Опубликованные материалы Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства о Распутине и разложении самодержавия требуют некоторых дополнительных замечаний исторического порядка. Это тем более необходимо, что в краткой вводной статье (см. 1964, N 10) мы ограничились лишь характеристикой самого источника и перечнем основных его разделов. Нами сознательно были обойдены общие вопросы, связанные с ходом первой мировой войны, которые определяли образ действий российского правительства и правящих классов. Вероятно, опубликованный материал, вызвавший у читателей, как свидетельствуют письма в журнал, живой интерес, породил и некоторые недоуменные вопросы. Прежде всего внимание читателей оказалось привлечено, к тому, в какой мере сведения публикации, рисующие всевластие распутинской клики и ее влияние на царский трон, исторически правдоподобны. Скажем сразу, что они отнюдь не вымышлены. Мы оставим здесь в стороне многочисленные, но столь же истинные факты личной жизни Распутина: описание его кутежей, странствий по монастырям, моральной распущенности и т. д. и обратим внимание только на политическую деятельность Распутина и его кружка. Второй момент состоит в выяснении того, какое на деле оказала влияние распутинщина на разложение самодержавия, рост в стране оппозиционных и революционных настроений и потерю царским правительством авторитета в широких массах, а также среди интеллигенции и либеральной буржуазии.

В распоряжении современного историка имеется огромный материал, в частности, - тот, который накопился в делах Чрезвычайной следственной комиссии. Он был лишь в небольшой степени использован или (в более полной мере) обобщен в стенограммах допроса деятелей царской России и опубликован в семи томах "Падения царского режима" под редакцией П. Е. Щеголева¹ . Интересную работу о последних Романовых написал в свое время поэт А. Блок, работавший в этой комиссии редактором. Для проверки фактической стороны показаний бывших министров существует, помимо мемуарной литературы, еще и такой источник, как "Переписка Николая и Александры Романовых", изданная в пяти томах с предисловием М. Н. Покровского. Эта переписка была подготовлена к печати А. А. Сергеевым. Она охватывает период всей войны, вплоть до ареста Романовых² . Помещенные в V томе последние письма и телеграммы, которыми обменялись Романовы, были зафиксированы 4 и 6 марта 1917 года. Переписка содержит и дополнительный материал, не только подтверждающий опубликованные в журнале "Вопросы истории" факты, но я углубляющий тему о роли Распутина.

"Распутинщина" - наиболее яркое и убедительное проявление распада и вырождения не только господствовавшего в России режима, но и всех тех классов и групп, интересы которых этот режим представлял. Распад и вырождение самодержавия были ускорены первой русской революцией 1905 - 1907 годов. Она показала, что в России более не может сохраняться абсолютизм. Манифест 17 октября 1905 г. и аграрная политика Столыпина ознаменовали собой начало нового этапа в политической эволюции Российской монархии. СЮ. Витте и П. А. Столыпин попытались задержать процесс распада самодержавия, влить свежие силы в дряхлеющую монархию и обновить ее базу на основе буржуазной аграрной политики и установления союза помещиков с верхушкой торгово-промышленной и банковской буржуазии. Однако им не удалось подвести широкий буржуазный фундамент под крепостническую монархию и реформировать политическую надстройку. Первая русская революция и начавшаяся после 1907 г. контрреволюционная эпоха, по словам В. И. Ленина, "обнаружила всю суть царской монархии, довела ее до "последней черты", раскрыла всю ее гнилость, гнусность, весь цинизм и разврат царской шайки с чудовищным Распутиным во главе ее,

¹ "Падение царского режима". М. -Л. 1924 - 1927.

² В 1922 г. Берлинское издательство "Слово" впервые выпустило два тома писем Александры Федоровны к Николаю Романову (на английском языке и в русском переводе) по копиям, похищенным из русских архивов, но без телеграмм царицы к мужу. Советское издание сделано на основе подлинников документов, написанных в подавляющей части на английском языке.

все зверство семьи Романовых- этих погромщиков, заливших Россию кровью евреев, рабочих, революционеров, этих "первых среди равных" помещиков, обладающих миллионами десятин земли и идущих на все зверства, на все преступления, на разорение и удушение любого числа граждан ради сохранения этой своей и своего класса "священной собственности"³ .

Таким образом, появление распутинщины В. И. Ленин относит к эпохе контрреволюции, то есть к довоенному времени. Действительно, в период реакции у правящей верхушки резко возросла тяга к религии и мистике. У подножия трона появились реакционные ханжи и проповедники, "святые отцы", среди которых одним из наиболее удачливых был Г. Е. Распутин-Новый, сибирский шарлатан и человек "себе на уме", прикинувшийся знатоком и критиком христианских религиозных норм.

Правящая верхушка, группировавшаяся вокруг трона, состояла не только из официальных лиц, но и из весьма могущественных "темных сил", оказывавших значительное влияние на деятельность правительства и часто определявших ее направление. В этих кругах еще до войны созрела мысль, что надо кончать с конституционными ограничениями царской власти, вытекавшими из манифеста 17 октября. В придворном окружении крепло убеждение, что П. А. Столыпин уже не нужен и даже опасен, что он сыграл свою роль и должен уйти или же его придется "убрать". Поэтому он и был убит агентом охранки Д. Г. Богровым в Киеве, во время пребывания там Николая II со свитой (1.IX. 1911 г.). Как свидетельствуют А. И. Гучков и начальник корпуса жандармов П. Г. Курлов⁴ , Столыпин тогда вообще был уже накануне своей политической отставки. Для него не нашлось места ни в придворных экипажах, ни на пароходе во время поездки Николая II из Киева в Чернигов. Но как раз при столыпинщине расцвела при дворе и распутинщина, сложился культ Распутина. Еще в 1909 г. Столыпин, принимая Распутина, сказал, что "нам придется с ним изрядно повозиться"⁵ . Последующая попытка Столыпина избавиться от Распутина не имела, однако, успеха, равно как и повторенная Родзянко попытка воздействовать на царя путем ознакомления его с письмами царицы и царевен к Распутину⁶ . Распутин успел к тому времени завоевать полное доверие императора. Этой тупой веры царствующих особ в "отца Григория" не смогли поколебать ни Столыпин, ни М. В. Родзянко, ни В. Н. Коковцов, осведомлявшие царя о полной моральной распущенности "святого". Духовная близость царя и царицы к Распутину крепла, а лица, слишком настойчиво пытавшиеся в целях сохранения престижа царской власти открывать глаза императору на Распутина, чтобы показать его во всем его омерзительном облике, лишь теряли доверие Николая II и получали отставку. Распутин прекрасно разобрался в особенностях характера своих царственных друзей и использовал их слабости в собственных целях. Он понимал, что на Николая II нельзя положиться из-за отсутствия у царя устойчивого характера и умственной его ограниченности. Поэтому он и добивался своего, имея союзниками императрицу, ее детей и близкую к императрице А. А. Вырубову. Воздействуя на царя, Распутин постепенно сумел устранить великокняжеское влияние на царскую семью.

Опубликованные материалы показывают также лицо самого близкого окружения Николая II. Характерно, что никто из министров, за исключением Протопопова, не пользовался хотя бы тенью близости к императорской чете. Поэтому-то во время войны и происходила так быстро смена правящих лиц - "министерская чехарда". Характерно также, что наибольшим расположением царя и царицы пользовались лица, близкие к Распутину. Министры обычно утрачивали расположение сперва императрицы, а потом и императора, как только они лишались поддержки Распутина. Примеры с В. Н. Коковцовым, И. Л. Горемыкиным, А. Н. Хвостовым и другими подтверждают эту мысль. Колебания и неуверенность Николая II и более твердый характер царицы привели во время войны к полному подчинению царя воле жены. Впрочем, в мемуарной литературе имеется попытка реабилитировать царизм путем приуменьшения влия-

³ В. И. Ленин. Соч. Т. 23, стр. 292.

⁴ П. Курлов. Конец русского царизма. Госиздат. 1923, стр. 152 - 153.

⁵ Там же, стр. 179.

⁶ Курлов старался убедить читателя в том, что эти письма поддельны. См. их в тексте публикации ("Вопросы истории", 1964, N 10).

ния Распутина на назначения лиц высшего государственного аппарата. Таковы воспоминания П. Г. Курлова. Последний отрицает "безграничность" влияния Распутина на государственные дела и на назначение высших сановников. Однако даже он в конце концов писал, что мнение Распутина "не оставалось без внимания при громадном доверии к нему царя и наклонности последнего к мистицизму"⁷ . Действительно, можно было бы составить большой синодик лиц, которые заняли свои посты или были сняты по настоянию Распутина. Сомневающимся можно порекомендовать ознакомиться с собственными признаниями министров, сделанными Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Стенограммы допросов А. А. Поливанова, А. Д. Самарина, А. Н. Наумова, Б, В. Штюрмера, А. Н. Хвостова, А. Д. Протопопова и других лучше всего показывают, по чьей рекомендации ставили и меняли министров. В особенности показательна стенограмма допроса В. Б. Фредерикса, министра двора и любимца императора; но даже Фредерике пытался обратить внимание Николая II на опасность деятельности Распутина, хотя и встретил решительное противодействие с его стороны. Адмирал К. Д. Нилов, пьяница и старый друг императора, тоже откровенно говорил с ним, но, в свою очередь, не достиг успеха;

Буржуазно-либеральные деятели использовали события, связанные с распутинщиной, для критики царизма. Их обличительные выступления с трибуны Думы должны были явиться как бы громоотводом для действий масс. Новый этап расцвета распутинщины ознаменовала война. После отъезда Николая II в Ставку произошло выдвижение на первый план царицы, повысилось ее значение в решении всех государственных дел. Она, по словам Блока, "действительно управляла Россией"⁸ , царь потерял свое центральное положение, и верховная власть попала окончательно в руки Александры Фёдоровны и тех лиц, которые стояли за ней. А за ней стояли придворное окружение, Распутин и шайка приближенных. Центральными фигурами являлись, конечно, сама императрица и Распутин. Императрица получила право направления деятельности министров. Ее письма пестрят именами угодных и неугодных ей претендентов на высшие должности, причем эти имена назывались лишь после предварительной консультации с Распутиным, "нашим другом", как он именовался в переписке. Высшим критерием пригодности лиц для государственной деятельности являлось их отношение к Распутину: хорошо относится к "святому старцу" - достойны выдвижения, плохо - не заслуживают доверия.

1915 г был для царской России критическим. Русская армия, оставшись без вооружения, потерпела тяжелое поражение. Австро-германские войска заняли сперва Галицию, потом польские губернии, Литву и Латвию. Военные поражения, массовая эвакуация населения - все это потрясло государственный аппарат царской империи и привело к подъему революционного движения в стране. Среди буржуазии усилилось оппозиционное движение. Осенью 1915 г. правительство расстреляло рабочие демонстрации в Костроме и Иваново-Вознесенске. Правительство вынуждено было пойти на уступки буржуазии, сменило наиболее реакционных министров и назначило новых, часть которых являлась кандидатами либеральной буржуазии. В стране начала осуществляться мобилизация промышленности. По предложению императрицы и Распутина царь сменил главнокомандующего вел. кн. Николая Николаевича и лично возглавил руководство армией. Но это оказался роковой шаг, вызвавший протесты большинства министров. В стране складывалась революционная ситуация. Она выразилась в колебаниях верхов, в спорах о невозможности проводить старую политику, в предложениях пойти на уступки "Прогрессивному блоку" и прежде всего в росте революционного движения. Страна на всех парах неслась к революции. В настроении масс, писал В. И. Ленин, все более и более стала "вероятной быстрая перемена, подобная той, которая связана была в России начала 1905 года с "гапонадой"..."⁹ .

Когда уезжавший на Кавказ вел. кн. Николай Николаевич выдвинул кандидатом в военные министры генерала Поливанова, человека, близкого к Гучкову, царь согласился на эту кандидатуру, так как учитывал его деловые качества и необходимость уступок буржуазии. Но этот выбор не устраивал императрицу и Распутина. Первую

⁷ П. Курлов. Указ. соч., стр. 185.

⁸ А. Блок. Последние дни императорской власти. 1921, стр. 9.

⁹ В. И. Ленин. Соч. Т. 21, стр. 230.

интересовал вопрос об отношении Поливанова к "нашему другу": "Не враг ли он нашего Друга, что всегда приносит несчастье? - Заставь милого старого Горемыкина хорошенько поговорить с ним, нравственно на него повлиять"¹⁰ . Царицу интересовал также вопрос об уходе В. К. Саблера с поста обер-прокурора Синода и замене его А. Д. Самариным. "Наш Друг, к которому Аня (Вырубова. - А. С. ) ходила проститься, с нетерпением ожидает узнать правду об этом (будто Самарин назначается на место Саблера, которого лучше не сменять, пока не найдется ему хороший заместитель: Самарин, без сомнения, пойдет против нашего Друга и будет на стороне тех списков, которых мы не любим, - он такой ярый и узкий москвич)"¹¹ . Императрица рекомендует Николаю посоветоваться с Распутиным и держать его в курсе своих намерений о планах перемен: "Он так горячо молится за тебя и за Россию и может больше помочь, если ты с ним будешь говорить открыто".

Николай II не только не обижался на свою энергичную жену за ее советы, но сожалел, что она не проявляла интереса к государственным делам "давно уже, или хотя бы во время войны"¹² . Ободренная императрица стала настойчиво требовать закрытия Государственной думы. Оно произошло 3.IX.1915 г. вследствие победы реакционного крыла правительства во главе с Горемыкиным, решительно выступившего против уступок "Прогрессивному блоку", на чем настаивала часть министров во главе с Сазоновым и Кривошеиным. Дальнейшая переписка царицы с царем особенно интересна тем, что содержит перечень кандидатов на министерские посты и список лиц, которых необходимо было снять. Называются новые кандидатуры, уже согласованные с Горемыкиным и Распутиным, исключительно лица реакционного образа мыслей и хорошо относящиеся к Распутину. На пост министра внутренних дел выдвигается Хвостов; предлагается "убрать" Самарина, Кривошеина, Сазонова; решительно отвергается требование "Прогрессивного блока" об ответственном перед Думой правительстве. Программа Александры Федоровны, Распутина и Горемыкина проста: "Сменить бастующих министров, а не председателя, который еще великолепно будет служить, если ему в сотрудники дадут приличных, честных, благонамеренных людей". Особую ненависть вызывали Самарин, кн. Щербатов, Сазонов и Кривошеий, то есть самое активное и сравнительно более "левое" крыло забастовавших министров¹³ .

"Но, конечно, - писала царица, - не надо министра, ответственного перед Думой, как они добиваются. Мы для этого не созрели, и это было бы гибелью России. Мы не конституционная страна, и не смеем ею быть. Наш народ для этого необразован и не готов. Слава богу, наш император - самодержец, и должен оставаться таким, как ты это и делаешь, - только покажи больше силы и решимости"¹⁴ , далее следует предложение сместить самих "бастующих министров", а не председателя совета министров Горемыкина. Императрица и Распутин очень просто разрешали конституционные споры кадетских правоведов о полномочиях императора после манифеста 17 октября: он сейчас самодержец и должен оставаться им!

Та же линия заметна и по отношению к Синоду. Царица требует от царя решительных мер, пустить в, ход свою "метлу", показать "энергичную, уверенную, твердую сторону своего характера"¹⁵. Письмо от 9 сентября - это истерический вопль против Самарина и Синода, где велись непочтительные разговоры о Распутине. Она требует "убрать" Самарина, сменить губернатора, который "шпионит" за Распутиным, а телеграммы, его посылает в министерство внутренних дел, во главе которого стоял неугодный царице князь Щербатов. Причем вся эта оппозиция связывается с вел. кн. Николаем Николаевичем, настоявшим на назначении либеральных министров потому, что "он враг Григория и мой, а следовательно, и твой"¹⁶ . Николай II оказался между двух огней: с одной стороны, большинство министров требовало смены Горемыкина, уступок "Прогрессивному блоку" и буржуазно-либеральным кругам. С другой - императрица, Горемыкин и Распутин требовали вести "совсем

¹⁰ "Переписка Николая и Александра Романовых". М. -Л. 1923 - 1927. Т. III. стр. 207.

¹¹ Там же, стр. 216.

¹² Там же, стр. 267 (письмо от 25 августа 1915 г.).

¹³ Там же, стр. 314 (письмо от 7 сентября 1915 г.).

¹⁴ Там же, стр. 314.

¹⁵ Там же, стр. 322 (письмо от 8 сентября).

¹⁶ Там же, стр. 325.

другую политику". Императрица настойчиво и повседневно вбивала в голову мужа мысль о необходимости послушания Распутину. Его имя за полтора года (1914/15 г.) упоминалось в переписке более полутораста раз. "Когда Он советует не делать чего- либо и его не слушают - позднее всегда убеждаешься и своей неправоте..."; "кто не слушает "божьего человека", тот не может иметь никакого успеха"¹⁷ . Конечно, внимать этим советам мог лишь человек религиозный и полунормальный, лишенный собственной воли и здравого рассудка.

Николай II в то время уже проводил политику уступок и соглашения с буржуазией. Были созданы "особые совещания", в руки которых перешли важнейшие рычаги экономики страны, признаны военно-промышленные комитеты, а также "рабочие группы" при них; представители буржуазии допущены во все органы военной мобилизации страны; сменены наиболее одиозные министры. Однако эти уступки и критика буржуазией в Думе непорядков в стране заставили сплотиться все реакционные элементы придворного окружения. Центром их явился кружок императрицы и Распутина. Он развил завидную энергию и оперативность. Императрица бомбардировала Николая II письмами и телеграммами, требуя быстрых действий. 9 сентября она писала: "Разгони всех, назначь Горемыкину новых министров, и бог благословит тебя и их работу! Прошу тебя, дружок, и - поскорее! Я написала ему (Горемыкину. - А. С), чтобы он дал список имен, как мы просили, но он умоляет тебя найти преемников для Сазонова и Щербатова, - он слишком слаб"¹⁸ . После этих настояний царь повернул вправо. Пошло "укрепление" кабинета Горемыкина, а "чистка" началась с Самарина и Щербатова. Она затянулась более чем на полгода. 23 ноября 1915 г. А. Н. Хвостов был назначен управляющим министерства внутренних дел. Весной 1916 г. убрали ненавистного императрице Поливанова. Последним пал Сазонов.

Чем руководствовалась императрица в своих советах? Оказывается, "иконой с колокольчиком", которая-де научила ее распознавать людей. "Сначала я не обращала достаточного внимания, не доверяла своему собственному мнению, но теперь убедилась, что эта икона и наш друг помогли мне лучше распознать людей... А ты, дружок, слушайся моих слов, - это не моя мудрость, а особый инстинкт, данный мне богом помимо меня, чтобы помогать тебе"¹⁹ . Таким образом, эта европейски образованная женщина легко опустилась до уровня неграмотной кликуши, верившей в сверхъестественную силу. Мистический бред императрицы вполне соответствовал религиозной исступленности хитрого Распутина, который, однако, благодаря своей крестьянской смекалке весьма трезво судил о многих явлениях и напускал на себя религиозность только в обществе лиц, подобных императрице. Настойчивость царицы снискала успех. Одно время Николай II чувствовал себя просто героем.

Дальнейшая переписка царя и царицы (за 1916 г., тт. IV и V) свидетельствует об усилении вмешательства Распутина в вопросы внутренней политики, а также в военные дела. Распутин являлся сторонником наступления армии генерала Брусилова не на запад, а на юг²⁰ . Борьба на р. Стоход, превратившаяся во "второй Верден", не вызвала одобрения у императрицы и Распутина, рассчитывавших перевалить через Карпаты и вывести Австро-Венгрию из войны. "Наш друг" одобрил план наступления на юг и нашел его "мудрым". Императрица в это время получила распоряжение Николая II "говорить с министрами и следить за ними"²¹ . Она рассматривала себя как опору императора, как его "второе я" в тылу. Распутинские ставленники сами просили у нее разрешения приходить к ней и советоваться в трудных случаях. Председатель совета министров Штюрмер каждую неделю делал регулярные доклады императрице. Она в деталях обсуждала с Распутиным коренные вопросы внутренней политики, сообщая царю: "Я настойчива и твержу одно и то же, а наш друг помогает мне советами (только бы и дальше стали слушать его!)"²² , Впрочем, советы императрицы и Распутина иногда расходились с планами Штюрмера. Вследствие этого была решена судьба последнего, и он получил отставку.

¹⁷ Там же, стр. 218 - 219.

¹⁸ Там же, стр. 326.

¹⁹ Там же, стр. 326 - 327.

²⁰ Там же. Т. V, стр. 61, 65, 67.

²¹ Там же, стр. 63 (письмо от 24 сентября 1916 г.).

²² Там же, стр. 54.

Вторая половина 1916 г. - это вершина деятельности Распутина, императрицы и Протопопова, того триумвирата, который решал все главные вопросы. У них появилось сомнение в поведении генерала Алексеева, находившегося в "подозрительной переписке" с Родзянко и Гучковым. Этого было достаточно, чтобы проект передачи продовольственного дела военным был забракован. "Лучше, чтобы продов. осталось в руках гражданских властей, а военные власти чтобы всецело были заняты действ. армией"²³ . Императрица постепенно подготовляла царя к мысли о необходимости освободить военного министра Сухомлинова из-под стражи. Разумеется, все это делалось с благословения Распутина, к которому жена Сухомлинова нашла дорогу. Протопопов также являлся сторонником реабилитации Сухомлинова. "Доверься нашему другу, - писала царица. - Он будет помогать Протопоп."²⁴ . В это время в столице произошли новые события. 7 ноября на совещании императрицы с Протопоповым и "нашим другом" было решено, что ради умиротворения Думы было бы лучше Штюрмеру "на время исчезнуть" и вернуться лишь после ее роспуска. Штюрмер ушел, однако, навсегда. Его сменил А. Ф. Трепов, тоже "на время", ибо царица не могла пересилить в себе нерасположение к нему²⁵ .

Назначение Трепова означало опасность для Протопопова, что повлекло изменение планов императрицы. Произошла отставка Шуваева, которого сменил "джентльмен" Беляев²⁶ , так как Шуваев пожал руку Милюкову после его речи в Государственной думе, где тот нападал на императрицу. Назначение Трепова председателем совета министров прошло без вмешательства Распутина. Больше того, Николай II просил императрицу не вмешивать в это дело "нашего друга". Императрица предложила далее "вместе" выбрать министра иностранных дел, но никоим образом не трогать Протопопова, который "честно стоит за нас"²⁷ . Испугавшись неожиданной самостоятельности Николая II, она попыталась затормозить неизбежные новые назначения. "Настали тяжелые времена, не ломай всего сразу; с Штюрмером это был уже большой шаг... Не сердись на меня, - я для твоего же блага говорю все это - я знаю, что это не принесет добра"²⁸ . Далее следует очередной панегирик "другу" и просьбы императрицы, чтобы Распутин "просветил тебя, что в нем наше спасение: не будь его здесь, не знаю, что было бы с нами. Он спасает нас своими молитвами, мудрыми советами. Он - наша опора и помощь"²⁹ . Все письмо пронизано мистической верой в "старца" и паническим страхом перед переменами, которые были намечены.

Затем императрица советует Николаю II не уступать Думе и сохранять свой престиж непоколебленным. Она напоминает, что перед отъездом царя в армию предсказывали революцию, но "ты пошел против всех и бог благословил твое решение. Снова повторяю, чтотутдело не в Прот(опопове), а в том, чтобы ты был тверд и не уступал царь правит, а не Дума"³⁰ . Не доверяя Трепову, императрица настраивала Николая II быть с Треповым твердым, "как кремень"³¹ . Трепов, учитывая настроение в стране, потребовал от Николая II отставки Протопопова и суда над Сухомлиновым, но получил сам отставку, пробыв на своем посту лишь с 19 ноября по 27 декабря 1916 года. Дума была распущена, а императрица все снова и снова требовала от царя твердости, мужества и стойкости. "Будь властелином! Восстают против Калинина³² потому, что он закрыл собрания союзов - он был совершенно прав. Наш друг говорит, "что пришла смута, которая должна была быть в России вовремя или после войны, и если наш (ты) не взял бы листа Николая Николаевича, то летел бы с престола теперь. Будь добр: крикуны угомонятся -

²³ Там же, стр. 55.

²⁴ Там же, стр. 114.

²⁵ Там же, стр. 137 - 138, 145.

²⁶ Там же, стр. 140. В этом письме императрица обещала Гучкову место "на высоком дереве", неистовствовала против Поливанова, критиковала речи Григоровича и Шуваева в Думе и настраивала Николая II поскорее отпустить Штюрмера "по расстроенному здоровью", что должно было успокоить "разгоряченные головы".

²⁷ Там же, стр. 149.

²⁸ Там же.

²⁹ Там же, стр. 150.

³⁰ Там же, стр. 153.

³¹ Там же, стр. 169.

³² Прозвище, данное Протопопову Распутиным.

только распусти Думу поскорее, на возможно более долгий срок - верь мне - ты знаешь, что Трепов флиртует с Родзянкой"³³ .

В конце 1916 г. все внимание распутинцев было сосредоточено на том, чтобы свалить Трепова³⁴ . Императрица доходит до крайней степени возмущения; она даже не прочь "повесить Трепова", сослать в Сибирь кн. Львова, отобрать духовный чин у Самарина, а заодно отправить в Сибирь Милюкова, Гучкова и Поливанова. Она решила покончить с Треповым, как только он закроет Думу и возьмет на себя всю ответственность за это. Именно тогда-то правые, оберегая престиж императорской власти, убили Распутина.³⁵ Император, получив известие об этом акте, немедленно бросил заседание Военного совета и помчался в Петроград "наводить порядок в собственном доме", так как в убийстве принимал участие и вел. кн. Дмитрий Павлович. Нам нет нужды излагать здесь ход дальнейших событий. Последний премьер кн. Голицын являлся и последней креатурой императрицы. Он ничего не мог изменить: ни помешать развитию революции, ни освободить верхи от ставленников императрицы и Распутина. Всесильного Протопопова не смогли осилить и более крепкие противники (вроде Трепова). Большинство совета министров старалось по возможности отсрочить созыв Государственной думы. Протопопов же продолжал вести прежнюю линию и открыто преследовал пролетарские организации, а также арестовал рабочую группу Центрального военно-промышленного комитета. Положение в столице становилось все сложнее. Революция неудержимо приближалась. Старый режим прогнил насквозь. 10 февраля 1917 г. с последним думским докладом к императору явился Родзянко, полный тревоги, так как Государственная дума "далеко отстала" по своей умеренности от революционных настроений в стране, и Думу же угрожают распустить. Это предупреждение царю также осталось безрезультатным.

Мы привлекли здесь материалы нового источника - переписку Николая II с императрицей. Этот источник еще не был известен автору биографии Распутина Б. Н. Смиттену. Если в опубликованных материалах в центре внимания стоит Распутин, то в данной переписке центральные фигуры - Николай II и Александра Федоровна. Однако и здесь Распутин выступает в роли фактора, определявшего все поступки и политику Романовых. По вполне понятным причинам события личной жизни Распутина здесь не упоминаются, но политическая роль Распутина проступает еще яснее и убедительнее. Это важно потому, что подтверждает справедливость написанного Б. Н. Смиттеном о Распутине. Заметим, что в архивах сохранилось много и иных документов, не использованных в публикации. Распутинщина дискредитировала царское правительство. Оно потеряло устойчивость. Верховная власть как бы оторвалась от родной ей классовой базы. Это вызвало недовольство реакционных элементов и толкнуло их на убийство Распутина, в то время как "либералы" - Гучков, кн. Львов - готовили дворцовый переворот. Ослабив силы монархии, распутинщина ускорила развитие событий в сторону революции.

³³ "Переписка...". Т. V, стр. 172 - 173.

³⁴ См. там же, стр. 176.

³⁵ В N 3 журнала будет опубликован материал "Как и кем был убит Распутин?".

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. Л. СИДОРОВ:

Комментарии: