Евгений СОЛОПОВ, доктор философских наук, профессор

Некоторые современные авторы утверждают, что социализм в нашей стране В. И. Ленин и верные ему большевики строили не согласно марксизму, а вопреки ему. При этом такой известный автор, как С. Г. Кара-Мурза, именно в этом видит историческую заслугу В. И. Ленина и убедительно показывает, что советский социализм состоялся как объективная реальность. Противоположная точка зрения, представленная, например, авторитетным экономистом М. И. Воейковым, состоит в том, что, поскольку советская практика в самой своей основе якобы разошлась с марксизмом, она в принципе не могла создать жизнеспособный социализм. Отход от марксизма здесь усматривается в том, что социализм начали создавать в стране, не являющейся экономически самой развитой. Согласно такому мнению, строительство социализма в России с самого начала было обречено на неуспех, что неизбежно и привело в конце концов к уничтожению СССР, гибели советского общества. Однако сам по себе этот печальный факт еще не доказывает необходимой предрешенности краха советского общества. Поясняя эту мысль, С. Г. Кара-Мурза приводит яркий образ: "Бывает, что красавцу-парню, здоровяку, какой-то хилый сифилитик воткнет под лопатку нож, и парень падает замертво" 1 . А против Советского Союза выступал не хилый, а все еще мощный капиталистический мир во главе с американским империализмом. Эти внешние силы умело нашли внутренних исполнителей подлого убийства советской державы.

Как видим, в начале XXI в. в России возрождаются дискуссии начала XX в. между В. И. Лениным и Г. В. Плехановым, между большевиками и меньшевиками о возможности или невозможности социализма в России и еще более ранние споры русских марксистов и народников о путях развития России через капитализм или минуя его, т. е. о формах перехода от одних общественных формаций к другим.

Для осмысления всей сложности перехода от капитализма к социализму, единства и многообразия форм этого перехода важна марксистская методология, особенно в том ее виде, как она представлена в первоисточниках - трудах самих К. Маркса, Ф. Энгельса и обязательно В. И. Ленина. Значение ленинского наследия надо подчеркнуть, поскольку сейчас имеет место неоправданное противопоставление его основоположникам марксизма, недооценка его как великого продолжателя этого учения, развившего его до качественно нового уровня, в соответствии с которым оно стало именоваться в XX в. не просто марксизмом, а именно марксизмом-ленинизмом.

К. Маркс, Ф. Энгельс, а затем и В. И. Ленин не раз отмечали единство, органическую взаимосвязь составных частей своего миропонимания - диалектического и исторического материализма, политической экономии и теории социализма. Открытие материалистического и одновременно диалектического понимания истории (общества) означало создание основ диалектико-материалистической философии в целом, поскольку философия как обобщенное научное мировоззрение раскрывает в развернутом виде не что иное, как совокупное отношение человеческого общества ко всей движущей материи. Не может быть истинного (и в этом смысле подлинно научного) понимания целостного предмета философии (отношения общества к бытию вообще) без истинного понимания сторон этого соотношения - и бытия вообще, и общества, и целого, и важнейшей его части. В свою очередь, фундаментальные положения исторического материализма о соотношении производительных сил и производственных отношений, экономического базиса и политико-юридической и духовной надстройки, об историческом процессе как закономерной смене одних формаций другими являются собственными основаниями и политэкономии. Политэкономический анализ капитализма прямо обосновывает вывод о неизбежной смене его социализмом и далее коммунизмом. Это служит исходным пунктом марксистского учения о социализме, называемого вследствие его реалистичности, объективной истинности научным социализмом, что подчеркивает его

принципиальное отличие от разных вариантов утопического, неосуществимого на деле социализма.

Подход, действительно заинтересованный в объективной истине, неизбежно приводит к выводу, что марксизм-ленинизм является научным мировоззрением, логически последовательным теоретическим учением, отражающим объективное единство всех многообразных сторон человеческого общества и его взаимодействия с природой. Это учение "полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета" 2 . Показательна мысль В. И. Ленина о том, что и "политическая линия марксизма... неразрывно связана с его философскими основами" 3 . Важно учесть, что здесь не может быть и намека на какое-либо проявление натурфилософии, прямого перескока от философских, предельно общих положений к ответу на самые конкретные вопросы политической практики. Речь у В. И. Ленина идет о методологическом применении философии в конкретном анализе конкретных ситуаций. "Основную задачу тактики пролетариата Маркс определял в строгом соответствии со всеми посылками своего диалектико-материалистического миросозерцания. Лишь объективный учет всей совокупности взаимоотношений всех без исключения классов данного общества, а следовательно, и учет объективной ступени развития этого общества и учет взаимоотношений между ним и другими обществами может служить опорой правильной тактики передового класса. При этом все классы и все страны рассматриваются... в движении (законы которого вытекают из экономических условий существования каждого класса). Движение, в свою очередь, рассматривается не только с точки зрения прошлого, но и с точки зрения будущего и притом не в пошлом понимании "эволюционистов", видящих лишь медленные изменения, а диалектически..." 4 .

Исторический материализм как предельно общее, собственно философское учение об обществе не может заменить собой конкретные, специальные научные исследования общественных процессов. Философия может дать другим наукам общую (в случае марксизма одновременно материалистическую и диалектическую) мировоззренческую и методологическую концепцию, а дальше все зависит от достоверности фактов и степени добросовестности, компетентности их анализа в рамках специальных научных исследований и профессионального использования полученных знаний на практике. Требовать от философии прямых ответов на частные вопросы - значит превращать ее в натурфилософию, а исторически это давно пройденный этап взаимоотношения философии и частных наук. Однако в индивидуальных познавательных ситуациях никто не застрахован от натурфилософских ошибок. Отрыв от действительности, к которому приводит забвение ее изменчивости, превращение марксизма в натурфилософскую догму, в неизменном виде применяемую к качественно изменившимся системам и процессам, - эту опасность видели и К. Маркс, и Ф. Энгельс, и В. И. Ленин, не раз предупреждая о ней своих сторонников.

Обратимся к конкретному примеру. М. И. Воейков прямо связывает признание советского общества социалистическим с выхолащиванием исторического материализма, с отказом от марксизма, поскольку он считает, что, согласно теории марксизма, социализм может победить "только в самых экономически развитых странах" и одновременно в большинстве таких стран, тогда как Россия оставалась в начале XX в. страной, по его мнению, "с крайне низким уровнем капитализма" 5 . К последней оценке мы еще вернемся, а сейчас обратим внимание на то, что марксизм здесь берется без учета его развития В. И. Лениным применительно к принципиально новым историческим явлениям первых десятилетий XX в. Ленинские открытия в политэкономии, теории социалистической революции, учении о государстве и диктатуре пролетариата, в трактовке самых фундаментальных положений диалектического и исторического материализма, изменения во взглядах самих К. Маркса и Ф. Энгельса на тенденции революционного движения в Европе в конце XIX в. и перемещении ведущего центра его в Россию в работах ряда современных авторов, выступающих как будто от имени марксизма, просто отвергаются как якобы не соответствующие "истинному" марксизму, во всяком случае, просто не учитываются, предаются забвению. Но это и есть путь не выдуманного, а действительного выхолащивания исторического материализма (марксизма в целом), о котором беспокоится М. И. Воейков.

Логика обсуждаемого подхода такова. Сначала приводятся чисто философские, очень общие положения К. Маркса о том, что ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, что страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину ее собственного будущего, что общество не может перескочить через естественные фазы развития или отменить их 6 . Причем подчеркивается, что "Маркс, открыв специфический закон исторического развития, мог предсказать направление движения, и только" 7 (выделено мною. - Е. С. ).

Как видим, К. Маркс действительно говорит лишь о самых общих отношениях производительных сил и производственных отношений, о самом общем направлении исторического развития. О России здесь ничего не говорится. И применительно ни к какой другой стране только из сказанного невозможно сделать никакого конкретного вы-

вода о возможности или невозможности того или иного общественного строя в ней. Сказанное с необходимостью требует конкретного анализа конкретных ситуаций в интересующих странах, который только и позволит сделать достаточно обоснованный вывод. В. И. Ленин осуществил в свое время такой анализ применительно к России и Европе второго десятилетия XX в. и только на основании этого анализа смог сделать вывод о возможности социалистической революции сначала в отдельно взятой России, рассчитывая (тоже на основании конкретных данных о европейских процессах) на скорые революции в других странах и на их поддержку. Но в двадцатые годы он вынужден был констатировать временное одиночество Советской России, причем и отсюда он не поторопился сделать вывод о невозможности строительства социализма в нашей стране, подчеркнув лишь осложнение этой задачи. Дальше логику и политику В. И. Ленина, нацеленную на создание советского социалистического общества, продолжил И. В. Сталин, который придал, конечно, своеобразие этому процессу в соответствии не только с изменяющейся исторической действительностью, но и со своими личными особенностями (и положительными, и отрицательными, к сожалению). Указанный подход полностью соответствует историческому материализму как подлинно философской (но не натурфилософской) теории и методологии.

Логика же уважаемого М. И. Воейкова (и его единомышленников) в данном конкретном случае все ближе к натурфилософскому подходу, когда конкретный анализ ситуации подменяется непосредственно общефилософским обоснованием, когда общее прямо (без опосредования особенным) прилагается к единичному, отдельному (в данном случае к России начала XX века). Общим признаком натурфилософии является упрощение взаимосвязи общего и отдельного, их отождествление, приводящее в конце концов к стиранию различий, индивидуальных особенностей многообразных отдельных явлений, к их растворению, исчезновению в общем (всеобщем). Причем если мысль отталкивается от частных явлений, то одно из них непосредственно может быть возведено в ранг всеобщего (так к натурфилософии непосредственно приходят физики, химики, конкретные социологи...). Это позитивистский путь к натурфилософии, общее (всеобщее) здесь фактически сводится к отдельному. Можно идти от философии к частным наукам и прямо подменять отдельное общим (всеобщим). Это будет натурфилософия уже в облике "науки наук". Взятые вместе, оба варианта натурфилософского мышления свидетельствуют о совпадении крайностей: прямое отождествление всеобщего и отдельного оборачивается их полным противопоставлением и отрывом друг от друга.

Общие и частные вопросы взаимосвязаны и остаются относительно самостоятельными в рамках достаточно гибкой и подвижной зависимости друг от друга. Можно ошибаться в частностях, а можно и в самых общих вопросах. Так вот, классиками какого-либо учения можно считать тех ученых, мыслителей, которые сформулировали наиболее общие и устойчивые положения, остающиеся в своей основе незыблемыми, пока сохраняются те системы и процессы, для описания и объяснения (достаточно умелого, учитывающего диалектику общего и отдельного) которых они созданы.

В разъясненном смысле классиком марксизма несомненно следует считать и В. И. Ленина. Классики со временем тоже "устаревают" в ряде частностей. Для их же последователей главное заключается в умении использовать общее методологическое наследие классиков в познании именно частностей. Когда же возникают принципиально новые частности (новые важные явления, системы и процессы), то происходит уточнение и самых общих положений теории, то есть происходит качественное ее развитие. Ученые, усилиями которых достигаются новые уровни теоретического знания, становятся новыми классиками данной системы знания, данной науки. Это относится и к развитию марксизма, который после ленинского вклада в его содержание заслуженно стал именоваться марксизмом-ленинизмом. Неисторический же подход к марксизму приводит к отлучению В. И. Ленина из классиков марксизма и одновременно к догматизации марксизма.

Поучительный анализ рассматриваемого вопроса осуществил Б. А. Виноградов. Он отметил, что сейчас точнее говорить о кризисе не марксизма, а нашего собственного сознания, что ни одна теория, ни одно учение заранее не могут ответить на все вопросы, возникающие со временем. Заслуживает внимания суждение автора о том, что фактически у Маркса речь идет "не о революциях в различных странах одновременно, а об одной революции в одной производящей общности", в европейской цивилизации 8 . А к концу XIX в. появилась новая производящая общность, тоже капиталистическая в своей ведущей и определяющей части. Поэтому общий анализ капитализма, сделанный К. Марксом, был вполне применим и к России, что показал В. И. Ленин, открывший закон неравномерности развития капитализма на империалистической его стадии и сформулировавший положение о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране. "С ленинскими уточнениями марксизм стал той теоретической базой, на которую мог опереться уже и российский пролетариат" 9 .

С точки зрения марксизма общим условием возможности перехода к социализму следует считать не самое высокое экономическое развитие соответствующей страны (как утверждает М. И. Воейков), а достаточное ее развитие до определенного уровня, который различен для разных исторических ситуаций и который теоретически заранее никто не может рассчитать. Эту неопределенность В. И. Ленин связывал с тем, "что при общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития", что в своеобразных условиях, созданных мировой империалистической войной, Россия "могла и должна была явить некоторые своеобразия, лежащие, конечно, по общей линии мирового развития, но отличающие ее революцию от всех предыдущих западноевропейских стран и вносящие некоторые частичные новшества при переходе к странам восточным" 10 .

И после России, но уже благодаря России, превратившейся в СССР, на социалистический путь развития стали тоже не самые экономически развитые страны - Китай, государства Восточной Европы, Вьетнам, Корея, Куба... Да и с точки зрения биологической теории эволюции, синергетики (междисциплинарного общенаучного учения о самоорганизации систем) и философской теории диалектики наиболее перспективными, открывающими существенно новые пути развития, оказываются не самые организованные виды какого-либо более общего класса систем, уже как бы закостеневшие, будучи наиболее успешными в данных конкретных условиях, наиболее приспособленными к ним и не "нуждающимися" в принципиально новых изменениях своей структуры (им и так хорошо, как, например, нынешним США, процветающим в значительной мере за счет других стран и народов), а промежуточные по степени организованности виды систем (в этом отношении не низшие, но и не высшие), наиболее пластичные и чувствительные к изменениям условий существования, нуждающиеся в приобретении новой структуры, более эффективно обеспечивающей разрешение их внутренних и внешних противоречий. Все зависит от совокупной степени напряжения этих противоречий и от возможности систем найти наиболее удачный способ (форму) их разрешения 11 . Не обходится эволюция и прогресс как высшая ее форма и без игры случайностей, каждая из которых может положить начало новому направлению развития. Именно такую роль играют генетические мутации в эволюции живых организмов. Случайность не есть что-то второстепенное 12 .

Говоря об уровне развития России накануне Октября 1917 г., можно воспользоваться и такой современной оценкой - осторожной и одновременно вполне определенной: "Социально-экономическое положение и место России в мире в начале XX века было в целом достаточно противоречивым. По размеру ВВП на душу населения Россия в 1900 г. находилась примерно на уровне Италии, заметно обгоняя азиатские государства, в том числе Японию. По темпам роста экономики Россия была впереди большинства западноевропейских стран, но уступала по этому показателю США. К уровню передовых для того времени государств Россия приближалась по стандартам образования. Дореволюционная наука, достаточно глубоко интегрированная в мировую, имела определенные достижения как в фундаментальных направлениях, так и по ряду разработок, преимущественно в военной сфере" 13 . На фоне данных объективных факторов огромное значение приобретали субъективные - слабость николаевской монархии, недостаточная организованность российской буржуазии и, наоборот, с каждым днем растущая под гениальным руководством В. И. Ленина идейная и практически организационная сплоченность российского социалистического рабочего движения. Весь клубок созревших и даже перезревших к осени 1917 г. противоречий российского общества и обусловил возможность именно социалистической политической революции в России, победа которой обеспечила в дальнейшем создание в стране и экономического социалистического базиса.

Теоретическая и практическая деятельность В. И. Ленина полностью соответствовала методологии марксизма. К. Маркс категорически выступал против понимания общих законов развития общества в качестве универсальной отмычки, всюду применимой одинаково, без учета своеобразия протекания конкретных исторических событий. Отвечая одному из своих оппонентов, он писал: "Моему критику непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются... Но я прошу у него извинения. Это было бы одновременно и слишком лестно и слишком постыдно для меня" 14 . И дальше: никогда нельзя достичь понимания исторических явлений, "пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в ее надысторичности" 15 .

Надо подчеркнуть, что речь здесь идет не об отказе К. Маркса от общих законов развития общества, в частности от общих закономерностей возникновения и дальнейшей эволюции капитализма вплоть до смены его социализмом, не о том, что изложенная в "Капитале" теория применима только к Западной Европе (как считает, например, С. Г. Кара-Мурза). Соответствующие общие законы здесь имеются в виду, наличие их здесь не подвергается сомнению, но специально обсуждается не это, а характер их действия, проявления, а именно обращается внимание на обязательность

учета своеобразия действия общих законов в конкретной истории разных стран и народов. Показательно, что приведенное соображение К. Маркс высказывал в 1877 г. именно в связи с вопросом о дальнейших путях развития России. Соглашаясь с Н. Г. Чернышевским, он допускает для России возможность при определенных условиях избежать мук капиталистического строя, используя преимущества сельской общины. Но как реалист, он предполагает: "Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 г., то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу и испытает все роковые злоключения капиталистического строя" 16 .

В январе 1882 г. К. Маркс и Ф. Энгельс констатировали: "Россия представляет собой передовой отряд революционного движения в Европе". С учетом этого они допускали: "Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития" 17 . Как видим, К. Маркс и Ф. Энгельс, сталкиваясь с необходимостью дать ответ на частный вопрос, ни в коей мере не ограничивались общими положениями общей теории, а всемерно стремились вникнуть в конкретные особенности частной ситуации, учесть внутренние процессы в данной стране и их включенность в мировые взаимосвязи. Поскольку же заранее все невозможно предусмотреть, свои выводы они обязательно обусловливали тем или иным возможным вариантом развертывания событий. По запросу В. И. Засулич К. Маркс много размышлял о русской общине, написал четыре (достаточно объемных) варианта ответа, но, не располагая необходимым временем для достаточно глубокого изучения вопроса, воздержался от однозначного ответа, написав: "Анализ, представленный в "Капитале", не дает... доводов ни за, ни против жизнеспособности русской общины" 18 . Это пример научной добросовестности и осторожности, достойный для подражания современными скоропишущими авторами. Вопрос о русской общине привлекал внимание К. Маркса и Ф. Энгельса примерно 17 лет. В январе 1894 г., за год до смерти, Ф. Энгельс, учитывая роль русской общины, написал: "... приближающаяся гибель капиталистического общества на Западе даст и России возможность значительно сократить свое прохождение через стадию капитализма, которое становится теперь неизбежным" 19 (выделено мною. - Е. С. ). Несколько раньше, в октябре 1893 г., Ф. Энгельс тоже отмечал, что история пошла по пути развития русской общины в направлении капитализма, что угрожает ей гибелью 20 . Вывод об определившемся капиталистическом пути развития России на основе собственного анализа опубликовал в 1895 г. и В. И. Ленин в книге "Развитие капитализма в России". Таким образом, к концу XIX в. Россия утратила возможности некапиталистического пути развития на основе сельской общины. Развитие же капитализма без смягчающей роли общины в России, в стране с весьма многочисленным крестьянским населением и большим количеством помещиков, могло быть осуществлено, по Ф. Энгельсу, "лишь ценой страшных страданий и потрясений" 21 .

Как видим, К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин, будучи диалектиками, никогда не допускали ни противопоставления общего (всеобщего) и отдельного, ни их отождествления, всегда имели в виду и общие законы развития общества, и специфику их местного проявления. Этого не учитывают многие современные русские патриотические публицисты, утверждающие, что марксизм применим лишь к Западу, но не к Востоку и не к России. Характерно это и для С. Г. Кара- Мурзы, который критику вульгаризированного марксизма, в первую очередь исторического материализма ("истмата", как пренебрежительно обозначает его С. Г. Кара-Мурза), доводит до отрицания самых фундаментальных положений настоящего, подлинного марксизма и даже до отказа от науки вообще, от объективных законов не только общества, но и природы. Законы науки для него лишь условность, в соответствии с чем он закавычивает это слово. По его мнению, нельзя считать, что законы науки хотя бы частично отражают реальность. "Это ошибка, и "законы", и теории - всего лишь модели реальности, из их успешного применения вовсе не следует, что "реальность" похожа на модель" 22 . И это заявляет человек, обвиняющий марксизм, диалектику в родстве с позитивизмом: "Включив в изучение общества категории законов, Маркс сделал всю свою философию уязвимой для соблазна позитивизма. Само утверждение, что такие законы существуют, - вера, никаких доказательств их существования нет, и многие заслуживающие уважения ученые считают "законы общественного развития" не более чем полезным методологическим приемом" 23 . С. Г. Кара-Мурза - один из этих уважаемых ученых, но от этого его мнение не становится истиной, а остается произвольным суждением, свидетельствующим о непонимании им основ диалектического и исторического материализма с середины XIX в. и по настоящее время представляющего подлинно научное, истинное в своей сущности (принципах, законах и категориях) философское учение о природе, общественной жизни людей и их сознании и познании.

Трактовку общественных законов как тенденций, по-разному проявляющихся в зависимости от множества обстоятельств, С. Г. Кара-Мурза почему-то противопоставляет пониманию их как объективных законов 24 . Но ведь такова по сути природа всех статистических закономерностей, действующих и в природе. Неужели, будучи доктором химических наук, он не знает, что статистические, вероятностные законы ничем не хуже и не лучше динамических законов, отражающих однозначные связи между состояниями объектов, что динамический закон падения камня и статистический закон хаотического движения броуновских частиц одинаково объективны?

Так же произвольно С. Г. Кара-Мурза допускает противопоставление В. И. Ленина К. Марксу (правда, высоко оценивая того и другого, спасибо хоть за это), сближает В. И. Ленина с народниками 25 , ограничивает сферу действия учения К. Маркса лишь Западом, а учения В. И. Ленина - фактически лишь Россией и в этой мере Востоком, утверждая, что В. И. Ленин свои собственные, российские прозрения и доктрины (фактически якобы немарксистские) лишь излагал на языке марксизма, учитывая его влияние и авторитет 26 . Все эти и подобные нелепости - плод поспешности, торопливости и научной безответственности автора, о чем надо сказать прямо, без обиняков. Ведь сам он сплошь и рядом допускает резкие и бескомпромиссные оценки не только отдельных лиц, но и принципиальнейших, имеющих огромное методологическое, практическое значение общетеоретических положений, обоснованных длительной историей науки и материальной практики. В значительной части книга "Истмат и проблема Восток - Запад" научно несостоятельна, запутывает читателя, отлучает от марксизма весь Восток, разоружая его в теоретическом отношении. Тем самым она льет воду на мельницу врагов социализма и России (вопреки, конечно, субъективному желанию автора). Сила С. Г. Кара-Мурзы - в искрометной и страстной отзывчивости на современность, искренней заботе о судьбах России, в опоре на факты 27 , но в области теоретических обобщений, особенно на философском уровне, он зачастую допускает грубейшие ошибки 28 .

Марксизм-ленинизм от начала до конца пронизан диалектикой, прежде всего диалектикой единого и многого, общего и отдельного, необходимого и случайного. Стоит хотя бы в возможности, хотя бы в малейшей степени противопоставить друг другу противоположности, свести их единство к той или иной односторонней крайности, как автоматически мысль отрывается от действительности и начинает творить произвол, создавая ложную в основе картину.

Для спасения современной России, для предотвращения с ускорением приближающейся ее катастрофы крайне важен именно марксизм-ленинизм как самая современная теория и методология не только для коммунистов, но и для всех русских, российских патриотов. А между тем на целенаправленное применение этого учения, на его дальнейшее развитие применительно к возникшим на рубеже XX и XXI веков российским и мировым проблемам мало уделяют внимания даже коммунисты. Как минимум надо постоянно защищать и разъяснять суть марксистско-ленинского миропонимания, обращая особое внимание на самое конкретное раскрытие его удачного методологического применения к истории и современности, в том числе к проблемам России и Востока в целом.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Кара-Мурза С. Г. Истмат и проблема Восток - Запад. М., 2001. С. 191.

2. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 43.

3. Там же. Т. 17. С. 418.

4. Там же. Т. 26. С. 77 - 78.

5. См.: Бузгалин А. В., Булавка Л. А., Воейков М. И. и др. Критический марксизм: продолжение дискуссий. М., 2002. С. 415- 416. Причем М. И. Воейков фактически не различает социализм и коммунизм, прямо характеризуя социализм как ассоциацию, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех (с. 413, 418).

6. См.: Там же. С. 415.

7. Там же. С. 416.

8. См.: Виноградов Б. А. Диалектика отношений собственности или записки "левого ревизиониста". М., 1999. С. 5.

9. Там же. С. 6.

10. См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 378 - 382.

11. Этот вопрос обсуждает также В. Н. Шевченко. См.: Теория и практика марксизма (история, современность, перспективы). Под ред. Джохадзе Д. В. М., 2002. С. 129.

12. На существенную и созидательную роль случайностей в порождении нового постоянно обращает внимание Ю. В. Сачков. См. книги: Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994. С. 132 - 147; Философия физики элементарных частиц. М., 1995. С. 195 - 197.

13. Марксизм: прошлое, настоящее, будущее. М., 2003. С. 340.

14. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 120.

15. Там же. С. 121.

16. Там же. С. 119.

17. Там же. С. 305.

18. Там же. С. 251.

19. Там же. С. 435.

20. Там же. Т. 39. С. 130.

21. Там же. С. 35.

22. Кара-Мурза С. Г. Истмат и проблема Восток - Запад. М., 2001. С. 147.

23. Там же.

24. Там же.

25. Там же. С. 84.

26. См.: Там же. С. 130 и др.

27. См., напр., его идущий от сердца отклик на события октября 1993 г., блестяще написанные раздумья по этому поводу "Спасительная кровь" в журнале "Русский дом". 2003. N10. С. 4 - 5.

28. На философские ошибки С. Г. Кара-Мурзы не раз обращали внимание многие специалисты. См., напр.: Солопов Е. О пользе и вреде философских сомнений С. Г. Кара-Мурзы // Диалог, 1997, N4. С. 59 - 66.

Постоянный адрес данной публикации: