Libmonster ID: UA-837

Заглавие статьи Библиография. КРИВОЕ ЗЕРКАЛО ИЮЛЯ 1917 г. (А. ТАРАСОВ-РОДИОНОВ, "ИЮЛЬ". МОСКОВСКОЕ ТОВАРИЩЕСТВО ПИСАТЕЛЕЙ 1933 г.)
Автор(ы) Я. РУДОЙ
Источник Борьба классов,  № 10, Октябрь  1933, C. 154-157

В истории нашей революции июльские события имеют огромное политическое и историческое значение. Июль 1917 г. был переломным моментом, который потребовал от нашей партии изменения тактических лозунгов в борьбе за власть советов с контрреволюционной буржуазией в лице временного правительства.

Ленин писал об июльских событиях следующее:

"После 4 июля контрреволюционная буржуазия, об руку с монархистами и черной сотней, присоединила к себе эсеров и меньшевиков, частью запугав их, и отдала фактически государственную власть в руки Кавеньяков, в руки военной шайки, расстреливающей неповинующихся на фронте, разгромляющей большевиков в Питере"1 .

От автора, берущегося в той или иной форме за описание ответственнейшего этапа в развитии пролетарской революции и роли нашей партии в ней, требуется не только знание фактов, людей, но особенно марксистско-ленинское понимание событий, партийная точка зрения.

Тарасов-Родионов, взявший на себя задачу художественного показа важнейшего периода в истории нашей партии, должен был это сделать так, чтобы это описание июльских дней помогало политическому воспитанию молодых членов партии, их боевой закалке, знанию и правильному пониманию ленинской тактики в период от Февраля к Октябрю.

Бесспорно, что июльские события имеют всемирно историческое значение, что ленинская революционная тактика в этот период есть образец для наших братских компартий, что на этом опыте, как и на опыте октябрьских боев, они учатся стратегии и тактике пролетарской революции. Сложность обстановки революции 1917 г. диктовала нашей партии и ее вождю Ленину исключительную "гибкость и маневренность, что видно из смены лозунгов, из отношения к предпарламенту и наконец всей тактики нашей партии в предоктябрьский период.

Тема об июльских днях требовала от автора показа нарастающего массового движения, огромной организующей роли нашей партии, возглавлявшей это движение масс, краха предательской политики эсеро-меньшевистского блока.

Оправдал ли Тарасов-Родионов требования, о которых говорилось выше, дал ли он на протяжении свыше 500 страниц своего романа подлинное марксистско-ленинское описание событий июля 1917 г.?

К сожалению, этого в об'емистой работе Тарасова-Родионова как раз нет. Несмотря на то, что автор пишет немало о партии, о Ленине и Сталине, - подлинной роли партии в этой работе нет, внутрипартийная история значительно искажена. Подлинная партийность, политическая ответственность за написанное в книге "Июль" отсутствуют.

Что лежит в основе "Июля", какой лейтмотив пронизывает с начала до конца книгу? Не показ июльского отрезка истории нашей партии, ее всемирно исторической роли накануне величайшей в мире пролетарской революции, а история одного мелкобуржуазного интеллигента, обанкротившегося, растерявшего перед лицом величайших событий свою революционность, показ всей мелкоты обывательской интеллигентской души, барахтающейся между собственными антипартийными, антиреволюционными поступками и покаянием в этих грехах, обнажение обывательского нутра человека, не нашедшего своего места в революции как раз на ответственейшем ее этапе, - таков стержень всей книги Тарасова-Родионова. Причем еще одна характерная особенность. Свои черты, которые, как он сам говорит, "свойственны мелкой буржуазии", Тарасов-Родионов пытается прикрыть теп, что он якобы хочет "на примере своей личности проследить ход общего органического процесса, которым трудящиеся массы хотя и тяжелыми шагами, но неуклонно шли к большевизму" (стр. 6).

На самом же деле у Тарасова-Родионова в его книге получилось наоборот: не история пути большевика, а история пути мелкого буржуа, изменившего революции, растерявшегося перед ее трудностями.

Нам могут возразить, что такого рода история одного политического падения, полуренегатства, описание личной судьбы активиста, отошедшего от партии, может стать уроком для растущих кадров наших братских компартий. Это было бы так, если бы автор в противовес своей собственной роли дал ярку" картину героической роли других большевиков-революционеров, если бы в центре книги была не личная психологическая драма, а партия, которая в своем поступательном революционном движении, в борьбе за массы, за пролетарскую революцию отбросила и отбрасывает прочь всех шатающихся, слюнтяев, ренегатов и т. д. Если бы это явилось идейной основой книги Тарасова-Родионова, она целиком оправдала бы себя. Но этого в рецензируемых исторических мемуарах как раз и нет.

Перейдем к существу книги.

Вся книга Тарасова-Родионова говорит о том, что автор ее, тогда мелкобуржуазный попутчик большевиков, в течение всего описываемого периода революции непрерывно скатывался к ренегатству. Поэтому Тарасов-Родионов не имел никаких оснований выступать перед читателем как свидетель мнимых ошибок партии, почерпнутых из арсенала меньшевистских мемуаров Суханова. Так, на стр. 81 в ответ на измышления меньшевика Макрояни о якобы соглашательских шагах Петербургского комитета большевиков автор заявляет: "Ошибка была" и добавляет, что он "мучительно с'ежился от сознания, как действительно много вреда приносят сейчас нам все эти былые ошибки первых шагов нашего большевистского роста". Выходит, по Тарасову-Родионову, что троцки-


1 Собр. соч., т. XXI, стр. 34 - 35.

стр. 154

стские контрабандисты, разрабатывавшие контрреволюционный тезис о "перевооружении партии", правы. На странице 195 в ответ на меньшевистскую сплетню о том, что "в Питере в марте был даже основан об'единенный федеративный комитет", автор заявляет: "Мало ли какие глупости делали мы в Питере в марте". Это "мы" звучит очень претенциозно в устах автора, который, по собственному признанию, по сути был меньшевиком троцкистской разновидности (см. стр. 415). А между тем у автора хватает смелости, говоря о партии, а не только о себе или об ошибках отдельных лиц, формулировать такой тезис:

"Большевизм... в своей колыбели должен был перепачкать немало пеленок. И в эту грозную пору нам еще долго будут тыкать ими в лицо" (стр. 86). Вот уж поистине сваливать с больной головы Тарасова-Родионова и ему подобных тогда мелкобуржуазных попутчиков на здоровую голову большевистской партии!

Ленин так формулировал суть "мирного" периода революции:

"Оружие в руках народа, отсутствие насилия извне над народом - вот в чем суть дела. Вот что открывало и обеспечивало мирный путь развития вперед всей революции".

И дальше:

"Смена классов и партий, имеющих власть, могла внутри советов, на почве их единовластия и всевластия, итти мирно"1 .

Ленин понимал "мирный" ход революции не как отрицание борьбы, не как демобилизацию пролетарских сил, а наоборот, важнейшим условием, делавшим возможным мирный переход власти в руки рабочих и крестьян, считал вооружение народа.

А как понял тогда автор "Июля" эту сложнейшую проблему революции? Тарасов-Родионов пишет:

"Пусть нам всем здесь еще свойственны заблуждения, сомнения, колебания. Зато твердо все мы знаем одно: да, мы не хотим излишне заострять предстоящее столкновение, почти все мы надеемся на мирное завоевание власти нашими советами (какими нашими, это меньшевистско-эсеровскими-то? - подчеркнуто нами. - Я. Р .), как о том раз'яснял на с'езде советов Владимир Ильич"2 .

Вот как понял тогда Тарасов-Родионов ленинскую концепцию "мирного периода революции". Он понял ее по-меньшевистски. Раз речь идет о мирном движении, тогда вредно обострять отношения с классовыми противниками, тогда проблематична сама борьба с меньшевиками и эсерами. Автор "Июля" понял эпоху "мирного" развития революции как отрицание борьбы. Такое понимание у автора не случайно, а находится в полном согласии со всем его мироощущением и "приятием" революции, что видно из последующего изложения, из всей последующей, далеко не большевистской, деятельности его.

Говоря о победе нашей партии в июньской демонстрации, где рабочие и солдаты вышла в огромной массе с большевистскими лозунгами, Тарасов-Родионов восторженно мечтает:

"То-то будет сюрприз. Как приеду я сейчас в Питер, а там мальчишки-газетчики уже выкрикивают: "Отставка временного правительства!! ВЦИК принял на себя всю полноту государственной власти!!". Как это было бы все хорошо, а самое главное - все так безболезненно, без зубодробительных перепалок без кровопролитных восстаний!.. А и в самом деле, почему бы так и не случиться? Ведь говорил же Ленин о возможности безболезненного развития"3.

Что в этих строках видна во всей наготе обывательская, полуменьшевистская трактовка революции, для всякого беспристрастного читателя совершенно ясно. Автор был бы крайне счастлив, если бы дело обошлось без всякой борьбы и ВЦИК (меньшевистско-эсеровский), являвшийся после июля средоточием контрреволюционной борьбы против нашей партии, получил всю власть. Этим, по Тарасову-Родионову, ограничивается суть "мирного" периода революции. Чем не идиллия! Между тем наша партия в лице Ленина, говоря о возможности "мирного" перехода власти в руки советов, готовилась к вооруженному восстанию и считала лучшей гарантией мирного хода революции "держать порох сухим".

Тарасов-Родионов в своих воспоминаниях делает попытку дать картину состояния партии в июльские дни и после них. Пытаясь показать, что июльское выступление было продуктом стихийного возмущения масс в Петрограде, что партия в то "время не ставила себе непосредственной задачи свержения временного правительства, автор не сумел показать, как партия, "опираясь на стихийный под'ем, сохраняла за собой безраздельное руководство движением" (Сталин).

Общую характеристику состояния партии в июльские дни Тарасов-Родионов дает в выражении: "В особняке Кшесинской заметно смятение"4 . Эту характеристику партии автор проводит во всей своей работе. Получается, что партия фактически не в авангарде, а в хвосте демонстраций. Но Тарасов-Родионов в умалении роли партии в июльских событиях этим не ограничивается.

Как рисует автор "Июля" положение после июльского этапа?

И здесь та же неутешительная картина. Состояние партии после июльских дней представляется Тарасову-Родионову как состояние "разгрома". Так, Тарасов-Родионов пишет:

"Что осталось от нашей партии, если вожди попрятались, а периферию "шерстят". А ведь сколько было отдано сил, сколько самоотверженных честных усилий было потрачено всеми нами, чтобы раскрыть народу на все это глаза. Где он сейчас, этот народ?!"5 .

О героическом питерском пролетариате разуверившийся в революции обыватель толкует в таких выражениях:


1 Собр. соч., т. XXI, стр. 34.

2 "Июль", стр. 265.

3 "Июль", стр. 279.

4 "Июль", стр.. 325.

5 "Июль", стр. 421.

стр. 155

"... Велик ли толк в нашем питерском пролетариате? Разве я не видал, как рукоплескали они у себя на Путиловском плюгавому Дану? А разве я сейчас арестован не при поддержке вновь призванных Филипповичем рабочих депутатов совета? Вот тебе и пролетариат" (стр. 421).

"Партия растерялась", "партии после июльских событий нет", "народ молчит", "вожди попрятались" - вот какую картину рисует Тарасов-Родионов в своей истории "Июля", тем самым клевеща на партию.

Свое собственное слюнтяйство и действия, граничащие с предательством, растерявшийся мелкобуржуазный интеллигент выдает за тогдашнее состояние партии, рисуя якобы "развал" партийных рядов.

Тарасов-Родионов потратил немало чернил на то, чтобы описать свое внутреннее состояние полной растерянности, отчаяния и душевной прострации. Вся эта довольно неприглядная картина рисует внутренний мир этого неустойчивого попутчика революции. Но на каком основании эту картину растерянности и отвратительного малодушия автор "Июля" перенес на партию? Самокритика - вещь хорошая, но преподношение "самокритики" своей личности в том виде, в каком это делает Тарасов-Родионов, не умеющий отделить в данном случае свое личное от общественного, никак не может поднимать авторитет партии в глазах молодых членов партии.

Лишним примером неправильной установки его "самокритики" является описание его собственного состояния в тюрьме, где, с одной стороны, большевик, каковым все же называет себя Тарасов-Родионов, выступает как полный политический банкрот, а, с другой стороны, "левый" эсер (Жендзян) выступает как подлинный революционер. У Тарасова-Родионова состояние политического банкротства довело его до попытки кончить самоубийством. Спасает его Жендзян, который оказывается значительно мужественнее автора. Вот образец беседы Тарасова-Родионова и Жендзяна.

Тарасов-Родионов:

"- Как жаль, что партия за Каменевым не пошла. Тогда был бы установлен общий фронт социалистических партий. Советами можно было бы при случае и пожертвовать. Зато партия была бы цела, не было бы разгрома и не было бы теперешней катастрофы на фронте. Мы бы не пустили к себе воинствующих подлецов, кайзерских социал-демократов, прущих к нам сюда за хлебом, сосисками и тряпьем. Мы сами бы пошли тогда на Берлин пошарить кое-что и у них в шкафах и карманах!.. Пошарить в шкафах и карманах?! Фу, какой позор! Нет, - лучше смерть.

Я оглядываю комнату: нет ли крючьев? Петлю можно сделать из обрывков белья. Но крючьев нет...

...Я иду тихонько к Жендзяну и прошу у него перочинный нож. Жендзян глядит на меня дремучим, испытующим взглядом.

Жендзян: Зачем тебе нож?

Тарасов-Родионов: Чинить карандаш.

...Но кто-то властно хватает внезапно меня за руку.

Жендзян: Отдай нож! - хрипит Жендзян испуганно в ухо. - Я тебе говорю, отдай нож! Что ты задумал? Что ты шатаешься сейчас, как маятник какой?

Он свирепо вырывает свой нож из моих стиснутых пальцев.

Жендзян: Перестань безобразить! - шипит он растерянно и сердито. - Перестань, говорю я тебе. Куда ты спешишь? Надо будет, так и без твоей просьбы тебя расстреляют"1 .

Вот в этаком духе рисует свое и Жендзяна состояние Тарасов-Родионов. Дальше дело доходит у автора "Июля" до подачи записки властям о помиловании, до попытки выдать себя за меньшевика, стереть с себя всякие следы большевизма. С этой точки зрения интересно свидание автора с т. Залуцким в тюрьме. Трудно ручаться за достоверность передачи разговора Тарасова-Родионова с т. Залуцким, но то, что передается в этом разговоре, об'ективно должно служить оправданию ренегатского поведения автора. Как относится Залуцкий к действиям Тарасова-Родионова? Иначе как примиренчеством, мягко выражаясь, это отношение назвать нельзя.

"Что же ты приуныл? - дружелюбно заглядывает он мне в глаза. - Надоело сидеть здесь?.. Ну что же делать! Надобно потерпеть".

"Ну, брось, брось! - успокаивает он меня со строгостью старшего брата. - Чего о прошлом сейчас вспоминать! Чепуха это, братец, вздор".

И тут, по словам Тарасова-Родионова, Залуцкий присоединяется к той оценке, какую дает автор состоянию партии:

"Ты думаешь, у нас на периферии эти первые дни тоже гладко сошли? Вон в Москве так, почитай, половина всей организации растаяла тут же, как снег. В иных районах так хоть шаром покати! Да что там в районах! На самом заседании МК тоже нашлись паникеры, которые начали было тут же шушукать: "Дыма, дескать, без огня не бывает! Очевидно, у кого-то там рыльце в пушку. Надо срочно потребовать созыва с'езда, предварительно выбрав следственную комиссию для расследования всех опубликованных обвинений!"2

Выходит, что Тарасова-Родионова, поверившего чуть ли не в то, что Ленин является германским агентом, Залуцкий утешал тем, что он не одинок в своем паникерстве, что и в МК нашлись товарищи, требовавшие следственной комиссии, и т. д. и т. п.

Но, по словам автора, не только Залуцкий, но и другие большевики, которым он уже кон-


1 "Июль", стр. 434 - 435.

2 "Июль", стр. 497.

стр. 156

кретно рассказал о своих ренегатских письмах1 , отнеслись к нему весьма благодушно. Ораниенбаумский большевик Горшков, который, по повествованию автора, сидел в большевистском седле много крепче Тарасова-Родионова, претендовавшего на руководство всеми этими Горшковыми, Новиковыми, был настолько поражен, что решил скрыть факт ренегатства автора от своих товарищей. А представитель большевистской фракции Садовский так якобы реагирует на ренегатство автора: "Мне трудно конечно судить о твоем деле. Потом, если будет на то время (подчеркнуто нами. - Я. Р. ), может быть мы в нем и разберемся. А может быть и разбираться совершенно будет не нужно, если ты делом докажешь, что ты твердый, подлинный большевик" (стр. 523). Партия дает возможность ошибающимся исправлять свои ошибки, это верно. Но ведь партия дает суровую и четкую политическую оценку этих ошибок. Ничего подобного, по автору, не получается, он говорит о собственной "подлости", "ренегатстве" и т. д., но художественный показ отношения других большевиков к его поступкам неизбежно должен привести массового читателя к выводу, что все эти деяния Тарасовых-Родионовых вполне совместимы с большевизмом. В этом основной порок совершенно неудавшейся "самокритики" автора, граничащей с клеветой на партию. Если добавить к этому, что автор все время рисуется, самолюбуется, созерцая свое мелкобуржуазное нутро, страшно раздувает свою действительную роль в революции, в частности в большевизации ораниенбаумского гарнизона, то ясно будет, что мы имеем дело с кривым зеркалом июля 1917 г.

Самое важное заключается в том, что Тарасов-Родионов, взявшись за описание июльских событий, дает общую картину тех дней, роль партии через аспект своего мелкобуржуазного восприятия революции. Тарасов-Родионов не только не понимает всемирно исторической роли июльских дней как одного из этапов победоносной пролетарской революции, но с глубокомысленным видом выдает свое тогдашнее мелкобуржуазное, дрябло-интеллигентское понимание этих событий за большевистское.

Автору чужда ленинская диалектика в понимании революционных событий. Ленин писал, анализируя три кризиса в ходе развития от Февраля к Октябрю:

"Наконец, последний и, пожалуй, самый поучительный вывод - из рассмотрения событий в их связи - состоит в том, что все три кризиса показывают нам некую, новую в истории нашей революции, форму некой демонстрации более сложного типа при волнообразном движении, быстром под'еме и крутом спуске, при обострении революции контрреволюцией, при "вымывании" на более или менее продолжительное время средних элементов"2 .

Новый, более сложный тип демонстрации смотра сил на пути к вооруженному восстанию, - вот как понимает июльские события Ленин. Ничего общего с этой ленинской трактовкой "концепция" Тарасова-Родионова не имеет. Она сводится к тому же, к чему свелась меньшевистская оценка декабрьских событий 1906 г. в Москве, которая привела их к выводу: "Не надо было браться за оружие".

Ничего общего с ленинизмом не имеет также оценка Тарасовым-Родионовым состояния партии. Вопреки автору, которому дело рисуется так, что партия была в хвосте, а не возглавляла движения в июле, истинно ленинское понимание состояния партии в июльские дни сводится к следующему: партия на той ступени, не собираясь немедленно брать власть, не призывая массы к немедленному свержению временного правительства, была подготовлена к роли вождя масс, к руководству массовым движением. Массы, шедшие за партией, выйдя на демонстрацию с оружием в руках, возмущенные действиями временного правительства и предательской политикой с. -р. меньшевистского блока, шагнули дальше простой демонстрации. Партия же, являющаяся авангардом рабочего класса, учитывая рост возмущения и революционности масс, не растерялась, возглавила это движение и дала ему правильное направление. Поднявшая голову контрреволюция не застала партию врасплох. Удар контрреволюционной буржуазии был значителен, но партия сумела сохранить свои силы, остаться на посту, перестроиться, сочетая легальные формы борьбы с нелегальными, накапливать силы и быстрыми темпами готовиться к грядущим боям за Октябрьскую революцию. Такова картина подлинного положения партии, картина, совершенно ясная для подлинных большевиков.

Книга Тарасова-Родионова дает картину совершенно противоположную. Эта книга лишь дезориентирует партийные ряды, извращая сущность июльских событий, она мешает правильному воспитанию молодых членов партии.

Такой оценки "Июля" не могут изменить отдельные имеющиеся в книге правдивые страницы, изображающие рост революционного сознания масс, движение масс к большевизму, Большевистской критике следует тщательнее заняться историко-партийными мемуарами Тарасова-Родионова и дать им должную партийную оценку.


1 Тарасов-Родионов писал: "О, дайте мне искупить эту вину, дайте право умереть на фронте, защищая родину честным человеком. Я решил умереть на фронте за родину, чтобы искупить свой грех большевистских идей", стр. 44.

2 Собр. соч., т. XXI, стр. 21.


© elibrary.com.ua

Постоянный адрес данной публикации:

https://elibrary.com.ua/m/articles/view/Библиография-КРИВОЕ-ЗЕРКАЛО-ИЮЛЯ-1917-г-А-ТАРАСОВ-РОДИОНОВ-ИЮЛЬ-МОСКОВСКОЕ-ТОВАРИЩЕСТВО-ПИСАТЕЛЕЙ-1933-г

Похожие публикации: LУкраина LWorld Y G


Публикатор:

Легия КаряллаКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://elibrary.com.ua/Kasablanka

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Библиография. КРИВОЕ ЗЕРКАЛО ИЮЛЯ 1917 г. (А. ТАРАСОВ-РОДИОНОВ, "ИЮЛЬ". МОСКОВСКОЕ ТОВАРИЩЕСТВО ПИСАТЕЛЕЙ 1933 г.) // Киев: Библиотека Украины (ELIBRARY.COM.UA). Дата обновления: 01.06.2014. URL: https://elibrary.com.ua/m/articles/view/Библиография-КРИВОЕ-ЗЕРКАЛО-ИЮЛЯ-1917-г-А-ТАРАСОВ-РОДИОНОВ-ИЮЛЬ-МОСКОВСКОЕ-ТОВАРИЩЕСТВО-ПИСАТЕЛЕЙ-1933-г (дата обращения: 29.03.2024).

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Легия Карялла
Kyiv, Украина
446 просмотров рейтинг
01.06.2014 (3589 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
VASILY MARKUS
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ВАСИЛЬ МАРКУСЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Petro Semidolya
МІЖНАРОДНА КОНФЕРЕНЦІЯ: ЛАТИНСЬКА СПАДЩИНА: ПОЛЬША, ЛИТВА, РУСЬ
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Petro Semidolya
КАЗИМИР ЯҐАЙЛОВИЧ І МЕНҐЛІ ҐІРЕЙ: ВІД ДРУЗІВ ДО ВОРОГІВ
Каталог: История 
8 дней(я) назад · от Petro Semidolya
Українці, як і їхні пращури баньшунські мані – ба-ді та інші сармати-дісці (чи-ді – червоні ді, бей-ді – білі ді, жун-ді – велетні ді, шаньжуни – горяни-велетні, юечжі – гутії) за думкою стародавніх китайців є «божественним військом».
9 дней(я) назад · от Павло Даныльченко
Zhvanko L. M. Refugees of the First World War: the Ukrainian dimension (1914-1918)
Каталог: История 
12 дней(я) назад · от Petro Semidolya
АНОНІМНИЙ "КАТАФАЛК РИЦЕРСЬКИЙ" (1650 р.) ПРО ПОЧАТОК КОЗАЦЬКОЇ РЕВОЛЮЦІЇ (КАМПАНІЯ 1648 р.)
Каталог: История 
17 дней(я) назад · от Petro Semidolya
VII НАУКОВІ ЧИТАННЯ, ПРИСВЯЧЕНІ ГЕТЬМАНОВІ ІВАНОВІ ВИГОВСЬКОМУ
Каталог: Вопросы науки 
17 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ЕС В СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ: УСПЕХИ И НЕУДАЧИ
Каталог: Экономика 
27 дней(я) назад · от Petro Semidolya
SLOWING GLOBAL ECONOMY AND (SEMI)PERIPHERAL COUNTRIES
Каталог: Экономика 
32 дней(я) назад · от Petro Semidolya

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

ELIBRARY.COM.UA - Цифровая библиотека Эстонии

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

Библиография. КРИВОЕ ЗЕРКАЛО ИЮЛЯ 1917 г. (А. ТАРАСОВ-РОДИОНОВ, "ИЮЛЬ". МОСКОВСКОЕ ТОВАРИЩЕСТВО ПИСАТЕЛЕЙ 1933 г.)
 

Контакты редакции
Чат авторов: UA LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Цифровая библиотека Украины © Все права защищены
2009-2024, ELIBRARY.COM.UA - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Украины


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android