За последние 10 - 15 лет в зарубежной историографии сложилось новое научное направление - изучение истории семьи и женщин. В США исследованием этой проблематики занимается большое число ученых¹ . Выходит ряд специальных периодических изданий: "Journal of Interdisciplinary History" (с 1970 г.), "Feminist Studies" (с 1974 г.), "Science: Journal of Women in Society and Culture" (с. 1975 г.), "Journal of Family History" (с. 1976 г.). Оформилась и источниковая база этого направления. Крупнейшие архивы страны выделили в особые фонды имеющиеся у них материалы но данной тематике. Многие женские организации и их лидеры передали свои бумаги в специализированные архивы. В рамках проектов по "устной истории" созданы многочисленные коллекции интервью, в том числе с активистами негритянских общин и организаций, лидерами феминистских движений, женщинами- первопоселенками в западных районах Америки и т. п.² . С начала 70-х годов в рамках съездов крупнейших исторических ассоциаций США стали проводиться специальные заседания по проблемам истории женщин и семьи, а с 1975 г. ежегодно созываются Беркширские конференции (штат Массачусетс), на которые представляются сотни докладов по этой тематике. Возникли многочисленные общества и ассоциации, объединяющие женщин-историков или специалистов, занимающихся указанным вопросом.

Фактически речь идет о двух сравнительно самостоятельных сферах: истории семьи, в методологическом плане больше тяготеющей к исторической демографии, и истории женщин, оформившейся в рамках т. н. новой социальной истории. В американской исторической периодике можно встретить историографические обзоры, в которых рассматривается новейшая литература и по истории семьи³ , и по истории женщин⁴ , или по

¹ Тишков В. А. История и историки США. М. 1985, с. 44 - 45, 68; Recent United States Scholarship on the History of Women. American Historical Association. Washington. 1980.

² В 1979 г. вышел в свет двухтомный путеводитель по хранящимся в архивах и рукописных собраниях библиотек США материалам по истории женщин (Women's History Sources: A Guide to Archives and Manuscript Collections in the United States. N. Y. 1979).

³ Hareven T. K. The History of the Family as an Interdisciplinary Field. - Journal of Interdisciplinary History (далее - JIH), 1971, vol. 2, N 2; Vinovskis M. A. From Household Size to the Life Course. - American Behavioural Scientist, 1977, vol. 21; ejusd. American Families in the Past. In: Ordinary People and Everyday Life Nashville. 1983; Smith D. B. The Study of Family in Early America: Trends, Problems, and Prospects. - William and Mary Quarterly, 1982, vol. 39.

⁴ Lerner G. New Approaches to the Study of Women in American History. - Journal of Social History (далее - JSH), 1969, vol. 4; ejusd. Placing Women in History: Definitions and Challenges. -Feminist Studies (далее - FS), 1975, vol. 3;

стр. 54

обоим направлениям в целом⁵ . В советской американистике этот вопрос еще не рассматривался. Даже самые полные обобщающие труды, как, например, четырехтомная "История США", недостаточно учитывают историческую информацию, полученную усилиями энтузиастов нового направления. Собственно, и американские историки еще не сумели достаточно широко осмыслить и интегрировать в общеисторический контекст историко- демографические данные и сведения по истории семьи и женщин. В дайной статье анализируются в основном работы, относящиеся преимущественно к истории США.

Изучение истории американской семьи имеет не очень богатую традицию. В середине XIX в. Э. Иллет опубликовала обширную работу о женщинах - активных участницах войны за независимость североамериканских колоний в XVIII в.; в конце XIX в. Э. М. Эрле изучала жизнь семьи в колониальной Америке, а в 1917 - 1919 гг. А. Кэлхун подготовил трехтомное собрание документов по социальной истории семьи⁶ . Большинство ранних изданий носило описательно-хронологический характер.

В последующие десятилетия среди действительно профессиональных работ можно назвать выполненное Э. Морганом в 1944 г. исследование пуританской семьи в Новой Англии XVII века⁷ . Однако подлинный взрыв интереса к истории семьи и женщин произошел в конце 60-х годов. В 1970 г. появились монографии Дж. Демоса о жизни семьи в североамериканской колонии Плимут, Ф. Гревена по истории первых поколений поселенцев в колониальном городке Эндовере в Массачусетсе и К. Локриджа о жизни в колониальном городке Новой Англии Дадемо⁸ . В основе этих работ, как и многих последовавших за ними исследований, лежали заимствованный у французских и английских коллег т. н. метод реконструкции семьи, включающий активное использование чисто демографических приемов оценки рождаемости, брачности и смертности, а также применение машинной обработки количественной информации.

Источниковую базу работ по истории семьи в колониальный период составляли, как правило, записи гражданских актов из церковных муниципальных архивов. Американским исследователям удалось восстановить многие важные стороны общественной жизни колоний Новой Англии. Однако излишнее увлечение статистикой и локальный характер исследовательских объектов заметно снизили их научную значимость. В дальнейшем история семьи в Америке исследовалась на более широком историческом материале (К. Деглер, М. Райан)⁹ .

Какие идеи и методики предложены в новейших американских работах по истории семьи? Одним из новых подходов стало изучение сравнительного опыта различных поколений для выявления жизни семьи в прошлом. Впервые наиболее обстоятельно этот метод был применен Гревеном, проследившим жизнь четырех поколений жителей Эндовера.

Smith-Rosenberg C. The New Women and the New History. - Ibid.; Liberating Women's History: Theoretical and Critical Essays. Urbana. 1976; Pleck E. H. Women's History: Gender as a Category of Historical Analyses. In: Ordinary People, pp. 51 - 56.

⁵ Degler C. N. Women and the Family. In: The Past before Us. Ithaca. 1980, pp. 308 - 326.

⁶ Ellet E. F. Women of the American Revolution. Vol. 1 - 3. N. Y. 1848 - 1850; Earle A. M. Child Life in Colonial Days. N. Y. 1899; Calhoun A. W. A Social History of the American Family from Colonial Times to Present. Vol. 1 - 3. N. Y. 1960.

⁷ Morgan E. The Puritan Family: Religion and Domestic Relations in Seventeenth Century New England. N. Y. 1966.

⁸ Demos J. A. A Little Commonwealth: Family Life in Plymouth Colony. N. Y. 1970; Greven Ph. J. Four Generations: Population, Land and Family in Colonial Andover, Massachusetts. Ithaca - N. Y. 1970; Lockridge K. A. A New England Town: The First Hundred Years: Dedham, Massachusetts. 1636 - 1736. N. Y. 1970.

⁹ Degler C. N. At Odds: Women and Family in America from the Revolution to the Present. N. V. 1980: Rayan M. P. Cradle of the Middle Class: The Family in Oneida Country, New York, 1790 - 1865. N. Y. 1981.

стр. 55

Бесспорный интерес представляют добытые им сведения о характере передачи собственности от одного поколения другому и об использовании отцами права владения семейной собственностью для контроля брачного поведения сыновей. Однако сразу же возникла проблема установления принадлежности того или иного лица к определенному поколению. Как отметил М. Виновскис, "хотя использование категории поколений и может быть полезным в определенных условиях, но теряет свой аналитический смысл и значение, когда применяется для изучения опыта нескольких поколений на протяжении длительного периода"¹⁰ . Спустя примерно десятилетие данный подход подвергся обстоятельной критике¹¹ , и интерес к нему у американских историков- демографов пропал.

Аналогичную судьбу разделил еще один подход, популярный среди историков- демографов начала 70-х годов, - это метод исчисления средних размеров домохозяйств (хаусхолдов), разработанный группой английских историков из Кэмбриджа во главе с П. Ласлеттом, пришедшим к выводу, что доля расширенных семей в доиндустриальной Англии никогда не была особенно большой¹² . Эта внешне простой исследовательский прием, сводящийся к подсчету с помощью ЭВМ данных по спискам лиц, входящих в состав хаусхолдов, быстро нашел своих энтузиастов и среди американских специалистов. Однако почти сразу он вызвал и настороженно-критическое отношение и был отвергнут рядом ведущих исследователей¹³ .

Выявилась тенденция смешивать два в принципе разных феномена: крупный хаусхолд и сложную по составу семью. В колониальной Америке, например, как показал внимательный анализ, только часть крупных хаусхолдов по своей структуре представляла расширенные семьи. Уже одно это говорило о ненадежности показателя среднего размера хаусхолда как определителя структуры семьи в прошлом. Кроме того, было высказано справедливое мнение, что подсчет по материалам переписей среднего размера хаусхолда на какой-то данный момент не отражает динамики развития семьи. Хотя расширенные хаусхолды действительно могли составлять только небольшую часть домохозяйств, гораздо больший их процент приобретал расширенный характер в определенные моменты жизни семьи. В этом плане обобщенные данные переписей при машинной обработке без должного предварительного анализа, как считает один из критиков этого подхода, Л. Беркнер, почти всегда приводят к неверным заключениям¹⁴ .

И хотя данные о более широком распространении в прошлом "малой" (нуклеарной) семьи в Англии и некоторых других странах Западной Европы получили определенное признание в историографии, методология Ласлетта при изучении демографических аспектов истории семьи в принципе была отвергнута. Реакцией на вышеописанный метод стал призыв ряда специалистов изучать семью и хаусхолды с точки зрения их динамики и развития. Так появилась в исторической демографии США концепция "семейного цикла". Заимствовав идеи А. В. Чаянова, книга которого "Теория крестьянской экономики" в английском переводе была издана в США¹⁵ , а также ряда европейских социологов и демографов, американские специалисты с большим энтузиазмом стали разрабатывать

¹⁰ Vinovskis M. A. The Historian and the Life Course: Reflections on Recent Approaches to the Study of American Family in the Past. 1968, p. 7 (manuscript).

¹¹ Kertzer D. I. Generation and Age in Cross-Cultural Perspective - Aging from Birth to Death: Sociotemporal Perspectives. Vol. 2. Boulder. 1982.

¹² Household and Family in Past Time. Cambridge. 1972.

¹³ Hareven T. K. The Family as Process: The Historical Study of the Family Cycle. - JSH, 1974. voL 7; Katz M. B. The People of Hamilton, Canada, West; Family and Class in a Mid-Nineteenth-Century City. Cambridge (Mass.). 197 - 5.

¹⁴ Berkner L. K. The Use and Misuse of Census for the Historical Analysis of Family Structure. - JIH, 1975, vol. 4.

¹⁵ Chayanov A. V. The Theory of Peasant Efeonomy. Homewoed. 1966.

стр. 56

новый подход на материале истории США. Причем в отличие от европейских историков, обращающих внимание прежде всего на проблему эволюции трудовых ресурсов семьи и передачи собственности от поколения к поколению, американские ученые стали изучать вопросы рождения и воспитания детей и экономической основы функционирования семьи.

Главное в концепции "семейного цикла" - определение стадий в развитии семьи по возрасту мужчины - главы семьи или хаусхолда. За основу были взяты модели, разработанные социологами применительно к изучению современной семьи, хотя историки и старались вносить некоторые коррективы. Одной из наиболее популярных стала предложенная социологом Э. Дюваль модель "семейного цикла" из 8 стадий, в основу которой были положены изменения в составе семьи и в социальных ролях ее членов¹⁶ . Причем в этой модели главным показателем в определении стадий был выбран возраст и изменения в жизни старшего ребенка. Другими социологами были предложены модели из 9 и даже 24 стадий, учитывающие также возраст других детей, окончание трудовой деятельности отца и т. д. И хотя социологи со временем фактически отказались от концепции "семейного цикла" из-за ее узости и статичности, историки на протяжении 70-х и начала 80-х годов выполнили ряд исследований на основе этого подхода. Однако почти все авторы отмечают, что социологические модели изначально не учитывают многих важных факторов в эволюции семьи, в том числе трудового статуса и опыта родителей, влияния окружающей социальной среды и конкретной исторической ситуации, а также менявшегося в пропілом состава хаусхолдов.

Попытку внести элементы историзма в модель "семейного цикла" сделала, в частности, Т. Хэревен, отмечавшая, что "историки жизненного цикла (детство, подростковый период, молодость) уже продемонстрировали, что психобиологическое развитие социально детерминировано и что было бы невозможно по этой причине полагаться на существование каких-либо универсальных стадий. Подобным образом стадии в "семейном цикле" также не определяются простым достижением биологических возрастных градаций. В своем анализе современных групп населения социологи семьи почти целиком заняты классификацией стадий "семейного цикла". Историкам же необходимо не только определить такие стадии для прошлых обществ, но и объяснить их обусловленность в историческом контексте"¹⁷ . Спустя несколько лет она формулирует идеи нового подхода, который затем получает название теории "жизненного пути". В пользу нового подхода высказались и другие историки-демографы¹⁸ .

Однако "семейный цикл" продолжал интересовать американских исследователей и в 80-е годы. Наиболее амбициозная попытка была предпринята М. Катцем и его соавторами в работе о социальной организации на начальной стадии промышленного капитализма¹⁹ . Для середины XIX в. предложенная ими сложная модель "семейного цикла" из 12 стадий, в основе которой главным был показатель возраста супруги, а весь анализ был увязан с экономическим статусом семьи, также оказалась не лишенной недостатков. В частности, возраст супруги как разграничитель стадий в развитии семьи в тех исторических условиях, когда только часть женщин работала вне дома, не является самым удачным выбором. Размер зарплаты, а значит, и экономическое положение семьи зависели именно от возраста работающего супруга, особенно если он

¹⁶ Duvall E. M. Family Development. Philadelphia. 1967.

¹⁷ Haveren T. K. The Family as Process, p. 327.

¹⁸ Hareven T. K. Cycles, Courses and Cohorts Reflections on the Theoretical and Methodological Approaches to the Historical Study of Family Development. - JSH, 1979, vol. 12; Vinovskis M. A. From Household Size to the Life Course.

¹⁹ Katz M. B., Doucet M. J., Stern M. J. The Social Organization of Early Industrial Capitalism. Cambridge (Mass.). 1982.

стр. 57

был квалифицированным или полуквалифицированным рабочим. Не учитывались в модели Катца и работающие дети, а также некоторые другие важные моменты.

В конечном итоге Виновскис пришел к выводу: "Вместо того, чтобы продолжать цепляться за надежду создать всеобщую модель семейного цикла, наши усилия с большей пользой можно было бы посвятить методу изучения жизненного пути, который обращает внимание прежде всего на индивидуума и на перемены в его жизни с учетом условий семьи и более широкой социально- исторической среды"²⁰ . Изучение "жизненного пути" стало в историко- демографическом исследовании американской семьи доминирующим с конца 70-х годов и остается таким по сегодняшний день. Первыми среди применивших анализ "жизненного пути" были уже упомянутые Хэревен и Виновскис, а также Г. Элдер²¹ определивший суть данного метода как изучение прежде всего изменений в возрастной дифференциации и основных жизненных событий индивидуума под влиянием социокультурных, экономических и демографических факторов²² .

В отличие от метода "семейного цикла", который прослеживает жизнь семьи, анализ "жизненного пути" предполагает рассмотрение судеб отдельных личностей через призму влияния на них не только условий семьи, но и более крупных перемен в обществе в целом. Хотя биологическим и психологическим факторам в личных судьбах и при этом подходе отдается предпочтение, историки пытаются привлечь более широкие исторические материалы, проследить влияние на людей таких общественных институтов, как церковь, школа, производственное предприятие. Примером такой попытки можно назвать выполненный Хэревен анализ жизни работников текстильных фабрик в начале XX в. в одном из американских городов.

В монографии Хэревен прослеживается динамика взаимосвязи жизни индивидуума и социальных институтов, влияние на жизненные судьбы рабочих таких факторов, как, например, изменяющиеся условия труда в периоды нехватки и избытка рабочей силы²³ . Фактически социально- экономические условия рассматриваются как определяющий фактор при изучении истории семейно-личностных отношений. Однако при этом допускается переоценка значения локальной ситуации и отдельных конкретных случаев в историческом процессе. Эта тенденция свойственна и многим другим американским работам по исторической демографии. Исследователи, пользующиеся методом "жизненного пути", выбирают, как правило, небольшие общины, по которым существует необходимая информация. На ограниченность источниковой информации указывают и американские авторы²⁴ .

В последние годы внимание историков-демографов переключилось с колониального периода на вторую половину XIX века. Здесь основным источником для прослеживания жизненных судеб американцев служат почти исключительно десятилетние переписи. Однако их данные при некритическом подходе могут привести к ошибочным выводам. Дж. Модель, Ф. Ферстенберг и Т. Хершберг выполнили на примере населения Филадельфии исследование о времени и характере вступления в само-

²⁰ Vinovskis M. A. The Historian and the Life Course, p. 20.

²¹ Elder G. H. Family History and the Life Course. In: Transitions: the Family and the Life Course in Historical Perspective. N. Y. 1978; ejusd. History and the Family: the Discovery of Complexity. - Journal of Marriage and the Family. 1981, vol. 43; ejusd. The Life-Course Perspective. - The American Family in Social- Historical Perspective. N. C 1983, pp. 54 - 60.

²² Elder G. H. Family History and the Life Course, pp. 21 - 22.

²³ Hareven T. K. Family Time and Industrial Time: The Relationship between the Family and Work in a New England Industrial Community. Cambridge (Mass ) 1982.

²⁴ Vinovskis M. A. The Historian and the Life Course, p. 29.

стр. 58

стоятельную трудовую жизнь молодых американцев в 1880 году²⁵ . Были изучены обширные материалы об отсеве из школ, найме на работу, женитьбе, создании собственного хаусхолда и т. д. Все это было подчинено задаче выработать некую модель изменений "жизненного пути" или процесса взросления для молодых горожан США конца XIX века. Но все дело в том, что авторы не учли фактора довольно интенсивной миграции молодежи в город из сельской местности в поисках работы. Последнее обстоятельство заметно искажает данные о трудовом поведении выросших в городе молодых людей, например, создает неверную картину о числе бросивших учебу в школе. Как показали другие авторы, учет фактора миграции молодежи в города, а затем отъезд повзрослевших американцев из этих мест делают фактически невозможным только на основании переписных данных строить для таких общин модели "жизненного пути"²⁶ .

Одним из возможных направлений преодоления ограниченности цензовой информации для реконструкции "жизненных путей" американцев стало привлечение дополнительных данных о конкретных индивидуумах, извлекаемых зачастую из личных архивов, всевозможных генеалогических записей. На основе соединения данных переписи и записей о жизненных событиях Х. Чудакофф провел исследование статуса и поведения молодых семей в 60 - 70-х годах XIX в. в г. Провиденсе, штат Род-Айленд²⁷ . Им было описано такое явление, как существование кратковременных расширенных семей в периоды жизни молодоженов в одном доме со своими родителями, т. е. до момента образования собственного домохозяйства. Однако развитие этого перспективного направления сдерживается сложностью подготовки материалов к машинному анализу. До сих пор все исследования такого типа ограничиваются краткими периодами жизни людей и локальными рамками.

Другой путь создания т. н. лонгитюдных (т. е. охватывающих длительные промежутки времени) данных - прослеживание информации об отдельных людях от одного ценза к другому на протяжении нескольких десятилетий. Метод этот довольно сложен и трудоемок прежде всего из-за высокой мобильности американского населения, смены фамилий или изменений в их написании и других факторов. Тем не менее его использование дало ряд ценных результатов. Еще в 60-х годах С. Тернстром выполнил интересное исследование о социальной мобильности горожан в XIX веке²⁸ . В упомянутом выше исследовании М. Катца с соавторами содержатся примеры прослеживания жизненной карьеры американцев XIX века. Огромный, хотя и недостаточно проанализированный материал был собран Т. Хершбергом с коллегами по населению Филадельфии²⁹ . Большинство выполненных к настоящему времени исследований с применением метода "жизненного пути" ограничены узкими рамками и страдают от недостатка лонгитюдных данных, концептуальной ясности и строгой систематичности³⁰ .

²⁵ Modell J., FurstenbergF., Hershberg T. Social Change and Transitions to Adulthood in Historical Perspective. - Journal of Family History, 1975, vol. 1.

²⁶ Mason K. O. Vinovskis M. A, Hareven T. K. Women's Work and the Life Course in Essex County, Massachusetts, 1880. In: Transitions: the Family and the Life Course in Historical Perspective.

²⁷ Chudacoff H. P. Newly weds and Family Extension: the First Stage of the Family Cycle in Providence, Rhode Island, 1864 - 1865 and 1879 - 1880. In: Family and Population in Nineteenth-Century America. Princeton. 1978; см. также: Ankarloo B. Marriage and Family Formation. In: Transitions: the Family and the Life Course in Historical Perspective.

²⁸ Thernstrom S. Poverty and Progress: Social Mobility in a Nineteenth- Century City. Cambridge (Mass.). 1964.

²⁹ Philadelphia: Work, Space, Family and Group Experience in the Nineteenth Century. N. Y. 1981.

³⁰ Vinovskis M. A. The Historian and the Life Course, p. 33.

стр. 59

Внимание американских специалистов в последние годы привлекало изучение негритянской семьи в период рабства и после его отмены. Вышедшие в 70-е годы труды, прежде всего книга недавно скончавшегося Г. Гатмана³¹ фактически целиком опровергли утвердившийся было в американской литературе тезис, что рабство лишало черных американцев (или по крайней мере сильно препятствовало формированию) такого института, как парная (нуклеарная) семья. Новейшие исследования показали, что у белых и черных жителей США существовала значительная степень сходства как в структуре семьи, так и в сфере внутрисемейных отношений, хотя отрицать негативное влияние рабства и последующей расовой дискриминации негров на характер семейных связей у этой группы населения, конечно, нельзя. Действительно, как было установлено историками рабства, ранее возраст вступления в брак и рождения первого ребенка для черных рабынь был ниже, чем у белых свободных женщин, и хотя падение фертильности (плодовитости) в XIX в. имело место как среди белых, так и среди черных женщин, этот процесс был заметно слабее среди последних³² . И все же этих заключений недостаточно для таких явно политически ориентированных конструкций, с которыми в США выступил ряд деятелей, вроде сенатора Д. Мойнихена. В докладе последнего спекуляции на некоторых исторических трудах послужили основанием для заключения, что современные социальные проблемы негритянского населения США объясняются отсутствием у потомков рабов традиций цивилизованной парной семьи³³ .

Особая группа исследований посвящена изучению семьи у этнических меньшинств и иммигрантских груші в США³⁴ . Общий итог этих работ, пожалуй, сводится к выводу, что при сохранении некоторой этнокультурной специфики развитие этих семей в конечном итоге подчинялось общеамериканским стандартам.

Начавшееся с конца 60-х годов активное изучение исторической проблематики, связанной с положением женщины в семье и в обществе, также имело весьма бедную традицию в американской историографии. Можно назвать несколько монографий, выполненных преимущественно в 20 - 30-е годы в рамках прогрессистского историографического направления и посвященных в основном трудовой деятельности женщин и описанию условий их жизни в разные исторические периоды. В 40 - 50-е годы наблюдается явный спад интереса к этой проблематике, и внимание могут привлечь лишь отдельные работы историко-демографического характера³⁵ . Зато с конца 60-х годов количество работ по ней быстро растет.

В литературе по проблемам истории женщин можно выделить две теоретико- методологические схемы, которых придерживаются авторы

³¹ Blassingame J. W. The Slave Community: Plantation Life in the Antebellum South. N. Y. 1972; Rawick G. P. From Sundown to Sunup: The Making of the Black Community. Westport. 1972; Pleck E. The Two-Parent Household: Black Family Structure in Late Nineteenth-Century Boston. - JSH, 1972, vol. 6; Lammermeir P. J. The Urban Black Family in the Nineteenth Century: A Study of Black Family Structure in the Valley, 1850 - 1880. - Journal of Marriage and the Family, 1973, vol. 35; Gutman H. G. The Black Family in Slavery and Freedom, 1750 - 1925 N. Y. 1976.

³² Engerman S. L. Black Fertility and Family Structure in the United States 1880 - 1940. - JSH, 1977, vol. 2.

³³ Об этом см.: Нитобург Э. Л. К вопросу о так называемом распаде негритянской семьи в США. - Советская этнография (далее - СЭ), 1972, N 6.

³⁴ Об этом см.: Богина Ш. А. Об изучении этнических аспектов американской семьи. - СЭ, 1985, N 4.

³⁵ Abboott E. Women in Industry: A Study in American Economic History. N. Y. 1910; Clark A. The Working Life of Women in the Seventeenth Century. N. Y. 1920; Henry A. Women in the Labor Movement. N. Y. 1923: Hughes G. S. Mothers in Industry: Wage-Earning Mothers in Philadelphia. N. Y. 1925; Sprull J. Ch. Women's Life and Work in the Southern Colonies. Chapel Hill. 1938: Grabill W. H., Kiser C. V Whelpton P. K. The Fertility of American Women. N. Y. 1958.

стр. 60

современных работ. Одна из них заимствована из леворадикальной феминистской теории, которую энергично разрабатывали идеологи американского женского движения в 60 - 70-е годы. Это т. н. теория патриархата, суть которой сводится к обоснованию извечно существовавшего, но крайней мере в исторические времена, порабощения мужчинами противоположного пола и полное его подчинение во всех сферах - от экономики и политики до семьи и духовной сферы³⁶ .

Поверхностно используя тезис о неравноправии полов в эксплуататорских обществах, а также псевдомарксистскую фразеологию, эти авторы трактуют мужской пол как некий "правящий класс", который узурпировал всю власть в обществе и в своих интересах сконструировал существующие идеолого- философские и культурно-религиозные устои и ценности. Женщины же, независимо от их социально-экономического статуса, в результате этого грандиозного "заговора" являются угнетенным классом, "умственными и физическими рабынями" мужчин, их "безвластными жертвами". Даже семья и материнство в том виде, как они существуют, являются институтами, созданными мужчинами в угоду своим интересам. Причем женщине отводится роль абсолютно пассивного "агента", или проводника мужской воли и мужской идеологии в истории, ибо собственное сознание, собственные воля и устремления у них отсутствуют; вместо них все те же навязанные мужчинами взгляды и ценности.

В трудах авторов, специализирующихся по женскому вопросу³⁷ справедливый гнев и недовольство положением женщины в современном капиталистическом обществе облекаются в резко эмоциональные, однако обычно антиисторичные, а часто путаные суждения и выводы (см. например, рассуждения самого известного теоретика феминизма в США М. Дейли, призывающей к "священной войне" против мужчин, чтобы освободить женскую энергию, "которая была похищена и низведена до проституции путем патриархата")³⁸ .

Идеология радикального феминизма оказала определенное влияние па некоторых историков-женщин. В 70-е годы появилось довольно большое число противоречивых исследований о месте женщины в США XVIII - XIX вв., об имидже женственности и отношении к нему окружающего общества, о системе предписаний, принятых общественных норм и конкретной реальности в области сексуального поведения женщин и т. п.³⁹ . Но далеко не все исследователи разделяли экстремистские установки радикального феминизма. В литературе гораздо чаще при оценке исторической ситуации в США в XIX в. высказывалась точка зрения, что существовавшее тогда представление о неприличности проявления женщинами чувственности было своего рода стратегией, полуосознанно принятой замужними женщинами для обеспечения опреде-

³⁶ Об этом см.: Mirkin H. The Passive Female. The Theory of Patriarchy. - American Studies, 1984, vol. 25, N 2.

³⁷ См., напр.: Millett K. Sexual Politics. N. Y. 1969; Daly M. Beyond God the Father: Toward a Philosophy of Women's Liberation. Boston. 1973; ejusd. Gyn- Ecology: The Metaethuc of Radical Feminism. Boston. 1978; Brown-Miller S. Against Our Will: Men, Women and Rape. N. Y. 1975; Rich A. Of Women Born: Motherhood as Experience and Institutions. N. Y. 1976.

³⁸ Daly M. Beyond God the Father, pp. 28, 105, 177.

³⁹ Barker-Benfield B. The Spermatic Economy: A Nineteenth-Century View of Sexuality. - FS, 1972, vol. 1; ejusd. The Horrors of the Half-Known Life: Male Attitudes Towards Women and Sexuality in Nineteenth-Century America. N. Y. 1976. Smith-Rosenberg C Hysterical Women: Sex Roles and Role Conflict in Nineteenth Century America. - Social Research, 1972, vol. 39: Wood A. D. The Fashionable Diseases: Women's Complaints and Their Treatment in Nineteenth- Century America. - JIH, 1973, vol. 4; Smith-Rosenberg C, Rosenberg Ch. The Female Animal: Medical and Biological View of Women and Her Role in Nineteenth- Century America. - Journal of American History, 1973, vol. 60; Morantz R. M. The Perils of Feminists History. - JIH, 1974, vol. 6: Folbre N. Patriarchy in Colonial New England. - Review of Political Economics, 1980, vol. 12.

стр. 61

ленной автономности в семейных отношениях⁴⁰ . Со временем эта идея оформлялась в подобие концептуальной схемы, получившей название теории "женской сферы".

Признавая существующие различия в положении двух полов и подчиненный в целом статус женщины, этот подход рассматривает мужчин и женщин как две противоположные общественные группы со своими особыми интересами и сферами влияния, а главное - со своим особым историческим опытом. Но только в силу господства мужчин в сфере политики и экономики, которые традиционно всегда были главными предметами внимания историков, также в подавляющем большинстве мужчин, женщины оказались вычеркнутыми из хода исторических событий. Так по крайней мере, считает Э. Дуглас, было в Америке. Отсюда вытекает стремление сторонников теории "женской сферы", используя преимущественно документальные источники, вышедшие из-под пера женщин (дневники, письма, литературные произведения), обращать внимание на те социально-культурные аспекты общественной жизни, где женщина имела часто доминирующее влияние. Они стараются реконструировать некую "женскую культуру", которая якобы существовала независимо от "мужской". Женщина не просто была отстранена от политики; она и не хотела ею заниматься, полагает Э. Дуглас. "Политика не была ее сферой, ее интересам больше отвечал сентиментализм". Женщины, развивает этот тезис Ш. Ротмен, предпочитали осуществлять перемены в обществе, не управляя этим обществом, а если они вступали в политическую борьбу, то не для того, чтобы стать частью "мужской культуры", а чтобы реализовать свои собственные устремления и цели⁴¹ .

Рассматривая "женскую сферу" в Новой Англии в конце XVIII - первой трети XIX в., другой американский историк Н. Котт особое внимание придает роли женщины в семье. По ее мнению, дом в тогдашней Америке был важнейшим жизненным символом общества, переживавшего сложный переход от доиндустриального к промышленному образу жизни. Женщины сами рассматривали свой труд, связанный с домом, как более важный и отвечающий христианским ценностям, чем труд мужчин. Они никогда и не пытались бросать вызов организационным основам общества, а скорее приспосабливали себя к ним. Они видели свое предназначение в стабилизации общества путем сохранения моральных ценностей⁴² .

Итак, два различных и даже противоположных подхода к изучению истории женщин выявляются достаточно четко. Если сторонники концепции "патриархата" рассматривают положение женщины как целиком подчиненное, то историки, придерживающиеся теории "женской сферы", видят суть дела в амбивалентности (двойственности) мужской и женской ролей в истории. Если первые вообще отрицают какой-либо вклад и какую-либо позитивную роль женщин в истории, то вторые, наоборот, считают, что женщины подспудно определяли основополагающие тенденции развития американского общества и современная Америка не может быть понята без учета исторической динамики взаимоотношений между "мужской" и "женской" культурами.

Оба подхода по своей сути предлагают внеклассовое и внестадиальное видение прошлого и в последние годы все меньше устраивают тех, кто занялся скрупулезными профессиональными изысканиями и столкнулся со всей многосложностью реального исторического процесса. Ока-

⁴⁰ Degler C. What Ought to Be and What Was: Women's Sexuality in the Nineteenth Century America. - American Historical Review, 1974, vol. 79.

⁴¹ Douglas A. The Feminization of American Culture. N. Y. 1977, pp. 220, 307; Rothman S. M. Women's Proper Place: A History of Changing Ideals and Practices, 1870 to the Present. N. Y. 1978, pp. 109, 127, 161 - 174.

⁴² Cott N. F. The Bonds of Womenhood: Women's Sphere' in New England, 1780 - 1835. New Haven. 1977, pp. 62, 67 - 69, 97 - 98; см. также: Ryen M. Womenhood in America from Colonial Times to the Present. N. Y. 1975.

стр. 62

завшись в методологическом тупике, некоторые теоретики феминизма предпочли модифицировать слои интерпретации, используя идеи структурализма и других модных в западном обществознании философских схем, а также учитывая уже накопленный опыт историографии.

Эта эволюция отчетливо просматривается, например, в недавно опубликованной книге К. Смит-Розенберг. Если в начале 70-х годов она выступала как сторонник концепции "патриархата", то десятилетие спустя центральной для нее становится идея некоего "беспорядочного поведения" как мужчин, так и женщин, выработавших разные мифы, ритуалы и виды социальной организации, чтобы приспособиться и смягчить воздействие радикальных социально-экономических перемен XIX века. К. Смит-Розенберг готова признать и взаимозависимость между статусом женщин и существующими в обществе более широкими социальными структурами, т. е. общественными отношениями в целом, и что при рассмотрении проблемы отношений между двумя полами в центре должен находиться вопрос о распределении власти и о природе социальной организации общества. Однако это признание зиждется на структуралистской идее "зеркальной связи" духовного (языка, метафор, системы символов) и материальной действительности. "Концептуальные системы, понятия в разговорной речи, формальные идеологии, нормы полового поведения - все вырастает из специфической структурной организации (распределение богатства и власти, способ производства, институциональные структуры, демографические ситуации и технологические реалии) и отражает ее. Идеи функционируют как проводник, связывающий основополагающие материальные и социальные силы с половым поведением. Но экономические, демографические и институциональные факторы воздействуют на половое поведение как прямо, так и опосредованно. Они влияют на соответствующий возраст сексуальных партнеров, частоту беременностей и т. д... Однажды сложившись, нормы полового поведения сами по себе приобретают самостоятельное существование, воздействуя обратно на социальные и материальные силы, которые изначально дали им жизнь..."⁴³ .

Эти рассуждения заметно отличаются от легковесной риторики феминисток начала 70-х годов. Однако и они из-за своей эклектичности никак не могут претендовать на какой-либо цельный теоретический подход, способный составить основу изучения истории женщин. Гораздо более плодотворными оказались исследования, выполненные в рамках т. н. новой социальной истории с ее стойким интересом к проблемам социально-классовой дифференциации, трудовому опыту народных масс, социально-психологическим факторам в истории. Уже во второй половине 70-х - начале 80-х годов вышел в свет ряд серьезных исследований, рассматривавших занятость женщин в различных трудовых сферах, соотношение классовых параметров с возрастно-половыми характеристиками, специфику женского наемного труда, положение женщин в профсоюзах и т. д.⁴⁴ .

Ряд исследователей, использующих в той или иной мере марксистский подход к анализу исторических процессов, предпринял попытку более широко и обстоятельно рассмотреть вопрос о статусе же некого труда и положении женщин в системе капиталистического предприниматель-

⁴³ Smith-Rosenberg C. Disorderly Conduct: Visions of Gender in Victorian America. N. Y. 1985, pp. 37 - 38.

⁴⁴ Class, Sex and the Women Worker. Westport. 1977; Katzman D. M. Seven Days a Week: Women and Domestic Service in Industrializing America. N. Y. 1978; Harris D. J. Beyond Her Sphere: Women and the Professions in American History. Westport. 1978; Dublin Th. Women at Work: The Transformation of Work and Community in Lowell, Massachusetts, 1820 - 1869. N. Y. 1979; Kessler-Harris A. Out to Work N. Y. 1982.

стр. 63

ства и эксплуатации наемного труда⁴⁵ . Вышеназванные работы подтвердили высказанное еще в конце 60-х годов Г. Лернер положение о прямой связи ухудшения социально-экономического статуса женщин с развитием капиталистических отношений и утверждением буржуазного общественно-политического порядка в США после революции конца XVIII века⁴⁶ .

Однако в 80-е годы этот, казалось бы, достаточно обоснованный и широко принятый тезис стал подвергаться пересмотру сразу с нескольких сторон. Вышел в свет ряд исследований по допромышленному периоду истории США, которые, по словам Э. Фокс-Дженовезе, показали, что "многие историки женщин,., руководствуясь своим неприятием проявившихся при капитализме форм неравенства, были склонны романтизировать жизнь в докапиталистических, и особенно - в доиндустриальных обществах"⁴⁷ . Авторы этих новых оценок прямо писали, что "от старой теории сейчас необходимо отказаться. Большинство белых женщин, живших в дореволюционной Америке, на самом деле имели низкие самооценки,., ставили свой пол в приниженное положение"⁴⁸ .

Тезис Лернер был подвергнут критике и на основе анализа источников о трудовой занятости женщин в период т. н. джексоновской демократии. Кл. Голдин показала, что если даже и имело место снижение статуса женщин в американском обществе в период с 1790 по 1860 г., то оно не было результатом глубоких перемен в сфере трудовых отношений и профессиональной занятости⁴⁹ . Еще раньше эта исследовательница обратила внимание на большое значение, которое играли факторы расового и этнического характера. После Гражданской войны в США резко выросла доля женщин-негритянок в сфере наемного труда, что отражало прежде всего более низкий социально- экономический статус черного населения Америки. В 1880 г. в семи южных городах США работали по найму 73,3% одиноких и 35,4% замужних женщин- негритянок и только 23,8% одиноких и 7,3% замужних белых женщин. Устраиваясь на работу, женщины как бы "приобретали надежную страховку на случай безработицы своего мужа"⁵⁰ . Эти выводы бесспорно углубляют понимание сложной взаимосвязи социально-экономических и этно-расовых факторов в американской истории, хотя и не дают четкого ответа на вопрос о их значении для целостного видения исторического процесса.

Важное место в американских исследованиях занимает тема борьбы женщин за свои права, история феминистских и суфражистских движений. В ряде работ 60-х - начала 70-х годов история борьбы женщин за избирательные права трактовалась как консервативное по своему характеру реформистское движение. Однако, как убедительно показал У. О'Нил, процесс женской эмансипации в США имел гораздо более широкое и по-

⁴⁵ Zaretsky E. Capitalism, the Family, and Personal Life. N. Y. 1976; Hoff- Wilson J. The Illusion of Change: Women and the American Revolution. In: Explorations in the History of American Radicalism. Dekalb. 1976; Kleinberg S. J. Technology and Women's Work: The Lives of Working Class Women in Pittsburgh. 1870 - 1900. - Labor History, Winter 1976, vol. 17.

⁴⁶ Lerner G. The Lady and the Mill Girl: Changes in the Status of Women in the Age of Jackson. - Midcontinent American Studies Journal, 1969, vol. 10; см. также ее книги: The Women in American History. Mento Park. 1971; Black Women in White America. N. Y. 1972.

⁴⁷ Fox-Genovese E. Placing Women's History in History. - Argument. 1983 vol. 23.

⁴⁸ Horton M. B. Liberty's Daughters: The Revolutionary Experience of American Women, 1750 - 1800. Boston. 1980, p. XIV. Аналогичную интерпретацию см.: Kerber L. K. Women of the Republic: Intellect and Ideology in Revolutionary America. Chapel Hill. 1980.

⁴⁹ Goldin C. The Economic Status of Women in Eariy Republic - JIH 1986 vol. 16.

⁵⁰ Goldin C. Female Labor Force Participation: The Origin of Black and White Differences, 1870 - 1880. - Journal of Economic History, March 1977, vol 37.

стр. 64

зитивное социальное и политическое содержание⁵¹ . Книги и статьи, опубликованные во второй половине 70-х - 80-х годов, показали, что женский радикализм и политические цели феминистских движений были самым тесным образом связаны с происходящими в США глубокими социальными переменами⁵² . В монографии Н. Хьюитт, хотя и на малопредставительном материале по городу Рочестеру (штат Нью-Йорк), была предпринята попытка показать социальную неоднородность и разную направленность т. н. женского активизма. Автор, в частности, выделила три основных типа движений: благотворительную деятельность представительниц состоятельных слоев, политический радикализм мелкобуржуазного толка и, наконец, борьбу женщин-работниц за улучшение условий труда и жизни⁵³ .

Эволюцию статуса женщин в американском обществе и судьбу феминистских движений некоторые авторы пытаются проследить на примере отдельных женских организаций или институтов (колледжей, медицинских заведений, клубов, тюрем и т. п.)⁵⁴ и связать с происходящими в США более широкими общественными движениями. В последние годы американские историки обратились к такой теме, как роль женщин в антивоенных движениях, и приняли активное участие в дискуссии по теме "Женщины и мир в ядерный век" на XVI Международном конгрессе исторических наук в 1985 г. в Штутгарте. И хотя в истории США феминистские движения не всегда совпадали с пацифистскими и антивоенными, все же нельзя отрицать, что в целом, особенно в современную эпоху, движение сторонников мира было в значительной мере усилено активным участием женщин. Как справедливо заметила одна из выступавших на конгрессе американок, "устранение войны как средства разрешения международных конфликтов может быть достигнуто только объединенными усилиями мужчин и женщин"⁵⁵ .

Изучение истории семьи и положения женщин в обществе как самостоятельное направление утвердилось в американской и в целом в западной историографии прежде всего как реакция на кризисные проблемы, с которыми сталкивается современная семья в капиталистическом обществе. В то же время имеются общие гносеологические причины, диктуемые логикой самого процесса исторического познания, которые обусловливают возрастающий интерес мировой историографии к длительно игнорировавшемуся партикулярно- семейному способу существования людей. Влияние семейно-личностных отношений на общественные процессы крайне велико, но, к сожалению, часто недооценивается историками.

Если говорить о конкретных достижениях американской историографии, то нельзя не признать, что своими исследованиями историки нарисовали достаточно полную и цельную картину важнейших историко-демографических процессов, историю семейного строя в США. Во-первых, определены характер, специфика и примерные хронологические рамки

⁵¹ Kraditor A. S. The Ideas of the Women Suffrage Movement, 1890 - 1920. N. Y. 1965; Grimes A. P. The Puritan Ethic and Women Suffrage. N. Y. 1967; Lemons J. S. The Women Citizen: Social Feminism in the 1920's. Urbana. 1973; O'Neill W. L. Everyone Was Brave: The Rise and Fall of Feminism in America. Chicago. 1969.

⁵² Du Bois E. C. Feminism and Suffrage: The Emergence of an Independent Women's Movement in America, 1848 - 1869. Ithaca - N. Y. 1978; Jeffrey J. R. Frontier Women: The Trans-Mississippy West, 1840 - 1880. N. Y. 1979; Yates G. G. What Women Want: The Ideas of the Movement. Cambridge (Mass.). 1975; Evan S. Personal Politics: The Roots of Women's Liberation in the Civil Rights Movement and the New Left. N. Y. 1979.

⁵³ Hewitt N. A. Women's Activism and Social Changes: Rochester, New York 1822 - 1872. Ithaca. 1984.

⁵⁴ См., напр., Drachman V. G. Hospital With Heart Women Doctors and the Paradox of Separatism in the New England Hospital, 1862 - 1979. Ithaca. 1984.

⁵⁵ Thompson D. Women, Peace and History. Notes for a Historical Overview. - XVI Congress International des Sciences Historiques. Rapports. Stuttgart. 1985, p. 653.

стр. 65

т. н. демографического перехода, т. е. процесса перехода от прежнего, "традиционного", к новому, современному типу воспроизводства населения, характеризующемуся прежде всего сочетанием низкой рождаемости и низкой смертности населения. По мнению американских историков, этот процесс укладывается в рамки XIX века. Во-вторых, на фоне крупных демографических сдвигов и общественных изменений воссоздана эволюция структуры американской семьи и ее ценностная значимость. Сделан важный вывод, что уже в колониальный период истории США семья в своей массе была нуклеарной, хотя в XVII - XVIII вв. и даже в XIX в. существовали и большие, расширенные семьи; в социальном взаимодействии семьи и местной общины общественная и личная стороны жизни ее членов не были строго разделены.

В конце XVIII - начале XIX в. возникает современная американская семья, и начинает преобладать приватная сторона жизни человека. Семья становится, по выражению одного из американских авторов, как бы "райским убежищем в бессердечном мире"⁵⁶ . Браки заключаются все чаще по согласию и привязанности, разграничиваются ролевые функции мужа и жены. Семья превращается в малодетную, а воспитание детей рассматривается как ее важнейшая функция. Статус женщины в США был относительно высоким в сравнении с Европой, что, видимо, объясняется длительным демографическим недостатком женщин и влиянием идеологии пуританизма, хотя женское равноправие отсутствовало уже в добуржуазний период. В ходе промышленного переворота и утверждения индустриального капитализма оформляется система женской дискриминации в производственной сфере, закрепленная соответствующей структурой наемного труда.

В XX в. углубляется атомизация американской семьи, ее отчужденное положение в общественной структуре. Меняется отношение к браку и безбрачию, а единобрачие заменяется правом вступать в повторные браки, меняется отношение к измене, сексуальным отношениям супругов, к профессиональной работе женщин. Формируется новая модель брака с новым отношением к разводу, который становится средством не только разрешения противоречий брака, но и регулирования нового типа семейно-брачных отношений. Противоречия американского общества на стадии государственно- монополистического капитализма обострили и углубили негативные явления и в сфере семейно-личностных отношений. В XX в. культ насилия и жизненного успеха, сексуальная вседозволенность, включая порнобизнес, сочетаются с лицемерно-ханжескими проповедями пуританизма, а ныне - фундаментализма, традиционного идеала "христианского дома", и "хорошей домашней хозяйки". Ориентация на "последовательную полигамию" (частую смену брачных партнеров в течение жизни) сосуществует с относительно строгой юридической процедурой развода в ряде американских штатов.

Дискриминация женщин в сфере найма, соционормативных установок и идеологии вызывала в прошлом резкие протесты женщин, прежде всего в форме феминистских движений, представители которых, хотя часто в резко- эпатирующих формах, выдвигали требования женского равноправия.

Историческое развитие США обусловило складывание некоторых специфических черт американской семьи. Среди них, видимо, можно выделить раннюю (можно даже сказать - изначальную) нуклеаризацию, относительную важность материального, образовательного и престижного успеха каждого из супругов при браке, проникновение эгоистических ценностей, широкое распространение добрачных сексуальных связей.

Хотя в теоретико-методологическом плане новому направлению в зарубежной историографии не удалось выработать какого-то цельного

⁵⁶ Lasch C. Heaven in a Heartless World: The Family Besieged. N. Y. 1977.

стр. 66

концептуального подхода, нельзя не признать, что американские историки выработали ряд конкретных подходов и методик, которые заметно расширили рамки и обогатили возможности изучения проблем семейно-личностных отношений в истории. Изучение характеристик поколений и взаимоотношений между ними на уровне семьи и общин, размеров и структуры домохозяйств, стадий в развитии семьи ("семейного цикла"), "жизненного пути" граждан, статуса женщин в бытовой и производственной сферах позволило поднять на новый уровень знание о прошлом США, хотя вновь полученные конкретные сведения не всегда удавалось интегрировать в общеисторические трактовки общественных процессов.

Опыт американской историографии в изучении статуса женщин в истории выглядит гораздо более ограниченным, методика и источниковая база таких исследований вполне традиционны. Сказывается и свойственный исторической науке США т. н. мужской шовинизм (имеются в виду не только игнорирование роли женщин в истории, но и приниженный статус женщин-историков).

Исследование исторических аспектов семьи имеет большую общественно- политическую значимость. Сам факт, что американские историки не смогли до сих пор дать убедительный ответ на вопрос о безусловно общественном характере института семьи, исторической обусловленности форм семейно- личностных отношений, позволил некоторым американским социологам и политикам объявить семью неким "приватным" саморегулирующимся и самоуправляющимся институтом. Отсюда последовал вывод о вреде вмешательства общества в семейную сферу, о нецелесообразности социальной политики и государственных программ по семье.

В ответ на требования трудящихся масс и прогрессивных общественно- политических сил решить многие социальные проблемы американских семей, устранить дискриминацию женщин набравшие силу право-консервативные круги призывают к возрождению отживших семейных устоев, возвеличивают канувший в прошлое и от того легче идеализируемый на фоне слаборазвитого исторического мышления образ традиционной семьи с четким распределением ролей и функций и жестким социальным контролем за поведением своих членов. В свою очередь, радикальный феминизм в США часто выдвигает не менее антиисторичные требования, игнорирующие, с одной стороны, сложившееся в ходе эволюции человека определенное разделение ролей между мужчиной и женщиной, с другой - социально-классовую природу женского вопроса в эксплуататорских обществах.

Постоянный адрес данной публикации: