Когда в 1888 г. Бернгейм издал впервые свое, получившее мировую известность, сочинение по "историческому методу" ("Lehrbuche der historischen Methode"), оно явилось показателем того, что при росте исторических изысканий и все более расширяющемся круге их участников появилась нужда в такого рода пособиях, которые могли бы знакомить новые кадры историков с теми методическими результатами, которые оказались накопленными трудами ряда поколений. Бернгейм в известной мере, составом своей книги дал схему возможных пособий такого рода. С одной стороны, это вопросы теоретической методологии истории, с другой - той практической работы критики исторических источников, которая особенно во второй половине XIX века, со времени крушения гегельянства, получила и в Германии, и в других странах такой исключительный расцвет. Однако книга Бернгейма, чрезвычайно обстоятельная, вызвав подражание и среди французов (хорошо известной и у нас в переводе книжкой Ланглуа и Сеньобоса "Введение в изучение истории", Птб., 1899), тем не менее, именно вследствие своей исключительной обстоятельности, выдержав шесть изданий (5-е и 6-е вышли в 1908 г.; в 1914 г. должно было выйти новое, но не появилось до сих пор), охладила, вероятно, стремления других авторов, а выходившие работы, как, напр., книга румынского историка Xenopol'а (La theorie de l'histoire, 1908), не могли заменить работы Бернгейма. Лишь у нас в России в 1909 г. начал выходить отдельными томами труд, который по охвату предмета и по широте изложения превзошел работу Бернгейма - это незаконченная, за смертью автора, "Методология истории", акад. А. С. Лаппо-Данилевского (вышли 2 т. т., Спб., 1909 и 1913; первый том в новом издании 1923 г.; третий есть лишь в литографированном виде).

Последние годы характеризуются выходом ряда подобных пособий, из которых одни - переиздания, другие новые и новаторские даже.

Прежде всего, в серии "Philosophic und Leistenwissenschaften" переиздана ставшая у немцев классической книжка J. Droysen'а "Grundriss der Historik" (Max Niemeyer Verlag. Halle Saale. 1925). Ее значение сам редактор, все более приобретающий известность своими работами E. Rothacker подчеркивает уже тем, что она является первой книжкой серии. Не вся "историка" Дройзена, умещающаяся на сорока страницах (к ней есть еще несколько приложений) и изложенная в сжато-формулированных параграфах, за те шестьдесят лет, которые ей исполняются в текущем году, могла сохранить свое значение. Ученик Гегеля и одного из основателей классической филологии Августа Бека, - Дройзен облекает свои положения в слишком отживший философский наряд. Однако нельзя не согласиться, что, ни в коем случае не могущая служить учебным пособием, даже кратким, книжка Дройзена для ученого сохраняет всю свежесть новаторского изложения тех вопросов, которые после Дройзена стали предметом общего оборота.

Вновь переиздан также небольшой очерк A. Meister'а "Grundzuge der historischen Methode" (в серии "Grundriss der Geschichtswissenschaften", herausg., von Al. Meister. B.G. Teubner. Leipzig - Berlin. 1923). Его внешний вид характерен для эпохи германского кризиса: за неимением средств поправки и дополнения не внесены в текст, для печатания которого воспользовались старым стереотипом, а даны в особом добавлении. Очень беглый (34 + 6 стр.), он навряд ли сможет удовлетворить кого-либо, и лишь в библиографических ссылках можно найти небесполезные указания.

Тоже переизданием является маленький Бернгейм (Ed. Bernheim, Einleitung in die Geschichtswissenschaft, 3 - 4 Aufl., Sammlung Goschen, N 270. Berlin. 1926), известный у нас по переводу, сделанному с первого издания ("Введение в историческую науку". М. 1908). Однако в отличие от вышеупомянутых двух книжек, эта книжка Бернгейма переработана и доведена, если так можно сказать, до сегодняшнего дня. В ней и ранее была в гораздо меньшей степени развита собственно теоретическая часть, теперь же, не говоря уже об очень свежих и интересных литературных указаниях, Бернгейм находит возможным коснуться всех новейших проблем критики

Мы не отмечаем популярных книжек, вроде S. Hellman'а "Wie studiert man Geschichte", Leipzig, 1920.

источников. Если в теоретическом обзоре Бернгейм касается и новейшего экспрессионистического построения истории, то в отделах критики аналогично находим отзвуки, напр., новых теорий критики свидетельских показаний, значения фотографии и фонографа и т. д. Для общей ориентировки в состоянии предмета, пожалуй, эта книжка Бернгейма - лучшее, что есть в литературе.

Наряду с этими, все же литературными знакомцами, появились и новые труды. Хронологически первая из них принадлежит американскому историку. Профессор европейской истории в университете Небраски F.M. Fling издал "The writing of history. An introduction to historical method. New-Haven. 1920). Автор смотрит на свою книгу лишь как на подготовительную ступень к изучению Бернгейма. Однако его работа обладает такими своеобразными чертами, что заслуживает особого внимания. Не касаясь вопросов собственно теории, автор пытается провести своего читателя через все стадии конкретного исторического труда: от выбора предмета исследования, через собирание источников, через критику источников, к установлению фактов, их группировке и, наконец, к вопросам изложения. Отвлеченные вопросы его мало занимают, но зато приемы практической работы им излагаются с большою простотой и большою ясностью и даже детальностью. Так, напр., в отделе изложения он затрагивает вопросы включения цитат в состав текста, подстрочных примечаний, ссылок на тома и страницы. Я намеренно указываю эти наиболее мелкие детали, чтобы дать представление о характере изложения. В то же время внимание читателя не разбрасывается, не требует, что важно для начинающего, большой ориентировки в исторической литературе, так как автор, не без педагогических, очевидно, намерений, все время держится по преимуществу в небольшом круге хорошо знакомых ему источников эпохи французской революции.

Вторая работа венского профессора Wilhelm'а Bauer'а "Einfuhrung in das Studium der Gesichte" (Tubingen. 1921) довольно резко отличается от работы Fling'а. Первые же слова предисловия предупреждают, что книга Бауэра не "компендиум", что ее цель - "понудить молодого историка к размышлению об основных вопросах своей науки". С другой стороны, она носит в своем замысле, по крайней мере, явные следы переживавшегося политически разгромленной Австрией исторического момента. Книга не должна упускать "связи с жизнью", а современность Австрии "вправе требовать", чтобы наука содействовала появлению "строителей", которые бы "воссоздали из осколков разрушенного государственного, морального и народного бытия опять нечто целое и великое". Именно поэтому, об'ясняет автор, на первом листе у него не изложение вопросов критики, а историко-философские и социологические вопросы. Достаточно перечислить рубрики этого отдела, чтобы усвоить взгляды автора. После вводной главы о "теоретических основах истории" Бауэр следующую главу посвящает "историческому явлению в его элементах", где, давая по параграфам обзор теорий, едва ли не самое значительное по размерам место отводит изложению и критике марксизма, которому, что "неудивительно", "присяжные историки дарили до сего времени мало внимания", ибо это "односторонняя конструкция, которая не в состоянии подвинуть вперед исторического познания". Естественно, что последующая глава Бауэра говорит о "душевных (Seelische) основах исторического исследования". Наконец, далее Бауэр касается вопросов исторического построения. Однако интерес и значение книги Бауэра не в этой ее части. В предисловии же сам Бауэр сообщает, что первоначальный его замысел был дать "источниковедение нового времени", и что следы этого замысла дали отпечаток его работе. И действительно, вопросы критики в ее общем виде, знакомом по Бернгейму и другим пособиям, изложены у Бауэра содержательно, но в сжатом и компактном виде. А вслед за ними следуют характеристики отдельных разновидностей источников. Крупный опыт подобного "источниковедения нового времени" был уже раз дан несколько лет тому назад в известной большой работе G. Wolf'а "Einfuhrung in das Studium der neueren Geschichte" (Berlin, 1910), однако при гораздо меньшем (в несколько раз) об'еме соответствующих отделов Бауэр не только не теряет в своей содержательности (у Вольфа значительнейшая часть текста отведена на обзоры источников), но по сравнению с Вольфом дает характеристики таких разновидностей источников, которые до сих пор оставались вне круга подобных пособий, посвящая особые параграфы, напр., публицистике, летучим изданиям, письмам и т. д. Этим самым, на ряду с Вольфом, книга Бауэра должна представлять интерес для всякого историка нового времени.

Последняя из книг, которую мне следует отметить, наиболее, пожалуй, своеобразна. На обороте ее титульного листа находим пометки: Imprimi potest... Imprimatur..., а автор ее Alfred Feder S. J. (т. -е. Societatis Iesu), профессор философско-теологического института в Валькенбурге. Его книга, Lehrbuch der geschichtlichen Methode", вышедшая первым изданием в 1921 г., в 1924 вышла уже третьим (Regensburg, 1924; в 1925 г. автор умер). Успех, выпавший на долю книги, успех, которого не испытало ни одно пособие подобного рода, проистекает, конечно, не из сочувствия общим точкам зрения автора, которые навряд ли могут найти многих сторонников даже среди религиозно-настроенных протестантов. Автор, напр., в числе

факторов исторического процесса на-ряду с "земными и человеческими факторами" помещает "сверхестественную и божественную причину" явлений, и хотя в общем признает, что, если и исторические "источники" и делятся на божественные и человеческие, то божественными занимаются в общем анолоитика и теология, однако считает, что и исторический метод их касается постольку, поскольку "божественное откровение" сообщается через "человеческие уста и руки". Конечно, не этот иезуитический католицизм создал успех книге, а создан он педагогическим талантом автора. И кругозор автора и материал его книги уже, чем у кого-либо другого. Однако почти две трети книги им отведено вопросам критики источников. В эти двести почти страниц им не только уложен очень обстоятельный материал вопросов "внешней" и "внутренней" критики (Федер не новатор и устаревшие термины его не смущают), но все эти вопросы сгруппированы в небольшие параграфы и пункты, дающие отчетливую схему не только изложения, но и самого расчленения соответствующего вопроса. Полнота и ясность изложения при очень традиционном его составе, думается, и создали успех этой книге.

Таковы некоторые итоги западной литературы, к которым, к сожалению, нельзя добавить соответствующих работ русских историков.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: