Автор: Владимир Головко

Конъюнктура мирового рынка сыграла плохую шутку с украинскими металлопроизводителями

В пылу политических баталий вокруг реформирования угольной отрасли порой из поля зрения ускользает то, что усугубление негативных тенденций в развитии этой отрасли имеет мультипликативное действие на экономику Украины в целом.

Так, во второй половине 2002 - начале 2003 гг. особо остро встал вопрос обеспечения сырьем (прежде всего коксующимся углем, коксом и железной рудой) до недавнего времени одной из наиболее успешных отраслей украинской промышленности - горно- металлургической. В результате ряд предприятий заявил о возможном срыве производственных планов, а некоторые в связи с этим уже повысили цены на свою продукцию. Все упомянутое влечет за собой снижение конкурентоспособности отечественной металлопродукции на внешнем и внутреннем рынке, ухудшение финансового состояния отрасли, накопление кредиторской задолженности и сокращение поступлений в бюджеты всех уровней.

Однако не все так однозначно, как может показаться с первого взгляда. Дефицит с поставками сырьевых ресурсов на металлургические предприятия является системной проблемой, и тяжело разобраться в том, кто прав, а кто виноват. Металлурги обвиняют коксохимиков, коксохимики - угольщиков, угольщики - чиновников, а чиновники - металлургов и контролирующие их бизнес-группы.

Проблемное поле

Естественно, вопрос нехватки украинского коксующегося угля и кокса возник не сегодня. Вначале необходимо вспомнить, что мировой финансовый кризис 1998 г. привел к сокращению спроса на металлопродукцию, и это, в свою очередь, вызвало обвал металлургического производства в нашей стране, следствием чего стал избыток коксохимических производственных мощностей. Другой результат кризиса заключался в том, что ряду украинских предприятий стало более выгодно приобретать кокс в России (Кузбасс, Алтай), поскольку девальвация рубля резко удешевила российские сырье и полуфабрикаты. Это внесло определенное напряжение в отношения между отечественными металлургами и коксохимиками. Для последних более приемлемым был бы импорт только коксующегося угля из России и изготовление из него кокса на украинских заводах. Но металлопроизводители настаивали, что как по цене, так и по качеству им больше подходит российская продукция. С точки зрения рынка в логике им нельзя отказать. На тот период.

Пока объединение коксохимических предприятий "Укркокс" начало инициировать антидемпинговое расследование относительно российского импорта, а сами заводы искали ниши сбыта вне Украины, ситуация на мировом рынке приняла кардинально иной вид. Можно сказать, что изменение в 2002 г. конъюнктуры мирового рынка сыграло плохую шутку с украинскими металлопроизводителями, и связано оно, прежде всего, со следующими структурными сдвигами в производстве металлопродукции. В Китае, экспортировавшем в 2001 г. 11,5 млн. т коксующегося угля, в 2002 г. резко возросло металлургическое производство (только одной стали выплавлено на 20% больше, чем в предыдущем году). Соответственно, сократились поставки коксующегося угля на мировой рынок. Подобный процесс произошел и в США (экспорт коксующегося угля в 2001 г. составлял 23,1 млн. т), которые в марте 2002 г. повысили на 30% пошлины на импорт металлопродукции. В итоге расширилось потребление американской промышленностью

стр. 54

собственного коксующегося угля. На мировом рынке возникает дефицит угля и кокса. Как следствие - резкое повышение цен на них.

Параллельно, в связи с антидемпинговыми расследованиями и квотированием, сужается рынок сбыта для украинской металлопродукции, одним из главных конкурентных преимуществ которого является низкая цена. В такой ситуации горно-металлургический комплекс (ГМК) нашей страны столкнулся с двойной опасностью. Во-первых - привычный дефицит собственного сырья: и угля, и кокса. Во-вторых - высокие цены на него на внешних рынках. Из-за недопоставок кокса, железной руды и другого сырья отечественный ГМК может недополучить 3,5 млрд. грн., а по другим оценкам - более 10 млрд. грн.

Правда у каждого своя: конфликты производителей

Проектная мощность коксохимических производств в Украине составляет 27,8 млн. т валового кокса в год. Теоретически этого достаточно для удовлетворения потребностей украинского ГМК, но в действительности производится не более 19 млн. т. В 2002 г. в нашем государстве произошел спад производства металлургического кокса. Отрицательные темпы роста составили 1,6%, тогда как объемы производства металлургии выросли на 3,7%. В 2003 г. ожидается увеличение объема не менее чем на 2%.

Спад производства кокса во многом обусловлен ухудшением технического состояния коксохимических предприятий Украины. Износ машин и оборудования находится на уровне 70-75%. По данной причине предприятия вынуждены останавливать производство на ремонт и проводить модернизацию. Не лучше и финансово-экономическое состояние предприятий. Под процедурой или на грани банкротства находятся "Баглейкокс", "Запорожкокс", Енакиевский коксохимический завод. Например, вследствие затянувшегося конфликта между акционерами "Запорожкокса" произошло резкое сокращение производства кокса: в 2002 г. оно составило 55,6% от уровня 2001 г.

Коксохимики также обращают внимание на дефицит (около 5 млн. т в год) коксующегося угля. Причинами подобного является как прекращение импорта угля из Польши и США и сокращение поставок из России, так и снижение добычи коксующегося угля в Украине. В 2002 г. в нашей стране было добыто 39,6 млн. т коксующегося угля, что на 0,4% меньше, чем в 2001 г. (аналитическая записка Министерства топлива и энергетики Украины о работе угледобывающей отрасли в 2002 г. от 29 января 2003 г.). Кроме того, как отметил директор Украинской ассоциации металлоторговцев Владимир Терещенко в интервью агентству "Контекст" от 12 февраля 2003 г., "согласно балансу прошлого года, 8-9 млн. т коксующегося угля использовано электростанциями, но при существующем дефиците такого допускать нельзя".

В январе-феврале 2003 г. спад продолжился: было добыто около 5,5 млн. т угля, что на 13,6% меньше, чем в аналогичный период прошлого года. В целом же по планам Минтопэнерго в текущем году предполагалось добыть на 10% коксующегося угля меньше (35,4 млн. т), чем в 2002 г. (в соответствии с реализуемой государственной программой "Украинский уголь" в 2003 г. планировалось добыть 38,4 млн. т угля). Причем упомянутые планы будут выполнены лишь при условии полного финансирования отрасли в соответствии с графиком Минтопэнерго. Если же будет реализован график, разработанный Министерством финансов Украины (когда преобладающую долю государственных средств выделят в IV квартале календарного года), то, согласно заявлению министра топлива и энергетики Сергея Ермилова, будет недополучено еще 1,8 млн. т коксующегося угля (выступление "О мерах финансово-экономического оздоровления угольной отрасли" от 15 марта 2003 г.). По расчетам же Министерства экономики и по вопросам европейской интеграции спрос на коксующийся уголь в 2003 г. увеличится на 1,8%.

Одновременно, несмотря на внутренний дефицит при новой внешнеэкономической конъюнктуре, коксохимики и угольщики предпочитают выходить с частью своей продукции на мировой рынок. Так, по информации, предоставленной генеральным директором объединения "Укркокс" Анатолием Старовойтом, в 2002 г. экспорт коксующегося угля из Украины составил 530 тыс. т. Как результат - новый виток роста взаимных претензий металлургов и коксохимиков. Но в этот раз с точки зрения рынка в логике не откажешь коксохимикам.

Вместе с тем продукция ГМК, безусловно, является основой экспорта Украины и играет исключительно важную роль для обеспечения валютных поступлений в страну. Однако при этом по технологическому уровню производства, показателям энергоемкости и потребления сырья отечественная металлургия хуже, чем ее конкуренты в развитых странах. Например, потребление того же кокса украинскими металлургическими предприятиями для выплавки одной т чугуна существенно выше, чем в развитых странах. Так, если норма расхода кокса в Японии и США составляет 300 кг/т, то даже в благополучные 1980-е гг. в Украине она была равна 497 кг/т. К середине 1990-х гг. данный показатель

стр. 55

вырос до 630 кг/т. И хотя к 2000 г. ситуация несколько улучшилась (557 кг/т), как отмечают эксперты, но уровень затрат кокса начала 1990-х гг. останется в ближайшей перспективе недостижимым (Металл-бюллетень. Украина. - 2003г. - N1. - С. 34.).

Тем не менее, украинская металлопродукция находит сбыт на мировом рынке, невзирая на рост цен на сырье и электроэнергию (только за последние полгода на 13,4% выросли цены на электроэнергию, на 22% - на кокс, на 26,6% - на железорудное сырье). Это свидетельствует о сильной диспропорции между мировыми и внутренними ценами на сырье и энергоносители. Причем если раньше рост цен можно было тормозить посредством воздействия соответствующих государственных структур, то по мере приватизации коксохимических предприятий административное влияние на них становится все менее эффективным. Другое дело шахты, добывающие коксующийся уголь, большинство которых до сих пор остаются собственностью государства. Но даже имея свое коксохимическое производство (как, например, "Криворожсталь"), крайне сложно получить коксующийся уголь. Поскольку на поверку соответствующие шахты тоже оказываются подконтрольными тем или иным бизнес-группам.

Правда у каждого своя: конфликты регионов

Нехватка сырья для отечественной металлургии - это абстрактная формулировка. В действительности же дефицит поставок кокса и коксующегося угля ощутила только часть металлургических предприятий, прежде всего "Запорожсталь", Мариупольский МК им. Ильича, "Криворожсталь" (только последний дает около 20% от общего объема украинского производства металлопродукции).

Около 70% коксующегося угля добывается в Донецкой области и, соответственно, 70% поставок данного сырья на отечественные коксохимические заводы осуществляются компанией АРС.

Днепропетровск контролирует добычу коксующегося угля на территории области, а это - 11% от общеукраинских поставок. Как видно из цифр, объемы производства здесь существенно ниже.

Донецкому региону более выгодно реализовать такую схему: принадлежащие к их сфере влияния металлургические предприятия проблем ни с коксом, ни с углем не испытывают, а за неиспользуемый ими излишек ресурсов регион не прочь получить валюту на внешнем рынке. В то же время днепропетровские предприятия рассматривают подобное как дискриминацию. Так, генеральный директор "Криворожстали" Анатолий Сокуренко назвал "абсурдной" ситуацию, когда отечественные коксохимики экспортируют собственную продукцию, а металлурги, наоборот, вынуждены ее покупать за рубежом. По его мнению, "данный вопрос необходимо рассматривать на самом высоком уровне и поправить эти перекосы".

Баланс проблем

Проблемы нынешнего дефицита сырья для ГМК пока решаются с помощью балансового метода. На базе Министерства промышленной политики ежемесячно проводятся балансовые совещания руководителей с целью распределения ресурсов между металлургическими предприятиями: по данным агентства "Контекст", на сегодня около 50% ресурсов распределяется комиссией в ручном режиме (сообщение от 27 марта 2003 г.). На февральском заседании было решено, что Минпрополитики и "Укркокс" разработают схему, позволяющую устранить дефицит кокса и коксующегося угля. Как заявил А. Старовойт, мартовская потребность украинского ГМК в коксе (1,4 млн. т) будет удовлетворена в полной мере.

Целесообразность использования балансового метода как антикризисного, "пожарного" средства не вызывает сомнений. И все же возникает вопрос о создании системы, которая свела бы к минимуму вероятность возникновения в будущем перебоев с поставками ресурсов. Уже на мартовском заседании балансовой комиссии металлурги выступили за то, чтобы балансовый метод распределения ресурсов в ГМК был узаконен. Такая позиция металлургов находит поддержку среди части депутатского корпуса. Например, по данным агентства "Контекст" от 14 февраля 2003 г., народный депутат Геннадий Горлов считает, что "государство должно значительно усилить регуляторную политику в сфере поставок сырья". С точки зрения металлургов, регламентироваться должны не только объемы, но и цены поставок.

Но эффективность балансового метода имеет ограниченный, тактический характер, поскольку упомянутый метод не решает, а только затушевывает фундаментальные противоречия в отрасли: такой подход консервирует развитие сырьевых отраслей и в конечном итоге приводит к их упадку. Сохранение на протяжении некоторого времени административного контроля над сырьевым сектором даст ГМК лишь короткую передышку, но в перспективе грозит еще большим спадом. Создается впечатление, что у металлургов нет стратегического видения собственного развития. Как отмечает запорожский корреспондент издания "Металл-бюллетень. Украина" Владимир Еременко: "Сменяющие друг друга хозяева металлургических заводов сегодня больше пекутся о

стр. 56

сиюминутной выгоде и думают о ближайшей перспективе, а не о техническом перевооружении и развитии" (Металл-бюллетень. Украина. - 2003 г. - N2. - С. 8.).

Кроме того, балансовый метод не вполне соответствует рыночным принципам в смысле единства и прозрачности правил игры. В связи с этим можно привести в пример российский опыт. Во время проведения одной из т.н. горячих телефонных линий к президенту РФ Владимиру Путину обратился с просьбой о поручении правительству ввести заградительные пошлины представитель российского ГМК. В 2000 г. последний столкнулся с дефицитом коксующегося угля, часть которого экспортировалась в ближнее и дальнее зарубежье. На это В. Путин ответил, что металлургические предприятия экспортируют более 60% своей продукции, "а вы мне предлагаете ввести заградительные пошлины для угольщиков. Вам можно, а им нельзя. Не думаю, что это - правильный подход".

Отметим, что у тех же украинских коксохимических заводов уже есть реальные собственники, цель которых - максимизировать прибыли. Получается, когда цены на мировом рынке на кокс и коксующийся уголь были низкими, то металлургические предприятия воспользовались ими. А теперь, когда внешнеэкономическая конъюнктура более выгодна для угольщиков и коксохимиков, задействуется арсенал административных средств с целью вынудить их продавать собственную продукцию на внутреннем рынке и по ценам ниже мировых.

На распутье решений

Эффективным инструментом выглядит построение вертикально-интегрированных структур в металлургии - от добычи коксующегося угля до выпуска металлопродукции (т.н. интеграция назад). Концентрация производства и введение трансфертного ценообразования внутри корпораций позволяет более свободно маневрировать финансовыми ресурсами, уменьшить зависимость от колебаний внешнеэкономической конъюнктуры. Такой подход, в частности, предполагает приватизацию добывающих коксующийся уголь шахт, более рентабельных и ликвидных, чем шахты, добывающие энергетический уголь. Тогда как последние в основном так и останутся тяжелым бременем для государства. Но самое главное - окончательная (институализированная) монополизация внутреннего рынка коксующегося угля, особенно с учетом существующего уже де-юре коксохимического монополизма, создает диспропорцию в развитии отрасли, в данном случае - по региональному критерию. В некотором роде сегодняшний дефицит вызван именно этой диспропорцией. Она ставит различные сегменты отечественного ГМК изначально в неравные условия, что само по себе является миной замедленного действия. Речь идет не столько о возможных корпоративных конфликтах, сколько о том, что один сегмент металлургии будет постоянно лихорадить от дефицита сырья, а другой - лишится мотивов для повышения эффективности производства.

Одним из путей выхода из сложившейся ситуации представляется вариант реформы угольной отрасли, предложенный министром Минтопэнерго С. Ермиловым. Планируется создать из 18 государственных холдинговых компаний и 7 производственных объединений 21 акционерное общество, при этом под одной крышей будут объединяться как прибыльные, так и убыточные шахты, добывающие и энергетический, и коксующийся уголь. Тем самым будет обеспечиваться перераспределение прибылей внутри самих акционерных обществ. В последующем их предполагается приватизировать, после чего государство снимет с себя большую часть проблем, связанных с угольной отраслью, и переложит их на плечи новых собственников. Таким образом, с одной стороны, мы получим конкурирующие между собой предприятия, т.е. рынок. А с другой стороны, эти акционерные общества будут нацелены на получение прибыли, а значит, будут добиваться справедливых цен на свою продукцию. Реализация данного варианта в целом содержит в себе механизм нахождения золотой середины между привлекательностью внешнего рынка и необходимостью удовлетворения внутренних потребностей страны.

Однако предложение Минтопэнерго должно пройти апробацию временем.

В любом случае необходимо признать, что эпоха дешевых ресурсов для отечественного ГМК подходит к концу (например, для российских металлургических предприятий по многим позициям это уже стало реальностью) и что основные усилия необходимо прилагать к повышению эффективности производства (прежде всего в сферах энерго- и ресурсопотребления, менеджмента, новых форм сотрудничества с научными организациями). Пускай порой и за счет снижения физического объема выпуска продукции.

Главным ориентиром построения взаимоотношений между металлургами и коксохимиками и угольщиками должен стать императив - за ресурсы необходимо платить столько, сколько они стоят.

Постоянный адрес данной публикации: