Хакасская автономная область, входящая сейчас в состав Красноярского края, на границе Тувинской народно-революционной республики, населена народом тюркского происхождения - хакассами.

До колонизации Енисейского края русским самодержавием (начало XVII века) хакассы распадались на несколько племен, ничем не связанных между собой. Одни из них кочевали в пределах нынешнего Красноярского района, другие - по притокам Енисея - Тубе и Абакану; назывались эти группы: Хастар (качинцы), Сагайлар (сагаи), Бильтырлер (бильтыры, Хойбаллар (койбалы) и Хызыллар (кызыльцы). Основным занятием их были животноводство и охотничий промысел.

Прекрасные пастбищные угодья, обилие больших и малых таежных и степных речек благоприятствовали разведению скота, а почти нетронутая сибирская тайга давала кочевникам массу пушного зверя.

Помимо скотоводства и охоты они занимались и хлебопашеством. Основными культурами, которые разводились ими, были ячмень, просо и пшеница. К моменту прихода русских колонизаторов качинцы сеяли хлеб в долине реки Качи (приток Енисея). Опасаясь бурят, которые не раз нападали на них, они после снятия урожая уходили в тайгу. Сагайлар, кочевавшие по Абакану и его притоку Уйбату, на время полевых работ со всем своим скарбом откочевывали в долину реки Томи. Здесь они засевали хлеб и после снятия урожая возвращались на свое место. Обработка почвы производилась обыкновенной мотыгой - "обылом". К моменту же колонизации, помимо примитивного обыла, употреблялся и "андазын", который по сравнению с обылом являлся более совершенным орудием: он имел сошник и лемех. Для боронования пашни служили сухие сучья, которые волочились по полю с помощью конской или верблюжьей силы.

Вместе с земледелием хакассы занимались собиранием корней растений: кандыка, сараны и хлебенки, которые употреблялись в пищу в сыром или же вареном виде. Сарана, имеющая сахаристый вкус, считалась лакомством.

Труд между мужчиной и женщиной был резко разграничен. На обязанности мужчин лежали уход за скотом и охота. Женщины же занимались выделкой кож и овчин, пошивкой верхнего и нижнего платья, обуви, уходом за домашними животными, а также всей работой по дому.

Во главе общества стояли князья и "лучшие люди" (баи), в зависимости от которых находилось все население. В момент завоевания царизмом народов Енисейского края хакассы не были самостоятельны: они входили в состав разных улусов (княжеств) и играли там подчиненную роль.

Известно, например, что койбалы входили в состав Тубинского улуса, расположенного на притоке Енисея, Тубе, где господствующее положение занимал народ Тубалар. Сагаи и бильтыры входили в состав Алатырского улуса, располагавшегося по рекам Уйбату и Абакану. Преобладающее влияние здесь удерживали за собой киргизы.

Сведения об этих племенах, составивших впоследствии хакасскую народность, мы находим в ряде путевых записок путешественников XVIII столетия. Записки эти не представляют собой сколько-нибудь стройного материала, но по ним можно узнать отдельные детали из жизни хакассов и представить общую картину улуса. К числу их относится труд доктора медицинских наук и профессора есте-

Качинец.

Дореволюционный период.

ственной истории Паласса, побывавшего дважды в хакасских улусах (в 1770 и 1772 годах). Паласе во время первого своего путешествия проехал лишь по ряду качинских улусов, но во время второго путешествия он был в улусах всех перечисленных выше племен.

Качинцы в описании Паласса выглядели несколько иначе чем сейчас. Качинцы "черные свои волосы сплетают... на затылке в косы, остальные, однако, они не остригают, но оставляют их длиною около пяди, дабы они вокруг головы висели"¹ . Описание одежды качинцев дает представление о резкой имущественной разнице, существовавшей среди них в те времена. "Качинцы носят зимой долгую шубу, из кож диких коз, которую они одевают на голое тело, - пишет Паласс. - Только богатые носят овечьи или бараньи шубы, а знатные одеваются в верхнее суконное, а нижнее толковое платье. Простые, кроме шубы и сапогов, ничего кроме еще штанов из толстого холста не носят"² . Таким образом, Паласс отмечает среди качинцев три категории населения: богатых, знатных и простых.

О религиозных верованиях качинцев Паласс пишет: "Они суть настоящие и в великое невежество погруженные язычники"³ . Крещеных качинцев в тот период он насчитывает единицами.

Бильтыров Паласе считает племенем, родственным качинцам. Бильтыры сеют яровые хлеба, поля они возделывают обылом, "сошником, похожим на садовничий полольный топор"⁴ . Наряду с обылом встречаются и плуги, но они применяются в редких случаях. Большое место в своих записках Паласе уделил описанию погребального обычая у бильтыров. Его поразило то обстоятельство, что бильтыры не закапывают тела умерших, а подвешивают их в гробах на деревья. Палаосу лично удалось быть на одном бильтырском кладбище и тщательно обследовать гроб с покойником.

У мертвеца "под боком, - пишет он, - лежал мешок с крупою, кубышка с жиром и куски сушеного на огне мяса, копалка, чем коренья роют, ножик в ножнах, топор, плеть, седло положено было мертвому промеж ног"⁵ .

Далее он сообщает, что "с мертвым мужского полу кладут обыкновенно сверх всего еще лук и переломленные стрелы, если покойник был охотник до музыки - кладут в гроб и трехструнную бандурку (кобыс) или балалайку (еттаган), на коих он играл"⁶ .

О племени сагаев мы имеем мало сведений, но из описаний того же Паласса видна имущественная диференциация в улусах сагаев: "Богатые имеют у себя восемьдесят и сто лошадей, столько же рогатого скота и несколько сот баранов. Бедные редко имеют у себя десять и двадцать голов крупного скота"⁷ .

Паласс как доктор медицины, естественно, интересовался болезнями хакассов. Описывая наблюдаемые им болезни, он указывает, что обычно ха-

¹ Паласс "Путешествие по разным местам Российского государства". Кн. II. Ч. 2-я, стр. 458. СПБ. 1788.

² Там же.

³ Там же, стр. 460.

⁴ Там же. Кн. IV, стр. 497.

⁵ Там же.

⁶ Там же. Кн. II. Ч. 2-я, стр. 460.

⁷ Там же, стр. 564.

кассы лечатся самостоятельно, употребляя различные травы, но прибегают также и к помощи шамана, который лечит от всех болезней и действует не столько снадобьем, сколько наговором.

Внешний вид шамана резко отличал его от других хакассов. "Бубен, - пишет Паласс, - был чрезвычайно великолепный, шапка сделана из красного сукна и оторочена лисицей, унизана змеевыми головками, на маковке же с пучком совиных перьев"¹ .

Описывая богатства недр местности, где жили хакассы, Паласе называет ряд действовавших тогда рудников (Ербинский, Иткульский, Заступовский) и отмечает высокое качество руд. Так, на Иткульском руднике, где хозяином в это время был оберштейгер из Брауншвейга Меттих, стопудовая закладка руды иногда давала свыше 20 пудов меди и 3 фунта серебра.

2

Известно, что колонизация Приенисейского края, как и всей Сибири, шла с севера, поэтому колониальному захвату подвергались в первую очередь те племена, которые находились ближе к острогам, расположенным в низовьях Енисея.

Первыми из хакассов русским самодержавием были покорены качинцы, кочевавшие по среднему течению Енисея, примерно в пределах нынешнего Красноярского района. В 1608 году они были подчинены воеводой Молчановым и обложены ясаком. В течение 19 лет они подвергались грабежу и насилию со стороны русских воевод. А в 1627 году, во время закладки Красноярского острога (нынешний город Красноярск), видя, что царские войска начинают укрепляться всерьез и надолго, качинцы совместно с соседним племенем - аринами - напали на отряд казаков, под прикрытием которого строился острог, разбили его и отказались от уплаты дани. Но продержаться им удалось только около года. В 1628 году они вновь были покорены атаманом Кальцевым.

После вторичного покорения качинцы передвинулись вверх по Енисею и окончательно осели на его притоке Абакане. То же произошло и с койбалами. Все племена, составившие впоследствии хакасскую народность, окончательно были покорены войсками русского самодержавия лишь в начале XVIII века.

Преследуемые колонизаторами, они сгруппировались в одном месте, где расположена в настоящее время Хакасская автономная область. Проникновение русских переселенцев в край относится к началу XVIII века. Первыми в крае возникли военные поселки-остроги и форпосты: Саянский острог (в 1709 году) и Абаканский (в 1707 году). Вслед за ними в Хакассии были сооружены казачьи форпосты, которые располагались главным образом на границе с Монголией. К числу их относятся Таштып, Монок, Арбаты. Остроги и форпосты необходимы были русскому самодержавию для того, чтобы с помощью вооруженной силы держать в подчинении местные народы. С этой целью русское самодержавие стремилось как можно лучше укрепить остроги. Под прикрытием их самодержавие начало переселение русских крестьян, которые приписывались к возникавшим там горным заводам. По свидетельству участника Беринговой экспедиции Гмелина, побывавшего в этом крае в 1739 году, русских селений там было лишь 5, а в 1797 году их насчитывалось уже 35.

Из описания того же Паласса мы узнаем, что Саянский острог в 1772 году представлял собой четырехугольную деревянную крепость, обведенную рвом и обнесенную рогатками; в крепости было 2 ворот.

Внутри ее находились 5 казарм, пороховой погреб и 6 железных пушек. Паласс не указывает на количество гарнизона в Саянском остроге, но по другим острогам мы можем судить, что гарнизоны солдат в них измерялись сотнями. Так например известно, что Абаканский острог в 1707 году имел гарнизон в 400 человек. Надо полагать, что Саянский острог не уступал Абаканскому по числу гарнизона.

Из русских деревень Паласс называет Шушь, Ою, Кою, Майдаши, Тесь, Копены. О двух последних он говорит, что "сии деревни населены ради чер-

¹ Паласс. Цит. соч. Кн. IV, стр. 483.

Намогильные памятники в Качинской степи.

ных работ такими людьми, кои за свои преступления сюда ссылаются"¹ . Совершенно такое же назначение имели и другие деревни. Центром колониальной политики явилось село Минусинское, впоследствии преобразованное в город.

* * *

Одной из наиболее жестоких форм эксплоатации местного населения русским самодержавием было обложение ясаком (данью). Норм в обложении, как правило, не существовало. Колонизаторы руководились принципом "взять побольше". В указе Томской воеводской канцелярии от 17 апреля 1755 года, посланном князцу Кызылской волости Дмитрию Колучакову, говорится: "К ним, ясашным иноземцам, ласку и надлежащее снисхождение особливо показывать, чтобы положенного на них ясака ее императорскому величеству ущерба не учинилось... оказывать к ним ласку и всякое бережение иметь и положенный на них ясак собирать не только без упущения, но как можно испополнением"² .

Документ этот характеризует политику самодержавия в вопросе о нормах обложения ясаком. Князец должен был относиться к плательщикам ясака с "лаской" и "снисхождением", но при этом собирать ясак с "пополнением". Хакассы не раз протестовали против непосильного ясака. И тогда они вместо "ласки" и "снисхождения" получали розги и плеть казака.

Князцами, как правило, назначались крещеные хакассы, преимущественно из байства. Они в силу своего положения не только освобождались от ясака, но и получали вознаграждение, а поэтому были верными слугами самодержавия. Князец Дмитрий Колучаков, на имя которого адресуется приведенный документ, пошел на службу к русскому самодержавию и принял христианскую веру. Этим объясняются и появление у князца-хакасса русского имени и откровенный тон, которым с ним разговаривала воеводская канцелярия.

В 1824 году все население улусов Аскызской думы единодушно отказалось уплачивать в казну ясак. После безрезультатных попыток уговорить население улусное начальство донесло о случившемся минусинскому окружному начальнику и просило его прислать в помощь казака. В ответ на просьбу Аскызской думы окружной начальник написал: "Просимого казака при сем препровождаю с тем, чтобы употребить его на просимый предмет... и от меня подтверждено, чтоб содействовал он казакам в успешном сборе стремительнее"³ .

Наряду с правительственными чиновниками и князцами, выколачивавшими ясак у хакассов, их обирали купцы и ростовщики. Вследствие того что хакассы в первый период не знали цен, купцы буквально обманывали их. Бывший енисейский губернатор Степанов, посетивший лично улусы, отмечает, что хакассам "...разность между истинною ценою красного и пушного товара вовсе непонятна, в особенности при блеске бисера, стекляруса, при яркости толковых платков, при свежих папушах табаку и при увлекательном запахе хлебного вина"⁴ .

Приведенная выдержка, подтверждая сведения о грабеже хакассов купцами, пользовавшимися тем, что хакассы не знают цен, дает также перечень товаров, которые продвигались в улус.

Особенное внимание было обращено на распространение водки. До колонизации хакассы знали два напитка: араку и айран⁵ . Существование этих напитков было главным препятствием к распространению водки. В связи с этим

¹ Паласс. Цит. соч. Кн. II. Ч. 2-я, стр. 471.

² По книге Ватина-Быстрянского "Село Минусинское". Изд. Минусинского музея. 1914.

³ Минусинский архив. Папка N 109 за 1824 год.

⁴ Степанов "Енисейская губерния", стр. 275. 1835.

⁵ Арака выгонялась из муки хлебных злаков; айран - из молока.

домашнее винокурение было об'явлено незаконным и за него грозило жестокое наказание.

Князец Аскызской думы Очетов 9 ноября 1831 года об'явил народу, что "на основании § 13 временных правил корчемные винокуры подвергнутся не только денежному взысканию, но лишатся своих жительств, к отдаче в солдаты их, ссылки на поселение в Иркутскую губернию, а жен их на казенные фабрики"¹ .

Наряду с указанными мерами борьбы к нарушителям "временных правил" применялись и телесные наказания, которые производились в присутствии всего народа, в "пример другим".

Вот один из документов, характеризующий борьбу с нарушителями:

"1830 года марта 27 дня. Мы, нижеподписавшиеся Минусинского округа Степной думы соединенных, разнородных племен родоначальник с князцы положили учинить следующее: Ясашную женку Баладжачиху за производимое ею незаконное винокурение при собрании общества в пример другим наказать пристойно лозами"² .

Все это делалось, как мы указывали выше, для того, чтобы проложить дорогу водке. Водка была не только товаром, но и средством, обеспечивающим успех в торговле вообще. В период охоты за пушным зверем купцы запасались товарами и непременно водкой и выезжали в прилегавшие к тайге улусы с расчетом встретить охотника по дороге. Торг обычно начинался пьяной церемонией. Купец не сразу хватался за пушнину, а обносил чаркой водки охотников, говорил им приятные речи, потом опять подавал вино, и настоящий торг начинался в хмельном угаре.

Оценку товаров обеих сторон и подсчеты вел сам купец.

Торговля являлась открытым и утонченным грабежом до тех пор, пока хакассы не научились разбираться в ценах.

Произвольное, ничем не ограниченное выколачивание ясака, грабительская торговля русских купцов разоряли подавляющее большинство населения.

Привилегии имели лишь байские элементы. Окончательно разорившиеся хакассы прибегали к "услугам" ростовщиков, однако от этого дело не улучшалось. Выход из тяжелого положения они видели в бродяжничестве или уходе в солдаты по найму.

Вот один из контрактов, заключенный между разорившимся хакассом и ростовщиком, за которого он пошел в рекруты:

"1885 года. Я, Суртучаков, добровольно нанялся у Ананьина в рекруты, и я, Ананьин, добровольно обязался заплатить ему, Суртучакову, за сие 285 рублев 70 копеек...

В число сей суммы я, Суртучаков, получил от него, Ананьина, в задаток 40 рублей; оставляю на уплату долгов разным лицам 185 руб. 70 копеек, отцу моему, Василию, оставляю 30 руб., а остальные 30 руб. получить мне, Суртучакову"³ .

Как видно из документа, не стремление к наживе толкнуло Суртучакова пойти в рекруты, а безвыходное положение. Из указанной суммы в 285 рублей 70 копеек самому Суртучакову досталось лишь 30 рублей, остальные же пошли на уплату долгов.

В связи с непосильными поборами и грабительской торговлей в улусе раз-

Юрта бедняка-хакасса. Дореволюционный период.

¹ Минусинский архив. Папка N 109 - 107.

² Там же. Папка N 98.

³ Ватина-Быстрянский "Село Минусинское" Изд. Минусинского музея. 1914.

Юрта бая.

Хакассия, Дореволюционный период.

вивались преступность и самоубийства. Самоубийства доходили до таких размеров, что начинали беспокоить не только минусинское, но и енисейское губернское начальство. Минусинский окружной начальник Кузьмин в 1829 году писал по этому вопросу: "Его превосходительство господин Енисейский гражданский губернатор из донесений моих изволил заметить, что между инородцами очень часто случаются удавившиеся... приятно было бы, чтобы таковые случаи встречались как можно реже, почему и предписываю родоначальнику думы и князцам всеми зависящими от них способами стараться внушать инородцам всю гнусность таковых поступков, за которые в будущем мире строго взыщется"¹ .

Вместо ослабления непосильных поборов, что могло бы приостановить самоубийства, правительство пугало хакассов "будущим миром", где строго взыщется.

3

В первый период колониального владычества (начало XVII века) русскому самодержавию противостояла вся масса населения улуса. Но как только сопротивление хакассов было сломлено и колонизаторы прочно осели в завоеванном крае, верхние слои улуса начали мало-помалу переходить на службу к русскому самодержавию. Они первые принимали крещение, что освобождало их от уплаты ясака на определенный период, и помогали чиновникам выколачивать ясак с населения. В 1822 году самодержавием было издано положение, по которому в улусах разрешалось создавать органы местного самоуправления. По этому поводу енисейский губернатор писал хакассам: "За таковые милости царские должны вы жить мирно, честно, вносить малые подати и повинности ваши в назначенные сроки бездоимочно и повиноваться окружным начальникам"² . Руководящую роль в органах местного самоуправления заняли баи. В Усть-Абаканской волости власть в местных самоуправлениях попеременно находилась в руках Окуневых, Котежековых и Нарилковых; в Синявинской - Чарковых и Орешковых. Новое начальство было подчинено русским чиновникам и в знак верности русскому самодержавию носило на груди медную медаль с изображением головы самодержца.

Минусинское окружное начальство всячески старалось при выборах "ро-

¹ См. мою статью в журнале "Революция и национальности" N 11 за 1935 год.

² По книге Ярилова "Кызыльцы".

доначальника" посадить бая. В 1856 году население Кайбальской степной думы избрало в качестве "родоначальника" человека, не принадлежавшего к байству. Кандидатура нового "родоначальника" не удовлетворила минусинского окружного начальника. В Кайбальскую степную думу было направлено следующего характера распоряжение: "Мне сделалось известно, что инородцы, проживающие по реке Абакану, избрали родоначальником Селигеева. В отвращение сего и предписываю Кайбальской степной думе внушить обществу, чтобы оно немедленно избрало в родоначальники инородца хорошего поведения и притом, чтобы избранный знал русский язык"¹ . Этим требованиям удовлетворяли два крупных бая - Роман Собакин и Худяков. "Родоначальником" в результате новых выборов оказался Роман Собакин.

Во всех таких случаях победа была на стороне окружного начальства. Большинство населения Хакассии находилось под двойным гнетом: под гнетом русского самодержавия и своих баев, или, как говорил В. И. Ленин, гнетом колониальным и социальным. Байство, находясь у власти и будучи поддерживаемо самодержавием, являлось полновластным хозяином в улусе. Оно расправлялось с основной массой населения, как хотело.

20 ноября 1902 года крупнейший хакасский бай Григорий Чарков, заботясь о сохранении своей собственности, говорил на заседании минусинского сельскохозяйственного комитета: "Бедный класс увеличился, следовало бы отвести бедным инородцам, не имеющим табунов, хлебородные земли. Беднякам нечего делать в степи, если не заниматься скотокрадством и конокрадством"² .

Действительно, в улусе вырабатывались типы неуловимых профессионалов-скотокрадов, которым нечего было терять при любом исходе их предприятий, так как они в большинстве случаев были людьми, как говорят, "без роду и племени".

Тип скотокрадов и конокрадов был порождением всей предшествовавшей политики русского самодержавия и байства в улусе.

Байство, пользуясь захватным правом, которое существовало лишь для него, забирало у населения лучшие пастбища и покосные угодья. В улусе был широко известен термин "родные покосы". "Родными покосами" назывались такие, которые находились десятилетиями за одним владельцем. Эти "родные покосы" имело исключительно байство. Они не могли переходить из рук в руки, все же остальные были подвержены всякого рода случайностям. Все лучшее забиралось байством.

Заботясь о том, чтобы выколотить из населения как можно больше дани, правительство уделяло очень мало внимания народному образованию. Организация школ в Хакассии относится ко второй половине XIX столетия. Еще в 1861 году Аскызская дума в своем донесении писала, что "...в ведении думы учрежденных училищ и школ не имеется" и что "из инородцев сей думы обучается в Минусинском приходском училище только один мальчик"³ .

В 1870 году в Аскызской степной думе была организована первая школа. К моменту Великой октябрьской пролетарской революции по Хакассии их насчитывалось 13.

Целью этих школ было создавать кадры из местного населения, с помощью которых можно было бы вести еще более успешную эксплоатацию туземцев.

Наглядным доказательством этого является табличка, характеризующая распределение лиц интеллигентного труда из хакассов по отраслям работы в Усть-Абаканской волости. Воспитанников улусных школ перед революцией здесь насчитывалось 13. Распределялись они так:

Подавляющее большинство, как показывает таблица, было занято в торговле, т. е. помогало купцам своим

¹ Ватина-Быстрянский "Село Минусинское". Изд. Минусинского музея. 1914.

² Цит. по книге Лаппо "Степное земское положение". Красноярск. 1907.

³ "Революция и национальности" N 11 за 1935 год, стр. 73.

знанием местного языка и условий обирать население.

Грамотность населения в улусе перед революцией равнялась всего 3 - 5%. Преподавание в школах проводилось исключительно на русском языке и по русским учебникам, отчего учеба превращалась в зубрежку непонятных текстов.

* * *

В результате Великой пролетарской октябрьской революции положение в улусе коренным образом изменилось. Благодаря помощи русского пролетариата и правильной национальной политике партии большевиков лицо улуса стало неузнаваемым.

Сейчас большинство хакассов состоит в колхозах и строит счастливую колхозную жизнь. Больше половины колхозной земли обрабатывается тракторами, имеются комбайны.

Ряд колхозов Хакасской автономной области живет вполне зажиточной жизнью. Так например колхозники сельскохозяйственной артели "Чоптых-Хоных", Абаканского района, купили в нынешнем году промтоваров на 53 тысячи рублей и приобрели за один только этот год 55 велосипедов.

Грамотность населения в области сейчас равна 90%.

Начальных и средних школ, а также курсов насчитывается более 200.

В области имеются 3 газеты на хакасском языке, выпускается художественная литература, учебники. Появились переводы классиков марксизма - Ленина и Сталина. Хакасский язык из языка "домашнего" превратился в государственный.

Огромные преобразования, происшедшие в жизни хакасского народа за время советской власти, мощные сдвиги в области развития производительных сил края, его культуры и улучшения материального положения трудящихся еще резче подчеркивают национальный гнет и грабеж, которым подвергались хакассы на протяжении столетий владычества царизма и его наймитов - баев.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: