего лейтенанта, стал командиром конной разведки. Яков был мужественным и отважным бойцом, недаром первая награда, которую он получил, была медаль "За отвагу".

Вот один из фронтовых треугольников Якова с номером полевой почты 11764 "А".

1944 год

Здравствуйте, дорогие мамочка, Тома, Гоша, Петя и Ниночка, шлю я вам горячий фронтовой привет и желаю всего наилучшего. Сегодня получил письмо от Томы, а с папой я имею переписку давно, недавно он прислал мне фото. От дяди Коти письма тоже получаю.

Вчера был страшный бой. И вот что интересно. Фашистская пуля попала в мою лошадь, пробила мякоть на ноге и упала в валенок. Буду жив-здоров, привезу вам этот "сувенир". А недавно был в одной переделке по пояс в воде. И ничего. Ведь я сибиряк, все выдержу. В общем, обо мне не беспокойтесь. Живем хорошо.

Бьем немца пулей и снарядом, Громим в атаке лобовой. Не быть земле под немцем-гадом, Быть немцу-гаду под землей!

Ну, пока, до свидания, крепко всех целую. Ваш сын и брат Яков.

Вслед за этим письмом пришло извещение о гибели, а за ним и последний документ-память о сыне:

"Справка

Храмовой Василисе Прокопьевне

Настоящим удостоверяется, что младший лейтенант Храмов Яков Николаевич за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество награжден орденом Красной Звезды. Основание: "приказ по дивизии N 10-Н от 29 апреля 1944 г. Помощник начальника штаба по учету капитан Жилен ков. 5 мая 1944 года".

Вскоре из Венгрии в семью Храмовых пришла еще одна черная весть. В боях у озера Балатон погиб Николай Фролович.

Георгий Константинович Жуков - жене и дочерям

5 октября 1943 года

Здравствуй, Шурик! Шлю тебе привет и крепко тебя целую. Обними и крепко поцелуй Эрочку и Эллочку... Посылаю семечек. Делать вам все равно нечего, хоть будете их грызть. Посылаю обратно теплую кофточку, она очень кусачая, и ее носить совершенно невозможно, она колет, как колючая проволока. Пусть лучше получат мягкий свитер.

Дела у нас по-прежнему неплохие. Сидим на Днепре, Немцы хотят во что бы то ни стало удержаться на Днепре. Но, видимо, это им не удастся. Я по-прежнему езжу по армиям, в вагоне не могу - характер, видимо, такой, больше тянет в поле, к войскам, там я как рыба в воде.

Здоровье неплохое. Плохо слышу. Надо бы опять полечить ухо, да вот пока не могу организовать. Иногда немного побаливает голова и нога. Ну вот пока все, что хотел написать.

Желаю тебе и ребятам здоровья.

Крепко, крепко всех вас целую.

23 октября 1943 года

Здравствуй, мой милый Шурик! Шлю тебе свой привет и крепко целую. Шлю привет Эрочке и Эллочке, поцелуй их за меня.

Письмо твое я получил, за которое шлю тебе дополнительно пару горячих поцелуев. Получил посылку с бельем. До упаду я смеялся на ночную рубаху. В этой рубахе я похож на Матрену или Акул и ну.

Дела у нас на фронте сейчас идут хорошо. Правда, на некоторых участках происходит заминка, но это, пожалуй, неизбежно после такого продвижения. Хотелось скорее покончить с Киевом и тогда бы приехать в Москву, но вот пока досадная задержка.

Здоровье по-прежнему то хорошее, то хуже. Сейчас что-то опять ноет нога. Хочу приехать в Москву подлечиться. Слышимость уха по- прежнему - шумы пока еще не прошли, - видимо, к старости (Георгию Константиновичу было 46 лет. - С. Г.) все лезет наружу.

Если дела пойдут, думаю, дней через 8 быть в Москве, если разрешит Хозяин (Сталин). Ну вот, кажется, все. А ты говоришь, не пишу. Видишь, сколько нацарапал. Еще раз крепко тебя и ребяток целую. Желаю всем вам всего хорошего.

Действующая армия

10 февраля 1944 года

Дорогая моя!

Шлю тебе свой крепко целую тебя вместе с ребятами.

Спасибо за письмо, за капустку, бруснику и за все остальное. Дела наши идут, в общем, хорошо. Все намеченные дела армией выполняются хорошо.

В общем, дела Гитлера идут явно к полному провалу, а наша страна идет к безусловной победе, к торжеству русского оружия. В общем, фронт справляется со своими задачами, дела сейчас за тылом, тыл должен очень много работать, чтобы обеспечить потребности фронта, тыл должен хорошо учиться, морально быть крепким, тогда победа наверняка будет за русскими.

Крепко, крепко тебя целую.

Твой Г. Жуков

Юная подпольщица из города Слуцка - другу

1944 год

Боря, нас ночью убьют; поганые чувствуют, что им скоро конец. Я им в лицо сказала, что наша возьмет. Боря, ты меня прости, что я тебя огорчила. Знаешь, не всегда так говоришь и делаешь, как хочется, а я тебя так люблю, что не умею сказать. Боря, я сейчас прижалась к тебе, и ничего мне не страшно, пусть ведут.

Вчера, когда очень били, я про себя повторяла: "Боренька", а им ничего не сказала - не хочу, чтобы они слышали твое имя. Боренька, ты прощай, спасибо тебе за все.

Эта записка 19-летней девушки из Слуцка на листочке, вырванном из тетради. Фамилия подпольщицы, к сожалению, не установлена.

Сергей Зиновьевич Мокрецов - невесте

3 апреля 1944 года

Любимая моя!

Сейчас отошел в сторону от своих ребят, сижу на краю воронки, образовавшейся от разрыва вражеской бомбы, и пишу тебе.

Со вчерашнего дня у нас необычайная тишина. Только изредка разрываются вдалеке (километр-два) снаряды. Чувствуется весна. На дорогах теперь грязь, но все равно бесконечно мило. Как ласково пригревает весеннее солнце! Душа через край наполняется жизнью, воспоминаниями о тебе, желанием быть с тобой. Как хороша жизнь, какое счастье жить и любить тебя!

Я думаю о нашем будущем, как мы его построим, где и когда. Ты однажды назвала меня сентиментальным. Но почему всегда быть суровым, думать о выстрелах, разрывах, дымовых завесах, о бомбежке, о летающей над тобой смерти? Сколько дней мы побыли с тобой вместе? А ведь я и посейчас живу воспоминаниями... Нежное, красивое особо выступает на передний план, когда кругом столько суровости, черствости чувств, кровь и стоны, взрывы и смерть, дым, копоть землянки, холод ночи...

С. З. Мокрецов в боях был тяжело ранен. За мужество и отвагу награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны I степени, несколькими медалями.

Военная судьба оказалась милостивой к Сергею. Он остался жив, после Победы приехал в Сел ем джине к к Саше Клепиковой, с которой переписывался все эти долгие трудные годы. Через много лет пронесла семья Мокрецовых свою любовь, окрепшую в тяжких испытаниях.

П. Н. Трескин - жене и матери

31 октября 1944 года

Здравствуйте, дорогие мои Маруся и мамаша!

...Продвигаемся вперед по Латвии и Восточной Пруссии. Дела идут хорошо, хотя враг здесь сопротивляется больше, цепляется за каждый хутор, высотку, но все равно с боем вышибаем его и движемся вперед на Запад.

О, посмотрели бы вы, как все разрушается, не остается уцелевшего ни одного дома и постройки, и хлеб пропал, который на корню, и даже тот, который свален уже в риги...

Сегодня третий день находимся на отдыхе в трех км от передовой. Две ночи ночевали в доме, хотя без окон, но стены и потолок целы, в одной комнате топим плиту, тут же готовим обед, так, как для праздника. Спать тепло, сходили в баню, получили теплое белье, шапки, а то уже в пилотках стало холодновато. Сегодня 31 октября, снега еще не было, но мороз чувствуется, хотя по градусам и не так холодно, а здесь почему-то холод чувствуется. Осень стоит сухая. Дождей почти совсем нет, к нашему счастью...

Пиши, Маруся, о своей жизни и о новостях в Зырянке...

Хочется встретиться больше всего на свете, а когда эта счастливая минута настанет - вопрос.

Пока до свидания.

Ваш П. Н. Трескин

П. Н. Трескин ушел на фронт в сентябре 1941 года. В январе 1945 года погиб при освобождении Латвии.

Орест Леонидович Горностаев - любимой девушке

3 ноября 1944 года

Варя! Я не мог вам писать, так как делали очень трудный марш. Шли пешком 600 км. Ночь шли, а день стояли, но пришли на место скоро. Теперь будем бить врага в его собственной берлоге. Погода в Польше сейчас, Варя, очень плохая. Идут дожди, и кругом болото. Пока жив и здоров.

1 января 1945 года

Вчера, Варя, от вас получил два письма. Писать совсем некогда, но я не забываю вас никогда. Сейчас мы на передовой. Живем и спим в траншеях. Пишу вам письма, снаряды рвутся, то недолет, то перелет. Сами понимаете, много не напишешь. Вы, наверное, видели кинокартину о разгроме Яссо-Кишиневской группировки. Я там участвовал и награжден орденом Красной Звезды, а также получил благодарность Верховного главнокомандующего товарища Сталина.

Пишите мне чаще. Я сейчас живу в довольно тяжелых условиях. Но ничего. Недолго осталось. Переживем. Разобьем фрицев и с победой приедем домой.

7 марта 1945 года

Поправился. Лежал в госпитале месяц. Теперь пойдем брать Берлин, чтобы быстрее кончить войну.

Пишите, что вы сейчас делаете, чем занимаетесь? Какая у вас была зима? Здесь зимы почти не было. Сейчас почти лето. Плохо, что очень сыро, кругом болото и дожди. Сейчас сижу в подвале и пишу вам, а фриц в 50 метрах, а рядом Одер. Целую крепко. Орест.

Орест Леонидович Горностаев награжден орденом Красной Звезды и орденом Славы III степени. Погиб 26 марта 1945 года. Похоронен на воинском кладбище в г. Гросс-Нойендорф.

Виталий Леонидович Самохин - жене

22 января 1945 года

Здравствуй, милая моя Тома! Письмо пишу тебе из Будапешта, пока еще он не весь наш, в центре враг еще держится, но скоро выбьем его.

Сейчас время уже 23 часа, самолеты немецкие летают, сбрасывая парашюты с боеприпасами, продуктами для окруженных немецких солдат, но часто они попадают и к нам, ибо в темноте да на такой маленький участок трудно спустить им парашют.

Не горюй, дорогая, еще немного потерпеть осталось. Пиши чаще, и я буду стараться чаще писать.

Крепко, крепко тебя и дочурку целую.

Твой муж

Старший лейтенант Виталий Леонидович Самохин сражался с врагом в рядах 12-й штурмовой инженерно-саперной Мелитопольской Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова бригады. Погиб смертью храбрых в 1945 году. Посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.

Дмитрий Иванович Балезин - жене

17 февраля 1945 года

...Выписали из госпиталя. Можно было еще полежать 5-6 дней. Но разве найдешь свою часть. Предстоит путешествие километров на 250 в сторону Берлина... Наши где-то на Одере. Еще рывок - и войне конец.

Ты, Зинок, наверное, опять скажешь, мои письма стандартные. Но что можно написать о войне, надоела порядком... Видел вас во сне. В новом доме, какой был в Сорокине, я без рубашки в сенцах стоял рядом с детьми. А потом ты подошла. Какой сон хороший! Будто дома побывал...

Помощник мастера прядильного цеха Барнаульского меланжевого комбината Дмитрий Иванович Балезин ушел на фронт в 1943 году. Погиб 16 апреля 1945 года.

Николай Федорович Бабушкин - жене

12 апреля 1945 года

Дорогая моя Маша!

Кочую без конца и края. Такой стал "бродяга". Недавно едем с товарищем в машине в одном местечке и не знаем, где будем ночевать: в Венгрии, Югославии или Австрии. Вот шуточка! А? Сколько веселого и горького, тяжелого и радостного! Но все готовы перенести во имя победы...

Продолжаю (писать) карандашом в окопе, наблюдаю за ходом боя в бинокль. Пришел почтальон... и через него посылаю тебе письмо. Настроение такое: скоро Германия развалится и победа будет нами завоевана... Но местами противник отчаянно сопротивляется.

Все кругом цветет, как в Самарканде, красивейшие югославские места запомнятся на всю жизнь. Как много я тебе расскажу...

Сегодня думаю о тебе, хорошо представляю тебя, но такой, какой оставил. Хочется скорее быть с тобою, ты так дорога... стала мне, что я еще даже к тебе никогда не испытывал такой привязанности. Очень, очень жду тех дней, когда мы будем вместе. А это будет скоро. Не забывай, пиши чаще. Живу твоими письмами, пока они являются - я очень весел и хорошо настроен. Я соскучился до предела по тебе, милая...

Целуй за меня Коку, Леву, маму.

Твой Коля (по-венгерски - Миклош)

Выходец из рабочей семьи, прошедший трудовую закалку на ткацкой фабрике у станка, Николай Федорович Бабушкин в годы Советской власти стал крупным ученым. Когда началась Великая Отечественная война, добровольцем вступил в ряды наших войск. Участвовал в боях против гитлеровцев в Финляндии, Норвегии, на 1-м, 2-м Украинских фронтах, освобождал Австрию, Болгарию, Венгрию, Румынию, Югославию. Мужество Николая Федоровича отмечено высокими государственными наградами.

После разгрома гитлеровской Германии майор Бабушкин возвратился к научной и преподавательской деятельности.

Федор Алексеевич Фадеев - жене

9 мая 1945 года

Привет с фронта!

9 мая, 3 часа дня. Австрия.

Здравствуй, дорогая моя, любимая хозяечка Прасковья Прокофьевна! Привет сыну Сереже.

Поздравляю тебя и всех присутствующих при чтении письма с праздником долгожданной всем миром Победы, днем победоносного завершения Великой Отечественной войны и безоговорочной капитуляции фашистской Германии.

Сегодня в нашей местности, где мы находимся, в 2 часа 9 минут ночи весь мир земного шара услышал по радио великую долгожданную радость для всего человечества. Это конец проклятой, никому не желанной и не нужной войны. Сколько это принесло радости и слез человечеству! Одним от волнения, другим от скорби о погибших воинах - отцах, сыновьях и дочерях, павших смертью храбрых на поле боя, в застенках гестапо, в концлагерях для военнопленных, в борьбе с ненавистным для всех нас врагом - немецким фашизмом. Так почтим же их вечной славой и памятью...

Милая моя Паша, ожидай того дня, когда правительство скажет: "Федор Алексеевич, шагай домой к своей любимой Прасковье Прокофьевне, продолжай проводить счастливую жизнь до конца своей жизни. А за твою помощь в деле разгрома врага выносим благодарность", - хотя я их имею до десятка и не одну правительственную награду. А пока, дорогая моя Паша, коротко все. Привет всем родным и знакомым.

С приветом твой муж Ф. Фадеев

Федор Алексеевич Фадеев -участник Гражданской войны. На фронтах Великой Отечественной сражался с 1943 года в рядах 5-го гвардейского кавалерийского корпуса.

 

Постоянный адрес данной публикации: