Libmonster ID: UA-202

Всеволод ГРОСУЛ, доктор исторических наук, профессор

В современной исторической и художественной литературе, публицистике, на телевидении и даже на эстраде можно встретить немало попыток изобразить в самом благоприятном свете роль и деятельность тех, кто боролся с советской властью как в период гражданской войны, так и в условиях белогвардейской эмиграции. При этом стремятся романтизировать "поручиков голицыных" и "корнетов оболенских", а заодно и реальных офицеров и генералов, представить их этакими благородными рыцарями, борцами за светлые идеи и ценности. Конечно, не все они заслуживают того, чтобы их поступки и мысли малевать одной черной краской. Но в большинстве своем они весьма далеки от идеальных героев. Это объективно показано в публикуемом ниже материале.

Первый том истории российской послеоктябрьской военной эмиграции, вышедший в 1999 г. в двух книгах, вызвал большой интерес у научной общественности, единодушно высказавшейся в ряде специальных рецензий за продолжение этого неординарного издания. Второй том, о котором здесь идет речь, посвящен только одному году пребывания военных эмигрантов за рубежом. Он состоит из 162 документов, представленных в основной части книги, и еще пяти документов, помещенных в приложениях и хронологически относящихся к несколько более раннему периоду. Всего, таким образом, читатель получил возможность ознакомиться с 167 оригинальными документами, прежде не находившимися в научном обороте.

Эти документы позволяют разобраться во многих вопросах, имеющих прямое отношение к деятельности военной эмиграции в странах Европы, Азии, Америки и Африки. Более того, содержащаяся в них информация нередко далеко выходит за пределы тематики сборника и позволяет взглянуть и на ряд других, на первый взгляд подсобных, но тем не менее весьма важных для уяснения исторических вопросов проблем.

1923 год не внес в жизнь русской военной эмиграции каких-либо кардинальных изменений. По-прежнему на первом месте была борьба за существование. А возвращение на Родину для большинства эмигрантов становилось все более проблематичным. Численно военная эмиграция все более сокращалась - и за счет естественной убыли, и из-за переселения части ее в СССР, к тому же тысячи не только солдат, но и офицеров и даже генералов уходили с военной службы и устраивались на работу по гражданской части.

Руководители военной эмиграции старались сохранить воинские формирования белого движения, постоянно напоминая об их предназначении и необходимости быть в боевой готовности. В сборнике приводится одно из писем генерала П. Н. Врангеля, где прямо говорилось, что "главная и единственная задача русской военной эмиграции - борьба с советской властью" (док. N 7, с. 23). Конечно, это - установка одного из лидеров белого движения, но в 1923 г. ее еще разделяло большинство деятелей не только военной, но и прочей эмиграции.

Сборник дает достаточно материалов и о том, как предполагалось вести эту борьбу, и о том, как она велась на практике. Далеко не все отказались от мысли об "освободительном походе" в Советскую Россию. Этот лобовой удар неоднократно либо конкретно планировался, либо, во всяком случае, постоянно подразумевался, что подтверждается многими документами сборника. Составители его и авторы предисловия в этой связи имели полное основание написать, говоря о высших и средних чинах армии: "Все они мечтали об освободительном походе" (с. 4).

Подготовка к этому походу носила различные формы. В одном из агентурных донесений в ГРУ, относящемся к началу 1923 г., сообщалось об открытии Врангелем четырех военных училищ и Академии Генштаба. Там же говорилось, что в случае выступления монархистов "они сметут прибалтийские государства для завоевания военной базы" (N 3, с. 17). Во внутренней перепи-

ске эмигранты не скрывали своих тайных целей. Так, капитан первого ранга Г. Чаплин писал великому князю Кириллу Владимировичу о необходимости организованной борьбы, "имеющей целью свержение советского правительства и обезвреженье всех группировок и отдельных лиц, могущих нам в этом препятствовать". И несколько далее он заявляет о желании после свержения большевиков "безопасно вернуться в Россию и хотя бы частью вернуть потерянную в революции частную собственность" (N 6, с. 20).

В сборнике нашли отражение различные варианты вооруженной интервенции против Советской России. Так, часть монархистов пыталась использовать разногласия между коммунистами, а также антисемитизм. Предполагалось непосредственное участие в интервенции Франции, Польши, Румынии, прибалтийских стран (N 82, с. 225). В одном из документов даже утверждается, что между влиятельными кругами эмиграции и французами "ведутся переговоры о военной интервенции в 1924 году" (N 108, с. 292). В кругах эмиграции в Германии велись разговоры о близости войны между Россией и Польшей и необходимости организоваться, чтобы принять участие в борьбе против большевиков (N 101, с. 281). Все это напоминает настроения, подобные началу 1918 г., когда антисоветские силы утверждали, что "лучше немцы, чем большевики".

Однако при наличии многочисленных планов вторжения реальные действия по публикуемым документам прослеживаются слабо. Примеров таких реальных действий сравнительно немного. Так, передаются слова польского полковника Богданского, сообщавшего о разрешении генералу Балаховичу формировать на территории Польши партизанские отряды. При этом прямо говорится о "белой интервенции" (N110, с. 296,297). По всей вероятности, возможность партизанской войны поддерживалась и генерал-лейтенантом П. В. Глазенапом, проживавшим в Пруссии и старавшимся создать военные организации из остатков армии генерала Н. И. Юденича (N 112, с. 303). Промелькнули также сообщения о формировании отрядов зеленых, в котором принимал участие Б. В. Савинков (N 119, с. 324), о группе, направленной генералом Улагаем для организации восстания в Причерноморье (N 66, с. 184). Есть донесение о посылке на Кубань офицеров и казаков для подготовки восстания (N 70, с. 192). Эти и подобные материалы, в общем, свидетельствуют о сокращавшихся возможностях для продолжения борьбы против советской власти. Значительно больше документов о намерениях эмиграции, нежели о конкретной работе за рубежом и тем более в самой России.

Когда среди эмиграции в Сербии прошел слух о том, что великий князь Николай Николаевич якобы возглавил русскую армию и правительство, то некоторые эмигранты в Белграде выражали свое желание присоединиться к этому движению (N 120, с. 337). Среди казачьей эмиграции в Праге отмечались два крайних течения. Одно стремилось "сейчас же кинуться в вооруженную авантюру", другое, сменовеховское, предпочитало скорее вернуться домой (N 124, с. 351). Что касается эмиграции в Париже, то оттуда в мае 1923 г. поступило сообщение о настроениях во всех русских группировках: "Продолжает царить и крепнуть уверенность в близком военном выступлении против Советской России и разложении власти внутри нее" (N 131, с. 377). Подобные настроения подпитывались верхушкой эмиграции. К примеру, в ноябре 1923 г. великий князь Николай Николаевич в своей телеграмме Союзу офицеров - участников войны недвусмысленно писал: "Когда пробьет час, я призову Вас работать на восстановление России" (N 140, с. 932).

Но наряду со ставкой на вооруженное вторжение документы сборника свидетельствуют и о намерениях иного рода. В одном из них говорится о социалистах-революционерах, отказавшихся "от интервенции, восстания и террора" и потерявших свои революционные позиции (N 119, с. 335). По агентурным сведениям, на неофициальном съезде эсеров в Праге в ноябре 1923 г. "была отклонена мысль террора по отношению к вождям советской власти ввиду нахождения в пределах России 70 заложников эсеров". Там же говорилось о необходимости переноса центра тяжести на агитацию внутри России (N 126, с. 360).

В целом в 1923 г. эмиграция от террора еще не отказалась. Об этом свидетельствуют: убийство В. В. Воровского, в котором, по данным одного из документов, приняли участие не только сам М. Конради, но и генералы А. В. Туркул и А. П. Кутепов, называющиеся виновниками убийства (N 10, с. 30); попытка "ликвидации" наркома иностранных дел Г. В. Чичерина (N 13, с. 37; N 52, с.

132) и др. Однако, несмотря на желание отдельных деятелей эмиграции, например генерала С. Н. Потоцкого, продолжать террор (N 18, с. 53; N 52, с. 132), тактика террористических действий, как и прямого вооруженного вмешательства, постепенно отходит на второй план, уступая деятельности эмигрантских спецслужб и идеологической борьбе против СССР.

* * *

В сборнике представлен значительный материал о деятельности различных эмигрантских разведывательных спецслужб, в том числе на территории Советской России. Авторы предисловия, констатируя ослабление эмигрантской армии, вместе с тем отмечают укрепление военной контрразведки Врангеля и, в частности, усиление ее взаимодействия с разведками многих западных государств в противодействии советским спецслужбам (с. 8).

Правда, в июне 1923 г. сообщалось о сильном сокращении из-за недостатка средств разведывательного аппарата Врангеля. При этом отмечалось, что всей разведкой Врангеля руководит находящийся в Белграде Е. К. Климович - бывший жандармский генерал, с 1920 г. глава контрразведки Врангеля. Приводятся сведения о работе за границей военных миссий Врангеля и, в частности, о самостоятельной работе в Германии В. Г. Орлова (N 40, с. 95). О деятельности Климовича и его сотрудников говорят и другие документы тома (N 44, с. 104 - 105, 114; N 59, с. 157 - 158).

Ряд документов содержит сведения о сотрудничестве эмигрантов с зарубежными спецслужбами. В марте 1923 г. поступило подробное донесение о положении эмигрантов в Константинополе, где писалось, что "после 3-х лет беженской в Константинополе жизни не осталось ни одного не продажного человека - все служат во всяких контрразведках" (N 63, с. 177).

В агентурном донесении от 1 октября 1923 г. сообщалось о переводе в Париж не только верховного командования Врангеля, но и военной и политической разведки (N 108, с. 292). Ряд эмигрантов поступили на работу в репрессивные органы западных стран. По агентурным сведениям ГПУ, М. Н. Барков, прежде разведывательный агент Департамента полиции в Париже и Берлине, служил в Берлинском полицай-президиуме, поставляя главным образом сведения о русских коммунистах. У Баркова и бывшего германского офицера Рау работал И. К. Бессонов (Берзонис) - некогда жандармский полковник, начальник охранного отделения в Баку, служивший в контрразведке у белых. С польской и венгерской разведками был связан уроженец Полтавы полковник В. Нейман (N 114, с. 309), а с японской - капитан Генштаба В. Ковалевский, способствовавший расшифровке советских шифров (N 117, с. 313). По-видимому, разведывательной деятельностью занимался и генерал Долинский, проживавший в Германии и связанный с Барковым (N 131, с. 379).

Промелькнуло агентурное сообщение о связях между русской и французской контрразведками, которые поддерживались полковником Пангумадзевым (N 132, с. 38). По агентурной сводке от 5 декабря 1923 г., русский офицер Алексеев, находившийся на румынской службе, был арестован на территории СССР и расстрелян советскими властями (N 145, с. 390). У англичан в Константинополе служил полковник А. Е. Римский-Корсаков (N 146, с. 397). Сообщалось также, что организационный штаб из русских штабных офицеров в Бухаресте содержится на средства румынского казначейства (N 77, с. 209).

Связи с итальянской полицией поддерживал некий Бахман, бывший провокатор царских времен (N 148, с. 400). Вообще в Италии проживала группа деятелей белого движения, которая, по данным агентуры, служила в разведке. К ним относили адмирала Иванова, капитана Гека, Дурасова, Конради, поручика Тютчева (N 148, с. 403). Разведывательной деятельностью в Норвегии и Финляндии занимался бывший генерал Н. Звягинцев, служивший у англичан (N 152, с. 410). В Приложениях дается развернутая директива представителя английской разведки Пэлльбрека своему резиденту в Эстонии о ведении разведывательной деятельности против Советской России (N 2, с. 430 - 434).

Понятно, что это только часть информации о деятельности эмигрантских спецслужб и их связях с иностранными разведками.

Сборник содержит сведения о пересылке в Советскую Россию эмигрантской агентуры. В июле 1923 г. сотрудник ГПУ подробно сообщил о деятельности организации Б. В. Савинкова "Народный Союз Защиты Родины и Свободы". Он писал, что "на последних совещаниях решено прекратить повстанческое движение и террористическую дея-

тельность, а предложить членам союза проникнуть в советские учреждения, особенно такие, как ГПУ, чтобы всюду были свои люди, готовые в любой момент способствовать взрыву изнутри". Здесь же говорится о материальных подпитках со стороны польской, французской и английской спецслужб, оплачивавших разведывательную информацию (N 118, с. 319).

Для связей с Россией эмиграция пользовалась различными путями. Так, в декабре 1923 г. поступило сообщение о двух замаскированных агентах великого князя Кирилла Владимировича, которые пробирались в Россию с группой болгарских коммунистов, покинувших свою страну (N 125, с. 357). В том же донесении местом отправки в Россию эсеровских агентов называется Бессарабия, входившая в то время в состав Румынии (с. 360). Берлинская резидентура ГПУ сообщала о связях Парижа с Россией главным образом через Польшу и Румынию и частично через Эстонию (N 132, с. 379). Отражены связи русских монархистов с Петроградом и Москвой через Финляндию (N 153, с. 420). Поступила информация о регулярных связях Донского казачьего войска в Болгарии с Россией через Новороссийск (N 1, с. 429).

В целом разведывательная деятельность эмиграции получила в сборнике заметное освещение, хотя опубликованные документы дают лишь фрагментарное отражение работы этих спецслужб, в основном базирующееся на агентурных донесениях ГПУ, с незначительным привлечением документов самой эмиграции. Понятно, что адекватная информация может быть получена лишь при сопоставлении источников двух сторон. Однако вопрос об архивах эмигрантских разведок требует специального исследования. Значительная их часть, по-видимому, была уничтожена. Часть попала в распоряжение различных иностранных разведок, о чем свидетельствуют, например, архивы французской спецслужбы Сюртэ. Некоторые, возможно, и сейчас находятся в частных руках.

* * *

Особый разговор - об идеологии военной эмиграции и ее идеологической борьбе против СССР. Материалы сборника содержат об этой стороне деятельности эмиграции значительные сведения.

Эмиграция, как известно, была неоднородной. Наряду с усилением монархических настроений сохраняли свои установки и эсеры, и меньшевики, и кадеты, и другие политические организации в эмиграции. Хотя нельзя не видеть и эволюции их взглядов, да и среди монархистов не было не только организационного, но и идейного единства.

Одним из документов, свидетельствовавших о поисках военной эмиграции в идейной сфере, было письмо правления Союза русских офицеров в Югославии генералу Врангелю от 7 октября 1923 г. Там среди прочего говорилось: "Вся борьба белых армий на юге России, в Архангельске и Сибири велась под сугубо аполитичным флагом. Голая формула борьбы с большевиками без положительного начала, быть может, является одной из причин нашего поражения. Поэтому мы считаем, что выдвижение нашего девиза не только своевременно, но и настоятельно необходимо". Однако никакого нового девиза монархисты не изобрели и предложили объединить всех офицеров, оставшихся верными традициям императорской российской армии, под старым и, как они писали, священным лозунгом "За Веру, Царя и Отечество" (N 81, с. 220 - 223). Трудно сказать, какая часть эмиграции поддерживала этот лозунг, но среди военных его, по-видимому, разделяло большинство генералитета и офицерства, да и рядового состава.

В приказе генерал-майора Ильяшевича от 26 июля 1923 г. сообщалось о предложении ряду местных офицерских союзов в Сербии провозгласить лозунг "За Веру, Царя и Отечество" (N 87, с. 241). Собрание офицеров 5 июля 1923 г. в Варне (Болгария) также поддержало этот девиз. 11 августа 1923 г. он был поддержан правлением Союза офицеров в Сербии, Хорватии и Словении (N 134, с. 381 - 385). Наиболее ранним из известных собраний Союза офицеров - участников первой мировой войны по этой теме было парижское собрание от 6 мая 1923 г., в решении которого было записано о принятии этого девиза и о вхождении в состав французского Союза офицеров (N 138, с. 390).

Великий князь Николай Николаевич, которого поддерживало большинство военной эмиграции, после некоторого промедления и выжидания фактически поддержал эту установку и в своей ноябрьской телеграмме Союзу русских офицеров - участников войны написал: "Когда пробьет час, я призову Вас работать на восстановление России" (N 140, с. 392). Восстанавливать пред-

полагалось под вышеуказанным лозунгом, хотя эмиграция не очень хорошо себе представляла, как он будет воспринят в Советском Союзе.

Да и в самой эмиграции существовала весьма заметная идейная разноголосица. Еще не позднее октября 1922 г. было получено агентурное донесение о плане восстания на Кавказе, намечавшемся неким Кавказским Объединенным Повстанческим Центральным Комитетом, который предполагал после ликвидации советской власти сделать Кавказ "демократической федеративной республикой" (N 4, с. 437). В эмиграции разрабатывали свои идеологические рецепты евразийцы, младороссы и другие группы изгнанников. Генерал Набидеев предлагал очистить русскую речь от иноплеменных слов, одеться в старые боярские одежды, "научить уважать, любить, беречь свою Родину. Качества, отсутствием которых страдают только русские" (N 16, с. 50). П. Н. Врангель призывал "с честью донести до родной земли поднятое среди русской смуты генералами Алексеевым и Корниловым трехцветное знамя" (N 29, с. 77). Таким образом, Советскому Союзу предлагались старые царские символы.

Однако и среди монархистов имелись разные подходы. Сторонники Николая Николаевича, во всяком случае, многие из них, склонялись к конституционной монархии через переходную и длительную военную диктатуру. В аграрной программе предлагалось признать завоевания революции и записать: "Земля принадлежит тому, в чьем фактическом владении она находится в настоящий момент". Вторым важным пунктом программы выдвигалось решение об отделении церкви от государства - в таком виде, как это имеет место во Франции. Генерал С. Н. Потоцкий, со слов которого излагалась эта программа, в сентябре 1923 г. сделал следующее примечательное признание: "Фактически мы перешли на положение прежней революционной эмиграции и должны использовать весь ее опыт. Нам необходима работа внутри России, необходимо искать соприкосновение со средним классом и пользоваться пропагандой наших идей точно так же, как это делалось нынешними хозяевами России в течение ряда лет, и лет весьма долгих" (N 52, с. 129).

Среди эмигрантов-монархистов большое внимание уделялось религиозному вопросу. Передавая настроения монархистов в Берлине, агент ГПУ так излагал их мнение: "...Освобождение России от большевиков и возвращение ее к монархии произойдет тогда, когда народ проникнется снова чувством религиозности, которое сильно ослаблено и было искусственно подорвано во время войны и революции" (N 101, с. 297).

Материалы сборника демонстрируют значительные расхождения во взглядах эмиграции. В агентурном донесении от 3 августа 1923 г., где характеризовались эмигрантские круги в Чехословакии, они делились на 8 групп (в том числе одна из них - граждане РСФСР), сводившихся к четырем основным течениям. Одно из них называлось буржуазно- национальным, но и в нем отмечались монархисты-реставраторы, монархисты-конституционалисты и даже республиканцы. Все они признавали необходимость диктатуры, восстановления частной собственности, земельный вопрос были склонны решать при сохранении создавшегося статуса. Они признавали и возможность и допустимость иностранной интервенции при условии, чтобы она "не была направлена к порабощению России или ее частей". Считалось, что к этому течению примыкает большинство эмиграции.

Несколько отличалась от них так называемая республиканско- демократическая группа, видевшая свою опору в крестьянстве. Особый разговор - об эсерах, которых в том же донесении делили на четыре группировки. Между всеми ними видны заметные отличия, Особенно они проявлялись между эсерами-интернационалистами и правыми эсерами. Это были различия, замечавшиеся еще в 1917 г. и выявившиеся вполне в эмиграции. Всех их объединяла непримиримость по отношению к большевикам, но часть из них считала возможным мирное решение вопроса, используя Советы, допускала частную инициативу, исключая частную собственность на землю, недра, пути сообщения и т. д., признавала добровольную федерацию в России. Другая часть эсеров выступала за создание "здоровой буржуазии" и только за насильственное свержение существующей власти. Вооруженное восстание после подготовительной работы в самой России они собирались поднять под лозунгом "Демократическая республика через Учредительное собрание" (N 119, с. 325 - 330).

Разрабатывая свои идейные установки, эмиграция искала в самой России ту социальную среду, на которую можно будет опереться при свержении существовавшего тогда строя. Так, в марте 1923 г. капитан первого ранга Г. Чаплин, излагая тактику борьбы с большевиками великому князю Кириллу Владимировичу, высказывал свое разочарование в интеллигенции и подчеркивал, что "лишь на крестьянстве можно строить расчеты как по свержению большевиков, так и по будущему государственному строительству освобожденной России" (N 6, с. 20). Главное внимание на агитацию среди крестьянства было обращено и на проводившемся в Праге неофициальном съезде эсеров. На нем была принята установка на усиление агитации внутри России, куда предполагалось посылать воззвания в миллионах экземпляров и образовывать там оплотные кадры (N 125, с. 360).

Вместе с тем в ряде документов показано внимание эмиграции к интеллигенции. В одном из них писалось: "Большевики поняли, по- видимому, с самого начала, что интеллигенция является самым непримиримым врагом их владычества" (N 21, с. 57). На скрытое недовольство советской властью среди интеллигенции и бывшей буржуазии указывают и другие документы сборника.

Сборник дает материалы и для разработки ряда других тем. Прежде всего о расположении армии в разных странах (кроме изучавшихся до сих пор более интенсивно, также в Сирии, Греции, Италии). Имеются источники о противоречиях среди лидеров эмиграции, в том числе и о борьбе за место наследника престола между великими князьями Николаем Николаевичем и Кириллом Владимировичем, а также, о чем пишется меньше, и великим князем Дмитрием Павловичем (N 131, с. 378; N 148, с. 401). Находит отражение непосредственное участие эмиграции в событиях в Германии, Италии, Болгарии и других странах. Есть немало документов, отражающих материальное положение военных эмигрантов, ситуацию в России, взаимоотношения с союзниками, возвращение части эмигрантов в Россию и т. д.

* * *

Среди тем, разрабатываемых в сборнике, есть и проблема взаимоотношений военной эмиграции с набиравшим силу фашизмом. В первом томе она была лишь затронута. В рецензируемом сборнике она отражена уже более подробно, причем в двух планах. Прежде всего это связь эмиграции с иностранными фашистами. Но имеется также материал о фашистских организациях в рядах самой эмиграции. Первым по времени документом сборника, где содержатся сведения о связях с фашистами, является документ, составленный не позднее 19 октября 1922 г., но дававший информацию о событиях лета того же года. Там сообщалось, что делегация Кавказского Объединенного Повстанческого Центрального Комитета намеревается наладить связь с итальянскими фашистами, от которых надеется получить оружие и добровольцев (N 4, с. 436 - 437). Другой документ, отражающий ситуацию, сложившуюся уже летом 1923 г., дает информацию агентурного характера о нежелании Врангеля поддерживать деловые связи с фашистскими организациями, которые там называются мелкими (N 40, с. 96).

Однако последующие материалы рисуют заметно иную картину. Агентурное сообщение из Дании дает изложение взглядов генерала С. Н. Потоцкого, близкого к Врангелю. Оно свидетельствует о желании врангелевцев искать соглашения с фашистами во всей Европе и создать как бы антикоминтерновский Интернационал. Генерал говорил: "Но значительнее всего для нас вопрос сотрудничества с фашистскими организациями, которые являются нашими естественными союзниками и помощниками". Интересно, что Потоцкий отмечал сильное антикоммунистическое движение в Германии, но называл немецкий фашизм грубо шовинистически-национальным движением, "которое носит чересчур резко выраженный характер своих империалистических задач и настроений". Генерал отмечал близость к "шведским "фашистам" (кавычки в документе), а также к норвежским - они "люди идейно с нами связанные, наши идейные союзники" (N 52, с. 131).

В марте 1923 г. получено агентурное сообщение о недавно возникшей фашистской организации эмиграции в Константинополе (N 62, с. 170), а несколько позднее писалось, что "даже к такой организации, как фашистская, поддерживаемая итальянцами, отношение со стороны белых, во всяком случае, пассивное". Но здесь о русских фашистах и их сотрудничестве с итальянскими уже писалось подробнее. Собственно, в Константинополе названием "фашисты" прикрывалась одна из групп монархистов. Эта организация отправила в Россию до 8 человек через Батум с целью агитации и разведывательной работы.

Посредником между итальянскими и русскими фашистами выступала княгиня Волконская, а в саму организацию итальянских фашистов в Константинополе, кроме нее, входил ряд русских эмигрантов, в том числе имевших и членские билеты, дававшие право на принятие итальянского подданства" (N 66, с. 182).

Деятельность фашистов в Константинополе получила отражение и в других документах сборника. В ноябре 1923 г. поступили сведения о связях эмигрантов с фашистскими организациями, откуда они получают денежное вспомоществование. Это касалось, в частности, Высшего Монархического Совета в Константинополе, Горского активного монархического центра (N 69, с. 188- 189).

В октябре 1923 г. в агентурной сводке ГПУ сообщалось о деятельности группы русских фашистов, списавшихся с Врангелем и предложивших перевести в Италию ряд русских учебных заведений. В свою очередь, Врангель под их влиянием повел усиленные переговоры по этому вопросу с итальянским правительством. Тем временем русская группа фашистов взаимодействовала с Муссолини через близко стоявшего к нему итальянского фашиста Лукачини, долго жившего в России и близкого к русским фашистам (N 99, с. 271 - 272).

В мае 1923 г. поступили сведения о личном свидании с Муссолини С. П. Боткина, стремившегося к созданию организации русских фашистов в Швейцарии и Германии (N 131, с. 378 - 379). Еще до этого, в феврале 1923 г., резидент ГПУ в Риме сообщал о деятельности в придворных кругах княгини Барятинской, учившейся вместе с итальянской королевой, о полковнике С. Немченко, женатом на итальянке, лично знакомой с Муссолини, и о его деятельности в правительственных кругах, о других эмигрантах-монархистах, проводивших работу в правительственных и общественных сферах Италии прежде всего в антисоветском плане (N 148, с. 399).

Там же сообщалось о вступлении в местную фашистскую организацию многих членов группы сторонников абсолютной монархии в России. Связь с фашистами поддерживал Союз русских офицеров в Италии, пославший письмо Муссолини (N 149, с. 405). Итальянские фашисты находились с 1922 г. у власти и поэтому обладали значительными политическими рычагами и финансовыми средствами, которые стремилась использовать русская военная эмиграция.

Меньше сведений сохранилось о ее связях с фашистами других стран. Но и об этом есть некоторые данные. Берлинская резидентура ГПУ в октябре 1923 г. сообщала о связях эмигрантов с фашистскими группами студенчества (N 112, с. 301). Там же писалось о близости к баварским фашистам Союза Национальной Молодежи в Мюнхене, поддерживавшего Кирилла Владимировича. К организации национально-фашистского направления относили Национально- студенческий союз в Чехословакии, насчитывавший 800 членов. Эта организация поддерживала постоянную связь с Врангелем и была готова к вооруженной борьбе против СССР (N 119, с. 323). Имеются в сборнике документы и о взаимодействии военной эмиграции с фашистскими и профашистскими организациями Венгрии, Финляндии и других стран (N 117, с. 35; N 154, с. 413).

* * *

Сборник содержит материалы и по ряду других исторических проблем, относящихся как к военной эмиграции, так и к другим вопросам. Есть в нем и некоторые недочеты. Так, в именном указателе пропущен ряд фамилий, фигурирующих в документах. Есть путаница, неточности в упоминании ряда деятелей, в фотографиях и т. д.

К пожеланиям следует отнести и необходимость более широкого использования источников самой военной эмиграции, имеющихся, например, в Пражской, Софийской и других коллекциях архивов, вывезенных в СССР после Великой Отечественной войны. Они должны дополнить сведения, содержащиеся в агентурных донесениях, а, возможно, иногда и опровергнуть последние.

В целом сборник может рассматриваться как заметное событие в научной жизни. Он позволяет проследить ряд важных процессов международной и внутренней истории и в чем-то выходит за пределы поставленных перед ним специальных исследовательских задач. Естественно, возникает острая потребность в издании последующих томов этой документальной серии.


© elibrary.com.ua

Постоянный адрес данной публикации:

https://elibrary.com.ua/m/articles/view/История-ВОЕННАЯ-ЭМИГРАЦИЯ-ГОД-1923-й

Похожие публикации: LУкраина LWorld Y G


Публикатор:

Валерий ЛевандовскийКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://elibrary.com.ua/malpius

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

История. ВОЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ: ГОД 1923-й // Киев: Библиотека Украины (ELIBRARY.COM.UA). Дата обновления: 07.04.2014. URL: https://elibrary.com.ua/m/articles/view/История-ВОЕННАЯ-ЭМИГРАЦИЯ-ГОД-1923-й (дата обращения: 29.03.2024).

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
1363 просмотров рейтинг
07.04.2014 (3644 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
VASILY MARKUS
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ВАСИЛЬ МАРКУСЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Petro Semidolya
МІЖНАРОДНА КОНФЕРЕНЦІЯ: ЛАТИНСЬКА СПАДЩИНА: ПОЛЬША, ЛИТВА, РУСЬ
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Petro Semidolya
КАЗИМИР ЯҐАЙЛОВИЧ І МЕНҐЛІ ҐІРЕЙ: ВІД ДРУЗІВ ДО ВОРОГІВ
Каталог: История 
8 дней(я) назад · от Petro Semidolya
Українці, як і їхні пращури баньшунські мані – ба-ді та інші сармати-дісці (чи-ді – червоні ді, бей-ді – білі ді, жун-ді – велетні ді, шаньжуни – горяни-велетні, юечжі – гутії) за думкою стародавніх китайців є «божественним військом».
9 дней(я) назад · от Павло Даныльченко
Zhvanko L. M. Refugees of the First World War: the Ukrainian dimension (1914-1918)
Каталог: История 
12 дней(я) назад · от Petro Semidolya
АНОНІМНИЙ "КАТАФАЛК РИЦЕРСЬКИЙ" (1650 р.) ПРО ПОЧАТОК КОЗАЦЬКОЇ РЕВОЛЮЦІЇ (КАМПАНІЯ 1648 р.)
Каталог: История 
17 дней(я) назад · от Petro Semidolya
VII НАУКОВІ ЧИТАННЯ, ПРИСВЯЧЕНІ ГЕТЬМАНОВІ ІВАНОВІ ВИГОВСЬКОМУ
Каталог: Вопросы науки 
17 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ЕС В СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ: УСПЕХИ И НЕУДАЧИ
Каталог: Экономика 
26 дней(я) назад · от Petro Semidolya
SLOWING GLOBAL ECONOMY AND (SEMI)PERIPHERAL COUNTRIES
Каталог: Экономика 
32 дней(я) назад · от Petro Semidolya

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

ELIBRARY.COM.UA - Цифровая библиотека Эстонии

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

История. ВОЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ: ГОД 1923-й
 

Контакты редакции
Чат авторов: UA LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Цифровая библиотека Украины © Все права защищены
2009-2024, ELIBRARY.COM.UA - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Украины


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android