ИМПЕРИАЛИЗМ И НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА В МАНЧЖУРИИ

Второй год трудящиеся массы Манчжурии ведут героическую национально-освободительную войну против японских оккупантов и их агентуры из среды туземных господствующих классов.

Второй год кровь обильно орошает манчжурскую почву. Почти ежедневно новые деревни, поселки и города превращаются в развалины японскими карательными отрядами, японской воздушной бомбардировкой. Несмотря на неслыханный террор оккупантов, антияпонское партизанское движение весной 1933 г., как и с весны 1932 г., снова широко и мощно разлилось по всей стране. Японская пресса то и дело сообщает об осаде городов и японо-манчжурских гарнизонов многотысячными отрядами антияпонских партизан, о захвате партизанами отдельных городов, о содействии антияпонскому движению самых широких масс населения.

За последнее время особенно возросло среди партизан влияние китайской коммунистической партии. Об этом кричат, вопят, на это жалуются все органы прессы, издаваемые в Манчжурии японцами и их приспешниками. Поэтому национально-освободительная война в этом году качественно значительно отличается от прошлого года. В районе Чаньши (Гиринская провинция), по сообщениям прессы, образовалась даже целая армия красных партизан, насчитывающая около 3 тыс. бойцов, называющая себя "32-й китайской красной армией" (другие китайские красные армии

Триумф "победителей". Японский отряд на великой китайской стене

Общей численностью более 300 тыс. чел. действуют в Собственно Китае, ведя оборону китайских советских районов против войск Чан Кай-ши и других реакционных генералов). "Крестьяне охотно идут в ряды этой армии" - пишет "Шенкзин-бао" (от 5 мая). В Дунбяньском районе "производится большевизация бандитов" - отмечает "Монсо Нупио" (от 1 мая). "Шайка в 700 чел., называющая себя "отрядом Северо-восточной партизанской армии", установила связь с коммунистами и действует совместно" - говорит "Харбин Ници-Ници" (от 6 мая). "В районе Цзяндао - 1.000 коммунистов" ("Тавантбо" от 1 мая) и т. д. и т. п.

Все это по сравнению с прошлым годом, когда стихийное антияпонское движение в основном возглавляли бывшие генералы Чжан Сюэ-ляна, колеблющиеся, готовые изменить при удобном случае, поучавшие, что войну против японцев должны вести только солдата, а рабочие и крестьяне должны работать, не прибегая к оружию (Ма), все это - новое, это то, что поднимает движение на высшую ступень, что создает японской оккупации действительно серьезную угрозу.

В захвате Манчжурии, начатом 18 сентября 1931 г., японский империализм искал облегчения своего тяжелого положения, в котором он очутился в результате действия всеобщего кризиса капитализма и под ударами величайшего мирового циклического кризиса. Затевая войну на Азиатском материке, японский империализм надеялся создать новые возможности для продолжения своего паразитического существования. Монополизация Манчжурии и Северного Китая исключительно для японских эксплоататоров, подавление соседнего китайского революционного движения, которое в первую очередь грозит японским империалистам, удушение революционного брожения в самой Японии, где "опасные мысли" распространяются с огромной быстротой, закрепление в Манчжурии базы для предстоящей схватки с другим хищником - североамериканским империализмом, и особенно оборудование плацдарма для нападения с целью грабежа на Советский союз - все эти задачи хотела разрешить захватом Манчжурии и части Северного Китая японская военно-полицейская монархия.

Стихийно возникшая антияпонская национально-освободительная война в Манчжурии чувствительным образом затрудняла и продолжает затруднять полное разрешение задач, поставленных японским империализмом. В настоящих условиях, в условиях конца временной капиталистической стабилизации, в обстановке преддверия ко второму туру революций и войн, когда именно "вся совокупность тихоокеанских противоречий является главным очагом новой мировой империалистической войны" (тезисы XII пленума Коминтерна) и тем самым огромной важности очагом контрреволюционной антисоветской войны, вооруженная освободительная борьба народных масс Манчжурии имеет поистине всемирно историческое значение.

Характер разыгрывающейся в Манчжурии национально-освободительной войны может быть гораздо лучше понят, если учесть проявления, особенности и развитие классовой борьбы за предшествовавшую оккупации эпоху империалистического закабаления страны.

Эта область была закабалена империализмом настолько глубоко, что периодами непосредственно управлялась военно-политическим аппаратом захватчиков. Всякое проявление антиимпериалистического и антифеодального движения здесь подавлялось со всей свирепостью военными силами империалистов.

В наиболее заселенной части Манчжурии протекала в 1894 - 1895 гг. захватническая война Японии против Китая, сопровождаемая жестоким терроризированием китайского населения. Вскоре после этого - со времени боксерского восстания 1900 г. -

Китайский партизан-красноармеец

страна была оккупирована царскими войсками. Русско-японская война оставила в Манчжурии "зону ЮМЖД" и "Квантунскую арендованную область", где сохранилось господство японского военно-полицейского аппарата, и полосу отчуждения "КВЖД", где хозяйничали царские войска и администраторы.

После Октябрьской революции в Манчжурию вдобавок к японским и белогвардейским вооруженным силам явились американские, чехо-словацкие и другие империалистические военные отряды и власти.

Из всего этого становится ясным, под каким большим непосредственным военно-политическим господством империализма шло развитие социально-экономических отношений в Манчжурии.

Другой существенной особенностью Манчжурии, отражавшейся на развитии классовой борьбы, являлось наличие в Манчжурии больших пространств девственных плодородных земель. "Право собственности" на эти земли было заявлено эксплоататорскими классами, однако наличие их создавало иллюзии у пролетаризированных элементов о возможности более легкого существования "на земле", отвлекало их из города и более заселенных районов и оказывало некоторое тормозящее влияние на развитие аграрного и рабочего движения.

Хотя китайская революционная буря 1925 - 1927 гг. не вызвала в этой относительно отсталой и в известной мере обособленной области Китая активного классово организованного революционного под'ема, тем не менее и здесь происходили определенные сдвиги и изменения. И здесь все больше и больше проявлялось недовольство крестьян невыносимо тяжелым положением, росло количество рабочих забастовок в городах, усиливалось влияние и расширялась работа молодой китайской коммунистической партии. Элементы революционного движения вызревали здесь медленно. Но потенциальная мощь их проявилась в стихийном взрыве национально-освободительной вооруженной борьбы, в которой пролетариат во главе с его передовым организованным отрядом - компартией - в настоящее время постепенно становится гегемоном и руководителем.

Следует подчеркнуть несомненное и весьма существенное влияние русского революционного лужения на трудящихся Манчжурии.

Русский революционный опыт 1905 г. и опыт самой Октябрьской революции проходил в большой мере на глазах у местного населения, так как все, что происходило в России, имело непосредственное отражение в полосе КВЖД, где было достаточное количество русских рабочих. Рабочие и служащие КВЖД участвовали во всеобщей забастовке железнодорожников в 1905 г. здесь имели место бурные митинги и демонстрации и боевые выступления рабочих.

После Октябрьской революции и в Харбине создался совет рабочих и солдатских депутатов, имевший свою вооруженную силу и до нападения на него китайско-белогвардейских войск (12 декабря 1917 г.) развивший довольно энергичную деятельность.

Если бы не незнание языка, если бы барьер национальной отчужденности, искусственно созданный империалистами с целью разобщения русских и китайских рабочих, если бы не ряд других мешающих обстоятельств, русское революционное движение дало бы более быстро ощутимые и яркие последствия в Манчжурии.

Но несомненно, русский революционный опыт, самое существование Советского союза, успехи пролетарской диктатуры по пути ликвидации эксплоатации человека человеком, осуществление грандиозного пятилетнего плана социалистического строительства - все это подавало и подаст пример и манчжурским трудящимся, все эти революционизировало и революционизирует их, указывает путь, по которому нужно следовать.

О переходе на высшую ступень аграрного и рабочего движения в Манчжурии, особенно за последние полгода, свидетельствует большое количество сообщений прессы о ходе и развитии национально-освободительной борьбы.

Этот переход становится все более ясным, если сравнивать настоящий уровень и содержание движения угнетенных масс с тем, что было в недавнем прошлом.

КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

Стихийное недовольство манчжурского крестьянства феодально-крепостнической эксплоатацией еще до эпохи империализма выливалось в хунхузское движение. Все формы и способы эксплоатации в совокупности приводили нередко к тому, что производитель-крестьянин лишался даже не-

Манчжурский крестьянин-партизан

обходимого продукта и возможности воспроизводства своей рабочей силы.

Разоренные крестьяне уходили в леса, организовывали хунхузские отряды. Хунхузы стремились экспроприировать своих эксплоататоров, находились обычно в состоянии непрерывной войны с вооруженными силами господствующих классов и правительственных органов.

Весьма часто однако во главе бездомного крестьянства становились предприимчивые авантюристы, которые использовали хунхузские отряды в интересах собственного обогащения. Начальники хунхузских шаек нередко сами становились помещиками и феодалами-бюрократами.

Еще в период 1850 - 1890 гг. хунхузы, собираясь временами в целые армии, брали приступом крупные города-крепости, в которых отсиживались эксплоататорские классы.

Форсированное в конце 90-х годов проникновение империализма в Китай и в частности в Манчжурию до того ухудшило существование трудящихся масс, что возмущение их стало неизбежным. Оно и вылилось в так называемое боксерское восстание (1900 г.). Но боксерское движение было искусно возглавлено частью отечественной же феодально-бюрократической верхушки. Ее усилиями содержание боксерского восстания было выхолощено.

Боксерское восстание охватило главным образом Северный Китай и Манчжурию. Оно получило широкий размах весной 1900 г. Боксеры нападали на представителей иностранного капитала и на их агентуру из среды туземных господствующих классов. В Пекине был осажден посольский квартал. Боксеры требовали удаления из Китая всех представителей империалистов.

Империалистические державы сговорились о посылке международного экспедиционного корпуса для подавления боксерского восстания. Этот корпус, состоявший из русских, японских, английских, французских и германских войск, захватив Пекин, разбил слабо вооруженных боксеров.

Беспримерные жестокости карательных отрядов империалистов глубоко запечатлелись в памяти китайского народа. Целые города сжигались дотла. Население уничтожалось десятками тысяч независимо от пола и возраста. Раненые боксеры штыками прикалывались тут же на месте.

Точно такие же зверства совершала царская военщина в Манчжурии, оккупированной русскими частями

Ленин, выражая взгляды передовых русских рабочих, заклеймил самым решительным образом политику царизма и "подвиги" царской офицерщины: "Они бросились на Китай, как дикие звери, выжигая целые деревни, топя в Амуре, расстреливая и поднимая на штыки безоружных жителей, их жен и детей... Политика царского правительства в Китае есть преступная политика, еще более разоряющая народ, еще более развращающая и угнетающая его"¹ .

Характерно, что манчжурские феодалы-бюрократы во время боксерского восстания, формально ведя войну с русскими империалистами, в то же время вылавливали и убивали представителей восставших масс в самом разгаре движения. Так например во время осады Харбина боксерами в июле 1900 г. гиринский цзяньцзюнь² приказал схватить прибывших в Гирин пятьдесят боксеров-агитаторов и перебить всех до одного.

Общими усилиями империалистов и туземных феодалов боксерское восстание было потоплено в крови. Но эксплоататоры не смогли уничтожить в китайской деревне классовую борьбу, питаемую всей социально-экономической структурой страны.

Но как и хунхузская деятельность до эпохи империализма, так же как боксерское восстание, так и борьба крестьян на протяжении еще многих лет, не имея должного руководства, оставалась классово неорганизованной, стихийной.

Попрежнему доведенные до отчаяния крестьяне комплектовали хунхузские отряды, попрежнему они временами об'единялись в целые хунхузские армии, угрожающие не только туземным господствующим классам и аппарату власти, но и русским и японским империалистическим эксплоататорам и их вооруженным силам в Манчжурии. Агенты русского империализма в Манчжурии еще до русско-японской войны отмечают как один из важнейших типов хунхузских отрядов тип "хунхузов-мстителей", "недовольных существующим правительственным порядком, нападающих на правительственные обозы при учреждениях, уничтожающих власть правительства и вводящих свое управление"³ .

Вследствие закрепления господства империалистов в Манчжурии и усиления эксплоатации крестьянство в годы перед мировой войной очутилось в совершенно безвыходном положении.

Внутри страны все время тлела распыленная неорганизованная крестьянская война, заметным образом отзывавшаяся на эксплоататорской деятельности имущих классов. Харбинский биржевой комитет в специальном "меморандуме" в 1913 г. Управлению КВЖД подчеркивал, что к западной линии дороги прекратился подвоз бобов и других зерновых продуктов и наступил полный застой торговли вследствие деятельности хунхузов. "Возможно даже наступление продовольственного кризиса в Харбине, так как запасы муки на исходе"⁴ .

Имея свои приливы и отливы, хунхузское движение в Манчжурии продолжалось до последнего времени. Власти нередко были вынуждены отправлять целые бригады и дивизии регулярных войск на его подавление.

Нестерпимое положение крестьянства явилось причиной также крупных восстаний в 1927 -1928 гг., тайных полумистических крестьянских обществ "Больших мечей" в восточных уездах Мукденской провинции. "Большие мечи", выступая против правительственных органов, требовавших непомерных налогов, захватывали целые районы, устанавливая свою администрацию. Но после ряда кровопролитных боев мукденские войска подавили восстание.

Однако только в последние годы перед японской оккупацией классово неорганизованное аграрное движение Манчжурии начало приобретать элементы целеустремленности и сознательности. Советская власть и борьба красной армии на юге Китая, тяжелая поступь мирового экономического кризиса, ускоряющего все процессы, оказывали огромное влияние и на аграрное движение в Манчжурии.

Особенно высокого уровня антиимпериалистическая и аграрно-революционная борьба достигла в районе Цзяньдао, Гиринской провинции, где руководство борьбой в основном находилось в руках корейской и китайской коммунистических партий. Корейцы, составляющие здесь 80 проц. населения, подвергались не только бешеной эксплоатации, но и двойному национальному угнетению со стороны японских вла-

¹ Ленин, т. IV, стр. 61 - 63, изд. 3-е.

² Цзяньцзюнь - военный губернатор.

³ Хвостов, Описание Мукденской провинции, стр. 158. Петербург. 1904 г.

⁴ Мартынов, Железнодорожные дельцы Манчжурии, стр. 75. Москва, 1913 г.

Китайская полиция расстреливает заподозренных в принадлежности к компартии

стей и китайских господствующих классов. Здесь имелись также элементы, бежавшие от японских властей Кореи, получившие уже некоторый революционный опыт.

В результате всех этих обстоятельств красное партизанское движение здесь широко развилось до японской оккупации. Выступления крестьян проходили уже под лозунгами установления советской власти. В восставших деревнях об'являлась советская власть, ликвидировалась японская и китайская полиция, имущество и земля помещиков и кулаков-ростовщиков распределялись между всеми трудящимися.

После арестов и убийств сотен революционеров в начале 1930 г. в Цзяньдао японская полиция похвалялась, что корейская и китайская компартии здесь разгромлены и навсегда установлено "спокойствие". Поэтому величайшим сюрпризом для дальневосточной буржуазной прессы явилось невиданно мощное по широте и размаху выступление трудящихся Цзяньдао 30 мая 1930 г., в день годовщины шанхайских расстрелов. По всей области одновременно сотни партизан совершили вооруженные выступления против японских, китайских и корейских административных учреждений, против полицейских участков, обстреляли японское консульство в Тоудаогоу, прервали телеграфное, телефонное и железнодорожное сообщение и т. д.

Японская и китайская полиция в этом районе Китайской республики всегда работала рука об руку в деле подавления революционного аграрного движения. В декабре 1930 г. китайский официоз в Харбине вновь с удовлетворением отмечает, что "к 10 декабря в районе Цзяньдао японской консульской полицией арестовано свыше 200 участников коммунистических беспорядков. Восстановлены спокойствие и порядок"¹ .

Одних японских жандармов и полицейских в этом районе имелось более 4 тыс. чел. Лихорадочная деятельность и драконовские меры полиции неизменно однако разбивались о революционную настойчивость и энергию угнетаемых.

Через месяц после декабрьских арестов 1930 г. снова сообщалось, что в районе Цзяньдао в деревнях Тавангау и Хоавангоу уезда Ванцин установлена советская власть и что земельные участки, здания, продовольствие и семенные фонды распределены поровну между крестьянами.

Но в 1931 г. значительные крестьянские волнения под революционными лозунгами происходили уже и в Мукденской провин-

¹ "Гунбао". 3 4 декабря 1930 г.

ции. В апреле прессой обмечены крестьянские выступления в уезде Ляоюань и других. Разоренные вследствие кризиса крестьяне устраивали походы в уездные города; требовали распределения хлебных запасов помещиков среди голодающих; местами сами захватывали помещичьи амбары.

Английские империалисты с опаской отмечали, что в Мукденской провинции растущая безработица в городах и "бедственное положение в деревне повели к усилению коммунистического движения и создали угрозу революционных выступлений, которые уже имеют место в различных сельских местностях"¹ .

ТУЗЕМНАЯ БУРЖУАЗИЯ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ

Кустарная и ремесленная туземная промышленность существовала в Манчжурии до проникновения в нее империализма. Но она была менее развита, чем в Собственно Китае, и соответственно невелико было количество рабочих, занятых в ней.

Возникновение современного промышленного и транспортного пролетариата происходило одновременно с развертыванием деятельности империалистов. Сооружение и эксплоатация железных дорог, основание предприятий добывающей и обрабатывающей промышленности, быстрый рост экспорта манчжурской продукции сопровождались ростом и усилением рабочего класса.

Главным эксплоататором манчжурского пролетариата являлись империалисты, и против них в первую очередь направлялась борьба рабочего класса в Манчжурии. Но не только империалистические предприниматели противостояли рабочему классу. Современная туземная буржуазия, выращенная в большой мере самим империализмом, медленно, с большими задержками, но все же скачкообразно развивавшаяся, играла в последний период как эксплоататор немаловажную роль.

Этапом убыстренного роста туземной буржуазии явился период мировой войны и империалистической интервенции против Советского союза. Периодом относительных успехов в развитии туземной буржуазии были также годы перед мировым кризисом. Она вздохнула посвободнее в эти годы в значительной мере благодаря японо-американским противоречиям.

Но туземная буржуазия Манчжурии, родившаяся и выросшая под знаком глубочайшей империалистической интервенции, была по своей природе совершенно, неспо-

Группа захваченных партизан-коммунистов в концлагере

¹ "Peking and Tantzin Times". May 21, 1931

собна к революционной роли. Тесно связанная с капиталом империалистических государств (компрадоры, подрядчики, совместные предприятия), глубоко сросшаяся с феодально-бюрократическим аппаратом, уходящая своими корнями в азиатский ростовщический капитал, манчжурская буржуазия, воплощая часто в своем лице и феодально-крепостническую эксплоатацию, и ростовщичество, и современные формы капитала, была даже более отсталой, более реакционной и еще менее способной к антиимпериалистической борьбе, чем буржуазия какой-либо иной области Китая.

Единственные требования, вернее пожелания, которые она выдвигала, сводились к тому, чтобы обеспечить себе большую долю участия в эксплоататорской прибыли.

Многие туземные капиталистические предприятия принадлежали самим феодалам-милитаристам непосредственно. Другими - "государственными" - они бесконтрольно владели, олицетворяя собою государственную власть.

Но, как правило, по природе своей милитаристы всегда оставались феодалами, всегда в их деятельности проглядывал примат феодальных интересов.

Холопство перед империалистами ярко выражено в заявлении генерала Сюй Ланчжоу, кандидата во время мировой войны на должность цицикарского дуцзюня. Он уверял, что совсем не хочет восстанавливать против себя представителей царизма в Манчжурии, так как "цицикарская провинция раньше или позже очутится под эгидой России, и поэтому мне как землевладельцу, связанному с этими местами до конца дней своих, невыгодно возбуждать против себя русских"¹ .

Раболепство перед империалистами характерно и для туземной буржуазии Манчжурии. Правда, имели место отдельные случаи антиимпериалистических выступлений (например бойкот японских товаров в 1915 г., уличные антияпонские демонстрации в 1927 - 1928 гг. и т. п.), имели место случаи выступлений бойкотистского характера отдельных групп буржуазии против мероприятий феодально-милитаристических властей (забастовки банкиров и менял в Мукденской провинции в 1927 - 1928 гг. против принудительного курса фынпяо, бойкот коммерческими обществами сунгарийского "государственного" пароходного синдиката ввиду слишком высоких фрахтов в 1931 г. и т. п.). Но в общем и целом активность туземной буржуазии была столь невелика, значение ее антиимпериалистических и антифеодальных выступлений в прошлом было столь незначительно, что нет нужды подробно останавливаться на этом.

Гораздо более существенно проследить, как развивалась и протекала революционная борьба туземного рабочего класса Манчжурии, составляющего ныне большую и важную силу, вполне способную возглавить антифеодальную и антиимпериалистическую борьбу. Против этой силы не раз наряду с империалистами выступали туземные господствующие классы, причем буржуазия в своих требованиях подавления рабочего движения не отставала от милитаристов.

РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ

За первые два десятилетия текущего века имеются лишь скудные и случайные данные о выступлениях китайских рабочих в Манчжурии. Буржуазные экономисты скрупулезно учитывали количество выработанных пудов масла на маслобойных заводах, количество перевезенных пудов бобов по железным дорогам и т. д., не удостаивая внимания или замалчивая о людях, которые производили эти материальные ценности.

Японцы привязывают к столбу пленных партизан

¹ "Архив революции и внешней политики" Фонд МИД. д. N 219

Отряд сикхов, прибывший вместе с английскими войсками в Шанхай в 1927 г. для защиты английских "интересов" в Китае

Но уже в это время рабочие Манчжурии не оставались безмолвными рабами, полностью покоряющимися любой эксплоатации. Отдельные данные о некоторых выступлениях рабочих сохранились, и они свидетельствуют о том, что, несмотря на малочисленность и слабость пролетариата, уже имели место яркие рабочие выступления.

Так, первая забастовка рабочих в Инкоу вспыхнула еще до русско-японской войны и была подавлена силами русского империализма. В 1915 г. даже произошло столкновение китайских рабочих с английскими войсками - сикхами - на заводе Английской продуктовой компании, причем было убито несколько китайцев и индусов¹ . Известны также две коротких забастовки нескольких сот каменщиков в 1910 и 1911 гг. в Южной Манчжурии. Эти каменщики работали у японских фирм, поставлявших строительный материал ЮМЖД.

Несомненно все же китайское рабочее движение в Манчжурии в то время носило самый зародышевый характер, и только период после русской Октябрьской революции отмечен определенным оживлением забастовочного движения.

С самого начала выделяются особенной активностью рабочие крупнейших железнодорожных мастерских ЮМЖД в Шахэкоу, вблизи Дайрена, где всего занято бывало до 4 - 5 тыс. рабочих.

Здесь произошла забастовка еще в 1916 г., а в 1918 г. китайские и японские рабочие совместно бастовали два раза, в январе и в октябре² . В 1919 и в 1920 гг. здесь снова имели место по две забастовки каждый год, причем в 1920 г. одна стачка охватила поголовно всех рабочих этих мастерских.

Но в 1919 г. вспыхнула уже крупная забастовка и в Мукдене на предприятии "Керамической компании" (участвовало 1.800 чел.). В этом году бастовали также табачники (фабрика Восточноазиатской та-

¹ "Архив революции и внешней политики", фонд МИД. д. N 219.

² Данные о рабочем движении в Южной Манчжурии за период 1916 - 1929 гг. взяты главным образом из различных японских источников, особенно из брошюры и статей Гензай Нагано, чиновника ЮМЖД, специально занимающегося вопросами рабочего движения в Манчжурии. Из статей японских авторов использованы: Нагано, "Обзор рабочего движения в Манчжурии" (приложение к "Манчьжурио Дэйли Ньюс") и др.; Накадзимо Хиранори, "Рабочее движение в Южной Манчжурии" в Кеммо Дайрен", январь 1927 г.; статьи о рабочем движении и "Дайрен Сиоко Гэппо" и т. д.

бачной компании) в Инкоу, углекопы в Бенсиху и трамвайщики в Фушуне. В 1920 г. бастовали спичечники в Чанчуне.

Следует отметить, что все специальное "законодательство" для китайских рабочих фактически состояло из одного пункта запрещения рабочим иметь какие бы то ни было свои организации. Ремесленно-кустарные мастера и подмастерья формально имели право вступать в цеховые союзы, но это право редко использовалось, так как подавляющая масса ремесленных рабочих не имела средств для внесения относительно крупного вступительного взноса. Да и союзы эти являлись полностью организациями хозяйскими и свою деятельность направляли как раз против интересов эксплоатируемых.

Китайские рабочие в Манчжурии не имели никаких легальных рабочих организаций и законы Китайской республики, а также распоряжения квантунского японского генерал-губернатора та территории, подчиняющейся японской юрисдикции не позволяли иметь таковые.

Тем не менее с 1928 г. на Квантуне явочным порядком создалась рабочая организация - Китайский рабочий союз, который своей деятельностью оставил след в истории китайского рабочего движения в Манчжурии.

Союз, организованный рабочими Шахэкоуских мастерских, формальной целью ставил создание кассы взаимопомощи и содержание вечерней школы для рабочих. Он об'единил в первые месяцы своей деятельности около 300 рабочих.

Но в последующие 1924 - 1925 гг. в союз начали вступать китайские рабочие многих других промышленных предприятий Дайрена и всего Квантунского полуострова. Союз пытался стать организационным центром для всей Манчжурии, но власти решительно воспрепятствовали об'единению рабочих в других промышленных пунктах (например в Аньшане).

Согласно японским источникам в 1925 г. руководство в союзе перешло в руки китайских коммунистов, которые начали развивать энергичную деятельность.

Союз организовал и провел ряд крупных экономических забастовок, большей частью приведших к полной или частичной победе рабочих. Особенно выделяется среди них забастовка 700 рабочих хлопчатобумажной фабрики Фукушима в Чжоушуйцзы (вблизи Дайрена) в апреле - июле 1926 г. Забастовка эта длилась 90 дней, сопровождалась демонстрациями и другими выступлениями рабочих. Рабочие требовали прекращения вычетов из зарплаты за питание (15 сен ежедневно), оплату работы в дни праздников в двойном размере, сокращения рабочего дня с 12 до 10 час, признания рабочего союза и т. д.

Несмотря на жестокие репрессии, в том числе арест руководителей стачки, предприниматель вынужден был частично пойти навстречу требованиям рабочих. Фукушимская стачка имела значительное влияние на рост забастовочного движения в Манчжурии. К ней было приковано внимание всех рабочих, начинающих осознавать свое классовое положение. Заметно вырос также авторитет Дайренского китайского рабочего союза. Среди других забастовок 1926 г. достойны внимания месячная забастовка 1.300 рабочих на фабрике Восточноазиатской табачной компании, табачников на фабрике Таон в Мукдене, забастовка углекопов в Бенсиху, рабочих на мешочной и на шерстиной фабриках в Мукдене и т. д. Основным требованием всех забастовок являлось требование о повышении зарплаты.

Японская статистика, охватывающая только Южную Манчжурию, неполна. Она учитывает главным образом рабочие конфликты, происходившие на Квантуне и в зоне ЮМЖД или вблизи нее на японских предприятиях. К тому же данные отдельных японских авторов расходятся между собою

Расстрел японцами "подозрительного" китайца

Но данным Хиранори в Южной Манчжурии за время с 1916 по 1926 г. имели место 245 забастовок и рабочих конфликтов. В числе 245 конфликтов было 10 таких, которые охватывали более 1.000 рабочих каждый, 13 забастовок имели участниками от 500 до 1.000 рабочих и 90 забастовок охватывали от 100 до 500 чел каждая. Десять забастовок имели также продолжительность свыше 20 дней. Из всех забастовок 21 проц. в этот период кончились полной победой, а 32 проц. - частичным удовлетворением рабочих требований. В некоторых забастовках совместно участвовали китайские и японские рабочие данного предприятия.

Другой японский автор, Нагано, в более поздних материалах, рассматривая период 1921 - 1926 гг., дает значительно большее число забастовок, чем Хиранори¹ . Если учесть данные Нагано, то общее количество забастовок в Южной Манчжурии за период 1916 - 1926 гг. превышает цифру 300.

Наиболее высокого развития забастовочная волга в Манчжурии достигла в 1927 г. В этом году в Южной Манчжурии имели место 94 забастовки с 23.500 участниками. Два раза бастовали свыше 4.000 углекопов в Бенсиху, причем японские войска расстреляли толпу демонстрантов-забастовщиков, хотя район забастовки находился вне зоны японской юрисдикции. Эта свирепая расправа вызвала большое возбуждение по всей Манчжурии. В ряде городов вспыхнули антияпонские уличные демонстрации, в которых участвовала и туземная мелкая буржуазия.

В 1927 г. японские власти обрушились со свирепыми репрессиями против Дайренского рабочего союза. После массовых арестов среди дайренских рабочих союз был закрыт в августе "как гнездо коммунистической агитации".

Конечно притеснениями и расправами уже нельзя было остановить рабочее движение в Манчжурии. Можно было только приглушить его временно. В следующем, 1928 г. снова вспыхнули 81 рабочий конфликт с 18 тыс. участниками, в 1929 г. имели место 41 конфликт с 6 тыс. участниками. Ослабление рабочей активности в этот период явилось также следствием наступившей во всем Китае гоминдановской реакции, отразившейся и на Манчжурии.

Динамика стачечного движения в Южной Манчжурии, согласно неполным японским данным, выражается в следующих цифрах:

На фабрике японской Восточноазиатской табачной компании в Инкоу, уже ранее отличавшейся значительным количеством забастовок, в течение 1929 г. вспыхнули 4 забастовки. Вообще конфликты имели место преимущественно на японских предприятиях. Из 41 конфликта в 1929 г. 32 произошли на японских предприятиях. Здесь конфликты нередко возникали вследствие зверского обращения (избиение, всяческие оскорбления) японской администрации с рабочими.

Большинство забастовок в Манчжурии охватывало лишь отдельные предприятия, небольшое число рабочих и длилось недолго. Рабочим здесь особенно трудно бастовать, так как у них совершенно нет запасных средств существования. Прямое военно-полицейское содействие предпринимателям, вплоть до избиения и пыток рабочих, также затрудняло проведение забастовок.

Учитывая полное бесправие, неорганизованность, темноту и забитость китайских рабочих Манчжурии, следует признать уровень забастовочного движения довольно высоким. Нередко забастовки возникали стихийно, большей частью рабочие пред'являли свои требования уже после об'явления забастовки. Бывали случаи, когда забастовки вначале протекали даже без всяких требований, выражая стихийный протест против невыносимой эксплоатации или нечеловеческого обращения надсмотрщиков и управляющих.

Хотя после 1927 г. общее количество забастовок уменьшилось, но многие стачки отличались значительным упорством и окан-

¹ Например в 1926 г. Харанори 34 забастовки и Нагано - 67.

² Данные Хиранори за 1906 - 1920 гг., с 1921 г. - цифры Нагано.

³ "Manchuria Joorbook" N 289, 1931 г.

чивались лишь после вмешательства японской или китайской полиции. Полиция обычно арестовывала наиболее активных забастовщиков, обвиняя их в "коммунизме".

Изменение характера забастовок в Манчжурии под влиянием революционного движения в Собственно Китае в сторону организованности и сознательной классовой сплоченности вынуждены признать и японские империалисты.

Журнал японской Торгово-промышленной палаты в Дайрене¹ в статье, посвященной рабочему движению в Манчжурии в 1929 г., подчеркивает: "В последний период из Южного Китая в Манчжурию проникают новые идеи, чрезвычайно осложняющие рабочие конфликты в Южной Манчжурии".

Конечно по сравнению с крупными промышленными центрами Собственно Китая рабочее движение в Манчжурии еще весьма слабо. Оно находилось лишь в первоначальном периоде своего развития. Стоит например привести данные о стачечном движении в Шанхае и сравнить их с данными по Манчжурии, чтобы ясно убедиться в этом.

В Шанхае, по китайским официальным данным, в 1928 г. произошли например 120 забастовок с 214 тыс. участников (потеряно 3 млн. рабочих дней), в 1929 г. - 108 забастовок с 70 тыс. участников² .

Тем не менее, учитывая всю специфику Манчжурии, к достигнутому уже уровню движения нельзя относиться с пренебрежением.

Все вышеприведенные цифры о рабочих конфликтах относятся только к Южной Манчжурии, так как о Северной нет соответствующей статистики. Здесь промышленность менее развита и численность пролетариата (не включая сельскохозяйственный) не превышает 1/3 всего манчжурского пролетариата. Но китайские рабочие и здесь активно вступали в борьбу за свои интересы. Если включить в общее количество забастовок и забастовки в Северном

Вооруженные отряды китайских рабочих на улицах Чапея в 1927 г

¹ "Дайрен Сиоко Гэппо", февраль 1930 г.

² "Chinese Economie Journal", Juil, 1930.

Антияпонский митинг в Шанхае в 1931 г.

Манчжурии, то их число забастовщиков значительно увеличится (на 20 - 40 проц. в различные годы).

Ряд рабочих конфликтов в 1930 - 1931 гг. достиг большой остроты и значительного размаха. Для конфликтов этих лет характерно выступление рабочих уже ее только отдельных предприятий, но и целых групп однородных предприятий, расположенных в одном районе или пункте. Так, в 1930 г. бастовало свыше 1.000 рабочих та 11 лесопильных заводах в районе Аньдуна. Весной того же года несколько дней продолжалась забастовка рабочих 6 маслобойных заводов в Харбине и там же солидарно выступили рабочие портновских, а затем и сапожных мастерских и добились удовлетворения своих требований.

Но особенно крупная забастовка разразилась весною 1931 г. в шелковой промышленности Аньдунского района. Бастующие на 33 предприятиях в количестве около 15 тыс. чел, одержали полную победу. Революционную солидарность с бастующими показали также рабочие шелковой промышленности других районов Манчжурии - Хайчена и Каштана. Весною же 1931 г. вспыхнула продолжительная забастовка 500 рабочих на лесопильных заводах в уезде Яньцзи, Цзяньдаосского района. Большинство забастовок 1930 - 1931 гг. носило оборонительный характер, являясь ответом на уменьшение зарплаты предпринимателями.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что китайское рабочее движение в Манчжурии протекало в условиях полного отсутствия легальных действительных рабочих организаций. Разгромив в 1927 г. Рабочий союз в Дайрене, японская полиция уже не допускала создания подобных рабочих организаций. Она здесь пыталась насадить кое-какие рабочие организации зубатовского типа. Так как на КВЖД существовал профсоюз железнодорожников - советских граждан, то китайская администрация здесь сочла нужным разрешить формальное существование профсоюза китайских рабочих-железнодорожников, но она всячески следила за тем, чтобы в руководстве сидели

лица, назначенные полицией, а членов союза при малейшем подозрении и "неблагонадежности" арестовывала и сажала в застенки.

Как далеко простиралась нетерпимость китайских полуфеодалов Манчжурии по отношению к организациям наемных трудящихся, показывает случай с союзами почтовых служащих в Харбине и Мукдене. В начале 1929 г. харбинские почтовые служащие организовали профессиональный союз, придерживающийся гоминдановского направления. Вслед за ними создали такой же союз и мукденские почтовики. Но мукденские власти не потерпели существования даже желтых гоминдановских профсоюзов, закрыли их, и организаторов раскассировали по провинциям. Не был допущен к существованию также пытавшийся организоваться союз рабочих и служащих Пекин-Мукденской железной дороги.

КИТАЙСКАЯ КОМПАРТИЯ В МАНЧЖУРИИ

В условиях самого жестокого белого террора развивалась деятельность китайской коммунистической партии в Манчжурии. История ее существования в Манчжурии отмечена непрерывными арестами ее членов или подозреваемыми в "коммунизме", она полна судебными процессами над обвиняемыми в коммунизме или просто кровавыми расправами без всяких судебных формальностей.

В свирепости репрессий против рабочего движения японские и китайские полицейские псы стремились превзойти друг друга.

Вопреки всем полицейским стараниям рабочие Манчжурии, передовые слои крестьянства, городской мелкой буржуазии и интеллигенции уже осознали, что спасение от ига японских и других империалистов, избавление от гнета туземных полуфеодалов может принести только борьба под знаменем коммунистической партии.

Можно отметить следующие характерные моменты из истории борьбы китайской коммунистической партии в Манчжурии.

Согласно данным японских авторов, Дайренский рабочий союз полностью находился под влиянием компартии и с 1926 г. превратился в "школу коммунизма". Согласно тем же данным, на Квантуне в 1927 г. было уже около 500 членов китайской коммунистической партии, охватившей своими ячейками целый ряд крупных предприятий в Дайрене и в других пунктах Квантуна¹ .

Рабочие клубы, открытые Рабочим союзом в Дайрене и других местах, находились и руках коммунистов и готовили, по уверению японских империалистов, "коммунистических агитаторов".

В июле 1927 г. японская полиция произвела массовые аресты среди дайренских рабочих и привлекла к суду по так называемому процессу дайренского комитета компартии около 60 чел.

Деятельность китайской компартии Манчжурии однако усиливалась, росли и расширялись нелегальные красные профорганизации, руководимые компартией, и все чаше и чаще газеты сообщали об арестах рабочих и других за "распространение коммунистических прокламаций", за "коммунистическую агитацию и организацию комячеек", "за принадлежность к компартии" и т. п.

В августе 1929 г., например, были арестованы японцами 11 рабочих в Душуне, а из арестованных китайской полицией 12 чел. в Мукдене весною 1930 г. 7 чел. немедленно были приговорены к смертной казни. Особенно много арестов было произведено в 1931 г. Так, в апреле японская полиция в Фушуне захватила 20 китайских рабочих² , китайская полиция арестовала и ян-

¹ Нагано, Обзор рабочего движения.

² "Peking and Tanzin Times". Apr. 25, 1931.

За принадлежность к комсомолу

варе 30 чел. в Бухэду¹ , в марте 15 чел. в Суйфуне (за принадлежность к комсомолу) и т. д.

Характерно, что революционное движение захватывало уже и интеллигенцию Манчжурии. Несмотря на режим кровавого террора, в 1930 г. происходили демонстрации китайских учащихся в Харбине под антиимпериалистическими, коммунистическими лозунгами, причем 1 мая во главе демонстрации шел директор 1-й китайской гимназии. Гимназия была распущена, ее директор арестован точно так же, как был арестован и осужден директор 5-й гимназии в Гирене и его помощник по обвинению "в принадлежности к компартии".

По сообщению прессы, мукденские власти даже ввели в школах специальных надзирателей "для наблюдения над учащимися ввиду того, что среди них растет коммунистическое влияние". В мукденской жандармерии в 1930 г. была утверждена специальная должность помощника начальника "по борьбе с коммунизмом". Приказы китайских Треповых неизменно предлагали в случае демонстраций и забастовок "действовать без милосердия".

Китайская компартия в Манчжурии развивалась не без своих болезней. "Левые" лилисяновцы получили значительное влияние в манчжурской организации партии, и благодаря их деятельности в 1930 г. были парализованы, отчасти разрушены красные профсоюзы, комсомольские и вспомогательные организации. Создавая "комитеты действия" для ведения исключительно политической борьбы, для быстрого осуществления вооруженного восстания, лилисяновцы отказывались от экономической борьбы, от борьбы за повседневные требования рабочих. В результате такой тактики была разрушена например красная профорганизация рабочих фушунских копей, насчитывавшая более 1.000 членов.

После того как компартия в Манчжурии преодолела лилисяновщину, ей пришлось дать не менее серьезный бой правым - лочжалуновцам, об'единившимся с остатками левоуклонистов и захватившим руководство в красных профсоюзах.

И лишь весною 1931 г., когда борьба с уклонистами дала решительно уничтожающие для них результаты, снова развернулась широкая массовая революционная работа компартии. К весне 1932 г. в Харбине например уже существовали красные профгруппы на семнадцати предприятиях, правда, повсеместно еще немногочисленные.

¹ "Peking and Tantzin Times" Febr. 1. 1931.

В решительной борьбе на два фронта манчжурская организация китайской компартии окрепла, она усилила свое влияние на массы и в существующей обстановке имеет большие возможности для успешного развития революционной работы.

Конечно организация китайских коммунистов в Манчжурии была много и много слабее по сравнению с коммунистической организацией Собственно Китая. Но с каждым годом все быстрее нарастают предпосылки, необходимые для того, чтобы и манчжурские коммунисты стали в ряд со своими классовыми братьями Собственно Китая, стали в шеренгу передовых борцов революционного движения в колониях.

Если Китай в национально-революционном движении колониального мира стал "на первое место" (XI пленум ИККИ), то трудящиеся Манчжурии, являющейся одной из областей Китая, естественно, не могли остаться в состоянии бездействия и спячки.

Стихийное восстание трудящихся против японских империалистов, оккупировавших Манчжурию в 1931 г., показало, какая колоссальная революционная потенция таится в манжчурских рабочих и крестьянах.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: