Вопросы науки и высоких технологий стали основными в Послании президента РФ Федеральному собранию

Андрей ВАГАНОВ

Сугубо политический, казалось бы, документ - Послание президента РФ Федеральному собранию, которое Борис Ельцин представил 17 февраля 1998 г., лишний раз показал, что за любой политической акцией во второй половине XX века скрываются интересы развития технологий. В общем-то даже не очень и скрываются. Техническая реальность и вся та инфраструктура - материальная и интеллектуальная, которая за ней стоит, определяют сегодня практически любой вектор в политике. Перефразируя Клаузевица, можно сказать, что политика - это продолжение технологий, только другими средствами. И в этом смысле 70-страничное президентское послание вполне логичный документ. Я бы сказал, технологичный.

Постановка задачи звучит так: "В центр внимания текущей политики ставится задача экономического роста". В дальнейшем по тексту послания эта мысль повторяется неоднократно в разных вариантах, например, так: "Отрасли высоких технологий способны и должны превратиться в основную движущую силу экономического роста".

Общество наше истосковалось по высоким технологиям, справедливо полагая, что именно на их основе можно надеяться на какое-то улучшение качества жизни. ("Вопрос сейчас не в том, реален ли рост, а в том, почему он низкого качества", - отмечается в послании. Кстати, есть и ответ на этот риторический для России вопрос: "Издавна высок внешний спрос на продукцию сырьевых отраслей. Потому они и остаются инвестиционно притягательными".)

Как ни наивно прозвучали слова президента в его выступлении перед Федеральным собранием: "Неправда, что российские товары не могут быть качественными... В Москве успешно работает акционерное общество "Вымпел". Пальто, которые там шьют, пользуются таким спросом, что в США даже ввели квоту на их импорт. Отличные холодильники делают в Липецке. А разве сравнятся импортные конфеты с нашим шоколадом!", - в них сделана попытка хоть как-то приглушить остроту национальной болезни - комплекса технологической неполноценности. Многие высоколобые аналитики (или те, кто считает себя таковым) с недоумением передернули плечами от таких откровений президента. А между тем в этих словах лишь нашел подтверждение в очередной раз тот факт, что президент России обладает народным вкусом. Или умеет, когда это необходимо, талантливо подыграть ему. И не только это.

С железной необходимостью отсюда следуют и другие не менее фундаментальные выводы: "Еще одна новая проблема - технологическая база экономического роста... Вопрос сложный. С одной стороны, массированные закупки иностранного оборудования и технологий чреваты утратой технологической независимости... С другой стороны, нельзя идти против рынка, навязывать покупателям устаревшие и неконкурентоспособные изделия только потому, что они выпускаются в России". А это значит, что конкурентоспособность отечественной продукции сможет обеспечить только диктатура наукоемких технологий.

Еще совсем недавно, 15-20 лет назад, главными двигателями мировой политики были нефть и уран. Сегодня самыми "модными" стали информационные ресурсы и связанные с их переработкой технологии. Не случайно поэтому и вполне в духе времени в послании подчеркивается: "Следует усилить роль государства в отношении такого ресурса национального богатства, как интеллектуальная собственность... В странах Запада реализация только авторских прав обеспечивает от 4 до 7 процентов валового национального продукта. Надо признать, что мы допустили ошибку, ликвидировав государственный орган по охране интеллектуальной собственности".

Есть надежда, что президент и его команда наконец-то осознали, что так называемая национальная идея не может быть создана исключительно усилиями кабинетных стратегов. "Нашему государству нужна деидеологизированная "русская идея", то есть практическая программа действий" (Сергей Рогов, "НГ" от 29.08.96). А чтобы создать такую практическую программу действий, "потребуется реструктурировать всю систему финансирования научно-технического комплекса. В самой общей форме ключевой принцип таков: власть берет на себя ответственность за состояние фундаментальной науки, частный капитал - за технологический облик российской экономики". (Тут чувствуется рука и воля вице-премьера, отвечающего за реформирование научной сферы в стране, Владимира Булгака.) Ну а реплику президента о том, что "потратить целый год только на разработку и утверждение концепций (реформирования науки в том числе. - А. В.) - слишком расточительно", следует скорее рассматривать как профилактическое средство, чтобы жизнь сахаром не казалась. Ведь и сам президент три месяца не мог собрать правительство для отчета о проделанной работе.

Повторяю, в технологической логике президентскому посланию трудно отказать. Но что-то не дает покоя на метафизическом уровне. Как заметил когда-то Илья Ильф: "В фантастических романах главное - это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет".

(С) "НГ-Наука" (НГН), электронная версия приложения к "НГ" (ЭВНГН). Номер 003 (7) от 04 марта 1998 г., среда. Полоса 1.