Изд-во Ростовского университета. 1979. 152 с. Тираж 1000. Цена 1 руб.

За последние 10 - 15 лет заметно усилилось внимание исследователей к проблеме союзников и противников пролетариата и его партии в борьбе за свержение буржуазии и утверждение власти трудящихся. Составной частью этой проблемы является вопрос о непролетарских партиях. Вышли в свет крупные комплексные работы, в которых рассматривается история банкротства и краха буржуазных и мелкобуржуазных партий, политическая линия большевиков по отношению к ним на различных этапах революции¹ . Разработка этой весьма важной и актуальной проблемы вступила как

¹ В. В. Комин. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции М. 1965; Л. М. Спирин. Классы и партии в гражданской войне в России (1917 - 1920 гг.). М. 1968; его же. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России в 1917 г. М. 1977; В. В. Гармиза. Крах эсеровских правительств. М. 1970; Х. М. Астрахан. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л. 1973, и др.

стр. 124

бы в новую фазу - более детального изучения, конкретизации применительно к отдельным регионам процесса эволюции и распада мелкобуржуазных партий.

К числу наиболее значительных региональных исследований относится и монография доцента Ростовского-на-Дону пединститута кандидата исторических наук В. Н. Сергеева. В ней идет речь о регионе, обладающем рядом социально-экономических особенностей, которые наложили свой отпечаток на ход борьбы за установление здесь Советской власти, тактику большевиков по отношению к мелкобуржуазным партиям и на положение внутри мелкобуржуазной демократии. Автор четко определил обширный круг вопросов, требующих исследования (с. 9), и в целом с этой задачей справился, хотя и не все они освещены с одинаковой степенью полноты и бесспорности.

Анализируя политические силы на Дону в период двоевластия, В. Н. Сергеев раскрывает особенности классовой структуры населения Области войска Донского: мелкотоварный характер промышленности, существование казачества с его полувоенной, сословной организацией, преобладание середняка. Автор показывает, в частности, на фактах "группового приема" причины и характер роста в регионе партийных организаций эсеров, положение в партии меньшевиков, их стремление к созданию объединенных организаций и роль последних. Интересен материал о группе называвших себя социалистами "казаков-демократов", которую А. М. Каледин использовал как ширму для прикрытия контрреволюционных действий Войскового правительства. Вместе с тем замечание автора, что мелкобуржуазная волна "захлестнула мелкобуржуазные партии" (с.16), не совсем правильно отражает сложившееся положение, ибо именно эта волна подняла их на своем гребне к власти.

Общая характеристика обстановки в регионе дает ключ к пониманию и толкованию дальнейшего развития событий, однако вводный тезис В. Н. Сергеева, что "меньшевики и эсеры на Дону пытались играть в борьбе пролетариата с кадетско-калединской контрреволюцией роль "третьей силы" (с. 3), нуждается в уточнении. Следовало бы отметить, что это не особенность развития революционной борьбы в данном регионе, а общая программная позиция мелкобуржуазных партий, которая на Дону проявилась более ярко и раньше, чем в других местах, показала, что им отводилась роль прикрытия, за которым накапливала силы контрреволюция. В связи с этим вызывает сомнение и утверждение автора, что на Дону не было "демократической" контрреволюции, поскольку она стала сразу контрреволюцией "генеральской" (с, 4). Вряд ли можно отрицать наличие такого этапа на Дону. В. И. Ленин, говоря о логике гражданской войны, которая неизбежно приводила к тому, что эсеровские учредиловские, меньшевистские элементы оказывались оттесненными на задний план и во главе белогвардейщины выступали целиком элементы капиталистические и помещичьи, подчеркивал: "Это было и в правлении Колчака и Деникина и во всех многочисленных более мелких правлениях и нашествиях на нас"² . Этот вывод полностью относится и к развитию событий в Области войска Донского.

Сам автор, убедительно прослеживая путь, пройденный мелкобуржуазными партиями с марта 1917 по май 1918 г., прежде всего отмечает их пособничество Каледину. Он указывает, в частности, на то, что казачьи "социалисты" выступили с реабилитацией Каледина на казачьем круге, что меньшевики и эсеры ликвидировали чрезвычайные органы по борьбе с калединщиной - "комитеты спасения", приняли меры к роспуску Красной гвардии, развязали руки калединцам и обусловили появление донских кавеньяков (с. 52 - 54). "Демократическая контрреволюция" была продолжением дооктябрьской политики мелкобуржуазных партий, в том числе, как свидетельствуют материалы книги, и на Дону. Каледин нуждался в прикрытии, которое помогло бы ему собрать силы для решительного наступления.

Рассматривая процесс левения масс и разложения мелкобуржуазных партий (неясно только, почему автор считает, что оно началось после июльского кризиса - после него разложение лишь ускорилось и усилилось), В. Н. Сергеев пишет об антикалединских настроениях у части казачества, которые выразились в протесте против решения Малого Войскового круга о блоке с кадетами. В то же время он отмечает, что "казачьи верхи видели возросшую контрреволюционность правых течений мелкобуржуазных партий. Поэтому они начинают заигрывать с этой частью соглашателей, привлекая их на свою сторону" (с. 57). Процесс левения масс, заключает автор, нашел свое

² В. И. Ленин. ПСС. Т. 43, с. 302.

стр. 125

выражение в росте левой оппозиции внутри мелкобуржуазных партий, в переходе большинства массовых организаций рабочего класса на большевистские позиции, в появлении объективных предпосылок для блока большевиков с левыми эсерами и в начальной стадии "лавирования правительства Каледина в поисках упрочения своей социальной базы" (с. 68). Иными словами, под давлением левеющих масс Войсковое правительство вынуждено было маскировать свою контрреволюционную сущность, прибегая для этого к помощи мелкобуржуазных партий.

Следующим закономерным шагом контрреволюционной мелкобуржуазной демократии, считавшей, что соглашение с Войсковым правительством не только возможно, но и необходимо, было создание единого фронта с Калединым и А. П. Богаевским. Весьма интересным представляется освещение в монографии вопроса о крахе объединенного Правительства, образованного (как заявляли эсеро-меньшевистские лидеры, якобы в интересах демократии) на платформе признания "Добровольческой армии" и военных действий против Советской власти. Ранее требовавшие формирования однородно-социалистического правительства, эсеро-меньшевистские лидеры объявили создание объединенного правительства "громадной победой демократии", воплощением идей о "третьей силе", отказом "казачества от намерения играть роль хозяина на Дону" (с. 92). Оправдывая разгром калединцами Советов, Донской комитет меньшевиков заявил, что "идея перехода всей власти в руки Советов, пагубная вообще, является трижды пагубной и совершенно недопустимой в своеобразных условиях Донской области, где уже имеется демократическая организация сильного и крепкого казачества - Войсковый круг" (с. 93). Это заявление четко характеризует отношение мелкобуржуазной демократии к Советам как органам власти.

Вполне правомерно В. Н. Сергеев констатирует, что "под сенью разглагольствований соглашателей о "демократии", "народовластии" развертывала свою деятельность генеральская контрреволюция" (с. 91), то есть фактически признает наличие этапа, по существу, соответствующего "демократической контрреволюции". Но это был этап, отмеченный особыми чертами, вытекающими из конкретно-исторических условий борьбы за власть трудящихся на Дону. В частности, здесь правое крыло мелкобуржуазной демократии приняло решение о вооруженной борьбе против Советской власти уже 23 января 1918 г., в то время как VIII Совет партии эсеров вынес такое решение только в мае. Эсеры и меньшевики юга России вообще занимали более резко выраженные контрреволюционные позиции, что также определяло своеобразие начального этапа гражданской войны в регионе. Вероятно, это обстоятельство и создало у автора впечатление, что здесь она началась сразу как "генеральская контрреволюция".

Объединенное правительство, как подчеркивается в книге, было нежизненно, недееспособно и закономерно потерпело крах. После победы Советской власти мелкобуржуазные партии стали в оппозицию большевикам. При этом крушение идеи коалиции отнюдь не способствовало упрочению их положения, а, наоборот, ускорило процесс распада, привело к усилению левых группировок. Характерно, что правые эсеры вину за провал коалиционной политики пытались возложить на левых эсеров. В монографии хорошо показана позиция левого крыла мелкобуржуазной демократии, и В. Н. Сергеев прав, отмечая, что привлечение левых эсеров и меньшевиков-интернационалистов к борьбе против Каледина было тактическим успехом большевиков, поскольку мелкобуржуазная масса была объектом борьбы между силами реакции и революции. Достаточно аргументированной представляется и общая оценка автором тактики большевиков по отношению к мелкобуржуазным партиям как направленной на приобретение союзников, хотя бы и временных, для борьбы с контрреволюцией.

В. Н. Сергеев рисует картину сложной обстановки в Советах, подчеркивая, что не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать советизацию Дона. Характеризуя политику левых эсеров, соглашение большевиков с ними и его роль, он правомерно обращает внимание на то, что партия левых эсеров в борьбе за срыв Брестского мира отводила Дону особое место, пыталась опереться на него, поскольку этому региону непосредственно угрожала германская оккупация. В связи с этим автору следовало бы более основательно прокомментировать результаты выборов ЦИК (избраны 26 большевиков и 24 левых эсера) на I съезде Советов Донской республики (апрель 1918 г.). Вместе с тем он справедливо оценивает факт деятельности левых эсеров в составе Совнаркома Донской республики (уже после их выхода из СНК РСФСР) как

стр. 126

свидетельство стремления большевиков сохранить с ними честную коалицию.

Итак, В. Н. Сергеев убедительно показал, как и почему пришли к политическому краху мелкобуржуазные партии на Дону, тактику большевиков по отношению к ним. В книге содержится значительный материал о большевистских организациях Дона, об их руководящей роли в борьбе за Советскую власть, об их тактике в борьбе с контрреволюцией, о переходе трудящихся масс региона на сторону пролетариата. Оценки и выводы автора достаточно обоснованны и, как правило, не вызывают возражений. Лишь в заключительном выводе следовало бы изменить акценты. В. Н. Сергеев пишет, что меньшевики и эсеры потерпели политическое банкротство "в первую очередь вследствие утопичности их идейно-теоретических концепций,.. а также вследствие антинародной, контрреволюционной политики, направленной на поддержку "Добровольческой армии" Каледина, Краснова, Деникина" (с. 131 - 132). Правильнее было бы эти положения поменять местами.

В целом монография интересна, полезна, насыщена фактическим материалом, расширяет наши представления о том, как проходил процесс политического банкротства и краха мелкобуржуазных партий, о политической линии большевиков по отношению к ним; разоблачает буржуазных фальсификаторов истории установления власти Советов и однопартийной системы в нашей стране.

Постоянный адрес данной публикации: