Через полвека после смерти Маркса мир выглядит по-иному, чем тогда, когда уходил этот титан революционной мысли и борьбы.

По-иному выглядит и колониальный мир, проблемы которого были подняты на уровень революционной теории и революционной политики Карлом Марксом.

Эпоха империализма и пролетарской революции, эпоха всеобщего кризиса капитализма и всемирно исторической победы пятилетки отличается от эпохи, последовавшей за поражением Парижской коммуны, не только своим гигантским размахом революционной борьбы. Современная эпоха отличается от той эпохи также и тем, что родились и развились новые революционные классы, десятки миллионов, спавшие мертвым историческим сном, пробудились к борьбе, весь мир расколот надвое борьбой социализма и капитализма. В этой новой исторической обстановке идеи Маркса - и в том числе основные идеи по национально-колониальному вопросу - могут пробивать себе долоту вперед только под ленинским знаменем. Только как неот'емлемый и важнейший элемент марксистско-ленинского учения о национально-колониальной революции как части мировой пролетарской революции могут эти идеи завоевывать массы, двигать миллионами, десятками и сотнями миллионов людей, осуществлять постоянную творческую связь с жизнью.

В новой обстановке идеи Маркса должны пробивать себе дорогу в борьбе с международным социал-империализмом и социал-фашизмом.

Маркс неустанно проповедывал: "Не может быть свободен народ, который угнетает другие народы".

Но во всем мире партии II интернационала являются дольщиками системы колониального грабежа и угнетения.

Великий соратник Маркса Фр. Энгельс говорил (письмо Марксу от 23 зная 1856 г.): "Так называемая свобода английских граждан покоится на подавлении колоний". Но в империалистических государствах, - тем более в условиях версальской системы, - вся буржуазная демократия, все "свободы", "права" и "конституционные гарантии" неразрывно спаяны с колониальным рабовладением: буржуазия не прибегает к наиболее острым и открытым средствам классового подавления лишь постольку, поскольку ей удается держать в узде рабочий класс с помощью подкупа верхушки его колониальными сверхприбылями.

"Все основные противоречия капитализма, империализма, которые приводят к революции, все основные противоречия в рабочем движении, которые привели к жесточайшей борьбе со II интернационалом... псе это связано с дележом населения земли" (Ленин).

II интернационал уже не довольствуется оправданием империализма. На его конгрессах социал-демократические агенты финансового капитала различных стран цинично договариваются о дележе колоний. Политики II интернационала проповедуют усмирение колоний и полуколоний. Это - своеобразная идеологическая "газовая команда" империализма.

Маркс учил: Индусы не будут пожинать плодов новых элементов общества рассеянных среди них британской буржуазией, пока в самой Великобритании правящие классы не будут вытеснены промышленным пролетариатом или пока сами индусы не станут достаточно сильными, чтобы окончательно сбросить с себя английское иго".

В противоположность этому резолюция Брюссельского конгресса II интернационала обещала угнетенным народам только "ту степень самоуправления (!!), которая желательна (!) для туземного населения".

О том, какую "степень самоуправления" предоставила Англии Индия, можно навести справку у Рамзая Макдональда, участвовавшего в составлении этой лживо-трусливой фальшивки.

Но может быть кто-нибудь слыхал о борьбе французских социалистов против зверств Паскье и К^о в Индокитае, против проведения "выборов" в сирийский горе-"парламент" с помощью танков?!

Может быть не из рядов японских социал-демократов вышел аннексионистский лозунг: "Социалистический (?!) контроль над правами (???) Японии в Манчжурии и Китае"?

Маркс грозил захватчикам капитала:

"Когда наши европейские реакционеры в предстоящем им в близком будущем бегстве в Азию доберутся, наконец, до Китайской стены, к вратам, которые ведут к архиконсервативной твердыне, то, как знать, не найдут ли они там надпись:

"Republique Chinoise. Liberte, Egalite, Fraternite"¹ .

Маркс вскрывал революционный зародыш будущего в тайпинском движении и мобилизовал пролетариев капиталистических держав против интервенции в Китае.

Председатель II интернационала Эмиль Бандервельде в наши дни ревностно науськивает на китайских кули, идущих против империализма и средневековья под знаменем Маркса и Ленина:

"Вооруженные банды, торжественно именуемые красными армиями, бродят взад и вперед, испаряясь при появлении регулярных войск; в общем, своими местными успехами, которые им удается заполучить, они обязаны лишь отсутствию правительственных войск, занятых в другом месте... Нужно ожидать (!?), что освобожденное от этой заботы нанкинское правительство быстро справится с ними"² .

Ату их. Араки, Лига наций, империалисты всех стран!

Как последовательный пролетарский революционер, Маркс резко, ребром ставил вопрос: "Может ли человечество выполнить свое назначение без коренной революции в социальном состоянии Азии?"³ .

Вы хотите знать, что думает об этом стан Отто Бауэра и прочих австромарксистов"?

Послушайте, какие голоса раздаются из этого стана:

"Долой империализм" - для кули это значит "долой железную дорогу", для ремесленника - "долой машину"; это - реакционное желание: "назад к средневековью"⁴ .

Неутомимо и горячо проповедывал Маркс национально-революционную войну против угнетателей. Он не предполагал, что его память будут осквернять Отто Бауэры и Даны.

Вспомним, как встретил Отто Бауэр китайскую революцию 1925 - 27 гг. с трибуны Марсельского конгресса. Он об'явил ее "опасностью для мира", присовокупив к этому подлейшую клевету на СССР в духе стопроцентного интервенционизма:

"Большевизм по самой своей сути - воинственная карикатура

¹ Обозрение "Новой рейнской газеты", 1850 г.

² E. Vandervelde, A travers la revolution chinoise, p. 233.

³ "New-Jork Tribune", 25 июня 1853 г.

⁴ Otto Manchen, China, 1931, S. 218.

на социализм. Так же, как он убежден, что освобождение внутри может быть достигнуто только в кровавой гражданской войне, так же он убежден, что освобождение на внешней арене может быть достигнуто только кровавой войной революционных наций против капиталистических наций"¹ .

Этот "друг угнетенных" преподнес это откровение после расстрела империалистами безоружной демонстрации рабочих и студентов в Шанхае, на Нанкин-Род, 30 мая 1925 г. Об этом расстреле, раскрывшем двери революции, Отто Бауэр умолчал.

Но зачем эти справки из прошлого, когда уже в связи с нападением японских хищников на безоружный Китай Иуда - Дан, старый Искариот российского контрреволюционного меньшевизма, писал в органе Бауэра и К^о "Kampf" о том, какую угрозу в смысле бонапартизма и победы "контрреволюции представляет для Китая... оборона его территории от захватчиков!

Маркс доказывал, что национально-освободительная борьба не может быть успешной без аграрно-крестьянской революции. А австромарксизм декларировал, что Китай созрел только... для столыпинщины, т. е. для господства феодально-буржуазной контрреволюции!² .

Маркс искал некапиталистический, социалистический путь развития для отсталых народов, минуя капитализм.

II интернационал предал анафеме самую мысль о возможности подобного пути как зловредное порождение большевизма.

Очная ставка II интернационала с Марксом неопровержимо свидетельствует не только о том, что Маркс и II интернационал находятся по разные стороны баррикады. Она одновременно доказывает, что защищать и продолжать дело Маркса возможно лишь в самой беспощадной борьбе со II интернационалом и всем его охвостьем.

Если мы обратимся к общей принципиальной постановке национального и национально-колониального вопроса у Маркса, то мы легко убедимся, что Маркс ставил этот вопрос всегда и неизменно с точки зрения революционного пролетариата, с точки зрения борьбы за революционную гегемонию пролетариата, с точки зрения борьбы за диктатуру пролетариата в конечном счете. В период 1848 - 71 гг. национальный вопрос, вопрос о национальном освобождении и национально-государственном об'единении целого ряда наций Европы, был одним из важнейших вопросов борьбы за демократическую революцию в Европе. Переход всей европейской буржуазии в лагерь контрреволюции после подавления восстания парижского пролетариата в июне 1848 г. подвел к определенному классовому итогу: "ни венгр, ни поляк, ни итальянец ее будут свободны, пока рабочий остается рабом"³ .

Борьба пролетариата за последовательное завершение буржуазно-демократической революции и за переход от нее к революции социалистической таким образом была неотделима от последовательно-демократического решения вопросов о независимости Польши, о национальном об'единении Германии, о национальном освобождении Италии, об освобождении Ирландии и т. д. Борьба за национально-демократическую перестройку Европы была заострена против тогдашнего международного жандарма - против крепостнического царизма, и она могла быть доведена до конца, до разгрома всех твердынь реакции, только в борьбе с ублюдочным буржуазно-помещичьим национал-реформизмом, под руководством рабочего класса. Царизм же представлял оплот реакции не только на Западе, но и на Востоке. "Всякий шаг назад в развитии революции на континенте сопровождался успехом. России на

¹ Zweiter Kongress der Sozialistischen Arbeiter Internationale in Marseille, 22 bis 27 August 1925, S. 332.

² "Kampf", 1930, September.

³ К. Маркс, Классовая борьба во Франции.

Востоке"¹ . Интересы английского капитала, боровшегося за свою промышленную и колониальную монополию, сталкивали его с папизмом. Однако он постоянно отступал от серьезного единоборства с ним, поскольку разгром царизма грозил мировыми последствиями величайшего революционного значения.

С другой стороны, столбовую дорогу революции загораживала промышленная и колониальная монополия Англии.

"Если Англия, - писал Маркс от имени Генерального совета I интернационала в 1870 г., - является классическим гнездом ленлордизма и капитализма, то, с одной стороны, материальные условия их уничтожения развиты здесь больше, чем где-нибудь. Генеральный совет поставлен теперь в счастливое положение благодаря непосредственному руководству великим рычагом пролетарской революции... Англию нельзя просто ставить наряду с другими странами. Ее надо рассматривать, как метрополию капитала" (письмо Кугельману от 28 марта 1870 г.).

Обозревая события, соотношения классовых сил и интересов, борьбу внутри отдельных стран и борьбу на международной арене с этой интернациональной революционно-пролетарской вышки, Маркс вмешивался в борьбу угнетенных народов как полномочный представитель единственного до конца революционного класса.

Как раз по этой причине он встретил Тайпинское восстание в Китае во всеоружии революционного знания. Он безбоязненно заявил, что "ближайшее восстание народов Европы и ближайший этап их борьбы за республиканские свободы и более экономную форму правления вероятно будут в гораздо большей степени зависеть от того, что происходит в настоящее время в Небесной империи, - прямой противоположности Европы, - чем от какой-либо другой в настоящее время существующей политической причины... Принимая во внимание, что британская промышленность уже проделала большую часть своего обычного цикла, можно смело предсказать, что китайская революция бросит искру в сильно заряженную мину современной промышленной системы и вызовет взрыв давно подготовлявшегося всеобщего кризиса, за которым, когда он распространится за границей, непосредственно последуют политические революции на континенте" Любопытное будет зрелище, когда Китай вызовет потрясения в Западном мире, между тем как западные державы, с помощью английских, французских и американских военных кораблей будут насаждать "порядок" в Шанхае, Нанкине и в устьях Большого канала"² .

Гениальные, пророческие слова! Злобные гаремные евнухи империализма из рядов II интернационала могут беззубо хихикать по поводу того, что в конкретной обстановке 50 - 60-х годов XIX в. получилось "не по Марксу". Тогда пролетарская революция не сплелась с национально-колониальной революцией. "Торгующие порядком державы", как называл их Маркс, помогли своей интервенцией победе феодализма в Китае. А наряду с этим в Европе революционные темпы оказались слишком недостаточными для того, чтобы расстроить расчеты реакции.

Однако в конечном историческом счете оказался прав Маркс. Борьба за республику в Китае, разбуженная "тюками ситца английских буржуа", сделалась смертельной угрозой для господства не только английского, но и международного капитала. А в то же время она нашла опору

¹ "New-Jork Tribune", 9 июня 1853 г.

² К. Маркс, Революция в Китае и в Европе. "New-Jork Tribune", 14 июня 1853 г.

в опыте Октября, в борьбе за Советы, в борьбе СССР против мирового империализма.

Маркс не отбивал раболепные поклоны перед "тюками ситца" английских, японских и иных буржуа, как это делают все оруженосцы социал-демократии, до самых "левых" включительно, об'являя эти тюки неприкосновенно-абсолютным олицетворением цивилизации, которой все должны покоряться. Напротив! С пламенной страстностью революционера он следил за тем, как "огромное скопление товаров" влекло буржуазное общество на дно промышленных кризисов, удесятеряя революционный размах борьбы труда против капитала и освобождая огромные запасы революционной энергии угнетенных народов.

Маркс атаковал метрополию капитала, никогда не забывая о том, что "в конечностях буржуазного организма естественно должны скорее происходить насильственные катастрофы, чем в его сердце, где возможностей компенсирования больше"¹ .

Владычица мирового рынка тех дней, Англия, боялась неудач в Китае не меньше, чем нового взрыва революций в Европе.

Ничтожный ренегат Рой, дезертировав из рядов коммунизма, выставил социал-империалистическую теорию деколонизации как новейшее откровение марксизма.

Маркс, который и на индийской почве вел борьбу за "душу" английского пролетариата с либеральными манчестерско-хлопчато-бумажными сторонниками "свободной торговли", систематически и до конца разоблачал их лицемерие.

"Нельзя заставить английскую буржуазию, - писал он в своей замечательнейшей статье "Будущие результаты британского господства в Индии", - желать освобождения или подлинного улучшения социального положения масс индийского народа, улучшения, обуславливаемого не только развитием производительных сил, но и их освоением народом. Но что она может сделать - это создать материальные предпосылки для осуществления этих обеих задач. Разве буржуазия когда-либо делала больше? Разве она когда-либо осуществляла прогресс, не толкая как отдельных людей, так и целые народы на путь крови и грязи, бедствий и унижений"² .

Отсюда Маркс делал вывод о том, что Индия может быть освобождена только либо национально-освободительной революцией в Индии, либо пролетарской революцией в Англии, либо их соединенными усилиями. Ни развить производительные силы Индии до такого предела, который бы раскрепостил Индию от экономической зависимости от Англии, ни тем более обеспечить освоение этих производительных сил народами Индии в смысле самостоятельного национального промышленного развития английский капитал не может и не хочет. Это противоречило бы его природе. Индия - его подчиненный, служебный придаток. Она не должна быть хозяйственно самостоятельной, экономически и политически независимой. В интересах эксплуатации и порабощения Индии английская буржуазия вынуждена импортировать в Индию известный нищенски незначительный минимум промышленного прогресса. Но "командные высоты" чужеземного капитализма противостоят массам народов Индией как враждебная и подавляющая сила национального угнетения.

Так смотрел на дело Маркс.

Можно представить себе, как бы живой Маркс реагировал на подло ренегатские строки какого-нибудь Роя, который в 1930 г. дописался до того, что об'явил славную китайскую коммунистическую партию "партией деревенских пауперов, тяготеющих к бандитизму"³ .

¹ Обозрение "Новой рейнской газеты". Обзор от мая до октября 1850 г.

² "New-Jork Tribune", 22 июля 1853 г.

³ M. N. Roy, Revolution und Kontrrevolution in China, S. 466.

Можно вообразить, с каким бы чувством брезгливости ом ответил на напыщенные социал-демократические тирады Троцкого о том, что "крестьянское движение, хотя бы и прикрытое именем Советов, остается разрозненным, местным, провинциальным"¹ .

В этих вопросах не приходится стремить досужих догадок.

Вспомним, как он отнесся к тайпинскому восстанию в Китае и к сипайскому восстанию в Индии - к движениям, которые выросли в несравненно более отсталой обстановке, при отсутствии колониального промышленного пролетариата.

Мы уже имели случай убедиться, как он расценивал движение тайпинов в его первоначальной фазе - пока оно не было разбито и разложено изнутри под влиянием помещиков и джентри.

Про сипайское восстание он писал:

"С первого же взгляда очевидно, что подчинение индийского народа покоится на верности туземной армии, созданием которой британское правительство организовало против себя первый основной центр сопротивления, каким английский народ когда-либо располагал... Это первый случай в истории, что сипайские полки теребили своих европейских офицеров, что мусульмане и индусы, забыв их неприязнь, об'единились... наконец, что восстание в англо-индийской армии совпало с проявлением общего недовольства против английского господства со стороны великих азиатских народов"² .

Маркс и Энгельс не питали иллюзий относительно смешанно-противоречивой природы движения.

"Французская монархия, - указывали они, - получила первый удар не от крестьянства, а от знати. Восстание в Индии начали не измученные англичанами, угнетенные, ограбленные до нитки райоты, а одетые, сытые, холеные, балованные англичанами, сипаи"³ .

Революцию райотов-крестьян призывали Маркс и Энгельс в качестве карающего меча на голову британских капиталистических захватчиков!

Восток, как и Запад, для Маркса был ареной борьбы, которая неизбежно упиралась в перспективу мировой социалистической революции. Без марксовой борьбы за освобождение порабощенных народов пролетарский интернационализм был бы немыслим.

Одно из значительнейших мест I тома "Капитала" гласит: "В Североамериканских соединенных штатах всякое самостоятельное рабочее движение парализовалось, пока часть республики обезображивалась рабством. Белокожий труд не может освободиться там, где труд черных рук носит на себе позорное клеймо. Но смерть рабства тотчас же породила новую, юную жизнь. Первым плодом гражданской войны была агитация за восьмичасовой рабочий день, перешагнувшая семимильными шагами локомотива от Атлантического океана до Тихого, от Новой Англии до Калифорнии".

Эти строки "Капитала" - пощечина господам Вандервельде, поддерживающим варварскую эксплоатацию черных рабов бельгийского империализма. Это - плевок в лицо Блюмам и Реноделям, помогающим французским ростовщикам сосать кровь из подданных французской

¹ "Бюллетень оппозиции", сентябрь - октябрь 1930

² "New-Jork Tribune", 15 (толя 1857 г.

³ Там же. 14 августа 1857 г.

колониальной империи. Это - презрительный липок Гендерсонам и Ленсбери, поддерживающим английское самодержавие в черной Африке, и это - оплеуха Хилквитам и Томасам, отстаивающим национальное угнетение негров в Соединенных штатах.

Маркс был практическим организатором борьбы против интервенции, которую затевали английские текстильные фабриканты с целью помощи рабовладельцам Юга - поставщикам хлопкового сырья для их предприятий.

"Английскому рабочему классу, - констатировал он в воззвании немецкого рабочего общества самообразования в 1863 г., - принадлежит бессмертная историческая заслуга в том отношении, что он отбил неоднократные попытки господствующих классов произвести интервенцию в пользу американских рабовладельцев, устроив ряд восторженных митингов, хотя продолжение американской гражданской войны несло миллиону английских рабочих ужасающие страдания и лишения".

Ленсбери и Мекстоны могут сказать: "Nous avons change tout ca" - "Мы все это переменили".

Их "отпор" современным империалистическим "подвигам" английского капитала, "подвигам", по сравнению с которыми интервенционистские попытки 60-х годов кажутся детской забавой, как две капли воды, похож на щекотание пяток господам Черчилям и Чемберленам.

Американские буржуа Севера своим трусливым топтанием на месте вызывали возмущение Маркса и Энгельса.

"Север, сам, - восклицал Маркс в письме к своему другу Энгельсу 7 августа 1862 т., - превратил рабов в военную силу Юга вместо того, чтобы направить их против последнего. Юг сваливает всю производительную работу на рабов и может поэтому беспрепятственно бросить все свои силы на фронт... Один полк, составленный из негров, возымеет чудодейственное влияние на нервы южан... Подобную войну надо вести революционно, янки же до сих пор пытались вести ее конституционно".

Маркс видел реальное условие полного уничтожения рабства в революционной войне, которая бы одновременно была военно-организованным восстанием самих негритянских масс. Американские буржуа увенчали эту освободительную борьбу переводом негров на полурабское положение с испольщиной, джимкроуизмом, линчеванием и террором Ку-клукс-клана. С какого бы конца мы ни приблизились к сокровищнице марксова наследия, всюду перед нами встает гигантская фигура безупречного и беззаветно мужественного революционного вождя - борца и мыслителя. Он умел подхватывать, пестовать, заботливо поддерживать и развивать всякое движение угнетенных против угнетателей во всех концах земного шара. Он не был революционным глобтроттером-космополитом того тина, который рисуется мещанскому воображению. Нет! Он был мировым стратегом пролетарской революции, и именно поэтому он мог так смело и безбоязненно шагать через десятилетия, движимый смертельной ненавистью к наемному рабству, к колониальному рабству и крепостническому средневековью.

Вместе со своим достойным сподвижником Энгельсом он за десятки лет до 1917 г. прокладывал путь великому Октябрю.

Энгельс писал Марксу из Манчестера (14 апреля 1856 г.): "Теперь наступает последняя фаза спекуляции: Россия импортирует капитал, а с ним и спекуляцию; при ее же расстояниях и стомильных железных дорогах спекуляция непременно примет такие размеры, что скоро приведет к краху. А когда мы услышим о великом Иркутском пути с ветками на Пекин, тогда настанет время

паковать наши чемоданы. На этот раз будет неслыханный крах; вое элементы налицо: интенсивность под'ема, его международный характер и вовлечение всех имущих и господствующих социальных слоев".

Это предсказание можно читать сквозь близорукие очки филистерски ограниченного кон'юнктурного подсчета. И его можно - и на самом деле необходимо - расшифровывать, исходя из большой исторической перспективы, В предсказании Энгельса, как в эмбрионе, заключено и предсказание битвы за концессии в Китае и войны царизма с Японией и революция 1905 г. с ее великими международными последствиями, в конце концов подытоженными Октябрем.

"Великий сибирский путь" протянул свои рельсы к Тихому океану позднее, но его сооружение внесло немалую лепту в подготовку краха царизма.

Маркс и Энгельс так ревниво следили за этим продвижением царизма на Дальний Восток потому, что они предвидели, как Россия из реакционной глыбы и феодального барьера между Западом и Востоком превратится в революционный мост между пролетарской революцией и революцией колониальных народов.

Маркс и Энгельс всю свою жизнь вели борьбу с социал-шовинизмом, и в первую очередь с тем социал-шовинизмом, который рос из промышленной и колониальной монополия английского капитала и душил ростки пролетарской революции в Англии.

Маркс и Энгельс считали Ирландию "первой колонией Англии".

"Английская буржуазия не только эксплоатировала ирландскую нищету, чтобы ухудшить положение рабочего класса в Англии, вынужденным переселением бедняков-ирландцев, но, кроме того, она разделила пролетариат на два враждебных лагеря... Средний английский рабочий ненавидит ирландского, как конкурента, который понижает заработную плату и уровень жизни. Он питает к нему национальную и религиозную ненависть. Он представляется ему почти в таком же свете, в каком черные рабы представлялись белым беднякам Южных штатов Северной Америки. Эта рознь между английскими пролетариями искусственно культивируется и поддерживается буржуазией. Она знает, что в этой розни заключается действительная тайна сохранения ее могущества. Эта рознь проявляется также по ту сторону Атлантического океана. Вытесняемые с родной земли быками и баранами, ирландцы переселяются в Соединенные штаты, где они составляют значительную и все возрастающую часть населения. Их единственная мысль, их единственная страсть - это ненависть к англичанам. Английское и американское правительства, т. е. классы, которые их представляют, культивируют эту ненависть, чтобы увековечить интернациональные противоречия, являющиеся тормозом всякого серьезного и честного союза между рабочим классом обеих стран, а вследствие этого и тормозом их общего освобождения... Необходимым предварительным условием освобождения английского рабочего класса является превращение современного принудительного об'единения, т. е. рабства Ирландии, в равный и - свободный союз" если это возможно, или в полное раз'единение, если это неизбежно".

Так заявлял Маркс в 1870 г. от имени Генерального совета Международного товарищества рабочих.

"Английский рабочий класс никогда ничего не добьется, - подчеркивал Маркс в письме к Энгельсу от 10 декабря 1866 г., - пока он не избавится от Ирландии. Рычаг должен быть установлен в Ирландии.

Поэтому ирландский вопрос имеет такое большое значение для социального движения вообще".

Ирландский вопрос остался висеть гирей на ногах английского рабочего класса и по сей день. И по сей день еще английские рабочие не прогнали от себя пинками Гендерсонов, расстрелявших ирландского социалиста Джемса Конолли и других повстанце в 1916 г. и продолжающих поддерживать диктатуру английского империализма в Ирландии.

В полемике против Розы Люксембург Левин указывал, что "политика Маркса и Энгельса в ирландском вопросе дала величайший, доныне сохранивший громадное практическое значение, образец того, как должен относиться пролетариат угнетающих наций к национальным движениям; дала предостережение против той холопской торопливости, с которой мещане всех стран, цветов и языков спешат признать "утопичным" изменение границ государств, созданных насилиями и привилегиями помещиков и буржуазии одной нации"¹ .

В "Декларации прав народов России", провозглашенной Октябрьской революцией, в конституции СССР, в осуществлении пятилетки нашли свое достойное завершение идем Маркса и Энгельса, идеи беспощадной борьбы с национальным гнетом и неравенством.

Социал-фашистские фабриканты фальшивок пытаются замести следы, подсовывая легенду о "молодом Марксе", "увлечения" которого были преодолены Марксом зрелых лет.

Не знаешь, чему больше удивляться: бесстыдству спекуляции на невежестве или наглости осквернения памяти Маркса.

Вспомним, как в период русско-турецкой войны 11 февраля 1878 г. Маркс писал Вильгельму Либкнехту:

"Благодаря периоду коррупции, наступившему с 1848 г., английский рабочий класс был мало-помалу охвачен все более и более глубокой деморализацией и дошел наконец до того, что стал простым придатком "великой либеральней рабочей партии", т. е. партии своих собственных поработителей, капиталистов. Руководство английским рабочим классом перешло целиком в руки продажных вождей тред-юнионов и агитаторов по профессии. Эти молодцы на все лады крикливо прославляли царя - освободителя народов вслед за Гладстонами, Брайтами, Мунделламм, Морлеями, фабрикантской сволочью и т. д., не ударяя в то же время пальцем о палец для своих собственных братьев, осужденных шахтовладельцами Южного Уэльса на голодную смерть".

Социал-демократические пресмыкающиеся перед фабрикантской сволочью! Вы слышите львиное рычание нашего Маркса, того Маркса, дело которого продолжил великий Ленин?

Разя беспощадно великодержавный национализм вплоть до его самых ловких "социалистических" перевоплощений, Маркс и Энгельс одновременно стремились вооружить пролетариев и трудящихся угнетенных наций для борьбы против собственной буржуазии, против буржуазного национал-реформизма.

В той же самой Ирландии буржуазный национал-реформизм стремился изолировать трудящиеся массы от влияния международной классовой борьбы пролетариата. Эти господа держались, по словам Маркса, того взгляда, что "нужно замалчивать, что английские рабочие симпатизировали ирландцам" (письмо Маркса Энгельсу от 4 декабря 1869 г.). По их адресу Энгельс заявлял:

"Ирландия все еще "священный остров", чаяния которого никоим образом не следует смешивать с вульгарною классового борьбой прочею грешного мира. Частью это, несомненно, настоящее помешательство у лю-

¹ "О праве наций на самоопределение, февраль 1914 г.

дей, частью же, столь же несомненно, сознательно рассчитанная тактика вожаков, чтобы удержать свое господство над крестьянами. Сюда присоединяется еще то, что крестьянская нация всегда вынуждена брать своих литературных представителей из среды городской буржуазии и ее идеологов и в этом отношении Дублин для Ирландии приблизительно то же, что Копенгаген для Дании... Для этих же господ всякое рабочее движение - чистейшая ересь, и ирландский крестьянин не должен знать, что социалистические рабочие - его единственные союзники в Европе" (письмо Энгельса Марксу от 9 декабря 1869 г.). Опираясь на свою непримиримую борьбу пропив всех форм великодержавного гнета и шовинизма, беря ее за исходную позицию, Маркс и Энгельс разоблачали буржуазный национализм в среде угнетенных наций.

Маркс и Энгельс показали воочию истинную классовую суть этого буржуазного национализма, ратующего на национальную свободу постольку, поскольку она должна государственно оформить классовое господство "национального" капитала без выплаты дани чужеземному поработителю. Буржуазный национализм боится народной революции с насильственной ломкой снизу аграрного строя и всей суммы сложившихся социальных отношений не меньше, чем чужеземного порабощения. Угроза со стороны революционных низов неизменно обращает его в бегство перед чужеземным поработителем. Маркс жил и боролся в ту эпоху, когда еще не родился колониальный пролетариат, когда противоречия труда и капитала еще не были перенесены на колониальную почву. Но он дал незаменимое оружие колониальному пролетариату для борьбы за свое классовое самоопределение.

Против гандизма, кемализма, сунятсенизма и всех иных видов проповеди сотрудничества и "священного единения" классов якобы на почве борьбы за национальное раскрепощение Маркс дал отточенное оружие борьбы.

Маркс не остановился у "великой" китайской стены, и его не испугали индийские джунгли. Маркс внимательно изучал исторические условия разрушения феодального застоя на Востоке. Ведь только подрыв традиционных устоев мог высвободить Монбланы революционно-творческой энергии низов, скрытые под спудом неподвижных веков спячки и бездеятельности.

Именно эту сторону марксовой практически-революционной диалектики выдвигал на первый план Ленин. Он призывал учиться "той диалектике, которую Маркс практически применял и в своем "Капитале" и в своих исторических и политических работах и применял с таким успехом, что теперь каждый день пробуждения новых классов к жизни и к борьбе на Востоке (Япония, Индия, Китай), - т. е. тех сотен миллионов человечества, которые составляют большую часть населения земли и которые своей исторической бездеятельностью и своим историческим сном обуславливали до сих пор застой и гниение во многих передовых государствах Европы, - каждый день пробуждения к жизни новых народов и новых классов все больше та больше подтверждает марксизм"¹ .

Маркс приветствовал разрушение натурально-хозяйственной замкнутости первобытных индийских общин, замкнутости, обусловленной тем, что земледелие дополнялось домашней промышленностью.

"Я полагаю, - говорил он, - что трудно придумать более солидную основу для застойного азиатского деспотизма" (письмо Энгельсу от 14 июня 1853 г.).

¹ Ленин. О значении воинствующего материализма.

Маркс заранее вскрыл все ханжеское лицемерие гандизма, проповедующего под видом восстановления домашней промышленности протекционизм в интересах индийского "национального" капитала и отказ от аграрно-крестьянской революции. Индийская буржуазия, неразрывно спаянная с крепостническим помещичьим землевладением и ростовщичеством, в демагогических кривляниях во славу рабского "ненасилия" и домашней прялки - пресловутой "чарки" - старается найти средство для отвлечения трудящихся масс от действительной борьбы с империализмом и средневековьем. Маркс не мог предвидеть, как будет выглядеть сунятсенизм, пересмотренный, подправленный и дополненный гоминдановской контрреволюцией. Но он изготовил великолепное противоядие против этого идеологического опиума, дав свою путевку китайской революции с курсом на соединение с социалистической революцией в Европе.

Маркс не был в состоянии представить кемализм, об'являющий себя наисовременнейшим откровением XX в., но он зло смеялся над буржуазным туркофильством Уркарта, славословившего Турцию как страну, недоступную для классовых противоречий. Наконец, - и это особо важно, - Маркс поставил проблему некапиталистического, социалистического развития отсталых народов.

В предисловии к русскому изданию "Коммунистического манифеста" 21 января 1882 г. Маркс задавался вопросом:

"Спрашивается теперь, может ли русская община - эта, правда, сильно уже разрушенная форма первобытного коллективного владения землей, - непосредственно перейти в высшую коммунистическую форму землевладения или, напротив, она должна пройти сначала тот же процесс разложения, который определяет собой историческое развитие Запада?

Ответ Маркса был ясен и недвусмыслен:

"Единственный возможный в настоящее время ответ на этот вопрос заключается в следующем. Если русская революция послужит сигналом рабочей революции та Западе, так что обе они пополнят друг друга, то ""временное русское землевладение может явиться исходным пунктом коммунистического развития".

Как раз основываясь на этой перспективе, Маркс писал редакции "Отечественных записок" в 1877 г.:

"Если Россия будет продолжать итти по тому же пути, по которому она шла с 1861 г., то она лишится самого прекрасного случая, какой когда-либо предоставляла история какому-либо народу для избежания всех злоключений капиталистического строя".

Маркс и Энгельс относились непримиримо враждебно ко всем либерально-барским и мелкобуржуазным народническим попыткам прикрашивания деревенской патриархальщины. А наряду с этим они были не менее враждебны и по отношению ко всем буржуазным тенденциям возведения капитализма в абсолют, в предел - его же не прейдеши. Именно это дает все основания утверждать, что социал-демократическая теория равномерного и гармоничного "перехода" капитализма в социализм находится в вопиющем противоречии с прямыми высказываниями Маркса и Энгельса. Маркс и Энгельс не дожили до эпохи империализма, до обострения открытого Лениным закона неравномерного развития капитализма в условиях, присущих этой эпохе. Победа социализма в одной стране, борьба двух систем на этой основе, борьба отсталых народов за некапиталистический путь развития в связи с этой борьбой - все это было принесено развертыванием пролетарской революции в специфических условиях современной эпохи. Но не может быть сомнения в том, что эти завоевания ленинского этапа родились из фундаментальных идей Маркса и Энгельса и являются их неизбежным, внутренне необходимым продолжением.

Постановка Марксом проблемы некапиталистического, т. е. социалистического, развитие отсталых народов помогла ленинизму одержать величайшие победы на базе союза передового пролетариата с народами Востока, освобождающимися из-под ига империализма. Она легла в основу Союза социалистических советских республик. Эта идея, поднятая на высшую ступень советским движением, посеяла советские семена на колониальной почве. Под ее мощным влиянием появились на свет новые нации советского типа, новые советские национальные государства, новые потоки культуры - национальной по форме, социалистической по содержанию, новые национальные формы строительства социализма - в Средней Азии, на Кавказе, в Белоруссии и т. д.

Эпоха Маркса не знала Советов, этой исторически зрелой и завершенной формы пролетарской диктатуры и строительства социализма. Она не знала колониального пролетариата, способного стать советским организатором национально-колониальной революции под руководством большевистской партии. Наконец она не знала решающей пружины революционного действия - ленинской партии. Но Маркс - основоположник учения о пролетарской диктатуре и коммунизме, о партии пролетариата, основоположник учения о национально-колониальном вопросе и некапиталистическом пути развития отсталых народов.

Маркс - боец-вождь, Маркс - боец-учитель, это - наш Маркс. Этот Маркс живет в боях за ленинское дело, за коммунизм.

----------

...Маркс словесному, и часто лицемерному, признанию равноправия и самоопределения наций противопоставил революционное действие масс и в области решения национальных вопросов. Империалистическая война и раскрытые ею Авгиевы конюшни лицемерия оппортунистов и каутскианцев наглядно подтвердили правильность этой политики Маркса, которая должна стать образцом для всех передовых стран, ибо теперь каждая из них угнетает чужие нации.

ЛЕНИН

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: