В период между Февралем и Октябрем в борьбе за завоевание большинства рабочего класса и трудящихся большевики стремились изолировать соглашательские партии меньшевиков и эсеров. Эти партии представляли собой основную социальную опору буржуазии. Победить буржуазию можно было, прежде всего, оторвав массы от эсеро-меньшевиков.

Организуя и руководя стихийно возникавшим движением рабочего класса, большевики шаг за шагом в самом ходе борьбы разоблачали перед широкими массами контрреволюционную сущность меньшевиков и эсеров. Во время апрельской манифестации, июньской и июльской демонстраций лицо меньшевиков и эсеров как пособников буржуазии выявлялось все с большей ясностью. Массы левели. Большевистские лозунги находили все возрастающий отклик среда рабочих и крестьян.

Корниловские дни (август 1917 г.) полностью раскрывают реакционное содержание политики соглашателей. Политические резолюции большевиков получают большинство в Петроградском и Московском советах. Меньшевики и эсеры теряют свою социальную базу. Они делают отчаянные усилия, чтобы сохранить ее и остановить революцию, прибегая к разного рода хитростям, уловкам и прямому жульничеству.

*

Непосредственно после разгрома Корнилова 1 сентября лидеры меньшевиков и эсеров Церетели, Дан, Гоц и другие под давлением масс потребовали у временного правительства вывода кадетов из правительства. Но массовое движение переходило границу, намеченную мелкобуржуазными партиями. Этой уступкой невозможно уже было остановить движение масс, шедших под лозунгом "Власть советов". Нужно было спешно строить другую, плотину, способную удержать массы или отвести все растущий напор в другое русло.

1-го же сентября собралось об'единенное заседание ВЦИК и Исполкома советов крестьянских депутатов. Напуганные революцией, мелкобуржуазные лидеры решают противопоставить лозунгу "Власть советов" созыв общедемократического с'езда.

"Передача всей власти советам в настоящий момент была бы преступлением перед революцией" - заявил на заседании лидер меньшевиков Скобелев, а Церетели, только два часа тому назад требовавший от Керенского исключения кадетов из правительства, снова выступил с защитой коалиции с буржуазией.

Лидер эсеров Авксентьев обрушился на свою же комиссию ВЦИК, вызвавшую войска из Финляндии для борьбы с Корниловым, и резко выступил против вооружения рабочих. В припадке массобоязни Авксентьев выболтал, что меньшевики и эсеры плелись в хвосте революции и приняли участие в борьбе с Корниловым нехотя, только из боязни отстать от масс.

Заседание приняло резолюции о созыве "с'езда всей организованной демократии и демократических органов местного самоуправления, который должен решить вопрос об организации власти, способной довести страну до Учредительного собрания". Демократический с'езд - вот та плотина, которая должна была приостановить революционный под'ем или отвлечь его в сторону от власти советов.

С'езд, или "Демократическое совещание", как его официально назвали, собрался 14 сентября. Меньшевики и эсеры постарались урезать и обкарнать представительство рабочих и крестьянских масс, расширив число делегатов всяких мелкобуржуазных и буржуазных организаций. Советы рабочих и солдатских депутатов послали 230 человек, и почти столько же мест (200) получили недемократические земства. Профсоюзы получили 100 мест, а кооперация, целиком, находившаяся в руках эсеро-меньшевиков, - 120. Всем армейским организациям многомиллионного фронта дали 83 голоса, а реакционному казачеству - 35. Кроме того на с'езд вытащили представителей офицеров, духовенства, междупартийного союза, скрывшего под этим названием реакционные элементы экономистской группы, словом, "постарались всячески подтасовать совещание, лишь бы потопить

Публикуемая ниже статья представляет часть одной из глав, предполагаемых к помещению в I т. "Истории гражданской войны".

среда буржуазного и мелкобуржуазного хаоса революционные элементы.

Но как усердно ни хлопотали "герои подлога" (так заклеймил подтасовавших с'езд эсеров и меньшевиков Ленин), плотима оказалась недостаточной. Волны резолюции перекатывали через верх: на с'езде за коалицию с кадетами.. высказалось 766, против - 688 и воздержалось 38.

Мало того. В президиум поступили две поправки специально по вопросу о коалиции: 1) "за пределами коалиции остаются те элементы как кадетской, так и других партий, которые причастны к корниловскому заговору"; 2) "за пределами остается партия народной свободы".

Принятие первой поправки проваливало полностью проблему коалиции с буржуазией, ибо нельзя было найти ни одной буржуазной партии, не связанной, так или иначе, с корниловщиной. Меньшевики и эсеры решают из двух зол выбрать меньшее и голосуют за вторую поправку, оставляющую лазейку для всяких маневров. И тут практика обогнала теорию: задолго до того, как теория "меньшего зла" стала признанным догматом всего II интернационала, меньшевики на практике испробовали ее до конца.

Уловка не удалась. За первую поправку голосовало подавляющее большинство в 798 голосов, против - 139 при 196 воздержавшихся, а при голосовании всей резолюции в целом с поправкой за резолюцию высказалось 183, против - 813, воздержалось 80.

Мелкая, кропотливая, жульническая возня оказалась напрасной. Массы ушли так далеко влево, что даже подтасованный с'езд провалил коалицию.

Опытные политиканы решают взять колеблющийся с'езд измором.

Началась нудная политическая кадриль, так ярко отраженная Демьяном Бедным в его фельетоне "Либердан". Боевые стихи Демьяна Бедного, отзывавшегося на все злободневные вопросы, играли большую политическую роль. Их едкая характеристика вскрывала классовую суть соглашателей. А меткие замечания часто становились нарицательными, попадали в частушки.

"Либердан"! "Либердан"!
Счету нет коленцам,
Если стыд кому и дан,
То не отщепенцам.

Милюков кричал им "браво!"
И свистел на флейте.
"Жарьте вправо, вправо, вправо,
Пяток не жалейте!"

"Либердан"! "Либердан"!
Рассуждая здраво,
Самый лучший нынче план:
Танцевать направо.

Делегатов обхаживали, уговаривали, обещали, звали на компромиссы, лишь бы добиться какой-нибудь уступки. Наконец 20 сентября состоялось заседание президиума Демократического совещания, пополненного представителями партий и групп, на котором политические танцоры решили подвести итог своей карусели. Снова против коалиции высказалось 60, а за - 50.

Обработку делегатов пришлось начинать сначала. Мелкобуржуазные политики выкинули новое "коленце": временно прекратив атаку все по тому же вопросу о коалиции, они предложили выделить из состава Демократического совещания постоянное представительное учреждение, перед которым должно быть ответственно правительство.

Когда собрание, согласившись с предложением, проголосовало, что новый орган составляется по принципу пропорционального представительства от групп и партий, обрадованные Либерданы подсунули новую поправку: если во вновь форми-

Демьян Бедный с "работы"

Рис. ДЕНИ

руемое временное правительство будут введены буржуазные элементы, то и в представительный орган должны быть введены буржуазные партии. Поправка была принята 56 делегатами, прогнив 48, при 10 воздержавшихся. В тот же вечер Церетели протащил эту резолюцию и через Демократическое совещание, подсластив ее еще в одном тесте для большей верности: в третьем пункте резолюции обещалось, что в будущем органе должно быть сохранено преобладание демократических элементов.

Резолюция выглядела крайне ощипанной, но лакеи выполнили волю своих буржуазных хозяев, протащив, правда в замаскированном виде, идею коалиции.

Впрочем, хозяева и не сомневались в добром поведении своих лакеев и в благополучном исходе их хлопот. Еще во время заседания Демократического совещания Керенский вел переговоры с крупнейшими представителями буржуазных партий: Кишкиным, Бурышкиным, Коноваловым, Малянтовичем и Третьяковым, приглашая их в правительство. Последние требовали создания "твердой власти". Центральный комитет кадетской партии, стоявший за спиной торгующихся, поручил Кишкину и Коновалову вступить в министерство, при условии, что будущий представительный орган будет назначен правительством, а не избран. Временное правительство, убедившись в полной лойяльности своих лакеев, еще не имея резолюции Либерданов о коалиции, все же приняло условие кадетов. И это происходило как раз в тот момент, когда эсеро-меньшевики торжественно обещали в резолюции, что правительство будет ответственно перед Временным советом Российской республики или Предпарламентом, как был назван орган, выделенный Демократическим совещанием. Доверие хозяев к своим лакеям заходило, как видим, очень далеко.

Получив резолюцию о коалиции, которую Либерданы протащили после долгих хлопот на подтасованном с'езде, временное правительство использовало ее целиком для реализации своих планов. Правительство подтвердило, что Предпарламент "образуется из 535 членов, приглашаемых в состав Совета временным правительством по постановлению общественных и политических организаций".

Предпарламенту предоставлялось право обсуждать только те законы, "по коим временное правительство признает необходимым иметь заключение" Предпарламента.

Предпарламент или "предбанник", как его зло прозвали в массах, превращался, таким образом, в такой же никого и ни к чему не обязывающий орган, как и булыгинская Дума, "дарованная" царем в 1905 г.: и там и тут члены учреждения подбирались правительством, и там и тут разрешалось "бунтовать" только с ведома и разрешения начальства, и в булыгинскую Думу и в "предбанник" меньшевики тянули народ, чтобы отвлечь его от революции.

Любопытно, что 30 сентября на заседании правительства при обсуждении положения о Предпарламенте присутствовал Церетели, всего несколько дней тому назад торжественно об'явивший на Демократическом совещании, что правительство будет ответственно перед Предпарламентом. Лицемерие и цинизм, как известно, свойства партий, которые, не имея за собой масс, все-таки стремятся, так или иначе, обмануть их.

Как ни подтасовано было Демократическое совещание, сколько жульнических подвохов ни применяли эсеро-меньшевики, совещание показало полную потерю мелкобуржуазными партиями массовой поддержки; эсеро-меньшевики оказались изолированными от рабочих и крестьян.

Но процесс революционного роста; масс на этом не остановился. Отлив от мелкобуржуазных партий повлиял и на состав самих партий: у меньшевиков и эсеров начался раскол, усиливавшийся по мере революционного под'ема. Еще перед самым открытием Демократического совещания, 15 сентября, состоялось чрезвычайно бурное заседание фракции меньшевиков. Теряющие почву лидеры обвиняли друг друга в политических ошибках, бичевали за допущенные промахи, ссорились в поисках причин краха меньшевизма и быстрого роста влияния большевиков. На фракции меньшевиков была представлена не единая партия, а, по крайней мере, три группы, резко выступавшие одна против другой. После двухдневных прений в самой фракции 73 чел. высказались против коалиции, а 65 - за. Церетели таким образом явно нарушал партийную директиву своей же партии, выступая официально да с'езде за коалицию.

Еще резче шло брожение у эсеров. На VII петроградской губернской конференции, состоявшейся 10 сентября 1917 г., левое крыло эсеров подвергло критике работу ЦК своей партии и при перевыборах губернского комитета получило большинства.

Партии меньшевиков и эсеров раскалывались на две части: низы все более уходили в революцию, а верхи все откровеннее выражали свою преданность буржуазии. Они выступали против рабочих требований, обливали помоями всякое массовое движение, обвиняли в предательстве революции всех, звавших массы на борьбу, подавляли вместе с правительством всякие революционные выступления. Вот пример меньшевистского выступления против забастовавших железнодорожников.

"Руководители железнодорожников, - писал центральный орган меньшевиков, оставшийся в руках у лидеров, - пошли навстречу стихии, вместо того чтобы бороться с ней... Этого демократия не простит генеральному штабу железнодорожников"¹ .

А один из меньшевистских лидеров, министр внутренних дел, назначенный также министром почт и телеграфов, Никитин, издал приказ, вызвавший в памяти масс давным-давно известные манифесты старых царских министров.

"Призыв к приостановлению железнодорожного движения, - телеграфировал последыш царских министров, - есть наказуемое по закону преступление, равное измене родине. Все граждане призываются на защиту родины от нового удара, подобного Корниловскому заговору. Предписываю задерживать все телеграммы явно преступного содержания"² .

Приравнять рабочее движение к корниловскому заговору генералов мог только тот, кому нужно было скрывать свою связь с Корниловым. Политические банкроты, потерявшие влияние в массах, поступали, как и обычные жулики, удирающие от преследующих с криком "держи вора".

Эсеры заняли по отношению к железнодорожной стачке ту же позицию, что и меньшевики: ЦК эсеров выступил против забастовки и предложил своим представителям в Викжеле голосовать против стачки. Давление революционных низов оказалось, однако настолько сильным, что из 11 эсеров в Викжеле 5 все же выступили за забастовку, нарушив партийную директиву.

Начался массовый отлив рабочих и трудящихся из партии эсеров. В партии пала дисциплина, целые группы отказывались подчиняться директивам. ЦК партии эсеров потребовал, чтобы Савинков явился с ответом по поводу своих связей с Корниловым, а Савинков не явился, найдя при этом нарушении дисциплины полную поддержку со стороны большой группы своих сотоварищей во главе с Брешко-Брешковской.

Полное разложение партии скрывали, только номинально задерживая в ее рядах отколовшихся. Когда во фракции эсеров в Предпарламенте левые эсеры порвали с предательской политикой своей партии и покинули фракцию, ЦК эсеров заявил, что выход из фракции не означает ухода из партии. Только скрывая истину от масс, можно было считать формально членами организации нарушающих директивы партии, не подчиняющихся дисциплине.

Партия большевиков стремилась закрепить уход масс из-под влияния эсеро-меньшевиков перевыборами советов. Лозунг "Созыв с'езда советов", выдвинутый нашей партией, оформлял левение масс. Но для эсеро-меньшевиков перевыборы советов означали полную потерю влияния в массах, а вместе с ним и всех мест и местечек, полученных во всяких правительственных органах и учреждениях: лакеи, неумевшие сладить с массами, не нужны были буржуазным хозяевам.

Эсеро-меньшевистские лидеры, обещавшие на I с'езде советов созвать через три месяца новый с'езд, сейчас решительно выступили против своего обещания. 1 октября солдатская секция ЦИК "вместе с военной группой Предпарламента высказалась против с'езда советов и противопоставила ему новый лозунг - созыв учредительного собрания. Учредительное собрание становится уже до Октябрьской революции лозунгом, который подхватывается всей контрреволюцией.

Со всех сторон в ЦИК шли телеграммы от местных советов с требованием созыва с'езда или, напротив, с протестом против созыва с'езда. Вот краткий список организаций за несколько дней октября (8 - 15 октября).

Против с'езда

Исполком Юго-западного фронта.

Совет солдатских депутатов XII армии.

Краевой совет солдатских депутатов Кавказской армии.

Армейские комитеты III, VIII и XI армий.

Губернское совещание льноводов в Ярославле.

¹ "Рабочая газета" от 26 сентября 1917 г.

² "Новая жизнь" от 23 сентября 1917 г.

Рабочая секция Новгород-Северского совета.

Чрезвычайная областная конференция всех советов Ферганы.

Сибирский совет.

Елабужский гарнизон.

Александровский совет военных и крестьянских депутатов.

Олонецкий совет крестьянских депутатов.

Бердянский совет.

Евпаторийский совет.

Исполком Могилевского крестьянского совета.

За созыв с'езда

5-й запасный саперный полк.

С'езд 6-го армейского корпуса.

С'езд 42-го армейского корпуса.

Гвардейский Финляндский резервный полк.

Гвардейский Волынский резервный полк.

196-й, 125-й полки.

Яшноватский рудник.

Абинский завод.

Бежицкий совет.

Рудник "Нижняя крышка".

Судовые комитеты: "Республика", "Рюрик", "Андрей Первозванный" и др.

Харьковский совет рабочих и солдатских депутатов.

Шуйский совет.

Луганский совет.

Против с'езда высказались верхи армий, армейские и фронтовые комитеты, не переизбиравшиеся со времени Февральской революции, и мелкие, провинциальные советы отсталых, непромышленных районов.

Немедленного и безоговорочного созыва требовали рудники и заводы, полки и отдельные суда, низы армии и советы крупных промышленных центров.

Сломить сопротивление верхов можно было только напором снизу: большевики призывали массы производить перевыборы явочным порядком. Всюду начались перевыборы низовых советских ячеек, постепенно захватывая и высшие звенья советов. Начались областные и армейские с'езды советов. 11 октября открылся с'езд советов Северной области, в Иркутске - с'езд советов Восточной Сибири, в Харькове - областная конференция Донецкого и Криворожского бассейнов.

На Северном с'езде, явно большевистском, эсеро-меньшевики отказались принять участие, ссылаясь на запрет ЦИК.

Бюро ЦИК, в котором преобладали эсеро-меньшевики, тормозило выборную кампанию, замалчивало настойчивые требования о перевыборах, не признавало собравшиеся областные с'езды, об'явило Северный с'езд частным, самочинным совещанием.

Во время работы Северного с'езда в центральном органе эсеро-меньшевистского ЦИК появилась статья "Кризис советской организации", в которой автор от имени редакции писал:

"Советы были прекрасной, организацией для борьбы со старым режимом, но они совершенно не в состоянии взять на себя создание нового режима: нет специалистов, нет навыка и уменья вести дела, и, наконец, нет самой организации.

Мы построили советы депутатов, как временные бараки, в которых могла найти приют вся демократия, - пишет автор. - Теперь на месте бараков строится постоянное каменное здание нового строя, и, естественно, люди постепенно уходят из бараков в более удобные помещения, по мере того как достраивается этаж за этажом"¹ .

Растерянные интеллигенты мечутся в предчувствии революционной бури и в паническом страхе выбалтывают содержание и цель своего штрейкбрехерства: удерживать массы через советы от революции до тех пор, пока буржуазия покрепче приберет к рукам вожжи и станет полновластной распорядительницей страны.

Преданность своих лакеев сразу оценили в хозяйской гостиной. Орган контрреволюции "Русская воля" с большим чувством удовлетворения писал после появления статьи в "Известиях":

"Еще так недавно... о советах... можно было говорить только самым почтительным тоном. Критика советских организаций считалась явным проявлением контрреволюции. И вот, наконец, наступил день, когда о смерти советов говорит уже не "контрреволюционная" и не "буржуазная" пресса, а говорит об этом прямо и открыто орган Центрального исполнительного комитета советов..."

То, что струсившие лакеи выболтали в припадке паники, целиком отвечало планам контрреволюции: организуя новый поход против революции, буржуазия требует, прежде всего, разгона советов.

¹ "Известия" от 10 октября 1917 г.

Но революционное настроение масс переливало через голову политиканствующих лидеров мелкой буржуазии. Эсеро-меньшевики пускаются на новый маневр: бюро ЦИК сразу понизило свое сопротивление и разослало вдруг телеграмму о созыве с'езда советов на 25 октября. Расчет обанкротившихся лидеров оказался чрезвычайно прост: собрать на с'езд еще не переизбранные советы, особенно армейские, с тем, чтобы обеспечить на с'езде большинство. "Придать политике с'езда устойчивость и направление, соответствующее интересам всей революционной демократии и революции" - так об'ясняли свой новый маневр мелкобуржуазные лидеры. Всего три дня тому назад эсеро-меньшевики об'явили Северный с'езд незаконным, замолчали его телеграмму, призывавшую армию опрокинуть препятствия и прислать делегатов на с'езд советов, а сейчас, ссылаясь на призыв Северного с'езда, звали армию обеспечить представительство на с'езде советов. Солдатская секция ЦИК, только что бывшая против с'езда, 22 октября принимает срочную резолюцию о мире и передаче земли крестьянам.

"Мы не должны останавливаться перед переходом власти в руки демократии" - начинают свою резолюцию делегаты, "но не совета" - добавляют отстающие от движения руководители. Даже выдавив из себя, наконец, решительные лозунги, которые давно уже стали лозунгами действия для широких рабочих и крестьянских масс, обанкротившиеся лидеры продолжают все еще отмахиваться от совета. Мы сейчас увидим, в чем смысл этого нового маневра.

24 октября, накануне вооруженного восстания, эсеро-меньшевики протащили в Предпарламенте, а затем и да экстренном об'единенном заседании ЦИК и ЦК крестьянских советов резолюцию о земле и мире.

"Почва для успеха указанной агитации, - гласит второй пункт резолюция о наступающем восстании, - создана помимо объективных условий войны и разрухи промедлением проведения неотложных мер, и потому, прежде всего, необходимы немедленный декрет о передаче земель в ведение земельных комитетов и решительное выступление по внешней политике с предложением союзникам провозгласить условия мира и начать мирные переговоры"¹ .

За резолюцию высказалось 122 члена "предбанника", против 106 при 26 воздержавшихся, т. е. последний, "решительный" шаг эсеро-меньшевиков прошел всего несколькими голосами.

Захватив доставшийся с таким трудом документ, Дан с Гоцем побежали в Зимний, где Керенский с правительством вырабатывали свои тоже последние и также решительные меры против большевиков. Беседа между вызванным с заседания Керенским и лидерами дошла до нас в двух вариантах: в изложении самого Керенского и в поправках Дана.

"Прежде всего, - рассказывает Керенский, - Дан, заявил мне, что они осведомлены гораздо лучше меня и что я преувеличиваю события под влиянием сообщений моего "реакционного штаба". Затем он сообщил, что неприятная "для самолюбия правительства" резолюция большинства Совета Республики (так назывался официально предпарламент) чрезвычайно полезна и существенна для "перелома настроения в массах". В заключение Дан... заявил мне, что все принятые меры к подавлению восстания только "раздражают массы" и что вообще я своим "вмешательством" лишь "мешаю представителям большинства советов успешно вести переговоры с большевиками о ликвидации восстания".

Дан, выступил с опровержением Керенского, но это было как раз то опровержение, по поводу которого принято говорить, что оно доказывает больше, чем самые лучшие доводы.

"В передаче А. Ф. Керенского, - категорически пишет, Дан, - весь основной смысл беседы искажен до неузнаваемости".

Но кроме сказанного с ударением " "до неузнаваемости" опровергатель не привел ни одного факта, перевранного Керенским. Напротив, Дан, подтвердил и самый факт, и общий характер беседы, и конкретные предложения по спасению буржуазии. "Поправил" Керенского его меньшевистский соучастник только в одном - в об'яснении мотивов принятия резолюции, но эта "поправка" как раз вскрывает весь классовый смысл маневра.

"Мы приехали с вполне определенным и конкретным предложением временному правительству, - пишет, Дан, - немедлен-

¹ "Революция 1917 года", т. V, Истпарт, ГИЗ, 1926 г.

Либердан: - Стой!.. Стой!.. Мы уже всего добились!!!

Рис. ЯНОША

но оповестить об этих решениях население рассылкой телеграмм и расклейкой афиш. Мы настаивали, что это непременно должно быть сделано той же ночью, так, чтобы утром уже каждый солдат, и каждый рабочий знал о решениях Беременного правительства... Принятие и выполнение правительством нашего предложения вызовет в настроении масс перелом, и что в этом случае можно будет надеяться на быстрое падение влияния большевистской пропаганды"¹ .

Все дело, таким образом, сводилось к прямому обману масс: пообещать ряд решительных мероприятий и тем оторвать массы от революции.

"Решение Керенского, - сообщает Станкевич, рассказывая об угрозе Керенского покинуть пост, если резолюция будет проведена в жизнь, - их страшно изумило, так как они считали резолюцию чисто теоретической и случайной и не думами, что она может повлечь практические шаги".

Сущность маневра состояла в том, чтобы опередить большевиков, перехватить их лозунги, переманить левеющие массы и рядом уступок сохранить за собой власть.

Но мелкобуржуазные предатели уже не поспевали за событиями.

Уступая напору революционных масс, эсеро-меньшевики решаются на созыв с'езда советов, а в это время уже шел бурный процесс перевыборов советов и самый с'езд стал совершившимся фактом. Плетущиеся за событиями мелкобуржуазные лидеры соглашаются передать власть демократии, а к этому периоду советы уже стали властью. Перебегающие дорогу революции Либерданы, захватив в карман резолюцию о земле и мире, спешат на с'езд, чтобы поманить массы свежей уступкой, а в это время рабочие и трудящиеся под руководством большевиков уже свергли временное правительство.

¹ А. Ф. Керенский, Гатчина. Из сборника статей "Издалека". Париж.

Дан, К истории последних дней временного правительства. "Летопись русской революции", т. I, Берлин, 1923 г.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: