(по поводу майского инцидента во Львове / лицам со слабой психикой читать не рекомендуется / полную версию статьи см. в приложенном файле)

Прежде всего, следует отметить, что все изложенное здесь относится вовсе не к тем, кто лишь по инерции еще продолжает опрометчиво называть себя русскими, а лишь к тем, кто неизлечимо болен манией мнимого русского величия и по этой причине неустанно пытается навязывать всем окружающим свой нищенский рабский образ жизни и свое холопское мировоззрение:

«Русские, хотя и отчаялись, что что-либо когда-либо получится, все же твердо верят, что как нация они призваны спасти мир» (Элизабет Робертс, «Ксенофобский путеводитель по русским», Великобритания, http://www.liveinternet.ru/users/2825056/post156122627/ );

 «Это в характере русского человека – не будучи счастливым самому, стремиться осчастливить всех». (А. Авторханов – цитаты про русских);

 «Русскому свойственна терпеливость к перенесению лишений всякого рода; что помочь ближнему, что заставить его страдать – ему одинаково легко» (Николай Чернышевский, http://samlib.ru/a/arefxew_a_w/mudrostxsulybkojtom2.shtml ).

Конечно же, это предваряющее статью замечание касается и всех приведенных здесь ошеломляющих откровений многих известных ученых, философов, писателей и других выдающихся личностей.

В 1892 году русский философ Владимир Соловьев писал: «Мы знаем, что этот человек или народ находится в крайне печальном состоянии, он болен, разорен, деморализован… И вот мы узнаем, что он в лице своей интеллигенции, хотя и не может считаться формально умалишенным, однако одержим ложными идеями, граничащими с манией величия и манией вражды на всех и каждого. Равнодушный к своей действительной пользе и действительному вреду, он воображает несуществующие опасности и основывает на них самые нелепые предположения. Ему кажется, что все соседи его обижают, недостаточно преклоняются перед его величием и всячески против него злоумышляют. Всякого из своих домашних он обвиняет в стремлении ему повредить, отделиться от него и перейти к врагам, а врагами своими он считает всех соседей…» (Владимир Соловьев, 1892 г., Собр. соч. СПб., 1902–1907, Т. 5, С. 430–431, http://www.liberal.ru/upload/files/imper020407.pdf ; http://lib.rus.ec/b/292815/read#t4 ; http://www.ng.ru/courier/2011-01-17/9_russia.html ).

К сожалению, в этом крайне печальном состоянии он так до сих пор и находится:

«Как показывает опыт, русский народ в ответ на даже весьма осторожно высказанные сомнения в его ошеломляющем величии разражается гнусной бранью. Почему? Возможно, потому, что стране, ютившейся в бараках и коммуналках, ожидавшей арестов по ночам, проводившей дни в бесконечных очередях за туалетной бумагой и картошкой, ездившей из деревень в города покупать хлеб, боявшейся открыть рот, не оглядевшись по сторонам, – этой стране в течение многих поколений вдалбливали в мозги: несмотря на кое-где отдельные все еще недостатки, вы – самые великие. Догоним от тайги и перегоним до британских морей. Так создавался народ-шизофреник… Это исходит не из Кремля и не с Лубянки. Это – глас народа, у которого давным-давно отняли свободу, на десятки лет изолировали от всего мира, уничтожили до седьмого колена всех, кто мог даже помыслить о сопротивлении режиму, в котором с мичуринской кропотливостью поколениями культивировали подлых хамов… Единственный народ, которому некуда деться от собственной ненависти к другим – это вы сами (русские). Это вы лишаете себя надежды решить свои проблемы, обвиняя в них других. Это вы калечите собственные души, отравляя их ненавистью. Это вы самих себя исключили из человечества, твердя из поколения в поколение, что живете в окружении врагов» (Захар Либерберг,

http://russiandenver.50megs.com/liberberg.html ).

На вопрос: «почему же это так?» – современная социальная психология и психиатрия дают конкретный ответ: «последствия довольно длительного добровольного рабства, стимулируемого, как уродствующими бессознательными лингвопсихическими установками, так и негативными сознательными подражательно-психическими установками (направленными, прежде всего, на самоподавление любого проявления инициативы и, тем самым, и на формирование агрессивно-послушного населения)».

Оно эффективно поддерживалось и религиозной (идеологической) пропагандой нищенства (минимальных потребностей), безразличия к радостям жизни, непротивления злу насилия. Весьма существенным является также и осложнение этого рабства примитивностью образа жизни, жестокосердием, алкоголизмом, преобладанием факторов, вызывающих лишь негативные эмоции, а, следовательно, и неизбежными из-за этого потребностями, как в психологическом мазохизме, заключающемся в искусственном формировании парадоксальных позитивных эмоций на негативные факторы, так и в самоизоляции от «враждебного» окружения, живущего не парадоксально: «Психиатр Михаил Буянов пришел к печальному заключению, что хотя масонофобия – род идеологического сумасшествия, для которого характерны разнообразные страхи и крайняя подозрительность, свойственные делирию или, может быть, паранойе, однако оказание помощи здесь невозможно – это за пределами возможностей медицины. Психический тип, тяготеющий к подобным умственным дефектам, всегда существовал и, вероятно, никогда не исчезнет» (Уолтер Лакер, «Черная сотня. Происхождение русского фашизма», http://lib.rus.ec/b/292815/read#t4 );

«Страх, который живет в душе русских, не порожден внешними обстоятельствами. Это экзистенциальный страх – он является самой основой русскости. Русский не верит никому и всего боится» (Юрий Амосов, Цит. по: Н. Гараджа, «Либералы о народе», http://www.inomnenie.ru/debate/539/print );

«У московского агитпропа ответ на этот вопрос не меняется десятилетиями: все это гнусные козни империалистов, оболванивающих свое население отчаянной клеветой на светоч всего прогрессивного человечества и мечтающих о его расчленении. Теперь к расчлененке вместо «зоологического антикоммунизма» добавляется «патологическая русофобия»… Огромная масса – аудитория российского телевидения – такой картинкой вполне довольна. Думать ей давно уже неохота. Никаких логических противоречий она не видит. Доискиваться правды – для чего? Она горячо одобряет и гневно клеймит. «Агрессивно-послушное большинство» вернулось. Это и есть главное достижение эпохи Путина» (Владимир Абаринов, http://www.grani.ru/Politics/Russia/m.140333.html ).

«Пора уже признать, что народы – как и люди - разные. Это живые системы и Лев Гумилев во многом был прав. Они рождаются, растут и умирают. Болеют. Иногда тяжело. Порой неизлечимо. Вырождаются. Выживают из ума. Каковы черты русского народа, объясняющие его обособленность в мире? А она ощущается отчетливо, причем как снаружи, так и изнутри: жандарм Европы, Империя зла, Святая Русь в море нехристей, осажденная крепость в кольце врагов – привычное восприятие картины мира с обеих сторон. Остров Русь… Ни Запад, ни Восток (не надо задевать Азию, подчеркивая азиатство русских, там своеобразная, но высокая культура). Черная дыра, в которой гаснет все. Русский народ болен. Извечное рабство. Славянин и раб – синонимы в европейских языках. Русских рабов везли продавать на юг варяги. Святослав упоминал их в качестве статьи русского экспорта. Татары. Крепостничество. Сталин возродил рабство – в XX веке! Н. Чернышевский: «Жалкая нация рабов, снизу доверху все рабы» (Максим Каммерер, «Какой же быть России?» http://www.krugozormagazine.com/show/demokratiya.495.html ).

На вопрос же Петра Чаадаева (Философические письма, Телескоп, 1836 год, http://www.vehi.net/chaadaev/filpisma.html ):

«Почему, наоборот, русский народ попал в рабство лишь после того, как он стал христианским, а именно в царствование Годунова и Шуйских?.. А между тем, историческая наука, которая именно в это самое время доказывает, что уничтожение рабства есть заслуга христианства, даже и не подозревает, что христианский народ в 40 миллионов душ пребывает в оковах!» – ни одна наука так и не дала до сих пор исчерпывающего ответа. Здесь можно строить лишь разные предположения. Сам Чаадаев был склонен видеть причину этого в некоторых отличиях Православия от Католичества. Но ведь украинцы тоже были православными, однако же, добровольного рабства у них никогда не было и, более того, была явная нетерпимость к любым ограничениям их свободы. Возможно, самым определяющим фактором здесь было то, что на момент окончательного закабаления народ Московии уже свыкся, как со своей нищетой, так и с полной зависимостью от инородческой знати, лишь с которой он и связывал наивно надежды на улучшение своей жизни. Другим же немаловажным фактором, вызвавшим усиление крепостничества, было фактическое слияние светской и церковной властей. «В России крепостная зависимость расцвела в период наибольшего укрепления православия: возникновения Русского патриархата и его наибольшего влияния: при набожном царе Федоре Ивановиче (1584-1598), влиятельных патриархах: Иове (первом патриархе, 1589-1607 гг.), Филарете (1619-1633) – отце царя Михаила Романова и властном Никоне с 1652 года» (Виктор Данилов, http://www.catholic.uz/tl_files/library/books/danilov_posledstviya/page07.htm ).

Все это хорошо подтверждается и четко характеризуется следующими известными утверждениями и историческими наблюдениями:

«Человек раб потому, что свобода тяжела, а рабство легко»; «Большинству людей не нужна свобода. Огромное число людей совсем не любят свободу и не ищут её!» (Николай Бердяев);

«Рабство может унизить людей до того, что они начинают любить его» (Вовенарг);

«Некоторые люди настолько отравлены и так безнадежно зависимы от системы, что будут драться за неё » (Морфеус);

«Раб, сознающий свое рабское положение и борющийся против него, есть революционер. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в молчаливой, бессознательной и бессловесной рабской жизни, есть просто раб. Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином (поработившей его тоталитарной системой, – П.Д.), есть холоп, хам» (Владимир Ульянов – Ленин);

«Нет рабства позорнее, чем рабство добровольное» (Сенека Младший);

 «Люди холопского звания – сущие псы иногда: Чем тяжелей наказания, тем им милей господа» (Николай Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо»);

«Отмена права отъезда произвела глубокую перемену в положении высшего класса населения, бояр. Из вольных слуг своих сюзеренов они превратились в невольных служилых людей. Такая же глубокая перемена произошла в течение XV–XVI веков в положении служебных князей; сначала закреплены были за государством территории их уделов; затем закрепостили самих владетельных князей… Закрепощение служилых князей, начатое Иоанном III Васильевичем, продолжили его сын Василий III Иоаннович и внук Иоанн IV Грозный. При малейшем подозрении в желании служебного князя отъехать его брали под стражу, а затем требовали укрепленную грамоту с поручителями. Эти последние, в свою очередь, должны были представить за себя поручителей-«подручников». В неотъезде того или другого князя оказывались, таким образом, заинтересованными сотни служилых людей. В 1568 году за князя Ивана Дмитриевича Бельского поручились 29 бояр; шесть из них представили за себя 105 подручников» (Дмитрий Калюжный, Ярослав Кеслер, «Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола», http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/kalug/03.php );

«Было бы притом большим заблуждением думать, будто влияние рабства распространяется лишь на ту несчастную, обездоленную часть населения, которая несет его тяжелый гнет; совсем напротив, изучать надо влияние его на те классы, которые извлекают из него выгоду, а не на те, которые от него страдают. Благодаря своим верованиям, в высшей степени аскетическим, благодаря темпераменту расы, мало пекущейся о лучшем будущем, ничем не обеспеченном, наконец, благодаря тем расстояниям, которые часто отделяют его от его господина, русский крепостной, надо сказать, достоин сожаления не в той степени, как это можно было бы думать. Его настоящее положение, к тому же, – лишь естественное следствие его положения в прошлом. К подчинению привело его не насилие завоевателя, а логический ход вещей, раскрывающийся в глубине его внутренней жизни, его религиозных чувств, его характера. Вы требуете доказательства? Посмотрите на свободного человека в России! Между ним и крепостным нет никакой видимой разницы. Я даже нахожу, что в покорном виде последнего есть что-то более достойное, более покойное, чем в смутном и озабоченном взгляде первого. Дело в том, что между рабством и тем, которое существовало и еще существует в других странах света, нет ничего общего. В том виде, в каком мы его знаем в древности, или в том, в каком видим в наши дни в Соединенных Штатах Америки, оно имело лишь те последствия, какие естественно вытекают из этого омерзительного института: бедствие раба, развращение владельца, между тем как в России влияние рабства неизмеримо шире» (Петр Чаадаев, http://krotov.info/libr_min/from_1/0019_2.html );

«В беседах с Москвитянами, наши, выхваляя свою вольность, советовали им соединиться с народом Польским и также приобресть свободу. Но Русские отвечали: “Вам дорога ваша воля, нам неволя… Если же сам государь поступит неправосудно, его власть: как Бог, он карает и милует. Нам легче перенесть обиду от царя, чем от своего брата: ибо он владыка всего света» (Самуил Маскевич, «Дневник», 1594-1621, http://www.vostlit.info/Texts/rus12/Maskevic/frametext1.htm );

«Подобно тому, как русские по природе жестокосерды и как бы рождены для рабства, их и приходится держать постоянно под жестоким и суровым ярмом и принуждением и постоянно понуждать к работе, прибегая к побоям и бичам. Никакого недовольства они при этом не выказывают, так как положение их требует подобного с ними обхождения, и они к нему привыкли» (Адам Олеарий, немецкий дипломат XVII века, http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Olearij/text5.phtml?id=1030 );

«Гнет становился день ото дня сильнее, тягостнее, оскорбительнее; приходилось прятать свою мысль, заглушать биение сердца... И среди этой мертвой тишины, вместо всякого утешения, мы с ужасом увидели скудость революционной идеи и равнодушие к ней народа» (Александр Герцен, «Письма к В. Линтону», т. XII, 1957, http://www.philolog.ru/herzen/books.html );

«Но я всегда знал, что свобода порождает страдание, отказ же от свободы уменьшает страдание. Свобода не легка, как думают ее враги, клевещущие на нее, свобода трудна, она есть тяжелое бремя. И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя» (Николай Бердяев, «Самопознание», http://www.vehi.net/berdyaev/samopoznanie/002.html );

«В двадцатом веке мы узнали вполне, что главная выгода, вернее всего достигаемая ценой достоинства – это особого рода безответственность, безответственность убежденная, – то есть ответственность исключительно перед властью с ее идеологией, освобождающая от личного разумения и с ним от совести. Совесть сменяется преданностью или/и идеологией, соответственно размышления и колебания – энтузиазмом или его загнившей разновидностью, непробиваемым формализмом. Если святыня личного достоинства предана, святым должно стать то, ради чего им жертвуют; потому раб и в своих святынях – раб, и это в рабской психологии самое на первый взгляд удивительное и самое отталкивающее» (Александр Круглов, http://www.alkruglov.narod.ru/dignity.html );

«Коммунисты долго правили Россией именно потому, что их режим соответствовал чаяниям русского народа. Потому что минимум свободы – это и минимум ответственности. Пусть за тебя все решает кто-то другой. Такая позиция тоже не внушает к этому народу особого уважения» (Александр Браиловский, «Страна подкованных блох», http://www.lebed.com/2008/art5436.htm );

«Если речь пойдёт о порядке в государстве и свободе граждан, то русский народ всегда выберет порядок, а не буржуазные свободы» (Александр Солженицын);

«Нищие не завидуют миллионерам, они завидуют другим нищим, которым подают больше» (Бертран Рассел);

«Россия выдержит громадные бедствия… русские приучили себя к нищете; они могут жить и работать при условиях, которые нам покажутся нетерпимыми…» (Бертран Рассел);

«Неприхотливость и долготерпение, минимизация уровня потребностей («лишь бы не было войны»), пренебрежение к окружающим и вместе с тем крайняя от них зависимость, готовность помочь и черная зависть – вот лишь неполный перечень качеств, доставшихся нам от наших несчастных предков… И если мы, русские, хотим выжить в новом мире, нам нужно со всей тщательностью, буквально по капле выдавливать из себя русских. И становиться просто людьми» (Александр Никонов, «Огонек», №52, 2008, http://www.ogoniok.com/archive/1999/4612/25-14-17/ );

«Нужно по капле выдавливать из себя раба» (Антон Чехов);

«Немного подумав, Татарский пришёл к выводу, что раб в душе советского человека не сконцентрирован в какой-то одной её области, а, скорее, окрашивает всё происходящее на её мглистых просторах в цвета вялотекущего психического перитонита, отчего не существует никакой возможности выдавить этого раба по каплям, не повредив ценных душевных свойств» (Виктор Пелевин);

«Притерпелостей постепенно образовалось много – к репрессиям, к произвольным налогам, к насильственным подпискам на заем, к образу «лучшего друга советских физкультурников», к отбиранию семенного зерна, к превращению церквей в овощные склады, к «железному занавесу», к навешиванию оскорбительных ярлыков на ученых, композиторов, писателей, на целые научные направления и даже на отдельные науки, как, например, на кибернетику. Вырубались лучшие люди. Все походило на страшный сон, в котором злая банда, задавшись целью вырубить самых породистых лошадей, бродила ночами по конюшням, орудуя топорами. Лошади как вид выжили, но многие из них оказались лошадьми с психологией мышей. Нам еще многое нужно, чтобы восстановить нашу, понесшую такой урон, человеческую породу. Рабскую кровь сегодня надо не выдавливать по капле, а вычерпывать ведрами. Мы не можем позволить себе терпеть собственное терпение» (Е.А. Евтушенко, «Притерпелость», Литературная газета, 11 мая 1988г., http://evartist.narod.ru/text8/16.htm#%D0%B7_04 ).

Тот контингент русскоязычного населения, который тяжело болен манией мнимого русского величия и упорно не желает интегрироваться в украинский этнос, является преимущественно разноэтничным по происхождению люмпеном, не умеющим и не желающим учиться самостоятельно (то есть без тотальной опеки государства) обустраивать свою жизнь. К нему же, к сожалению, относится и немалое множество тех граждан, которые безрассудно уподобляются этому люмпену в своих ошибочных воззрениях. Рабский менталитет и желание всё иметь на халяву были у этого люмпена испокон веков, в подтверждение чего можно привести множество свидетельств:

«У русского человека единственная надежда – это выиграть двести тысяч» (Антон Чехов, из записной книжки);

«Ожидание чуда есть главная слабость русского народа» (Николай Бердяев);

«Уважаемые мои корреспонденты должны признать, что они плоть того самого народа, который всегда, а ныне особенно убедительно, обнаруживал – и обнаруживает – полное отсутствие веры в самого себя. Это народ, вся жизнь которого строилась на «авось» и на мечтах о помощи откуда-то извне, со стороны – от Бога и Николая Угодника, от «иностранных королей и государей», от какого-то «барина», который откуда-то «приедет» и «нас рассудит». Даже теперь, когда народ является физическим «хозяином жизни», он, все-таки, продолжает надеяться на «барина»; для одной части его этот барин – «европейский пролетариат», для другой – немец, устроитель железного порядка; некоторым кажется, что их спасет Япония, и ни у кого нет веры в свои собственные силы»» (Максим Горький, «Несвоевременные мысли», http://www.pseudology.org/NM/02.htm );

 «Мечта россиянина: жить на Мальдивах, получать зарплату, как в Лихтенштейне, жрать как американцы, пить как немцы, развлекаться как бразильцы, и чтобы за него на благо России вкалывал китаец и таджик с зарплатой эфиопа, мозгами японца и трудолюбием сингапурца» (А. Арефьев, http://samlib.ru/a/arefxew_a_w/mudrostxsulybkojtom2.shtml );

«Прежде всего: никакого «народа» нет. Есть сто сорок восемь миллионов людей, объединенных в лучшем случае единым паспортом. Мало что их объединяет, кроме гражданства. Всякий разговор о народе – величайшее огрубление» (Виктор Шендерович, «О себе», http://www.shender.ru/about/text/?.file=15 );

«Русские – это не нация, – это люди, утратившие свою национальность» (Мысли о России).

И, действительно, всё это ныне русскоязычное население, никоим образом, нельзя рассматривать как какой-то единый народ, так как его объединяет отнюдь не общая культура, позаимствованная у украинцев и у других европейцев лишь его инородческой знатью и, к сожалению, абсолютно чуждая ему самому:

«Все почти подверглось их (украинцев) реформе, по крайности неотразимому влиянию: богословское учение, исправление священного и богослужебного текста, печатание, дела раскола, церковная администрация, проповедь, храмовое, общественное и домашнее пение, ноты, внешность архиерейских домов, образ их жизни, экипажи и упряжь, одежда служителей, вид и состав школ, предметы и способы учения, содержание библиотек, правописание, выговор речи устной и в чтении, общественные игры и зрелища и т.д., и т.д.» (моск. проф. П. Бессонов, «Белорусские песни», 1871», http://www.pagez.ru/olb/008.php );

«Тем новым элементом, который с конца XVI века и особливо в течение XVII вмешался в московскую книжность и в конце концов возобладал над нею, были образование и литература, развившиеся в Западной Руси и в Киеве… Но чем дальше, тем необходимее становились, однако связи Москвы с юго-западом, собственных сил явно недоставало: из Москвы зовут киевлян для ученой работы… К половине XVII века в Москве было, наконец, понято, что для книжного дела нужны настоящие ученые люди: у себя дома таких людей не было; их стали призывать из Киева…» (А. Пыпин, «История русской литературы», Изд. 2. Спб., 1902, http://pelmlapeel.ru/content/view/382/28/index.html );

«Киевляне, – говорит профессор А. Архангельский, - при всем предубеждении против них Москвы, уже со второй половины XVIIIв. в Московской Руси – хозяева положения, лучшие, наиболее выдающиеся здесь деятели» (из лекций, с. 118). На церковной, литературной и научной почве украинцы всегда были первыми в Москве. Украинцы искренне отдавали Москве все свои силы, все свои знания, и в течение XVII возраста они подготовили плодородную почву для реформ Петра I, и они же таки были его ближайшими помощниками, когда пришлось эти реформы проводить к жизни» (Огиенко, «Очерки из истории Украинской Православной Церкви», http://pelmlapeel.ru/content/view/382/28/index.html );

«…Две разных России… община и дворянство, более ста лет противостоящие друг другу и друг друга не понимавшие. Одна Россия – утонченная, придворная, военная, тяготеющая к центру – окружает трон, презирая и эксплуатируя другую. Другая – земледельческая, разобщенная, деревенская, крестьянская, находится вне закона» [А.И. Герцен, «Письма издалека: Избранные литературно-критические статьи и заметки», – М.: Современник, 1984, С. 208]. Итак, возникли две России – не понимающие друг друга, разнящиеся по всем базовым цивилизационным и культурным характеристикам. Обе они зажили собственными жизнями. Правда, одна находилась у другой в рабстве» (Пивоваров, Полис, 2007);

«С тех пор как русское правительство отделилось от русского народа, две России стоят друг против друга. С одной стороны Россия правительственная, богатая, вооруженная не только штыками, но и всеми приказными уловками, взятыми из канцелярий деспотических государств Германии. С другой – Россия бедная, хлебопашенная, трудолюбивая, общинная и демократическая; Россия безоружная, побежденная (conquisita) без боя. Что же удивительного в том, что императоры подчинили своей России – России придворных и чиновников, французских мод и немецких манер – другую Россию, бородатую, неотесанную, варварскую, мужицкую, не способную оценить привозное образование, которое снизошло на нее царской милостью и к которому невежественный крестьянин питал нескрываемое и неподдельное отвращение. И что за дело ему до той России?» (Александр Герцен, «Русское крепостничество», т. XII, 1957, с.34-61);

«А еще для «простонародья» было характерно фундаментальное презрение к культуре, «высокой культуре» (Hochkultur, говорят немцы уже два столетия). Здесь большевизм и «простонародье» нашли друг друга. П.Б. Струве еще в эпоху революции 1905-1907 гг. назвал большевизм и некоторые фракции неонародников (эсеров) «черносотенным социализмом». (Юрий Пивоваров, академик РАН, «Истоки и смысл русской революции», «Полис», http://www.politstudies.ru/fulltext/2007/5/4.htm );

«...Наш народнический социализм перекрещивается с черносотенством, образуя с ним некоторое внутреннее духовное единство. Сущность и белого, и красного черносотенства заключается в том, что образованное (культурное) меньшинство народа противополагается народу, как враждебная сила, которая была, есть и должна быть культурно чужда ему. Подобно тому, как марксизм есть учение о классовой борьбе в обществах, – черносотенство... есть своего рода учение о борьбе культурной» (Петр Струве, «Patriotica: Политика, культура, религия, социализм. Сборник статей за пять лет (1905-1910)» 1911, СПб, С. 16);

«Была Российская империя, «страна господ, страна рабов». В ней было два не связанных друг с другом народа: гнилая интеллигенция и гнилое простонародье. Над этими двумя чужими друг другу народами царило чужеродное деспотическое правительство… Гнилая интеллигенция стала черноземом для великой литературы, для прекрасной музыки и живописи. Она страдала. Она обнимала ноги «народу». Народ молчал, потому что не понимал ни слова. Когда в его темном сознании что-то зашевелилось, пинком ноги столкнул интеллигенцию (читай: Россию) с обрыва, прошелся гоголем перед всем миром («я самый передовой и научный!») и принялся торговать нефтью и газом. У сегодняшних русских – столько же прав на Пушкина и Толстого, сколько у сегодняшних греков – на Парфенон» (Юрий Колкер, «Семеро против мифа», 2009, http://yuri-kolker.narod.ru/articles/Vekhi.htm ).

И к тому же, этот разноэтничный люмпен не имеет и исторической памяти. Его мнимая история реконструирована иноземцами в угоду правящей инородческой элите и не заслуживает ни малейшего доверия:

«Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие, далее иноземное владычество, жестокое и унизительное, дух которого национальная власть впоследствии унаследовала, – вот печальная история нашей юности. Поры бьющей через край деятельности, кипучей игры нравственных сил народа – ничего подобного у нас не было. Эпоха нашей социальной жизни, соответствующая этому возрасту, была наполнена тусклым и мрачным существованием без силы, без энергии, одушевляемом только злодеяниями и смягчаемом только рабством. Никаких чарующих воспоминаний, никаких пленительных образов в памяти, никаких действенных наставлений в национальной традиции. Окиньте взором все прожитые века, все занятые нами пространства, и Вы не найдете ни одного приковывающего к себе воспоминания, ни одного почтенного памятника, который бы властно говорил о прошедшем и рисовал его живо и картинно. Мы живем лишь в самом ограниченном настоящем без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя» (Петр Чаадаев, Философические письма, Телескоп, 1836 год, http://www.vehi.net/chaadaev/filpisma.html );

«Это – «месть», «выстраданное проклятие» России. «Оставьте все надежды». Россия гибнет. Ее прошедшее пусто, настоящее невыносимо, а будущего вовсе нет. Вся она – «только пробел разумения, грозный урок, «данный народам, – до чего отчуждение и рабство могут довести». Так понял Герцен Чаадаева; так поняли все – славянофилы и западники, либералы и консерваторы, умные и глупые, честные и подлые» (Дмитрий Мережковский, «Было и будет. Невоенный дневник». 1914–1916, http://merezhkovski.ru/proizved/chaadaev.php );

«Мы явились в мир как незаконнорожденные дети, без наследства, без связи с людьми, которые нам предшествовали, не усвоили себе ни одного из поучительных уроков минувшего (Петр Чаадаев, Апология сумасшедшего, http://www.vehi.net/chaadaev/apologiya.html );

«Есть проблема отношения русских к истории. Я не хочу возвращаться к чаадаевским перепевам, но строго говоря, Чаадаев по-медицински прав. Проблема в том, что сегодня в России историческое сознание вытеснено артефактом квазизнания о том, что было» (Российский политолог Глеб Павловский, http://www.compromat.ru/page_9989.htm );

«Мне жаль тебя, русская мысль, и тебя, русский народ. Ты являешься каким-то голым существом, после тысячелетней жизни без имени, без наследия, без будущности, без опыта. Ты, как бесприданная фривольная невеста, осужденная на позорную участь сидеть у моря и ждать благодетельного жениха, который взял бы тебя в руки, а не то ты вынуждена будешь отдаться первому покупщику, который разрядив и оборвав тебя со всех сторон, бросит тебя  потом, как ненужную истасканную тряпку» (Василий Ключевский, из дневников и записных книжек, между 14 апреля и 7 мая 1866г., http://fictionbook.ru/author/vasiliyi_osipovich_klyuchevskiyi/aforizmiy_i_miysli_ob_istorii/read_online.html?page=21 );

«Не секрет что многие великие нации, в период своей молодости, имели свойство, или если хотите закономерную тенденцию, приписывать себе историю других наций. Древний Рим в начале рассвета приписывал себе историю древней Греции. Все великие нации средневековой Европы, объявляли себя законными наследниками истории Римской империи. Поэтому нет ничего удивительного в том, молодая Русская нация приписывает себе историю Украины. Это совершенно естественно с точки зрения великодержавного шовинизма. Да и с точки зрения бытовой логики, наверное приятнее чувствовать себя наследником великой истории, а не молодым байстрюком (не знаю перевод, дословно: – зачат в результате изнасилования), стоящим по пояс в крови выпотрошенной родни. Хотя я и не хотел об этом говорить, но, надеюсь, вы в курсе факта самого крупного геноцида за всю историю человечества?» (Виталий Локотарёв, «Русские, вы кто?», http://sites.google.com/site/lokotarev/home/filosofia/russkie-vy-kto- ).

Еще в 2005 году, выступая по случаю 20-летия начала «перестройки», бывший член Межрегиональной депутатской группы Верховного Совета СССР, основатель Российского гуманитарного университета, известный российский историк Юрий Афанасьев сказал:

«Вся российская и советская история сфальсифицирована на 90%» ( http://news.yandex.ru/people/afanas1ev_jurij/job.html ; http://jn.com.ua/History/nez_2810.html ).

«Прежде всего: никакого (российского, – П.Д.) «народа» нет. Есть сто сорок восемь миллионов людей, объединенных в лучшем случае единым паспортом. Мало что их объединяет, кроме гражданства. Всякий разговор о народе – величайшее огрубление» (Виктор Шендерович, «О себе», http://www.shender.ru/about/text/?.file=15 );

«Русские – это не нация, – это люди, утратившие свою национальность» («Мысли о России», Ğomumi bәxәs – General topics).

Так что же тогда может объединять этот разноэтничный русскоязычный люмпен, забывший в процессе длительного крепостного рабства не только говоры, но и героическое прошлое своих финноязычных, балтоязычных и тюркоязычных предков?

Оказывается в Московии, да и позже в России различали русских и иноверцев, а не русских и инородцев. Вот как начинается первая глава Соборного Уложения 1649 года «О богохулниках, и о церковных мятежниках»:

«Будет кто иноверцы какия нибуди веры или русской человек …» (Н.Д. Гостев, http://new.chronologia.org/volume8/gostev.php ).

А это значит, что соответствует действительности и следующие заключения: «Этническая же принадлежность, по крови, а также – территориальная… для Русского Народа издревле значили очень мало или совсем – ничего!» (Протоиерей Лев Лебедев, «Великороссия: жизненный путь», http://www.rusorthodox.com/books/lebedev/chapters/ch34.htm );

 «В России не осталось народа, вместо него – атомизированное население и паразитирующая на нём верхушка, плоть от плоти этого населения. Русская нация уже умерла духовно и нравственно, и вслед за этим умирает физически. Спасти – уже не народ, а отдельных, частных людей, не желающих гибнуть – может только коренной перелом в общественном мировоззрении... Одной из основных характеристик жизни современных русских людей является трусость. Мы стали трусливой нацией» (Игумен Пётр Мещеринов, «Трагедия России», http://russned.ru/istoriya/tragediya-rossii );

«Русский народ был (советской властью, – П.Д.) доуничтожен физически, то есть завершил свою историческую Голгофу, уйдя из земной области бытия полностью. Некоторое количество его представителей, т. е. подлинно православных русских людей, ещё какое-то время сохранялось. Но оно было уже столь незначительно, что не могло стать основой возрождения народа… Взамен Русского Народа на территории России начал жить новый, другой народ, говорящий на русском языке…» [Цит за: Елисеев А. Некропатриотизм // http://a-eliseev.livejournal.com/598041.html ] (Лев Лебедев, «Великороссия. История жизни»);

 «Разноплемённое население, занимавшее всю эту территорию, вошло в состав великого княжества Киевского, или Русского государства. Но это Русское государство еще не было государством русского народа, потому что еще не существовало самого этого народа: к половине XI в. были готовы только этнографические элементы, из которых потом долгим и трудным процессом выработается русская народность. Все эти разноплемённые элементы пока были соединены чисто механически; связь нравственная, христианство, распространялось медленно и не успело еще захватить даже всех славянских племен Русской земли: так, вятичи не были христианами еще в начале XII в. Главной механической связью частей населения Русской земли была княжеская администрация с ее посадниками, данями и пошлинами. Во главе этой администрации стоял великий князь киевский. Нам уже известен характер его власти, как и ее происхождение: он вышел из среды тех варяжских викингов, вождей военно-промышленных компаний, которые стали появляться на Руси в IX в.; это был первоначально наемный вооруженный сторож Руси и ее торговли, ее степных торговых путей и заморских рынков, за что он получал корм с населения» (Василий Ключевский,. «Курс русской истории», http://www.magister.msk.ru/library/history/kluchev/kllec10.htm ).

А иначе-то и не могло быть, так как испокон веков московитской и российской знатью были лишь разноэтничные пришельцы или же потомки этих инородцев – русы (славяноязычные караболгары и карахазары – варяги – баранджеры), прусы-пружаны (славянизировавшиеся балты и финны), литвины-белорусы (славяне лютичи и славянизировавшиеся сувалки, ятвяги, галинды и днепровские балты – гуды), волыняне-украинцы (балынцы), черкасы-украинцы (славяноязычные кырки и чиги), евреи-выкресты, монголы (метисированные европеоиды), татары (тюркоязычные булгары и половцы; славяноязычные берендеи и торки), касоги (славянская <по происхождению> знать адыгов, черкесов и кабардинцев) и многие разноэтничные европейские пассионарии.

Да и казаки называли себя русскими лишь по вере, а не по происхождению, дистанцируясь тем самым от обожающих рабство единоверцев холопов:

«Мнят будто б они (донские казаки) от некоих вольных людей, а более от Черкес и Горских народов взялися, и для того считают себя природою не от московских людей, и думают заподлинно только обрусевши, живучи при России, а не Русскими людьми быть. И по такому их воображению никогда себя московскими не именуют, ниже любят, кто их москалем назовет, и отвечают на то, что «Я де не Москаль, но Русский, и то по Закону и вере Православной, а не по природе» (Александр Ригельман, «История о донских казаках» – Ростов-на-Дону, 1992 г.);

«В уставе греческого императора Льва Философа (886–911 гг.) «О чине митрополичьих церквей, подлежащих патриарху Константинопольскому», на 60-м месте поименована церковь Русская (Ρωσια), а рядом следующая за ней церковь Аланская» (Дмитрий Иловайский, «Начало Руси», http://www.history.vuzlib.net/book_o067_page_42.html ).

Очевидно, русская церковь у славян Хазарии, потомками которых являются казаки, существовала уже задолго до возникновения Киевской Руси.

«...Мы растем, но не зреем; идем вперед, но по какому-то косвенному направлению, не ведущему к цели... В лучших головах наших есть нечто, еще худшее, чем легковесность. Лучшие идеи, лишенные связи и последовательности, как бесплодные заблуждения парализуются в нашем мозгу. В природе человека теряться, когда он не находит способа связаться с тем, что было до него и что будет после него; он тогда утрачивает всякую твердость, всякую уверенность; не руководимый ощущением непрерывной длительности, он чувствует себя заблудившимся в мире. Такие растерянные существа встречаются во всех странах; у нас это общее свойство. …В наших головах решительно нет ничего общего. Все в них частно, и к тому же неверно, неполно. Даже в нашем взгляде я нахожу что-то неопределенное, холодное, несколько сходное с физиономией народов, стоящих на низших ступенях общественной лестницы... Во все продолжение нашего общественного существования мы ничего не сделали для общего блага людей; ни одной полезной мысли не возросло на бесплодной нашей почве; ни одной великой истины не возникло из-среди нас». (Петр Чаадаев, Философические письма, http://www.vehi.net/chaadaev/filpisma.html );

«…Вы видите, до чего русский ум не привязан к фактам. Он больше любит слова и ими оперирует. …Это приговор над русской мыслью, она знает только слова и не хочет прикоснуться к действительности. …Таким образом, господа, вы видите, что русская мысль совершенно не применяет критики метода, т.е. нисколько не проверяет смысла слов, не идет за кулисы слова, не любит смотреть на подлинную действительность. Мы занимаемся коллекционированием слов, а не изучением жизни. …Мы глухи к возражениям не только со стороны иначе думающих, но и со стороны действительности. … Русский человек, не знаю почему, не стремится понять то, что он видит. Он не задает вопросов с тем, чтобы овладеть предметом, чего никогда не допустит иностранец. Иностранец никогда не удержится от вопроса. Бывали у меня одновременно и русские, и иностранцы. И в то время, как русский поддакивает, на самом деле не понимая, иностранец непременно допытывается до корня дела. И это проходит насквозь красной нитью через все. …Нарисованная мною характеристика русского ума мрачна, и я сознаю это, горько сознаю» (Иван Павлов, «О русском уме», http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/ECCE/MIND.HTM );

«При болезненной нервной системе, при ее парадоксальном состоянии теряется восприимчивость к действительности, а остается восприимчивость только к словам. Слово начинает заменять действительность. В таком состоянии, по мнению академика Павлова, находится сейчас все русское население. Вообще, – закончил академик Павлов, – я должен высказать свой печальный взгляд на русского человека. Русский человек имеет такую слабую мозговую систему, что он не способен воспринимать действительность как таковую. Для него существуют только слова. Его условные рефлексы координированы не с действительностью, а со словами» (Процитированное краткое изложение лекции академика Павлова было опубликовано (в журнале «Звезда») в 1927 году http://www.lechaim.ru/ARHIV/115/sarnov.htm ; http://izvestia.ru/science/article3121425/ );

«Когда стало очевидно, что гласность вовсе не раскрыла народу глаза, что народ и так все знал, и, хуже всего, что народ все это, в общем, устраивало. Только раньше этому народу говорили, что он живет хорошо, что он – самый лучший, самый умный, самый добрый, самый трудолюбивый и самый справедливый, что он всех кормит и защищает. И народ этот подтвердил высказывания некоторых своих философов о «женственности» его натуры: он, как женщина, любил ушами и обожал тех, кто ему все это говорил. Женственность эта оказалась с изрядной примесью мазохизма: на протяжении всей своей истории русский народ более всего почитал и любил тех своих правителей, которые обращались с ним наиболее грубо и жестоко – Ивана Грозного («Грозный» – это ведь все-таки не «Ужасный», как называют этого царя европейцы, «Грозный» – это уважительно...), Петра Первого, Иосифа Сталина.. А тех, кто пытался обращаться иначе, в грош не ставил, и, если не убивал, как Александра II (отменившего, между прочим, крепостное право и затеявшего серьезные и необходимые реформы), то ненавидел, презирал и прогонял, как Горбачева, предложившего стране жить по-человечески (Александр Браиловский, «Страна подкованных блох», http://www.lebed.com/2008/art5436.htm );

«Русский характер, если можно говорить о нем как о чем-то едином в стране, населенной многими народами, практически безразличен к ценности времени и места; главное для него – чувства, а еще больше, пожалуй, – выражение чувств, так что он не успевает достигать своих целей до того, как новые волны чувств смывают их прочь (Джон Голсуорси, http://lib.ru/INPROZ/GOLSUORSI/golsworthy16_4.txt );

«Общество травмировано сразу по нескольким позициям. Во-первых, у нас чрезвычайно слабые горизонтальные связи, во-вторых, чрезвычайно упал авторитет знания о реальности. И мы безразличны к общему делу. В каком-то смысле мы остаемся подъездом советской многоэтажки, где сосед не знает соседа. В странах Запада горизонтальные связи - источник силы гражданских организаций» (Глеб Павловский – Президент Фонда эффективной политики, член Общественной палаты РФ, http://www.kreml.org/media/61080180 );

«России мешают русские – основная масса наших соотечественников живёт в прошлом веке и развиваться не хочет... Русские еще очень архаичны. В российском менталитете общность выше, чем личность... Большая часть (народа) находится в частичной деквалификации... Другая часть – общая деградация» (И. Юргенс, Институт совр. развития, http://www.nr2.ru/moskow/300609.html ; http://marina-yudenich.livejournal.com/561744.html );

По утверждению академика РАМН, профессора, доктора медицинских наук, ученого с мировым именем, Директора ГНЦ социальной и судебной психиатрии имени В.П.Сербского и министра здравоохранения России (1996 – 98) Т. Б. Дмитриевой (1952 – 2011) каждый четвёртый россиянин нуждается в психиатрической помощи (http://www.panorama.ru/gov/gov20019.shtml ; http://smi2.ru/aleksa_grinn/c596235/ );

Минздрав России планирует распустить на амбулаторное лечение 750.000 «социально неопасных» душевнобольных (Население России: шокирующая статистика, http://installsoft.ru/viewtopic.php?f=429&t=6250&st=0&sk=t&sd=a );

«Что касается ума, русские, правда, отличаются смышленостью и хитростью, но пользуются они умом своим не для того, чтобы стремиться к добродетели и похвальной жизни, но чтобы искать выгод и пользы и угождать страстям своим. Поэтому они, как говорит датский дворянин Иаков (так именует себя в своем «Hodaeporicon Ruthenicum» посол короля Фридриха II датского), люди «хитрые, смышленые, упорные, необузданные, недружелюбные и извращенные – чтобы не сказать – бесстыдные, склонные ко всякому злу, ставящие силу на место права и отрешившиеся – верьте мне – от всяких добродетелей». Ведь это они сами доказали ему: они лукавы, упрямы, необузданны, недружелюбны, извращены, бесстыдны, склонны ко всему дурному, пользуются силою вместо права, распростились со всеми добродетелями, искусили голову всякому стыду. …Вероломство и лживость у них столь велики, что опасность от этих свойств угрожает не только чужим людям и соседям, но и брату от брата или одному супругу от другого» (Адам Олеарий, http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Olearij/text5.phtml?id=1030 );

«Своеобразен и противоречив он (как и во всем) в своих понятиях о нравственности и правде. Прощая волостным старшинам тысячные растраты, благодушно мотивируя их "человеческою слабостью", он совершенно бесчеловечно, с какою-то варварскою, холодною жестокостью мучает, а иногда забивает и до смерти мелкого воришку, попавшегося с хомутом или холстами; разводя без помощи св. синода, по одной только "своей мужицкой" совести мужа с женою, – народ этот в то же время порет розгами сноху, обругавшую распутника-свекра "черным словом". Он таков, каким его воспитало многовековое ярмо» (А. И. Эртель, Записки Степняка, http://az.lib.ru/e/ertelx_a_i/text_0040.shtml );

«Вспоминая эти свинцовые мерзости дикой русской жизни, я минутами спрашиваю себя: да стоит ли говорить об этом? И с обновленной уверенностью отвечаю – стоит; ибо это – живучая, подлая правда, она не издохла и по сей день. Это та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и выдрать ее из памяти, из души человека, из всей жизни нашей, тяжкой и позорной» (Максим Горький, «Детство», http://gorkiy.lit-info.ru/gorkiy/proza/detstvo/detstvo-12.htm );

«Летописец начала XVII века рассказывает, что в его время так мучили: «насыпали в рот пороху и зажигали его, а иным набивали порох снизу, женщинам прорезывали груди и, продев в раны веревки, вешали на этих веревках». В 18 и 19 годах то же самое делали на Дону и на Урале: вставив человеку – снизу – динамитный патрон, взрывали его... В русской жестокости чувствуется дьявольская изощренность, в ней есть нечто тонкое, изысканное. Это свойство едва ли можно объяснить словами «психоз», «садизм», словами, которые, в сущности, и вообще ничего не объясняют… Если бы факты жестокости являлись выражением извращенной психологии единиц, – о них можно было не говорить, в этом случае они материал психиатра, а не бытописателя. Но я имею в виду только коллективные забавы муками человека. В Сибири крестьяне, выкопав ямы, опускали туда – вниз головой – пленных красноармейцев, оставляя ноги их – до колен на поверхности земли; потом они постепенно засыпали яму землею, следя по судорогам ног, кто из мучимых окажется выносливее, живучее, кто задохнется позднее других. Забайкальские казаки учили рубке молодежь свою на пленных. В Тамбовской губернии коммунистов пригвождали железнодорожными костылями в левую руку и в левую ногу к деревьям на высоте метра над землей и наблюдали, как эти – нарочито неправильно распятые люди – мучаются. Вскрыв пленному живот, вынимали тонкую кишку и, прибив ее гвоздем к дереву или столбу телеграфа, гоняли человека ударами вокруг дерева, глядя, как из раны выматывается кишка. Раздев пленного офицера донага, сдирали с плеч его куски кожи, в форме погон, а на место звездочек вбивали гвозди; сдирали кожу по линиям портупей и лампасов – эта операция называлась «одеть по форме». Она, несомненно, требовала немало времени и большого искусства. Творилось еще много подобных гадостей, отвращение не позволяет увеличивать количество описаний этих кровавых забав. Кто более жесток: белые или красные? Вероятно – одинаково, ведь и те, и другие – русские» (Максим Горький, «О русском крестьянстве», Изд. И. Ладыжникова, Берлин, 1922, http://www.rulife.ru/mode/article/68&print );

«Председатель Донбюро С. Сырцов, говоря о «расправе с казачеством», его «ликвидации», отмечал: «станицы обезлюдели». В некоторых было уничтожено до 80% жителей. Только на Дону погибло от 800 тысяч до миллиона человек – около 35% населения. Еще свидетельства – посланного на Дон московского коммуниста М.Нестерова: «Партийное бюро возглавлял человек... который действовал по какой-то инструкции из центра и понимал ее как полное уничтожение казачества... Расстреливались безграмотные старики и старухи, которые едва волочили ноги, урядники… В день расстреливали по 60-80 человек... Во главе продотдела стоял некто Гольдин, его взгляд на казаков был такой: надо всех казаков вырезать! И заселить Донскую область пришлым элементом...» Другой московский агитатор, К. Краснушкин: «Комиссары… грабили население, пьянствовали... Люди расстреливались совершенно невиновные – старики, старухи, дети... расстреливали на глазах у всей станицы сразу по 30-40 человек, с издевательствами, раздевали донага. Над женщинами, прикрывавшими руками свою наготу, издевались и запрещали это делать...» (Бнай Брит, «Проект Интернационал» (дополнение к части III – «Сила») «Расказачивание», http://martinis09.livejournal.com/224730.html );

«Я был мальчиком, когда в станице Усть-Медведицкой красные на моих глазах зарубили отца, изнасиловали обеих сестер, а потом повесили. Я прятался в камышах, а красные искали меня по всей станице: «Щенка прибить тоже надо!» Я бежал, бродяжничал. Оказавшись в детдоме, назвал другую фамилию. Началась война, меня призвали в Красную армию. В первом же бою перешел на сторону немцев. Сказал, что буду мстить за всех родных, пока я жив. И я мстил» – вспоминал казак из станицы Усть-Медведицкой» («Казачий выбор», http://www.rusnation.org/sfk/0806/0806-01.shtml );

«Попадали к нам в камеру иногда и коммунисты – «преступники по должности». Обычно они скрывали, кто они, и мы могли только об этом догадываться. Однако я помню одного, который прямо назвался каким-то комиссаром из Уральской области… В его краях были контрреволюционные восстания казаков. «Мы эту гидру выжигали каленым железом»... Как-то раз ему, комиссару, пришлось вести в степь группу приговоренных к расстрелу казачек… «Девки и молодки подвернулись как на подбор красавицы, – говорил комиссар. – В самом соку, значит... Прямо жаль расстреливать... Ну, думаю, им все равно умирать, зачем же им перед концом ребят не утешить... одну и самому себе выбрал. Вас, говорю, от этого не убудет... Ну, а они и слышать не хотят, кричат, ругаются, ну прямо – несознательные... Ничего не поделаешь, согласия не дают, чего, думаю, на них, контрреволюционерок, смотреть... мы уж без согласия...» – «Что же, потом вы их расстреляли?»… – «А то как же? – ответил комиссар. – Все как полагается, мы свое дело знаем. Ни одна не ушла!..» Поразителен был тон комиссара: он говорил совершенно без цинизма, даже как-то простодушно. Было видно, что он совершенно уверен в своей полной правоте и искренно не понимает, в чем его, собственно, может винить начальство: ведь свое дело – расстрел – он произвел, «как полагается»... (Князь Сергей Трубецкой, «Минувшее» – М.: ДЭМ, 1991, с. 247-248, http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=7227 );

«Побывавшие в восставшей Вешенской летчики Бессонов и Веселовский докладывали Войсковому Кругу: «В одном из хуторов Вешенской старому казаку за то только, что он в глаза обозвал коммунистов 7-8 июня мародерами, вырезали язык, прибили его гвоздями к подбородку и так водили по хутору, пока старик не умер. В ст[анице] Каргинской забрали 1000 девушек для рытья окопов. Все девушки были изнасилованы и, когда восставшие казаки подходили к станице, выгнаны вперед окопов и расстреляны… С одного из хуторов прибежала дочь священника со «свадьбы» своего отца, которого в церкви «венчали» с кобылой. После «венчания» была устроена попойка, на которой попа с попадьей заставили плясать. В конце концов батюшка был зверски замучен…» (Георгий Кокунько, «Как коммунисты уничтожали казаков», http://uargument.com.ua/istoriya/kak-kommunistyi-unichtozhali-kazakov-chast-pervaya/ , http://molodidov-cossacks.com/?p=7656 );

«В статье «Сталинский голодомор» К. Александров рассказывал о похожих событиях на Дону: «В Вешенском районе уполномоченные крайкома и райкома партии Г.Ф. Овчинников, В.И. Шарапов, Белов, А.А. Плоткин и другие, добиваясь хлебосдачи, практиковали средневековые пытки. Колхозникам ломали пальцы карандашами, окунали в прорубь с петлей на шее, держали с годовалыми детьми на 20-градусном морозе, обливали одежду керосином, затем поджигали и тут же тушили, сажали на раскаленную плиту, заставляли бегать по снегу голыми, в огромных количествах принуждали пить воду, в которую предварительно добавляли сало, пшеницу и керосин…» (Георгий Кокунько, «Как коммунисты уничтожали казаков», http://uargument.com.ua/istoriya/kak-kommunistyi-unichtozhali-kazakov-okonchanie/ , http://molodidov-cossacks.com/?p=7656 );

К сожалению, и правители России всегда соответствовали своему народу:

«Через несколько дней московское войско погнало более семи тысяч семейств в Московщину, зимой, по морозу, не дав им собраться, не позволив ничего взять с собой; их дома, их недвижимое и движимое имущество – все сделалось достоянием великого князя. Многие из сосланных умерли по дороге; оставшихся расселили по разным городам, по садам и селам Московской земли; детям боярским давали поместья на Низу, а вместо них в Новгородскую землю посылали для поселения москвичей. Так и вместо купцов, сосланных в Московщину, в Новгород отправили новых купцов из Московщины… Добавлю, что после чудовищного разгрома, не побоюсь этого слова – геноцида, описанного им, по Новгородчине прошелся еще мор, а лет сто спустя – опричнина» (Лев Прозоров, «Времена русских богатырей. По страницам былин – в глубь времен», Яуза, Эксмо; М.; 2006, http://lib.rus.ec/b/270017/read );

«С Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской истории... Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь четверть столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живьем в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует... сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных органов и подобием Евангелий – ящиков с водкой... коронует бл..дь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына... и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников Ему» (Лев Толстой, ПСС, М., 1936, т.26, с.568);

«Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага» (Василий Ключевский, Разрозненные афоризмы, 1900 – 1911гг., http://www.studia-vasin.ru/kluchevskii%2B%2B%2B.htm );

«Русская история до Петра Великого – сплошная панихида, а после – одно уголовное дело» (Федор Тютчев, http://bibliotekar.ru/rusAnekdot/26.htm );

«Иван Грозный – Петр Первый – Сталин – вот три столпа великорусской державности. При этом забыто, сколько народу уничтожил сумасшедший сифилитик Иван, вызвавший своим правлением Смутное время, что Петр Великий, тоже сифилитик, сократил население державы наполовину и вызвал целый каскад дворцовых переворотов, в результате которых страной правили развратные потаскухи, а Сталин, обучив Гитлера азиатскому коварству и демагогии, вызвал войну и загубил такое количество людей, что никому и не снилось. От татарского ига, от самой Орды идет Россия, как слепая лошадь, по замкнутому кругу: княжеская междуусобица, от которой лилась кровь дружинников и смердов, разгул опричнины, котлованы и кровь трудармий и сабельный поход на Польшу Троцкого, расстрельные рвы сотен Куропат и Бутовских полигонов, лесоповалы, Беломорканал и железная дорога в Заполярье, где под каждой прогнившей шпалой зэковский труп – дорогу эту строили понарошку, чтобы убивать каторжным трудом, война с Гитлером, вымощенная трупами от Волги до Одера, трупами, по которым шли к победе голодные солдаты. Вранье, что эти солдаты кричали «За Родину! За Сталина!». Имя генералиссимуса звучало только со страниц газет и по радио. Это все сложно-сочиненные предположения. Одни правила игры были для пропаганды и совсем другое происходило в реальности. Кровавая история России – это ходьба по кругу, кружение на одном месте и возврат в исходное положение татарской орды» (Владимир Левин, Нью-Йорк, http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=print&id=1881 );

«Мы должны увлечь за собой 90 миллионов из 100, населяющих советскую Россию. С остальными нельзя говорить – их надо уничтожить» (председатель Исполкома Коммунистического Интернационала Г. Зиновьев, «Северная Коммуна», 19.09.1918, http://www.1-sovetnik.com/articles/article-476.html );

«Вот один лишь пример зверской расправы со спасавшимися от голодной гибели людьми: «Кругом было горе, умирал народ. Так попали мы на Кавказ. Между Сочи и Сухумом собралось нас тысяч пятнадцать. Все с Украины и Кубани. Жили мы в тоннелях, что ещё при царе вырубили, когда думали строить дорогу. Днем выходили. Кто работы искал, кто просил подаяние. Гнали нас все, били, ругали. Начальники разные приезжали, требовали, чтобы ушли мы. Да куда голодный пойдёт. Тут всё-таки не умирали. Раз под вечер появились верховые, за ними ещё люди, и все к туннелям. Поднялись мы, подошли ближе, притаились за скалами. Страшно сказать, что видел, а тут думать нельзя, что было это. Ведь зашили они в ту ночь все туннели досками и камнями привалили. Что стону, что крику было. Ведь нелегко человеку помирать. Пошли мы со старухой без оглядки в Сухум, а по дороге все эти туннели. Посты стоят, а оттуда Христа ради просят выпустить. В Сухуме дознались, что окаянного, что приказал так сделать, Нестором Лакобой кличут. Он там, в Абхазии, как у нас Сталин. Говорили люди, что его друг и приятель» (Волохов М. Из записок советского адвоката. – Париж, Возрождение, 1952, 19, с.134-135);

«В конце ноября 1932 года восстали жители станицы Тихорецкой на Кубани, почти две недели мужественно отражавшие атаки вооруженных до зубов чекистских карателей, «пустивших в ход артиллерию, танки и даже газы... Несмотря на недостаток оружия, численное превосходство неприятеля, на большое число раненых и убитых и недостачу продовольствия и военных припасов, восставшие держались в общем двенадцать дней и только на тринадцатый день бой по всей линии прекратился… Расправа началась в первый же день, после отступления от Тихорецкой повстанцев. Расстреляны были все без исключения пленные, захваченные в боях. ...Началась расправа с мирным населением. Расстреливали днем и ночью всех, против кого были малейшие подозрения в симпатии к восставшим. Не было пощады НИКОМУ, ни детям, ни старикам, ни женщинам, ни даже больным» («Кавказский Казак», Белград, №12/1932, с.6). Прибывший на Кубань Каганович совместно с Ягодой и Янкелем Борисовичем Гамарником, (позже попавшим в реестр «жертв сталинизма») организовали в конце 1932 года выселение населения 15 казачьих станиц на Север. Ягода должен был с помощью подчиненных ему войск ОГПУ обеспечить «революционный порядок» в этих станицах. По его приказу «Ростовское ГПУ командировало в казачьи станицы новую карательную экспедицию в составе трех отрядов войск особого назначения, в которые входят латыши, мадьяры и китайцы – все кавалеры красного знамени, старые, заслуженные солдаты старой чеки, вызываемые только в трудных случаях. Экспедиция эта арестовала вновь большей частью старых и пожилых казаков и расстреляла в течение трех дней 600 казаков. Ежедневно выводились из тюрьмы к 12 часам дня на площадь в станице Тихорецкой по 200 человек, которые тут же расстреливались из пулеметов. Предварительно обреченных раздевали донага. Убитых бросали в заранее приготовленные ямы («Кавказский Казак», №1/1933, с. 8)» (историк Сергей Наумов, общеказачий журнал «НА КАЗАЧЬЕМ ПОСТУ», №4 2004 г., http://sergey-verevkin.livejournal.com/282712.html , http://rusistka.livejournal.com/190153.html );

«Непрерывной вереницей потянулись с Украины и Северного Кавказа к мерзлым болотам Дальнего Востока наглухо забитые вагоны с десятками тысяч «саботажников», которых гнали на верную смерть. Очевидец-железнодорожник, видевший в начале 30-х годов эшелоны депортированных с Кубани, свидетельствует: Много раз из проходящих вагонов нам выбрасывали свертки. Мы знали, что в них. В них были детские трупы. Мы разворачивали их, доставали записки, очень схожие по содержанию: «Ради Бога, предайте земле раба Божьего...» И имя. И мы хоронили вдоль железнодорожного полотна этих самых «кулаков», «рабов Божьих» Мишек, Дашек, Иванов – грудных и годовалых, русых и чернявых... А на их родине и на их крови вставали колхозы. В дома раскулаченных въезжали новые хозяева... («Северная правда», №10-12/1989)» (Сергей Владимирович Наумов, «ЧЁРНЫЕ ДОСКИ». Из истории голодомора 1932-1933 годов на Кубани, Жигулёвск, http://elan-kazak.ru/?q=almanakh-3-2010-fail-pdf-tekstovaya-versiya/naumov );

«Совершилось великое зло. У нас на Кубани пролылы кровь еще один раз. Наши козакы котори одалы свои головы на олтар отечества, хотя ни сами козакы, а и другi чесни рускы люди православни но всме програно. Царство небесное погибшим… То был не бой, а старинная битва с неравными полчищами китайцев, курсантами кацапами, жидами и прямо из настоящими чортами у которых нет ни совисти ни жалости ни мылости, котори убивалы стариков, старух, и жен, и детей… Ну и мы ж им давалы, будут довго знать що то козакы, котори умиралы и песни спивалы и нычуть смерти ны боялись. Вот где было братство дисциплина и любовь и отвага… Тут булы батьки и сыны, тут булы парубки и дивкы, тут булы учитыля и попы… И уси козакы що с казакамы и умирать нистрашно, и умирали как святые мученики када то за православну. Веру и нычым нас ни могли одолить. Они з ружамы, а мы в большинстве з дрючками и так дiло було пiшло добре. А як прийшлы из газами и газы нас убылы и победылы. Ну хотя нас и разбылы и роизгналы и по розвозылы як котiв у Сибирь, и поверь куманек раненых живыми у ямы закопувалы. Таке було зверство, шо опысаты нельзя» («Кавказский казак», 1933, № 1, с. 15-16, http://kazaknation.com/blogs/entry/--2011-10-23-0 , http://syncha-svetlana.livejournal.com/14908.html );

«Под Сталинградом нас, семерых летчиков–асов, пригласили на военный совет. В землянке сидел Жуков, который к тому времени был заместителем Верховного главнокомандующего, секретарь ЦК Маленков, представители военных советов и генералов человек тридцать. Под Сталинградом к тому времени сложилась катастрофическая обстановка: наши войска, отступая, дошли до берегов Волги. В это время вышел знаменитый приказ №227 – «Ни шагу назад». Встреча началась с того, что нам сказали: «Вы очень плохо воевали, поэтому враг у великой русской реки». Известно, что 70% авиации было выбито в первый месяц войны, к тому же у нас были старые машины. Тут Маленков предложил: «Трусов и паникеров надо расстреливать на месте». Жукову это мысль понравилась, он подошел к командиру нашего полка Василию Зайцеву (а был он Героем Советского Союза, только под Сталинградом сбил 19 немецких самолетов) и спросил: «Сколько вы своих летчиков расстреляли?» Василий опешил: «Я своих расстреливать не умею». Жуков взбеленился: «Ах, не умеете! Сейчас мы вам покажем», – выбрал наугад из присутствующих четырех офицеров, вывел их из землянки и без объявления всякой причины приказал прибывшему с ним взводу охраны расстрелять…» (Виталий Попков, «Позывной Маэстро», Светлана Самоделова, Московский Комсомолец, 22.06.2004,

http://web.archive.org/web/20040624180214/http://www.mk.ru/numbers/1139/article33377.htm );

«Георгий Жуков ввел свою практику разминирования минных полей пехотой. Президент США Эйзенхауэр вспоминал встречу с Жуковым на Потсдамской конференции в 1945 году: «Господин маршал, как вы решали проблему немецких минных полей? Мы в 1944 году имели огромные трудности с этим в Европе». А Георгий Константинович ему так бодренько и отвечает, что есть два типа минных полей: противопехотные и противотанковые. При столкновении с противопехотным минным полем он посылал вперед одно воинское соединение. Потери войск при этом были равносильны бою с сильным немецким укреплением. После того как пехота углублялась вперед, усеяв поле оторванными конечностями, заходили саперы и разминировали противотанковые мины. Не стоит забывать и о том, что таких солдат часто посылали на верную гибель для выявления огневых точек врага. Хуже, чем штрафникам, приходилось, наверное, только мужчинам, мобилизованным с территорий, освобожденных от оккупации. Их вообще бросали в бой без обмундирования и оружия, чтобы они добыли себе оружие в бою, «кровью искупив позор оккупации». Был случай, когда при штурме кирпичного завода в Украине этим людям, многие из которых были еще подростками, вместо оружия выдали кирпичи, чтобы они имитировали бросок гранаты» (Историк Виктор Король, «Ветеран заградотряда вспоминал, что за сутки расстреливал около двадцати человек», Андрей Топчий, «ФАКТЫ», 28.07.2011, http://fakty.ua/137152-istorik-viktor-korol-veteran-zagradotryada-vspominal-chto-za-sutki-rasstrelival-okolo-dvadcati-chelovek );

«Ещё свидетельство: письмо Дзержинского Ленину от 19 декабря 1919 года. В нём указывалось, что на тот момент в плену у большевиков содержалось около миллиона казаков. Вождь наложил резолюцию: «Расстрелять всех до одного». На Кавказ Ленин периодически отправлял телеграммы – «Перережем всех». Тогда у советов просто физически сил не было, чтобы осуществить все директивы «человечного» Ильича. Имеет непосредственное отношение к происходившему на казачьих землях, как и вообще на Юге России, ещё одно распоряжение Ленина – посылать красных головорезов–интернационалистов в районы, где действовали «зелёные»: «Вешать под видом «зелёных» (мы потом на них и свалим) чиновников, богачей, попов, кулаков, помещиков. Выплачивать убийцам по 100 тысяч рублей…». Вспомним, как советская пропаганда долгие годы утверждала, что на совести казаков карательные акции Белой Армии против мирного населения. Нет ли и здесь ленинского следа? (Георгий Кокунько, «Как коммунисты уничтожали казаков», http://uargument.com.ua/istoriya/kak-kommunistyi-unichtozhali-kazakov-chast-pervaya/ , http://molodidov-cossacks.com/?p=7656 ).

Эту же изуверскую ленинскую политику советская власть применяла и в Украине по отношению к УПА, обвиняя сопротивляющихся украинцев в преступлениях, совершенных спецподразделениями НКВД не только против поляков и евреев, но и против самих же русских, принесенных в жертву с целью дискредитации УПА.

И ничего же не изменилось и в настоящее время:

«Когда я пришел в Госкомимущество и пытался изменить стратегию приватизации в интересах населения страны, Чубайс заявил мне открытым текстом: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут» (Моисей Гельман, http://www.apn.ru/publications/article21395.htm ).

Но ведь это же – хорошо известная психология российского нищего крестьянства, испокон веков не ценившего ни свою жизнь, ни тем более – чужие человеческие жизни:

«Крестьянин обратился к членам экспедиции с таким вопросом: «Вы люди ученые, скажите, как мне быть. Зарезал у меня башкир корову, я башкира, конечно, убил, а после того сам свел корову у его семьи, так вот: будет мне за корову наказание?» Когда его спросили: а за убийство человека разве он не ждет наказания, – мужик спокойно ответил: «Это – ничего, человек теперь дешев»… «Люди мрут – нам дороги трут», – сказал мне старик новгородец, а его сын, красавец, курсант военной школы, развил мысль отца так: – Несчастье – большое, и народу вымрет много. Но – кто вымрет? Слабые, трепанные жизнью; тем, кто жив останется, в пять раз легче будет. Вот голос подлинного русского крестьянина, которому принадлежит будущее. Человек этого типа рассуждает спокойно и весьма цинично, он чувствует свою силу, свое значение... Я очертил – так, как я ее понимаю, среду, в которой разыгралась и разыгрывается трагедия русской революции. Это – среда полудиких людей. Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа» (Максим Горький, «О русском крестьянстве», Изд. И. Ладыжникова, Берлин, 1922, http://www.rulife.ru/mode/article/68&print );

«Это в западных детективах сыщики ломают голову над «мотивацией» – какие были мотивы убийства? В России для убийства не нужны никакие мотивы, просто так: по пьяной ссоре ткнул ножом, ударил топором, ломом, кирпичом – что под руку подвернется. Жизнь человека в России отнюдь не священна, она ничто и стоит дешево («Жизнь две копейки / Двенадцать хлеб» – весело распевали в «Окаянные дни»). При коммунистах ничто, кроме страха, не удерживало от воровства и убийств, сейчас с ослаблением страха воруют и убивают в охотку, в открытую, в наглую. Правда и раньше мало стеснялись. Старый, дореволюционный еще анекдот: – «Я, тятенька, человека зарезал, а на нем всего копейка была, зря труждался». – «А вот и не зря! Сто душ, сто копеек – ан рубль!» (А. Бежицын, «Соль, потерявшая силу», http://text.tr200.biz/knigi_religija/?kniga=274151&page=16 ).

Однако, в то время в условиях оккупации украинских земель тоталитарными режимами политика ОУН принципиально не могла основываться на таких демократических принципах, которые не позволили украинскому народу сохранить свои обычаи после нарушения Петром Первым условий конфедеративного договора (предусматривающего лишь наличие единого государя для двух независимых друг от друга государств) и оккупации московскими войсками сначала Стародубщины, а затем и всей территории Левобережной Украины. Сейчас же после демократизации Западной Европы условия кардинально изменились и, следовательно, украинский народ не только может, но и обязан вернуться к демократическим обычаям своих предков.

Аналогично тому, что в России есть лишь единый российский народ, и в Украине есть лишь единый украинский народ. Никакого мифического русского народа в природе больше не существует.

Так называемый национализм в СССР был лишь проявлением естественного стремления всех вольнолюбивых народностей максимально дистанцироваться от того населения, для которого советское рабство стало комфортным образом жизни, чтобы не «заразиться» рабским менталитетом и манией советского величия. Для того чтобы максимально дистанцироваться от привыкших к многовековому рабству россиян, украинцам еще в царской России пришлось отказаться даже от прежнего своего этнонима русины. Однако, «благодаря» успешной советской пропаганде равенства всех наций, как в бесконечно долго ожидаемом светлом будущем, так и в реальной нищете и в рабстве, нынешнему поколению украинцев все же «удалось подцепить» и эту заразу. И многие потомки даже свободолюбивых казаков были унижены советским рабством настолько, что и сейчас – после падения советского режима – не могут избавиться, как от своего агрессивного смирения, так и от мании мнимого, однако теперь уже не советского, а русского величия.

В этом отношении знаменательно заключение, к которому пришел Александр Володарский:

«Русская идея – это агрессивное смирение. То есть, настоящий русский человек не только готов мириться с окружающей его подлостью и несправедливостью, он требует такого же поведения и от окружающих. «Милосердный к жестоким будет жесток к милосердным» – вся психология русского человека строится на этом вот «милосердии к жестоким». Желание бороться за свои права, наказывать виновных, требовать справедливости считается глупым, а то и неэтичным. «Русский» тут – не этническая, не языковая, а сугубо-психологическая характеристика, большинство украинцев – русские в этом смысле, будь они трижды галичанами. Ненавижу всеми фибрами души. Надеюсь, что через пару поколений эту национальную черту удастся вытравить… Русский здесь – прилагательное. Большинству русских евреев эта черта тоже присуща» ( http://shiitman.livejournal.com/496783.html ).

С ним фактически согласен и россиянин Добромир Воронов (комментарий к статье http://marina1210.livejournal.com/2010/11/09/ ):

«Я хочу сказать, что большевизм в России – не просто доктрина политической секты Ленина, не дичок, привитый к российскому стволу. Это явление не социальное и не классовое, это явление всей российской жизни, ее плод. Большевизм в России – это психотип, и дай бог, чтобы не генотип. Это национальная черта вот, что страшно вымолвить. Этим двум хамам, описанным Куприным, нужен Сталин. Не Николай II, и даже не Николай I, а именно Сталин. Царь-хам. Они его ждут, они им чреваты. Сталин просто не мог не взрасти на таком человеческом «гумусе». Куприн в 1908-м (!) изобразил двух абсолютно советских людей. Абсолютно. Типические совки. Поневоле согласишься с монархистом Владимиром Карпецом, который любит повторять, что советское – это и есть русское. Надо задуматься: стоит ли российским белым людям европейского склада личности цепляться за понятие «русский», доказывать свое право на него? Не пора ли им начать формировать некие новые, собственные идентичности на основе общих ценностей и регионализма? Надо признать, что понятие «русский» прочно монополизировано «агрессивно-послушным» быдлом. Ведь русская идентичность, как она есть, сформирована Россией – империей и церковью – в качестве одной из своих главных скреп...».

 «Вот и выросло агрессивно-послушное быдло, коллективный имперский Хам. Он лопается от гордости за великое государство, в котором человек был щепкой, которая далеко летит. Сталинизм это раковая опухоль, которая еще долго будет мучить Россию, пока она не развалится, как империя зла» (Владимир Левин, Нью-Йорк, http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=print&id=1881 ).

И Вы лишь только посмотрите, – ведь большинство тех, кто принадлежит к этому «агрессивно-послушному» быдлу, осуждает не только методы борьбы УПА, которые фактически навязывало само НКВД, не оставляя никакой возможности более цивилизованного решения всех проблем. Оно беспрецедентно цинично осуждает и саму борьбу УПА и вооруженных формирований других народов с исполнителями преступной политики кровавого Сталинского режима, загонявшего население в колхозное рабство и в концлагеря. Конечно же, добровольным рабам не понять того, что в отличие от них большинство людей желает самостоятельно обустраивать свою жизнь и распоряжаться своей судьбой.

Нынешние события в Ливии лишь подтвердили то, что, несмотря на «молочные реки с кисельными берегами», предоставляемые на халяву тоталитарной властью, эта власть не приемлема для всех тех, кто желает самостоятельно обустраивать свою жизнь.

К сожалению, и нынешнее противостояние России всему цивилизованному миру связано именно с тем, что большинство ее населения обладает рабским менталитетом и надеется не на себя, а лишь на «доброго» батюшку-царя, который бы «по-щучьему велению» обеспечил бы россиянам сытое существование, не требуя от них никаких самостоятельных потуг к преодолению своего нищенства. Поэтому Украине пока следует все же дистанцироваться от России. Ей бы поднять с колен сначала хотя бы своих граждан, для которых рабство стало комфортным образом жизни. А уж после, можно будет помогать делать это и гражданам России.

В 1861 году крепостное право можно было отменять лишь только там, где оно было насаждено насильно, как это было сделано до этого в Прибалтике. Именно отмена крепостного права сразу во всей России и привела ко всем трагедиям двадцатого века. Лишенные опеки своих бывших господ «освобожденные» крестьяне быстро стали еще более нищими и закономерно превратились в жалкий люмпен, так как не умели самостоятельно обустраивать свою жизнь. И этот люмпен обозлился на бывших своих господ отнюдь не за эксплуатацию, которая была ему испокон веков вполне комфортной, а именно за то, что они бросили его на произвол отказались судьбы, отказавшись и далее обустраивать и тотально опекать нищенское существование лично каждого из люмпенов. А злоба эта была на столько лютой, что привела к зверскому уничтожению не только помещиков и буржуазии, но и почти всей российской элиты, включая и интеллигенцию, спровоцировавшую (фактически на свою погибель) отмену крепостного права, а вместе с ней и люмпенизацию большинства крестьян нечерноземья, разбудившую в них «зверя»:

«И недостатки народа, и даже грубые пороки его могут пойти ему же косвенно впрок, служа к его исправлению, если только Господь от него не отступится скоро. Чтобы русскому народу действительно пребыть надолго тем народом «богоносцем», от которого ждал так много наш пламенный народолюбец Достоевский, – он должен быть ограничен, привинчен, отечески и совестливо стеснен. Не надо лишать его тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нем смирение и покорность. Эти качества составляли его душевную красу и делали его истинно великим и примерным народом. Чтобы продолжать быть и для нас самих с этой стороны примером, он должен быть сызнова и мудро стеснен в своей свободе; удержан свыше на скользком пути эгалитарного своеволия. При меньшей свободе, при меньших порывах к равенству прав будет больше серьезности, а при большей серьезности будет гораздо больше и того истинного достоинства в смирении, которое его так красит» (Константин Леонтьев, «Над могилой Пазухина», 1891г., http://knleontiev.narod.ru/texts/pazuhin.htm );

«Нельзя людей освобождать к наружной жизни больше, чем они освобождены внутри. Как ни странно, но опыт показывает, что народам легче выносить насильственное бремя рабства, чем дар излишней свободы» (Александр Герцен);

«К свободе, как и к смертельному яду, человека надо приучать постепенно» (Александр Арефьев, «Мудрость с улыбкой»);

«Получивший свободу раб не имеет представления о свободе и, получив ее, начинает тосковать по добрым рабским временам. Нелюбовь к Горбачеву и Ельцину и есть выражение этой тоски, тоски тяжелой и небезопасной, тоски с последствиями. Но преходящей» («Вольтер», http://newtimes.ru/articles/detail/35102/?PAGEN_1=2 );

«А наш народ рабский. Абсолютно не уверенный в себе… тут комплекс неполноценности русский сказывается. Русскому нужно обязательно прокричать, что он великий. Не попытаться понять, что другие думают о нем, а прокричать, что он сам думает о себе. 150 лет назад в России отменили крепостное право. И когда я учился в школе, нас учили искажению истории, мол, были крестьянские бунты, не было другого выбора. На самом деле это не так. Крестьяне не хотели быть свободными. Они держались за помещика. Сами не умели принимать решения. Такой уклад был для них выгоден. Они боялись принимать решение, потому что не могли за них отвечать. И до сих пор, спустя 150 лет, подавляющее большинство населения России находится в этом ужасном ментальном состоянии безответственности»» (Борис Березовский, http://www.vibori.net/discuss/?id=8025 ).

 Вместе с красным знаменем большевицкая орда принесла в захваченный ею Киев такие зверства, которые даже не могут присниться и в кошмарном сне. Все зверства эсэсовцев просто меркнут пред ними. И поэтому ни сколь не удивительно то, что знамя французских коммунаров для большинства украинцев после этих событий стало кровавым полотнищем. «Когда 30 августа 1919 года деникинцы под Броварами разбили красных и те спешно покидали Киев, многие жители, несмотря на то, что в городе рвались снаряды (это Днепровская флотилия большевиков в бессильной ярости обстреливала Киевские церкви) бросились к зданию ЧК искать родных и близких. Жуткое леденящее зрелище представилось их глазам» (Ю. Козенков, http://poiskpravdy.com/o-terrore/ ).

Как писала свидетельница Екатерина Гауг, стенографистка нарвоенкома: «Сильный трупный запах ударил в лицо. Все стены были забрызганы кровью.... Пол на несколько вершков был залит кровью. На полу, точно на прилавках мясной лавки, лежали человеческие мозги. Посреди гаража было углубление, куда раньше обычно спускался шофер во время починки автомобиля (так называемая яма, Ю.К.). Перед отверстием стоял огромный сруб дерева, весь окровавленный. На нем лежала шашка, тоже вся в крови. Здесь рубились головы или применялись какие-то кровавые пытки... Отверстие же, точно водою было заполнено кровью. На стене огромная петля и лежал кусок железа – как оказалось, это было орудие пытки каленым железом несчастных жертв». Е.Гауг свидетельствовала: «При нас также откопали труп девушки лет 17-и. Совершенно нагая, лежала эта девушка, почти ребенок, перед нами. Голова ее изувечена до неузнаваемости, все тело было в ранах и кровоподтеках. А руки! Эти руки носили следы дикого зверства. С них до локтя была снята кожа и белела пристегнутая каким-то изувером бумажка. На ней было написано: «Буржуазная перчатка».... «Изувеченные трупы родные пытались опознать хотя бы по зубам - но золотые зубы и мосты были вырваны чекистами... На лбу жертв-мужчин были вырезаны офицерские значки, на груди портупея, на плечах погоны» ( http://kiberbob2000.livejournal.com/389974.html?thread=898902 ).

«Рабы, с гордостью несущие рабство другим» (Гейне), загнали в колхозное рабство и в трудовые концентрационные лагеря почти все население СССР. В «шарашках» за колючей проволокой выполнялись даже научные разработки. Но и после осуждения сталинизма Хрущевым мало, что изменилось. Население СССР так и продолжало влачить нищенское рабское существование, живя от получки до получки в атмосфере дефицита всех потребительских товаров. И, поэтому, оно стало жить по принципу – «они делают вид, что платят нам зарплату, а мы делаем вид что работаем». И, следовательно, менталитет у большинства бывших граждан СССР так и остался рабским и от этого, к сожалению, никуда не возможно было «деться» при господствующей в СССР идеологии. Тех же, кто не желал опускаться до их уровня развития и поэтому пытался максимально от них дистанцироваться, они и обвиняли в национализме и во всех других мнимых грехах. И этот менталитет не изменился даже и у многих эмигрантов:

«Эти люди, даже оставшись без господина, не становятся свободными, – рабство у них в душе» (Л. Лихтенбер).

Вот, например, монолог типичного «русского», являющегося потомком немецких переселенцев в Россию:

«И тут я услышал прямо-таки трагический монолог, суть которого состояла в жалобах на проклятое капиталистическое общество и, прежде всего, на бездушных немцев (говоривший это был, как я заметил выше, немец, предпочитавший говорить со мной по-русски), которые это общество создали и поддерживают. «Не хочу я больше работать на хозяина-эксплуататора», – развивал он свои «прогрессивные марксистско-ленинские» идеи. Я высказал ему глубокое сочувствие, добавив, что могу как-то облегчить его тяжелое материальное положение. «Какое там «тяжелое»! – возразил он. – Вот дом купил, «Мерседес», с женой на Мальорке отдыхал». Я поинтересовался, что же он оставил в Караганде. Оказывается, он жил с семьей в бараке, ездил на работу в переполненном автобусе, нигде, кроме Минеральных Вод, не бывал, зарплаты никогда не хватало до очередной получки. Я вынужден был попросить, чтобы он разъяснил мне свою ненависть к стране капитала. Отвечая, он буквально проливал слезы: «Так ведь здесь же нужно вкалывать! Стоят мастера-гады и не дают даже перекура сделать. То ли дело у нас в Караганде: поработаешь часок-другой, потом с ребятами на заводском дворе посидишь летом на солнышке, поговоришь. Так ведь это настоящие люди, русские, не какие-то там немцы! Немец стоит за станком, молчит, пилит. А как обеденный перерыв, промямлит свое «мальцайт», после перерыва опять к станку – и как бы и тебя заставляет: поговорить-то не с кем! А кончился рабочий день – садятся немцы в свои машины и к женам. То ли дело у нас в Караганде: после работы пивка выпьешь, а может, и чего покрепче, потреплешься. Ах, какая была у меня в Союзе жизнь!» – вздыхал он» (Герман Андреев, http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1994/2/andreev-pr.html ).

Это указывает на то, что понятие «русский» является вовсе не этническим, а социальным понятием и оно может быть отнесено, как к некоторым россиянам, так и к некоторым украинцам, белорусам, латышам, эстонцам, немцам и ко всем другим, для которых рабство стало комфортным образом жизни. И не случайно во всем мире всех эмигрантов из СССР называют русскими, никак не различая при этом их национальности. Как видим, советское рабство смогло унизить этого «русского» немца до состояния холопа и хама (по классификации Ленина), самодовольно описывающего прелести рабской жизни в Советском Союзе и восторгающегося добрым и хорошим советским социалистическим строем. И таких «русских» совков, вожделеющих восстановления СССР с его сытой рабской и неизбежно нищенской жизнью десятки миллионов:

«… Но именно теперь, в эти трагические дни, ей (России, – П.Д.) следовало бы помнить о том, как слабо развито в русском народе чувство личной ответственности и как привыкли мы карать за свои грехи наших соседей... Нам необходимо учиться и особенно нужно выучиться любви к труду, пониманию его спасительности... Самый грешный и грязный народ на земле, бестолковый в добре и зле, споенный водкой, изуродованный цинизмом насилия, безобразно жестокий…» (Максим Горький, «Несвоевременные мысли», http://www.pseudology.org/NM/02.htm ).

Сейчас в Украине имеет место лишь цивилизованный национализм, признанный нормой во всем мире, включая и Россию:

«В мировой общественной практике утвердилось представление о нациях как территориально-политических образованиях со сложными, но едиными социально-культурными системами. Какими бы неоднородными по составу ни были государственные сообщества, они повсюду сами определяют себя как нации и считают свои государства национальными либо государствами-нациями. Народ и нация выступают в данном случае как синонимы, и именно эти категории придают изначальную легитимность современному государству. Представление об едином народе-нации является ключевым моментом обеспечения стабильности и согласия в обществе, а также залогом крепости государства в неменьшей степени, чем Конституция, армия и охраняемые границы. Идеология гражданской нации предполагает существование ответственного гражданина, единой системы образования, версии общего прошлого с его драмами и достижениями, символики и календаря, чувства любви к Родине и лояльности государству, а также отстаивание национальных интересов. Все это составляет то, что называют национализмом в его гражданском и государственном варианте. Все государства мира считают себя национальными государствами, и у России нет оснований быть исключением. Повсюду утверждается представление о нации независимо от расового, этнического и религиозного состава населения. Нация – это не просто результат этнокультурной унификации и «длительного исторического формирования», а итог целенаправленных усилий политической и интеллектуальной элиты по утверждению среди населения представлений о народе как нации, об общих ценностях, символах, устремлениях. (В.А. Тишков – академик РАН, директор Института этнологии и антропологии РАН, http://www.globalaffairs.ru/number/n_11152 ).

 Как в самой Великобритании, так и за ее пределами никакого английского народа, объединяющего всех англоговорящих, не существует. Жители Великобритании называют себя британцами, в Австралии все потомки выходцев из Великобритании называют себя австралийцами, не смотря на то, что они разговаривают не на языке австралийских аборигенов, а на английском языке. В Канаде все англоязычные, франкоязычные и украиноязычные граждане являются одним народом (нацией) – канадцами. В Украине и украиноязычные и русскоязычные ее граждане тоже являются одним народом – украинцами. Никакого мнимого русского народа в Украине нет и быть не может.

Как и народы всех других унитарных государств, народ Украины должен быть единым сплоченным. Все граждане Украины, независимо от того, на каком языке им сейчас более комфортно разговаривать, являются украинцами и не должны относить себя к народу соседнего или же любого другого государства и, тем самым, не должны способствовать образованию в Украине пятой колонны этого государства, а также успешному проведению политики «разделяй и властвуй» коррумпированными властями. Отношение себя к народу другого государства должно однозначно рассматриваться, как добровольный отказ от гражданства Украины и от предоставляемых им привилегий.

В России не только отсутствуют украинские школы в местах компактного проживания украинцев, но и вообще не преподается ни в одной из школ украинский язык. И это вполне всем понятно, ведь Россия формирует у себя единую нацию. Так почему же не должна формировать у себя единую нацию и Украина? В Греции, например, только благодаря ведению преподавания лишь на реанимированном новогреческом койне все разноэтничные народности – славяне, арнауты, албанцы, армяне и евреи сплотились в единый народ.

Поэтому постепенный переход на преподавание в школах лишь на украинском языке в Украине неизбежен и с этим просто следует смириться. В платных же школах можно будет обучаться хоть на русском языке, хоть на эсперанто. Никто этого запрещать не будет. Мы должны сформировать в Украине гражданское общество, способное отстаивать интересы всех ее граждан. Если же вместо него так и останется стадо рабов, не желающих самостоятельно обустраивать свою жизнь, то, конечно же, нас будет ожидать такое же нищенское существование, как и в России. Оранжевая революция, хотя и не принесла желаемых результатов, но все же показала то, что украинский народ готов и может отстаивать свои права. К сожалению, наличие в Украине большого количества населения, для которого советское холопство стало комфортным образом жизни, позволяет коррумпированным властям проводить политику «разделяй и властвуй». Однако события, связанные с введением нового налогового законодательства, показали, что население и Запада и Востока Украины при крайней необходимости все же готово совместно отстаивать свои права.

К еще большему сожалению, за всеми событиями в суверенном государстве Украина ревностно и не безучастно наблюдает его бывшая «супруга». «Россия, действительно, более всего напоминает властную бабу, ненавидящую своего мужа (Украину), которого когда-то силой или хитростью на себе женила, но которого готова скорее задушить, чем дать ему уйти, потому что ей нестерпима мысль о том, что он может быть где-то счастлив без нее: «Пусть лучше сдохнет, но при мне…» (Александр Браиловский, «Страна подкованных блох», http://www.lebed.com/2008/art5436.htm ).

Россия не в состоянии простить Украине уничтожение миллионов украинцев голодоморами и в концлагерях преступным сталинским режимом, взращенным рабским человеческим гумусом российского Нечерноземья. Непризнание Россией этого геноцида украинского народа есть ни что иное, как парадоксальное проявление психопатологического комплекса вины преступника по отношению к своей жертве. К сожалению, Россия в этом не одинока. Франция ведь тоже долго не могла простить свои грехи народу Израиля. «Правительство одной страны не может простить народу другой проявленную к нему подлость и низость со стороны своего населения – парадокс, который подарила миру демократическая Франция» (Александр Мучник, «Философия достоинства, свободы и прав человека», http://samlib.ru/m/muchnik_a_g/book1954.shtml ).

Тем более, бесполезно ждать от России и признание справедливости борьбы лучших сынов украинского и прибалтийских народов с исполнителями преступной политики кровавого сталинского режима, загонявшего людей в колхозное рабство и в концлагеря.

Наверно поэтому-то, вместо необнадеживания русскоязычного населения Украины в том, что оно может рассчитывать на препятствие с ее стороны постепенной украинизации его, Россия, наоборот, всячески подогревает антиукраинские настроения в нем. Тем самым она фактически способствует созданию своей пятой колонны, состоящей из «агрессивно-послушного» ей быдла, всячески пытающегося дестабилизировать обстановку в Украине. Иначе, зачем же понадобилась этому быдлу доставка во Львов кровавого знамени, под которым большевицкая орда Муравьева истребляла и насиловала киевлян и под которым войска НКВД производили такую же «зачистку» оккупированной ими Западной Украины от тех, кто не желал становиться советскими рабами.

9 мая 1945-го года это день победы кровавого Сталинского режима не только над Гитлеровской Германией, но и над всеми народами стран Восточной Европы, а также и над всеми народами самого бывшего СССР, как верно это отметил в своей песне Игорь Тальков. Не понимать этого могут только лишь природные рабы, с гордостью несущие рабство другим (Гейне). И нам ведь никуда не деться и от трагичного заключения Льва Лебедева ( http://www.rusorthodox.com/books/lebedev/chapters/ch34.htm ):

«И тогда, в мае 1945-го, Сталин возгласил свой знаменитый тост «За русский народ!» Никто не мог понять, в чём дело. Неужто сатанист и интернационалист в самом деле поклонился Русскому Народу? Нет, Сталин знал, что «Пирровым» характером победы ему удалось довершить начатое иудео-масонами с 1917 года дело истребления Великорусского народа, то есть, что Русского Народа больше нет! Он пил за здоровье покойника. То, что оставалось, и ещё по привычке (а также в издёвку) называлось «русским», на деле в подавляющем большинстве Русским Православным Народом уже не было».

 И, действительно, оно ведь окончательно стало всего лишь «агрессивно-послушным» быдлом. И, несомненно, прав и Юрий Нестеренко:

«Вместе с тем, днем национального позора является именно 9 мая. День, когда армия, одолевшая …один из самых людоедских режимов в истории, покорно вернулась в стойло, вместо того, чтобы повернуть оружие против собственного, еще более чудовищного режима... вместо того, чтобы раздувать очередную пропагандистскую истерию и требовать от изнасилованных благодарности за доставленное удовольствие, надо покончить с практикой многолетней лицемерной лжи и двойных стандартов, прекратить чествования служителей преступного режима и покаяться перед всеми, кто безвинно пострадал от действий «солдат-освободителей» ( http://yun.complife.ru/1st.htm ).

Конечно же, произошедший в Львове инцидент следует осудить и по заслугам наказать провокаторов, демонстративно развернувших кровавое полотнище. Однако в этом событии есть и два положительных момента. Это, во-первых, сигнал для всего цивилизованного мирового сообщества, о том, что Украина готова формировать у себя гражданское общество, не относящееся пассивно к любым проявлениям сталинизма и большевицкого экстремизма. Во-вторых, мне весьма отрадно воспринимать и то, что среди моих земляков в Донбассе не нашлись иуды, желающие участвовать в таких явных провокациях, предавая за сребреники интересы украинского народа.

Постоянный адрес данной публикации: