56. Во время IX съезда Советов, в декабре 1921 г., Ленин написал тезисы об основных задачах хозяйственного строительства. Помню, я ответил, что тезисы прекрасны, не хватает только пункта о специалистах (в нескольких словах я наметил содержание этого пункта). В тот же день я получил от Владимира Ильича следующее письмецо:

"С. Секретно.

Тов. Троцкий,

Я сижу на собрании беспартийных с Калининым. Он советует сделать небольшой доклад по той резолюции, которую я предложил (и к которой вы внесли дополнение о спецах, вполне правильное).

Не взяли ли бы Вы на себя небольшой доклад по этой резолюции в среду? - на Пленуме съезда?

Ваш военный доклад у вас, конечно, готов, и Вы его кончите во вторник.

Мне сейчас второй еще доклад взять на съезде невозможно. Черкните два слова или дайте телефонограмму: если Вы согласитесь, будет лучше всего, и по телефону можно подтвердить это голосованием П. Бюро.

Ленин "¹ .

Солидарность по основным вопросам социалистического строительства была так полна, что Владимир Ильич считал возможным поручить мне сделать по этим вопросам доклад вместо него. Помню, я по телефону убеждал его выступить по столь важному вопросу самому, если только состояние здоровья ему это позволит. Так в конце концов и было сделано.

Из последнего периода жизни Ленина

57. Фальсификации и выдумки в отношении последнего периода жизни Ленина стали особенно многочисленны. Между тем Сталину следовало бы быть осторожным именно в отношении этого периода, когда Владимир Ильич подвел в отношении Сталина кое-какие итоги.

Очень трудно, разумеется, излагать внутреннюю историю Политбюро при Владимире Ильиче: стенограмм тогда не велось, в протоколы записывались только решения. Вот почему так легко выдергивать отдельные, даже совершенно ничтожные эпизоды, искажать их и раздувать, а иногда и попросту выдумывать "разногласия" там, где не было и следа их.

Поистине постыдной по своей глупости является легенда насчет "кукушки", которая должна задним числом знаменовать мой "пессимизм". "Кукушка" есть последний довод Сталина-Бухарина, когда доводы или события прижимают их к стене. "Кукушка" эта заимствована из моего разговора с Владимиром Ильичем в первый период нэпа. Происходившее тогда разбазаривание скудных государственных ресурсов внушало мне большую тревогу, как с точки зрения расточения и без того скудных ресурсов рабочего государства, так и с точки зрения возможности быстрого накопления частного капитала в такой переломный период. Я не раз об этом говорил с Владимиром Ильичем. Для того, чтобы проверить проис-

Продолжение. Начало см.: Вопросы истории, 1989, NN 7, 8.

стр. 112

ходящие в стране хозяйственные процессы, я организовал тогда так называемый Московский комбинированный куст. В одном из разговоров с Лениным, ссылаясь на несколько вопиющих примеров разбазаривания, я употребил примерно такую фразу: "Если так будем хозяйничать, то кукушка немного нам отсчитает годков". Что-то в этом роде. Такие и подобные фразы каждому из нас приходилось повторять не раз. Сколько раз Ленин говорил: "Если так пойдет дальше, то погибнем наверняка". Это был крепкий довод, во никак не "пессимистический" прогноз. Такова, примерно, история "кукушки", процентами с которой Сталин и Бухарин хотят платить свои долги по китайской революции, по Англо-русскому комитету, по хозяйственному руководству и по партийному режиму.

Разумеется, практические разногласия в Политбюро возникали не раз, в том числе и с Владимиром Ильичем. Весь вопрос в том, какое место занимали эти разногласия в общей работе. Вот на этот счет сталинская фракция с крайней неосторожностью пускает в оборот злобные легенды, которые рассыпаются в прах при первом к ним прикосновении и обращаются целиком против Сталина.

58. Для опровержения этих легенд приходится брать прежде всего период болезни Владимира Ильича, точнее период между двумя тяжкими приступами ее, когда Ленину разрешено было врачами входить в дела и когда многие важные вопросы решались путем переписки. По этой переписке - стало быть, по неоспоримым документам - можно видеть, какие в ЦК возникали спорные вопросы, у кого с кем какие были разногласия, отчасти также каковы были отношения Владимира Ильича к отдельным товарищам. Приведу несколько примеров.

Монополия внешней торговли

59. В ЦК возникло в конце 1922 года очень существенное разногласие по вопросу о монополии внешней торговли. Я ни в каком случае не хочу задним числом преувеличивать его значение. Но политическая группировка, создавшаяся в ЦК вокруг этого вопроса, была все же достаточно характерна.

По инициативе тов. Сокольникова ЦК принял решение, означавшее серьезную брешь в монополии внешней торговли. Владимир Ильич был решительно против этого постановления. Узнав через Красина, что меня на Пленуме ЦК не было и что я высказался против вынесенного решения, Ленин вступил со мной в переписку. Письма эти до сих пор не опубликованы, как и переписка Ленина с Политбюро по вопросу о монополии внешней торговли. Цензура над ленинским наследством установлена жесточайшая. Печатаются 2 - 3 слова, записанные Лениным на клочке бумаги, если они могут прямо или косвенно ударить по оппозиции. Не печатаются документы большого принципиального значения, если они прямо или косвенно задевают Сталина.

Привожу письма Ленина, касающиеся этого вопроса:

"Тов. Троцкий,

Посылаю Вам письмо Крестинского. Черкните поскорее, согласны ли; я буду воевать на пленуме за монополию. А Вы?

Ваш Ленин.

P. S. Лучше бы вернули скоро "² .

"Тт. Фрумкину и Стомонякову*, копия Троцкому. Ввиду ухудшения своей болезни я вынужден отказаться от присутствия на Пленуме. Вполне сознаю, насколько неловко и даже хуже чем не-

* Не-члены ЦК, с которыми Ленин вступал в "заговор" против большинства ЦК.

стр. 113

ловко поступаю по отношению к Вам, но все равно, выступить сколько-нибудь удачно не смогу.

Сегодня я получил от тов. Троцкого прилагаемое письмо, с которым согласен во всем существенном, за исключением, может быть, последних строк о Госплане. Я напишу Троцкому о своем согласии с ним и о своей просьбе взять на себя, ввиду моей болезни, защиту на Пленуме моей позиции.

Думаю, что эту защиту следует разделить на три части. Первое: - защиту основного принципа монополии внешней торговли и ее (монополии) полное, окончательное подтверждение; Второе: - передачу в особую комиссию детальнейшего обсуждения тех практических планов осуществления этой монополии, которые (планы) вносит Аванесов; в этой комиссии должны быть представлены не менее как в равном числе внешторговцы; третье - вопрос о работе Госплана должен быть выделен отдельно, причем я полагаю, что с Троцким у меня, пожалуй, не будет разногласий, если он ограничится требованием, чтобы работа Госплана, стоящая под знаком развития государственной промышленности, давала свой отзыв по всем сторонам деятельности НКВТ.

Надеюсь еще написать сегодня или завтра и прислать Вам свое заявление по существу данного вопроса на Пленуме ЦК. Во всяком случае полагаю, что принципиальное значение этого вопроса так высоко, что я должен буду в случае, если в Пленуме не получится согласия, перенести вопрос на съезд. А до этого заявить о настоящем расхождении на фракции РКП предстоящего Съезда Советов.

Ленин.

12.XII 1922 г. записала Л. Ф."³

"Тов. Троцкому, копия Фрумкину и Стомонякову.

Тов. Троцкий!

Получил Ваш отзыв на письмо Крестинского и на планы Аванесова. Мне думается, что у нас с Вами получается максимальное согласие, и я думаю, что вопрос о Госплане в данной постановке исключает (или отодвигает) спор о том, нужны ли распорядительные права для Госплана.

Во всяком случае, я бы очень просил Вас взять на себя на предстоящем пленуме защиту нашей общей точки зрения о безусловной необходимости сохранения и укрепления монополии внешней торговли. Так как предыдущий пленум принял в этом отношении решение, идущее целиком вразрез с монополией внешней торговли, и так как в этом вопросе уступать нельзя, то я думаю, как и говорю в письме к Фрумкину и Стомонякову, что в случае нашего поражения по этому вопросу мы должны будем перенести вопрос на партийный съезд. Для этого понадобится краткое изложение наших разногласий перед партийной фракцией предстоящего съезда Советов. Если я успею, я напишу таковое и был бы очень рад, если бы Вы поступили таким же образом. Колебание по данному вопросу причиняет нам неслыханный вред, а доводы против целиком сводятся к обвинениям в несовершенстве аппарата. Но аппарат у нас отличается несовершенством всюду и везде, и отказываться из-за несовершенства аппарата от монополий - значило бы выплескивать с водой из ванны ребенка.

Ленин.

13.XII 22 г. Записала по телефону Л. Ф."⁴

"Тов. Троцкому.

Тов. Троцкий!

Пересылаю Вам полученное сегодня мною письмо Фрумкина. Я тоже думаю, что покончить с этим вопросом раз навсегда абсолютно необходимо. Если существует опасение, что меня этот вопрос волнует и может даже отразиться на состоянии моего здоровья, то думаю, что это совер-

стр. 114

шенно неправильно, ибо меня в десять тысяч раз больше волнует оттяжка, делающая совершенно неустойчивой нашу политику по одному из коренных вопросов. Поэтому я обращаю Ваше внимание на прилагаемое письмо и очень прошу поддержать немедленное обсуждение этого вопроса. Я убежден, что если нам грозит опасность провала, то гораздо выгоднее провалиться перед партсъездом и сейчас же обратиться к фракции съезда, чем провалиться после съезда. Может быть, приемлем такой компромисс, что мы сейчас выносим решение о подтверждении монополии, а на партсъезд вопрос все-таки ставим и уславливаемся об этом сейчас же. Никакой другой компромисс, по моему мнению, принимать в наших интересах и интересах дела ни в коем случае не можем.

Ленин.

15.XII. 22 г. Записала по телефону Л. Ф."⁵ .

"Тов. Троцкий!

Я считаю, что мы вполне сговорились. Прошу Вас заявить на пленуме о нашей солидарности. Надеюсь, пройдет наше решение, ибо часть голосовавших против в октябре теперь переходит частью или вполне на нашу сторону.

Если паче чаяния не пройдет наше решение, обратимся к фракции съезда Советов и заявим о переносе вопроса на партсъезд.

Известите меня тогда, и я пришлю свое заявление.

Ваш Ленин.

P. S. Если бы этот вопрос оказался снятым с настоящего пленума (чего я не ожидаю и против чего, конечно, Вам надо от нашего общего имени протестовать изо всех сил), то я думаю, надо все равно обратиться к фракции съезда Советов и потребовать переноса вопроса на партсъезд, ибо дальнейшие колебания абсолютно недопустимы.

Все материалы, которые я Вам послал, можно оставить у Вас до поело пленума. 15.XII.22 г."⁶ .

"Лев Давыдович,

Профессор Ферстер разрешил сегодня Владимиру Ильичу продиктовать письмо, и он продиктовал мне следующее письмо к Вам.

"Тов. Троцкий!

Как будто удалось взять позицию без единого выстрела простым маневренным движением. Я предлагаю не останавливаться и продолжать наступление и для этого провести предложение поставить на партсъезде вопрос об укреплении монополии⁷ внешней торговли и о мерах к улучшению ее проведения. Огласить это на фрак, съезда Советов. Надеюсь, возражать не станете и не откажетесь сделать доклад на фракции.

Н. Ленин."

Владимир Ильич просит также позвонить ему ответ. Н. К. Ульянова, 21.XII.22 г."⁸

И содержание, и той приведенных писем не нуждаются в Комментариях. По вопросу о внешней торговле ЦК принял новое решение, которым отменилось старое. К этому и относятся шутливые слова ленинского письма о победе, одержанной "без единого выстрела".

В заключение остается спросить: что, если бы в числе голосовавших за решение, нарушавшее монополию внешней торговли, оказался Троцкий, а Сталин, по соглашению с Лениным, боролся бы за отмену этого решения, - какое количество книг, брошюр, шпаргалок было бы напечатано в доказательство кулацкого и мелкобуржуазного уклона Троцкого!

стр. 115

Вопрос о Госплане

60. "Разбазаривание" я ставил в связь с бесплановостью нашего хозяйства вообще. По вопросу о плановом руководстве и о роли Госплана были в Политбюро споры, в том числе и у меня с Владимиром Ильичей. Были споры насчет личного состава плановых органов.

В письме своем членам Политбюро по вопросу о Госплане Владимир Ильич писал следующее:

"О придании законодательных функций Госплану.

Эта мысль выдвигалась тов. Троцким, кажется, уже давно. Я выступил противником ее, потому что находил, что в таком случае будет основная невязка в системе наших законодательных учреждений. Но по внимательном рассмотрении дела я нахожу, что, в сущности, тут есть здоровая мысль, именно: Госплан стоит несколько в стороне от наших законодательных учреждений, несмотря на то, что он, как совокупность сведущих людей, экспертов, представителей науки и техники, обладает, в сущности, наибольшими данными для правильного суждения о делах...

В этом отношении, я думаю, можно и должно пойти навстречу тов. Троцкому, но не в отношении председательства в Госплане либо особого лица из наших политических вождей, либо председателя Высшего совета народного хозяйства и т. п. ...27-го декабря 1922 г."⁹ .

Упоминание о разногласиях насчет Госплана мы встречали выше, в письмах Ленина ко мне по вопросам о монополии внешней торговли. Тогда Ленин предлагал отодвинуть этот вопрос, называя его - не вполне точно - вопросом о распорядительных правах Госплана. Настаивая на всемерном укреплении Госплана, на подчинении ему всей плановой работы ведомств, я не предлагал дать Госплану административные права, считая, что они должны будут по-прежнему сосредоточиваться в руках СТО. Но это в данном случае несущественно. И по характеру, и по тону приведенного выше письма видно, как спокойно, в чисто деловом порядке Ленин оценивал имевшиеся ранее разногласия, предлагая Политбюро разрешить эти разногласия в смысле очень большого приближения к тем взглядам, которые я защищали. А сколько по этому вопросу наврали партии?

Письма Ленина по национальному вопросу

61. Основное письмо Ленина против Сталина по национальному вопросу я здесь не воспроизвожу: оно напечатано в стенограмме июльского Пленума 1926 года, и, кроме того, в отдельных списках ходит по рукам. Скрыть его, следовательно, уже не удастся*¹⁰ . Но есть и другие документы на ту же тему, совершенно неизвестные партии. Архивариусы и историки сталинской школы принимают все меры к тому, чтобы эти документы вообще остались под спудом. Они способны поступить с этими документами и круче, т. е. попросту уничтожить их.

Вот почему я считаю нужным привести здесь важнейшие выдержки из более раннего письма Ленина и ответа Сталина по вопросу о строении СССР. Письмо Ленина от 27.IX.1922 г. адресовано Каменеву, в копии всем членам Политбюро. Вот начало письма:

"Вы, наверное, получили уже от Сталина резолюцию его комиссии о вхождении независимых республик в РСФСР.

Если не получили, возьмите у секретаря и прочтите, пожалуйста, немедленно. Я беседовал об этом вчера с Сокольниковым, сегодня со Сталиным. Завтра буду видеть Мдивани (грузинский коммунист, подозреваемый в "независимстве").

* К сожалению, сейчас, в момент издания этой книги, письма нет в моих руках. Оно представляет исключительный интерес.

стр. 116

По-моему, вопрос архиважный: Сталин немного имеет устремление торопиться. Надо Вам (Вы когда-то имели намерение заняться этим и даже немного занимались) подумать хорошенько; Зиновьеву тоже.

Одну уступку Сталин уже согласился сделать. В § 1 сказать вместо "вступления" в РСФСР - "Формальное объединение вместе с РСФСР в Союз советских республик Европы и Азии".

Дух этой уступки, надеюсь, понятен: мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию "Союз Советских Республик Европы и Азии".

Дальше следует целый ряд поправок Ленина, проникнутых тем же духом. В заключительной части ленинского письма говорится:

"Сталин согласился отложить внесение резолюции в Политбюро Цека до моего приезда. Я приезжаю в понедельник, 2/X. Желаю иметь свидание с Вами и с Рыковым часа на 2 утром, скажем, в 12 - 2, и, если понадобится, вечером, скажем, 5 - 7 или 6 - 8.

Это мой предварительный проект. На основании бесед с Мдивани и др. товарищами буду добиваться и других изменений. Очень прошу и Вас сделать то же и ответить мне.

Ваш Ленин.

P. S. Разослать копии всем членам Политбюро"¹¹ .

Свой ответ Ленину Сталин разослал членам Политбюро в тот же день (27.IX.22 г.). Привожу из этого ответа два важнейших места:

"2. По параграфу 2 поправку тов. Ленина о создании наряду с ВЦИКом РСФСР ВЦИКа федерального, по-моему, не следует принять: существование двух ЦИКов в Москве, из коих один будет представлять, видимо, "нижнюю палату", а другой - "верхнюю", - ничего кроме трений и конфликтов не даст". И далее:

"4. По параграфу 4, по-моему, товарищ Ленин "поторопился", потребовав слияния наркоматов финансов, продовольствия, труда и народного хозяйства в федеральные наркоматы. Едва ли можно сомневаться в том, что эта "торопливость" "даст пищу независимцам" в ущерб национальному либерализму т. Ленина.

5. По параграфу 5-му поправка т. Ленина, по-моему, излишняя.

И. Сталин" ¹² .

Эта исключительно яркая переписка, скрываемая от партии, как и многие подобные документы, предшествовала знаменитому ленинскому письму по национальному вопросу. В своих замечаниях на сталинский проект Ленин чрезвычайно сдержан и мягок в выражениях. Ленин еще надеется в этот период уладить вопрос без большого конфликта. Сталина он мягко обвиняет в "торопливости". Обвинение Сталиным Мдивани в "независимости" Ленин берет в кавычки, явно отмежевываясь от этого обвинения. Более того, Ленин особо подчеркивает, что он свои поправки вносит на основании бесед с Мдивани и другими товарищами.

Ответ Сталина, наоборот, отличается грубостью. Особенное внимание обращает на себя заключительная фраза 4-го пункта:

"Едва ли можно сомневаться в том, что эта "торопливость" (торопливость Ленина) даст пищу независимцам в ущерб национальному либерализму (!) т. Ленина".

Таким образом, Ленин подпал под обвинение в национальном либерализме!

Дальнейший ход борьбы вокруг национального вопроса показал Ленину, что внутренними, так сказать, домашними средствами воздействия на Сталина дела уж поправить нельзя, что нужна апелляция к съезду

стр. 117

и к партии. Именно в этих целях написано было Лениным в несколько приемов его письмо по национальному вопросу.

62. Владимир Ильич придавал "грузинскому" вопросу огромное значение, - не только потому, что опасался последствий ложной национальной политики в Грузии - его опасения подтвердились целиком, - но и потому, что на этом вопросе для него обнаруживалась ложность всего сталинского курса в национальном вопросе. Большое принципиальное письмо Ленина по национальному вопросу, как сказано уже, скрывается от партии до сего дня. Тот довод, будто Ленин не предназначал это письмо для партии, лжив насквозь. А свои заметки в записных книжках, или на полях читавшихся им книг Ленин предназначал для гласности? Между тем все то, что прямо или косвенно бьет по оппозиции, публикуется. Программное же письмо Ленина по национальному вопросу скрывается.

Вот две выдержки из ленинского письма:

"Я думаю, что тут сыграли роковую роль торопливость и администраторское увлечение Сталина, а также его озлобление против пресловутого "социал- национализма". Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль" (из записки Ленина 30-го декабря 1922 года)¹³ .

Вот именно!

"Политически-ответственным за всю эту поистине великорусско- националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского" (из письма Ленина 31-го декабря 1922 года)¹⁴ .

Владимир Ильич прислал мне это письмо в тот момент, когда почувствовал, что вряд ли сам сможет выступить на XII съезде. Вот записки, которые я по этому поводу получил от него в течение двух последних дней его участия в политической жизни:

"Строго секретно.

Лично.

Уважаемый тов. Троцкий!

Я просил бы Вас очень взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Дело это сейчас находится под "преследованием" Сталина и Дзержинского, и я не могу положиться на их беспристрастие. Даже совсем напротив. Если бы Вы согласились взять на себя его защиту, то я бы мог быть спокойным. Если Вы почему-нибудь не согласитесь, то верните мне все дело. Я буду считать это признаком Вашего несогласия.

С наилучшим товарищеским приветом Ленин.

Записано М. В.

5-го марта 23 г.

Верно: М. Володичева.

Товарищ Троцкий!

К письму, переданному Вам по телефону, Владимир Ильич просил добавить для Вашего сведения, что т. Каменев едет в Грузию в среду, и Вл. Ил. просит узнать, не желаете ли Вы туда послать что-либо от себя.

М. Володичева"¹⁵ .

"Тт. Мдивани, Махарадзе и др. Копия - тт. Троцкому и Каменеву.

Уважаемые товарищи!

Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь.

стр. 118

С уважением Ленин. 6-го марта 23 года"¹⁶ .

"Тов. Каменеву, копия тов. Троцкому.

Лев Борисович,

В дополнение к нашему телефонному разговору сообщаю Вам, как председательствующему в Политбюро, следующее:

Как я уже сообщила Вам, 31.XII.22 г. Владимиром Ильичем была продиктована статья по национальному вопросу.

Вопрос этот чрезвычайно его волновал, и он готовился выступать по нему на партсъезде.

Незадолго до своего последнего заболевания он сообщил мне, что статью эту опубликует, но позже. После этого он захворал, не сделавши окончательного распоряжения.

Статью эту В. И. считал руководящей и придавал ей большое значение. По распоряжению Владимира Ильича она была сообщена тов. Троцкому, которому В. И. поручил защищать его точку зрения по данному вопросу на партсъезде, ввиду их солидарности в данном вопросе.

Единственный экземпляр статьи, имеющийся у меня, хранится по распоряжению В. И. в его секретном архиве.

О вышеизложенном довожу до Вашего сведения.

Ранее сделать этого не могла, т. к. только сегодня приступила к работе после болезни.

Личный секретарь тов. Ленина Л. Фотиева. 16.IV.23."¹⁷ .

После всей той клеветы, которой пытались забросать вопрос об отношениях Ленина ко мне, не могу не указать на подпись первого письма Ленина: "С наилучшим товарищеским приветом". Кто знает ленинскую скупость на слова и ленинскую манеру разговора и письма, тот поймет, что Ленин подписался этими словами не случайно. Недаром Сталин, при вынужденном оглашении этой переписки на июльском Пленуме 1926 года, заменил слова "с наилучшим товарищеским приветом" официальными словами "с коммунистическим приветом". Сталин и здесь оказался верен себе.

63. Приведенные выше записки Владимира Ильича по национальному вопросу требуют небольшого пояснения. Владимир Ильич, как сказано, лежал больным. Я тоже был нездоров. Секретари Владимира Ильича, тт. Гляссер и Фотиева, приходили ко мне в течение последнего дня перед вторым, решающим заболеванием Ленина. Когда Фотиева принесла мне так называемое "национальное" письмо Ленина, я предложил: "Каменев едет сегодня в Грузию на съезд партии, не показать ли ему письмо, чтобы он мог предпринять соответствующие шаги?" Фотиева ответила: "Не знаю, Владимир Ильич не поручал мне передавать письмо тов. Каменеву, но я могу его спросить". Через несколько минут она вернулась со словами: "Ни в каком случае. Владимир Ильич говорит, что Каменев покажет письмо Сталину, а Сталин пойдет на гнилой компромисс, а потом обманет".

Однако через несколько минут или, может быть, через полчаса Фотиева пришла от Владимира Ильича уже с новым вариантом. По ее словам, Владимир Ильич решил действовать сейчас же и написал приведенную выше записку Мдивани и Махарадзе, с передачей копии ее Каменеву и мне.

"Чем объясняется эта перемена?" - спросил я Фотиеву.

"Очевидно тем, - ответила она, - что Владимиру Ильичу стало хуже, и он спешит сделать все, что может".

стр. 119

Вопрос о ЦКК и Рабкрине

64. Предложение Ленина о реорганизации Рабкрина было встречено группой Сталина крайне недружелюбно. Я об этом в очень сдержанных тонах рассказал в одном из старых писем членам ЦК. Воспроизвожу здесь этот рассказ:

"Как же, однако, отнеслось Политбюро к предложенному тов. Лениным проекту реорганизации Рабкрина? Т. Бухарин не решался печатать статью т. Ленина, который с своей стороны настаивал на ее немедленном помещении. Н. К. Крупская сообщила мне об этой статье по телефону и просила вмешаться, в целях скорейшего напечатания статьи. На немедленно созванном по моему предложению Политбюро все присутствовавшие: тт. Сталин, Молотов, Куйбышев, Рыков, Калинин, Бухарин, были не только против плана т. Ленина, но и против самого напечатания статьи. Особенно резко и категорически возражали члены Секретариата. Ввиду настойчивых требований т. Ленина о том, чтобы статья была ему показана в напечатанном виде, т. Куйбышев, будущий нарком Рабкрин, предложил на указанном заседании Политбюро отпечатать в одном экземпляре специальный номер "Правды" со статьей тов. Ленина для того, чтобы успокоить его, скрыв в то же время статью от партии. Я доказывал, что предложенная тов. Лениным радикальная ре форма прогрессивна сама по себе - при условии, разумеется, ее правильного осуществления, но что даже и при отрицательном отношении к этому предложению было бы смешно и нелепо ограждать партию от предложений т. Ленина. Мне отвечали доводами в духе все того же формализма: "Мы - ЦК, мы несем ответственность, мы решаем". Меня поддержал только т. Каменев, явившийся с опозданием почти на час на заседание Политбюро. Главным аргументом, склонившим к напечатанию письма, был тот довод, что ленинской статьи от партии все равно не скроешь. В дальнейшем письмо это стало в руках тех, которые не хотели печатать его, как бы особым знаменем - с попыткой повернуть его... против меня. Т. Куйбышев, бывший член Секретариата, был поставлен во главе ЦКК. Вместо борьбы против плана Ленина был принят путь "обезврежения" этого плана. Получила ли при этом ЦКК тот характер независимого, беспристрастного партийного учреждения, отстаивающего и утверждающего почву партийного права и единства от всяческих партийно- административных излишеств, - в обсуждение этого вопроса я здесь входить не буду, так как полагаю, что вопрос ясен уже и без того" (из письма членам ЦК и ЦКК 23 октября 1923 года).

Поведение Сталина в этом вопросе впервые показало мне со всей ясностью, что вопрос о реорганизации ЦКК и ЦК был направлен Лениным целиком и полностью против чрезмерного уже тогда аппаратного засилья Сталина и против его нелояльности. Отсюда упорное сопротивление Сталина ленинскому плану.

Последние планы Ленина

65. На Президиуме ЦКК я рассказал о своем последнем разговоре с Владимиром Ильичем, незадолго до второго приступа его болезни. Привожу этот рассказ:

"Ленин вызвал меня к себе, в Кремль, говорил об ужасающем росте бюрократизма у нас в советском аппарате и о необходимости найти рычаг, чтобы как следует подойти к этому вопросу. Он предлагал создать специальную комиссию при ЦК и приглашал меня к активному участию в работе. Я ему ответил: "Владимир Ильич, по убеждению моему, сейчас в борьбе с бюрократизмом советского аппарата нельзя забывать, что и на местах и в центре создается особый подбор чиновников и спецов, партийных, беспартийных, вокруг известных партийных руководящих групп

стр. 120

и лиц, в губернии, в районе, в центре, т. е. при ЦК. Нажимая на чиновника, наткнешься на руководящего партийца, в свите которого спец состоит, и, при нынешнем положении, я на себя такой работы не мог бы взять. Владимир Ильич подумал минуту ж - тут я приведу почти что дословно его слова - сказал так: "Я говорю, стало быть о том, что надо бороться с советским бюрократизмом, а Вы предлагаете к этому прибавить и Оргбюро ЦК?" От неожиданности я рассмеялся, потому что такой законченной формулировки у меня в голове не было. Я ответил: "Пожалуй, что так". Тогда Владимир Ильич говорит: "Ну что же, - предлагаю блок". Я сказал: "С хорошим человеком блок очень приятно заключить". Под конец Владимир Ильич сказал, что он предлагает создать при ЦК комиссию по борьбе с бюрократизмом "вообще", а через нее подойдет и к Оргбюро ЦК. Организационную сторону он обещал еще "обдумать". На этом мы расстались. Затем я ждал недели две призывного звонка, но здоровье Ильича становилось все хуже, вскоре он слег. А потом Владимир Ильич прислал мне свои письма по национальному вопросу через своих секретарей, так что дальнейшего продолжения это дело не имело".

По существу этот план Ленина был целиком направлен против Сталина и вытекал из тех мыслей, которые нашли свое выражение в так называемом "Завещании" Ленина.

66. Да, у меня бывали разногласия с Лениным. Но попытка Сталина, опираясь на эти факты, извратить общий характер наших отношений разбивается полностью и целиком о факты того периода, когда, как уже сказано, дела решались не в разговорах и голосованиях, не оставлявших никаких следов, а путем переписки, т. е. в промежутке между первым и вторым заболеванием Ленина.

Резюмирую:

а) По национальному вопросу Владимир Ильич подготовлял к XII съезду решительное наступление против Сталина. Об этом мне от его имени и по его поручению говорили секретари. Чаще всего повторявшееся выражение самого Ленина гласило: "Владимир Ильич готовит бомбу против Сталина".

б) В статье Ленина о Рабкрине говорится:

"Наркомат Рабкрина не пользуется сейчас ни тенью авторитета. Все знают о том, что хуже поставленных учреждений, чем учреждения нашего Рабкрина, нет и что при современных условиях с этого наркомата нечего и спрашивать... К чему, на самом деле, составлять наркомат, в котором работа везлась бы кое-как, опять не внушая к себе ни малейшего доверия...

...Я спрашиваю любого из теперешних руководителей Рабкрина или из лиц, прикосновенных к нему, может ли он сказать мне по совести - какая надобность на практике в таком наркомате, как Рабкрин?.. (Ленин, "Лучше меньше, да лучше", 4 марта 1923 года)"¹⁸ .

Во главе Рабкрина стоял в течение первых лет революции Сталин. Ленинская стрела была и здесь направлена целиком против него.

в) В той же статье говорится:

"Бюрократия у нас бывает не только в советских учреждениях, но и в партийных"¹⁹ .

Эти слова, ясные и без того, получают особенно яркий смысл в связи с приведенным выше последним моим разговором с Владимиром Ильичем, где речь шла о "блоке" против Оргбюро ЦК как источника бюрократизма. Скромное ильичевское замечание в скобках²⁰ целиком направлено против Сталина.

г) О "Завещании" незачем и говорить: оно проникнуто недоверием к Сталину, к его грубости и нелояльности, говорит о возможном злоупотреблении властью с его стороны и вытекающей отсюда угрозе партийного раскола. Единственный организационный вывод, указанный в

стр. 121

самом "Завещании" из всех сделанных там характеристик, таков: снять Сталина с поста Генерального секретаря.

д) Наконец, последнее письмо, которое Ленин вообще написал в своей жизни, точнее, продиктовал, - это письмо Ленина Сталину о разрыве с ним всяких товарищеских отношений. Об этом письме тов. Каменев говорил мне в ту же ночь, когда оно было написано (с 5 на 6 марта 1923 года). Тов. Зиновьев рассказал об этом письме на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК. Существование этого письма подтверждено²¹ в стенограмме свидетельством М. И. Ульяновой. ("Документы по поводу этого инцидента имеются", - из заявления М. Ульяновой в президиум пленума).

Перечисляя "предостережения", которые Ленин делал Сталину, тов. Зиновьев говорил на июльском пленуме 1926 года:

"И третье предостережение заключается в том, что в начале 1923 года Владимир Ильич в личном письме тов. Сталину рвал с ним товарищеские отношения" (Стенограф, отчет, выпуск IV, с. 32).

По этому поводу М. Ульянова пыталась представить дело так, что разрыв товарищеских отношений, объявленный Лениным Сталину в последнем предсмертном письме, вызван был не политическими, а личными причинами. (Стенографический отчет, выпуск IV, с. 104). Нужно ли здесь напоминать, что у Ленина личные мотивы всегда вытекали из политических, революционных, партийных? "Грубость" и "нелояльность" - тоже личные качества. Но Ленин предупреждал о них партию не по "личным", а по партийным причинам. Совершенно такой же характер имело и письмо Ленина о разрыве товарищеских отношений. Это последнее письмо было написано после письма Ленина по национальному вопросу и после Завещения. Тщетны попытки ослабить моральный вес последнего ленинского письма. Партия вправе знать и это письмо. Вот как было на деле. Вот как Сталин обманывает партию.

Дискуссии 1923 - 1927 годов

67. При жизни Ленина, в частности во время столь раздуваемых и искажаемых ныне дискуссий по поводу Бреста и профсоюзов, слово "троцкизм" совершенно не существовало*²² . Партия считала, что эпизодические разногласия развертываются на исторических основах большевизма. Крайними противниками Ленина по вопросу о Бресте были: Бухарин, Ярославский, Куйбышев, Сольц, Сафаров и десятки других старых большевиков, составлявших фракцию "левых коммунистов". Они были бы законно изумлены, если бы кому-нибудь пришло тогда в голову сказать, что Их позиция есть "троцкизм", тем более, что по всем основным вопросам, отделявшим левых коммунистов от Ленина, я был на стороне Ленина.

То же самое приходится сказать и о профсоюзной дискуссии. Административный перегиб вырос из всей практики военного коммунизма и захватил многочисленные кадры старых большевиков. Если бы кто-нибудь во время дискуссии заговорил о "троцкизме", его попросту сочли бы сумасшедшим. Пугало "троцкизма" выдвинуто было уже после того, как Ленин окончательно отошел от работы, именно во время дискуссии 1923 года. Именно тогда началась "критика" теории перманентной революции с целью нанизать на одну нитку разногласия, выросшие на новом этапе исторического развития. Не потому боролись против Троцкого, что

* Тут же можно указать на тот факт, что Сталин настойчиво предлагал мне перед XII съездом взять на себя политический отчет Центрального Комитета. Это было сделано с согласия председательствовавшего в Политбюро Каменева, при энергичной поддержке Калинина и других. Я отказался, ссылаясь, в частности, на наличие разногласий по хозяйственным вопросам. "Какие там разногласия, - возражал Калинин, - в большинстве случаев принимаются Ваши предложениям,

стр. 122

он выдвинул особую теорию "троцкизма". Наоборот, критики искусственно строили теорию "троцкизма" для того, чтобы вести борьбу против Троцкого. Некоторые из них сами признали это потом, когда группировки изменились.

68. О теории перманентной революции придется когда-либо сказать особо*. Здесь ограничусь двумя справками.

В начале 1918 года в брошюре, посвященной Октябрьской революции, Бухарин писал:

"Падение империалистского режима было подготовлено всей предыдущей историей революции. Но это падение и победа пролетариата, поддержанного деревенской беднотой, победа, раскрывшая сразу необъятные горизонты во всём мире, не есть еще начало органической эпохи... Перед российским пролетариатом становится так резко, как никогда, проблемамеждународной революции... Вся совокупность отношений, сложившихся в Европе, ведет к этому неизбежному концу. Так перманентная революция в России переходит в европейскую революцию пролетариата" (Бухарин. "От крушения царизма до падения буржуазии", с. 78. Подчеркнуто нами).

Брошюра заканчивалась словами:

"В пороховой погреб старой окровавленной Европы брошен факел русской социалистической революции. Она не умерла. Она живет. Она ширится. И она сольется неизбежно с великим победоносным восстанием мирового пролетариата" (с. 144).

Как далек был Бухарин тогда от теории социализма в отдельной стране!

Всем известно, что Бухарин был главным и, в сущности, единственным теоретиком всей кампании против "троцкизма", резюмировавшейся в борьбе против теории перманентной революции. Но раньше, когда лава революционного переворота еще не успела остыть, Бухарин, как видим, не нашел для характеристики революции иного определения, кроме того, против которого он через несколько лет должен был беспощадно бороться.

Брошюра Бухарина вышла в издательстве Центрального комитета партии "Прибой". Не только никто не объявлял эту брошюру еретической, наоборот, все видели в ней официальное и бесспорное выражение взглядов Центрального комитета партии. В таком виде брошюра переиздавалась много раз в течение ближайших лет и вместе с другой брошюрой, посвященной Февральской революции, под общим названием "От крушения царизма до падения буржуазии", была переведена на немецкий, французский, английский и др. языки.

В 1923 году брошюра была - по-видимому, в последний раз - издана харьковским партийным издательством "Пролетарий", которое в предисловии выражало свою уверенность в том, что книжка "представит огромный интерес" не только для новых членов партии, молодежи и пр., но и "для старой большевистской гвардии подпольного периода нашей партии".

Что Бухарин в своих воззрениях не очень стоек, достаточно известно. Но дело идет не о Бухарине. Если поверить легенде, созданной впервые осенью 1924 года, что между ленинским пониманием революции и теорией перманентной революции Троцкого была непроходимая пропасть и что старое поколение партии воспиталось на понимании непримиримости

* С того времени автором выпущена книга "Перманентная революция"; характеристика теории здесь поэтому опускается.

стр. 123

этих двух теорий, то каким образом Бухарин мог в начале 1918 года совершенно безнаказанно проповедовать эту теорию, называя ее по имени: теорией перманентной революции? Почему никто, решительно никто во всей партии не выступил против Бухарина? Как и почему выпускало эту брошюру официальное издательство Центрального Комитета? Как и почему молчал Ленин? Как и почему Коминтерн издавал брошюру Бухарина в защиту перманентной революции на многочисленных иностранных языках? Как и почему брошюра Бухарина продержалась на положении партийного учебника почти до смерти Ленина? Как и почему в Харькове, в будущем центре сталинского изуверства, брошюра Бухарина переиздавалась еще в 1923 году и пламенно рекомендовалась как партийной молодежи, так и старой большевистской гвардии?

Брошюра Бухарина отличается от дальнейших его писаний и от всей вообще новейшей сталинской историографии в характеристике не только революции, но и ее деятелей. Вот, например, что говорится на странице 131 харьковского издания:

"Фокусом политической жизни становится... не жалкий Совет Республики, а грядущий съезд российской революции. В центре этой мобилизационной работы стоял Петербургский совет, который демонстративно выбрал своим председателем Троцкого, самого блестящего трибуна пролетарского восстания"...

Дальше, на стр. 138:

"25 октября Троцкий, блестящий и мужественный трибун восстания, неутомимый и пламенный проповедник революции, от имени Военно- революционного комитета объявил в Петербургском совете под громовые аплодисменты собравшихся о том, что "Временное правительство больше не существует". И, как живое доказательство этого факта, на трибуне появляется встречаемый бурной овацией Ленин, освобожденный из подполья новой революцией".

В 1923 - 24 году развернулось наводнение так называемой дискуссии против троцкизма. Оно разрушило многое из того, что возведено было Октябрьской революцией, затопило газеты, библиотеки, читальни, и под илом и мусором своим похоронило бесчисленное количество документов, относящихся к величайшей эпохе в развитии партии и революции. Теперь эти документы приходится извлекать по частям, чтоб восстановить то, что было.

69. В 1921 году вышло на английском языке одно из многих изданий старой работы Троцкого "Итоги и перспективы революции", заключающей в себе наиболее полное изложение теории перманентной революции.

Английское издание снабжено предисловием автора, помеченным "12 марта 1919 г. Кремль" и написанным для русского издания брошюры, вышедшего в 1919 году. Между этим русским изданием и английским изданием 1921 г. вышло немало изданий на разных языках. В Предисловии 1919 г. автор говорит о тех разногласиях, какие отделяли его в этом вопросе раньше от большевизма. Предисловие гласит между прочим: "Таким образом завоевав власть, пролетариат не может ограничить себя буржуазной демократией. Он вынужден принять тактику перманентной революции, т. е. разрушить барьер между минимальной и максимальной программой социал-демократии, вводить все более и более радикальные социальные реформы и стремиться к прямой и непосредственной поддержке европейской революции. Эта позиция развернута в настоящей брошюре, первоначально написанной в 1904 - 1906 гг." и т. д.

"Разрушить барьер между минимальной и максимальной программой - это и есть формула перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Предпосылкой такого перерастания является завоевание власти пролетариатом, который, логикой своего положе-

стр. 124

ния, вынужден "вводить все более и более радикальные социальные реформы"...

Кто же издал эту брошюру? Издатель совсем не считал нужным скрывать свое преступное имя. На заглавном листе напечатано: "Published by the Communist International. Moscow, 1921", т. е. "Издано Коммунистическим Интернационалом. Москва. 1921 г.". На последней странице брошюры отмечено по-русски: "Типография Коминтерна". Председателем Коминтерна был Зиновьев. Повседневным работником Коминтерна был Бухарин. Издание не могло пройти мимо них, тем более, что таких изданий было не одно. Издание на русском языке не могло пройти не замеченным ни для Центрального комитета партии - тем более, что оно им же и было издано, - ни для Ленина, в частности: в тот период вопрос об истолковании смысла Октябрьской революции стоял очень остро перед сознанием каждого члена партии, особенно же ее руководящих кадров.

Приходится снова спросить: каким образом по самому большому и жгучему вопросу не только Центральный Комитет, но и Коминтерн могли распространять брошюру, полностью посвященную защите и истолкованию теории перманентной революции, причем в специально написанном к новому изданию предисловии автор утверждал, что ход событий подтвердил эту теорию? Неужели же до 1924 г. во главе большевистской партии и Коминтерна стояли сплошь слепцы, невежды, или еще хуже, меньшевики и контрреволюционеры? Пусть нам ответят на этот вопрос - один из сотни, тысячи подобных же вопросов?

"Дискуссии" после Ленина

70. Подвергать сейчас разбору дискуссию 1923 года я не собираюсь. Спор, открывшийся тогда, длится еще и сегодня. Основными спорными вопросами были: а) взаимоотношение города и деревни (ножницы, диспропорция; что грозит в ближайший период смычке: отставание промышленности или забегание вперед?); б) роль планового руководства хозяйством под углом зрения борьбы социалистических и капиталистических тенденций; в) партийный режим; г) проблемы международной революционной стратегии (Германия, Болгария, Эстония). С того времени спорные вопросы встали перед нами гораздо отчетливее и получили более законченное выражение в ряде документов оппозиции. Однако основная линия, намеченная оппозицией 1923 года, подтвердилась целиком.

В июльской декларации 1926 года, подписанной тт. Каменевым и Зиновьевым, говорится:

"Сейчас уже не может быть никакого сомнения в том, что основное ядро оппозиции 1923 года правильно предупреждало об опасностях сдвига с пролетарской линии и об угрожающем росте аппаратного режима. Между тем десятки и сотни руководителей оппозиции 1923 года, в том числе многие старые рабочие-большевики, закаленные в борьбе, чуждые карьеризма и угодливости, несмотря на всю проявленную ими выдержку и дисциплину, остаются по сей день отстраненными от партийной работы".

Одного этого заявления совершенно достаточно, чтобы показать, как мало весит на весах теории призрак "троцкизма", создаваемый и поддерживаемый для оглушения партии.

То, что именуют "троцкизмом" с 1923, особенно с 1924 года, есть правильное применение марксизма к новому этапу в развитии Октябрьской революции и нашей партии.

Некоторые выводы

Такова небольшая частица тех фактов, свидетельств и цитат, которые я мог бы привести в опровержение фальсифицируемой Сталиным, Ярославским и К° истории последнего десятилетия.

стр. 125

Нужно тут же прибавить, что фальсификаторство отнюдь не ограничивается этим десятилетием, а распространяется и на всю предшествующую историю партии, превращая ее в непрерывную борьбу большевизма с троцкизмом. В этой области фальсификаторство чувствует себя особенно свободным, ибо события относятся к уже сравнительно отдаленному прошлому, а документы печатаются по особому подбору, причем мысль Ленина подделывается при помощи одностороннего подбора цитат. На этот раз я не стану, однако, касаться предшествующего периода своей революционной деятельности (1897 - 1917 года), так как поводом к настоящему моему вам письму является ваш анкетный запрос о моем участии в Октябрьской революции и о моих встречах и отношениях с Лениным.

Относительно двадцатилетия, предшествовавшего Октябрьской революции, ограничусь немногими строками.

Я был в том "меньшинстве" II съезда, из которого (меньшинства) развивался впоследствии меньшевизм. Я оставался политически и организационно в составе этого меньшинства лишь до осени 1904 года, примерно до так называемой "земской кампании" новой "Искры", когда определилось мое непримиримое расхождение с меньшевизмом в вопросах о буржуазном либерализме и перспективах революции. В 1904 году, т. е. 23 года тому назад, я политически и организационно порвал с меньшевизмом. Я никогда не называл и не считал себя меньшевиком.

На пленуме Исполкома Коминтерна 9 декабря 1926 года я говорил в связи с вопросом о "троцкизме":

"Я вообще не думаю, что биографический метод может привести нас к решению принципиальных вопросов. Совершенно неоспоримо, что я делал ошибки во многих вопросах, особенно во время моей борьбы против большевизма. Вряд ли, однако, из этого должен вытечь тот вывод, что политические вопросы надлежит рассматривать не по их внутреннему содержанию, а на основе биографии, ибо иначе пришлось бы потребовать предъявления биографии всех делегатов... Я же лично могу сослаться на некий большой прецедент. В Германии жил и боролся человек, который назывался Франц Меринг и который лишь после долгой и энергичной борьбы против социал-демократии (до последних лет мы все еще назывались социал-демократами), уже как достаточно зрелый человек, вошел в социал-демократическую партию. Меринг написал сперва историю немецкой социал-демократии, как противник - не как лакей капитализма, а как идейный противник, а затем он переработал ее в превосходный труд о германской социал-демократии, уже как верный друг. С другой стороны, Каутский и Бернштейн никогда не боролись открыто против Маркса, и оба они долго состояли под хлыстом Фридриха Энгельса. Бернштейн сверх того известен, как литературный душеприказчик Энгельса. Тем не менее Франц Меринг умер и похоронен как марксист, как коммунист, тогда как два других - Каутский и Бернштейн - живут и сейчас, как реформистские собаки. Биографический элемент, конечно, важен, но сам по себе ничего не решает".

Как я не раз уже заявлял, в расхождениях моих с большевизмом по ряду принципиальных вопросов неправота была на моей стороне. Но для того, чтобы в немногих словах хоть приблизительно очертить содержание и объем этих былых моих расхождений с большевизмом, я должен здесь сказать следующее:

В те времена, когда я не состоял в партии большевиков; в те периоды, когда расхождения мои с большевизмом достигли наибольшей остроты, - никогда расстояние, отделявшее меня от взглядов Ленина не было так велико, как то расстояние, которое отделяет ныне позицию Сталина-Бухарина от самых основ марксизма-ленинизма.

Каждый новый этап развития партии и революции, каждая новая книга, каждая новая модная теория вызывали новый зигзаг и новую

стр. 126

ошибку Бухарина. Вся его теоретическая и политическая биография есть цепь ошибок в формальных рамках большевизма. Ошибки Бухарина после смерти Ленина далеко превосходят - и по размаху и особенно по политическим последствиям - все его предшествующие ошибки. Схоласт, опустошающий марксизм, превращающий его в игру понятий, нередко в софистику слов, оказался как нельзя более подходящим "теоретиком" для периода политического сползания партийного руководства с пролетарских рельсов на мелкобуржуазные²³ . Без софистики этого сделать нельзя. Отсюда нынешняя "теоретическая" роль Бухарина.

Во всех тех - очень немногих - вопросах, где Сталин пытался занять самостоятельную позицию или просто дать, без непосредственного руководства Ленина, свой собственный ответ на большие вопросы, он всегда и неизменно, так сказать, органически, занимал оппортунистическую позицию.

Борьбу Ленина против меньшевизма, впередовства и примиренчества Сталин объявлял в письме из ссылки эмигрантской "бурей в стакане воды" (см. "Заря Востока", 23.XII.25 г.).

Каких-либо политических документов насчет образа мыслей Сталина до 1917 г., насколько я знаю, не существует, если не считать более или менее правильных, но чисто ученических статей по национальному вопросу.

Самостоятельная (до приезда Ленина) позиция Сталина в начале Февральской революции, насквозь оппортунистична.

Самостоятельная позиция Сталина в отношении германской революции 1923 года вся пропитана хвостизмом и соглашательством.

Самостоятельная позиция Сталина в вопросах китайской революции представляет собою ухудшенное издание мартыновщины 1903 - 1905 гг.

Самостоятельная позиция Сталина в вопросах английского рабочего движения есть центристская капитуляция перед меньшевизмом.

Можно подтасовывать цитаты. Можно скрывать свои собственные стенограммы. Можно запрещать распространение писем и статей Ленина. Можно фабриковать фальшиво подобранные ленты цитат. Можно запрещать, прятать и сжигать исторические документы. Можно распространять цензуру даже на фотографические записи революционных событий. Все это Сталиным проделывается. Но результаты не оправдывают и не оправдают его ожиданий. Нужна вся ограниченность Сталина, чтобы думать, будто можно такого рода жалкими махинациями заставить забыть гигантские события новейшей истории.

В 1918 году Сталин, на первых шагах своей борьбы против меня, вынужден был, как мы уже знаем, написать следующие слова:

"Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского совета, тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-Революционного Комитета партия обязана прежде всего и главным образом тов. Троцкому" (Сталин, "Правда", 6 ноября 1918 года).

С полной ответственностью за свои слова я вынужден ныне сказать: жестоким разгромом китайской революции на трех ее величайших этапах; усилением позиции тред-юнионистских агентов британского империализма после генеральной стачки 1926 года; наконец, общим ослаблением позиций Коминтерна и СССР партия обязана прежде всего и главным образом Сталину.

Л. Троцкий.

21 октября 1927 г.

стр. 127

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЛЕГЕНДЫ О "ТРОЦКИЗМЕ"

(ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ СПРАВКА)

В ноябре 1927 года, когда Зиновьев и Каменев после почти двухлетнего пребывания в оппозиции, почувствовали потребность вернуться под кров сталинской бюрократии, они в качестве проходного свидетельства попытались снова предъявить заявление о своем несогласии с "троцкизмом". На свою беду, однако, Зиновьев и Каменев за время своего пребывания в оппозиции успели полностью раскрыть механику предшествующего периода (1923 - 1926)²⁴ , когда они вместе со Сталиным создавали легенду "троцкизма" лабораторно-заговорщическим путем.

Накануне своей высылки в Центральную Азию, я обратился к ряду товарищей с нижеследующим письмом (привожу его, как и ответы, со второстепенными сокращениями).

"Москва, 21 ноября 1927 г. Дорогие товарищи!

Зиновьев, Каменев и их ближайшие друзья снова - после большого перерыва - начинают выдвигать легенду насчет "троцкизма".

По этому поводу я хотел бы установить следующие факты:

1. Когда разразилась так называемая "литературная дискуссия" (1924), некоторые из ближайших к нашей группе товарищей высказывались в том смысле, что опубликование мною "Уроков Октября" было тактической ошибкой, так как дало возможность тогдашнему большинству развязать "литературную дискуссию". Я, со своей стороны, утверждал, что "литературная дискуссия" все равно развернулась бы, независимо от того или другого повода. Суть "литературной дискуссии" состояла в том, чтобы выдернуть из всей прошлой истории партии как можно больше фактов и цитат против меня и - с нарушением перспектив и исторической правды - преподнести все это неосведомленной партийной массе. К моим "Урокам Октября" "литературная дискуссия" никакого отношения по существу не имела. Любая из моих книг или речей могла послужить формальным поводом для того, чтобы обрушить на партию лавину травли против "троцкизма". Таковы были мои возражения тем товарищам, которые склонны были считать тактической оплошностью опубликование "Уроков Октября".

После того как наш блок с ленинградской группой²⁵ сложился, я на одном из совещаний задал Зиновьеву, в присутствии ряда товарищей, примерно следующий вопрос:

- Скажите, пожалуйста, если бы я не опубликовал "Уроков Октября", имела бы место так называемая литературная дискуссия против "троцкизма" или нет?

Зиновьев без колебаний ответил:

- Разумеется. "Уроки Октября" были только предлогом. Без этого повод дискуссии был бы другой, формы дискуссии несколько другие, но и только.

2. В июльской декларации 1926 года, подписанной Зиновьевым и Каменевым, говорится:

"Сейчас уже не может быть никакого сомнения в том, что основное ядро оппозиции 1923 года правильно предупреждало об опасности сдвига с пролетарской линии и об угрожающем росте аппаратного режима. Между тем десятки и сотни руководителей оппозиции 1923 года, в том числе и многочисленные старые рабочие-большевики, закаленные в борьбе, чуждые карьеризма и угодливости, несмотря на всю проявленную ими выдержку и дисциплину, остаются по сей день отстраненными от партийной работы".

стр. 128

3. На объединенном пленуме ЦК и ЦКК 14 - 23 июля 1926 г. Зиновьев сказал:

"У меня было много ошибок. Самыми главными своими ошибками я считаю две. Первая моя ошибка 1917 г. всем вам известна... Вторую ошибку я считаю более опасной, потому, что ошибка 1917 г., сделанная при Ленине, Лениным была исправлена, а также и нами при его помощи через несколько дней, а ошибка моя 1923 года заключалась в том, что...

Орджоникидзе: Что же вы морочили голову всей партии?

Зиновьев: Мы говорим, что сейчас уже не может быть никакого сомнения в том, что основное ядро оппозиции 1923 года, как это выявила эволюция руководящей ныне фракции, правильно предупреждало об опасностях сдвига с пролетарской линии и об угрожающем росте аппаратного режима... Да, в вопросе об аппаратно-бюрократическом зажиме Троцкий оказался прав против нас" (Стенограмма IV, с. 33).

Таким образом, Зиновьев признает здесь свою ошибку 1923 г. (в борьбе против "троцкизма") даже более опасной, чем ошибка 1917 года (выступление против Октябрьского переворота)!

4. Приведенное признание Зиновьева вызвало недоумение у многих ленинградских оппозиционеров второго ряда, которые, не будучи посвящены в заговор, искренно уверовали в легенду о "троцкизме". Зиновьев не раз говорил мне: "В Питере мы это вколотили глубже, чем где бы то ни было. Там поэтому труднее всего переучивать".

Очень отчетливо помню те слова, с которыми Лашевич²⁶ накинулся на двух ленинградцев, прибывших в Москву для выяснения вопроса о троцкизме:

"Да чего вы валите с больной головы на здоровую? Ведь мы же с вами выдумали этот "троцкизм" во время борьбы против Троцкого. Как же вы этого не хотите понять и только помогаете Сталину?" и пр.

Зиновьев, в свою очередь, сказал:

"Ведь надо же понять то, что было. А была борьба за власть. Все искусство состояло в том, чтобы связать старые разногласия с новыми вопросами. Для этого и был выдвинут "троцкизм"...

На нас, участников группы 1923 года, эта беседа произвела большое впечатление, несмотря на то, что механика борьбы против "троцкизма" была нам ясна и раньше.

Так как теперь Каменев и Зиновьев снова пытаются проявить то же "искусство", то есть связать старые разногласия с весьма свежим вопросом об их капитуляции, то я прошу вас вспомнить, принимали ли вы участие в одной из указанных выше бесед и что именно вы помните.

С коммунистическим приветом Л. Троцкий".

Письмо Е. Преображенского.

"Подтверждаю все изложенное в настоящем документе. Только Лашевич сказал: "ведь мы же сами выдумали" и т. д. без слов "с вами", потому что, насколько я помню, два питерских товарища, о которых идет речь, совершенно искренно беспокоились насчет "троцкизма" и вряд ли были в курсе зарождения всего плана борьбы с "неотроцкизмом". Собрание происходило у Каменева близко к дате 16 октября, до или после, не помню.

Е. А. Преображенский. 29 декабря 1927 г."

Письмо Г. Пятакова.

"Дорогой Лев Давыдович!

Вы просили меня изложить письменно то, что я помню о речах Ла-

стр. 129

шевича и Зиновьева на квартире Каменева, когда происходил разговор о "троцкизме" с приехавшими из Ленинграда товарищами. Всего разговора я не помню. Но так как к вопросу о так называемом "троцкизме" я всегда относился весьма болезненно и отношение оппозиции 1925 - 26 гг. к этому вопросу всегда представляло для меня громадный политический интерес, то я очень твердо помню то, что нам сказали Зиновьев и Лашевич. Я не помню текста речей. Смысл же помню хорошо: "троцкизм" был выдуман для того, чтобы подменить действительные разногласия мнимыми, то есть разногласиями, взятыми из прошлого, не имеющими никакого значения теперь, но искусственно гальванизированными в вышеуказанных целях. Это говорилось приехавшим ленинградцам, колебавшимся по вопросу о "троцкизме", и им разъяснялось, почему и как была создана легенда о "троцкизме".

Пятаков".

2 января 1928 г.* Москва.

Письмо К. Радека.

"При первом разговоре не присутствовал. Но слышал о нем от Л. Д. после того, как он состоялся.

Но присутствовал при разговоре с Каменевым о том, что Л. Б. (Каменев) расскажет на пленуме ЦК, как они (т. е. Каменев и Зиновьев) совместно со Сталиным решили использовать старые разногласия Л. Д. (Троцкого) с Лениным, чтобы не допустить после смерти Ленина т. Троцкого к руководству партией. Кроме того, много раз слышал из уст и Зиновьева и Каменева о том, как они "изобретали" троцкизм как актуальный лозунг.

К. Радек".

25 декабря 1927 г.

Радек вспоминает здесь очень яркий эпизод, упущенный в моем письме. Во время июльского пленума 1927 года Зиновьев и Каменев попали под особенно жестокий обстрел цитатами из их собственных писаний против "троцкизма". Надеясь вторично выступить по вопросу об оппозиции, Каменев собирался, как он выразился, взять быка за рога и прямо заявить на пленуме, как и по каким причинам была изобретена троцкистская опасность, с целью организованной борьбы против Троцкого. Список ораторов был, однако, закрыт, и Каменев вторично слова не получил.

Л. Троцкий.

Письмо Х. Г. Раковского.

"Дорогой Лев Давыдович!

В беседе, на которую ты ссылаешься, я участия не принимал (не был в Москве, так как уехал после пленума в Париж). Однако осенью, когда приехал обратно, я слышал от тебя, а также от Преображенского в Париже, как о разговоре с Зиновьевым, так в частности и о заявлении Лашевича ("не нужно валить, с больной головы на здоровую"). И тот и другой (то есть и Зиновьев и Лашевич) утверждали сами, что аргумент от "троцкизма" и "перманентной революции" был притянут за волосы исключительно с целью дискредитировать оппозицию 1923 г.

С приветом Х. Раковский.

28 декабря 1927 г."

* В оригинале показан по ошибке 1927 г.

стр. 130

Письмо В. В. Элъцина.

"Дорогой Лев Давидович!

В одной из бесед, происходивших на квартире Каменева накануне подачи заявления от 16 октября, я совершенно точно запомнил это, произошел эпизод, касающийся "литературной дискуссии" по "Урокам Октября".

На вопрос Льва Давидовича, состоялась ли бы дискуссия против "троцкизма", если бы на свет не появились "Уроки Октября", Зиновьев ответил, что "конечно, состоялась бы", так как план начать эту дискуссию был заранее предрешен и искали только повода. Никто из присутствующих при этом сторонников группы 1925 г. ("зиновьевцев") не возражал. Все приняли это сообщение Зиновьева как факт общеизвестный.

В. Эльцин.

2 января 1928 г."

Таковы свидетельские показания, которые я успел перед высылкой получить в Москве. Они только иллюстрируют то, что более осведомленным товарищам ясно было и без того. Они достаточно ярко освещают малопривлекательную идеологическую чехарду в вопросе о "троцкизме". С 1917 до 1923 г. о троцкизме не было и речи. На этот период, помимо всего прочего, падает Октябрьский переворот, гражданская война, строительство Советского государства и Красной Армии, выработка партийной программы, учреждение Коммунистического Интернационала, образование его кадров, составление его основных документов, в том числе программных тезисов и манифестов Коминтерна. В 1923 г., после отхода Ленина от работы, вспыхивают в основном ядре ЦК серьезные разногласия, которые в течение дальнейших четырех лет развертываются в две непримиримые линии. В 24-м году призрак троцкизма - после тщательной закулисной подготовки - выпускается на сцену. Вдохновителями кампании являются Зиновьев и Каменев. Они стоят во главе - по тогдашнему - "старой большевистской гвардии", По другую сторону - "троцкизм". Но группа "старой гвардии" раскалывается в 25-м году, Зиновьев и Каменев уже через несколько месяцев оказываются вынуждены признать, что основное ядро оппозиции 23-го года, так называемые "троцкисты", в коренных вопросах разногласий оказались правы. Это признание является жесточайшей карой за злоупотребления в области партийной теории. Более того: Зиновьев и Каменев вскоре сами оказались зачисленными в число "троцкистов". Трудно придумать иронию судьбы, более беспощадную!

15-й съезд партии ничего не изменил в политической линии большинства, наоборот, закрепил ее, Он осудил оппозицию и поставил ее вне партии. Этого оказалось для Зиновьева и Каменева достаточным, чтобы припрятать опасность термидора, но зато попытаться снова возродить призрак троцкизма. Не будет ничего неожиданного, если Зиновьев приступит к писанию брошюры против троцкистской опасности, а Каменев будет ссылаться на свои речи и статьи 23 - 24 годов.

Беспринципность в себе самой несет свою кару. Она расшибается о (^акты, подрывает к себе доверие и в конце концов становится смехотворной.

Отдельные люди, даже и такие значительные, как Зиновьев и Каменев, приходят и уходят, а политическая линия остается.

Москва, 3 января 1928 года.

После того как были написаны эти строки прошло более двух лет. Главные свидетели по делу о фальсификаторах, создавших легенду о "троцкизме", Пятаков и Радек, подписывая свое красноречивое показа-

стр. 131

ние, факсимиле которого мы печатаем здесь²⁷ , не предвидели, что им самим понадобится через несколько месяцев вступить на оный путь. Поистине, неисповедимы пути идейного сползания! Велика сила революционного отлива: барахтаются в нем люди так, что в пене не отличить голов от ног.

При всей своей трагикомической внешности судьба капитулянтов имеет, однако, очень серьезное значение: слабость людей только ярче подчеркивает силу идей.

Не автор этих строк, а его противники строят и оценивают все группировки в партии по линии их отношения к "троцкизму". На борьбе с троцкизмом Сталин стал "теоретиком", а Молотов вождем. Зиновьев и Каменев шли со Сталиным, порвали с ним, вернулись к нему - оселком каждый раз служил "троцкизм". Правое крыло (Бухарин, Рыков, Томский) порвало со Сталиным, обвиняя его в троцкизме. Сталин умудрился возвращать то же обвинение правым. Пятаков, Радек и другие капитулянты второго призыва оказались вынужденными напиться из того же колодца.

Что все это значит? Прежде всего то, что у этих людей и групп нет ничего самостоятельного за душой. Они все от чего-то отталкиваются, временно к чему-то притягиваются, чтоб опять оттолкнуться. Это "что-то" они называют "троцкизмом". Под этим псевдонимом они сводят свои счеты с доктриной Маркса и Ленина.

Революция - суровая школа. Она не жалеет позвоночников, ни физических, ни моральных. Целое поколение вышло в тираж, истрепалось нервно, израсходовалось духовно. Сохранились немногие. Опустошенные составляют огромный процент на вершинах сталинской бюрократии. Аппаратные скрепы придают им внушительный вид, как парадная форма генералу-рамолитику. События будут обнаруживать и подтверждать опустошенность сталинской "гвардии" при каждом новом испытании. На капитуляциях по вопросу о троцкизме тысячи и десятки тысяч дрессировались в искусстве капитуляций вообще.

Чередование политических поколений есть очень большой и очень сложный вопрос, встающий по-своему, по-особому перед каждым классом, перед каждой партией, но встающий перед всеми.

Ленин не раз издевался над так называемыми "старыми большевиками"²⁸ , и даже говаривал, что революционеров в 50 лет следовало бы отправлять к праотцам. В этой невеселой шутке была серьезная политическая мысль. Каждое революционное поколение становится на известном рубеже препятствием к дальнейшему развитию той идеи, которую оно вынесло на своих плечах. Политика вообще быстро изнашивает людей, а революция тем более. Исключения редки, но они есть: без них не было бы идейной преемственности.

Теоретическое воспитание молодого поколения есть сейчас задача задач. Только этот смысл и имеет борьба с эпигонами, которые, несмотря на свое видимое могущество, идейно уже вышли в тираж.

Л. Троцкий.

7 февраля 1930 года. Константинополь.

(Продолжение следует)

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ В списке неразысканных работ В. И. Ленина данное письмо не значится (см. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54, с. 525 - 526).

² Там же, с. 323. Записка датируется 12 декабря 1922 года.

³ Письмо М. И. Фрумкину и Б. С. Стомонякову от 13 декабря 1922 г, считается неразысканным (там же, с 545).

стр. 132

⁴ Там же, с. 324.

⁵ Там же, с. 326.

⁶ Там же, с. 325 - 326.

⁷ В Полном собрании сочинений, где это письмо опубликовано по машинописной копии, слово "монополии" пропущено.

⁸ Там же, с. 327 - 328, 672.

⁹ Там же. Т. 45, с. 349 - 350. В. СССР данная работа Ленина впервые опубликована в 1956 году.

¹⁰ Статья Ленина "К вопросу о национальностях или об "автономизации" (там же, с. 356 - 362) была опубликована в 1956 году.

¹¹ В Полном собрании сочинений это письмо датируется 26 сентября 1922 г. (т. 45, с. 211 - 213). В последнем абзаце текст "буду добиваться и других изменений" читается иначе: "буду добавлять и изменять". Опубликовано в 1956 году.

¹² Об этом письме Сталина см. там же, с. 558 - 559.

¹³ Там же, с. 357.

¹⁴ Там же, с. 361.

¹⁵ Там же. Т. 54, с. 329.

¹⁶ Там же, с. 330.

¹⁷ Письмо Л. А. Фотиевой использовано в комментариях к статье "К вопросу о национальностях или об "автономизации" (там же, с. 596).

¹⁸ Там же, с. 393 - 394. Троцкий указывает дату опубликования - 4 марта. Ленин поставил в конце дату 2 марта 1923 года.

¹⁹ Там же, с. 397.

²⁰ Цитированной Троцким фразе предшествуют слова: "В скобках будь сказано, бюрократия у нас...".

²¹ В воспоминаниях "Моя жизнь" Троцкий в 1931 г. опубликовал это письмо Ленина Сталину (см. также: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 54, с. 329 - 330). Но последним продиктованным Лениным является не это письмо, а адресованное П. Г. Мдивани и Ф. Е. Махарадзе, от 6 марта 1923 г. (см. выше: с. 118 - 119).

²² Слово "троцкизм" встречается, однако, в дореволюционных полемических выступлениях Ленина.

²³ Сталинская фракция, наоборот, с 1924 г. обвиняла в мелкобуржуазности самого Троцкого и его сторонников.

²⁴ Период, когда Зиновьев и Каменев блокировались со Сталиным, кончился не в 1926 г., а перед XIV съездом ВКП(б), т. е. к декабрю 1925 года.

²⁵ Речь идет о выступлении ленинградской делегации и ряда других делегатов XIV съезда против сторонников большинства ЦК.

²⁶ М. М. Лашевич - один из лидеров зиновьевской (ленинградской) оппозиции в 1925 - 1927 годах.

²⁷ В журнале не воспроизводятся.

²⁸ См., напр.; Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 31, с. 239, 247.

Постоянный адрес данной публикации: