Академик Владимир КОТЛЯКОВ, директор Института географии РАН

В XVIII - XIX вв. в большинстве стран, в том числе России, географическая наука была неразрывно связана с высшим образованием, ибо основные полевые и лабораторные исследования проводили главным образом в университетах.

Однако в начале XX столетия ее по праву начали называть академической.

Важной вехой стало создание Института географии РАН, отмечающего в 2008 г. 90-летний юбилей.

СТАНОВЛЕНИЕ ГЕОГРАФИИ В РОССИИ

На протяжении нескольких веков главной задачей отечественных географов был сбор сведений о пространственно-временных особенностях страны. У истоков большой работы стояли император Петр I, организовавший первую русскую географическую экспедицию, и его соратники, государственные деятели Яков Брюс (1670 - 1735), Иван Кириллов (1689 - 1737), Василий Татищев (1686 - 1750). По предложению президента Берг-коллегии* в программу для отправленных в 1736 г. за границу студентов Академии наук включили физическую географию. В числе этих мо-

* Берг-коллегия - государственный орган по руководству горнорудной промышленностью в России; учреждена в 1719 г. Петром I (прим. ред.).

Корабль "Свитой Петр".

Художник И. Пшеничный

лодых людей был Михаил Ломоносов*, впоследствии великий российский ученый.

По призванию Ломоносов был прежде всего естествоиспытатель. Но отмечу: многое из называвшегося 200 лет назад физикой (в аристотелевском смысле) сегодня мы, не колеблясь, относим к физической географии. Важно, что во второй половине 1750-х годов он всерьез занялся вопросами этой дисциплины. Метеорология, земной магнетизм, атмосферное электричество, полярные сияния, землетрясения, вулканизм, "рождение металлов от трясения земли" или морские льды - все эти темы освещены в его трудах.

Еще одна интересная особенность географического мышления Ломоносова - стремление понимать природу в ее развитии. Он отказался от статичной картины мироздания, созданной догмами его эпохи. Михаил Васильевич говорил о рождении и гибели рек, озер, гор и целых континентов, отмечая: природа лишь кажется нам застывшей, "ибо по мере краткой нашей жизни две или три тысячи лет считаем мы почти вечностью...". И подчеркивал, что необходимо множество веков для "произведения вещей", так как "...перемены произошли на свете не за один раз, но случались в разные времена несчетным множеством крат и ныне происходят и едва ли когда перестанут". Он считал: из незнания не следует небытия вещей, а характер явлений определяется естественными закономерностями.

Начиная с XVIII в. в России предпринимали немало попыток изучения Сибири, Туркестана**, далеких восточных и северных окраин страны. Самыми плодотворными (по существу крупнейшими исследованиями века) оказались Вторая камчатская (1733 - 1743 гг.) под руководством Витуса Беринга*** и академические экспедиции (1768 - 1774 гг.) путешественников-натуралистов, действительных членов Петербургской АН Петра Палласа, Самуэля Гмелина, Иоганна Гильденштедта, Иоганна Георги, Ивана Лепехина.

Потребность в географических картах привела к открытию в Петербурге в 1738 г. специального департамента, существовавшего до 1795 г. под названием "Депо карт".

В первые десятилетия XIX в. научными результатами выделились экспедиции российского естествоиспытателя академика Александра Миддендорфа в Восточной Сибири (1843 - 1844 гг.), географов и мореплавателей, основателей Русского географического общества, почетных членов Петербургской АН Фердинанда Врангеля по берегам морей Северо-Восточной Сибири (1820 - 1824 гг.) и Федора Литке - в Баренцевом море (1821 - 1824 гг.). Во многом благодаря кругосветным путешествиям мореплавателей Фердинанда Врангеля, Василия Головнина (член-корреспондент Петербургской АН), Петра Рикорда, Иоганна Крузенштерна**** (почетный член Петербургской АН), Юрия Лисянского, наконец, Первой русской антарктической экспедиции (1819 - 1821 гг.) под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева***** Россия была признана мировой морской державой.

В начале XX в. география нашла надлежащее место в Петербургской АН. И особую роль в этом сыграло создание нашего Института.

В 1918 г. 33-летний доцент Петербургского университета Андрей Григорьев предложил руководителям молодого Советского государства создать Институт промышленно-географического изучения Центральной России, поскольку для правильной и рациональной организации хозяйства необходима не только ясная картина природных, бытовых и экономических условий страны, но и знание причинных зависимостей между этими составляющими.

Однако тогда в Петербурге открыли лишь промышленно-географический отдел Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС) при АН. Руководителем назначили известного экономиста Михаила Боголепова (член-корреспондент с 1939 г.), а ученым секретарем - Григорьева, и в 1923 г. он возглавил работу учреждения. Коллектив, состоявший из нескольких человек, первые 4 года занимался в основ-

* См.: Э. Карпеев. Гигант российского просвещения. - Наука в России, 2003, N 3 (прим. ред.).

** Туркестан - так в XIX - XX вв. именовалась территория России в Средней и Центральной Азии, населенная тюркскими народностями (прим. ред.).

*** См.: А. Шумилов. Путь к Великому океану - Наука в России, 1995, N 3 (прим. ред.).

**** См.: М. Ципоруха. Первая российская кругосветка. - Наука в России, 1995, N 5 (прим. ред.).

***** См.: М. Ципоруха. Открытие "льдинного материка". - Наука в России, 1995, N 4 (прим. ред.).

ном экономическими вопросами и организацией небольших экспедиций по Европейской России - в Большеземельскую тундру (Ненецкий национальный округ Архангельской области), Якутию, на Южный Урал.

Григорьев считал: структура будущего института должна быть подобна матрице, в которой учтена и природная зональность страны, и направления практической работы. Он спроектировал также ряд лабораторий и стационаров.

В 1927 г. отдел КЕПС переименовали в географический. Начались многочисленные экспедиции по исследованию природных условий и ресурсов малоизученных и отдаленных районов. Одновременно развивались теоретические направления работы. И в 1930 г. Григорьев повторно предложил создать Географический институт. Однако общее собрание АН решило организовать Геоморфологический институт, согласившись с тем, что он должен изучать и физико-географические проблемы. И на I Всесоюзном географическом съезде в апреле 1933 г. директор нового учреждения Григорьев озвучил развернутую теоретическую платформу деятельности нового учреждения, включавшую процессоведческий и исторический подходы, проблему методического перевооружения географии на основе достижений физики и химии и базирующийся на точных математических расчетах метод балансов в качестве методологии исследований.

Во второй половине 1934 г. ученый вновь выступил с "Запиской об организации Института физической географии" и аргументировал необходимость его создания уже не только прагматическими задачами, но актуальностью разработки теоретических вопросов, невозможной вне специализированных учреждений. Речь шла и о стационарном методе, положенном в основу изучения проблем физической географии, роль которого он видел в исследовании природных процессов и эволюции окружающей среды.

В 1934 г. вместе с Академией наук Геоморфологический институт из Ленинграда переехал в Москву и был переименован в Институт физической географии. А в 1936 г. здесь появилось экономико-географическое подразделение, и учреждение получило название Институт географии, сохраняющееся поныне.

СОЗДАТЕЛЬ НАУЧНОЙ ШКОЛЫ

Григорьев стремился показать теоретическое значение географии, поставить перед Институтом задачу, более широкую, чем изучение природных особенностей своей страны.

Иную позицию занимал автор популярных тогда школьных учебников по географии, член-корреспондент АН СССР Николай Баранский (1881 - 1963), идеалом которого было "огосударствление" данной науки, смыкание ее с органами управления. В начале 1950-х годов в материалах ко II съезду Географического общества СССР он предложил установить ответственность соответствующих факультетов университетов за изыскания в том или ином регионе, или, лучше, создать Институт географии со структурой по территориальному принципу: север Европейской части - Ленинград, средняя полоса Европейской части - Москва, юг Европейской части - Киев; Кавказ - Тби-

лиси; Урал и Западная Сибирь - Новосибирск; Восточная Сибирь и Дальний Восток - Иркутск; Казахстан - Алма-Ата; Средняя Азия - Ташкент. "Только такое учреждение, поставленное в непосредственную близость к общесоюзному правительству, сможет удовлетворить всем современным потребностям" - такова была позиция Баранского.

Однако дальнейшее развитие нашей науки пошло не по этому пути. В послевоенные годы росли коллективы географов в ведущих университетах, а в 1960 - 1970-х годах, с укреплением Сибирского и Дальневосточного отделений АН, возникли еще два Института географии - в Иркутске и Владивостоке. В 1950-х годах химик-органик академик Николай Зелинский* перечислил три роли, предначертанные для географа середины XX в. Во-первых, врач-диагност, применяющий "географический стетоскоп к стрессовой демографии", картирующий геодемографическую нагрузку, перенаселенность и стрессы. Во-вторых, ученый-пророк, исследующий и предсказывающий вероятное будущее. Наконец, архитектор нового порядка, обучающий и поддерживающий общественных лидеров. Увы, этот взгляд тогда не получил развития, но и сегодня суждения Зелинского звучат современно, подчеркивая фундаментальную роль географии в изучении быстро меняющихся природной среды и человечества.

Вернемся же к времени создания нашего Института. Вплоть до 1930-х годов географов в рядах членов АН СССР не было. Но в тот период обострения интереса к исследованию малоизвестных уголков страны, их ресурсов и производительных сил появились яркие ученые. Прежде всего назову Николая Горбунова, химика по образованию, бывшего в 1917 г. секретарем Совета Народных Комиссаров, а в 1920 - 1923 гг. - управляющим делами Совнаркома. Он организовал две экспедиции на Памир - Советско-Германскую (1928 - 1929 гг.) и Таджикско-Памирскую (1932 г.), в ходе которых было получено множество сведений о центральной части этой горной страны и вырисовалась принципиально новая картина ее орографии, гидрографии, природных ресурсов. Другой замечательный исследователь Отто Шмидт, один из организаторов освоения Северного морского пути, в 1932 - 1939 гг. - начальник Главсевморпути, руководил экспедициями на полярных судах "Седов" (1929 - 1930 гг.), "Сибиряков" (1932 г.), "Челюскин" (1933 - 1934 гг.), возглавлял воздушную экспедицию по организации первой дрейфующей станции "Северный полюс" в 1937 г. В 1935 г. Горбунов и Шмидт стали действительными членами АН СССР по географии, а в 1939 г. избрали и Григорьева.

Разработанное этим талантливым исследователем представление о многокомпонентной внешней оболочке нашей планеты перешагнуло границы собственно науки и вошло в школьные стандарты географической культуры. Многое из того, что было в его учении революционным, в частности внедрение стационаров и балансового метода, прочно вошло в повседневную практику. Спектр публикаций Григорьева - страноведение, геоморфология, биогеография, палеогеография, ресурсоведение, экономическая география, климатология - свидетельствует о широкой эрудиции и глубоком профессионализме. В сложные периоды военного коммунизма, новой экономической политики, Великой Отечественной войны, лысенковщины он развивал свою систему теоретических концепций, продолжая руководить учреждением, выполнявшим множество самых разных практических задач.

Столь достойное отношение к своей работе, верность выбранному с молодости пути я считаю важнейшим наследием первого директора нашего Института. А его ученики - физико- и экономикогеографы, био-

* См.: М. Рященцева. Академик Зелинский и его школа. - Наука в России, 2006, N 3 (прим. ред.).

географы и гляциологи сегодня представляют одну из центральных школ в отечественной географической науке.

ТРУДНОСТИ ПЕРВЫХ ДЕСЯТИЛЕТИЙ

В 1930 - 1940-х годах Институт собирал необходимую информацию для проектирования Волжского каскада гидроэлектростанций, занимался вопросами рационального использования ресурсов малоизученных регионов. Во время Великой Отечественной войны его сотрудники решали две основные задачи. В Москве создали бригады из геоморфологов, почвоведов, геоботаников, готовивших материалы о проходимости различных районов, взлетно-посадочных и маскировочных свойствах местности и специализированные карты для командования Вооруженных сил. Кроме того, специалисты приступили к оценке возможностей мобилизации ресурсов тыловых районов для нужд обороны страны, потерявшей крупнейшие сельскохозяйственные и несколько крупных промышленных районов. Когда наступило мирное время, больше внимания стали уделять исследованию природных процессов, в том числе в 1945 - 1948 гг. изучали эрозию и сели на вновь организованной комплексной Тянь-Шаньской физико-географической станции, ставшей одним из первых географических стационаров в СССР.

В 1948 - 1952 гг. наш коллектив сконцентрировал усилия на подготовке материалов для гигантских мелиоративных проектов. Сотрудники разрабатывали системы противоэрозионных мер, изучали возможности освоения целинных земель.

К сожалению, тяжелейшим ударом по отечественной географической науке стала идеологическая дискуссия 1950-х годов, инициированная рядом представителей научного сообщества по сценарию известных выступлений академика Трофима Лысенко, ранее нанесших невосполнимый ущерб развитию отечественной биологии. Хотя формально разбирали вопрос, не являются ли слова Андрея Григорьева о едином географическом процессе и Льва Берга (академик с 1946 г.) о гармоническом состоянии компонентов ландшафта "отходом от материализма", по существу стремились ограничить деятельность Института рамками информационного обеспечения очередных государственных планов и выполнения региональных задач. В итоге решением Президиума АН СССР от 7 июня 1950 г. была отодвинута на задний план самая суть академической науки - выработка новых фундаментальных знаний.

В 1952 г. в Институт был назначен новый директор - Иннокентий Герасимов (академик с 1953 г.), сумевший настоять на продолжении прерванных исследований. Он поставил перед сотрудниками четыре основные задачи: изучение географических условий районов "великих строек" с целью их обоснованного преобразования, исследование современных физико-географических процессов для целенаправленного управления и регулирования природы, разработка прогнозов изменений в окружающей среде и народном хозяйстве, организация в активно осваиваемых регионах наблюдений за этими трансформациями. Разумеется, все работы были как бы "зажаты" в границах Советского Союза.

Герасимов выступил генератором идей, создателем новых направлений и самобытных школ в геоморфологии, палеогеографии, географии почв. Он существенно развил и общую теорию физической географии, которую его коллеги долгое время (в 1940 - 1950-х годах) представляли как сумму теорий отраслевых дисциплин, базирующихся на единой методологии. Для этого ученого было характерно видение общности и неразделимости конкретной местности и поверхности Земли в целом, что особенно проявилось в годы Великой Отечественной войны. Составленные под его руководством и при активном личном участии стратегические (условий ведения войны на Европейской части страны и прилегающих к ней с запада территориях) и оперативные (условий проходимости) карты отражали прежде всего воздействия на войска и технику всего комплекса окружающей среды.

Он все больше задумывался над проблемой интеграции географических знаний. Занимаясь научным обеспечением развиваемых тогда в стране проектов полезащитного лесоразведения, крупного гидроэнергетического строительства, мелиорации засушливых земель, Герасимов, с одной стороны, широко использовал опыт комплексного картографирования в военное время, а с другой - критиковал фрагментарность развертывавшихся работ, утверждая: нужен единый план воздействия на природу. В 1961 г. он первым сформулировал тезис о том, что география из описательной (в лучшем случае объяснительной) науки превращается в активную, преобразовательную, а в 1965 г. выступил со своеобразным манифестом такого ее развития.

КОНСТРУКТИВНАЯ ГЕОГРАФИЯ

Герасимов разработал теоретические основы планомерного преобразования и охраны природы с целью эффективного использования и воспроизводства ресурсов, прогноза изменений и формирования новых (реконструкции уже сложившихся) производственно-территориальных комплексов. В его творчестве все большее место стали занимать проблемы экологизации науки, географического прогноза и мониторинга.

Разумеется, все мы - дети своего времени, и Герасимов олицетворял этапы развития географии в сложный период советской истории: здесь и "Сталинский план преобразования природы", и проекты переброски стока северных рек на юг, и строительство на Волге и сибирских реках огромных водохранилищ и мощных ГЭС, и строительство крупных экологически небезопасных предприятий, вроде целлюлозно-бумажного комбината в Забайкалье на реке Селенге и др. В каких-то случаях географы, к сожалению, шли на поводу у принимавших решения, но были примеры и последовательной борьбы за разумное отношение к окружающей среде в процессе освоения новых территорий и развития хозяйства.

Так, Герасимов приложил много сил и энергии в борьбе против возведения целлюлозно-бумажного комбината на Байкале, увы, не принесшей серьезного успеха. Зато упорство ученого позволило предотвратить такой опасный проект, как строительство Нижнеобской ГЭС с созданием гигантского водохранилища. Эту победу мы можем оценить только сейчас: ведь под водой могли оказаться ныне осваиваемые богатейшие месторождения нефти и газа.

Более сложной оказалась ситуация с периодически реанимируемой идеей "поворота северных рек". Когда в АН обсуждали первые варианты переброски части их стока на юг, от одного крупного ученого-физика услышали такое суждение: "Все решает эксперимент. Вы попробуйте сначала перебросить воду из небольшой реки - скажем, Пинеги, и если выйдет хорошо, беритесь за систему Кама-Волга...".

Логично? И да, и нет. У физиков и географов разные представления о структуре окружающего нас пространства. Первые полагают: один и тот же эксперимент должен давать сходные результаты в Мельбурне, Токио, Москве... Но реальные природные комплексы строго индивидуальны, и положительные результаты переброски стока, к примеру, той же Пинеги никак не гарантируют успеха на Волге! Отстаивать свои взгляды чрезвычайно важно, особенно когда за дело охраны и преобразования природы берутся люди, воспитанные в традициях технократического мировоззрения. В результате односторонняя ориентация огромных площадей в Сибири на гидроэнергетику оставляет порой тот или иной регион на голодном пайке в холодные и сухие зимы, когда водохранилища пустеют и турбины останавливаются. Мощная техника ГЭС оказывается не то чтобы бессильной, а скорее бесполезной в сложившейся природной обстановке. Причем в этих случаях грубые ошибки в территориальном планировании списывают на капризы погоды.

Парадоксально, но в нашей стране с ее разнообразными природными условиями непростительно мало внимания уделяют территориальным аспектам уп-

равления. И в этом - пренебрежение к реально существующим законам пространственной организации природы и человеческого общества. Вспомним печально знаменитую попытку в 1960-е годы внедрить кукурузу в Архангельской области, гипертрофированное развитие некоторых крупных центров, монокультурный "хлопковый крен" в Средней Азии, экологический кризис Прибайкалья.

В 1970-е годы науки о Земле все больше обращались к космическим методам исследований. Герасимов был ярым их приверженцем и развивал идею создания географического и биосферного мониторинга, захватившую также и бывшего тогда руководителем Гидрометеослужбы СССР члена-корреспондента АН Юрия Израэля (академик с 1994 г.). Благодаря этому сложилось серьезное сотрудничество возглавляемых ими учреждений.

Герасимов в целом продолжил начатое предшественником и сохранил в нашем Институте ряд основных направлений деятельности: изучение пространственного устройства географической оболочки Земли* (эпигеосферы) и механизма протекающих в ней процессов, выявление свидетельств истории формирования современной природы и поиск закономерностей пространственной организации общества, исследование взаимодействия социума и природы.

ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Изучение пространственного устройства географической оболочки - задача классическая. В 1950 - 1960-е годы специалисты потратили много сил на физико-географическое районирование страны и ее регионов. Результаты многолетних экспедиционных исследований природы и анализ обширных картографических материалов послужили основой для создания общей географической картины нашей планеты, воплощенной в подготовленном нашим коллективом "Физико-географическом атласе мира" (издан в 1964 г.).

Процессоведческая линия, как я упоминал, берет начало с работ первого директора Института Григорьева. Обобщив обширный литературный материал, он в 1937 г. выпустил своего рода введение в динамическое землеведение, а в 1938 - 1942 гг. опубликовал серию "Опытов характеристик основных типов физико-географической среды". В 1947 г. президент Всесоюзного географического общества Станислав Калесник (академик с 1968 г.), опираясь на эти представления, издал оригинальный учебник землеведения, на котором воспитывалось не одно поколение отечественных географов. В 1956 г. Андрей Григорьев и Михаил Будыко (академик с 1992 г.) сформулировали теоретическое обобщение, настолько масштабное, что оно получило редкую в науке оценку: закон периодической географической зональности. Суть его - в предоставлении энергетической трактовки соотношений тепла и влаги, обусловливающих зональные черты природного разнообразия внешней (географи-

* Географическая оболочка Земли - комплексная оболочка, состоящая из земной коры (литосферы), нижних частей атмосферы (тропосферы и части стратосферы), гидросферы и биосферы (растительного и почвенного покрова, животного мира) (прим. ред.).

ческой) оболочки Земли. Этот подход непрерывно развивается, и в наше время его применяют при изучении устойчивости и изменчивости геосистем, при прогнозировании и мониторинге природных и антропогенных трансформаций окружающей среды. Те же принципы и в основе разработки проблемы глобальных изменений климата.

Григорьев в своей программе обосновал также необходимость познания истории формирования современной природы. Конечно, традиционная геологическая палеогеография раскрывала изменения, происходившие на Земле в масштабах десятков и сотен миллионов лет. Но каким путем, от каких стартовых состояний подошла географическая оболочка нашей планеты к современному периоду? Считается, что первые работы, дающие частичные ответы на эти вопросы, - классические монографии 34-летних тогда докторов географических наук Иннокентия Герасимова и Константина Маркова (академик с 1970 г.) "Ледниковый период на территории СССР" и "Четвертичная геология", опубликованные в 1939 г. В ходе исследования истории природных зон нашей страны в четвертичном периоде* динамики ледниковых покровов и характера приледниковых территорий, климата, растительности и почв ледниковых эпох и межледниковий, закономерностей природного процесса в плейстоцене эти ученые и их последователи развили первоначальные идеи. Затем информация, полученная при анализе керна из глубокой скважины на станции Восток в Антарктиде (по существу летопись многих событий более чем за 400 тыс. лет**), подкрепила сложившиеся представления. И возникла основа для построения сценариев возможных состояний природной среды под влиянием антропогенных воздействий и естественных колебаний климата.

Но, пожалуй, самым первым из направлений, развитых в последующем в нашем Институте, стал поиск закономерностей процессов пространственной организации общества - правда, этим отечественные специалисты занялись еще в 1918 - 1926 гг. После того как в 1937 г. Институту поручили составить многотомное пособие для руководящих кадров "География СССР", данная работа получила новый импульс. Первый том подготовили к печати в 1940 - 1941 гг., однако за годы Великой Отечественной войны материал экономико-географической части устарел. Поэтому впоследствии коллективу пришлось провести новые исследования: за 12 послевоенных лет вышло 27 книг "Экономико-географических очерков" по отдельным районам СССР, получивших название "синей серии" (по цвету обложек).

В постановлениях Президиума АН СССР 1950-х годов специалистам Института предлагалось найти свое место в обобщении опыта использования ресурсов, а в 1965 г. - в решении экономико-географических во-

* Четвертичный период - последний в истории Земли, следующий за неогеновым и продолжавшийся около 1 млн. лет. Отличался неоднократной сменой похолодания, сопровождавшегося материковыми оледенениями в высоких широтах и установлением влажного климата во внеледниковых областях, и потепления климата (прим. ред.).

** См.: В. Котляков. Антарктида дарит открытия. - Наука в России, 1997, N 1 (прим. ред.).

просов развития производственных территориальных комплексов и экономической оценки крупных проектов. Такие указания стали результатом дискуссии 1929 - 1934 гг., отторгнувшей от географии все социальные направления, разорвавшей ее традиционные связи с этнографией и демографией и сохранившей за ней лишь право на исследования экономического базиса общества. В итоге сотрудники общественно-географического отделения ощущали особое давление, и поиски ими собственной теоретической линии были крайне медленны и трудны.

Тем не менее сначала довольно робко, а с 1960-х годов все активнее стали проводиться работы по географии населения, геоурбанистике, в 1970-е годы заявила о себе рекреационная география. Но лишь в конце следующего десятилетия начались социально- и политико-географические исследования, активизировалось теоретическое направление, ядро которого составляет идея цикличности развития, позволившая перейти от анализа морфологии, дифференциации общественных явлений к формулировке закономерностей их пространственно-временной организации.

В сфере взаимодействия общества и природы традиционно всеобъемлющей была проблема поиска природных ресурсов и их рационального использования. Поэтому в 1960 - 1970-е годы Институт стал наращивать исследования взаимодействия окружающей среды и человека: развивали медицинскую и рекреационную географию, разбирали географические аспекты экологии человека. Одновременно осуществляли активные природоохранные акции против создания гигантского Нижнеобского моря, за сохранение Арала и чистоты байкальских вод.

В 1980-е и в начале 1990-х годов на фоне растущих экологических проблем увеличился интерес к познанию закономерностей пространственно-временной организации и эволюции системы "общество-природа", изменения качеств которой, и в первую очередь ареалов жизни людей под влиянием внешних факторов или саморазвития, сопровождаются деформацией границ и пространственных отношений, а следовательно, сменой географической картины мира.

ГЕОГРАФИЯ В МЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ

В 1986 г. (через год после кончины Герасимова) директором Института географии АН СССР был избран автор настоящей статьи. А в 1991 - 1992 гг. в связи с общим экономическим кризисом в России вновь возникла реальная опасность значительного сокращения фундаментальных исследований и распространения прикладных работ серийного или даже ремесленного характера. Необходимо было поддержать приоритетные направления изысканий. На наш выбор повлияли следующие обстоятельства.

В тот период во всем мире обострились экологические проблемы. А в России назрела необходимость структурной перестройки производства с учетом изменения форм собственности и потребности во внедрении новых технологий. Немаловажно было географическое обеспечение интеграции страны в мировой рынок. Стоял вопрос о сохранении престижа отечественной фундаментальной науки.

В первой половине 1990-х годов наш Институт сохранил свои позиции. Были построены модели изменения компонентов ландшафта в условиях глобально-

го потепления, исследованы региональные проявления изменения климата. Удалось определить колебания температуры воздуха на протяжении двух ледниково-межледниковых циклов (по данным ледяного керна в Антарктиде), выполнить новую реконструкцию древнеледниковых покровов Евразийской Арктики. Наши специалисты развили концепцию морфо-структурных узлов как важнейших элементов организации рельефа, выявили степень современной трансформации почвенного покрова горных стран Европы и его ресурсный потенциал, завершили работу над одним из самых крупных банков данных по продуктивности растительности зональных экосистем России и сопредельных государств.

В области геоэкологии назову такие работы: составление разномасштабных карт экологических ситуаций на территории бывшего СССР, России, отдельных регионов, береговой зоны морей страны, изучение роли демографического фактора в формировании критических состояний окружающей среды, построение моделей устойчивого развития для отдельных регионов.

Вместе с тем специалисты Института исследовали современные интеграционные процессы мирового хозяйства, цикличность и стадийность социально-экономического развития нашей страны в зависимости от природных и общественных условий, адаптацию отечественной экономики к новым обстоятельствам. Предложили прогноз экологических последствий развития России, оценили остроту многих этногеополитических конфликтов, рассмотрели сценарии распада ряда государств бывшего Советского Союза и их реинтеграции в новые.

Институт географии стал одной из ведущих в стране организаций по разработке программных средств и геоинформационных технологий. В частности, предложены методика создания соответствующих экспертных систем для принятия решений и управления в условиях чрезвычайных ситуаций, рекомендации по применению отечественной космической системы для изучения природных ресурсов Земли и контроля окружающей среды.

В 1982 г. благодаря плановым многолетним исследованиям у нас был издан атлас-монография "Природа Европы в последние 100 тыс. лет" - опыт характеристики постепенно менявшейся природы крупной части суши. Интересен составленный нашими специалистами "Атлас снежно-ледовых ресурсов мира" (1997 г.)*, дающий динамический портрет снежного покрова и льдов планеты. Кроме того, вышел двухтомный атлас "Природа и ресурсы мира" (1998 г.) - своеобразный взгляд с позиций интересов человечества, отражающий воздействие социума на окружающую среду. Две последние работы получили высокую оценку: первая удостоена Государственной премии РФ, вторая - премии Роскартографии им. Ф. Н. Красовского.

Сегодня мы активно участвуем в федеральных, региональных, ведомственных, академических программах, полностью обеспечиваем полевые изыскания, приобретаем современное оборудование, сотрудники выступают на международных конференциях. В числе выполняемых нами прикладных задач - разработка проблем инженерной гляциологии в Арктике и на горных территориях, экологическое картографирование, экспертные оценки по вопросам биоразнообразия и охраны природы, состояния водных ресурсов и водоемов, прогноз климатических изменений и др. При стратегическом планировании и территориальной организации хозяйств обращаются к нашим специалистам по экономической географии. Востребованы геополитические исследования по электоральной географии, приграничной и трансграничной политике. Мы продолжаем сотрудничество со многими странами, в частности с Международной ассоциацией академий наук, где активно действует Объединенный научный совет по фундаментальным географическим проблемам.

Институт имеет договора о сотрудничестве и совместные структуры с профильными факультетами шести университетов. Например, научно-образовательный центр в области географии и геоэкологии создан вместе с географическим факультетом Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, где наши сотрудники читают лекционные курсы, руководят исследовательской работой студентов, полевой практикой, курсовыми и дипломными работами, участвуют в составлении учебников и пособий. Институт географии располагает лицензией на образовательную деятельность по повышению квалификации, у нас есть специальный учебный компьютеризированный класс. И, конечно, большое внимание по-прежнему уделяется школьному географическому образованию.

Ежегодно выходит не менее 20 монографий, сборников, карт и электронных продуктов, авторами которых являются сотрудники Института географии. Расширился список периодических изданий: к традиционным журналам "Известия РАН. Серия географическая", "Геоморфология", "Материалы гляциологических исследований" добавились "Проблемы региональной экологии", "Экологическое планирование и управление".

Каждый год до двух десятков экспедиций отправляются из нашего Института в разные регионы России. Лидерами научных проектов стали географы, чей возраст позволяет долго и плодотворно работать. Поэтому коллектив смотрит в будущее с оптимизмом.

* См.: В. Котляков. "Атлас снежно-ледовых ресурсов мира". - Наука в России, 1998, N 6 (прим. ред.).

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: