Академик Е. П. ВЕЛИХОВ, президент Российского научного центра "Курчатовский институт", академик В. Д. ШАФРАНОВ, главный научный сотрудник того же центра

В 2003 г. исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося ученого академика Михаила Александровича Леонтовича (1903 - 1981), известного прежде всего как основателя двух крупных научных школ -радиофизической и физики плазмы. Вместе с коллегами и учениками он создал науку о четвертом состоянии вещества, мельчайшие частицы которого не атомы и молекулы, а "голые" атомные ядра и электроны. Такая плазма из смеси двух изотопов водорода - дейтерия и трития, нагретая до более высокой температуры, чем в недрах Солнца, после полувековых теоретических и экспериментальных исследований уже получена на мощных установках, предназначенных для осуществления управляемого термоядерного синтеза, а через несколько лет должна стать рабочим телом международного термоядерного реактора. В его основу положена тороидальная магнитная система токамак, развитая в Институте атомной энергии им. И. В. Курчатова (ныне РНЦ "Курчатовский институт") и вышедшая в начале 70-х годов XX в. на мировую арену.

Учителем молодежи назвал Леонтовича в 1946 г. президент АН СССР академик С. И. Вавилов. Уже тогда высветилась одна из ярчайших граней личности Михаила Александровича - без преувеличения отеческое отношение к тем, кто делал первые шаги в науке. С ними он был необыкновенно терпелив, чуток, заботлив, причем ненавязчив и деликатен, никогда никого не понукал. С большим интересом обсуждал с каждым ход его работы, а если что-то не ладилось, садился рядом и часами проделывал расчеты в поисках решения задачи. Это желание руководителя оказать немедленную помощь окрыляло его подопечных.

Памятны семинары, которые проводил Михаил Александрович. Кто бы ни выступал на них - человек с большим опытом или молодой специалист - Леонтович был весь внимание и, казалось, ничего не слышал, кроме речи докладчика. Взгляд его не отрывался от доски, испещренной формулами: он как бы перепроверял постановку задачи, логику мышления, выводы. А нередко подсказывал, как ее можно решить в более общем виде, легко выявляя ошибочность заключения у автора.

Всегда благожелательно относился Михаил Александрович к разносторонним научным пристрастиям своих сотрудников и следил лишь за интеллектуальным уровнем работ. Не случайно представители самых разных областей знании, уже маститые ученые, члены- корреспонденты и академики считают себя учениками Леонтовича. И это не только почерпнувшие от него что-либо конкретное, но и просто прошедшие рядом с ним хотя бы небольшой отрезок жизненного пути и попавшие в ту удивительную ауру, которую мог создать лишь Леонтович благодаря своим природным качествам. И окружавшая его особая высоконравственная общенаучная и культурная атмосфера сама по себе многому учила, притягивала к нему людей, в ней рождались новые идеи, дававшие импульс

стр. 55

развитию перспективных направлений в физике.

Следует сказать, что Михаил Александрович никогда лично не хвалил своих учеников, лишь иногда случайно до них доходили его добрые слова. В воспитательных целях он не раз выступал арбитром в научных спорах близких ему людей, нередко "заводился" больше, чем они, старался уговорить обоих написать общую статью, тратил много времени на их примирение.

Очень охотно Леонтович знакомился с семьями младших коллег, никогда не забывал имен домочадцев, искренне интересовался их здоровьем, успехами. Мгновенно откликался на любую просьбу. Сам крайне неприхотливый, Михаил Александрович к бытовым проблемам у молодых ученых относился как к трудностям, мешающим плодотворной работе. Запомнился один случай. По его ходатайству двум сотрудникам (кстати, будущим академикам) обещали выделить квартиры. (В то время подобные вопросы у нас в стране решал профсоюзный комитет.) В обнародованном после распределения жилья списке получивших желанные квадратные метры Леонтович не увидел фамилий своих подопечных! Усмотрев в этом покушение на развитие науки и не сумев себя сдержать, он сорвал список с доски объявлений. Такой "хулиганский" поступок академика произвел должное впечатление, и справедливость была восстановлена.

Михаил Александрович учил младших коллег не только любить процесс познания, поиска, но и быть честным в работе и в жизни. Он являл собой пример высокой нравственности, непримиримости к фальши, приспособленчеству, унижению человеческого достоинства, произволу, ко всякого рода несправедливости, особенно если она носила антинаучный характер. Поистине Михаила Александровича можно назвать моральным столпом научного сообщества. Не раз звучали его принципиальные, но очень корректные выступления на Общем собрании Академии наук при утверждении новых ее членов. И надо сказать, что наличие такого "контролера", как Леонтович (а затем и его последователи), не позволяло снижать профессиональный уровень состава высшей научной организации страны.

Вероятно, своими лучшими качествами Михаил Александрович обязан предкам, среди которых были видные ученые, инженеры, врачи. Его отца, Александра Васильевича, знали как крупного физиолога (с 1929 г. - академик АН Украины). В 1913 г. за сочувствие и помощь революционерам он лишился должности в Киевском университете, но как авторитетный специалист получил кафедру физиологии в Петровско-Ра-

стр. 56

стр. 57

зумовском сельскохозяйственном институте (ныне - Сельскохозяйственная академия им. К. А. Тимирязева) и переехал в менее консервативную, чем Киев, Москву.

Здесь Михаил поступил в гимназию, у него сразу появился интерес к химии и геологии. А когда Леонтович-старший увлекся математической статистикой и даже написал учебник по теории вероятности (по которому, кстати, учился один из авторов данной статьи), это новое пристрастие отца передалось сыну, и в шестом классе (девятый класс теперешней средней школы) он самостоятельно освоил азы высшей математики. Давалась она ему легко, и в 1919 г. юноша стал студентом физико-математического факультета Московского государственного университета.

В этот тяжелый, голодный год заболела миелитом и умерла его мать, врач-окулист Вера Викторовна. Отец женился вторично, и Михаил решил жить отдельно, взяв под опеку младшую сестру Евгению. Нужны были средства к существованию, и Леонтович- младший поступил на работу без отрыва от учебы в лабораторию Курской магнитной аномалии Института биологической физики, возглавляемого академиком П. П. Лазаревым. Здесь он познакомился с рядом известных ученых и инженеров, обошел с магнитометром в руках, можно сказать, всю Курскую губернию. Об этом периоде своей жизни Михаил Александрович потом вспоминал с особой теплотой.

А в университете его друзьями стали будущие академики А. А. Андронов (1946 г.), П. С. Новиков (1960 г.), член-корреспондент Н. Н. Парийский (1968 г.). Как ученый Михаил сформировался очень рано. С 1925 г. М. А. Леонтович и А. А. Андронов (ставший мужем Евгении), впоследствии - основатель школы по теории нелинейных колебаний - продолжили свое образование в аспирантуре МГУ под руководством замечательного физика, заведующего кафедрой теплофизики, академика (с 1929 г.) Л. И. Мандельштама. Уже на следующий год молодые ученые создают общую количественную теорию молекулярного рассеяния света поверхностью жидкости со случайными отклонениями, малыми по сравнению с длиной волны света. Позже Михаил Александрович сам экспериментально проверил область применимости этой теории. В 1928 г. Л. И. Мандельштам и Г. С. Ландсберг (академик с 1946 г.) открыли комбинационное рассеяние света в твердом теле. И М. А Леонтович совместно с Г. С. Ландсбергом и индивидуально выполнил дополнительные исследования обнаруженного явления.

За три года учебы в аспирантуре Михаил Александрович опубликовал 14 статей, посвященных оптике, в авторитетном немецком журнале Zeit-schritt fur Physik. В 1928 г. вышла его (в соавторстве с Л. И. Мандельштамом) пионерская работа о так называемом

стр. 58

стр. 59

туннельном эффекте - прохождении потенциального барьера (области "бугра" потенциальной энергии) микрочастицей, энергия которой ниже его высоты. Затем появился ряд работ Леонтовича по теории поглощения звука в газах и жидкостях.

По окончании аспирантуры он преподавал на физико-математическом факультете МГУ, в 1931 г. помогал будущему академику и президенту АН СССР С. И. Вавилову организовать там практикум по оптике. По воспоминаниям студентов той поры, молодой педагог, не жалея времени, учил их экспериментальной работе и всегда был готов любому оказать помощь.

В 1934 г. Михаил Александрович перешел на работу в Физический институт АН СССР (ФИАН) и вскоре стал одним из ведущих его сотрудников. Вот как охарактеризовал Леонтовича будущий (1953 г.) академик и нобелевский лауреат (1958 г.) И. Е. Тамм в связи с присуждением тому в 1935 г. степени доктора физико-математических наук:

"Отличаясь чрезвычайной ясностью ума и критической глубиной физической мысли, редкой по глубине и всесторонности эрудицией и владея в совершенстве математическим аппаратом, он вместе с тем является редким примером физика, сочетающего в себе теоретика и экспериментатора... Ряд его работ относится к таким разнородным областям, как теория колебаний, квантовая теория, теория относительности. Но наибольшее значение имеют его работы по оптике и статистической физике... В этой области им достигнуты очень важные результаты, ставящие его в ряд наиболее крупных специалистов по статистической физике".

А в научной характеристике, подписанной академиком С. И. Вавиловым в связи с выдвижением кандидатуры М А Леонтовича в члены-корреспонденты АН (1939 г.), отмечены его качества именно как педагога:

"Очень большое количество работ выполняется под руководством М. А. Леонтовича аспирантами МГУ и ФИАНа и студентами-дипломниками МГУ. М. А. Леонтович является одним из ведущих работников ФИАНа, его помощью и консультациями пользуются все сотрудники, от младших до членов-корреспондентов Академии наук. Для М. А. Леонтовича характерна большая требовательность к качеству научной работы вообще и своей в первую очередь. На столь же высоком уровне, как и научно- исследовательская работа, стоит преподавание М. А Леонтовича. Его книги по статистической физике и по физической оптике пользуются огромной популярностью среди студенчества. Посещаемость этих лекций и теперь, когда выбор обязательных лекций предоставлен самим студентам, остается стопроцентной".

стр. 60

Значителен вклад М. А. Леонтовича в дело обороны страны во время Великой Отечественной войны. Он участвовал в создании радионавигационной системы наведения для слепого бомбометания, затем - в исследованиях по радиолокации, за что был удостоен академической золотой медали им. А. С. Попова.

В те же годы ученый начал цикл фундаментальных работ по электродинамике. Кстати, еще раньше, около 1938 г., он сформулировал приближенные граничные условия для электромагнитных волн на поверхности хорошо проводящего тела, вошедшие в науку как граничные условия Леонтовича. Опубликованы же эти результаты были только в 1948 г. Не оставляет Михаил Александрович и начатую до войны педагогическую деятельность: до 1946 г. читает лекции в МГУ, а потом, до 1954 г. - в Московском инженерно- физическом институте.

С избранием в 1946 г. М. А, Леонтовича действительным членом АН СССР связан один незабываемый эпизод. Накануне выборов, узнав из статьи президента Академии С. И. Вавилова в газете "Правда", что среди кандидатов в академики не упомянут его старший товарищ И. Е. Тамм, Михаил Александрович страшно заволновался. Он очень уважал Игоря Евгеньевича и, решив, что стоит у него на пути, начал принимать меры: написал в Президиум АН о самоотводе, а получив известие о сохранении своей кандидатуры, стал объезжать академиков с просьбой проголосовать не за него, а за Тамма. Однако вышло так, что в тот год высшего академического звания удостоился Леонтович, а Игорь Евгеньевич - только семь лет спустя.

С 1951 г. начался новый этап в научном творчестве Михаила Александровича. Ему поручили руководство теоретическими исследованиями по управляемому термоядерному синтезу. Больше всего в этом его привлекало выяснение возможности использования термоядерных реакций для производства электроэнергии.

Развернувшиеся тогда изыскания показали, насколько обширна и сложна поставленная проблема. При поиске путей ее решения пригодилось глубокое знание Леонтовичем электродинамики и владение математическими методами. Его работы по расчету электродинамических сил, возникающих при смещении токового канала относительно проводящего кожуха, по динамике сжимающегося разряда, стабилизирующему действию на него сильного продольного магнитного поля стали исходной базой для дальнейшего успешного продвижения в данном направлении, а после рассекречивания получили широкую известность и признание во всем мире.

В начале 60-х годов однозначно определилось: основанная Леонтовичем школа физики высокотемпературной плазмы является лидирующей. Его соратники и ученики создали основы теории турбулентного ее состояния. Прошло время, и на отечественном токамаке Т-3 были получены результаты, ранее считавшиеся недостижимыми, - температура плазмы около 10 млн. С. Вскоре почти все крупнейшие лаборатории, занимавшиеся исследованиями по управляемом/ термоядерному синтезу, взяли курс на токамаки, в чем, несомненно, огромная заслуга и теоретиков во главе с Михаилом Александровичем ^* .

Но его школа - не только новый крупный шаг к горизонтам науки. Это выращенные им ученики и последователи, сверявшие и сверяющие собственные поступки "по Леонтовичу".

Строгий, с глубоко проникающим взглядом - и простой в обращении; казалось, знающий ответ на любой вопрос - и без тени тщеславия; серьезный, сосредоточенный при обсуждении научных проблем - и прекрасно чувствовавший юмор, любопытный ко всему окружающему; непримиримый к непорядочности и низости - и добрый, отзывчивый с искренними, честными людьми. Вот таким мы его запомнили на всю жизнь.

^* См.: В. А. Глухих и др. На пороге термоядерной эры. - Наука в России, 2003, N 3 (прим. ред.).

Постоянный адрес данной публикации: