Личность выдающегося ученого, лауреата Нобелевской премии (1958 г.) академика И. Е. Тамма (1895 - 1971), 110-летие которого мы отмечаем в этом году, гораздо масштабнее того, что он конкретно сделал в области теоретической физики. Уникальная, многогранная натура, человек исключительно целеустремленный, физически и духовно смелый, чуткий наставник, верный друг - таким его помнят те, кто рядом с ним шел по жизни.

Игорь Евгеньевич в 1918 г. окончил физико-математический факультет Московского университета, преподавал физику сначала в Крымском университете, а затем в Одесском политехническом институте под началом одного из основателей отечественной школы радиофизики Л. И. Мандельштама (академик с 1929 г.). Леонид Исаакович оказал огромное влияние на становление молодого ученого, который впоследствии сохранил с ним тесную дружбу. Под руководством учителя в начале 1920-х годов он предпринял свои первые изыскания, связанные с макроскопической электродинамикой.

С 1922 г. Тамм работал в столице - на кафедре теоретической физики МГУ, а в 1934 г. в Физическом институте АН СССР им. П. Н. Лебедева (ФИАН) организовал теоретический отдел и возглавлял его до конца жизни. Надо сказать, что его научная деятельность началась довольно поздно (первую работу он опубликовал в 29 лет), но затем развивалась необычайно бурно и плодотворно. В частности, блестящими для него стали 30-е годы. Когда Мандельштам вместе с Г. С. Ландсбергом (академик с 1946 г.) открыли комбинационное рассеяние света в кристаллах, Игорь Евгеньевич глубоко изучил данное явление и построил довольно полную его теорию, опубликованную в 1930г. Вслед за ней появился цикл работ, посвященных рассеянию света на свободных электронах.

К этому периоду относятся и поездки Тамма в Голландию, Германию, Англию. Знакомство с крупнейшими учеными П. Эренфестом, М. Борном, дружеские отношения, установившиеся с П. Дираком и впоследствии с Н. Бором*, работа в Кембридже оказались для него плодотворными, а западные ученые высоко оценили московского коллегу.

Несколько последующих лет внимание Игоря Евгеньевича привлекала одна из актуальнейших областей приложения квантовой механики - квантовая теория металлов. Он выполнил исследования, прочно вошедшие в современную науку, в частности, в 1931 г. совместно со

* П. Эренфест (1880 - 1933) - физик-теоретик, родился в Вене, с 1912 г. работал в Нидерландах, иностранный член АН СССР с 1924 г.; М. Борн (1882 - 1970) - немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики, иностранный член АН СССР с 1924 г., почетный член АН СССР с 1934 г., нобелевский лауреат 1954 г.; П. А. М. Дирак (1902 - 1984) - английский физик, один из основателей квантовой механики, иностранный член АН СССР с 1931 г., нобелевский лауреат 1933 г.; Н. Х. Д. Бор (1885 - 1962) - датский физик, один из создателей современной физики, иностранный почетный член АН СССР с 1929 г. (прим. ред.).

Статья подготовлена по воспоминаниям лауреата Нобелевской премии 2003 г. академика В. Л. ГИНЗБУРГА и внука И. Е. Тамма Л. И. БЕРНСКОГО.

стр. 69

своим учеником СП. Шубиным объяснил процесс внешнего фотоэффекта - "выбивания" электронов из поверхностного слоя металла- и объемного поглощения света в его внутренней области. А работа "О возможной связи электронов на поверхности кристалла" (1932 г.), едва ли не самая важная из написанных им по теории металлов, сыграла большую роль в интенсивном развитии теории поверхностных и контактных свойств твердых тел, столь важной для понимания действия транзисторов.

В 1932 - 47 гг. Тамм сосредоточил внимание главным образом на проблеме ядерных сил. Он выдвинул идею, что последние возникают в результате обмена парами частиц - электроном и нейтрино. Уже в первом сообщении по данной теме Игорь Евгеньевич привел полученную им формулу для потенциала возникающего между нуклонами взаимодействия. Необходимо отметить: это исследование принадлежит к его лучшим достижениям, и он сам ценил его выше всех остальных. Анализируя экспериментальный материал, ученый пришел к выводу, что магнитные свойства ядер можно понять, лишь допустив у нейтрона наличие магнитного момента, причем даже определил знак и порядок последнего. Тогда подобные идеи казались парадоксальными и были встречены оппозиционно многими видными теоретиками, однако впоследствии полностью подтвердились. В круг интересов Тамма в 30-е годы входили и принципиальные проблемы физики: он отстаивал квантовую механику и теорию относительности от все еще влиятельных в то время рутинеров, занимался популяризацией науки, участвовал в обсуждении гносеологических проблем и т.п.

Когда в 1941 г. началась Великая Отечественная война, Игорь Евгеньевич выехал со всем Физическим институтом в Казань. Там он продолжал заниматься фундаментальными вопросами теории, очень много сил отдавал злободневным прикладным задачам, помогал И. В. Курчатову* и А. П. Александрову** в обширной деятельности будущих академиков по защите морских кораблей от магнитных мин - делал расчеты магнитных полей сложной конфигурации.

После войны, продолжая исследования ядерных сил, в 1945 г. ученый предложил метод исследования взаимодействия частиц, базирующийся на числе таковых, эффективно участвующих в изучаемом процессе. Тамм применял данный подход к проблеме устойчивости дейтрона и развивал его в 1953 - 55 гг. По тем временам эта теория была смелой и имела много противников, однако ее истинность показало время. Вместе с тем среди занимавших его тогда тем прикладного значения были термоядерный синтез и теория реактора на его основе, в частности, различные вопросы, связанные с высокотемпературной плазмой, находя-

* Е. П. Велихов. Его мечта - создать солнце на Земле. - Наука в России, 2003, N 1 (прим. ред.).

** Н. Н. Пономарев-Степной. Во главе атомной отрасли. - Наука в России, 2003, N 2 (прим. ред.).

стр. 70

щейся в сильном магнитном поле, шириной фронта ударной волны.

В последующем Игорь Евгеньевич все больше углублялся в исследование фундаментальных проблем физики элементарных частиц. В начале 60-х годов в центре его интересов оказалось построение соответствующей теории. Основные ее идеи и первые полученные результаты он изложил в докладах на международных конференциях в Дубне (1964 г.) и Киото (Япония, 1965 г.). Работа в данном направлении была очень сложной и трудоемкой, и Тамм с необычайной настойчивостью, изобретательностью, вкладывая все силы, вел ее даже тогда, когда в 1967 г. на него обрушилась тяжелая, неизлечимая болезнь.

Отметим: отличительной чертой этого незаурядного ученого являлась нацеленность на наиболее актуальные, важные вопросы науки на каждом этапе ее развития. Движимый этим стремлением, он, как правило, не занимался дальнейшей разработкой заложенных им самим плодотворных направлений, предоставляя это другим. Теоретик "широкого профиля", не только знавший все важнейшие разделы физики, но и работавший во многих ее областях, Игорь Евгеньевич, как человек увлекающийся, в каждый конкретный период обычно занимался чем-то одним - отдавал всего себя захватившей его идее. А загорался он в первую очередь именно загадками, проблемами принципиального характера.

Вот что записал ученый в 1968 г.: "Трудно отразить всю увлекательность физических проблем. Помимо чисто интеллектуального наслаждения, научная работа связана с очень глубокими и разнообразными эмоциями. Здесь и настороженность следопыта-охотника, выслеживающего истину, это и переживания альпиниста. Знакомясь с новыми научными идеями и исследованиями, нередко испытываешь те же ощущения, которые, как мне кажется, вызывает у подлинных ценителей музыка великих композиторов". И еще. Говоря о главных чертах Тамма как исследователя, нельзя не упомянуть его превосходное владение техникой научной работы, тонкое понимание физической сущности изучаемого явления, умение исходить из его качественных особенностей, независимость мышления, смелость в выдвижении и отстаивании новых идей.

Ведя большую научную работу, Игорь Евгеньевич уделял значительное внимание и педагогике. Будучи с 1924 г. доцентом, а с 1930 по 1941 г. профессором и заведующим кафедрой теоретической физики МГУ им. М. В. Ломоносова, он в содружестве с Мандельштамом пересмотрел характер и содержание теоретической физики и тогда же написал выдержавший много изданий учебник "Основы теории электричества". Когда в 1945 г. был создан Московский инженерно-физический институт, Тамм организовал в нем аналогичную кафедру и ряд лет ею руководил, затем вновь преподавал в МГУ.

Блестящий, эмоциональный лектор, Игорь Евгеньевич умел внести в преподавание даже традиционных

стр. 71

курсов дух поиска, современности. Его лекции были увлекательными в буквальном смысле - увлекали слушателей на путь пытливого познания. Молодых же специалистов Тамм учил не назиданием, не детальным инструктированием, а прежде всего своим примером - уважения к мнению коллег, будь то ученый с мировым именем или дипломник, честного отношения к собственным достижениям и ошибкам, а также критикой, всегда бескомпромиссной, но никогда не оскорблявшей, не ранившей. Особенно руководитель теоретического отдела ФИАНа поощрял инициативу, самостоятельность мышления (хотя требовательности никогда не снижал) и любил повторять слова Н. Бора: истинно новая теория должна поначалу казаться сумасшедшей, безумной. Именно такая атмосфера царила в этом коллективе: поддержка, дружеская критика, внимание, предоставление свободы, никаких проблем, связанных с амбициями, разделением труда и т.п. Все сотрудники, докторанты, аспиранты по существу были на равных правах, и главным считалось, как человек работает, что он делает. Таков простой секрет "воспитания" Игоря Евгеньевича.

Огромное воздействие на молодежь имели честность и принципиальность Тамма в борьбе со лженаукой, в частности в биологии, которой ученый предсказывал большое будущее. Но при этом он никогда не прибегал к внешним эффектам, ораторским приемам, а последовательно разъяснял ошибочность и вредность какой-либо очередной "сенсации". Сам он занимался проблемой генетического кода, поощряя специалистов этой области естествознания к сближению с физикой и развитию подлинно научной молекулярной биологии.

Общее число работ, опубликованных Таммом, сравнительно невелико. Огромный, непрестанный труд, вложенный им в науку, отражается в их значимости и оценен высоко: в 1933 г. Игоря Евгеньевича избрали членом-корреспондентом АН СССР, в 1953 - академиком. Он состоял также членом ряда иностранных академий, в 1958 г. стал лауреатом Нобелевской премии. Энергичное участие Тамма в Пагуошском движении* способствовало укреплению его международного авторитета. Сохранился даже "Гимн пагуошцев", написанный им в 1961 г. и прочитанный на IV конференции движения в Кембридже в 1962 г. В нем есть такие слова: "Нам нужно добиться, чтобы войне не было места нигде на Земле...".

Надо сказать, что Игорь Евгеньевич, на протяжении всей жизни сочинявший стихи (правда, не относясь к этому серьезно), как правило, шуточные или лирические, был большим поклонником серьезной литературы. Его любимыми русскими поэтами были Б. Пастернак, А. Ахматова, А. К. Толстой, зарубежными - Р. Берне, У. Шекспир, Г. Гейне, Ф. Шиллер, Э. По (причем на языках оригиналов), а прекрасным отдыхом - детективы А. Кристи, Ж. Сименона. Читал он также много материалов по истории, социологии, биологии, археологии. Да и постоянно интересовался всем новым, неизвестным в разных областях знаний.

Портрет замечательного ученого и человека будет незавершенным, если не сказать о его страсти к альпинизму. Тамм любил вспоминать свое первое "боевое крещение" в горах - летнее путешествие в 1926 г. на Алтай. Туда он отправился с группой студентов и аспирантов, в которую входили физик-теоретик М. А. Леонтович и математик П. С. Новиков (будущие академики), астроном Н. Н. Парийский (впоследствии член-корреспондент АН СССР), известный композитор М. Л. Старокадомский и др. Дружба с этими людьми и их семьями сохранилась на всю жизнь. Вот как впоследствии Игорь Евгеньевич описывал этот поход: "На Алтае тогда только кончилась война. Гражданская, партизанская. И на нас смотрели, как на диво... Но это все не так важно, до гор мы добрались. Снаряжение у нас было "первоклассное": высокие сапоги... легчайшие палочки в руках, но самое главное - бельевая веревка на всех. Заночевали мы у ледника и утром ступили на ледник.

Перед нами зияли трещины, а пониже их, на хребтах, море огня - полыхали маки. Поднялись мы невысоко: скользили и падали, смеялись. И хоть нам пришлось отступить, первый урок альпинизма мы наизусть вызубрили". С тех пор он "заболел" горами.

Так, путешествуя по Шотландии с П. Дираком в 1931 г., Тамм освоил пройденный до него только один раз скальный маршрут высшей категории трудности "Роковая трещина" на острове Скай (Гебридские острова у берегов Шотландии). А ведь за спиной у него было лишь три восхождения на Центральном Кавказе: на Фитнаргин в 1929 г., Тютюргубаша (первовосхождение) и Башиль-Тау (отечественное первовосхождение и первое вообще по северо-восточному гребню) в 1930 г. К тому же Игорь Евгеньевич не оставлял попыток "приобщить к альпинизму" Дирака, но тот ходил в горы с удовольствием только с ним. Кстати, за археологией он следил тоже не только по журналам - интерес к новым открытиям, находкам, а подчас и жажда чуда, даже положительная авантюрность и азарт первооткрывателя влекли его в экспедиции. А еще он очень любил плавание с аквалангом, верховую езду, лыжи...

В жизни ученого было немало тяжелых периодов, когда сложные события эпохи и личные несчастья требовали от него незаурядного мужества и душевной стойкости. Он прошел все это, не растеряв ни жизнерадостности, ни доброжелательности к людям. Да и многочисленные почести, выпавшие на его долю в последние два десятилетия жизни, тоже ни в чем не изменили его характер. Впрочем, личное обаяние Тамма, привлекавшее к нему сердца столь многих - от начинающего студента до корифеев науки, не может быть разложено на элементы и рационально объяснено.

Материал подготовила О. В. БОРИСОВА

* Пагуошское движение ученых за мир, разоружение, международную безопасность и научное сотрудничество зародилось в 1955 г. (прим. ред.).

Постоянный адрес данной публикации: