Сборник под редакцией В. Д. Виленского-Сибирякова, Н. Ф. Чужака-Насимовича и П. Ф. Щелока. Изд. "Московский Рабочий". Стр. 158. Цена 1 р. 60 к.

Еще в 1924 г. М. Н. Покровский указывал, что мы все еще не собрались написать истории Октябрьской революции в то время, как о нашей гражданской войне впятеро больше написали белые русские эмигранты.

Если это верно, - а это, безусловно, верно, - относительно Октябрьской революции вообще и гражданской войны, происходившей в центральных районах в частности, то это многократно верно по отношению к такой огромной окраине, как Сибирь, а особенно о том периоде, который явился источником первых об'единений советских и большевистских сил Сибири.

Таким зародышем об'единения советских сил Сибири был Центральный Исполнительный Комитет Советов Сибири - "Центросибирь", - созданный на I с'езде Советов Сибири во второй половине октября 1917 г. в Иркутске.

К сожалению названная нами в заглавии книга занимается не изучением истории этой первой боевой организации, а посвящена лишь памяти отдельных деятелей этого большевистского советского штаба Сибири, погибших от рук врагов пролетариата после того, как буржуазная и эсеровская контр-революция свергла Гам первую советскую власть. Лишь вступительная статья Виленского-Сибирякова в кратком изложении знакомит с историей возникновения и деятельности этого первого общесибирского советского органа. В рассматриваемой нами книге мы встречаем такие имена, как Я. Ф. Дубровинский, Н. Н. Яковлев, Я. Е. Боград, Г. С. Вейнбаум - и многие другие - все активнейшие, - а многие из них и старейшие - строители и борцы в рядах нашей партии. Уже по одному этому заслуживает внимания работа, посвященная жизни славных революционеров. Это еще и тем более важно, что по какому-то случайному капризу в теперешней практике советских с'ездов Сибири и Дальнего Востока совершенно вычеркнуты из памяти первые работы первых С'ездов Советов Сибири", происходивших в конце 1917 г. и в начале 1918 г. Рецензируемая книга и является первой попыткой восстановлении этих страниц истории революционной борьбы в Сибири. Во вступительной статье "Центросибирь" т. В. Виленский-Сибиряков рассказывает, что на первом с'езде Советов, происходившем в Иркутске (16 октября 1917 г.) участвовало 115 делегатов, из которых было 32 большевика, 15 левых эсеров, 45 правых эсеров и остальные меньшевики разных оттенков. Но благодаря энергичным выступлениям представителей Красноярского Совета, с'езд получил большевистский уклон. Были выдвинуты лозунги: "Вся власть Советам"; "Долой Правительство Керенского"; "Мир на фронте"; "Хлеб рабочим и земля крестьянам". Но практически осуществлять власть советов руководящее ядро с'езда не решилось, были лишь выделены работники в Центральный Исполнительный Комитет Советов Сибири, которым и было поручено подготовить затем и самый переход власти в руки советов.

Второй Общесибирский С'езд Советов состоялся во второй половине февраля 1918 г. Между этими двумя с'ездами имели место выступления буржуазии и эсеров против Советов, закончившиеся разгромом контр-революционеров. На этом 2-м с'езде произошло уже окончательное оформление Центральной Советской власти Сибири (Центросибири). На нем был принят целый ряд важных для того времени постановлений. Все постановления были более или менее большевистски выдержаны, но в резолюции по текущему моменту было сказано, что подписание" Брестского мира Совет Народных Комиссаров "совершил бы роковую ошибку, наносящую удар дальнейшему развитию революции и Интернационалу". И далее "от имени Сибирской Советской республики второй Всесибирский с'езд заявляли, _{что он не считает себя связанным мирным договором, если таковой заключит Совет Народных Комиссаров с германским правительством". Это постановление было принято под влиянием и руководством левых эсеров и группы "сибирских правдистов", - характерное для того времени проявление "самостийности" и "левой путаницы", которая отразилась в приведенном постановлении с'езда.}

На этом же с'езде был принят "проект организации советской власти в Сибири" - это была первая конституция для всех сибирских советов. Здесь же было вынесено постановление о "скорейшем создании Красной Гвардии" и Красной социалистической армии для борьбы с контр-революционной буржуазией. "Не успела как следует оформиться и окреп-

нуть советская власть в Сибири, как в мае 1918 г. последовало контр революционное выступление чехо-словаков в целом ряде центральных пунктов Сибири и в городах: Челябинске, Кургане, Петропавловске, Новониколаевске, Мариинске, Нижнеудинске и т. д". Это выступление было роковым для Советов. Советы в то время еще не имели достаточно организованной и мощной армии, чтобы парализовать чехо-словацкую контрреволюцию. Тов. Виленский-Сибиряков попутно отмечает и те трения, которые возникли в то время между Центросибирью и Дальневосточным Советом Народных Комиссаров, трения, так пагубно отразившиеся на борьбе с контр революцией. Этот воярос, между прочим, заслуживает обстоятельного освещения и обследования.

Но в результате чехо-словацкого выступления и "союзнической" интервенции, повсеместно в Сибири произошел белогвардейский переворот. Советская власть была свергнута. Руководители Центросибири - т.т. Н. Н. Яковлев, Ф. Лыткин, Гаврилов и многие другие погибли. Группа, во главе с Н. Яковлевым, направившаяся из Амурской области на север в Якутск с тем, чтобы северной сибирской тайгой пробраться на запад и там соединиться с советскими войсками, по предложению группы, наступавшими уже в это время на Омск, - была в конце октября захвачена специально высланным из Олекминска белогвардейским отрядом и расстреляна без всякого суда.

В гораздо лучшем положении, чем скрывшиеся в тайге, где и продуктов-то негде достать, оказались товарищи, оставшиеся в населенных городах: людская масса их поглотила и скрыла от рук врагов, лучше, чем тайга, группу товарища Яковлева. По крайней мере, многие активные работники первого периода советской власти в Сибири, оставшиеся в крупных городах и ушедшие в подполье от реакции, уцелели для революции.

Следует указать, что статья В. Бика, посвященная описанию гибели "центросибирцев", страдает известными неточностями. Так, например, свидетель гибели названных выше товарищей и сам участник этого трагического перехода т. Строд в опубликованной в майском номере "Пролетарской Революции" за 1926 год, статье говорит, что расстрел товарищей произошел в местности "Кендюкель", тогда как Бик называет эту местность "Мрая". Строд говорит, что первую группу товарищей, оставшихся в живых, караулил унтер-офицер белогвардейского отряда Иннокентий Голомарев, а Бик называет его Былковым и т. д. Вообще приходится сказать, что редакции надо было бы статью Бика заменить статьею Строда, как очевидца событий, обстоятельно рассказавшего о пережитых тяжелых днях.

Лучшими статьями, помимо названной статьи т. Виленского-Сибирякова, являются статьи: Я. Шумяцкого, посвященные Якову Ефимовичу Бограду и Н. А. Гаврилову, Рютина - "Борис Славин", А. Гендлина "Гибель красноярцев", Е. Ярославского "Памяти Алексея (Адольфа Перенсона)" и А. Померанцева "Ада Лебедева".

Яркой незабываемой фигурой стоит перед сибирскими рабочими Яков Боград. Страдая слоновой болезнью, Яков Ефимович имел огромную голову, большие ноги, его лицо с необыкновенно высоким лбом производило жуткое впечатление. Росту он был выше среднего, голос имел грубый; в 1917 году ему было лет 40, но на вид он казался значительно старше своих лет. Говорил ясно, определенно. И когда он выступал, он производил гипнотизирующее впечатление на аудиторию. Он одинаково покорял себе и слушателей рабочих, и крестьян, и интеллигентов. Это был настоящий народный трибун. Тов. Я. Шумяцкий рассказывает о ссыльных годах Бограда, о его кипучей деятельности в 1917 - 18 гг., когда этот "доктор философии и математических наук", освободившись от царского плена, отдал все свои обширные знания и непреклонную энергию делу революции и сибирским рабочим и крестьянам, раз'езжая, вскоре после Февраля 1917 года, с докладами и лекциями по железнодорожным станциям, по шахтам и деревням Сибири. - Это был неутомимый пропагандист, агитатор и организатор. - Перед его убежденной речью не могли устоять никакие его противники. И этот настоящий "апостол революционного марксизма" был 10 май 1919 года расстрелян в Красноярске колчаковским генералом Розановым, как заложник.

А. Гендлин, в своей статье "Гибель красноярцев", приводит официальные документы "чехо-словацких войск" о зверском расстреле в ночь на 25 октября 1918 г. пяти товарищей, взятых из Красноярской тюрьмы: т. Вейнбаума, И. Белопольского, Я. Дубровинского, Вал. Ник. Яковлева и А. Пародовского.

Одни эти документы, без всяких комментариев, являются неоспоримым доказательством цены и качества той пресловутой демократии, которую стали насаждать чехо-словаки и эсеры, как только ими была захвачена власть в 1918 г. в Сибири.

К сожалению, целый ряд статей в сборнике являются чрезвычайно слабыми. Это статьи - Л. Г. о "С. Г. Лазо", Б. Славиной "Памяти Славина", Л. Миллер о "П. Ф. Парнякове", А. Кузнецовой "Товарищ Вейнбаум". Особенно прихо-

дится пожалеть, что составители сборника так мало уделили внимания Сергею Лазо, первому организатору партизанского движения на Дальнем Востоке, этому легендарному вождю восставших рабочих и крестьян, руководителю победоносных боев с интервентами и белогвардейцами. В этом случае, куда ценнее было бы собрать те песни и стихи, которые распевались партизанами и печатались в дальневосточных газетах о Сергее Лазо, чем приводить указанные малозначащие строчки.

Следует упомянуть еще о статье тов. В. Деготь, посвященной памяти Григ. Вейнбаума, в которой сообщаются интересные данные о Григ. Спир., но в ней есть один неприятный момент, когда т. Деготь говорит о том, что из ссылки якобы "самая лучшая публика бежала, а та публика", которая "оставалась, в громадном своем большинстве (! Г. Ш.) дискредитирует имя политического ссыльного, развратничает, пьянствует". Как это неверно и как это напоминает статьи Пешехонова, печатавшиеся в свое время в "Русском Богатстве", когда этот "маститый" народнический публицист задался целью доказать разложение современной тогдашнему (1910 - 1912 г.) периоду политической ссылки, сравнивая ее с политической ссылкой прошлого XIX века.

В сборнике, кроме того, имеется ряд непростительных редакционных промахов: несогласование дат (время гибели группы Н. Яковлева в статье Бика указано "в начале ноября", в статье Н. Чужака - в сентябре, расстрел Дубровинского и Вейнбаума по официальным данным указан в ночь на 25 октября 1918 г., а в статье т. Шумяцкого 10 мая и т. д.), повторение одних и тех же сведений (ст. 48 и 52 из биографии Н. Яковлева), неряшливая редакция статей, напр., статьи Гидлевского о Бограде, добрая треть которой могла бы быть с успехом выброшена и т. д. и т. п.

Несмотря на это, как и сказано выше, сборник заслуживает внимания. Но следует выразить пожелание, чтобы товарищи, выпустившие биографии деятелей "центросибирцев", подошли бы к теме о "Центросибири" с другой стороны и осветили бы возникновение и деятельность этого первого советского большевистского органа в Сибири с научно-исследовательской точки зрения, выявив его историческое значение с документами и научными данными в руках. Надо это сделать, чтобы историю нашей революции не постигла та же беда, какая постигла историю французской революции, ибо эта "история была долгие годы историей только парижской революции". "Но во Франции это теперь осознали даже буржуазные историки". Надо и нам это осознать.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: