S.R. SMITH. The Manchurian crisis 1931 - 1932. New York. 1948.

С. Р. СМИТ. Маньчжурский кризис 1931 - 1932 годов.

В рецензируемой работе сделана попытка охарактеризовать реакцию империалистических держав, главным образом правительства США, на японскую агрессию в 1931- 1932 гг., завершившуюся на том этапе установлением японского владычества над Маньчжурией. Других аспектов маньчжурского кризиса автор не касается, позиции же европейских империалистических "великих держав" он иллюстрирует почти исключительно выступлениями представителей этих стран на сессиях Совета Лиги наций, посвященных обсуждению японо-китайского конфликта, и соответствующими резолюциями Совета Лиги, что, разумеется, совершенно недостаточно. Заглавие данной работы следует поэтому признать слишком претенциозным.

Тем не менее и несмотря на то, что в работе использованы исключительно уже опубликованные материалы, она представляет определённый интерес. Основная её тема - политика государственного департамента США в отношении японской агрессии в Китае в 1931 - 1932 гг. - не получила правильного освещения в буржуазной исторической литературе.

Американские историки и политики приложили немало усилий к созданию ложного представления об отношении правительства США к японской агрессии в 1931 - 1932 годах. В полном противоречии с действительностью американские государственные деятели того периода изображаются в соответствующих работах американских фальсификаторов истории как сторонники и инициаторы эффективных мер в защиту административной и территориальной целостности Китая, мер, не реализованных якобы лишь из-за сопротивления Англии и несостоятельности Лиги Наций¹ .

Ярким примером подобной фальсификации истории является следующее заявление Г. Гувера в опубликованной им и Гибсоном в 1942 г. работе "Проблемы продолжительного мира": "Лига Наций полностью обанкротилась, отказавшись применить силу к японскому агрессору... Главные европейские державы не захотели применить экономические санкции против Японии, и причина этого отнюдь не отказ США от сотрудничества с ними. Государственный секретарь Стимсон в полном соответствии с инструкциями президента Гувера в течение всего этого периода полностью поддерживал усилия Лиги Наций"² .

Гувер пытается изобразить дело таким образом, будто он и его правительство были готовы применить экономические санкции против Японии совместно с другими державами и Лигой Наций, и последние должны нести исключительную ответственность за неприменение этих санкций. Разумеется, утверждение это свидетельствует лишь о за-

¹ См., в частности, F. Dulles. Forty years of American-Japan relations, p. 214- 217, 235. New York. 1937; W. Griswold. The far-eastern policy of the United States, p. 423, 426 - 427, 431. 1938; J. Latani. A history of America foreign policy, p. 750. New York. 1941.

² H. Hoover and Gibson. Problems of lasting peace, p. 152 - 153. New York. 1942.

ведомой циничной лжи, к которой прибегает Гувер с целью обелить себя. А такая беспардонная ложь Гуверу и его соавтору Гибсону облегчается тем, что действительная роль, сыгранная Гувером в маньчжурском кризисе, не была разоблачена американскими историками и их английскими коллегами³ .

В доказательство тезиса о непримиримой позиции США по отношению к японскому агрессору в 1931 - 1932 гг. американские авторы особенно ссылаются на ноту Стимсона Японии и Китаю от 7 января 1932 г.⁴ я его письмо сенатору Бора от 23 февраля 1932 г.⁵ - дипломатические акты, носившие в действительности лишь декларативный характер и лишённые практического значения.

Автор рецензируемой работы, по его собственным словам, поставил себе задачу, во-первых, разоблачить миф, созданный в американской исторической литературе в связи с посылкой указанной ноты Стимсона и его письма к сенатору Бора, - миф о том, будто бы правительство США проявило готовность призвать к порядку японского агрессора и лишь позиция Великобритании и других европейских государств обрекла эту инициативу на неудачу, и, во-вторых, доказать, что вымыслом является и утверждение о полном сотрудничестве американского правительства с Лигой Наций в усилиях разрешить маньчжурский кризис (стр. 3 - 4). Другими словами, автор задался как будто бы целью показать, что деятельность правительства США в 1931 - 1932 гг. сводилась отнюдь не к торможению японской агрессии, а, наоборот, к поощрению агрессора.

Задачу эту следует признать весьма важной и актуальной, хотя и не очень сложной, так как даже весьма неполные публикации дипломатических документов о маньчжурском кризисе и японо-американских отношениях последующих лет, изданные американским сенатом и государственным департаментом США в 1932 и 1943 гг.⁶ , а также работа государственного секретаря того периода Г. Стимсона, опубликованная в 1936 г.⁷ , и американского посла в Лондоне Ч. Дауэса, опубликованная в 1939 г.⁸ , изобилуют фактическими материалами, ярко свидетельствующими о действительной роли правительства. США в японо-китайском конфликте. Тем не менее можно было бы лишь приветствовать появление на американском книжном рынке работы, в которой эти материалы были бы сведены, систематизированы и правильно интерпретированы.

Приходится, однако, отметить, что в рецензируемой работе задача эта не нашла удовлетворительного разрешения главным образом ввиду нежелания автора сделать необходимые выводы из отмеченных им фактов и выявить их корни.

Как уже отмечалось, фактические материалы, приведённые в указанных первоисточниках и отмеченные в рецензируемой работе, раскрывают истинную позицию американского правительства по отношению к японской агрессии. Небесполезно подчеркнуть важнейшие из этих фактов, представляющие значительный интерес для советского читателя.

Китайское правительство ещё 21 сентября 1931 г. в связи с оккупацией японскими войсками 18 - 20 сентября почти всей Южной Маньчжурии обратилось к США с призывом воздействовать в качестве инициатора пакта Келлога на японское правительство, напомнив ему об обязательствах, которые этот пакт налагает на государства, его подписавшие. Призыв этот, однако, не только оказался безрезультатным, но государственный департамент США даже не опубликовал этой ноты и не удостоил её ответом (стр. 29). На полученный в тот же день аналогичный запрос генерального секретаря Лиги Наций Эрика Дремонда, намерено ли американское правительство поставить вопрос о нарушении Японией пакта Келлога, Стимсон ответил, что считает нецелесообразным подобное вмешательство в японо-китайский конфликт. Он одобрил вынесенную Советом Лиги Наций 22 сентября - в известной мере под влиянием позиции, занятой США, - совершенно беззубую резолюцию по поводу японской агрессии, оказавшуюся настолько приемлемой для агрессора, что и представитель... Японии голосовал за неё. Когда же 23 сентября выделенный Советом Лиги Наций "Комитет пяти", признав необходимым направить в Маньчжурию комиссию для обследования ситуации (при условии, если в этой комиссии будут представлены и США), направил в Вашингтон соответствующий демарш, Стимсон ответил, что считает нецелесообразной подобную инициативу, которая вызовет недовольство Японии (стр. 47). Тем самым Стимсон торпедировал этот проект.

³ См., например, A. Toynbee. Survey of International affairs, p. 410 - 557 London. 1932.

⁴ В этой ноте заявлялось, что правительство США откажется признать любую ситуацию, созданную в Китае средствами, противоречащими пакту Келлога - Бриана, и юридическую силу навязанных Китаю соглашений и договоров, противоречащих принципу "открытых дверей" в Китае и наносящих ущерб административной и территориальной целостности Китая.

⁵ В письме на имя сенатора Бора, председателя комиссии по внешним делам американского сената, Стимсон заявил: правительство США попрежнему считает, что подписанный на Вашингтонской конференции 1921 - 1922 гг. договор 9 держав, как и пакт Келлога, сохраняет свою обязательную силу, что все договоры, подписанные на Вашингтонской конференции, составляют единое целое и с расторжением Японией договора 9 держав и другие вашингтонские соглашения (в частности, обязательства США - не укреплять своих дальневосточных владений и не увеличивать своих морских вооружений сверх договорной нормы) потеряют силу.

⁶ См. "Conditions in Manchuria". Senate document 55; "Peace and War. United States foreign policy 1931 - 1941".

⁷ Русский перевод: Г. Стимсон. Дальневосточный кризис. М. 1938.

⁸ См. Ch. Dawes. Journal as ambassador to Great Britain. New York. 1939.

Позицию, сводившуюся к отказу от каких-либо выступлений и акций, которые могли вызвать недовольство Японии, государственный департамент занимал и в течение последней недели сентября и в первых числах октября 1931 г., несмотря на недвусмысленно агрессивное заявление японского правительства (в его ответе на американскую ноту от 24 сентября), которое ясно показывало, что японская армия сохраняет за собой свободу действии для новых захватов китайской территории (стр. 69).

После возобновления (в первой декаде октября) японского наступления в Маньчжурии государственный департамент несколько изменил тактику. 5 октября Стимсон в телеграмме генеральному секретарю Лиги Наций призвал Лигу "усилить давление" на Японию, заявив, что со своей стороны американское правительство, "действуя независимо, своим дипломатическим путем, будет пытаться подкрепить действия Лиги" (стр. 84).

11 октября Стимсон вручил японскому послу протест против бомбардировки японскими самолётами 8 октября г. Цзинчжоу (стр. 87), Он добивался также согласия Гувера на участие представителя США в октябрьской сессии Совета Лиги Наций, которая должна была рассмотреть вопрос о маньчжурском кризисе. Однако этот "сдвиг" в позиции американского правительства в действительности не имел реального значения. Об этом ярко свидетельствуют следующие факты.

Одновременно с направлением Стимсоном телеграфного призыва Лиге Наций он отклонил китайскую ноту от 3 октября, в которой было вновь выдвинуто предложение об обследовании Соединёнными Штатами совместно с Лигой Наций положения в Маньчжурии. Это отклонение мотивировалось нежеланием "осложнить ситуацию", иными словами, возбудить недовольство Японии.

Делегированный на открывшуюся 14 октября сессию Совета Лиги Наций американский представитель был инструктирован ограничить своё участие в обсуждении Советом маньчжурского кризиса заявлением о присоединении правительства США к "моральному" осуждению членами Лиги Наций японской агрессии в форме указания японскому (а также и китайскому!) правительству на обязательства, налагаемые на него пактом Келлога. Подобный жест на данном этапе не мог уже иметь практического значения и ни в малейшей степени не расхолаживал агрессора. Правительство США настояло также на том, чтобы указанная инициатива исходила не от США, а от Совета Лиги, а роль США свелась бы лишь к поддержке инициативы Лиги (стр. 86, 100). Здесь снова сказалось стремление государственного департамента представить в глазах японских империалистов политику США в возможно более благоприятном свете. Эта политика и в действительности сводилась к попустительству и поощрению японской агрессии. Отказ американского представителя принять участие в обсуждении Советом Лиги мероприятий против агрессора, вытекающих из устава Лиги Наций, был лишним свидетельством этого курса американской политики.

Правительство США не солидаризировалось даже с принятой Советом Лиги Наций 24 октября резолюцией, в которой японскому правительству предлагалось "начать немедленный отвод японских войск с тем, чтобы все войска были выведены до 16 ноября". Неофициально было заявлено, что государственный департамент не считает целесообразным установление точной даты для отвода японских войск. Указывалось далее, что не приходится ожидать дальнейшего вмешательства США в японо-китайский конфликт, что США сохраняют "строгий нейтралитет" в этом конфликте (стр. 123 - 124).

Возобновление в ноябре японской армией военных действий в Маньчжурии, приведших к полному захвату японцами к 19 ноября всей Северной Маньчжурии, не вызвало перемены в позиции американского правительства. Ответом на новое японское наступление было направление Стимсоном 5 и 27 ноября неопубликованных нот протеста Японии и его заявление от 19 ноября японскому послу, что государственный департамент сохраняет за собой полную свободу в вопросе об опубликовании японо-американской переписки, касающейся маньчжурского кризиса, - угроза не весьма страшная для японской военщины. Этими "протестами" и заявлениями дело и ограничилось.

Решающее же значение имело то обстоятельство, что и на этом этапе правительство США (и лично президент Гувер) резко возражало против применения каких-либо санкций к Японии. В ответ на неофициальный запрос Совета Лиги Наций, согласится ли правительство США принять участие в применении экономических санкций против Японии, Стимсон ответил отрицательно. Приличия ради он указал, что США не намерены препятствовать применению членами Лиги экономических санкций против Японии, хотя, по его собственному признанию, без участия США, на долю которых приходилась треть всей внешней торговли Японии, подобные санкции не явились бы эффективными (стр. 138, 143 - 145).

Дружественная позиция правительства США по отношению к японской агрессии в ноябре-декабре 1931 г. ярко сказалась и в роли, сыгранной США во время Парижской сессии Совета Лиги 10 ноября - 10 декабря 1931 года.

Стремясь оказать влияние на работу Совета Лиги в соответствующем курсу американской политики направлении и создать ложное представление о продолжении "сотрудничества" с Лигой Наций, государственный департамент делегировал в Париж на время работы Совета Лиги своего представителя. Им оказался Чарльз Дауэс, американский посол в Лондоне. Выбор этот был не случаен. Дауэс был известен как японофил, близкий друг японского посла в Лондоне, Мацудейры. Недаром его назначение было встречено с большим удовлетворением японцами, а также новым

английским министром иностранных дел, Саймоном, противником всяких эффективных мер против японского агрессора и одним из наиболее рьяных его покровителей.

Дауэс, по собственному признанию, ещё до отъезда в Париж провёл несколько совещаний с Мацудейрой, а затем и с Саймоном (при участии и Мацудейры), на которых было констатировано полное совпадение их взглядов в вопросе о процедуре, задачах и целях Парижской сессии; они сошлись на том, что необходимо предотвратить установление Советом Лиги определённого срока для отвода японских войск из захваченных ими областей Маньчжурии (стр. 156 - 162).

В соответствии с этой линией Дауэс развил усиленную деятельность в Париже; он оказывал давление на китайского представителя, чтобы последний не настаивал на применении санкций против Японии, давал полезные советы японскому представителю (через Мацудейру, также прибывшего в Париж) о тактике, которой ему следовало придерживаться, и использовал всё своё влияние, чтобы добиться принятия Советом Лиги "единогласно" резолюции, которая целиком устраивала бы японского агрессора (стр. 163 - 168, 171 - 178).

В этой резолюции Совета, принятой 10 декабря, не только не было речи о применении каких-либо санкций против Японии, но и не устанавливалось никакого срока для отвода японских войск и не содержалось требования о прекращении японской армией военных действий. В резолюции, правда, фигурировало решение о направлении в Маньчжурию комиссии для обследования ситуации (причём имелось в виду и участие США в этой комиссии), но это решение на данном этапе уже не имело практического значения, больше того, оно соответствовало именно японским интересам, - недаром оно было принято по инициативе японского представителя.

Поскольку созданной комиссии Лиги не было предоставлено никакого права вмешательства и воздействия на развитие событий в Маньчжурии (военные операции, переговоры и т. д.), она не только совершенно не стесняла японцев, а, наоборот, давала им выигрыш во времени для полного осуществления своих замыслов в Маньчжурии.

После занятия японцами последнего опорного пункта китайских войск в Маньчжурии - Цзинчоу (3 января 1932 г.) государственный департамент США в спешном порядке приступил к разыгрыванию новой роли "активной оппозиции" японскому агрессору. Этой цели служили нота Стимсона от 7 января 1932 г. и его письмо сенатору Бора от 23 февраля 1933 г. (см. их содержание в примечаниях 4 и 5). В действительности эти документы были рассчитаны лишь на внешний эффект. Не подкреплённые угрозой применения санкций в первом случае и практическими мероприятиями по реализации содержавшейся во втором документе угрозы приступить к созданию укреплений в дальневосточных владениях США, оба эти документа представляли собой лишь жесты, неспособные оказать какое-либо сдерживающее влияние на японскую правящую клику. Характерно, что инициатором ноты от 7 января 1932 г. являлся Гувер, который усматривал в доктрине "непризнания японских захватов", сформулированной в этой ноте, альтернативу неприемлемой для США политики санкций против Японии (стр. 232 - 247).

Автор заканчивает своё изложение февралём 1932 года. Тем не менее приведённые в его работе и подчёркнутые нами фактические материалы дают достаточно ясное представление об отношении правительства США к японской агрессии. Вывод из этих фактов напрашивается сам собою: правительство Гувера на протяжении всего рассматриваемого периода играло роль пособника японского агрессора не в меньшей мере, чем, например, британские консерваторы, а в сентябрьские дни 1931 г. оно играло ещё более позорную роль, чем последние.

Этого вывода автор, однако, не делает. Он осуждает отдельные акты государственного департамента, порицает его отказ от опубликования дипломатической переписки с Японией и донесений американских представителей в Китае и Японии, порицает выступления представителей государственного департамента на прессконференциях, вводившие в заблуждение американское общественное мнение насчёт действительных целей японской политики и характера и значения японской акции в Маньчжурии, но он не делает непреложного общего вывода об американской политике как политике поддержки и поощрения японского агрессора. Более того, автор даже утверждает, что "тенденция государственного департамента к умиротворению японского агрессора (в конце октября и первой половине ноября) была, по всей вероятности, скорее кажущейся, чем реальной. Об этом свидетельствует тон ноты Стимсона Японии от 5 ноября" (стр. 138).

Подобный вывод автора полностью противоречит приведённым им же фактическим материалам, опровергающим всевозможные лживые версии об американской борьбе с японской агрессией.

В заключительной части работы автор стремится представить дело так, будто Стимсон пытался создать коллективную акцию держав против Японии, но потерпел неудачу из-за отсутствия надлежащей "техники сотрудничества" (стр. 260). Не приходится говорить о том, что подобный вывод целиком противоречит фактам⁹ и свидетельствует лишь о стремлении автора угодить создателям того самого "мифа",

⁹ Любопытно, что сам автор в связи с нотой Стимсона от 7 января и его письмом сенатору Бора от 23 февраля 1932 г. упрекает Стимсона в скоропалительных действиях, способствовавших не успешному "сотрудничеству" держав в борьбе против японской агрессии, а, наоборот, срыву этого сотрудничества, возможность которого, по мнению автора, не была ещё тогда полностью исключена.

который он как будто бы взялся разоблачить.

Отказавшись дать правильную общую характеристику и оценку позиции американского правительства по отношению к японской агрессии в 1931 - 1932 гг. и извратив эту позицию, автор, разумеется, не сумел (вернее, не захотел) выявить действительные корни этой позиции, определявшие её факторы.

Он отмечает влияние, которое оказали на внешнеполитическую позицию американского правительства жестокий экономический кризис и внутриполитическая ситуация в США в 1931 - 1932 гг., потерю республиканцами большинства в конгрессе и сенате, усиление влияния изоляционистов в обеих основных партиях, "индиферентизм" масс. Но все эти объяснения не выдерживают критики. Автор вынужден неоднократно отмечать, что государственный департамент не только ничего не предпринял для мобилизации общественного мнения США против японского агрессора, но и сделал всё возможное для введения в заблуждение общественного мнения о действительном характере, значении и целях японской агрессии в Маньчжурии в критические месяцы (сентябрь - декабрь) 1931 года.

Бессмысленно также в данном вопросе противопоставлять в какой бы то ни было мере Гувера изоляционистам и говорить о "колебаниях" Гувера. С 1931 г. до конца своих президентских полномочий Гувер оставался непреклонным противником каких-либо эффективных мероприятий против японской агрессии. Это вынужден признать даже сам автор.

Основную причину "ошибочной" позиции Гувера - Стимсона автор, видимо, усматривает в их неправильных оценках значения "мукденского инцидента" 18 сентября 1931 г. и отношения "либерального" японского правительства к инициативе японской военщины. Он пространно цитирует Стимсона, который в своей опубликованной в 1936 г. работе уверял читателей, будто он полагал, что японский премьер-министр Вакацуки и министр иностранных дел Сидехара, "умеренность" и "миролюбие" которых якобы нельзя было подвергнуть сомнению, были застигнуты врасплох событиями 18 - 20 сентября в Маньчжурии и что они сами примут все необходимые меры к ликвидации инцидента и восстановлению статус кво в Маньчжурии.

Автор принимает это объяснение за чистую монету и доказывает, что, действуя таким образом, американское правительство не усиливало позицию японского "миролюбивого правительства", а, наоборот, ослабляло её. Было бы, однако, наивным предполагать, что государственный департамент действительно руководствовался указанными соображениями, что американские дипломаты не отдавали себе отчёта с самого начала в реальности ситуации в Японии. Лишь политический младенец способен поверить тому, что американские дипломаты действительно питали иллюзию, что они укрепят позиции "миролюбивого" правительства Японии, воздержавшись от осуждения японской агрессии и воздействуя в этом направлении на Лигу Наций.

Можно было бы привести целый ряд фактов в доказательство противоположного - прекрасной осведомлённости государственного департамента о "разделении труда" в Японии между военщиной и гражданским правительством (в котором опять-таки решающую роль играл военный министр) и о тщательной подготовке японской агрессии 18 - 20 сентября в Маньчжурии с ведома японского правительства.

Автор вынужден отметить тот факт, что руководитель дальневосточного отдела государственного департамента д-р Хорнбек с самого начала правильно оценивал ситуацию, созданную японской агрессией, и что аналогичная оценка последней давалась в донесении американского посланника в Китае от 22 сентября 1931 года. Если Стимсон и Гувер тем не менее предпочли позицию поддержки агрессора, то объяснение этому следует искать вовсе не в их ошибочной оценке ситуации в Японии.

Чтобы найти разгадку указанной позиции Гувера и государственного департамента, автору достаточно было бы обратиться к меморандуму Гувера, адресованному членам его кабинета министров осенью 1931 года. Этот меморандум, приведённый в рецензируемой работе и опубликованный в 1943 г. двумя министрами администрации Гувера - Вильбуром и Гайдом, - в своей важнейшей части гласит: "Что касается японо-китайского конфликта, то не наше дело силой поддерживать мир между государствами. Затем мы уверены в том, что японцам никогда не удастся японизировать Китай и они в конце концов будут изгнаны или поглощены китайцами. В пользу Японии надо сказать, что если бы японцы нам прямо заявили: мы не можем более соблюдать вашингтонские соглашения, ибо в Китае порядок не восстановлен, половина Китая большевизирована и сотрудничает с Россией, а всё существование нашего народа зависит от нашего экспорта в Китай и импорта оттуда сырья; наша экономика почти парализована из-за отсутствия порядка в Китае; Маньчжурия находится в руках авантюриста, к тому же наше существование будет поставлено под угрозу, если, наряду с соседством на Севере с большевистской Россией, мы будем иметь ещё на фланге большевизированный, возможно, Китай, - поэтому дайте нам возможность восстановить порядок в Китае. Если бы они нам это прямо заявили, мы не могли бы выдвинуть возражений".

В этом меморандуме, написанном, повидимому, после бомбардировки японцами в октябре 1931 г. Цзинчжоу, раскрыта действительная позиция Гувера и государственного департамента по отношению к японской агрессии, равно как и мотивы, обусловившие эту позицию.

В лице Японии Гувер усматривал защитника общих интересов империалистических держав на Дальнем Востоке, союзника и авангардную силу в борьбе против Совет-

ской России и демократических революционных сил Китая Он считал поэтому необходимым предоставить свободу деятельности Японии для "восстановления порядка" в Китае, если даже при этом были бы ущемлены кое-какие американские интересы, не отказываясь в то же время от надежды, что Япония, дорожа поддержкой США, хотя и замаскированной двуличными заявлениями наподобие ноты Стимсона, в известной мере будет считаться и с интересами американских монополий в Китае.

Автору рецензируемой работы известен этот меморандум Гувера, он даже цитирует его, но не делает из него никаких выводов, лишний раз демонстрируя своё нежелание правильно оценить позицию американского правительства и его главные мотивы и вскрыть антисоветское и антикитайское остриё американской политики в период маньчжурского кризиса.

Не удивительно, что Смит закрыл глаза также на то, что американские монополии были непосредственно заинтересованы в сохранении дружеских отношений с Японией, торговля с которой доставляла им крупные барыши. В торговле с Японией были заинтересованы наиболее могущественные американские капиталистические группы и фабриканты оружия, с которыми Гувер был тесно связан¹⁰ . Не упомянув об этих интересах и связях, автор не только игнорирует один из важнейших факторов, определявших позицию американского правительства в японо-китайском конфликте, но скрывает то важное обстоятельство, что американские капиталисты поставляли Японии оружие, нефть и стратегические материалы, необходимые для войны с Китаем.

Фальсифицируя позицию американского правительства в японо-китайском конфликте, автор не даёт правильной оценки позиции и других участников дипломатической игры, в которой с самого начала все карты были отданы Японии. В работе правильно охарактеризована тактика японского правительства, но автор закрывает глаза на тот факт, что эта тактика могла обмануть лишь тех, кто хотел быть обманутым. Автор не только не осуждает предательской линии Совета Лиги Наций по отношению к Китаю в сентябре - декабре 1931 г., но даже усматривает в его резолюции от 30 сентября 1931 г. доказательство того, что Совет Лиги "не уклонился от ответственности". Совершенно извращённо толкует Смит и позицию рьяного защитника японской агрессии английского министра иностранных дел Саймона в связи с его отношением к ноте Стимсона от 7 января и письмом его к Бора от 23 февраля 1932 года.

Таким образом, важная задача разоблачения роли американских империалистов в создании очага войны на Дальнем Востоке в 1931 - 1932 гг. не нашла разрешения в рецензируемой работе. В своих оценках и общих выводах автор оказался в противоречии с приведёнными им же фактическими материалами, убедительно свидетельствующими о помощи и поддержке, которые оказала империалистическая политика США японской агрессии в Китае в 1931- 1932 годах.

¹⁰ Влияние фабрикантов оружия (Дюпон и др.) на Гувера отметили журналисты (Пирсон и Браун) отнюдь не "либерального" толка. В своей работе, опубликованной в 1935 г., они отмечают также, что "Стимсон унаследовал от Юза и Келлога секретное соглашение, согласно которому США должны были закупить треть японского экспорта, а Япония - треть экспорта США". Гувер действовал также в интересах "Юнайтед стил компани" и Моргана, тесно связанных деловыми и финансовыми узами с японскими монополиями.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - М. КАНТОР:

Комментарии: