В ночь на 18 февраля 1855 г. умер Николай I. "В бозе почивший" император оставил своему преемнику тяжелое наследие. Страна находилась в условиях экономического и социально-политического кризиса, царь оказался "между страхом перед дворянством и страхом перед разъяренными крестьянами" ¹ . Назревающая революционная ситуация и кризис правительственной политики уже не давали возможности применять старые методы во внутренней политике. "Кризис верхов" заставил царизм перейти к незначительным уступкам, не решавшим основной проблемы - отмены крепостного права. "Обновленному курсу" мог бы соответствовать и отказ от продолжения исполнения политических приговоров 1826 - 1850-х годов, освобождение "государственных и политических преступников" из тюрем, ссылки, от полицейского надзора. Однако Александр II не торопился с амнистией. К тому же во главе верховных органов управления стояли деятели николаевской эпохи, участники прежних расправ с политическими противниками царизма ² .

Известие о смерти Николая I принесло в Сибирь надежду на амнистию. Издававшиеся до этого единичные указы лишь сокра-

¹ См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 12, с. 701.

² Революционная ситуация в России в середине XIX века. М. 1978, с, 116 - 117.

стр. 178

щали срок каторжных работ декабристов. А в первом манифесте Александра II "О всемилостивейшем даровании народу милостей и облегчений" (27 марта 1855 г.) не было ни слова о "государственных преступниках". Между тем широкие круги общественности надеялись, что новый царь предаст "забвению дела прежних лет" ³ . Сибирские власти, получив царский манифест и последующие указы о его применении к группе лиц, репрессированных при Николае I, обратили внимание на отсутствие упоминания о декабристах. В августе 1855 г. генерал- губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев обратился по данному вопросу к Александру II. Резолюция царя гласила: "Оставить это до коронации" ⁴ . Начальник III отделения и шеф жандармов А. Ф. Орлов отметил, что изданные после смерти Николая I законы применимы ко всем лицам, "состоящим под надзором полиции, за исключением прикосновенных к политическим делам" ⁵ .

До коронации оставался год. Государственная машина крутилась медленно. Выяснилось, что полными сведениями о декабристах не располагают ни III отделение, ни министерство внутренних дел. Министру внутренних" дел С. С. Ланскому было поручено собрать необходимые данные о политических ссыльных. Губернаторам был направлен циркуляр с указанием представить сведения. В апреле 1856 г. в министерстве внутренних дел они были обобщены. Не оказалось данных из Енисейской и Иркутской губерний, Забайкальской и Якутской областей, где тоже находились на поселении декабристы. "По истребованным сведениям оказалось, что во всей империи лиц, состоящих под надзором, находится: за преступления неполитические до 12 т. и за политические до 2300 человек" ⁶ . Прав был А. И. Герцен, когда писал, что "тридцать лет Николай ждет, чтобы у него попросили прощения, ждет и не дождется. Смерть прощает несчастных ссыльных" ⁷ .

Из осужденных Верховным уголовным судом и военно-судебными комиссиями в живых оставалось тогда 52 декабриста: 34 - в сибирской ссылке, а остальные - под гласным полицейским надзором в центральных губерниях России ⁸ .

В марте 1856 г. Александр II предложил главоуправляющему II отделением, автору "Донесения следственной комиссии" по делу декабристов, Д. Н. Блудову "заняться предварительными соображениями" по поводу их амнистии ⁹ . Вместе с ним занимались этим делом новый председатель Государственного совета Орлов, новый руководитель жандармского ведомства В. А. Долгоруков и Ланской. При Николае I они имели отношение к исполнению приговора по делу декабристов, а теперь должны были обеспечить проведение воли Александра II по отношению к дворянским революционерам ¹⁰ . Долгоруков представил Блудову проект манифеста: декабристов "освободить из мест назначенных... ссылки, дозволить им и семействам их жительствовать, где они пожелают в империи,.. за исключением только С.-Петербурга, Москвы", Блудов добавил туда возвращение сословных прав ¹¹ . В июле 1856 г. Александр II наложил на проект резолюцию: "Рассмотреть в комитете министров вместе с прочими статьями манифеста" ¹² ; в августе проект ст. 15 манифеста поступил на рассмотрение комитета министров. В "Особом журнале комитета министров 21 августа 1856 г. о милостях, даруемых некоторым из политических преступников", имеется запись о рассмотрении ст. 15 манифеста и о том, что "шеф жандармов представил... проект... указа" Правительствующему сенату. Там определялись "имена тех из осужденных,.. которым даруются милости и облегчения".

На заседании комитета министров 23 августа 1856 г. заслушивалась подготовленная

³ Сокольский Л. А. Возвращение декабристов из сибирской ссылки. В кн.: Декабристы в Москве. М. 1963, с. 222 - 223.

⁴ Там же, с. 222.

⁵ ЦГИА СССР, ф. 1286, оп. 16, 1855 г., д. 387, ч. 1, л. 69.

⁶ ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., 1 эксп., 1856 г., д. 133, ч. I, л. 31; ЦГИА СССР, ф. 1286, оп. 16, 1855 г., д. 387, ч. 1, лл. 12 - 16, 117 - 118.

⁷ Герцен А. И. Народный сход в память февральской революции. В кн.: Десятилетие вольной русской типографии. Лондон. 1863, с. 94.

⁸ Сокольский Л. А. Декабристы в период сибирской ссылки и после амнистии (1840 - 1860-е гг.). Автореф. канд. дисс. М. 1954, с. 6 - 7.

⁹ ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., 1 эксп., 1856 г., д. 133, ч. I, л. 8.

¹⁰ Борисов А. Руководители карательных органов дореволюционной России. Вып. I. М. 1979, с. 42 - 44, 53 - 56.

¹¹ ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., 1 эксп., 1856 г., д. 133, ч. I, лл. 8 - 11, 31 - 32, 41; ч. 6, лл. 1 - 2; ч. 8, лл. 1 - 2; ЦГИА СССР, ф. 1261, оп. 2, д. 53 "р", лл. 309, 471 - 475.

¹² ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., I эксп., 1856 г., д. 133, ч. 9. лл. 1, 3 - 7.

стр. 179

III отделением записка: Долгоруков пояснил, что "в манифесте упомянуто в общих выражениях о милостях политическим преступникам, и вовсе не сказано о предоставлении некоторым лицам почетных титулов: ибо на это последовало... соизволение уже после рассмотрения статьи манифеста в комитете министров". Поэтому было решено эти "милости" включить в особый указ. Шеф жандармов пояснил также, что "в указах умолчено о надзоре, который повелено иметь за лицами, возвращаемыми из мест ссылки на родину и из-за границы в отечество: ибо надзор есть распоряжение секретное, которое будет сделано установленным порядком и не подлежит обнародованию указом". Записка Долгорукова свидетельствует о том, с каким нежеланием, от полумеры к полумере Александр II шел к акту "о всепрощении", оставаясь верным николаевским принципам полицейского режима ¹³ .

26 августа 1856 г. состоялось коронование Александра II. В обнародованном по этому случаю манифесте значилось 38 статей. Ст. 15 касалась репрессированных в царствование Николая I революционеров, но только "по изъявленному ими раскаянию и безукоризненному после произнесенного над ними приговора поведению заслуживающих помилования". Этим лицам, говорилось в манифесте, которые "подвергнуты наказанию по приговору Верховного уголовного суда 15-го июля 1826 г. ...или же на основании постановлений военно-судных комиссий, по прикосновенности к замыслам и действиям тайных обществ, открытых в 1825 г., ...а дотоле принадлежали к дворянству потомственному, - даровать вместе с законными детьми все права потомственного дворянства, токмо без права на прежнее имущество... Принадлежащим к другим состояниям, также и на этом же основании, дарованы вместе с законными детьми их, после осуждения рожденными, те права состояния, коими они до сего осуждения пользовались" ¹⁴ .

Манифест не содержал полной амнистии политическим узникам. Она ставилась в зависимость от их раскаяния.

Одновременно с манифестом объявлялся оговоренный в нем указ, в котором перечислялись фамилии декабристов, возвращаемых из ссылки и получавших права состояния, определялось предоставление сословных прав и возвращение фамилий детям амнистированных, родившимся после вынесения приговоров. Положения указа распространялись также на детей умерших в Сибири и на Кавказе "государственных преступников" ¹⁵ . Одновременно был подготовлен "Список лиц, обвиненных в политических преступлениях, которым в день коронования государя-императора высочайше дарованы милости", - 587 человек. Первыми были "осужденные по прикосновенности к замыслам и действиям тайных обществ, открытых в 1825 г." 48 декабристов и "остающаяся в Сибири вдова преступника... Александра Ентальцева". 18 из них находились в Сибири на поселении ¹⁶ , четверо - там же "на жительстве" ¹⁷ , шестеро - "в Сибири по гражданской части" ¹⁸ . 19 декабристов, переведенных на Кавказ, разжалованных в солдаты или пробывших 20- летний срок в Сибири на поселении, находились "во внутренних губерниях". Далее шли члены Оренбургского тайного общества, кружка М. В. Буташевича- Петрашевского, деятели национально- освободительного движения ¹⁹ .

В указ не были включены П. Ф. Дунцов- Выгодовский, В. Ф. Раевский, солдаты- декабристы. В отношении первого самодержавие не посчитало нужным применить освобождение, поскольку он был обвинен, кроме того, "в помещении дерзких и ругательных выражений и ябед против местного начальства в прошениях" и за это 11 ноября 1854 г. взят под стражу, а 12 апреля 1855 г. "за письменные и устные клеветы и оскорбления должностных лиц" приговорен Томским окружным судом к телесным наказаниям, от которых был освобожден по манифесту 27 марта 1855 г. и "сослан на поселение". После смерти Николая I этому декабристу пришлось все же идти по этапу в Якутскую обл., с. Нюрбинское близ г. Вилюйска; с 1871 г. он проживал в Иркутске,

¹³ Там же, д. 139, ч. 9, лл. 12 - 17.

¹⁴ Там же, д. 133, ч. 9, прил. 1 - 15; 2 ПСЗ. Т. 31. М. 1830, отд. I, N 30877, ст. 15.

¹⁵ Московские ведомости, 28.VIII.1856; 2 ПСЗ. Т. 31, отд. I, N 30833.

¹⁶ С. П. Трубецкой, Е. П. Оболенский, М. И. Муравьев-Апостол, И. И. Горбачевский, А. В. Поджио, В. А. Бечаснов, И. И. Пущин, С. Г. Волконский, И. Д. Якушкин, Д. И. Завалишин, Д. А. Щепин-Ростовский, И. В. Киреев, А. Ф. Фролов, М. А. Бестужев, В. И. Штейнгель, Г. С. Батеньков, П. И. Фаленберг, Ю. К. Люблинский.

¹⁷ М. К. Кюхельбекер, А. В. Веденяпин, В. Н. Соловьев, А. А. Быстрицкий.

¹⁸ Н. А. Крюков, П. Н. Свистунов, Н. В. Басаргин, И. А. Анненков, А. Ф. Бригген.

¹⁹ ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., 1 эксп., 1856 г., д. 133, ч. 8, лл. 16 - 57.

стр. 180

где и умер 14 декабря 1881 г., пробыв в ссылке почти 55 лет ²⁰ .

В. ф. Раевского "забыли" включить в указ. Долгоруков признал, что "Раевский должен быть отнесен к числу политических преступников, которым дарованы милости", и представил в сентябре 1856 г. доклад Александру II, который отдал повеление о применении к этому декабристу амнистии ²¹ . Не был включен в указ и А. Н. Луцкий. Он в числе солдат- декабристов в 1827 г. был сослан на Нерчинскую каторгу, дважды бежал и до 1850 г. находился в работах. 1 декабря 1857 г. состоялось "высочайшее повеление о даровании... Луцкому и законным детям его прав по происхождению". Луцкий с семейством в 1858 г. выехал из Забайкалья, но "казенного пособия" хватило лишь на проезд до Иркутска, и он вернулся в Нерчинск ²² .

Из солдат-декабристов в Сибирь были сосланы из гв. Московского полка рядовой Н. Поветкин, из Гренадерского - унтер- офицер Т. Федотов, музыкант Ф. Трофимов, рядовые П. Долговязов, Д. Соловьев и С. Рытов. В ссылке умерли Поветкин и Долговязов. Остальные 9 июля 1856 г. обратились с прошением к генерал- губернатору Восточной Сибири. По его распоряжению они получили билеты на свободное проживание "в звании поселенца и с жительством при Нерчинских заводах" ²³ .

В официальной печати России поднялась шумиха вокруг манифеста 26 августа 1856 года. 30-летний "заговор молчания" об именах "государственных преступников" был как бы отменен. Но никто не мог знать тогда о судьбе тысяч "бунтарей и возмущенцев", сосланных в Сибирь и на Кавказ, о находившихся в тюрьмах и крепостях участниках национально- освободительных движении, имена которых не объявлялись и применение амнистии к которым возлагалось на местные власти. Политические дивиденды самодержавие стремилось получить немедленно. На лекциях, приемах, балах, зрелищных мероприятиях публично подчеркивалась "милосердная роль" Александра П. В Московском Кремле состоялись празднества по случаю коронации. На Ходынском поле были организованы "зрелища, яства и питье" для простого народа. Профессора Московского университета С. П. Шевырев и С. И. Баршев с кафедр восхваляли манифест, подводя под него законодательную базу ²⁴ .

Обстоятельный анализ манифеста дала герценовская "Полярная звезда". В статье "Разбор манифеста 26 августа 1856 года" Н. П. Огарев писал, что у царя "не хватило великодушия дать амнистию просто, без оговорок; а прощаются они с разными уловками насчет раскаяния, поведения да еще на основании особых правил, которые не обнародованы, да едва ли существуют... Следовательно, особые правила, на которые намекает манифест, неизвестны или будут развиты в подземных путях тайной полиции... Правительство может быть уверено, что прощает... (декабристов. - С. К.) незадолго до смерти" ²⁵ .

Оставался нерешенным вопрос о титулах детей декабристов, ранее осужденных по 1 и 2 разрядам. Отцам таковые не возвращались, а в отношении детей, рожденных в Сибири, последовал указ от 30 августа 1856 г. о возвращении княжеского титула детям С. П. Трубецкого, Е. П. Оболенского и С. Г. Волконского ²⁶ . Коронационный манифест и указ были отправлены в Сибирь с сыном С. Г. Волконского М. С. Волконским, служившим при генерал-губернаторе Восточной Сибири, прибывшим на коронацию. Через 15 дней он был в Иркутске, 12 октября 1856 г. были получены официальные документы, 24 октября в Иркутске состоялось объявление манифеста и указа. В ноябре декабристы получили разрешение на выезд из Западной Сибири ²⁷ .

При оглашении присланного из министерства внутренних дел списка были публич-

²⁰ Богданова М. М. Декабрист- крестьянин П. Ф. Дупцов-Выгодовский. Иркутск. 1959, с. 61 - 108.

²¹ ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., 1 эксп., 1837 г., д. 157, л. 37; Коваль С. Ф. Декабрист В. Ф. Раевский. Иркутск. 1951, с. 113 - 114.

²² ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., 1 эксп., 1826 г., д. 61, ч. 152, лл. 53 - 58; Кубалов Б. Декабристы в Восточной Сибири. Иркутск. 1925, с. 157 - 166.

²³ Пушкин Б. Арест декабристов. В кн.: Декабристы и их время. Т. 2. М. 1932, с. 410 - 411; Одинцова М. Солдаты- декабристы. - Сибирские огни, 1928, N 5, с. 218 - 220; Государственный архив Читинской области, ф. 1, оп. 1 (п), л. 80.

²⁴ Басков В. И. Суд коронованного палача (Кровавая расправа над декабристами). М. 1980, с. 180 - 181.

²⁵ Полярная звезда на 1857 г. Кн. I. М. 1966, с. 15 - 16.

²⁶ ЦГАОР СССР, ф. 109, III отд., 1 эксп., 1856 г., д. 133, ч. 9, лл. 21 - 25.

²⁷ Кубалов Б. Декабристы и амнистия. Новониколаевск. 1925, с. 152; Сокольский Л. А. Возвращение декабристов... с. 226 - 227.

стр. 181

но указаны добавления "быть под надзором", о чем умалчивал манифест. С. П. Трубецкой, В. А. Бечаснов и Д. Х. Дружинин подали протест, считая надзор незаконным. Гражданский губернатор К. К. Венцель обратился с запросом в министерство внутренних дел. Оттуда ответили, что останутся под надзором, но эту секретную меру объявлять не следовало ²⁸ . Амнистия ухудшила материальное положение амнистируемых. Их состояние после суда перешло к наследникам, а установленное для ссыльных "государственных преступников" денежное пособие, крестьянская одежда и солдатский паек теперь уже не выдавались. Не было средств и для выезда. С сентября 1856 по декабрь 1857 г. в Европейскую Россию выехали 16 человек, в 1858 - 1859 - еще 4, в 1861 - 1. Затем для "неимущих" декабристов была возобновлена выдача пособия, для выезда полагались "прогоны", но мизерность выдаваемых сумм позволяла им влачить лишь полуголодное существование.

Наконец, возвратившиеся подпадали под надзор полиции ²⁹ . По месту нахождения устанавливался гласный надзор, за освобожденными от такового - секретное наблюдение жандармов. Закон гласил: "Когда кто-либо в месте его жительства поручается надзору полиции, тогда обязанность оной есть: наблюдать за его поступками и смотреть, чтобы он никуда не скрылся и далее того места, где ему определено жить, не отлучался" ³⁰ . На любой выезд требовалось разрешение губернских властей, к месту пребывания следовало извещение. Сам царь следил за порядком проживания бывших декабристов. В феврале 1857 г. ему стало известно, что М. И. Муравьев-Апостол, Е. П. Оболенский и Г. С. Батеньков "проживают в Москве без разрешения и позволяют себе входить в самые неприличные разговоры о царствующем порядке вещей", а С. П. Трубецкой и С. Г. Волконский "бывают во всех обществах с длинными седыми бородами и в пальто". Шеф жандармов В. А. Долгоруков потребовал объяснений от московского генерал- губернатора А. А. Закревского, выдавшего разрешения на их приезд. Генерал- губернатор отвечал, что "все означенные лица проживали здесь с моего ведома, для свидания с родственниками и совета с докторами"; начальник Московского округа корпуса жандармов "свидетельствовал" их поведение. После этого приезды были взяты под личный контроль шефа жандармов ³¹ .

Для декабристов не были открыты страницы газет и журналов. III отделение составило список тех здравствующих из них, о которых запрещалось упоминание в печати. В редакциях их рукописям часто не давали хода, а иногда они исчезали в архивах полиции. Так, не увидели свет многие работы Г. С. Батенькова, который попытался дать оценку первым мероприятиям правительства Александра II ³² . С большим трудом удалось опубликовать некоторые статьи В. И. Штейнгелю, П. Н. Свистунову, Д. И. Завалишину. В ответ на критические статьи последнего царь 9 февраля 1863 г., "признавая вредным пребывание в Сибири проживающего ныне в г. Чите Забайкальской области прощенного государственного преступника дворянина Дмитрия Завалишина", повелел его "выслать из Сибири, назначив ему место жительства... в одной из внутренних губерний, где и учредить за действиями его бдительный полицейский надзор". Он под конвоем был отправлен в Казань. Умер Д. И. Завалишин в Москве 5 февраля 1892 года ³³ .

Многие из декабристов выступали на страницах заграничных изданий А. И. Герцена, Н. П. Огарева. Так, в 1856 - 1863 гг. вольная печать опубликовала посмертно сочинения М. С. Лунина, произведения Н. А. и М. А. Бестужевых, А. А. Быстрицкого, А. Ф. Бриггена, Ф. Ф. Вадковского, М. И. Муравьева-Апостола, А. Е. Мозалевского, И. И. Пущина, В. Н. Соловьева, С. П. Трубецкого, В. И. Штейнгеля, Н. Р. Цебрикова и И. Д. Якушкина ³⁴ . Несмотря на все препоны, дела и печатное слово декабристов оказали большое влияние на развитие революционной борьбы в России.

²⁸ Кубалов Б. Декабристы и амнистия, с. 153 - 154.

²⁹ Там же, с. 156 - 157; Сокольский Л. А. Возвращение декабристов... с. 228 - 229.

³⁰ Продолжение Свода законов Российской империи, Изд. 1842 г. СПб. 1846, прим. к ст. 1401 (т. 15).

³¹ Сиверс А. А. К истории декабристов после амнистии 1856 года. - Дела и дни, 1920, N 1, с. 410 - 413.

³² ОР ГБЛ, ф. 20, к. 2, дд. 1 - 5; к. 5, дд. 5, 9, 10 и др.; Эйдельман Н. Я. Герцен против самодержавия. М. 1973, с. 36.

³³ К России любовью горя. Декабристы в Восточном Забайкалье. Иркутск. 1976, с. 220 - 230.

³⁴ Эйдельман Н. Я. Тайные корреспонденты "Полярной звезды". М. 1966, с. 201 - 211.

Постоянный адрес данной публикации: