Автор: Ахмет Ичдуйгу

Введение: международные режимы миграции (МРМ)

В числе черт, отличающих демографию современного мира от ее более ранних форм, находятся типы и виды международной миграции. Например, международные миграционные потоки, направленные на страны Европы, имеют тенденцию включать значительные доли таких мигрантов, которые первоначально перемещаются в периферийные (например, восточные) зоны Европы, в зоны Западной Азии или Северной Африки, чтобы затем из этих регионов перейти в Европу. Изменчивый характер мобильности людей из развивающихся стран в Европу имеет глубокие последствия для политики международной миграции и для распределения сил между странами, затронутыми различными формами миграции.

Именно в этом контексте высокий уровень транспортных миграционных потоков вокруг Европы за последние два десятилетия стал одним из наиболее горячо обсуждаемых пунктов национальной и международной повесток дня. Например, в начале 1990-х годов, когда стало ясно, что многие мигранты из Азии, Африки, со Среднего Востока и из Содружества Независимых Государств (СНГ) проходят через периферийные зоны на своем пути в Западную Европу, Международная организация миграции (МОМ) решила сосредоточить первые усилия Программы миграционной информации на анализе этой проблемы. Результатом стала серия докладов по транзитной миграции в нескольких странах, а именно в Болгарии, Чешской республике, Венгрии, Польше, России, Украине и Турции ¹ . Во второй половине 1990-х годов проблема транзитной миграции в странах Европы обсуждалась на ряде международных форумов ² , а продолжающиеся дебаты по иммиграции в Европу также и ныне отражают важность этой проблемы.

Настоящая статья исследует те пути, по которым транзитные миграционные потоки вступают в связь с политикой международной миграции. Тщательно рассматривается политика режимов международной миграции, причем термин "режим" толкуется весьма свободно - как система управления, действующая в интересах определенных групп и распределяющая силы, а также преимущества и неблагоприятные факторы. Автор утверждает, что глобализация общественных перемещений в пространстве помогла расширить международные миграционные передвижения в формы международной регулируемой системы. Утверждается также, что последние пути изменений в мобильности людей являются результатом

Ахмет Ичдуйгу - профессор факультета политических наук Билкентского университета. (06533 Bilkent, Ankara, Turkey. Email: icduygu@bilkent.edu.tr). В своих исследованиях он рассматривает причины и последствия международной миграции, социальный и демографический статус этнических и расовых меньшинств, а также вопросы гражданства в связи с международной миграцией и культурными различиями. В настоящее время он пишет книгу в соавторстве с Фуатом Кейманом о постнациональном гражданстве.

стр. 131

весьма сложных взаимодействии, а также одновременных и последовательных влияний целого комплекса взаимозависимых факторов. Эти последние включают характерные черты самих мигрантов, общества, в которое они вступают, и общества, которое они покидают. При рассмотрении потоков транзитной миграции и их связи с международными режимами миграции (МРМ), возникает ряд вопросов о соотношении между миграционными движениями и их социально-политической основой, поскольку названные режимы являются по существу политическими последствиями или компромиссами, которые и отражают, и формируют изменения в сфере глобальной мобильности.

Предметом исследования предлагаемого анализа является Турция, особенно подходящая для таких изысканий страна благодаря ее давно закрепившемуся отношению к международным режимам миграции (МРМ). Отметим, что анализируются здесь не все аспекты транзитной миграции. Для целей, стоящих перед нами сегодня, достаточно некоторых основных параметров транзитных передвижений, чтобы определить значение международного режима миграции. Рассматривая динамику и механизмы транзитной миграции в Турции, мы сосредоточимся на четырех основных показателях, характеризующих один из международных режимов миграции, а именно: уровень и модели по времени; происхождение потоков; места их назначения; и характеристики мигрантов.

История вопроса

Турция была главным действующим фактором в международных транзитных миграционных движениях за два последних десятилетия (Gokdere, 1994, р. 49; Icduygu, 1996а, р. 128; IOM, 1995, р. 1). Тысячи мигрантов, предполагая лишь временное пребывание в Турции, перемещались в нее из таких разных стран, как Ирак, Египет, Марокко, Гана и Афганистан, часто находя затем путь в развитые страны на западе и на севере. Представляется, что формируют эти миграционные движения по Турции три фактора: первый - продолжающиеся политические беспорядки и столкновения, происходящие в соседних регионах выталкивают с насиженных мест людей, надеющихся найти лучшую жизнь, уверенность и защиту от преследований; второй - географическое положение Турции между Востоком и Западом, между Югом и Севером сделало Турцию зоной, приспособленной для транзита тех, кто стремится переместиться в западные и северные страны; третий - политика "европейской крепости", применяющая весьма ограниченные процедуры допуска в нее и усиливающийся контроль за иммиграцией, превращает иммиграционные потоки, направляющиеся в Европу, во временное население периферийных зон вокруг нее, таких зон, как Турция.

С начала 1960-х годов отношения стран Западной Европы с Турцией определялись, в частности, и высоким уровнем миграции. Миграция рабочей силы 1960-х и 1970-х годов, а также воссоединение семей в 1980-х годах привели к формированию установившегося режима миграции между Европой и Турцией. В 1990-е годы преобладающими факторами передвижений были транзитная миграция и поиски приюта (Kirisci, 1994; ZFT, 1996). И в те же 1990- е годы Европейский Союз принял на себя ведущую роль в формировании нового режима миграции и предоставления приюта. Режим предоставления приюта изменился. Раньше он был либеральным, придерживался в политике допуска принципов отбора, но и интеграции мигрантов, предоставлял им статус полного признания их общественных прав и разрешал долгосрочные поселения. Теперь же этот режим максимально запрещает въезд в европейские страны, отказывает в статусе и правах, предоставляет перспективы лишь на краткосрочное пребывание (Joly, 1998).

"Всесторонний" подход отдает предпочтение действиям за пределами принимающих стран Европейского Союза, оказанию помощи in situ и расселению потенциальных искателей убежища возможно ближе к той стране, откуда они явились. Это заложено в соглашениях о допуске мигрантов и решениях о "надежных третьих странах" (Joly, 1996). Похоже, что этот процесс изменений оказал сильное воздействие на

стр. 132

миграцию из Турции, в Турцию и через Турцию (Icduygu, 1995).

Кризис иммиграции и передвижения беженцев, ставший главным предметом забот Европы и Турции с начала 1990-х годов, продолжается, вызывая жаркие споры о том, как поступать с транзитными мигрантами и, беженцами. На этой основе настоящая статья исследует транзитную миграцию и потоки беженцев в Турции, оценивает в широком контексте формирование миграций, режим в отношении искателей приюта и беженцев в пространстве между Турцией и Европой и соотносит проблему транзитной миграции с продолжающейся динамикой глобализации.

Существует широко распространенная типология международной миграции, различающая шесть основных типов мигрантов (Appleyard, 1991, 1995): 1) постоянные поселенцы; 2) временные рабочие-контрактники; 3) временные работники-профессионалы; 4) скрывающиеся или нелегальные рабочие; 5) ищущие убежища и 6) беженцы. К этому перечню можно еще добавить транзитных мигрантов; это люди, пришедшие в данную страну, чтобы перебраться в другое государство и поселиться в нем. С самого начала необходимо напомнить, что, хотя транзитные мигранты обычно ассоциируются во всеобщем понимании со специфическим миграционным контекстом, они часто появляются и в общей сети других типов миграции. Например, скрывающиеся или нелегальные рабочие, ищущие убежища, беженцы и транзитные мигранты часто перемешиваются между собой. Другими словами, категория транзитных мигрантов состоит из смеси мигрантов различного типа. Поэтому концепция транзитной миграции должна строиться в соответствии с такой типологией, которая признает не только намерения мигрантов, но также динамику и механизмы всего миграционного процесса.

В то время как большая доля внимания исследователей была обращена на различные типы международной миграции, очень малое число изысканий посвящалось проблеме транзитной миграции в международном контексте (Icduygu, 1996a; IOM, UNCHR, OSCE, 1996). Изучение различных типов миграции могло, конечно, уделять определенное место основным побуждениям и трактовкам транзитной миграции, но вряд ли это же, что определение типов международных миграционных движений. Совершенно очевидно, что мы должны знать больше, чем в настоящее время, о транзитном миграционном движении, обнимающем особые структуры и процессы. Нам также следует знать социальные, экономические и политические факторы, действующие в соответствующих странах исхода, пребывания и приема мигрантов.

В теоретической перспективе следует обратить внимание на три пункта. Во- первых, для понимания миграционного процесса во всех его компонентах важно включить в изучения звенья связи между различными стадиями процесса транзитной миграции, такими, как предшествующая передвижению подоплека, физическое перемещение и переселение. Во-вторых, следует рассматривать миграцию в исторической перспективе. В-третьих, необходимо определить место и понять положение индивидуальных мигрантов в рамках всего явления в целом.

В обширной и многообразной литературе по международной миграции и ее участникам теоретические изыскания и эмпирический опыт могут быть сгруппированы в четыре основных области исследований: происхождение миграционных потоков; показатели их стабильности по времени; использование рабочей силы мигрантов; и адаптация мигрантов в принимающем их обществе (Fortes, Bach, 1985, p. 3; Fortes, Borocz, 1985, p. 606). В общем в первых двух областях в центре внимания стоят причины миграции, а в двух последних - ее последствия (Morokvasic, 1984, р. 17). Транзитная миграция как предмет исследования объединяет причины и следствия. Их тесное взаимодействие раскрывается на личностях самих транзитных мигрантов. Они не только субъекты, движения которых определяются структурными факторами. Они также действующие лица, формирующие свою собственную стратегию и жизненно важные проекты в обществах исхода и приема, причем эти последние тоже испытывают на себе влияния мигрантов (Joly, 1998).

стр. 133

Широко распространены утверждения, что современные миграционные потоки способствуют изменению смысла таких понятий, как нация, государство, национальное государство, государственное гражданство, многообразие культуры, постоянное проживание, национальность, община, самобытность и социальные отношения как результат глобализации (Icduygu, 1966b, p. 150). Сегодня миграционные режимы национальных государств, которые раньше в большой мере определялись государственно-централизованной логикой "холодной" войны, становятся проблематичными и многослойными, с трудом контролируемыми отдельными государствами. Соответственно, миграционные потоки часто воспринимаются как потенциальная угроза безопасности и фигурируют в основном в рассуждениях о национальной и международной безопасности (Icduygu, Keyman, 1998; Kirisci, 1994).

Турция является наглядным примером национального государства, которому недостает эффективной миграционной политики и которое очень сильно подвержено влияниям политики и практики европейских стран в отношении иммиграции и предоставления приюта. Турция представляет собой также идеальный объект для изучения, благодаря как высоким показателям эмиграции, так и опыту встреч с потоками беженцев и транзитной миграции (Icduygu, Keyman, 1998).

Транзитная миграция в Турции ³

Официальная статистика, основанная на данных, собранных в Турции государственным Институтом статистики, свидетельствует о том, что за последние 20 лет (1979 - 1999) в Турции побывало более 55 млн. иностранцев. Большинство их составляют туристы, путешествующие для отдыха, проведения отпуска (каникул), посещения родственников, в деловых целях и т.п., но были и лица, намеревавшиеся поселиться в Турции временно или постоянно. Были и люди, проезжавшие транзитом и намеревавшиеся переехать в третью страну и остаться в ней. В официальной статистике нет надежного разделения мигрантов на категории, как и ясных указаний на уровни различных типов миграционных потоков. Во всяком случае ясно, что с начала 1980-х годов имел место резкий подъем перемещения иностранцев по Турции.

Итак, с 1979 по 1999 г. в страну прибыли 55 млн. иностранцев; из них несколько более четверти - в первое десятилетие этого периода. Остальные три четверти приходятся на второе десятилетие. Иначе говоря, число иностранцев, появившихся в Турции за годы 1989 - 1999, утроилось по сравнению с предшествующим десятилетием. Кроме увеличивающегося числа туристов, возможно, что усилилось движение людей, желавших поселиться в Турции или перебраться через нее в какую-то третью страну.

Чтобы лучше понять феномен транзита в Турции, необходимо рассмотреть последние потоки беженцев в эту страну ⁴ . Движения беженцев - это не то же самое, что перемещение других транзитных мигрантов, но информация о первом может пролить свет на последнее. Хотя Турция была одним из подписантов Женевской конвенции 1951 г., она приняла ее положения с географическим ограничением: обязательства, входящие в конвенцию, должны были действовать только в отношении лиц, ищущих приюта и прибывающих из Европы; неевропейские беженцы в обязательства Турции не входили. Учитывая антикоммунистическую политику страны в период "холодной" войны, это означало, что Турция гарантировала статус беженцев только лицам, пришедшим из Восточной Европы и бывшего Советского Союза. Получив от Запада строгое поручение содействовать переселению лиц, уходящих от коммунистических преследований, Турция рассчитывала служить беженцам только страной транзита.

Вплоть до последнего времени количество ищущих приюта и беженцев было в Турции совсем невелико, это явление было спорадическим и ограниченным мигрантами из Восточной Европы; а те лица, которые принимались как беженцы, обычно побуждались к переселению в страны Запада. Согласно статистике Верховного

стр. 134

комиссара ООН по делам беженцев, за период с 1945 - 1991 гг. менее 8000 ищущих убежища прибыли в Турцию из Восточной Европы и Советского Союза, причем около половины этого числа в годы 1979 - 1991. Не было точных данных о том, какая часть этих искателей приюта была принята как беженцы, но весьма вероятно, что абсолютное большинство ушло из Турции в одну из третьих стран.

С 1980-х годов Турция оказалась в положении страны, где тысячи людей, ищущих убежища, главным образом из отдаленных регионов Азии и Африки, постоянно прибывают на ее территорию, не имея специальных постановлений, касающихся статуса искателей приюта не из Европы. Турция приняла решение применять к прибывающим иностранцам правовые положения, применяемые к иностранцам вообще. В соответствии с этим предполагалось, что прибывающие иностранцы должны иметь официальный документ и покидать страну по истечении разрешенного им периода пребывания. В то же время, опираясь на различные фактические эпизоды прибытия беженцев, турецкие власти, проявив определенные прагматизм и маневренность, разрешили ищущим убежище пользоваться некоторыми формами протекции. Именно в связи с этим большое число жителей Ирана, спасавшихся от режима Хомейни, получили возможность прибыть в Турцию и оставаться в ней, даже не имея документов на перемещение и разрешения на проживание.

Первой массой прибывших лиц из категорий, не предусмотренных конвенцией 1951 г., были беженцы в Турцию, которые могут считаться и транзитными мигрантами. Они пришли из Ирана. После Исламской революции 1979 г. некоторые иранцы - кое-кто с легальными документами, другие без таковых - искали убежища в Турции, но большинство собиралось использовать Турцию как транзитную территорию для переезда в страны Запада. В соответствии с нынешними законоположениями, эти иранцы не были признаны искателями убежища в соответствии с Женевской конвенцией, им разрешили оставаться на положении туристов, причем разрешение регулярно продлевается.

Лишь малая доля иранцев использовали каналы Комиссии ООН по делам беженцев, чтобы переселиться в третью страну, большинство же склонялось к поискам путей на Запад и использовало для этого собственные связи. Точных данных о количестве иранцев, прибывших в Турцию, нет, но многие полагают, что около миллиона иранцев использовали эту страну для транзита. Судя по оценкам, 200 тысяч все еще находятся в Турции.

Второй крупнейший поток транзитных мигрантов в Турцию составили массы жителей Ирака. За годы 1988 - 1991 было три таких потока. Первый прибыл в 1988 г., когда закончилась война между Ираном и Ираком. Выталкиваемые военными действиями в Ираке за последнюю неделю августа 1988 г. более 50000 курдов-"пешмергас" и членов их семей влились в Турцию. И опять же на основании Женевской конвенции и предусмотренных ею ограничений географического характера, лица из Ирака считались скорее "временными гостями", чем ищущими убежища приюта, и ожидалось, что они покинут Турцию как можно быстрее. Поскольку Турция была против того, чтобы присваивать статус беженцев этим иракским курдам, Комиссии ООН по делам беженцев не было разрешено оказывать им помощь и защиту. "Пешмергасы" и их семьи были размещены во временных центрах укрытия вблизи границы с Ираком. Их побуждали вернуться домой или искать убежищ на Западе, а не оставаться в Турции. Как показало одно обозрение, 26873 из опрошенных 27028 иракских курдов, живших во временных центрах, намеревались переселиться на Запад (Kirisci, 1994, р. 52). Однако страны Запада не проявляли готовности к их принятию, предпочитая, чтобы они остались в качестве беженцев в Турции. В то же время официальные лица Запада весьма критически высказывались об отношениях Турции к беженцам, имея в виду прежде всего количество и качество предоставляемых мест проживания и оказываемую беженцам гуманитарную помощь. И, наоборот, когда Запад проявлял колебания в приеме хоть каких-то беженцев и их расселении, то турецкое правительство критиковало недостаточный интерес Запада к

стр. 135

стр. 136

разделению ответственности за существование беженцев.

Ввиду этих конфликтов между турецкими властями и Западом, лишь немногие из искавших убежища курдов покинули Турцию за период с 1988 до начала 1991 года. А вот с апреля 1991 г. большая доля лиц из притока 1988 г. присоединилась к своим землякам, бежавшим в Турцию во время массового исхода в начале апреля 1991 г., и они вернулись в безопасную зону на севере Ирака. Добровольная репатриация мигрантов 1988 г. продолжалась до недавнего времени. В то же время, около 2500 иракцев из общего числа 50000 ушли из Турции в Ирак и Сирию, и лишь 3000 были приняты как беженцы и переселились на Запад.

Второй поток из Ирака состоял из иностранных рабочих в Ираке и Кувейте, желавших покинуть эти страны во время кризиса в Персидском заливе. Около 60000 иностранных рабочих и их иждивенцев, в основном выходцев из азиатских развивающихся стран, бежали в Турцию через ее границу с Ираком с августа 1990 г. по апрель 1991 г. Эти люди были временно размещены в лагере вблизи иракско-турецкой границы и покинули Турцию вскоре после прихода, когда были обеспечены достаточные транспортные условия их национальными правительствами и международными агентствами.

Последний массовый приток мигрантов из Ирака в Турцию произошел, когда полмиллиона курдов, скрываясь от войск Ирака, влились в горный район, отделяющий Турцию от Ирака, в начале апреля 1991 г. После тяжелых испытаний в связи с притоком 1988 г. Турция стремилась перекрыть границу против массового потока, но контролировать ее было трудно. Но все же, если сравнивать с 1988 г., международное сообщество отреагировало быстро. Во- первых, привлекая внимание развитых стран к огромным масштабам движения, Турция побудила Запад принять программу интенсивной международной гуманитарной помощи, чтобы удовлетворить потребности мигрантов в продуктах питания и размещении. Во-вторых, поддерживая идею создания зоны безопасности в Северном Ираке, Турция инициировала программу добровольной и безопасной репатриации. Соответственно полмиллиона курдских беженцев получили возможность спуститься с горных вершин в Турции на равнины с иракской стороны границы.

Несмотря на то, что большая доля мигрантов, прибывших из Ирака, покинула Турцию, эти массовые потоки жителей Ирака не только оставили в Турции своих переселенцев, но и вызвали дальнейшую иммиграцию в Турцию из Ирака. Хотя это движение было в основном курдским, в Турцию прибыло также и много арабов, халдеев, туркмен. Например, за период с конца 1980-х годов до начала 1991 г. имелось почти 8000 искателей убежища из Ирака, являвшихся именно арабами, халдеями и туркменами. Почти половина из этих 8000 двинулась в дальнейшем на Запад и переселилась туда, а вторая половина осталась в Турции, получив разрешение на расселение.

В дополнение к другим прибывающим миграционным потокам, 1989 год стал временем прихода более 310000 искателей убежища турецкой национальности из Болгарии, которые бежали от тамошнего репрессивного режима. Позднее более половины этих беженцев вернулись на родину. Лишь очень немногим удалось перейти в третьи страны.

Помимо потоков со Среднего Востока, из Ирана и Ирака, существовало значительное движение искателей приюта и других транзитных мигрантов из Африки и Азии в Турцию. Хотя полных и надежных данных о масштабах этого движения нет, все же зарегистрировано, что с 1983 по 1991 г. проходило 380 искателей убежища из африканских стран, таких как Эфиопия, Гана, Нигерия, Сомали и Судан; затем 940 из стран Азии - Афганистана, Китая и Шри-Ланки. Однако можно утверждать, что общее количество искателей приюта из Азии и Африки значительно выше указанных цифр. Многие пришельцы из Азии и Африки были мигрантами без документов, вступившими в Турцию нелегально и желавшими нелегально же ее покинуть. Судя по имеющимся оценкам, в Турции были в середине 1990-х годов соответственно 2000 и 750 транзитных мигрантов из Африки и Азии. К концу 1990-х годов африканцев было более 5000 и азиатов - более 1000. В целом, с конца 1980-х

стр. 137

годов более 30000 транзитных мигрантов побывало в Турции из стран Африки и Азии, таких как Гана, Нигерия, Танзания, Эфиопия, Судан, Афганистан, Филиппины и Шри-Ланка.

Одной из последних групп транзитных мигрантов в Турции были пришельцы из Боснии. Первый поток боснийских беженцев начал прибывать в конце 1992 г. Если некоторые из этих лиц имели паспорта бывшей Югославии и прибывали как туристы, то большинство являлось без документов. Основная масса боснийских мусульман, прибывших в Турцию, останавливалась у родственников и других граждан Турции этнического боснийского происхождения, и значительная их доля намеревалась переселиться на Запад. Хотя точных цифр о количестве боснийцев, пришедших в Турцию, нет, некоторые надежные источники называют цифры от 20000 до 25000. Более трех четвертей боснийцев вернулись на родину и только малая доля, около 2000 человек, остались у родственников и друзей в Турции. Многие боснийцы, явившиеся в Турцию с намерением мигрировать на Запад, получили статус беженцев в странах Запада, их число оценивается приблизительно в 5000.

Самая последняя по времени группа транзитных мигрантов в Турцию состояла из албанских беженцев из Косова. Около 20000 албанцев искали убежища в Турции в 1999 г. Большинство относились к ней как к стране временного приюта. И действительно, позднее абсолютное большинство албанцев вернулись из Турции в Косово, только около 1000 продолжают жить в Турции.

Наконец, следует упомянуть о движении торговцев-челноков из стран бывшего Советского блока. Хотя их нельзя считать транзитными мигрантами, часто они становятся несомненной составляющей транзитных потоков, поскольку передвигаются в страны и из стран, окружающих Турцию. Число лиц этой категории значительно выросло в течение 1990-х годов. За это десятилетие общее число посетителей Турции из этих стран (большинство из них - торговцы-челноки) выросло в огромных размерах - в 1989 году их было менее 600000, а в 1999 г. почти 3000000.

Транзитные мигранты в Турции ⁵

Исследование 1995 года о транзитной миграции в Турции (ЮМ, 1995) содержит результаты подробных и систематически проводившихся интервью со 159 транзитными мигрантами и мигрантками в двух основных зонах крупнейших городов -Стамбула и Анкары. Эти зоны были избраны в основном потому, что являются репрезентативными для крупнейших транзитных миграционных потоков как в Турцию, так и из Турции. Мы суммируем главные результаты этих интервью.

В 1995 г. почти три четверти проинтервьюированных транзитных мигрантов были мужчины. Около 70% были в возрасте от 17 до 30 лет и только 10% старше 40. Трое из каждых пяти были холосты. 70% были рождены в городах, 67% имели, по крайней мере, среднее образование. Такой же процент транзитных мигрантов (67%) имели либо постоянную работу, либо были студентами, но выражали сильную неудовлетворенность своей работой или перспективами возможного в будущем труда. Почти половина избранных для опроса мигрантов относилась на родине к сословию чиновников и две трети считали свои доходы там средними. Эти результаты подтверждают, что миграцию избирают для себя в основном молодые и образованные мужчины городского происхождения, не ощущающие достаточной удовлетворенности своей профессией, социальным и экономическим положением. Транзитные мигранты склонялись к индивидуальной миграции даже если были женаты. Собранные сведения показывают, что лишь четверть из них намеревались или пытались перетащить в Турцию своих родных.

Большинство транзитных мигрантов были выходцами со Среднего Востока. Более трети пришли из Ирака, одна пятая часть из Ирана. Транзитные мигранты из Африки составляют еще одну пятую часть опрошенных; из Боснии пришли 10%, а из Азии только 6%. Этнические турки (в большинстве туркмены), пришедшие из Ирака, составили пятую часть отобранных. И еще одна пятая были выходцами из различных стран Африки. Третью круп-

стр. 138

ную этническую группу мигрантов составляли персы - 14% из отобранных. Этнические курды, арабы и боснийцы представляли по 9% каждые.

Более половины мигрантов ссылались на "политический натиск" как на фактор, вытолкнувший их в Турцию. Наиболее часто упоминались в качестве политического натиска вооруженные конфликты, этническая нетерпимость, религиозный фундаментализм и политическая напряженность. Экономические мотивы, о которых упоминали более трети опрошенных, тоже имели первостепенное значение. Опрошенные мигранты из Ирана, Ирака и Боснии часто подчеркивали политические причины перемещения, а азиаты из других стран и африканцы приводили доводы экономического характера.

Менее 60% этих транзитных мигрантов пробыли в Турции менее года, а более 10% оставались здесь более четырех лет. Средняя продолжительность пребывания иранцев составляла почти 4 года, а для жителей Ирака, Боснии и африканцев соответственно 26, 21 и 13 месяцев. Во время интервьюирования только 8% опрошенных хотели остаться в Турции. 71% до этого пытались покинуть Турцию, но их попытки успеха не имели. А 92% все еще планировали добиться этого. Обзорные данные показывают, что транзитная миграция является очень длительным процессом. Кажется, процесс миграции из страны исхода в страну окончательного назначения, проходящий через Турцию, занимает в среднем четыре года; средний мигрант сказал, что планировал на своем пути пробыть в Турции около года, фактически прожил здесь почти два года, а тронуться в путь в страну окончательного назначения собирался еще через год.

Транзитная миграция требует также очень больших расходов. Общая стоимость миграции просчитывается как стоимость путешествия из страны исхода до Турции плюс стоимость переезда из Турции в страну окончательного назначения. Общая стоимость транзитного перехода через Турцию оценивается в 3700 долларов США. Значительная часть этой суммы уходила на взятки. Например, чтобы пробраться в Турцию, около 50% опрошенных вынуждены были давать взятки уже на родине или на границе со страной, являющейся соседом Турции; и средняя сумма взяток, выплаченных еще до вступления в Турцию, составляла 430 долларов США, причем максимум составлял 3000 долларов, а минимум всего 5 долларов. 37% мигрантов вынуждены были давать взятки в Турции, и средняя сумма, платившаяся по турецкую сторону границы, составляла 270 долларов, опять же максимальная сумма - 3000 и минимальная - 5 долларов США. 25% опрошенных планировали среднюю сумму взяток в 2400 долларов, находясь в Турции, и 12% собирались вносить среднюю взятку в 4500 долларов США в стране окончательного назначения. Размеры ожидаемых подкупов при передвижении между Турцией и страной назначения колебались от 1000 до 10000 долларов. Общая сумма расходов на миграцию колеблется для различных национальностей в больших пределах в зависимости от различия путей миграции. Например, расходы были намного ниже для африканцев (1950 долларов США), большинство которых путешествовали, прячась на кораблях, но выше для азиатов (3900 долларов США), путешествовавших на дальние расстояния по суше.

Двое из каждых пяти опрошенных транзитных мигрантов прибывали в Турцию без паспорта или других предусмотренных законом путевых документов. Более двух третей из тех, кто являлся в Турцию без нормальных документов, были гражданами Ирака, по их этнической принадлежности курдами, халдеями или турками. Почти все, не имеющие документов мигранты, нелегально прибывавшие в Турцию, пользовались помощью работников транспорта или контрабандистов. Около десятой части опрошенных признали, что предполагали прибыть в страну окончательного назначения без законных документов, надеясь именно на помощь работников транспорта и контрабандистов. Только 15% опрошенных собирались использовать, кроме Турции, еще одну страну в качестве транзитной, то есть после выезда из Турции и перед въездом в страну назначения. Большинство транзитных стран между Турцией и ме-

стр. 139

стом назначения включали не только соседние с Турцией страны (Болгарию, Кипр, Грецию, Италию, Румынию, Испанию, Иран, Сирию), но и отдаленные регионы, такие, как Пакистан и Филиппины. Большинством стран окончательного назначения были Австралия, Канада, США и различные страны Европы. В числе наиболее желательных из них были страны Скандинавии, Нидерланды, Соединенное Королевство Великобритания, Италия и Греция. Африканцы, большинство которых хотели работать моряками, составляли группу, стремившуюся попасть в Грецию и все еще надеявшуюся это намерение осуществить. Почти 80% опрошенных мигрантов сказали, что при выборе страны окончательного назначения имели в виду лучшие условия жизни и возможность получения работы; около 70% отметили, что для их выбора сыграли важную роль социальные и культурные факторы; 16% имели в виду страны со сравнительно свободными условиями визового режима.

Только треть опрошенных показали, что альтернативой их миграции является возвращение домой. Более трети заявили, что намерены обязательно мигрировать дальше и ни при каких условиях домой не вернутся. И последняя треть видела возможность возвращения домой при определенных условиях. Абсолютное большинство (80%) заметили, что вернутся на родину, если там произойдут положительные изменения как в экономике, так и в политике. Почти пятая часть всех опрошенных заявили, что подумают о возвращении, если им оплатят расходы, ушедшие на их странствования. В среде африканцев доля таких респондентов составляла 70%.

Две трети выбранных для интервью транзитных мигрантов ответили "да" на вопрос о том, уехали ли бы они из родной страны, если бы заранее знали обо всех проблемах, с которыми им придется столкнуться. Эта доля была совершенно равна во всех национальных и этнических группах. При этом 93% из тех, кто ответили "да", решили перебраться из Турции в другие страны, хотя для 72% первая попытка выезда уже не удалась, а для 20% она была неудачной дважды.

Заключительные замечания

Как я уже утверждал в другой работе (Icduygu, Keyman, 1998), интенсивные процессы глобализации вынуждают нас еще раз обсудить подход к вопросу международной миграции, ставящий во главу угла политику государств. Процессы глобализации обладают потенциалом сделать вопрос международной миграции комплексным, осложненным и многосторонним, изменяющаяся природа которого не может быть постигнута в рамках обычных подходов. Ввиду этого, следует обратить особое внимание на различные пути рассмотрения связей между глобализацией и политикой международной миграции как в пространственном, так и в историческом аспекте. В настоящей статье я попытался это сделать, сосредоточившись на транзитной миграции в Турции как на одном из важных участков, в которых можно ясно увидеть эффект глобализации.

В заключение можно сформулировать два основных наблюдения, касающихся динамики и механизмов последних миграционных потоков в Турции, как они вписываются в международные режимы миграции (МРМ).

Во-первых, проходящие дискуссии оставляют совсем мало места для сомнений в существовании существенных уровней усиливающихся транзитных потоков миграции в Турции в 1980-е и 1990-е годы. Хотя относительно сегодняшней ситуации свидетельств еще нет, напрашивается предположение, что аналогичные типы мобильности будут существовать и в 2000-е годы, но с некоторыми повышениями и падениями показателей. Некоторые из последних данных показывают, что Турция и впредь будет испытывать определенные небольшие ограничения потоков транзитной миграции, но это снижение не будет быстрым и равномерным. Скорость изменений упадет в контексте неудачных попыток улучшения социальных, политических и экономических факторов на Среднем Востоке, в Азии и Африке и сохранения мигрантских сообществ потенциальных мигрантов и их родственников и друзей, которые живут за рубежом и в своей стране, а также в условиях продолжающей сохраняться потреб-

стр. 140

ности в кадрах в принимающих странах. Очевидно, правда, что такие факторы не обязательно сохраняют высокий уровень миграционных потоков. В этом смысле являются критическими политика и практика принимающих стран по отношению к иммигрантам и искателям приюта в развитых странах Запада и Севера, то есть к потокам эмигрантов и искателей приюта, прибывающим из развивающихся регионов (Востока и Юга).

Во-вторых, в том международном пространстве, где строгая ограничительная политика выставляет пределы потокам иммигрантов и искателей приюта, различные реакции мигрантов на широкомасштабные международные режимы миграции скажутся на повышении склонности к транзитным миграционным движениям. Некоторые явные тенденции в этом направлении уже были замечены за два последних десятилетия. Например, многие транзитные мигранты вступили в периферийные регионы вокруг Европы; транзитная миграция в Турции представляет собой один из образцов такого явления.

Хотя в миграциях много общих черт, каждое миграционное перемещение между Европой и Турцией в 1980-е и 1990-е годы является случаем специфическим, обладающим собственными уникальными аспектами. Коротко говоря, международные режимы миграции остаются различными. Они служат особым интересом в различных ключевых пунктах, то есть в странах, из которых уходят и в которые прибывают мигранты, что отражает различные механизмы и элементы динамики на всемирном рынке миграции. Поэтому единого международного режима миграции между Европой и Турцией не существует. Существует ряд режимов, которые перекрываются и проявляются как результат взаимоотношений между мигрантами, странами их исхода и странами назначения. Соответственно, и транзитные миграционные потоки в Турции сформировали свой особый режим.

Общие же черты этого миграционного режима могут быть суммированы на трех уровнях. На одном из них создается равновесие между мобильностью индивидуальных мигрантов и потребностями международного миграционного рынка. На втором уровне этот режим организует отношения между странами исхода и странами назначения, которые соотносятся как центр и периферия. На третьем уровне режим распределяет силы между странами исхода, транзита и назначения. Явно необходимы изыскания, направленные на оценку и подсчет этих уровней в рамках единого исследования. Такое исследование потребует синтеза данных и теоретических структур, выявляющихся из различных изучений практики в сфере международной миграции. Именно в таком контексте изучение международных режимов миграции и их связи с изменениями в политике международной миграции могло бы послужить основой для глубокой разработки сущности протекающих потоков международной миграции.

Примечания

¹ IOM, 1994a, 1994b, 1995.

² IOM, UNHCR, OSCE, 1996).

³ Часть дискуссии по потокам транзитной миграции в Турции была ранее изложена автором в статье в IOM (1995).

⁴ Подробную информацию о последних потоках беженцев в Турцию см.: Kirisci (1994). Приводимые здесь данные опираются в большей мере на эту работу.

⁵ Данный раздел настоящей статьи основан в большей мере на двух исследованиях: IOM (1995)Icduygu(1996a).

стр. 141

Библиография

Appleyard R. New Trends in International Migration: Numbers, Directions, and Dynamics. Paper presented at the Euroconference on Migration and Multiculturalism. London, August 30-September 2, 1995.

Appleyard R. International Migration: Challenges for the Nineties, Geneva: International Organization for Migration, 1991.

Gokdere A. An Evaluation of Turkey's Recent Migration Flows and Stocks // Turkish J. of Population Studies. 1994. V. 16. P. 29 - 56.

Icduygu A. Transit Migrants and Turkey // Review of Social, Economic and Administrative Studies. 1996a. V. 10. No. 1 - 2. P. 127 - 142.

Icduygu A. Citizenship at the Crossroads: Immigration and the Nation-State // Globalization, Theory and Practice / Eds Kofman E., Youngs G.L.: Pinter, 1996b. P. 150 - 162.

Icduygu A. Refugee Pressure Versus Immigration Pressure in Europe: The Perspective From a Sending Country. Paper presented at the European Population Conference. Milano, September 5 - 11, 1995.

Icduygu A., Keyman F. Globalization, Security, and Migration: the Case of Turkey. Paper presented at the Conference on International Migration, Challenges for European Populations. Bari, June 25 - 27, 1998.

IOM. Transit Migration in Turkey. Budapest: IOM Migration Information Programme, 1995.

IOM. Transit Migration in Hungary. Budapest: IOM Migration Information Programme, 1994a.

IOM. Transit Migration in Russian Federation. Budapest: IOM Migration Information Programme, 1994b.

IOM, UNHCR, OSCE. CIS Conference. Geneva: UNHCR Public Information Service, 1996.

Joly D. Some Structural Effects of Migration on Receiving and Sending Countries. Euromed Meeting Expert on Migration and Human Exchanges. The Hague, 1 - 2 March, 1999.

Joly D. Temporary Protection within the Framework of a New European Asylum Regime // The International Journal of Human Rights. 1998. V. 2. No. 3. P. 49 - 76.

Joly D. Haven or Hell? Asylum Policies and Refugees in Europe. Basingstoke: Macmillan, 1996.

Kirisci K. Refugee Movements and Turkey in the Post Second World War Era. Istanbul: Bogazici University Research Papers, ISS/POLS, 1994. P. 95 - 101.

Morokvasic M. Trend Report, Migration in Europe. Introduction // Current Sociology. 1984. V. 32. No. 2. P. 17 - 40.

Fortes A., Bach R. L. Latin Journey. L.: Univ. of California Press, 1995.

Fortes A., Borocz J. Contemporary Immigration: Theoretical Perspectives on its Determinants and Modes of Incorporation // International Migration Review. 1985. V. 23. No. 3. P. 606 - 630.

ZFT (Zentrum fur Turkeistudien). Immigration Country Turkey. Essen: Zentrum fur Turkeistudien Publication, 1996.

Постоянный адрес данной публикации: