Александр Тихонов

ПОСЛЕДНЯЯ в этом веке парижская Международная биеннале антикваров проходила осенью 1998 г. в самом центре Парижа в "Карусель дю Лувр", под девизом "Эфемерная коллекция". По существу своему она предельно точно выражает идею скоротечности, переходности, призрачности лежащей в основе явления - практически неизвестного до середины ХХ века, ныне же являющегося неотъемлемым элементом международного художественного рынка, имя которому - Международная ярмарка антиквариата. Определение "международная" в этом контексте подчеркивает не столько факт участия в ярмарке иностранных антикваров - таковых было всего 32 из 117 участников, сколько ориентированность на международного покупателя. Ибо "эфемерность" коллекции всей ярмарки отнюдь не означает эфемерности отдельных предметов - в Париже их было около 7 тыс., - составляющих эту коллекцию, где наряду с мебелью и предметами декоративно-прикладного искусства всех времен и народов Европы (37 стендов) были представлены старая и современная живопись, рисунок и скульптура (30 стендов); керамика, фаянс и фарфор (16 стендов); искусство стран Дальнего Востока (5 стендов); ткани и ковровые изделия (4 стенда); редкая книга и рукопись (7 стендов); старинное и современное ювелирное искусство (10 стендов), а также старинное оружие и нумизматика.

Предметов редких, если не сказать редчайших, изумительной красоты, работы известнейших и менее известных мастеров преимущественно XV-XX вв., многие из которых могли бы служить украшением не одного музея. И разумеется, предметов очень дорогих, которым должны корреспондировать очень богатые покупатели. В Париже, да и не только там, таковыми являются прежде всего американцы - как отдельные коллекционеры, так и музеи. За ними следуют немцы, швейцарцы, бельгийцы, французы, испанцы. Все мои попытки выяснить, где в этом списке находятся русские, закончились неудачей - не только покупателей, но даже простых посетителей из России антиквары, которым я задавал этот вопрос, не заметили.

Не было на парижской биеннале и ни одного стенда, посвященного русскому искусству. Отдельные предметы "русского происхождения" можно было перечесть по пальцам - парные фарфоровые вазы императорского завода эпохи Николая I на стенде немецкого антиквара Эрвина Гирхардса из Дюссельдорфа да три люстры на стенде парижской галереи "Жисмонди".

Жан Жисмонди, чья галерея на рю Руайяль входит в пятерку наиболее видных парижских галерей, специализируется на французской мебели XVIII в. Все здесь приведено в идеальное состояние, атрибутировано и, что особенно важно, сопровождается 30-летней гарантией. Нигде, кроме Франции, не дается подобной гарантии, которая означает, что если покупатель в течение 30 лет обнаружит, что купил не то, что фигурирует в выданном антикваром сертификате, он может добиться расторжения договора купли-продажи и получить свои деньги назад. А деньги немалые. Люстры, выставленные Жисмонди на биеннале, стоили около 1 млн. франков каждая, или приблизительно 150-200 тыс. долл.

Один из самых знаменитых французских антикваров, являющийся также членом Административного совета Национального синдиката антикваров - организатора Парижской биеннале, Жан Жисмонди владеет также галереями в Лозанне (Швейцария) и Монако. На своем стенде в Париже он выставил все самое лучшее, что ему удалось найти за последние два года: мебель придворного краснодеревщика Андре-Шарля Буля (1642-1732) - парные колонны, два комода, часы на подставке, письменный стол "Мазарини" и роскошный шкаф. А также пять (!) кабинетов (ларцов с маленькими ящичками на подстолье для хранения документов и драгоценностей - предшественников секретера) итальянской, фламандской и французской работы.

Разумеется, не все продавалось непосредственно на биеннале, как это было и на предыдущих ярмарках, поэтому некоторые предметы, выставленные на парижской биеннале, можно было видеть на антикварной ярмарке в Лозанне в ноябре 1997 г. или на ярмарке, проходившей в разгар летнего сезона в Антибах - родном городе Жисмонди - на Лазурном берегу, которую последний организует и проводит вот уже на протяжении ряда лет.

Вопрос участия в ярмарках для ведущих антикваров международного класса - не только коммерческий. Это также вопрос престижа. И если тот же Жисмонди ограничивает, как правило, свое участие в международных ярмарках городами, где у него есть свои галереи, то календарь других антикваров международного класса обязательно включает участие по меньшей мере в одной-двух престижных ярмарках в Европе. Это могут быть Маастрихт (март), или Лондон (июнь), Париж (сентябрь-октябрь) или Базель (ноябрь), а также непременно хоть один раз за океаном, в Нью-Йорке. При этом надо иметь в виду, что расходы (в этой категории антикваров) на содержание галереи могут быть около 20 тыс. долл. в месяц; участие в ярмарках подразумевает значительные транспортные расходы, страховку, обустройство стендов, проживание в гостинице не ниже пятизвездочной; значительные средства расходуются на рекламу, включающую также публикацию как каталогов, так и монографий по отдельным художникам; сам стенд на ярмарке стоит больших денег - в Париже согласно официальным данным квадратный метр стенда стоит от 4,5 тыс. франков за мезонин до 6,5-8 тыс. - на основной площадке.

И все эти расходы должны быть компенсированы, должна быть прибыль, чтобы обеспечивать нормальное ведение бизнеса. Все это предполагает, что антиквары такого класса должны иметь весьма значительный "навар", или, как сейчас говорят, "маржу". Как говорит парижский антиквар Марианна Ролан-Мишель, "я должна получить в два раза больше, чем я вкладываю, для того чтобы бизнес успешно развивался". Рядовые антиквары имеют прибыль обычно около 40%, но это не те, кто участвует в биеннале.

Вопрос ценообразования на антикварном рынке - далеко не самый открытый, чему немало способствует молчаливость и тех, у кого антиквары покупают, и самих антикваров, и тех, кто у них покупает. Однако заглянуть за завесу секретности, окружающей процесс купли-продажи в антикварном мире, все-таки можно - когда та или иная выставленная в галерее или на биеннале вещь была приобретена на аукционе. Как произошло, например, в случае с картиной фламандской художницы-самоучки Клары Петерс (1594-1657), приобретенной за рекордную для этой художницы цену на парижском аукционе "Отель Друо" - за 11,2 млн. франков и выставленной лондонским антикваром Ричардом Грином на парижской биеннале - но уже за 17 млн. франков. Сделав несложные арифметические подсчеты, можно получить представление о том, как соотносятся цены аукционов с ценами антикваров. Или, к примеру, кабинет аугсбургской работы, выставленный у парижских антикваров Бернарда и Бенжамина Штейниц, за который в свое время на аукционе у своего соотечественника мэтра Жака Тажана они заплатили всего лишь половину запрашиваемой на биеннале цены - 3 млн. франков. Есть все основания быть довольным успехом участия в биеннале и у другого антиквара из Лондона - Граффа, который "вдвое превзошел свои ожидания" с помощью клиентов из Малайзии и Филиппин, не оставшихся равнодушными к витрине Граффа, в которой среди других драгоценных камней выделялись 4 исключительной чистоты бриллианта, каждый весом более 50 каратов (1 карат равен 0,2 грамма). Вся витрина оценивалась в 60 млн. долл.!

Неизменным успехом и стабильным, постоянно возрастающим спросом пользуются на мировом рынке картины венецианских ведутистов - у Нортманна (Маастрихт, Голландия) на этикетке к картине Франческо Гварди "Вид церкви св.Георгия в Венеции" - 16 млн. франков - был наклеен красный кружок, означающий, что картина была зарезервирована. На стенде лондонской галереи "Кольнаги", также специализирующейся на старой живописи, Каналетто - около 20 млн. франков - все еще ждал своего покупателя.

И неудивительно, ибо запрашиваемые суммы отнюдь не располагают к скоропалительным решениям. Антиквары прекрасно понимают это, предоставляя потенциальным клиентам возможность подумать, вернуться - чтобы посмотреть еще раз, и еще подумать... И просто, когда решение принято, собрать нужную сумму. Иногда процесс, начавшийся на ярмарке, растягивается на многие месяцы. Так 18 месяцев спустя завершилась сделка по покупке нью-йоркским музеем "Метрополитен" гобелена брюссельской работы, выставлявшегося на предыдущей, XVIII биеннале, на стенде парижской галереи "Блондель-Дерайон", которая просила за него в 1996 г. 12 млн. франков.

И в этом заключается одно из главных преимуществ галерейной торговли антиквариатом по сравнению с торговлей аукционной, предполагающей гораздо более быстрое принятие решений. Если к этому добавить 30-летнюю гарантию французских антикваров, вероятность риска будет сведена до минимума. Но за все это надо платить - и очень дорого. Тех же, кто готов заплатить, не так уж много в мире. Поэтому каждый такой, пусть пока еще потенциальный, клиент для антиквара на вес золота - в прямом и переносном смысле. Содействие установлению контактов антиквара с потенциальным покупателем - одна из важнейших функций биеннале, как, впрочем, и любой другой ярмарки. Добавим к этому - и с потенциальными продавцами, что не менее важно. За те 4-5 часов, что были проведены на биеннале, не раз приходилось видеть, как тот или иной посетитель показывал или предмет (если он небольшой), или фотографию своего сокровища антиквару на предмет возможной продажи. В обоих случаях - и с покупателями, и с продавцами, когда речь шла о серьезных вещах, - часть стенда перекрывалась для посетителей, чтобы дать возможность заинтересованным сторонам без лишних свидетелей обсудить интересующий их вопрос. На некоторых же стендах для этой цели были оборудованы небольшие рабочие кабинеты - стол, пара кресел, книги. Но такую роскошь далеко не каждый может себе позволить - в "Карусель дю Лувр" каждый из 7500 кв. м. должны давать максимальную отдачу, ибо здесь он обходится Национальному синдикату антикваров в 5 (!) раз дороже, чем в "Гран Пале", где биеннале проводилась до 1992 года включительно и где имелось гораздо больше возможностей - 15 000 кв. м - для обустройства различного рода вспомогательных помещений, включая рестораны, бары, залы приемов.

Но, несмотря на то что "Карусель дю Лувр" по площади в 2 раза уступает "Гран Пале", размах осуществленных работ по обустройству выставочного пространства для "эфемерной коллекции" впечатляет не меньше, чем сама коллекция. Всего 14 дней и ночей потребовалось 300 мастерам на создание в луврских подземельях (что-то вроде подземелий на Манежной площади в Москве) "эфемерного" антикварного городка, возникшего из небытия и обреченного на возвращение в небытие по истечении двух с половиной недель работы биеннале вместе с ее 8 тыс. кв. м перегородок, 6 тыс. метров веревки-мокея, 5 тыс. осветительных приборов и 100 деревьями.

Исчезнуть, чтобы снова возродиться через два года на радость любителям искусства, коллекционерам и музеям, для которых антиквары уже начали собирать по всему миру новую "эфемерную" коллекцию - первую коллекцию третьего тысячелетия.

Париж-Женева

Постоянный адрес данной публикации: